Дневник Арти

– Лия, Лиза, где вы? – крикнул он и подумал: «Почему я назвал жену Лией?»

Нет ответа. Только свист ветра неведомо откуда. В самом деле, откуда тут ветер? Горян пошел по тому следу, что тянулся на кухню. Обоняние, казалось, обострилось до предела. Поразительно, как он буквально слышит опасность! Откуда такое восприятие?

Все эти вопросы промелькнули быстро, не задерживаясь в голове. Горян шел действовать.

Кухня сразу насторожила его. В приглушенном сумраке ночи он видел опасность. Горян достал из ножен копис, поправил доспехи. В два прыжка он оказался возле того места, где утром (как это было давно!) видел странную морду. Не успел он и глазом моргнуть, как из розетки пробился сизый дым с далекими огненными язычками. Мгновенно окутав мужчину, дым заполнил всю комнату. От нее не осталось и следа! Да и комната ли это была? Вдали горит крыша какого-то домика, повсюду обломки, как в той деревне из его последнего сна. Нет, это не комната, а та самая деревня! И крик! Далекий крик с просьбой о помощи! Отчаяние, страх – все было в том крике.

Горян не раздумывал и побежал, перемахивая через опрокинутые балки, осколки глиняной утвари, разломанные бочки. Крик доносится из того дома! Он увидел лишь часть строения, но понял: внутри заперта девушка. Сомнений не оставалось: это Лиза! Ее дребезжащие нотки с толикой опустошенности он узнал наверняка.

Не раздумывая, выскочил он из-за угла дома, подняв меч, готовясь отразить любую атаку спереди. Но такого он не ожидал! Длинное, вытянутое чудище головой билось в дверь. Все черно-желтое туловище плясало язычками огня, плоская морда с немигающими ящеричными глазами неумолимо пялилась теперь на него! Секунда – и черный хвост, сливаясь с землей, с силой мотнул, сбил его с ног! Падая, Горян выставил локоть, пружиня и перекатываясь на другое место. И верно: в следующую секунду чудище клацнуло пастью туда, где он должен был упасть. Не раздумывая, вскочил воин и рубанул по концу хвоста. Он попал в заднюю лапу, которая показалась на миг. Удача была на его стороне! Чудище издало протяжный то ли рыкающий, то ли утробный звук, и завалилось на один бок. Горян не преминул воспользоваться случаем: удар за ударом наносил он опрокинутому противнику! Туловище трехметровой ящерицы вспыхнуло пламенем. На землю падали лепестки огня.

Но Горян увлекся своей чередой атак и пропустил контрвыпад. Широкая пасть чудища, словно капкан, схватила его за правое плечо. Поистине мертвая хватка! Горян изо всех сил дернулся в противоположную сторону, но страшная боль поразила его мышцы, рука дрогнула и выпустила меч. Тот воткнулся в землю рукоятью вверх. Еще одно движение пасти – и он полетел на землю. Левой рукой он ударил по передним лапам ящерицы так, что та рухнула рядом с ним, не выпуская добычу. Сражающиеся оказались в своеобразном паритете: меч лежал в стороне справа от Горяна – он не мог дотянуться до него, но и рептилия не ослабляла хватку, не желая выпускать его плечо.

Как же вовремя! Эти шаги! Эти легкие шаги он бы узнал за тысячу километров! Словно лесной олень, подскочила к нему Лия: девушка чистейшей красоты в безупречном хитоне с длинными рукавами, белоснежная, грациозная! В груди мужчины зазвучали барабаны. Лия подошла всего на метр, не приближаясь вплотную, сложила руки и что-то зашептала. Горян не увидел, а скорее почувствовал, как живительная влага разливается по его телу; а в тех местах, где пламя чудища опалило руку, проступили водяные капли. Ящерица недовольно мотнула головой: в ее пасти булькала вода, что перебегала с руки Горяна. Еще мгновение – и зверь выплюнул плечо македонца, выплескивая целые чаши жидкости. Горян не ждал: перекатился на бок, левой рукой схватил копис и рубанул по голове врага! Ящерица обмякла, глаза подернулись туманом, и тело рухнуло на землю.

– Вот это зверь! Никогда такого не видела! – воскликнула, улыбаясь, Лия.

«Какая же она чудесная!» – подумал Горян, но вслух сказал:

– Как ты вовремя! Еще бы пару минут – и он бы сломал мне кости в плече!

– Я тебя исцелю, милый! – целуя его в лоб, шепнула Лия. – Но сперва: сестра!

Они одновременно подошли к двери, толкнули ее и, довольные, наблюдали картину: посреди разрушенного дома на полу сидела девушка старше их, укутанная в дорожный плащ, и держала руки на ушах, зажмурив глаза.

– Лиза, Лиза, мы тут! – кричали они хором, чтобы она услышала.

И она услышала! Лиза лежала рядом с Натой на кровати, под одеялом. Утренние лучи брезжили в окно, воздух в комнате стоял чистейший, дышалось легко. Точно роса отдала все свежие капельки в их квартиру! Гоша проснулся на полу, там же, где вчера заснул, и щупал плечо.

Все трое смотрели друг на друга, точно вопрошая: это был сон или нет?

За чаем они дружно пришли к выводу, что не сон, но как все объяснить, – не было ни мысли!

– Зато квартира изменилась! Ты видишь изменения? – усмехнулась Ната.

– Не только вижу, но и чувствую! – просияла сестра.

Изменения и вправду были: так бывает после какого-то капитального ремонта и влажной уборки, когда все выдраено, вымыто! Лиза выскочила проверить ощущения в коридор и не обманулась.

– Его больше нет! – смеялась она. – Нет того страха, нет! Хочется кружиться, танцевать!

– Наконец-то с кем-то познакомиться! – смеялась и Ната.

– А почему бы нет? – согласилась Лиза и бросилась перебирать шифоньер в поисках красивых вещей, которые лежали там всеми забытые долгие годы.

– Гоша, – сказала Ната, с любовью заглядывая в его глаза, – когда у нас будет дочь, мы расскажем ей об этом?

– Так ты не передумала, будет именно девочка?

– Да, я чувствую, что это будет она, – твердо ответила она, поглаживая пока еще совсем плоский животик.

– Посмотрим! – ответил Гоша и обнял жену.

Гоша и Ната вышли из квартиры Лизы с чувством выполненного долга. Но что это было? И как это объяснить – они не знали!

Секрет

– Послушай, Таня, ты не только смейся, хорошо? – с надеждой посмотрел он на хрупкую девушку, сидевшую напротив.

– Это еще почему? – с вызовом бросила она, не дожидаясь объяснений. Улыбка ее карих, с какой-то желтинкой, глаз готова была вспыхнуть тем самым, от чего просил удержаться ее друг.

Юноша с легким осуждением погрозил ей пальцем.

– Я хочу поделиться с тобой таким секретом, о котором еще ни одной душе не рассказывал. А тебе бы только и смеяться!

Казалось, он немного обиделся.

– Ну, не дуйся, Борей…

– И не Борей, а Андрей! – перебил ее собеседник.

– Но, когда ты сердишься, ты так похож на северный бурный ветер! И потом… – Таню только подзадоривала его сердитость, – игра слов и звуков! Слышишь: Борей-Андрей, Андрей-Борей?

Таня едва сдерживала смех, подступивший к самому горлу, если не к белоснежным зубкам, точно прячась за ними, чтобы выскочить будто из-за засады.

Андрей готов был развернуться и выйти из комнаты, где они уединились. В вечернем полумраке, под лучами заходящего солнца, можно было разглядеть старенькое, но вполне добротное пианино под настенными часами, большой книжный шкаф с цветными корешками книг, несколько шкафов для вещей, письменный стол с двумя стульями, и, собственно, просторную кровать, на которой и сидели наши собеседники.

– Ну брось, Андрей! – смилостивилась Таня. – Я больше не буду. Честное слово!

Андрей искоса поглядел на нее.

– Ты мне веришь? – вполне доверчиво смотрела на него подруга.

– Да, – сдался он. – Но…

– Что «но»?

– Надеюсь, что и ты мне так же поверишь, когда поделюсь с тобой секретом!

Андрей смотрел на нее так, как смотрят на того, в руках которого находится всё твое счастье. Девушка поняла, что в этот раз ее друг настроен самым серьезным образом и ему не до шуток. Женское любопытство сыграло дальше свою роль. В данном случае – вполне уместную.

– Так скажи, скажи! Ну что там за секрет такой у тебя? – Таня чуть не запрыгала вокруг него, как у новогодней елочки, которая вот-вот должна зажечься.

– Да ты присаживайся! – скомандовал он. – И не шуми так! Родители сегодня что-то рано легли отдыхать. И не хотелось бы их будить!

Таня с явным недовольством заставила себя сесть.

– Кроме того, – добавил Андрей, чтобы как-то уравновесить эмоциональные метания подруги, – тут дело важное и не такое скорое! Мне бы только понять, что со мной происходит!

– А с тобой что-то происходит? – взметнула красивые брови над карими глазками Таня.

– Провокационный вопрос?

– А вопросом на вопрос не вежливо отвечать, – заметила девушка.

Таня, обладательница хрупкой фигуры, имела вдобавок ко всему не только миловидное личико, длинные, словно водопадные струи, волосы с манящим бронзовым отливом, но и острый, меткий, хотя порой и больно ранящий ум. Ее слова, точно стрелы, норовили попасть прямо в яблочко! Горе, если этим яблочком была голова сидящего напротив!

– Да, происходит, – перешел на шепот Андрей. – Но началось это не сейчас…

– Люблю истории, которые, словно из сказки «Тысяча и одна ночь», перетекают из одной бесконечности в другую.

– Почти так! – согласился Андрей.

Таня состроила мину.

– Боюсь, что ты мне просто не поверишь! Поэтому вот и требую от тебя, чтобы ты дала мне рассказать, не перебивая. И… больше никому не рассказывай! По крайней мере, пока… Пока мы не поймем, что со всем этим делать. Я один уже просто-напросто потерялся в догадках! Сколько лет прошло. А меня по-прежнему все происходящее удивляет и восторгает.

– Расскажи же, что и когда началось! – Танина заинтригованность отражалась на всех складках ее лица и в суетливых движениях рук.

– Не сейчас! Как-нибудь позже, – махнул рукой собеседник. – Это история не на одну минуту. Обещаю тебе, что расскажу всё с самого начала по порядку. И этот рассказ будет самым необычным, что ты слышала! Он будет о моих родителях.

За окном солнце окончательно растворилось в вечерней полумгле, стаи ласточек с криками разлетались после ужина по своим гнездам.

– Подожди, я позвоню папе, что буду позже, а то он будет волноваться.

И девочка со смартфоном подошла к окну. Вид с окна восьмого этажа завораживал. Недалеко виднелся парк, скрытый летней листвой, через которую мигали огоньки фонарей. Словно тысячи светлячков плясали танец на лоне первозданной природы. Чем и ценился этот район города – здесь старались сохранить ландшафт нетронутым, не загораживая его небоскребами.

– Вот! – кивнула девочка. – Теперь всё в порядке. Продолжай!

– Так вот, – приступил Андрей. – Ты же знаешь, что мои родители хотели девочку?

– Папа Гоша твой и мама Ната?

– Да!

– Девочку? При взгляде на твоего мужественного папу мне бы и в голову не пришло, что он хочет умиляться девчачьим причудам! – рассмеялась Таня.

– А вот поди ж ты! Это так! Мне как-то мама проговорилась за семейным ужином!

– Хотя многие папы хотят девочку, пожалуй. Ведь мы – самое прекрасное, что есть в мире. Не зря папа выбрал меня, когда…

– Ну, скромности тебе не занимать.

– А ты как хотел? – выпятила губки девочка, но даже это у нее вышло мило.

– Хотел бы хоть одно предложение договорить без того, чтобы ты не перебила.

– Надо крепче держать свою мысль и тогда всё получится! – убежденно сказала Таня.

Андрей посмотрел на нее с видом, говорившем, что она безнадежна.

– Ладно, продолжу. Ты помнишь тот день, когда к нам в гости приезжал дядя Мацуки?

– Тот старенький японский дедушка?

– Да. Папа всегда просил называть его дядей. Но кому конкретно он приходился родственником – никто никогда не говорил. Честно говоря, я подозреваю, что никому.

– Почему же он тогда приезжал к твоему папе? Тем более, это же был не первый такой международный визит? – девушка улыбнулась, поняв по лицу друга, что выразилась в очередной раз метко.

– Да. Но в прошлые года я был слишком маленький, чтобы что-то понимать, да и они оставляли меня в комнате с тетей Лизой, маминой сестрой.

– Так.

– Вот. А в тот раз я был сам! И уже достаточно смышлен, чтобы на цыпочках вроде как проходить мимо их комнаты в туалет, но невольно замирать у замочной скважины!

– О, это трюк всегда работающий! – захлопала в ладони девочка. – И что ты разузнал?

Андрей невольно оглянулся по сторонам и прошептал:

– Вот тогда-то я и узнал об этом секрете…

– Секретный секрет, – так же тихонько пропищала Таня. И добавила: – Я никому не скажу.

– Ну хорошо… Но смотри! Ты дала слово. Впрочем, – добавил он, – когда это девчонки держали слово? Ну да ладно! Говорил дядя Мацуки. Вот что я услышал тогда.

И он стал рассказывать.

***

– Одно из самых больших преступлений человечества начала XXI века… а преступлений этих, надо сказать, – множество… так вот, одно из самых, прямо скажу, пакостных – это извращение цветов радуги! Присвоение их группой людей с животными чувствами! А ведь радуга – всегда была, есть и будет тем, что после любого дождя притягивает взгляд человеческий! И какой тайной и явной радостью наполняются сердца как детей, так и взрослых, когда они видят радугу! И вот это чудо, эта тайна, эта мистерия природы, если угодно, оказалась в руках тех, кто к свету не имеет никакого отношения! А теперь что? Вы принимаете законы, запрещающие пропаганду этих сообществ, так сказать. Это хорошо, конечно. А как будете решать с их символами? Тоже под запрет? Может, выйдете после дождя на улицу и запретите появляться радуге? А если завтра какие-то сатанисты решат присвоить себе солнышко, то что, запретите символ Солнца?

– Но почему же чудо? – негромко проговорил Гоша. – Ведь вам, как ученому, наверняка известно научное объяснение радуги.

– Вы про то, что свет солнца – белый – состоит из световых волн различной длины, где самые длинные наш глаз воспринимает как красный цвет, а самые короткие как фиолетовый? И когда потоки солнечного света, пролетая сотни тысяч километров в секунду, сталкиваются в земной атмосфере с капельками дождя, то происходит процесс дисперсии – разложения белого света на весь спектр? Отражаясь в капельке от внешней границы, часть света попадает на внутреннюю стенку капли и вновь отражается там, преломляясь на цвета. И уже эти цвета мы видим в виде дуги.

– Поскольку мы стоим на земле. А иначе был бы целый круг!

– Да. Но это объяснение чисто научное и дает ответ только рассудку, но не нашим чувствам. Ведь вспомните свою молодость! Разве вас не охватывало чувство прекрасного в те мгновенья, когда, выскочив на улицу, бежали вприпрыжку? Особенно, если бывали влюблены! И разве в тот миг вы думаете о физике явления?

Тут лицо дяди Мацуки приняло восторженный и мечтательный вид, точно он был мыслями уже не в комнате родителей, а где-то далеко – там, где живет оставленная нами страна юности, бодрости и свежих чувств. Возможно, он видел японский сад цветущих сакур, а, возможно, вспоминал ту восточную красавицу, от больших глаз которой трепетало его сердце, неподвластное доводам ученого рассудка о том, что все объяснимо с научной точки зрения.

– Теперь, – дядя вернулся в реальность, – к тому, о чем вы мне писали в письме, и почему я приехал.

Гоша и Ната тотчас оживились.

– Вы пишите, что не помните, сколько знаете друг друга.

– Кажется – всю жизнь! – хором ответили родители Андрея.

Дядя Мацуки задумчиво покачал головой.

– Возможно, возможно… кхе-кхе… что и не одну…

– Что вы там бормочете, дядя? – округлил глаза Гоша.

– Продолжаю раздумывать. Передай я эти находки не в те руки – быть беде! Но если вы из тех самых… кхе-кхе… И говорите, иногда видите такие сны, что не отличишь, где сон, а где явь?

Супруги обступили дядю, повторяя истории, о которых маленький Андрей слышал чуть ли не с пеленок, когда мама рассказывала их вместо сказок на ночь. Она думала, что, когда он подрастет, то забудет их, но Андрей все помнил.

– Так-так, – внимал дядя Мацуки, – значит, ты как македонский воин, а ты как служительница в храме, оказываетесь в одном месте и в одно время… и проживаете во сне такие насыщенные жизни?

– Да! И чего там только не происходит!

– И часто вы оказываетесь вместе?

– Да! Точно всю жизнь там знали друг друга! – опять хором ответили супруги.

– Что ж… возможно, возможно. Дайте мне еще минуту подумать.

И он заходил по комнате. Его шаги, несмотря на преклонный по нашим меркам возраст, были легки, как у молодого юноши, а выверенная походка поражала.

– Вы, конечно же, не верите в возможность перевоплощения духа человека?

Гоша улыбнулся.

– Ну, дядя Мацуки, мы же православные христиане, а не буддисты, как вы.

Дядя в ответ хитро прищурился.

– Одно другому не противоречит. Исток у всех один.

Супруги замахали руками, готовясь о чем-то спорить.

– Ладно, ладно, – соединив ладони, сказал дядя. – Вот как мы поступим. Я доверю вам те находки, которые привез… Взамен на то, что вы будете присылать мне подробные письма и отчеты каждое утро, сразу по пробуждении!

– Находки? Какие? Письма? О чем? – удивились родители Андрея.

– Крайне важно, чтобы вы следовали всем моим указаниям, которые я вам оставлю! – казалось, дядя Мацуки даже пригрозил им пальцем.

Тишина, повисшая в комнате, никогда более не повторялась в таком первозданном виде, когда и самые мельчайшие пылинки в воздухе затихли, точно по некоему неслышимому приказу.

Голос же дяди с его неповторимым, легко узнаваемым акцентом звучал таинственно и крайне доверительно.

– Поутру происходит смена реальностей. Наш мозг адаптирован к ней превосходно. Словно выгрузка одной и загрузка другой операционной системы на сверхмощном процессоре. И счет идет вовсе не на минуты. Порой и секунды много бывает. Так. Один только миг. И этот миг крайне важно, слышите, крайне важно уловить и запечатлеть! А запечатлев, тут же пригвоздить к бумаге! Иначе он, как солнечный зайчик, как та же радуга после дождя, рассеется в иной атмосферной среде, оставив по себе только смутные, пусть и прекрасные воспоминания.

– Вы говорите о моменте просыпания? – уточнила почему-то Ната.

– Так его называют большинство людей. Для меня же это, как в калейдоскопе, всего лишь смена картины мира. И она может ввести в заблуждение любого. Ведь смотря на такой яркий, красочный мир, разве можно поверить, что за секунду до этого ты был в не менее ярком и красочном? И считал его за реальность, ни секунды не сомневаясь в том, что живешь именно там, в том месте! Ведь вспомните: когда вы спите и во сне видите сон, разве вы сомневаетесь в его реальности? А? Ну ответьте мне! Задаете ли вы себе вопрос, что вы спите?

– Конечно, нет, – сказал Гоша. – Напротив, кажется, что это и есть – самая та жизнь, единственная и неповторимая. Особенно в тех снах, про которые мы вам писали!

– О! Это – особенные сны. В их природе я бы и хотел разобраться. С помощью вас, мои дорогие.

Дядя выждал театральную паузу и продолжил.

– Так вы согласны сообщать мне всё, что с вами будет происходить в этих снах? Учтите, их качество изменится. Да и сами они могут теперь измениться после нашего эксперимента.

– Разумеется, – заверил Гоша, нисколько не смутившись.

– Конечно, – чуть менее твердо сказала Ната.

– Замечательно! – воскликнул дядя. – Это первое и пренепременное условие. Возможно, мы с вами вместе сделаем большое дело!

– Какое дело? – удивилась Ната.

– О… всему свое время, – невозмутимо ответил дядя, отводя глаза в сторону, и продолжил. – Что ж, дорогие мои, возможно, у нас все получится. Эти сферы не должны попасть не в те руки! Я буду вам в деталях сообщать, какие шаги нужно будет проделать, чтобы все пошло, как надо, под вашим полным контролем. А иначе… впрочем, до этого, уверен, не дойдет…

С этими словами он достал из своего дорожного саквояжа небольшой по размерам холщовый мешочек серого цвета, подвязанный шнурочком серебристого цвета. Супруги плотно обступили дядю, ловя то редкое мгновение предвкушения неизведанного, когда силы воображения способны взбудоражить самого уравновешенного человека.

Андрей притих за дверью, ловя вздохи, охи, биения сердец и, наконец, безудержные восторги, захлестнувшие больше маму, как наиболее эмоциональную личность из находившихся в комнате. Впрочем, дядя Мацуки быстро пресек бурные излияния и зашикал на них, завязывая мешочек обратно. Как бы хотелось Андрею в этот миг оказаться рядом с ними и заглянуть внутрь. Но нельзя было выходить из режима скрытности, дабы не пропустить следующие откровения. И не зря выдержка его не подвела. Японский дядя продолжал говорить, передав мешочек Гоше.

– Об этих находках раньше не очень-то распространялись, хотя об экспедициях на Луну все знали. Но вот что там находили – ни астронавты, ни ученые в космических центрах не имели права распространяться. Америнцы первыми добрались до неожиданных находок. Может быть, во многом поэтому заварилась с тех пор такая каша, которая, кажется, доведет до того, что пар из кастрюли снесет не одну только крышку. Так вот, об их находках не буду много говорить, эти сферы, что вам передаю, не имеют к ним отношения.

– Так откуда же они? – нетерпеливо спросила Ната.

– Вы, возможно, и не слышали, что китайский луноход еще в феврале 2022 года сделал невероятное открытие на обратной стороне Луны?

– Нет, этой областью мы особо и не интересовались.

– А зря. Силикаты, которые содержатся в лунной пыли в изобилии, под воздействием высоких температур и дали нам эти превосходные, чудесные образцы, – дядя с явной гордостью и любовью смотрел на мешочек в руках Гоши, который тот держал так, словно боялся сделать лишнее движение. – Неизвестно точно, что дало там температуру – удары метеоритов о поверхность, после которых образуются те порой гигантские кратеры, которые мы наблюдаем и на видимой части Луны, или же вулканические процессы в далеком прошлом нашего спутника… но результат вышел до того неожиданным, что в это сложно поверить. Хотя некоторые древние легенды и гласят, что некогда люди жили на Луне, и лишь потом перебрались на нашу матушку Землю.

– Да, я тоже что-то об этом слышала, – кивнула Ната.

– Тогда вам не покажется странным, почему мы испытываем невольное тяготение, видя на ночном небе такой близкий и далекий наш спутник. Точно оставленный некогда дом. Впрочем, он так же полон тайн и загадок, как и наша с вами Земля! Вот одну из них передал вам. Бережно храните их и пользуйтесь только по инструкции. Вот тут я вам все расписал подробно и тщательно.

С этими словами дядя Мацуки передал Гоше плотную тетрадь темно-синего цвета.

– Прочитайте все внимательно и следуйте инструкциям, – опять повторил свое напутствие японский дядюшка.

Андрей от долгого стояния в одной позе, причем далеко не самой удобной, невольно притопнул на одну ногу.

– Что это там? – спросил дядя.

– Сейчас гляну, – засучивая рукава, сказал папа Гоша.

Но когда он открыл дверь, то ничего и никого за ней не обнаружил.

***

– Дальнейшего я уже не слышал, – сказал Андрей внимательно слушавшей его Татьяне, – но и этого было более, чем достаточно, чтобы понять: рядом с тобой произошло самое настоящее чудо!

– А дальше? Дальше? – нетерпеливо прошептала девушка.

– Вот ты всегда торопишь события!

– Конечно. Время не терпит остановок!

– Время не терпит мчащихся, – рассмеялся юноша. – Знаешь ли ты, что согласно теории относительности, чем быстрее мчаться, тем больше будет время замедляться вплоть до полной остановки и даже движения вспять? Поэтому, быстро мчась, ты просто рискуешь замереть в какой-то секунде жизни… ничего не видя вокруг, ничего не замечая! «Тише едешь – дальше будешь», как любит повторять мама, когда папа предлагает ей очередные физкультурные тренировки!

– Она не любит тренировки?

– Да нет. Любит. Но в меру, – улыбнулся Андрей. – Папа же какой-то настоящий фанатик этого дела. Не удивлюсь, что он бы и в самом деле мог запросто бегать марафоны в полном облачении! Когда я был маленьким, он на ночь рассказывал такие вот рассказы. Я все думал, что это просто небывальщина… До того дня, когда дядя Мацуки передал нам сферы…

– Нам? – перебила девушка. – Ты сказал «нам»?

– Ну да. Ведь не думаешь же ты, что то, что оказывается у родителей пусть в самом дальнем и закрытом схроне, не становится однажды достоянием и их ребенка?

– Так они у тебя?

– А что бы это был за секрет, который нельзя пощупать? Иначе – это просто сплетни у крыльца о том, кто чем живет! Почему я тебя и предупредил, чтобы ты никому – ни слова! И главное – молчок родителям!

– А они что, не знают?

– Они решили, что потеряли три сферы, когда мы ездили в одно лето на дачу в Подмосковье… Мы там отдыхали как-то на берегу озера и во время пикника маму укусила пчела в руку… ну, она и дернула другой рукой. В итоге наша подстилка со всем содержимым взлетела на секунду в воздух, а затем гравитация сделала свое дело, и все разлетелось по местной травушке! В том числе и почему-то незавязанный мешочек со сферами! Папа, конечно, первым делом бросился к маме. Он-то не видел, как я, что то была обычная пчела. Больно, да, но не смертельно. Уж сколько раз меня кусали пчелы… Даже за нос, когда я ползал по траве и совал свой любопытный орган во все травинки. Так вот, папа бросился к маме, а я бросился к давно желанному содержимому мешочка, в который я и прежде заглядывал (и не только), но не смел взять, так сказать, «свою долю». Все ждал подходящего случая! И вот такой случай! Ну скажи мне, как я мог не воспользоваться им?