Строптивая наложница командора. В оковах страсти

О, небо… что же будет дальше?

Записи на полях #4

«Империя – это гигантская военная машина. Она была создана каприйцами, как ответ на постоянные вторжения инопланетных рас на собственную планету. Вначале это были уллы, которые, достигнув технического превосходства, обложили их данью, а затем и разумные представители других звездных систем.

Гордые жители Аргемона раз за разом мирились с поражением и терпели бедствия, пока среди них не нашлось несколько человек, сумевших выстроить эффективную систему управления планетой и противостояния захватчикам. Один из них, ныне и навечно известный, как Император, поклялся, что ни в одной из звездных систем кемрийцы больше не будут знать поражения. И что от Аргемона кемрийского разойдётся во все концы вселенной Великая Империя, которая через Последнюю Войну положит конец всем бессмысленным смертям, раз и навсегда объединив все населённые планеты под единой рукой, во имя справедливости и всеобщего блага».

Выдержка из учебника истории для младших школьников: 177-е переиздание для колонизированных систем.

Глава 13

Час был поздний.

По улицам давно шлялись имперские патрульные, отлавливая бесстрашных забулдыг и прочих припозднившихся бедолаг. Я уже закрыла мастерскую и даже пожелала Эвон спокойной ночи, но мне самой не спалось.

Тревожные размышления о минувшем дне совершенно этому не способствовали. Я знала – чтобы отключить голову, мне требовалось смертельно устать, поэтому взялась за работу. К сожалению, время шло, но легче не становилось.

Голову никак не хотели покидать мысли о проклятом белобрысом имперце и том, чем грозит мне его неожиданное появление. Ведь он ясно дал понять, что это была не последняя наша встреча.

Ещё и Эггер напросился остаться у меня с ночевой.

Из-за того, что он теперь всё своё свободное время тёрся в моей мастерской, мои постоянные клиенты уже начали подтрунивать надо мной на тему скорой свадьбы. Я на их шуточки и намёки старалась не реагировать, но от Эвон-то ничего не скроешь.

На её прямой вопрос не сошла ли я с ума, связавшись с таким бабником, как Эггер, пришлось соврать. Ничего лучше, чем сказать, что он набился ко мне в подмастерье, я в тот момент, к сожалению, не придумала.

Конечно, моя смышлёная сестрёнка мне не поверила! Но пусть уж лучше она подозревает меня в том, что я с ним встречаюсь, чем будет знать правду.

Нет, я верю Эв и знаю, что она лишнего болтать не станет. Но чем меньше людей было во всё это вовлечено, тем больше оставалось шансов на то, что все закончится благополучно.

– Эй, Мора! Спустись, он хочет с тобой поговорить.

Эггер махнул мне рукой и, не дождавшись ответа, скрылся в колодце, оставив его крышку открытой.

Наверно опасался, что я пошлю его туда, куда Амкар тулудов не водил.

Вполне резонно, ведь в тот момент я была по шею в делах и по локоть в чёрном, вонючем и густом, как сироп, машинном масле. Битый час пыталась найти протечку в гидравлической системе двигателя, собранного из двух… или даже трёх раритетных экспонатов местной свалки.

Эта здоровенная балда, на уровне моего пояса висевшая сейчас на металлических стропах в углу мастерской, была частью механизма глубинного бурения. Вода на пустынном Отероте не была какой-то особой роскошью, но залегала очень и очень глубоко под землёй. Без таких людей, как мой клиент, использовавших бурильные установки, собранные из всякого хлама, у простых людей не было бы к ней прямого доступа и пришлось бы платить за неё втридорога посредникам. Он, как и я, работал, не задирая цену на свои услуги, и это было возможно только благодаря тому, что все его рабочее оборудование было собрано из хлама.

И всё же, моё экспертное мнение – что попало на свалку, на свалке и должно оставаться. Но более 97% населения Отерота жило за чертой бедности и не имело средств для покупки чего-то с гарантийным сроком. А это значит, что своё очень важное экспертное мнение я могла засунуть себе в… куда подальше.

В общем, я была очень занята и не собиралась срываться с места по чьему бы то ни было первому зову.

Ничего. Подождёт.

Сказать по правде, мне было совершенно неинтересно, что такого важного мне хочет сказать человек, которого в моём доме быть не должно. Разве не за то он мне так щедро платил, чтобы я изо всех сил делала вид, что его здесь нет? Так ведь я с этим и без всяких разговоров неплохо справлялась. Вон, даже имени его до сих пор не знала. И узнавать не собиралась.

– Теперь ясно, почему такая красивая девушка живёт одна и занимается мужской работой. Характер…

От неожиданности я чуть палец в нутре двигателя не оставила!

Ну да. Решив не бежать к нему по первому требованию, я, пожалуй, слегка переборщила со временем ожидания… Но я даже подумать не могла, что он поднимется в мастерскую сам, вместо того чтобы ещё раз послать за мной Эггера. Взбираться вверх по вмонтированным в бетон скобам – то ещё удовольствие с его-то травмами.

Впрочем, спустя пять суток под землёй он стал выглядеть лучше. Как минимум бодрее. С избитого лица сошла болезненная припухлость, синяки позеленели, а местами и пожелтели. Он побрился, состриг волосы так, что от неопрятной шевелюры остался только небольшой хвост на затылке, выбрил виски. Теперь седина его даже украшала. Две чёткие светло-стальные полосы от высокого лба до затылка выглядели как продуманная часть причёски. Пожалуй, его даже можно было назвать симпатичным.

Однако жуткая рана на правом боку по-прежнему доставляла ему неудобства. Двигаясь, он придерживал её левой рукой и заметно прихрамывал.

– Думаешь, если заплатил за проживание, то можешь лезть в мою жизнь?

Мужчина широко улыбнулся. Как ни странно, все зубы у него были на месте.

– Нет. Но думаю, что за столь щедрую плату ты могла бы вести себя со мной и повежливее. Так уж и быть, прощу на первый раз за красивые глазки. Но поверь, строптивая, я не из тех, кто позволит безнаказанно вытирать об себя ноги. Я не так сильно завишу от твоей доброй воли, как тебе кажется, Мора.

Разумеется, он был прав. Будь этот мужчина простым неудачником, вокруг него не ходили бы на цыпочках столько человек. Тем более Эггер… Каким бы он в обычной жизни раздолбаем не был, никогда и ни перед кем не пресмыкался. А вокруг этого… бегал, словно курица-наседка. И к тому же, я всегда знала о связях Эггера с Кри. Пусть он никогда и не афишировал своей вовлечённости в дела корпуса.

Так кто же этот мужчина? Один из лидеров нового подполья? Какая-нибудь большая шишка в Кри? Кто-то помельче рангом вряд ли стал бы так щедро разбрасываться слитками рутения. Те, кто помельче, вообще рутения не видели даже на картинках!

Я прикусила язык и, схватив со стола ветошь, принялась со злостью оттирать с рук вязкое масло. Но язык мой – враг мой, что ему мой инстинкт самосохранения?

– Поэтому ты поднялся ко мне сам, вместо того чтобы ещё раз отправить Эгга? Или просто свежим воздухом решил подышать?

По тому, как недобро сверкнули его глаза и недовольно поджались губы, я поняла, что только что прошлась по самому краю его терпения.

Ну и пусть. Будет знать, что здесь не только он об себя ноги вытирать не позволит!

Он слегка запрокинул голову и, прикрыв глаза, шумно втянул носом воздух. С ухмылкой выдохнул.

– Н-да… воздух здесь не такой уж и свежий. Воняет отработанным маслом и автосвалкой. Неужели тебе правда нравится во всём этом возиться? Или уже присмотрела местечко получше, на вырученные со слитка деньги?

Я замерла и внутренне сжалась, как пружина.

Он знал о том, что я продала слиток! О, небо… что сейчас будет? Подозреваю, продажа редкого металла на чёрном рынке совсем не укладывалась в условие «жить так, словно ничего в моей жизни не поменялось». Дура! Какая же я дура… Нельзя было этот проклятый слиток даже лишний раз трогать до того, как вся эта кодла свалит куда подальше!

Глава 14

Нужно было срочно придумать правдоподобное объяснение. Ну не признаваться же ему, что всё дело было в глупом эмоциональном порыве!

– Я… я должна была убедиться, что ты не подсунул мне фальшивку. Я рутения в глаза никогда не видела, и у меня тут не химлаборатория, чтобы выяснить это самостоятельно.

Мужчина примостился на край заваленного хламом верстака и снисходительно на меня посмотрел.

– Понимаю. Но так не пойдёт. Ты привлекла внимание – не об этом мы договаривались.

У меня словно кто-то все внутренности холодной ложкой перемешал.

– Привлекла внимание?

Он медленно кивнул, не сводя с меня своего удавьего взгляда.

– И… и что это значит?

– Для нашей договорённости? – Он как-то нарочито безразлично пожал плечами. – Ничего. А вот деньги тебе теперь придётся отдать.

– Чего?! Да с какой бы стати я стала тебе что-то возвращать?!

Мужчина довольно улыбнулся и развёл руками. Ему явно доставляло удовольствие медленно выводить меня из себя.

– Не мне. Вашей сделкой со скупщиком краденого заинтересовалась банда, которой он отстёгивает процент за защиту. Кажется, они называют себя «рубилами». Разумеется, он не стал ничего скрывать.

Мне стало нехорошо. У меня зашумело в ушах и подкосились ноги, а ещё дышать стало как-то непривычно тяжело.

Рубил в рабочем городке знали все. В каком-то смысле они воспринимали этот район поселения, как свою мясо-молочную ферму, где средние и крупные лавочники-тулуды либо несли им доход, либо шли под нож.

Эти отморозки и меня в своё время пытались обложить налогом на спокойствие, хоть я и ничего никогда не продавала. Да только быстро поняли, что с моим ничтожным доходом, мороки получат больше, чем прибыли. Тогда мне буквально небо помогло пропасть из их сферы интересов, а теперь вот опять… Боюсь, так же легко, как в прошлый раз, они от меня теперь не отстанут!

И что мне было со всем этим делать?!

Не обращая внимания на грязь, я привалилась спиной к двигателю и схватилась за голову.

Мужчина между тем продолжил.

– Полагаю, сама мысль о том, что кто-то в рабочем городке посмел так быстро обогатиться, не даёт им спокойно спать. Они обязательно зайдут к тебе обсудить это. И ты отдашь им деньги, а до этого расскажешь увлекательную историю о том, как нашла слиток рутения… Хм-м… Например, зашитым в сиденье какого-нибудь автомусора, из тех, которые ты ремонтируешь здесь каждый день.

– А что будет дальше?

– Ничего. Они поверят тебе и уйдут.

– Уйдут? Поверят? Ты так в этом уверен?!

– Ну не знаю… может, сломают тут что-нибудь для острастки. Может, оставят и на тебе парочку синяков. Будут иногда заходить в гости, чтобы проведать. Да, эти ребята такие… Но это, в общем-то, не помешает нам продолжить наше сотрудничество до истечения срока. А в конце ты получишь ещё один слиток. Что-то мне подсказывает, что впредь ты станешь куда осторожнее и со временем придумаешь, как продать его без аналогичных последствий.

Я пристально вгляделась в его лицо, желая убедиться, что он не шутит. Мужчина благостно улыбнулся и, подойдя ближе, ободряюще похлопал меня по плечу. Честное слово, если бы его смазливая рожа в этот момент уже не была избита, я бы её расцарапала за один только снисходительный тон!

– О… не расстраивайся ты так, Мора. Считай это платой за легкомыслие и хорошим жизненным уроком.

Я скинула с себя его руку и толкнула его в грудь, заставив гада поморщиться от боли в незаживших ранах.

– Как же я жалею, что просто не сдала вас имперцам…

Я едва успела сделать шаг в сторону, как он схватил меня за волосы и притянул к себе. Я попыталась вывернуться, но другой рукой он жёстко сжал мою челюсть и заставил ещё сильнее отклониться назад. Я почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Хотела сказать ему, чтобы немедленно отпустил, но не смогла разжать челюсть.

О своём возмущении мне осталось только рычать…

– Тс-с… тише, тише Мора. Может, ты и дерзкая девчонка, но разве глупая? Впредь думай, о чём говоришь. И о чём думаешь, тоже думай…

Его голос и дыхание были так близко, что, казалось, посылали вибрации моей коже. Они превращались в тревожные мурашки и мелким колючим порошком сыпались мне за шиворот, сбегая по рукам и спине к ватным ногам.

Либо его ранения только казались серьёзными, либо силы в этом мужчине было куда больше, чем можно было представить. Я, хоть и женщина, а слабачкой никогда не была – если нужно всегда могла дать сдачи. Но сопротивляться ему было всё равно что в одиночку пытаться вырваться из-под завалов рухнувшего здания.

– Может быть, тебе сейчас так не кажется, но мы с тобой в схожем положении. – Горячо прошептал он мне на ухо.

Тем временем его пальцы, крепко сжимавшие мои волосы, расслабились и проскользили по ним, распуская тугой пучок на затылке. Рыжие локоны рассыпались по поим плечам и его груди. В воздухе ощутимо запахло моим цитрусовым шампунем, и я почувствовала, как он жадно вдохнул этот аромат.

– Подумай, что бы было, если я попросил Эггера подойти к какому-нибудь патрульному и… скажем, за небольшое вознаграждение, рассказать об очень красивой огненноволосой девушке и её ещё маленькой, но такой же рыжей сестрёнке? О том, где они живут и что если они вдруг исчезнут, их совершенно никто не хватится…

– Подонок! Только посмей!

Воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, я вырвалась и отбежала от него на безопасное расстояние. Инстинктивно схватила для защиты первое, что попалось под руку – торцовый ключ с длинной, тонкой ручкой. Таким можно было забить до смерти разве что мышь, но никак не человека.

Мужчина засмеялся и неторопливой походкой прошёлся мимо меня к люку.

– Я знал, что мы найдём с тобой общий язык, Мора. Знаешь, я чувствую, что у нас с тобой всё получится. Главное постарайся больше не пренебрегать моими просьбами и соблюдай наши договорённости. – Перед тем как спуститься обратно в бункер, он снова поймал мой взгляд и беззаботно улыбнулся. Так, словно между нами ничего и не произошло. – Не привлекай к себе лишнего внимания, и к исходу оговоренного срока ты получишь свой второй слиток. А там, ух! Заживёшь на славу…

Наверно его слова должны были меня успокоить, но на деле сделали все только хуже.

Если он так повёл себя, узнав про продажу слитка, то что сделает со мной, когда поймёт, что из-за меня в мастерскую повадился заглядывать какой-то имперский начальник?!

Записи на полях #5

"Корпус Кри – повстанческое объединение, образованное беженцами и остатками военных мощностей планет, подвергшихся колонизации. Основной "костяк" управления их космического флота составляли жители Мариона. Пожалуй, корпус Кри – единственные, кому удалось оказать значимое сопротивление Империи. Настолько значимое, что непобедимой доселе армаде пришлось не единожды отходить с занятых с позиций и освобождать от своего присутствия планеты, спутники, дрейфующие станции."

Неподписанная записка

Глава 15

В небе над столицей в печальном безмолвии замерли лики обеих лун. В призрачных чертах, едва узнаваемо обозначенных кратерами, читалась боль и невыразимая тоска. Словно у разлучённых влюблённых, посаженных в клетки, далеко стоящие друг от друга. И вот, они могут смотреть, но не касаться; расстояние меж ними, столь велико, что даже по губам не разобрать ни слова…

Темноволосый мальчишка с яркими голубыми глазами замер покатой на крыше капитолия, не в силах оторвать взгляда от открывшейся ему красоты. Панорама огромного вечного города с двумя лунами, замершими на чистом звёздном небе, захватывала дух. Особенно после тесных и душных подземелий, которые ему, казалось, больше никогда не дано было покинуть…

И он сам бы никогда не рискнул, если б не умер Кадо. Потеря единственного друга заставила, наконец, задуматься о его словах. О том, чем тот буквально бредил и о чём болтал без умолку…

Очнись! В стенах капитолия нет жизни! Вся она только за его пределами. Мы не живём здесь, мы здесь умираем. Всё, чего они хотят, это чтобы от нас осталась одна оболочка. Чтобы наполнить её тем, чем им нужно, а не тем, что там должно быть…

Удивительно, как порой запоминаются последние разговоры и встречи. Словно не мы сами, но наши души знают будущее и без нашего ведома сохраняют их на задворках памяти. Чтобы не сразу, но потом, когда всё плохое уже случиться, достать их и позволить увидеть снова.

Вот только зачем? Чтобы навсегда сохранить память о близких… или чтобы никогда не забывать боль от их потери?

Мальчик и сейчас слышал в своей голове голос друга. И наверно, впервые по-настоящему верил, что тот прав. Настоящая жизнь – вот она, за стенами капитолия!

В тысячах зданий горят огни, в них люди ужинают, беседуют, готовятся ко сну. И эти люди вольны покинуть свои дома! Отказаться от ужинов, бесед и сна, отправиться на улицы или ещё дальше – сев в космические корабли, покинуть эту планету! И всё это вовсе не по тому, что им кто-то отдал приказ так сделать или такой пункт есть в их расписании. А просто потому, что хотят…Это ли не настоящая жизнь?

Так значит, Кадо всё это время был прав!

Чувствуя, как безумно колотится сердце, мальчик осторожно скатился с крыши к антефиксу и, цепляясь за торчащие вверх щитки в форме пышногривых львов, на руках свесился к карнизу.

Ноги его повисли, коснувшись только воздуха. Он осторожно посмотрел себе под ноги и увидел, что до твёрдой поверхности ему не хватило всего каких-то десяти сантиметров роста. Но спрыгивать нужно было осторожно. Карниз был узким, шириной едва ли в две его стопы, и любое неосторожное движение могло закончиться смертельным падением.

Мальчик выдохнул, задержал дыхание и медленно разжал пальцы. Когда босые пятки ударились о холодный бетон, он едва сдержался от того, чтобы не издать победный возглас. Дальше всё было просто: после восстания, центральная колонна капитолия все ещё реставрировалась и была окружена строительными лесами. В том, чтобы пройти до неё по узкому карнизу и спуститься по лесам для мальчишки не было ничего сложно. На занятиях его учили ловко преодолевать и не такие препятствия.

Удивительно, но чем он оказывался ниже, тем воздух и бетон были холоднее. На крыше, в своей длинной хлопковой тунике, подпоясанной кожаным ремнем, он практически не чувствовал холода, а теперь зяб. Буквально стучал зубами, но всё равно упорно шёл вперёд. Потому что назад ему не было дороги. За побег у таких, как он, могло быть только одно наказание – смерть.

И Кадо уже проверил верность этого правила на своей шкуре.

– Эй, мальчик? Ты почему здесь один?

Почувствовав, как кровь набатом ударила в виски, он даже не обернулся на голос. Просто побежал вперёд изо всех сил, надеясь, что нарвался на простого прохожего, а не на стражника.

Мальчишка бежал куда глаза глядят, мимо незнакомых домов, по чужим пустынным улицам города, который за всю свою короткую жизнь не покидал ни разу. Бежал, молясь всем богам, пока окончательно не выбился из сил и не упал, ободрав коленки об брусчатку, потому что поскользнулся на каком-то мусоре.

Совсем рядом послышались быстрые шаги, но у мальчика уже не было сил даже на то, чтобы встать. А потом, над ним раздался всё тот же мужской голос. Только запыхавшийся и какой-то… весёлый?

– Ого! Ну и шустрый же ты! Едва угнался… Сколько тебе лет? А, малой? Это мне просто чтобы прикинуть, насколько сильно я облажался.

– Вы стражник? Из капитолия? – Обречённо спросил мальчик. – Вы отведёте меня к ним обратно?

– А… вот оно что. – Как-то резко погрустнев сказал мужчина, и, вздохнув, опустился рядом с ним на колени. – Ты вообще как? Сильно ударился?

Мальчик осторожно сел и посмотрел на него.

Мужчина был молодым. По крайней мере, сильно младше его наставников в капитолии. У него было гладкое худое лицо, зелёные глаза и короткие каштановые волосы, лежавшие на голове в кудрявом беспорядке. Мальчику показалось, что так бы мог выглядеть Кадо… если бы успел вырасти.

– Идти сможешь?

Мальчик безразлично посмотрел на свои окровавленные коленки, а потом снова поднял на него взгляд.

– А если нет, вы не поведёте меня обратно?

Мужчина рассмеялся.

– Хорошая попытка, малой. Но нет, тогда я просто отнесу тебя туда на руках.

Глава 16

Мальчик отвернулся от него и замолчал.

Кого он обманывал? Сбежать из капитолия было нетрудно, но дело ведь было совсем не в этом. Как бы ему удалось долго скрываться в столице, где буквально каждая улица кишит стражниками и вот такими вот доброхотами, которые с радостью окажут услугу империи, вернув её отбившегося от рук воспитанника?

Жизнь за пределами подземелий капитолия? Свобода? Кого из богов он пытался рассмешить своим побегом?

Да. Кадо был прав насчёт того, что настоящая жизнь существует. Но он ошибался, считая, что они с ним тоже её достойны. За них обоих родители все решили ещё до их рождения, и этот мир… настоящий мир, им никогда не принадлежал.

– Эй… ну ты чего?

– Они убьют меня, как Кадо. За побег. – Без единой эмоции в голосе ответил мальчик.

Мужчина удивился:

– Убьют? Кто? Жрецы?

Мальчик промолчал.

– Слушай… я не знаю, что случилось с твоим другом… Кадо, да? Но уверен, что за одно только стремление к свободе тебя убивать никто не станет. Это же естественная потребность человеческого существа! Ты же не можешь перестать дышать? Так как же тогда ты можешь перестать мечтать о свободе?!

Мальчик посмотрел на него, как на дурака, но снова предпочёл промолчать. Мужчина нахмурился.

– Так. Ладно… ты знаешь кто твои родители?

Мальчик кивнул.

– Хорошо. Тогда… ты наверно знаешь и где твои родители?

Мальчик отрицательно помотал головой.

– А кто-то другой тебя ждёт? Может быть, друзья, дядя или какие-нибудь другие родственники?

Снова отрицание.

– Значит, ты сбежал просто так? В никуда?

Мальчик поднял на него взгляд, и вдруг на глаза ему набежали слёзы. Но он плотно сжал губы, и зло вытер их кулаками, прежде чем те успели скатиться по щекам.

Мужчина неодобрительно покачал головой.

– Тогда зачем же ты сбежал, малой? Поверь, если тебя за стенами капитолия никто не ждёт, то ты, скорее всего, здесь умрёшь. После восстания столица – это не самое безопасное место даже для взрослых! Император перенёс свою резиденцию и заблокировал город, чтобы никто из заговорщиков не смог сбежать. Нас ещё долго будут ждать перебои с едой и медикаментами… До тех пор, пока его люди всех граждан не просеют словно через сито и не изловят предателей. Так что ты мог забыть в этом жестоком и злом мире, малыш?

– Я хотел увидеть… – Ответил мальчишка, усиленно давя слёзы и замолчал.

– Что? Что ты хотел увидеть? Грязные улицы? Снующих по ним голодных крыс? Нищих, дерущихся за труп дохлой кошки?

– Жи… жизнь. Я хотел увидеть жизнь!

Зло выкрикнул мальчик и тут же умолк, закрыв лицо руками. А мужчина виновато опустил голову и долго-долго сидел рядом с ним, не издавая ни звука. Словно бы раздумывая о чём-то очень важном.

– А если я покажу тебе жизнь и пообещаю, что никто тебя за побег не тронет, ты согласишься вернуться? В капитолий?

Мальчик словно через силу оторвал ладони от залитого слезами лица.

– Как это?

Мужчина тепло улыбнулся, после чего поднялся с колен и протянул ему руку.

– Пойдём. Знаешь, я ведь не просто так оказался сегодня на улице. Мне тоже было тяжело… И я решил вспомнить, что такое жизнь, чтобы у меня снова появились силы жить её дальше.

Заинтригованный странным предложением незнакомца, мальчик вытер слезы и пошел за ним.

Пройдя несколько тёмных переулков, они снова вышли на широкую, хорошо освещённую улицу, в конце которой величественно возвышалось здание капитолия – главного храма трёх богов не только в столице, но и во всей империи.

Там, недалеко, прислонённый к дорожному ограждению, стоял необычный двухколёсный аппарат. Мальчишка никогда раньше таких не видел и мог только предположить, что тот использовался для передвижения. Блеск его хромированных деталей в лунном свете показался ему завораживающим. Словно бы это сияние исходило из самого аппарата, в который какому-то великому учёному удалось заключить целую нейтронную звезду.

– Что это? – Спросил мальчик, когда они подошли к нему вплотную.

– Мотоцикл.

– Такой странный.

– Его сделали не на нашей планете. И даже не в нашей солнечной системе.

– Он нужен тебе для передвижения?

– Не только. – Улыбнулся мужчина. – Иногда он нужен мне, чтобы подумать. Проветрить голову и почувствовать себя живым.

– Это как? – Искренне удивился мальчишка.

– Ну… что тебе объяснять. Сейчас узнаешь.

Подмигнул ему мужчина и, взяв под мышки, усадил на заднюю часть длинного кожаного сиденья. А потом, снял с руля какой-то большой круглый котелок и пристроил его мальчишке на голову. Затем сел спереди и что-то где-то нажал, заставив мальчика вздрогнуть от оглушительного рёва двигателя, эхом разлетевшегося по пустой улице.