Бытие бездельника

– Сейчас еще есть предприятия, которые делают машины, строят дома.

– А что толку? Этого и так уже навалом! Всем бы хватило, если так раздать. Думаю, скоро наступит время, когда для нас будет все: машины, одежда, дома, компьютеры, но нам будет тупо нечего жрать.

Мой собеседник поднял кружку, чтобы чокнуться, но сделать этого толком не получилось, так как торчащие снизу дисплеи слегка мешали.

– Че это за херня? – удивленно спросил Антон, будто впервые видя дисплей.

– Очередное чудо техники.

– Оно отстегивается?

– Да, но без него кружка падает.

– Ничего, справимся, – сказал он, отвинчивая рекламный блок.

Сняв его, он небрежно бросил блок к солонке с перечницей, звонко ударил своей кружкой по моей, залпом допил пиво и положил кружку на стол боком. Я осилил только половину.

– А жить на что будешь?

– Есть на что. Я долгое время откладывал деньги, кое-что продал, отказался от некоторых вещей и услуг, за которые приходилось регулярно платить. Продал свою машину, все равно по этим пробкам уже невозможно передвигаться.

– Скажи еще, что будешь теперь на велосипеде ездить.

– Именно! Зимой, конечно, не выйдет, но когда потеплеет, можно. Я уже купил велик и шлем с фильтром для воздуха. Когда работы нет, можно ездить не торопясь. Да и ездить особо никуда не надо.

– А что потом? Со временем деньги кончатся.

– Конечно. По моим расчетам, мне должно на год хватить. Если сильно ужаться, то больше. За это время смогу подумать обо всем, разобраться в себе. Тогда и решу, что дальше делать.

– Я бы за год отсидки дома со скуки сдох.

– А я и не буду сидеть! В увеселительную программу уже включено несколько путешествий. Вернусь из одного, осмыслю, поживу немного, поеду в другое.

– Гляжу, ты хорошо откладывал, – я допил пиво и налил в стопки виски.

– Не то чтобы… – Антон грустно улыбнулся, – машина была хорошая. Я ее любил.

– Давай выпьем за твою машину, – я поднял рюмку. – Пусть радует нового хозяина.

Мы выпили. Погода стала налаживаться. Антон какое-то время смотрел в окно. В этот раз он не сверлил взглядом одну точку. Его глаза бегали.

– Пошли отсюда.

– Куда?

– Куда-нибудь. Мне надоело в баре торчать.

– Мы ж только начали.

– А продолжим в другом месте.

– Сам знаешь, что бывает за распитие в общественных местах.

– Здесь недалеко есть недостроенное здание, стройка заморожена, сторожа нет. Пошли туда.

– А там открыто?

– Вывески «Добро пожаловать нет», но в заборе есть большая дыра, а это – почти то же самое.

Сначала мне не слишком хотелось, но потом я представил, как опять бесцельно провожу вечер дома.

– Ладно, погнали.

Антон засунул бутылку в карман своей куртки. Я удивился, как она поместилась там. Мы вышли на улицу и направились в сторону заброшенного здания. Шли мы молча. Сначала Антон просто молчал, а мне не приходило на ум, о чем поговорить. Потом ему позвонили, и почти всю дорогу он решал какие-то рабочие вопросы. По-видимому, передавал свои дела другому сотруднику. В детали я не вслушивался и просто провалился в свои мысли. Я думал о своих чувствах. Мне было слегка страшно от того, что мы полезем на это здание. Я знал, что лазить по стройкам незаконно. Но компания-застройщик разорилась. Бояться было некого. Почему же я боялся? Наверно, я привык. Просто привык к тому, что мне нельзя. Пускай уже и беспричинно. Поразмыслив обо всем логически, я набрался смелости.

Идти было недалеко. Здание было высотой в шестнадцать этажей. Не знаю, сколько их должно было быть, но так уж случилось, что шестнадцатый этаж стал крышей этого дома. Дом стоял на окраине, прохожих не было. Строение выглядело отталкивающе. Думаю, не столько из-за серых стен, которые не успели покрасить в какой-либо цвет, сколько из-за пустых черных окон.

Дыра в заборе и правда была большой. Не хватало большого куска ограждения. Двери в единственный подъезд тоже не было, как и перил на лестнице. Зато сама лестница была щедро завалена различным строительным мусором, местами валялись пустые бутылки.

– Часто здесь бываешь? – спросил я, переводя дыхание в районе восьмого этажа.

– Второй раз. Недавно захотелось покурить где-нибудь в красивом месте, а этот дом на глаза попался.

– Не думал, что курение – это так сложно.

– Курение в данном случае не основной элемент. Приятно не просто стоять и смотреть свысока, а еще и делать хоть что-то. Иначе наскучит быстро.

Вскоре мы поднялись наверх. Вид с шестнадцатого этажа стоил усилий, затраченных на подъем туда. Дом стоял на краю города, дальше него зданий не было. Открывался отличный вид на лес и поля до самого горизонта. Я и забыл, что где-то может быть такой простор. Небо заполнили облака, плывущие куда-то вдаль. Перейдя на другую сторону, я увидел город. Все ближайшие дома были старыми, в основном по девять этажей. Стояли они плотно, их дворов и суеты, происходившей в них, не было видно. Только высокие стены и крыши людских муравейников. Они напоминали книжные шкафы в библиотеке, которую я видел в старом кино. Они также стояли друг за другом. А их квартиры были словно книги на полках. Они хранили массу историй. Таких похожих и таких разных. Весь город был похож на библиотеку. Только книг было больше, а их хранилища не были расставлены так аккуратно.

Этаж только начали строить. Стены не были возведены до конца. С одной стороны этажа их и вовсе почти не было, из-за чего подходить к краю мне не хотелось.

– Пойдем, – сказал Антон. – Здесь есть хорошее место.

Я последовал за ним. Мы пришли к самодельной скамье. Две стопки кирпичей и две доски на них, простая конструкция.

– Неплохая альтернатива бару, – заметил я.

– Конечно! Вид отличный и нет никого.

– Думаю, справа можно барную стойку разместить, – пошутил я.

– В нашем баре будет небольшая проблема – он не запирается на ночь, – улыбнулся Антон.

Он достал из кармана первый в нашем баре алкоголь и приложился к бутылке. Потом протянул бутылку мне. Я сел на скамью, которая оказалась вполне устойчивой, и тоже отпил.

– Знаешь, давно я такого простора не видел.

– Я, когда сюда залез, тоже обалдел.

Рассказ Антона о грядущих переменах в жизни заинтересовал меня. Не думаю, что сам я бы решился на что-то подобное. Все это казалось каким-то нереальным, далеким. По крайней мере от меня.

– А чем еще планируешь заняться, когда освободишься?

Он задумался, улыбнулся и ответил:

– Нравится мне слово «освободишься». Как будто кандалы сбрасываю, – он достал сигарету и закурил. – Наконец-то почитаю, а то уже накопился перечень книг, которые прочесть охота, но всегда что-то отвлекает. Может, здоровьем займусь. Девушку найду. Устал уже один.

– Безработный романтик. Не многие клюнут.

– А мне многие и не нужны. Хотя… может, этот год лучше будет одному провести.

– Для твоих целей, возможно, да.

– А почему мы всегда обо мне говорим?

– Не знаю. Я вроде тоже не молчу.

– Да, но о себе не говоришь почти ничего.

– Ты о себе тоже мало рассказывал.

– Тем не менее.

Какое-то время мы провели молча. Просто сидели рядом на лавке, пили. Каждый думал о своем. Сидели не как друзья. Мы просто не мешали друг другу.

– И все же, зачем ты все это делаешь? Ты не боишься, что не сможешь вернуться?

– А куда возвращаться-то? Все, что есть – ничто. А значит, и возвращаться некуда. А делаю это знаешь для чего? Я банально хочу найти себя. Ты мне так и не рассказал ничего о себе. Кто ты?

– В смысле?

– Скажи что-то о себе.

– Я человек.

– Фигня! Это ничто! Скажи то, что другие не могут увидеть за две секунды.

Я растерялся. Казалось, так много можно сказать о себе, а одновременно с этим – нечего.

– Возраст, пол, работу и имя можешь не называть. Достань что-то изнутри себя.

– Я люблю кофе.

– И я люблю. И что? Давай еще.

– Я никогда не был в библиотеке.

– Нашел кого удивить в наше время. Фигня, рой глубже!

– Я люблю смотреть на облака на закате.

– Часто это делаешь?

– Всегда, когда возможность есть.

– Это уже что-то, – довольно сказал Антон.

Я как-то напрягся от этого допроса и наконец-то смог выдохнуть с облегчением. Антон тем временем подошел к краю здания, подвинул ногой туда же небольшой камень и пнул его. Пронаблюдав его полет, он повернулся ко мне.

– Мы не закончили.

Я удивленно посмотрел на него.

– Ты мало сказал. Валяй еще.

– Я мечтаю купить мотоцикл.

– А вот это уже интересно. Хоть что-то. Давно мечтаешь?

– Мысль в голову пришла полгода назад. Но у меня пока прав нет.

– Проблема в том, что ты говоришь «мечтаю». Какого хрена ты до сих пор мечтаешь, а не сделал ничего?

– Обстоятельства сложились так.

– Пойми, нет никаких обстоятельств! Часть из проблем можно решить, а на часть и вовсе плюнуть. Вот скажи, ты бы стал счастлив, если бы мечта исполнилась?

– Думаю, да, – я вспомнил, как мечтал о поездках и встречном ветре.

– Тебе повезло, ты знаешь, что тебе нужно. Может, это и не изменит всю твою жизнь, но лучше ее точно сделает. Я пока не знаю, многие не знают. А тебе – только руку протянуть.

Антон уселся рядом со мной и закурил. Сделав пару затяжек молча, он сказал:

– Ты уже знаешь, какой первый шаг сделать, чтобы стать собой настоящим. Ты знаешь, какой ты настоящий?

– Думаю, нет.

– Все потому что ты настоящий ушел куда-то в темный лес. Знаешь, как там деревья называются?

Я промолчал.

– Они называются потребности, проблемы, барахло. Есть еще там очень толстое и старое дерево. Сраная бытовуха называется! И ты в этом лесу заблудился. Мы все там заблудились! И почти все в нем сдохнут! Сдохнут пустыми оболочками от самих себя!

Он сделал несколько глотков.

– Не хочу так. Не хочу быть пустым.

– Я думаю, ты найдешь решение во время своего путешествия.

– Я очень на это надеюсь. Иначе зачем мне все это?

Антон уже не был так весел, как когда мы пришли.

– Ты боишься?

– Да. Но не того, что потом не смогу вернуться. Я боюсь, что не смогу найти что-то за это время. Боюсь, что если не найду за этот год, то не найду уже никогда.

Мне снилось, что я стою в магазине и хочу купить виски. Заходя в отдел с алкоголем, я вижу ровные ряды коробок. Все они красивые, пестрые. Но беря в руки одну, я чувствую, что она пустая. В ней нет бутылки. Я беру другую, но она тоже пустая. Так повторяется много раз. В итоге я сержусь, иду в другой отдел, чтобы купить молока. Но там та же ситуация – все упаковки пусты. Я хочу купить конфет, но там только полые фантики. Все это повергает меня в ярость! Я хочу есть! Где что-то настоящее? Продавцов нет, покупателей тоже. Я один на весь магазин. Я хожу между рядами, но вокруг одни пустышки. В гневе я хватаю тележку, которая внезапно оказалась передо мной, и со всей силы швыряю ее в большой стеллаж с товарами. Они начинают падать. Но шума нет. Только шелест картона. Я толкаю другой стеллаж, но он тоже падает почти бесшумно. Слышно, как мнутся пустые коробки. Останавливаюсь отдышаться и чувствую, что с каждым выдохом становлюсь легче и невесомее. Странное чувство. Задерживаю дыхание. Какое-то время стою так, ничто не меняется. Но потом все же срываюсь и снова начинаю дышать. Мое тело становится совсем невесомым. Я медленно взлетаю над полом и упираюсь в потолок. Трясу руками и ногами, но не могу сдвинуться с места. Мне очень хочется улететь из магазина, в окно я вижу дерево и солнечный свет. Но сдвинуться нельзя. Я болтаюсь под потолком, а подо мной только беспорядок и пустые коробки.

Зазвенел будильник. Отпуск кончился. За окном темнота и сырость. Процесс начался вновь.

Антона я больше не видел. Он просто исчез. Пропал из списка контактов. Я пытался найти его, но не смог. Будто и не было.

А моя черно-белая жизнь, как рябь древнего телевизора, мельтешила невнятными событиями. Все снова ускорилось. Будто на космическом корабле кто-то включил гипердвигатель, а звезды вокруг смазались в белое месиво. Я работал, приходил домой, когда было уже темно. Приходил измотанным, но пытаясь понять, что меня так вымотало, я не мог дать толкового объяснения. Вечера проводил за просмотром фильмов и видеоиграми, стараясь выпрыгнуть из своего мира в чей-то другой, более интересный и разнообразный. В выходные занимался тем же. Будто ждал чего-то.

Чувство ожидания чего-то было одним из немногих, которые остались внутри. Ждал я чего-то в моем будущем. Чего-то хорошего. Вот только раскинув мозгами, я понимал, что ничего хорошего там не было. Как и плохого.

А потом пришла зима. Сначала она закрыла снегом всю осеннюю грязь, а потом, будто издеваясь, залила его новой грязью сверху. Но было все равно. Погода мало что меняла в жизни. Разве что ходить на работу стало тяжелее из-за снега и толстого слоя одежды. Но ко всему привыкаешь.

Декабрь пролетел, как и все остальное, – быстро, не оставив в памяти ничего.

Близились новогодние праздники. Я уже давно перестал понимать, зачем праздновать смену цифр на календаре. В этом году я даже праздновать не собирался. Чтобы у знакомых не было вопросов, я сказал, что решил праздновать с родителями. А последним – что со знакомыми. Не хотелось объяснять всем вокруг, почему я буду один. Конечно, из-за этого слегка щемило сердце, но человека, с кем я хотел бы его встретить, рядом не было.

Наступило тридцать первое декабря. Утром, стоя у окна и, как обычно, потягивая кофе, я думал, как провести этот день и предстоящие праздники. Хоть я и не собирался праздновать, сделать себе приятное и как-то поднять настроение все же хотелось. Наведя в доме порядок, я подобрал несколько фильмов, сделал заказ пиццы на вечер. После пошел в магазин купить чего-нибудь выпить. Несмотря на то, что был выходной, люди носились по улицам, готовились к празднику. Все казались добрее, чем обычно. В магазине, куда я пришел, было чисто, все сверкало гирляндами, а персонал был на редкость приветлив. Походив по отделу с продукцией, я выбрал себе бутылку дорогого ликера – надо ж сделать себе подарок. После купил еще пару бутылок пива и готовой еды. Самому готовить ничего не хотелось.

Потом немного побродил по улицам, не зная, на что потратить время. Ходил, пока не замерз. Вернувшись домой, открыл пиво, достал купленный в магазине гамбургер и уселся смотреть фильм. После коротал время за играми.

Часы показывали одиннадцать. До начала нового года остался час. Час до того же самого, что и всегда. Я включил какой-то канал и уселся есть пиццу. Закончил я быстро. Вопрос о дальнейших действиях вновь стал актуальным. Дома было тоскливо. С каждой минутой сидеть там становилось все тяжелее. Я начал перебирать варианты, точнее, пытался придумать хоть один. Мне вспомнился тот заброшенный дом, на который я лазил с Антоном. Наверняка там холодно, он завален снегом. Но я отказался от этих мыслей и стал собираться туда. Надел самую теплую одежду. Тащить целую бутылку ликера не хотелось. Покопавшись в ящиках, я нашел флягу, которую мне когда-то подарил знакомый на День рождения. Наконец-то она пригодилась. Я налил в нее напиток. Еще взял старый плед, который годами валялся в шкафу. Решил, что если сложить его в несколько раз, на нем можно будет сидеть какое-то время.

Когда я вышел на улицу, валил снег. Такой, каким он и должен быть в новогоднюю ночь: крупный и мягкий. Ветра не было, поэтому можно было даже разглядывать большие хлопья, которые неспешно опускались на землю. До смены годов оставалось пятнадцать минут.

Я подошел к недостроенному дому, он был едва заметен. Сам он был темный, за ним тоже лишь темнота, да еще и снегопад. Как будто призрак другого города. Я зашел в подъезд, включил фонарь на телефоне и зашагал вверх по ступеням. Когда я поднялся наверх, то пожалел, что так тепло оделся. С другой стороны, теперь я точно должен был долго не мерзнуть.

Снега там было мало, наверно, его сдувало ветром. С той стороны дома, где кончался город, ничего не было видно: только снег и тьма. С другой можно было разглядеть ближайшие дома, свет их окон. Те, что стояли подальше, были лишь силуэтами. За ними была только снежная пелена, окрашенная в оранжевый цвет из-за городского освещения. Смотреть на город было куда приятнее, поэтому я перетащил импровизированную скамью из доски и кирпичей на ту сторону города, постелил на нее плед и уселся. Посидев так минуту, глядя на размытое оранжевое пятно города, я начал праздновать – достал фляжку с ликером.

Когда я сделал первый глоток, небо в одном месте поменяло цвет. Появился фиолетовый шар вдалеке. Люди стали запускать фейерверки, празднуя такое незаметное, но важное для них событие. Раздался хлопок. После появился зеленый шар. Из-за сильного снегопада я не видел отдельно летящие искры. Небо стало напоминать букет каких-то незамысловатых цветов. Все больше и больше их появлялось на мутном горизонте. Люди беззаботно запускали свои деньги в небо. Им это нравилось. Да и мне тоже.

Мне стало одиноко. Я был один. Но нельзя было поддаваться грусти в праздник. Я убавил ее ликером, а потом вставил в уши наушники и включил любимые песни, сведя печаль на нет. Сначала я просто плавал в каких-то мыслях о своей жизни, что-то вспоминал, представлял свое будущее. Но с каждым глотком мысли уходили все дальше, исчезая за стеной снега. Остались только я, музыка и разноцветные шары на небе. Я сидел неподвижно, просто слушал и смотрел. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я наконец немного пошевелился, с моего капюшона упал небольшой сугроб. Тело уже затекло. Я выпил еще ликера, собрался и пошел вниз.

Когда я спустился, домой еще не хотелось. Поэтому я просто шатался дворами, которые были людны как никогда. Всем было весело, люди были дружелюбны. Я пропитался этим. А может, просто уже был пьян. В любом случае хотелось, чтобы так было всегда. Но мир не обманешь, это он сегодня обманул всех. Скоро все станет как прежде.

Когда я пришел домой, то разогрел еще пиццы и налил себе ликера. Я был уже достаточно пьян, но хотелось влить в себя еще чего-то насыщенного и яркого, врубить контрастность этого дня на всю катушку. А после я прилег на диван и уснул.

Мне снилось, что я стою на траве. Недалеко впереди старое невысокое дерево качает ветвями на ветру. Вечер, дует свежий ветер. На небе облака. Вдалеке над лесом сквозь них солнце выпускает наружу свои последние желто-оранжевые лучи. Трава вокруг меня колышется. Она такая мягкая и чистая. Я вижу под деревом человека, который улыбается и машет мне рукой, а после идет к бревенчатой избе, стоящей чуть левее.

Мне очень легко и спокойно на душе. Нет суеты и волнения. Просто спокойствие. От такого состояния я даже чувствую радость. Я иду к дому. Трава под ногами такая мягкая, она слегка шелестит на ветру. Когда я подхожу, человек, кажущийся мне очень родным, берет в руки глиняный кувшин, который стоял на деревянной скамье у дома, и наливает в две таких же глиняных кружки молоко. Одну из них дает мне, вторую берет сам и начинает пить, смотря куда-то вдаль. Я тоже начинаю пить. Молоко еще теплое, наверное, парное. Оно безумно вкусное. Я такого молока не пил никогда раньше. Я просто стою, смотрю на старое дерево, на лес вдалеке и на желтый закат над ним. Я просто стою и пью самое вкусное на свете молоко.