Перемена мест

Стараясь согреться, уставший человек отполз от края обрыва поближе к нагромождению камней на противоположном конце скальной площадки.

Он протиснулся между двух стоявших на небольшом расстоянии друг от друга камней и оказался в некотором подобии образованного каменным завалом грота. Когда, пытаясь разместиться более удобно, чтобы скрыться от пронизывающего до костей ветра и хоть немного отдохнуть, задел один из камней, то совсем не ожидал, что тот внезапно провалится в пустоту.

Хэй замер от неожиданности. А потом кинулся разгребать завал, расшвыривая булыжники. Возможность оказаться в хоть сколько-то закрытом от ветра углублении словно придала парню сил.

Когда проход удалось расчистить настолько, что Хэй мог без проблем туда протиснуться, его взгляду предстала темная пещера. Проникающий сюда блеклый вечерний свет мог осветить лишь небольшую ее часть, прилежащую непосредственно к входу. Все, что было глубже полуметра, тонуло во мраке.

Хэй зашарил на поясе в поисках старой бензиновой зажигалки. Ему совсем не хотелось, сделав шаг вглубь, провалиться в какую-нибудь расселину. Наконец поиски увенчались успехом, и темноту раздвинул трепещущий огонек. При свете зажигалки Хэй сумел немного осмотреться в новом убежище.

Стены пещеры терялись во тьме. С высокого потолка свисали объемные сталактиты, чьи немалые размеры указывали на их солидный возраст. Как ни странно, снизу простиралась абсолютно ровная каменная площадка. Раньше ему уже доводилось оказываться в пещерах, правда, значительно уступавших этой в размерах, и полное отсутствие сталагмитов несколько удивило Хэя. По крайней мере, в целой сети небольших пещерок, расположенных к востоку от дома Мардука, их было довольно много.

Пройдя внутрь, он обернулся, чтобы посмотреть на светлое пятно входа. Зажигалка нагрелась, и юноша, ругнувшись, был вынужден ее на время потушить. Потряся обожженными пальцами, он задумался о необходимости изготовить что-то наподобие факела. У него случайным образом возникла идея, что из этой пещеры есть проход на другую сторону горы, хотя это и казалось маловероятным. При любом раскладе имело смысл проверить свое временное пристанище на предмет инородной жизни. Вполне может оказаться, что это местечко уже застолбили. И Хэю совсем не улыбалось столкнуться с каким-нибудь хищным его обитателем. Подручных средств, подходящих для задуманного, под рукой не оказалось. Да и сушняка для разведения костра достать было неоткуда.

Несколько растерянно парень огляделся в полной темноте. Снова чиркнув зажигалкой, он занялся исследованием пещеры. Слабого огонька было явно недостаточно, но наделся найти что-нибудь для изготовления импровизированного факела на каменистом полу. Возможно, что-нибудь попалось бы. Хотя, скорее всего, он сам себя просто успокаивал подобным образом – пока руки заняты делом, голове некогда заниматься такими глупостями как панические размышления о собственной судьбе.

Когда зажигалка в очередной раз раскалилась так, что прижгла пальцы, на дальней стене что-то блеснуло. Заинтригованный, Хэй поспешил туда. Находка заставила немало удивиться.

На стене пещеры, на высоте роста среднего человека висела старая масляная лампа. Проверив бачок, Хэй убедился, что в ней еще осталось некоторое количество топлива, и запалил фитилек.

Взяв зажженную лампу в руки, углубился в пещеру. Он больше не раздумывал о странной находке. Может быть, когда-то здесь был чей-то временный лагерь или жил старик-отшельник (чем только он тут питался?). Гадать можно было бесконечно. Главное, что именно в данный момент времени эта старая лампа оказалась в том месте, где ее сумел найти человек, испытывавший в эту минуту наибольшую потребность в этом морально устаревшем средстве освещения.

Стены постепенно сужались. Парень уже понял, что от пещеры отходит некое ответвление, что тянется в недра горы. Оставалось только исследовать его, чтобы понять, что скрывается на противоположном конце: такой же просторный каменный зал, как при входе, или выход на поверхность.

Каменные стены вырастали по обе стороны, исчезая в темноте. Первое время проход сужался, но достигнув ширины в пару метров, перестал. Туннель был на удивление ровный и аккуратный. Ровные его стены производили впечатление искусственных. Словно кто-то с помощью гигантского бура проторил этот ход. Вообще, наличие этого туннеля и необычная конструкция лампы, на которую сначала не обратил внимания, натолкнули Хэя на мысль, что об этой планете и об ее коренных обитателях известно далеко не все. По крайней мере, Мардук ничего подобного ему не рассказывал.

Огонек за стеклом затрепетал, и Хэй не на шутку забеспокоился, что масла может не хватить. Ему совсем не улыбалось остаться без света в этом каменном коридоре. До сих пор ему не встречались ответвления от основного прохода, но в дальнейшем все могло измениться. Хэй ускорил свои шаги.

Он не мог точно сказать, сколько провел времени в глубине скалы, но чувства указывали, что не меньше пяти часов. И все это время, несмотря на усталость, Хэй продолжал продвигаться вперед. Он понимал, что если остановиться сейчас посреди дороги, то потом продолжить путь будет крайне непросто: тело периодически содрогалось от приступов лихорадки, то бросало в пот, то колотил озноб, ломило мышцы, жесткий кашель вырывался из глотки, царапая изнутри грудь, голова раскалывалась – либо время, проведенное без сознания на пронизывающем ветру, не прошло для него даром, либо он что-то подхватил в затхлом воздухе лишенных постоянной вентиляции из-за завала скальных ходах. Мардук рассказывал в свое время о том, что в непроветриваемых пещерах можно хватануть и редкую заразу и надышаться смертельных паров каких-нибудь газов. Как бы то ни было, следовало выбраться на воздух.

Еще через час пути, когда Хэй по каким-то причинам почувствовал заметное облегчение, он наткнулся на развилку. В этой точке туннель делился на три. Основной ход продолжал идти прямо. Боковые ответвления разбегались в разные стороны практически перпендикулярно ему.

Хэй замер. В нем боролись противоречивые чувства: с одной стороны мальчишеское любопытство толкало его исследовать оба второстепенных коридора в поисках чего-нибудь интересного и полезного, но с другой трезвый рассудок советовал не отклоняться от намеченной цели, поскольку неизвестно, куда заведут другие дороги.

Непродолжительная борьба завершилась победой здравого смысла над порывом исследователя. Хэй продолжил путь по основному каналу. Вскоре на пути оказался большой завал. Нагромождение камней заставило его с досадой сплюнуть себе под ноги – ничего не оставалось, как развернуться и направиться в обратный путь.

На этот раз у развилки Хэй задержался несколько дольше. Оставалось надеяться, что хотя бы один из двух оставшихся вариантов не ведет в тупик. И что эти дороги вообще куда-нибудь выведут его. Топлива в лампе оставалось немного – на две полноценные попытки с глубоким заходом и длительным возвращением могло не хватить. А переться назад в полной темноте совсем не улыбалось. Да и карабкаться вверх по скале, когда впереди замаячил хвостик возможности исключить такой вариант передвижения, не было больше никакого желания.

Хэй направился направо. Проход сначала забирал в сторону от основного тоннеля, а затем, резко плутанув, становился, насколько мог сориентироваться в таких условиях парень, практически ему параллелен и уходил довольно резко вниз. Спуск становился все более крутым, но продолжал оставаться достаточно удобным. Потом ход начал загибаться. Парень облегченно вздохнул: если это не случайное совпадение, этот винтовой тоннель вполне мог вывести его на другую сторону горы.

Скорее всего, подумал Хэй, дело обстоит следующим образом: основной тоннель протянулся сквозь горный хребет и ведет к каким-то ведомым лишь его создателям ценностям. Возможно, при этом делится на другие ходы. А эти два боковых отнорка являются своего рода лестницей. Оба поднимаются от подножья и соединяются с основным коридором. Но входы в них расположены по разные стороны горы. Интересно, куда в таком случае выйдет он.

От перспективы оказаться приблизительно там же, где начал путь к вершине, у Хэя лицо перекосилось. Ход продолжал понижаться с каждым витком, а парень твердил «Только не обратно!» как заведенный. Когда перед глазами замаячило пятно света, обозначившее выход, Хэй даже замер, боясь, что его самые паршивые предчувствия могут оказаться верными.

Повезло.

Протиснувшись сквозь узкую трещину входа, парень оказался на небольшой поляне, простиравшейся на несколько метров вперед. Дальше вверх возносились густые лесные заросли. Откуда-то потянуло влагой.

Оглядевшись, он пришел к выводу, что оказался там, где хотел. Этот лес довольно сильно отличался от расположенного по ту сторону. Самое подходящее определение, которое он мог бы подобрать – джунгли. Густые заросли, большая влажность и духота, чувствовавшиеся уже здесь, на самой границе покрытой деревьями территории, перекинувшиеся с одного дерева к другому мосты лиан – именно то, что ожидал от джунглей молодой человек, который знал про них лишь по рассказам своего престарелого наставника.

На ночлег имело смысл остаться здесь, на поляне у входа в пещеру. Соваться в заросли Хэй сейчас был не готов – он слишком был измотан трудным путешествием. Когда он заходил в пещеру на той стороне горы, вечерело. И сейчас, выбравшись, наблюдал, как алеет, темнея, небо над кронами деревьев. Значит, если это не какой-то временной парадокс, что сильно сомнительно, внутри горы Хэй провел значительно больше времени, чем мог себе даже представить.

Перекусив остатками мяса и разведя костер, чтобы отпугнуть возможных ночных хищников, парень расположился на лежаке, предварительно сооруженном из нарубленных трофейным мечом веток.

Впервые за последние дни он был относительно спокоен. Ничто не тянуло в груди, не мучали сомнения. Он перебрался на другую сторону хребта. Сделал то, что самому казалось совершенно невыполнимым. И должен благодарить за это лишь самого себя, свое тренированное тело. Ну и конечно того, кто сделал его, одинокого пришельца из ниоткуда, таким.

Небо темнело. Небосвод дырявили точки звезд. Лениво колыхалась листва под порывами легкого ветерка, с трудом пробивавшего себе дорогу сквозь кроны лесных исполинов. Переругивались на своем животном языке проснувшиеся к ночному часу обитатели джунглей. А парень безмятежно спал, выбросив из головы все тревоги и заботы.

На сегодня его путь был завершен.

Мальчик, утопая в тумане, брел по каменистой равнине. Конца пути не было видно. Он сам не знал, куда и зачем держит путь. Диск луны освещал бледное лицо. Оно казалось смутно знакомым, но черты его колебались, словно космы тумана. Вся фигура казалась невесомой, насквозь пронизанной лунным светом.

Были мгновения, когда казалось, что мальчик и сам является чем-то зыбким, сам состоит из тумана – через него вдруг проглядывали очертания окружающего пустынного пейзажа. Но в тот же миг он вновь обретал плотность. И прежнее видение казалось просто мимолетным забвением, нелепой ошибкой.

Мальчик уходил к луне. Его путь был далек от завершения, а выбранная дорога еще не определена. Он пока не был уверен в том, куда направить свои стопы далее.

Вдруг мальчик остановился и медленно, словно преодолевая непонятное сопротивление, повернул голову в сторону одинокого наблюдателя, одарив его грустным взглядом бездонных глаз.

Хэй вздрогнул во сне. Ему показалось, что он узнал мальчика.

С трудом пробираясь сквозь сплетения древесных ветвей, лиан и каких-то сочных стеблей, Хэй продолжал пытаться вспомнить, что именно его испугало ночью. Что-то во сне. Но организм был столь истощен длительным путешествием, что даже на то, чтобы проснуться, элементарно не хватило сил. Он подозревал, что угрожай ему в этот момент реальная опасность, на его дальнейшей судьбе можно было бы ставить жирный крест – он просто не отреагировал бы на угрозу.

Но что же все-таки привиделось ему?

Чем больше он пытался вспомнить подробности сновидения, тем менее четкими они оказывались. Опять тот же проклятый мальчишка. Куда-то плетется. Что это вообще значит? Хэй не верил, что в снах можно увидеть будущее, как твердили некоторые коренные обитатели Пустынных Земель. Учитывая их уровень развития, подобную недоверчивость Хэю легко можно было простить.

Но Мардук неоднократно упоминал, что сновидения иногда полезно анализировать. С помощью них, якобы, организм через подсознание пытается сообщить своему владельцу какие-то подробности происходящих в нем процессов. Скажем, указать на заболевание какого-то органа или что-то в этом роде.

Какой заболевший орган предрекали эти странные видения, Хэй пока не разобрался, но голова у него от размышлений нешуточно пухла. Может быть, именно это и было конечной целью этих дурацких снов? Чтоб у него голова отвалилась.

Чем дальше углублялся в джунгли, тем труднее становилось дышать. Воздух был так напитан влагой, что из него, кажется, можно было черпать воду простым ведром. С листьев верхних ярусов, кем-то потревоженных, периодически сваливались крупные капли жидкости, неприятные, теплые от жаркого солнца, и сильно били по голове пробиравшегося в глубь леса одинокого путника. В такие мгновения Хэй жалел об отсутствии у него головного убора – какая-нибудь кепка пришлась бы сильно кстати. Пару раз, свалившись сверху, эти капли увлекли за собой другую скопившуюся на листьях влагу, и на Хэя обрушился настоящий водопад, с кусочками коры, листвой и останками разнообразных насекомых.

Наблюдая за копошившейся повсюду вокруг разновеликой живностью, Хэй с опасением прикидывал в уме, кто из этих обитателей джунглей мог бы оказаться крайне неприятным и, более того, опасным в плане близкого знакомства. Мардук, конечно, устроил ему целый курс лекций по навыкам выживания в условиях тропического леса, уделив особое внимание знакомым ему представителям флоры и фауны на десятках планет, включая и Последний приют. Но одно дело слушать и старательно все запоминать и совсем другое – столкнуться с подобной опасностью вживую.

Хэй двигался сквозь чащу, прислушиваясь к окружающим его звукам. Вокруг жужжало, стрекотало, пищало, кричало, фыркало, булькало, хрюкало, рыгало и хрен разберешь, что еще делало – этот мир, столь живой, наполненный яркими красками, кишащий обитателями казался Хэю фрагментом из какой-то удивительной сказки. Настолько не похоже все было на раскаленную пустыню, где он прожил три последних года, что у парня были серьезные причины на мгновение засомневаться: не попал ли он в какой-нибудь иной мир.

Вообще, размышлял он, прорубая себе дорогу в сплетении стеблей и лиан, как странно все это. На этой странной планете, предназначенной высшим руководством Галактической Империи стать огромной тюрьмой, столь причудливо переплетались климатические зоны, что оставалось только этому удивляться. Было ли это искусственно запланировано или стало следствием каких-либо нарушений в ходе терраформирования – неизвестно. И уж точно не этим вопросом себе хотел греть голову Хэй. Хотя мыслишки в данном направлении его все же посещали.

Впереди с ветки свесилась какая-то лиана. Хэй привычно протянул руку, чтобы отвести это препятствие от лица, и так замер – лиана внезапно издала звук спускающей покрышки. Перед лицом парня раскачивалась здоровая змеиная морда, ощеренная угрожающим оскалом, демонстрирующим клыки в полпальца длиной.

Первым побуждением было убить гадину, но он вовремя спохватился. Неоднократно ему повторял наставник, что стоит в джунглях убить какого-нибудь гада, как к месту его гибели тут же стягивается невероятное количество желающих полакомиться. Откуда только набегают?!

Быстрым движением Хэй подцепил змеюку плоской поверхностью лезвия ножа и коротким взмахом отправил в полет, прервавшийся глухим ударом о ствол ближайшего дерева.

Парень утер рукой пот, выступивший в эти мгновения у него на лбу. Он не мог сказать, что испугался. Но что все это было для него в новинку – это уж точно.

Дальше прохлаждаться времени не было – он снова отправился в дорогу.

Заросли постепенно становились более проходимыми. Хэй надеялся, что вскоре удастся выбраться из этого нагромождения ветвей, стволов и прочего – он сильно сомневался, что города, судя по словам Мардука довольно крупные, которые должны были располагаться в Долинах, были построены прямо посреди джунглей. Да и само название наводило на мысль, что пейзаж скоро должен несколько измениться.

Не успел он всерьез задуматься о поиске места для передышки, как лес кончился. Хэй стоял на краю пологого склона, поросшего невысокой мягкой травой. За его спиной грудились последние деревья. Впереди, насколько хватало глаз, простирались холмистые просторы равнины.

«М-да, – подумал Хэй. – Ботаники с ума бы сошли от такого нагромождения климатических зон и ландшафтов на столь малой площади». За последние несколько дней он побывал в пустыне, лесах с растительностью, характерной для умеренных широт, совершил переход через горы, пробрался через джунгли. И все это было намешано в такой невероятной последовательности, с такими непонятными переходами.

– Странная планета, странные события, – пробормотал себе под нос парень. – И ты сам какой-то странный. Прямо-таки идеальное сочетание, – он тяжко вздохнул и покачал головой. – Однако стоя на месте проблемы не решишь. Надо двигать.

И Хэй направился вниз по склону.

Двигаясь по лугам, утопающим в сочной траве, поднимаясь на встречавшиеся холмы, проходя через редкие рощицы, парень шагал на север, прочь от горной гряды, чьи вершины вырастали над лесом за его спиной. Мысленно он прикидывал варианты своих дальнейших действий.

Первое, что приходило в голову – необходимо добраться до ближайшего города. Мардук в общих чертах рассказал ему о Долинах, но никаких подробностей сообщить не успел – все откладывал на будущее. Старик думал, что у Хэя будет значительно больше времени на то, чтобы узнать все об окружающей его действительности. Жаль, что он столь сильно заблуждался. И теперь, как результат, Хэй не имел ни малейшего представления, куда двигать, чтобы хоть куда-то добраться.

В принципе, насчет пищи он не переживал – кругом мелькало разнообразное зверье, выглядевшее вполне съедобным. По пути встречались ручьи и небольшие речушки – в плане обилия живительной влаги этот регион был явно более благополучным по сравнению с Пустынными Землями, – так что о воде тоже беспокоиться не следовало. Но вот куда направить свои стопы, чтобы поскорее добраться до людей, он не знал.

Хотя вопрос направления и был довольно важным, но не настолько, чтобы всецело поглотить разум человека. Так или иначе, он куда-нибудь да выйдет.

А вот что потом?

Кому сообщить о том, что происходит по ту сторону хребта?

Кого это может заинтересовать?

Хэй сильно сомневался, что местные обитатели будут столь благородны, что бросив все, возьмутся разобраться с этой проблемой. Возможно, им вообще нет никакого дела до того, какие дела творятся в пустыне. Или и здесь уже прокатилась волна непонятного геноцида и от местных обитателей не осталось ничего, кроме грандиозных воронок.

Даже пусть он кого-то найдет. Тот согласится, что его информация представляет интерес. И что дальше? Постараться выйти на связь с другими планетами Галактической Империи? Интересно, кстати, есть ли здесь действующие передатчики подходящей мощности?

И не было никакой уверенности в том, что там, в Галактической Империи, решат уделить какое-либо внимание сигналу с забытой планеты, населенной мятежными заключенными и их потомками. С какой такой радости Империи хоть как-то помогать им?

Или, может быть, выбраться с планеты? Но как? Ведь, насколько знал Хэй, подходящего транспорта на поверхности не осталось с того самого дня, как последние выжившие члены администрации планеты-колонии покинули ее.

– Сколько раз тебе говорили, – вслух рассуждал сам с собой Хэй, утомленный бесперспективными размышлениями. – Решай проблемы по мере их поступления. – Он настолько утомился от одиночества в последнее время, что звук собственного голоса помогал немного снять скопившееся напряжение. – Что сейчас для тебя является главнейшей задачей? Главнейшей задачей для тебя, приятель, являются поиски людей. Хороших людей, желательно. Не тех уродов в черных портках, а…

Нога попала в какое-то углубление, Хэй полетел на землю, моля небо о том, чтобы не вывихнуть и не сломать себе ничего. Чувствительно приложившись головой, так, что свет на мгновение в глазах померк, парень распластался в траве. По травинке слева от него ползло какое-то насекомое. Громкое приземление рядом огромного тела ничуть не побеспокоило это создание. Хэй, следя за жучком, почувствовал себя в этот момент таким незначительным, что едва всерьез не обиделся на это многоногое.

– Хорошо тебе, я тут падаю, а тебе плевать, – пробурчал он, переворачиваясь на спину.

Вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось под порывами ветра необъятное травяное море. Хэй лежал на спине, раскинув руки, и боялся спугнуть внезапно появившееся чувство. Ему вдруг показалось, что когда-то он так же лежал на спине, а кругом тянулись бесконечные луга, полные сочной травы. И так же рядом вверх по стеблю полз какой-то целеустремленный жук. Внезапно проклюнувшееся ощущение появилось столь неожиданно, что парень не мог даже сказать, откуда оно пришло. Просто свалилось вдруг, вселившись во все его существо. И между ним и его скрытым туманом амнезии прошлым протянулся зыбкий мостик. Достаточно было малейшего сомнения, колебания, переживания, чтобы эта хрупкая связь разрушилась.

И потому Хэй смотрел в небо, с плывущими в нем белыми перьями облаков, стараясь в этой бесконечной синеве разглядеть свою утерянную жизнь.

Он уже давно старался не касаться этой темы даже наедине с самим собой. Нет, Зариф или Мардук были готовы его выслушать, но ничем помочь не могли – они просто не знали ничего о том, что было с ним прежде. И постепенно Хэй все реже стал возвращаться к вопросу, который все одно не давал ему покоя. Так, отмечал иногда краешком сознания, что неплохо бы и узнать чего-нибудь про себя любимого.

И вот сейчас вдруг опять нахлынуло. Грудь сдавило так, что было трудно вздохнуть, словно получил удар под дых. Судорожно хватая ртом воздух Хэй всхлипнул. Глаза щипало. Он готов был расплакаться. Человек вдруг почувствовал себя настолько чужим в этом мире. Что он делал здесь? Как и почему тут оказался? За что?

Ответа не будет, внезапно понял он. Широко распахнувшиеся глаза мгновенно высохли. В груди отпустило. Никто здесь не сможет ему помочь вспомнить. Он сам должен пройти этот странный путь.

Что будет дальше, Хэй не знал. Он не имел понятия о том, что может случиться в ближайшие несколько часов.

Юноша прикрыл глаза. Внутри его существа на смену спонтанному чувству постепенно приходило новое. Холодная злость. Злость на собственную беспомощность в сложившихся обстоятельствах.

Эта клокочущая в венах сила заставился парня вскочить, исподлобья осматривая окрестности. Он с минуту оглядывался вокруг, выбирая направление. Нужно было двигаться. Стоя на месте дела не сделать. Это он знал точно.

Поглядывая под ноги, чтобы не наступить опять в чью-нибудь нору, Хэй продолжил путь на север. Что-то подсказывало ему, что изначально избрал верное направление. И значит, через какой-то промежуток времени он встретит какие-то признаки человеческого жилья.

Сейчас, корил он себя, совсем не время раскисать от нахлынувших воспоминаний, которых, к тому же, нет. До сих пор ему удавалось оставаться живым только благодаря прилагаемым усилиям и собранности. Если сейчас опустить руки, то, значит, все было напрасно. Значит, зря погибли Мардук и остальные. Напрасно сгинули беженцы, имен большинства из которых он так и не потрудился узнать. И сам он – тоже впустую.

Забравшись на очередной холм, Хэй замер, изучая открывшийся его взгляду пейзаж.

В лучах начинавшего клониться к горизонту солнца с запада на восток, где сверкали башни далекого города, змеилась серая лента дороги.

Часть третья. Долины

Этот день не задался с самого начала. Нанда знал, что внезапный вызов к боссу Лону, руководителю одной из самых могущественных группировок в Северных кварталах города Осбра, ничего хорошего не предполагает. По слухам, что бродили в местных подворотнях, Лон всерьез подумывал об атаке на прилежащую к Северным кварталам территорию Седьмого района, находящуюся под властью Психов. Этим откровенно безбашенным кланом руководил Крэг, друживший со своей головой примерно так же, как тормозные колодки с солидолом. Другими словами, резьба у него была сорвана окончательно и бесповоротно. И беспредел, который творил этот придурок частенько выводил из себя остальных боссов в Осбре.

Нанда Шоу не имел никакого отношения к столь высоким криминальным сферам. Он просто шустрил на подхвате, стараясь достать немного деньжат на то, чтобы прокормить себя самого. В основном его работа заключалась в выполнении мелких поручений от сошек чуть покрупнее него самого.