Слабости

– Все хорошо? – ко мне подходит Лиля и осторожно опускает руки на мои ладони.

Оказывается, я плачу. Стою и реву в пустом магазине перед коллегой, ничего поделать с собой не могу. Смотрю в сторону двери, снова прокручиваю приход этой Маши, ее тон и взгляды на меня. Как давно она знает, что я замужем за тем, с кем она встречается? Видимо, то, что он женат, ее вообще не волнует. Неужели в городе мало одиноких мужчин, что она бросилась на того, кто уже почти три года женат, воспитывает сына с той, с кем вместе пять лет?!

Где моральные принципы у современной молодежи?!

– Это ведь из-за нее, да?

– О чем ты? Я просто…

– Не оправдывайся, – прерывает меня Лиля и протягивает охапку бумажных полотенец. – Можешь пойти в подсобку. Отдохни, выпей чаю, а я тут справлюсь. И если решишь поговорить с кем-то, то я буду тут.

Беру полотенца и ухожу в подсобку. Вытираю слезы и легкий макияж, который был даже незаметен. Сажусь на стул и сижу так долгие двадцать минут, пока не понимаю, что мне нужно с кем-то поговорить. Если не выговорюсь, то взорвусь. И хорошо, если я буду в момент взрыва одна. А если с Сашей? Я ведь выскажу ему все. И если все окажется на самом деле, я о его измене, то не хочу быть той женой, которая устраивает сцены. Я хочу решить все спокойно с помощью разговоров. А если буду с Марком? Я его точно напугаю. Он никогда не видел, как мы ссоримся с Сашей, ведь мы с ним и не ругались. У нас были недомолвки, но всегда решали их, когда Марк был занят – играл или спал в своей комнате.

Обычно Саша делал нам чай, мы садились по разные стороны стола и разговаривали, а потом… оказывались в спальне, и наша недомолвка окончательно исчезала. Но, думаю, в этот раз все будет иначе. Мы, скорее всего, снова сядем за стол. По разные стороны. Саша сделает нам чай, а дальше… дальше я боюсь загадывать.

Одиннадцатая глава

Маша

Второй букет, который мне сделала жена моего любимого мужчины, я выбрасываю в мусорный бак недалеко от места ее работы. Если она будет идти пешком, то наверняка увидит свой веник. Ее чувства в этот момент меня мало интересуют. Мне намного интереснее, почему она так стойко держится. Почему такая спокойная, покладистая и добрая? Неужели ее не бьет по самолюбию, что любовница ее мужа заявляется к ней на работу? Я бы такое не пережила! Выдрала бы все волосы и хорошенько вмазала по лицу, так что чистого места не осталось бы. А эта Виталина спокойно стояла и смотрела на меня, обслуживала. Вела себя со мной так, будто мы старые друзья, а не соперницы за любовь одного мужчины!

Одно я знаю точно – мое послание она получила. На какую-то долю секунды в ее взгляде проскочило то, что показало настоящее лицо этой женщины. Она меня ненавидит. Ох, как же она меня ненавидит, но, несмотря на это, улыбалась мне. Лицемерка!

Сейчас я стою в очереди в кафе, переписываюсь с девочками с потока. Получаю сообщение от Любы, та просит встретиться, поэтому я называю ей адрес и предлагаю пересечься тут. Сестра соглашается. Я заказываю капучино на безлактозном молоке и выбираю столик у окна. Это заведение находится недалеко от универа, и именно тут я впервые увидела Сашу. Даже не верится, что прошло уже так много дней с нашей первой встречи. Листаю ленту в социальной сети, поглядываю на дверь и жду сестру. Та не заставляет себя долго ждать и вот уже врывается за мой столик с чашкой какао и парой пирожных.

– Ты долго, – все же ворчу я, отодвигая телефон. Блокирую экран, но на всякий случай проверяю сообщения от Саши – их пока нет.

– Извини. Я спешила как могла.

– Ты что-то хотела? – делаю глоток кофе и облизываю губы. С появлением Саши в моей жизни я напрочь забыла о других цветах помад, кроме красной. Теперь пользуюсь только ей. Так я выгляжу немного старше своих лет, намного сексуальнее, и ему это нравится.

– Да, поговорить. – Я киваю и жду, что она продолжит.

Люба выжидающе смотрит на меня, будто я должна ей что-то рассказать, но я молчу. Говорить с сестрой мне не о чем. Рассказывать больше о Саше я не стану. Вот получу от него предложение, тогда и побеседуем.

– Ты с ним еще встречаешься? – Она вопросом меня никак не удивляет. Я предполагала, что сестра заговорит о чем-то таком.

– Да. Не думаю, что это должно тебя волновать.

– Но это меня волнует, Маш, – отзывается Люба, отхлебывая немного какао. – Неужели вокруг тебя нет ни одного свободного парня? Да я уверена, толпы ходят, а ты нос воротишь! Ну не вороти, а? Отстань ты от своего женатика. Не нужно вмешиваться в чужую семью.

– А может, я его люблю. А за любовь нужно бороться, – усмехаюсь я. Складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула. К кофе даже не притрагиваюсь. Разговором сестра окончательно портит мне аппетит.

– Любовь на чужом несчастье не построить, Маш.

– А я попытаюсь, – огрызаюсь и наклоняюсь ближе к сестре, хватаюсь руками за край стола и до боли в пальцах его сжимаю. – И будь уверена, Люба, у меня получится. Ты еще пожалеешь о своих словах, когда будешь отплясывать со своим Степановым на моей свадьбе летом.

Больше не говорю ни слова. Хватаю со спинки стула пальто и вылетаю из кафе, даже не заплатив за кофе. Не беда, Люба заплатит. В качестве моральной компенсации. Это ж надо было додуматься до такого разговора!

– Осторожнее, девушка! – У выхода я врезаюсь в грудь высокого светловолосого мужчины, руки которого хватают меня за плечи, чтобы я не упала. Одним резким движением сбрасываю его ладони с себя, обхожу и открываю дверь. Колокольчик вверху звякает. Настроение, которое было таким прекрасным с утра, подпортилось. И все благодаря сестре. Удружила так удружила.

Сегодня вечером я совершенно свободна.

Пишу Саше, но сообщение остается без ответа. Надеюсь, он сейчас на работе, не хочу забивать голову еще и ревностью. Сейчас мне не хочется думать о его жене и их ребенке. Что бы там ни говорила Люба, в чем-то она права. Саша женат. У него есть ребенок, который будет рядом с ним всю его жизнь. Как и мать этого ребенка. Они ведь не смогут вычеркнуть друг друга из жизней после развода. И, когда Саша женится на мне, его отпрыск от первого брака наверняка будет гостить у нас. И мне придется играть роль любимой мачехи. А ведь я так молода для этой роли. Но лучше уж так, чем быть любовницей любимого мужчины. Лучше быть рядом с Сашей всегда и везде и лишь по выходным терпеть его ребенка.

Двенадцатая глава

Виталина

– Макс обещал купить мне тачку! – важно замечает Марк, сидя за столом и запивая печенье молоком. У нас с ним есть особый ритуал перед сном – сидим и пьем молоко с печеньем, потом он идет спать, а я, после того как он уснет, убираюсь в кухне. Только в этот раз к кружке я не притрагиваюсь. Сын это замечает и внимательно смотрит на меня. – Мам, ты заболела?

– Что? Нет. Просто устала, – отзываюсь и натягиваю на губы самую настоящую улыбку из всех, что могу себе позволить в данных условиях.

– Я тебе не верю, – хмурится Марк и снова откусывает кусочек печенья. Пережевывает и запивает молоком. – Ты грустная. Тебя кто-то обидел? Макс говорит, я твой защитник. Я и папа. Ну и Макс тоже. И дедушка. Но он далеко. А я немного стану старше и буду тебя защищать.

На этот раз я улыбаюсь шире, чем вызываю у Марка смешинку. Он быстро доедает и тащит меня в свою комнату. Я читаю ему сказку, ложась рядом с сыном и приобнимая его. Когда история заканчивается, поднимаюсь и целую сына в макушку. Уже собираюсь уходить, когда слышу его копошение.

– Я не хочу, чтобы ты грустила, мамочка. – Тихий и сонный голос останавливает меня у двери.

Снова возвращаюсь к кроватке и сижу с Марком еще немного, легко провожу пальцами по темным волосам, подмечая, что нужно подстричь его, а то сильно зарос. Сижу в детской дольше положенного, нервничая. Саша с минуты на минуту должен вернуться домой, а я вся как на иголках. Не знаю, как начать разговор. Хочу, чтобы все прошло тихо и без криков. Не хочу, чтобы мы разбудили Марка. Не хочу пугать сына.

Я мою посуду, вытираю со стола и всячески себя отвлекаю. Даже успеваю принять душ, когда слышу, как закрывается входная дверь. Саша проходит в кухню в тот самый момент, когда я включаю электрический чайник. Достаю с полки две кружки и в каждую наливаю немного заварки из чайника. Сегодня у нас черный со смородиной и мятой. Я где-то читала, что мята успокаивает…

– Прости, что опоздал. – Пока Саша целует меня в висок, я бросаю взгляд на часы. Почти полночь. В последнее время он всегда так возвращается. И теперь я с точностью на девяносто процентов знаю, с кем он проводил свой вечер. Его Маша, не могу произнести слово «любовница» даже в голове, дала понять, что они не в настольные игры играют.

– Нам надо поговорить, – обхожу мужа стороной и сажусь на стул. Чайник еще не вскипел, кружек на столе нет, поэтому я тереблю пальцами край салфетки, чтобы хоть чем-то себя занять.

– Что-то с Марком? Как он сегодня себя чувствовал? Не загонял Макса?

Ты бы сам мог его спросить, если бы вернулся раньше!

– С Марком все хорошо, он уже спит.

Чайник наконец закипает, и Саша разливает кипяток по кружкам. Одну ставит передо мной, а с другой садится напротив меня. Между нами меньше одного метра, две кружки с горячим чаем и множество вопросов. Но никогда прежде я не чувствовала мужа так далеко. Мы словно в момент стали друг другу чужими.

– Так о чем ты хотела поговорить, Лин? – Он улыбается и медленно дует на чай, чтобы тот остыл.

Поднимаю голову и смотрю на мужа. Вглядываюсь в его глаза, черты лица и губы. Воображение рисует, как он этими губами целует другую, обнимает ее, а потом возвращается ко мне и проделывает то же самое уже со мной. Хочется встать и уйти из кухни, забыть об этом разговоре, который я даже не успела начать. Но в то же время хочется остаться и все выяснить. Тихо и без криков. Поступить, как двое взрослых и цивилизованных людей.

Я задумываюсь о том, что скажет брат об этом, как отреагируют мои родители и Сашины. А главное, как ко всему этому подготовить Марка. Боже, почему это все происходит именно со мной?

У нас ребенок.

У нас семья. И ни один из нас не будет рушить все это.

Не позволю!

– Как давно это происходит? – Слова срываются с языка шепотом, но я вижу, что Саша меня услышал. Кадык едва заметно дергается, губы напрягаются.

– Что происходит?

– Ты знаешь что, Саш. Не заставляй меня произносить это вслух, – прошу я.

Он отодвигает от себя кружку, наклоняется вперед и ставит локти на стол. Зарывается пальцами в волосы и опускает голову. Это поражение. Чистой воды поражение, а ведь я задала лишь один вопрос. Единственный. Все было даже проще, чем я предполагала. Я хотела услышать отрицательный ответ. Сделала бы что угодно, лишь бы с его губ слетели слова, что никакой измены нет, что я все надумала. Но нет. Саша обрушивает на меня холодную и жестокую правду. Это я и полюбила когда-то в муже – честность.

– Не так давно. Четыре месяца.

– Четыре месяца, – эхом повторяю я.

За эти четыре месяца он возвращался домой к ужину так редко, что хватит пальцев одной руки, чтобы пересчитать. За эти четыре месяца я десятки раз засыпала одна, не понимая, почему у него на работе скопилось так много дел. За эти четыре месяца Марк заваливал меня сотней вариаций вопроса: где папа и почему его нет дома с нами?

Четыре месяца.

Он тихо, почти шепотом, рассказывает мне все. Начиная с их первой встречи и заканчивая тем, что они виделись сегодня. По словам Саши, сегодня между ними ничего не было. Это была их последняя встреча. Все это с его слов. Верить мужу или нет, я не знаю. Я лишь пытаюсь держать себя в руках и не заплакать перед ним. Не хочу быть еще более униженной, чем есть сейчас. Такое себе удовольствие.

Саша избегает их интимных моментов, называет все невинным словом «встречи». Не говорит об их частоте, но я подозреваю, что встречался он с этой Машей чаще, чем видел меня с сыном за ужином.

– Что я сделала не так, Саш? – Голос срывается, и я резко хватаю ртом воздух, чтобы хоть немного вдохнуть. Кажется, пока слушала Сашу, я даже не дышала.

– Твою мать, Лина, ты не виновата в этом. – Он расстегивает верхние пуговицы рубашки, словно те его душат. Саша смотрит на меня – зелено-карие против голубых. В его – боль и вина, в моих – чистейшая боль без лишних примесей.

Мы оба молчим. Я думаю лишь о том, к чему приведет нас этот разговор. Не хочу загадывать наперед. Боюсь наступления утра, ведь тогда проснется Марк, и либо он узнает обо всем, либо наш разговор с Сашей зайдет в тупик, и утром все вернется в прежнее русло.

Но я не хочу возвращаться в прежнее русло! Я вымотана. С меня хватит. Я устала сидеть на скамейке запасных и ждать, когда муж вернется ко мне.

– Это больно, Саш, – признаюсь ему, стараясь сохранять с ним зрительный контакт. – Я никогда не понимала тех женщин, которые истерят, узнавая о… таком, а сейчас я тоже хочу накричать на тебя, перебить всю посуду в квартире, вырезать тебя с наших общих фотографий. Я хочу это сделать, но не буду. Ведь посуда не виновата, как и фотографии. А криками я разбужу Марка. Нашего сына. Нашего, Саш!

– Ты можешь меня ударить, если тебе от этого станет легче.

– Не станет, – отрицательно качаю головой и все же поднимаюсь из-за стола. Выливаю остывший чай в раковину, полощу кружку и убираю ее на полку. Саша продолжает сидеть. – Мне нужно обо всем подумать. Ты можешь спать в спальне, но… не прикасайся ко мне. Этого я не хочу.

Захожу в ванную и включаю воду, становлюсь под душ в одежде и только в этот момент начинаю плакать, уткнувшись лбом в стену. Вода смешивается со слезами, одежда промокает насквозь. Проматываю наш разговор с мужем еще раз и горжусь собой и тем, как держалась. Да, голос немного дрожал, но в остальном я казалась сильной и нерушимой. Хотела бы я оставаться такой, а не прятаться в душе и реветь до боли в глазах.

После душа я возвращаюсь в спальню, ложусь в кровать и посматриваю в коридор сквозь раскрытую дверь. В кухне все еще говорит свет, Саша не выходил из нее и вряд ли выйдет оттуда в ближайшее время. Я не жду его и засыпаю, снова проплакавшись перед этим в подушку. Засыпаю и в эту ночь не чувствую прикосновений мужа. Не чувствую ничего, кроме адской боли внутри, о которой пишут в книжках. В тех дурацких книжках.

Тринадцатая глава

Маша

Саша написал мне в половине седьмого. Утра. Сообщение я увидела лишь около полудня и сразу же придала ему особое значение. Саша редко писал мне первым и так рано, обычно его эсэмэс доходили до меня ближе к вечеру, практически перед нашими встречами. Но это сообщение было особенным, я чувствовала. Именно поэтому пропустила занятия в универе и весь день потратила на подготовку к нашему свиданию. Что-то в глубине души подсказывало, что эта встреча станет решающей в наших отношениях. Саша просил меня вызвать такси и приехать в ресторан одной из гостиниц. Наверняка потом мы поднимемся в номер и пробудем там пару часов. Или, если удача сегодня ко мне благосклонна, мы пробудем там до утра. Второй вариант мне нравится намного больше.

В последнее время я все чаще мечтаю о пробуждении в его крепких и надежных объятиях. А мечтам, как правило, суждено сбываться.

Накручиваю локоны, подвожу глаза и снова наношу алую помаду. Вдеваю сережки, купленные на деньги Саши. Он мне не дарил украшений, только однажды духи, но я частенько покупала сама себе безделушки на деньги, оставленные Сашей. Так можно посчитать, что все куплено им!

– Маш, я… а ты уходишь? – в комнату нагло врывается Аня, чем застает меня врасплох. Я рассматриваю наманикюренные ноготки на ножках.

– Ты что-то хотела?

– Да. Ко мне подруги придут по работе. Предупредить хотела.

– Меня это не волнует. Сегодня я тут ночевать не буду, а если повезет, то вообще съеду от тебя. Достала, – последнее слово я произношу тихо и уже тогда, когда дверь за соседкой почти закрывается. Но по ее тихим ругательствам думаю, что она его все же смогла услышать.

Из шкафа достаю маленькое черное платье на тонких бретелях, оно обтягивает грудь и подчеркивает талию и попку. Идеальное сочетание для сегодняшнего вечера.

В половине седьмого вечера меня у подъезда ждет машина, если я правильно определяю, то это новенькая модель «Вольво». Симпатично, но далеко не так хороша, как белая «Ауди». Сажусь на заднее сиденье и еще раз осматриваю себя в небольшое зеркальце. Я так волнуюсь, что в десятый раз поправляю салфеткой макияж и провожу кисточкой по губам.

– Добрый вечер, – слышу мужской голос. Я не любительница вести разговоры с таксистами. Закрываю зеркальце и бросаю его в сумочку, затем наклоняю голову и внимательным взглядом пробегаю по водителю за рулем.

Мужчина выглядит смутно знакомым. Светлые волосы, гладковыбритое лицо – такое ощущение, что я его где-то видела. На незнакомце классическая белая рубашка, пара верхних пуговиц расстегнута. Он ведет машину уверенно, одну руку держит на руле, а второй постукивает по колену. Машинально засматриваюсь на руки, изучаю пальцы и не нахожу обручального кольца.

– Узнала? – Машина поворачивает на центральную улицу города. Нам осталось ехать пару минут до нужного адреса.

– Простите?

– А я вот тебя сразу узнал! Вроде бы и город немаленький, но вижу тебя уже второй раз за двое суток, – продолжает таксист.

– Вы, мужчина, меня явно с кем-то путаете, – огрызаюсь я, желая поскорее закончить этот разговор и прервать все попытки водителя познакомиться со мной. Только этого мне не хватало!

– Оке-ей, – протягивает мужчина и нахально улыбается. Вижу это в зеркале заднего вида. Как и то, что мы уже приехали.

– Можно без сдачи, – бросаю на переднее пассажирское сиденье деньги, намного больше того, сколько нужно. В машине с этим человеком оставаться и секунды лишней не хочется. Быстро открываю дверь, ставлю одну ногу на асфальт и уже собираюсь вылезти из машины, как чуть не падаю и не расшибаю лоб о соседний автомобиль.

– Осторожнее, девушка, – доносится до меня с водительского сиденья. Эти два слова точно я уже где-то слышала! Тихо ругаюсь и все же вылезаю из машины, хлопаю дверцей сильнее, чем следовало, и быстро иду к входной двери в гостиницу. На первом этаже находится нужный мне ресторан, а номер, в котором я проведу эту ночь… на одном из этажей.

На парковке вижу знакомую белую «Ауди», и губы сами растягиваются в довольной улыбке. Я прямо чувствую, что этот вечер будет особенным. Неужели мой второй визит к Виталине принес свои плоды и она закатила истерику мужу? Если это так, то я сейчас пущусь в пляс.

Сашу я замечаю сразу, он выделяется на фоне других посетителей. Сидит в небольшом удалении от входа, на его столике лишь кружка с чаем, скорее всего, и меню. Второй стул свободен, он для меня. И от этой мысли настроение поднимается еще выше. Здесь я никого не знаю, наверняка у Саши в зале тоже нет знакомых. Поэтому я смело подхожу ближе к столику, а затем наклоняюсь и, никого не стесняясь, целую Сашу в щеку. К моему удивлению, он отклоняется от меня и просит сесть. Что за срочность? Испортил такой интимный момент!

– Сядь, – просит он и делает то, отчего мне хочется смыть с губ алую помаду. Саша берет салфетку и протирает ею свою щеку. Ту самую, в которую я его поцеловала!

– Ты не в настроении, – замечаю и стараюсь сказать это как можно непринужденнее. К нам подходит официант. Я раскрываю рот, чтобы заказать что-нибудь выпить, но Саша просит принести мне кофе, а потом отправляет бедного парня подальше. – Что-то случилось?

– Встреч больше не будет. – Саша говорит уверенно, сцепив руки в замок на столе. Неужели он сейчас скажет, что мы будем жить вместе? Я перееду к нему или он снимет что-то новенькое для нас? Я в предвкушении!

– Милый, я рада. То есть… это ведь новый уровень. Я никогда раньше не жила с парнем. – Наглая ложь, но пусть Саша об этом не знает. – Ты уже нашел квартиру для нас? Хотелось бы что-то недалеко от универа, ты ведь знаешь…

– …Ты не поняла меня, Маша. Встреч не будет. Ничего не будет. Сегодня я хотел бы видеть тебя последний раз в жизни.

Официант приносит мне кофе и ставит передо мной. Я смотрю лишь на Сашу и пытаюсь переварить каждое слово. То есть как ничего больше не будет? Я распланировала все вплоть до нашей летней свадьбы, а сейчас Саша заявляет, что больше не хочет меня? Нет, он сказал не так. Он сказал, что не хочет меня больше видеть. Это совершенно разные вещи. Но почему же мне все равно так плохо от услышанного?!

– Это из-за твоей… жены? Ты ведь знаешь, что мне все равно. Я хотела тебя задолго до того, как узнала о ней, – не узнаю свой голос. Он звучит тихо и сбивчиво, я пытаюсь продумать каждую фразу, но получается отвратительно. Мне противно от самой себя! – Я не хочу заканчивать все вот так, Саш. У нас ведь еще так много всего впереди, мы…

– Нет никаких нас, Маша. Мы лишь проводили время вместе. Больше я этого не хочу. – Он поднимается из-за стола, достает из кармана пиджака деньги и бросает их передо мной. – Попытаешься подойти ко мне, к моей жене или ребенку – пожалеешь о том, что вообще встретила меня. Поняла?

– Смотри, чтобы ты сам ни о чем не пожалел, Сашенька, – поднимаю голову и смотрю ему в глаза снизу вверх. Как бы мне ни было сейчас плохо, я не покажу ему этого. Буду плакать дома в своей кровати в полном одиночестве. Сейчас же я сделаю все, чтобы Александр Гесс увидел и пожалел о том, кого потерял.

Саша ничего мне не говорит. Лишь губы изгибаются в усмешке. Качает головой и добавляет еще несколько купюр, а после уходит. Не хочу осматриваться по сторонам, боюсь, что кто-то может за нами наблюдать. Саша даже не оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Покидает зал ресторана быстрым и уверенным шагом, спрятав одну руку в карман классических брюк.

Все должно быть не так!

Почему все пошло не по плану? Его должна была бросить жена, а сам Саша прийти ко мне. Я все распланировала. Почему же все сложилось так неправильно?! Чем дольше думаю обо всем, тем сильнее хочется выпить и заплакать. Но здесь, в ресторане в центре города, я делать этого не буду. Поэтому оставляю нужную сумму на столе, собираю оставшиеся деньги и ухожу.

Едва держусь, чтобы не заплакать у всех на виду! Проскальзываю в стеклянные двери и замираю на улице, сильнее запахиваю пальто, чтобы не замерзнуть. Я не планировала появляться на улице вплоть до завтрашнего утра. Ночь должна была пройти в номере гостиницы. Но теперь я здесь одна с небольшой суммой в сумочке. Этих денег мне не хватит надолго. Если бы я знала, что Саша так быстро сольет меня, то не тратила бы все то, что он давал мне раньше.

– Быстро же твое свидание закончилось. – Этот голос снова доносится до меня. Натыкаюсь взглядом на мужчину в белой рубашке, который стоит у черной машины, скрестив ноги в лодыжках.

Не сразу, но я узнаю незнакомца из кафе. Я врезалась в него, а сегодня он подвез меня на самую отвратительную встречу в моей жизни. Незнакомец прав. Мы видимся с ним слишком часто в последнее время. Надо признать, он симпатичен, полная противоположность Саше – этот светловолосый с голубыми глазами, рассмотрела при первой встрече, да и голос у него другой. Более бархатный, что ли. Телосложение похожее. Но сердце не екает при виде его, как это было с Сашей. Вот дурочка! А если я серьезно влюбилась в Сашу и сейчас буду реветь не из-за упущенной возможности удачно выйти замуж, а из-за разбитого сердца?

– А тебе какое дело?

– Да мне никакого. – Незнакомец разводит руками и бросает взгляд на машину позади себя. – Подвезти домой?

– Ты таксист. У тебя разве нет сейчас заказов?

– Веришь или нет, но я должен забрать своего клиента отсюда. Но он все еще не вышел, а я терпеть не могу кого-то ждать, – говорит он, вглядываясь в мое лицо. – Так мы едем или собираемся стоять и любоваться звездами на холоде?

– Едем, – бросаю я и иду к машине. Во всяком случае, мне не придется тратиться на такси. Денег у меня сейчас немного, когда родители переведут еще, неизвестно, поэтому придется снова начинать экономить. Вплоть до того момента, пока не подвернется удачный вариант. Тот, кто сможет покрывать мои расходы.

В машине я погружаюсь в себя и прокручиваю первую встречу с Сашей в кафе. Если бы я тогда только знала, каким ублюдком он окажется, ни за что не подошла бы. Но то, что было между нами, стоило боли внутри меня. Нам было хорошо вместе. Даже слишком хорошо для простых вечерних встреч. И он все испортил. Решил не рушить семью? Уже поздно! Его жена будет полной дурой, если останется с Сашей. Мой отец все еще живет с матерью, которая так и продолжает изменять ему с тем же Дедом Морозом. Те, кто пошел налево единожды, пойдут туда снова. Такие не оступаются. Они так живут.

Четырнадцатая глава