скачать книгу бесплатно
От десятков мыслей разболелась голова, а может, и от грома, который стал ещё сильнее. Из-за него звенели стёкла в оконных рамах, испуганно брехали собаки, а на чердаке в панике бегали крысы. Они будто спешно собирали вещи, чтобы переехать на другой чердак, где нет грома. А ненастье меж тем и не думало успокаиваться.
Похоже, придётся в очередной раз засыпать, словно посредине поля боя. Благо я довольно быстро справился с этой задачей.
Утром же за окном продолжал буйствовать дождь, а тяжёлое, мрачное небо, напоминало подошву ботинка, занесённого над тараканом. Мне даже из кровати не хотелось вылезать, но я сделал над собой усилие и спустился в столовую.
Длинный стол уже мог похвастаться обилием одуряюще пахнущих блюд, в камине трещало поленьями весёлое пламя, а на стульях восседала вся троица Астафьевых и какой-то худой паренёк лет двадцати. Тоже рыжеволосый, но с клочковатой бородой, острыми скулами, измождённым лицом и пронзительными синими глазами под изломанными бровями.
Незнакомец посмотрел на меня без всякого страха, хотя очки я оставил в комнате. Однако мои глаза даже не заставили его матюгнуться или дёрнуться. Видимо, Астафьевы подготовили его к встрече со мной.
– Доброе утро, Андрей, – прохрипел восседающий во главе стола хмурый Илья Макарович и указал рукой на незнакомца. – Познакомься, это мой племянник, сын почившей родной сестры, Лука Анатольевич Кантов. Он проездом к нам из семинарии на побывку домой в Петроград.
– Андрей… э-э-э… просто Андрей, – представился я, скользнув быстрым взглядом по скромной одежде парня. Она не имела никаких украшений или блестящих медных пуговиц. Обычная белая сорочка, штаны из плотной ткани и деревянный нательный крест на бечёвке.
– Все мы просто люди: и благородные, и простолюдины, и бедные, и богатые, – сказал он красивым музыкальным голосом и кивнул мне в знак знакомства.
– Лука, ты бы следил за языком. Особливо в столице, – мрачно выдал Всеволод, наворачивая деревянной ложкой гречневую кашу с мясом и сливочным маслом. – А то, не ровён час, в революционеры тебя запишут. В Петрограде снова шевеления всякие происходят, будто бомбистам не хватило прошлой Кровавой осени. Дворян тогда резали, как свиней.
– А сколько погибло простых людей?! – вскинул голову Лука, не донеся до рта смоченный в молоке кусок пшеничного хлеба.
– Да кто их считает твоих простых людей-то? Они, как мухи, снова наплодятся. А вот дворянские фамилии безвозвратно потеряли многих своих сынов и дочерей.
– Ну будет вам, будет. Не хватало ещё поссориться, – проворчал Илья Макарович, зыркнув на обоих из-под насупленных бровей.
– Да ещё в такой чудесный день, – сострил Лаврушка под уханье грома и лихо мне подмигнул. Мол, оценил?
Я кивнул и принялся половником наливать из чугунка ароматные щи из свежей капусты. Делать это приходилось собственноручно, поскольку старик Астафьев не позволял слугам прислуживать за столом, аргументируя это тем, что тогда внуки совсем разленятся.
– Илья Макарович, а вы чего не едите? – спросил Всеволод, глянув на нетронутую тарелку деда.
– Отчего не ем? Дык на любимых внуков смотрю, – попытался пошутить старик.
– Тогда бы, дедушка, вы бы только на меня и смотрели, – снова сострил Лаврушка и заработал тяжёлый взгляд старшего брата. Но паренёк не стушевался. Выпятил грудь и улыбнулся.
– Стало быть, раз повидались, то можно нам и в столицу возвращаться. Завтра снова учёба, – проговорил Всеволод. – А ежели Петровы придут, то вы, Илья Макарович, спровадьте их, а затем сразу же телефонируйте мне. Я на следующий же день примчусь и сам с ними буду вести разговор. Благо, я на хорошем счету в кадетском корпусе, так что мне позволят пропустить несколько дней.
– А если Петровы дедушку на ножи поднимут? – тревожно произнёс младший Астафьев.
– Не поднимут, – убеждённо усмехнулся старик. – Поезжайте в Петроград со спокойной душой, да Луку возьмите.
– Возьмём, – кивнул Всеволод и покосился на двоюродного брата.
– Судари, не будете ли вы против моего участия в этой поездке? – встрял я в разговор. – Мне страшно жаждется поглядеть на Петроград. Авось я что-то и вспомню.
На самом деле мне хотелось посмотреть на столицу с точки зрения начинающего предпринимателя. Что продают? Какие цены? Какой сегмент рынка проще завоевать? Если я тут застрял надолго, то мне стоит озаботиться источником дохода. А те девки, которые нарисовали пентаграмму, никуда от меня не денутся. Пара дней в этом деле погоды не сделает.
Всеволод хмуро глянул в мою сторону и рыкнул:
– В автомобиле более мест нет.
– Как же нет? – встрепенулся Лаврентий, удивлённо округлив глаза. – Имеется ещё одно.
– А где жить-то он будет?
– Андрей может переночевать в доме моего отца, – предложил Лука и осуждающе посмотрел на Всеволода. – Люди должны помогать друг другу.
– Вот-вот, – поддакнул Илья Макарович и заговорщицки подмигнул мне. – Пущай Андрей поглядит на столицу, а то киснет в провинции под одной крышей с ворчливым стариком.
Всеволод скривил лицо, будто хлебнул прокисших помоев, но деду перечить не стал. Обречённо кивнул и глухо процедил:
– Поедем как только распогодится. Надеюсь, к полудню дождь утихнет.
Глава 4.
Дождь лил как из ведра чуть ли не до самого вечера и утих только когда по серо-стальному небу стали опасливо красться первые сумерки. Тут-то и решено было наконец-то ехать в Петроград. Да, на ночь глядя, но столица раскинулась не так уж и далеко от Гати.
Перед самым отъездом Илья Макарович поманил меня пальцем и встал возле окна, выходящего во двор.
– Вы что-то хотели, сударь? – спросил я, глянув за окно. Там слуга рьяно крутил «кривой стартер» машины Всеволода. А сам маг уже сидел за рулём в кожаных водительских крагах.
– Верно. Ты, Андрей, раз уж в Петроград собрался, то прими от старика совет. Можа он тебе пригодится. Живёт в столице некий граф Владислав Иванович Чернов. Шибко сильный и известный мастер смерти. В университете преподаёт. Очень уважаемый человек. Годков двадцать тому назад мне выпала честь с ним познакомиться. Я тогда в одном щекотливом дельце ему помог. Но я не про то сейчас речь веду, а вот про что… Ты бы попробовал к нему на приём попасть. Он бы может и помог тебе с твоей магией: поведал бы, чего ты сам не знаешь, да и наставления какие дал.
– Благодарю. Непременно попробую перемолвиться с этим человеком.
– Ну, ступай тада. Прошка вон уже мотор завёл. Рычит этот агрегат на колёсах почище десятка медведей, – с сухим смешком произнёс старик, похлопал меня по плечу и вдруг тяжело вздохнул: – Эх-х, как же ты мне моего внука Михаила напоминаешь. Ему сейчас столько же было бы годков, ежели бы он тогда не погиб в том злосчастном дирижабле.
Я сочувствующе посмотрел на дворянина, попрощался с ним и вышел из дома с одной лишь небольшой сумкой в руках. В ней лежало только сменное нижнее бельё, помазок для бритья, футляр с запасными очками и опасная бритва – вот и всё. Мне даже не пришлось класть сумку в багажник. Я вместе с ней залез в тарахтящее авто, существенно потеснив Лаврушку. Внутри оказалось офигеть как тесно. Мои колени упёрлись в переднее сиденье, на котором сидел Лука, а левый бицепс прижался к плечу Лаврентия.
– Поехали, – пробурчал Всеволод и хрустнул рычагом.
– С Богом! – выдохнул Кантов и перекрестил лобовое стекло.
– Забавно будет, ежели автомобиль на ходу поддерживают дьявольские силы и из-за этого крестного знамения он где-нибудь сломается, – иронично сказал я и глянул на приближающиеся ворота, открытые Прошкой.
– Ха-ха, – весело хохотнул Лаврушка, а Лука бросил на меня укоризненный взгляд.
Автомобиль выехал на дорогу и начал пробираться через грязь. Мотор надсадно рычал, подвеска заунывно скрипела на кочках, а внутри пахло выхлопными газами.
Благо, когда машина выбралась, скажем так, на междугороднюю трассу, стало чуть получше. Здесь дорогу не так развезло. Однако Всеволод всё равно принялся что-то недовольно бубнить под нос. А вот неугомонного Лаврентия потянуло на разговоры.
Он с придыханием произнёс, глядя на потянувшийся вдоль дороги высокий сумрачный лес:
– Андрей, я поутру с Поликарпом поговорил, так он сказал, что та отшельница самой настоящей ведьмой была. Детей ела, а ежели путник к ней какой забредал, то она его спать укладывала, а наутро шкуру спускала и стулья ей обивала.
– Глупые суеверия, – поморщился Лука.
– Да, жила тут одна отшельница, – неожиданно подтвердил Всеволод, включив фары. Они двумя жёлтыми потоками света разогнали сгустившуюся перед машиной тьму. – Но то простая травница была, пусть и нелюдимая. Пущай Поликарп не брешет. Он горазд байки сочинять, а ежели бы ты ему чарочку налил, то услышал бы, что отшельница эта ночью в волка перекидывается и скот ворует. Но на самом деле она травки свои продавала разбитным крестьянкам, чтобы, значится, они могли плод вытравить или незапузатить.
– Да, много греха на ней было, – проговорил Кантов, перекрестился, вытащил крест из-за пазухи и положил его поверх сюртука.
– Продавала? – заинтересовался Лаврушка и посмотрел на меня. – А ты её призрак поднять можешь? У этой отшельницы явно же где-нибудь клад припрятан, раз девки к ней ходили.
– Не могу, – честно сказал я.
У самого в голове подобные мысли уже с неделю витают, но они были направлены не на конкретную старуху, а на всех призраков в целом. Вдруг один из них и правда знает, где клад зарыт? Пусть даже самый завалящий. Но я пока не мог вызывать призраков или как-то их подманивать.
– Нельзя тревожить покой усопших, – строго сказал Лука, столкнув над переносицей брови.
– А как же некроманты? – бросил младший Астафьев.
– Они властвуют всего лишь над бренной плотью, уже лишившейся души. А призраки… призраки – это другое. В семинарии говорили, что это заблудившиеся души или те у кого в мире живых остались незаконченные дела. Одни на цепи сидят, точно псы, и не могут покинуть место своей смерти, а другие свободно по миру бродят. Но все они при жизни имели магическую силу, хотя бы её крохи.
– Хватит к ночи такие разговоры вести. Накликаем ещё беду на наши головы, – проворчал Всеволод и глянул на мрачное небо, приготовившееся снова разродиться дождём.
– Глупые суеверия, – победно улыбнулся Лаврентий, ловко воспользовавшийся словами Луки. – Никого мы не накличем.
Старший Астафьев ожёг недовольным взглядом младшего. А тот непокорно вскинул голову, но дальше разговор вести не стал, посему мы поехали в молчании, слушая музыку мотора, да поглядывая на лес. А тот переменился. Из здорового и зелёного он превратился в болезненный и хилый. Чёрные стволы украшали уродливые наросты, тут и там висели бороды седого мха, а лишённые листьев ветки тянулись к небу, будто высохшие руки мертвеца, пытающегося выбраться из могилы.
– Чернолесье, – сдавленно прошептал Лаврушка. – О нём ещё больше слухов ходит, чем о той отшельнице.
– Мда-а, удивительная у нас страна. Куда ни глянь, везде есть повод для страшных сказок, – усмехнулся я и услышал забарабанивший по крыше уже надоевший до блевоты дождь.
Вскоре в мрачных небесах засверкали молнии и загрохотал гром, вызывающий зубную боль. А позади вдруг показались быстро приближающиеся фары.
– Куда он так мчится? Дорогу же развезло, да ещё она узкая. Столкнуться легче лёгкого. Полоумный! – возмущённо выдал Всеволод и стал сбавлять скорость, плавно прижимая авто к лесу.
Нас догонял грузовик с тентом, из-под колёс которого летели ошмётки грязи. И водитель даже не думал жать на тормоз. Однако он вильнул в сторону, вроде как собираясь объехать наш автомобиль, но потом резко вывернул руль и ударил бампером прямо в левую заднюю дверь машины Астафьевых.
Пронзительно заскрежетал рвущийся металл, меня швырнуло на дверь, а автомобиль закружило по раскисшей дороге. Всё слилось в один смазанный кадр: перепуганное лицо отчаянно верещащего Лаврушки, свет фар притормозившего грузовика и быстро приближающийся лес.
А вот и удар! С хрустом вылетело боковое стекло со стороны младшего Астафьева, а затем прозвучал хриплый голос Всеволода:
– Все вон из автомобиля!
Я лихорадочно открыл дверь, не удержал равновесия и грохнулся на траву. Руки по запястья ушли в грязь, а взгляд зацепился за выскакивающих из остановившегося грузовика людей. Пелена дождя надёжно скрывала их лица, но не скрывала магию. Двое незнакомцев вызвали магический туман, начавший трансформироваться в заклятия.
– За машину! Прячьтесь за машину! – заорал я и, оскальзываясь на грязи, метнулся за тачку, полубоком вставшую к дороге.
Лука рванул следом за мной, а Всеволод с Лаврушкой уже оказались за машиной. Старший Астафьев тряхнул руками, ухнул в транс и создал между нами и автомобилем тонкий бледно-голубой полукупол. Энергоструктура! Я тут же вспомнил, что любой маг с помощью своего дара мог создавать структуры, состоящие из магической энергии дара. Подобные структуры обладали плотностью, на чём и строилось их использование. Жаль, я пока был далёк от создания такой магии. Энергоструктуры стояли на ранг выше, чем простое взаимодействие с направленностью дара, будь то управление огнём, водой или, как у меня, силой смерти.
Надо сказать, что Всеволод весьма вовремя создал полукупол. Ведь спустя мгновение в машину врезалась здоровенная шарообразная энергоструктура. Она со скрежетом вмяла транспорт в дерево, а потом прямо в салон через разбившееся лобовое стекло с гудением залетел огненный шар. Он расплескался потоками рыжего пламени, принявшимися жадно пожирать сиденья. При этом несколько капель огня упали на энергоструктуру Всеволода, которая уже отбила крошево из стекла. Полукупол справился и с огнём. Но долго ли Астафьев сможет держать его? Среди нападающих, как минимум два мага, а всего их человек семь. Попахивает могилой.
– Что им нужно от нас?! Кто это?! – лихорадочно протараторил Лаврушка. Он так же, как и все мы, на корточках попятился от горящей машины.
– Всеволод! – раздался звенящий от гнева незнакомый мужской голос. – Выходи! Не прячься, как трус! Выходи и сразись со мной в честной дуэли, а не как с моим братом! И тогда никто из твоей семьи не пострадает, даю слово! Решим всё здесь и сейчас, ежели у тебя осталась хоть капля дворянской чести!
– Павел Алексеевич Петров, – узнал голос Лука, смахнул кровь с разбитой скулы и судорожно добавил: – У него девятая ступень! Ей-богу, он погубит тебя, Всеволод. Ты не сдюжишь. Он испепелит тебя своими молниями!
Старший Астафьев решительно столкнул над переносицей брови, развеял энергоструктуру и стал подниматься с одного колена. Крылья его носа трепетали от ярости, а в глазах горел огонь. Но уже через миг его взгляд потух, когда я ударил парня по затылку подвернувшейся под руки увесистой палкой. Импровизированная дубина выбила из Всеволода сознание. Он завалился вперёд, смачно хрястнулся лбом об дерево и уткнулся в траву.
– Ты чего?! – распахнул рот младший Астафьев, отправив брови в космос.
– Подыгрывайте, – хрипло бросил я и вышел из-за машины, держа руки на виду.
На дороге бесстрашно стоял высокий парень в плаще. Его прекрасно освещали вспышки молний и полыхающий автомобиль, который злобно шипел под робкими струями небесной воды. А ещё шестеро человек предусмотрительно укрылись за ближайшими деревьями, откуда и следили за обстановкой. Причём пятеро из них держали в руках наганы. Ага, значит, магов всё-таки двое.
– Этот трус послал тебя?! – презрительно усмехнулся парень. На вид ему было лет двадцать пять. Тяжёлый подбородок, играющие под кожей желваки и полыхающие чуть ли не бешенством глаза. – Он думал, что я испугаюсь мастера смерти! Да мне плевать на тебя и таких как ты! Пусть этот вахлак натравит на меня хоть легион подобных тебе ублюдков, я не убоюсь!
Петров брызгал слюной и едва не рычал. Он сейчас был в таком состоянии, что появись перед ним Господь Бог, он бы и его обматерил с ног до головы и назвал гребанным фокусником.
– Всеволод не может сражаться с вами, сударь, – холодно выдал я, пропустив мимо ушей оскорбления. – Он ушиб голову и потерял сознание.
– Вздор! Я видел, как он трусливо выпрыгивал из автомобиля, словно помойная крыса!
– Лука Анатольевич! – громко произнёс я.
Семинарист оказался сообразительным парнем. Он вместе с Лаврушкой волоком вытащил из леса безвольное тело старшего Астафьева. Его глаза были закрыты, а по лбу вместе с водой стекала кровь. Да, крепко он шарахнулся об дерево.
– Дьявол! – яростно прошипел Петров, сжав руки в кулаки. Его лютый взгляд буквально прожигал Всеволода, но дворянская честь не давала по-простецки перерезать ему глотку, да еще на глазах у стольких свидетелей.
– Придётся отложить дуэль до следующего раза, сударь, – заявил я, глянул на Луку и дёрнул бровью – мол, тащи Всеволода обратно в лес, чтоб глаза не мозолил.
Семинарист снова продемонстрировал свою сообразительность. Он понял меня правильно и кивнул Лаврушке – дескать, попёрли брата твоего.
Но тут прозвучал резкий голос Петрова, вскинувшего руку:
– Стоять! Ты, Лаврентий, иди сюда. Поедешь со мной. Будешь моим заложником, а то вдруг твой братец начнёт бегать от дуэли, как заяц от волка. А так он примет мой вызов, зная, что родная кровинушка у меня томится.
Твою мать! Вот хитрый урод!
– Не впутывайте сюда малолетнего ребёнка, сударь, – сурово проговорил я, сглотнув дождевую воду, попавшую в рот.
– Ты мне не указывай, выродок! Я сам знаю, что мне делать! Захочу и тебя впутаю! Секунданты мне сказывали, как победил Всеволод! Мой брат отвлёкся во время дуэли на твой крик! Да, да, на твой! Угораздило же тебя упасть с утёса именно во время дуэли, да ещё аккурат напротив места битвы! Ежели бы не эта досадная случайность, то мой драгоценный брат был бы жив, а этот падальщик Астафьев – мёртв. Он бы никогда не победил Игоря в честной дуэли!
Ого! Вот оно, оказывается, как, а я и не знал. Уж не по этому ли Всеволод так невзлюбил меня? Считает, что я превратил в говно его победу? Думает, что все будут говорить за его спиной, будто он победил только благодаря моему крику? Возможно. Но сейчас не время думать об этом.
– Лаврентий не поедет с вами, – решительно заявил я, продолжая вести себя исключительно вежливо, хотя внутри меня всё кипело и бурлило. – Ежели вы так жаждете дуэли, то сразитесь со мной. Я так же виноват в смерти вашего брата, как и Всеволод. Дайте мне три месяца на подготовку – и я прибуду в любое место, кое вы сочтёте подходящим для дуэли.
– Да кто ты такой, молокосос?! У тебя нет ни рода, ни племени, ни имени. Ты лишь крохотный камешек, невовремя попавшийся под ноги моего брата. Какой с тебя спрос, болезный?! – выпалил Петров, часто-часто дыша. Казалось, что его сейчас разорвёт от злости. Но, к сожалению, этого не произошло. Парень крикнул, покосившись в сторону деревьев: – Михей, Влас, приведите ко мне Лаврентия! А ежели будет сопротивляться, то силком тащите!
Из-за деревьев вышли два бородатых мужика в плащах и при оружии и двинулись через дорогу.
Глядя на них, я закричал страшным голосом, старательно сверкая глазами:
– Остановитесь, иначе мне придётся призвать силы самой Смерти! В этой земле лежат сотни тел, погибших в Чернолесье. Я призову призраков, и те поглотят ваши души! Лучше отступитесь! Не играйте с мастером смерти!
Гром поставил эффектную точку в конце моей речи, а сверкнувшая молния отразилась в моих почти прозрачных глазах. Мужики замерли как вкопанные. Их пронзил суеверный страх. А вот Петров оказался покрепче.
– Что ты мелешь, припадочный? Ты сопливый юнец! О каких силах Смерти ты говоришь? Ты сейчас не способен призвать и призрак сверчка! Михей, Влас! Чего хвосты поджали?! Приведите мальчишку!
