Догоняя рассвет

Задавшись целью выведать подробности у брата при более удобном случае с глазу на глаз, Клайд продолжил свой путь.

* * *

Когда Амари появилась в дверях амбара, она застала Рю только в компании каких-то невеселых мыслей. Смрад помещения беспощадно бросился в нос, но довести Амари до дурноты оказался не в силах. Слишком уж хорошо ей был известен этот запах.

Запах смерти.

– Охотишься на дичь?

– Вроде того, – угрюмо произнес Рю. – Крови не боишься?

– Нет.

Быстро сполоснув руки в бадье с водой, Рю взял кусок мыла, закинул на плечо холщовое полотенце и вышел из амбара. Пока он шагал в сторону реки, Амари бежала следом, не вставая вровень, но и не отдаляясь от главы возродившейся «стали».

– И как много вампиров водится в этих краях?

– Они гнездятся в скалах к западу от Иристэда. Удобное убежище с городом под боком – а что еще надо? Охоться себе да плоди мороев…

– Мороев? – удивилась Амари, чувствуя наряду с этим радость оттого, что кто-то решил рассказать больше.

– Не обращенные до конца вампиры, отродья, если по-простому. Они и вполовину не так сильны, как их хозяева, но одолевают количеством.

Спустившись к реке, Рю присел на берегу и принялся тщательно натирать руки до локтей, чтобы смыть оставшиеся следы крови. Плеск воды нарушал затянувшееся безмолвие. Амари не могла позволить себе упустить случая, когда Рю охотно отвечал на вопросы, утоляя ее познавательный интерес.

– Что за магия охраняет этот город?

– Отец перед смертью повстречал жреца, который научил нас заклятию охранных печатей. Не знаю, о чем они условились, но отца быстро не стало, – голос Рю раскатился в низкий приглушенный бас. – Магия – редкое и дорогое удовольствие, думаю, цена была соответствующая.

– Есть вероятность, что магия печатей ослабла по причине какого-то соглашения мелкими буквами?

– Нет, с печатями все в порядке. Происходит что-то другое.

– И мы должны выяснить, что именно.

Рю замер и окинул Амари настороженным взором из-за плеча.

– Скажи, Амари, зачем ты помогаешь нам?

– У меня нет героических мотивов. Для меня это просто возможность скоротать время в ожидании…

– В ожидании чего?

Амари закусила язык, мысленно коря себя за открывшуюся по приезде в Иристэд говорливость.

– Возвращения домой, – быстро нашлась она.

– Тебя там ждут?

– Конечно! – для убедительности Амари вскинула подбородок, как сделал бы человек, уверенный в своих словах.

– Это хорошо, – Рю поднялся и снял с плеча полотенце. Вытирая руки, он не сводил с Амари пристального взгляда, в котором не угадывалось ни благосклонности, ни осуждения. – Мне все равно, кто ты и откуда, я останусь доволен тем, что у Лироя появился друг, и мне хотелось бы доверять выбору брата. Если захочешь остаться в клане, я приму тебя.

Неожиданное, возможно, даже заманчивое предложение поразило Амари. Но не ей выбирать свою судьбу.

Воля Амари – воля ее покровителей.

Ей не принадлежала даже собственная жизнь.

– Я не планирую вступать в клан, но помочь могу, – благодарно кивнула она. – В конце концов, мне следует вернуть должок за спасение.

– Спасибо и на этом, – сказал Рю с едва заметной улыбкой.

* * *

Амари вернулась домой после захода солнца. В памяти еще горели алым воспоминания об огненном закате, словно знаменующем начало господства кровавого произвола. В обеденном зале вовсю суетилась Джосет, накрывая стол к вечерней трапезе. Клайд сидел в дальнем углу в высоком кресле и читал при тусклом свете камина. Ненадолго оторвавшись от книги, священник поднял на Амари глаза и, убедившись в ее появлении, вернулся к вязи зловещих символов.

Похожие выступали в роли охранных печатей.

– Пропадала на башне? – поинтересовался Лирой, играясь за столом с кинжалом. Клинок в его руках отбрасывал на стены слабые блики.

– Да.

– Весь день? – между бровями Клайда возникла вертикальная морщинка, выражавшая недоверие.

Амари не стала отвечать, хоть ответ и был утвердительным.

– Я видела, на главной площади готовится гуляние…

Клайд громко захлопнул книгу с раздраженным вздохом, будто в разговоре кто-то посягнул на его доброе имя. Резкая перемена в поведении пастора удивила Амари.

– Ночь пламени, – пояснил Лирой. – Это праздник из древних времен, символизирующий мирное соглашение с темными силами. Теперь он устраивается только ради повода выпить и повеселиться. На площади разжигают высокий костер, – он попытался изобразить масштаб рукой, – и возле заводятся пьяные пляски…

– Никакой это не праздник, это настоящая ересь! – возмутился Клайд. – Сначала они идут молиться богу, а затем пляшут у костра во имя дьявола!

– Брюзга.

– Не все в жизни сводится к веселью, Лирой. Если мы ничему не будем придавать значений и прекратим видеть смыслы, кем мы тогда станем?

– Счастливыми?

Клайд в гневе подорвался с кресла, едва ли не готовый кинуться на брата. Сквозь тонкие стекла очков на Лироя воззрился леденящий взгляд, и Амари вдруг почудилось, что в серых радужках мелькнули искры огня.

Увидев, как Джосет раскладывает приборы, Клайд приостановил ее:

– Не утруждайте себя, пожалуйста, Джосет, я не голоден.

– И как среди этих варваров вырос такой учтивый мужчина? Клайд, ты всегда был моим золотом…

– А я тоже твое золото? – приободрился Лирой. В его голосе звучала почти детская надежда.

– В дерьме найденное разве что, шут разукрашенный.

– Метко бьешь, карга, не даешь поводов разочароваться в тебе.

За спиной Амари послышался тяжелый стук сапог. В зал вальяжной походкой вошел Рэндалл, заложив большие пальцы за ремень.

– Всем добрый вечер, – протянул он с театральным пафосом. – А добрый ли?..

Клайд закатил глаза.

– Клайд, детка, как боженька поживает? – хищно ощерился Рэн. – Передай ему, что у нас нашелся новый труп. Кажется, с прошлой ночи.

–Пока есть такие весельчаки, как ты, он никогда не откликнется.

– Извини, крест носить не стану.

Амари поймала негодующий взгляд пастора, не зная, что вызвало в ней большую тревогу – скверная новость или Клайд, к которому все оставались глухи до досадного чувства. Он задержал глаза на растерянном лице Амари, прежде чем сердитым шагом удалиться в сторону лестницы. Амари бросилась было догнать Клайда, но Рэндалл с неожиданной быстротой схватил ее за ремень куртки, удержав возле себя.

– Не обращай на него внимания, – с ленивой небрежностью промурлыкал он. – Парень несет на себе тяжкое бремя. Несравнимое со службой в храме или дозором.

– Что же это? – сдавленно спросила Амари, все еще находясь в плену цепких пальцев Рэна.

– Захочет – сам расскажет.

Он внимательно вперился в девушку, как если бы пытался заглянуть в самые потайные уголки ее сущности. Голубые глаза Рэндалла, напоминавшие глаза Лироя и потому так нравившиеся Амари, ярко контрастировали со светлой кожей, отчего приобретали вид какой-то потусторонний и даже магический. Насколько Амари успела узнать Мореттов, бледность являлась врожденной чертой охотников, не видевших солнца за еженощным противостоянием злу.

Меж тем Рэндалл предстал перед лицом Амари, держа ее украденный в мгновение кинжал. Девушка только теперь спохватилась пропаже, настолько Рэн оказался талантлив в воровстве.

– Отличная сталь, – он поднес оружие близко к глазам, с интересом изучая клинок. – Это такими сейчас в театрах играются?

Кинжал с рукоятью из бурой кожи, имитирующей змеиную чешую, сверкнул блеском, предвещающим смерть любому, кто поднимет руку на его хозяина.

– Вы невероятно наблюдательны, – нахмурилась Амари, презирая попытку разоблачения. – Это подарок.

– Надеюсь, даритель не из претендентов на ваше сердце, – Рэн косо взглянул на Лироя, словно ожидая от него поддержки в новом витке разговора.

– Боже, заткнись, – угрожающе зашипел Лирой, чем вызвал только смех на губах дяди.

– Прошу простить мою дерзость, – Рэндалл протянул кинжал Амари. – Вы кажетесь мне личностью… довольно любопытной.

– Вы тоже не промах, – проворчала она, убирая клинок обратно за пояс. – Воровство у вас семейное?

– Было бы странно не иметь ничего общего с собственным племянником, – Рэн искривил рот в загадочную улыбку.

По-прежнему пребывая в недовольстве, Амари отпихнула Рэндалла плечом и поднялась по изогнутой лестнице к хозяйским спальням. В этой части дома ей еще не приходилось находиться, все двери казались безликими. Можно ли догадаться, за которой прятался Клайд?

Вдали темную глубину коридора разрезала легшая на пол полоса света из комнаты. Амари постучалась к священнику.

– Клайд.

Не слишком быстро, как будто бы и нехотя, из спальни вышел Клайд. Замерев в дверном проеме, он безмолвно ждал от Амари причину ее вторжения.

– Они ничего не понимают…

– Именно, – грубо отреагировал он. – Ничего не понимают. Как и любой другой в этом городе. У меня… – Клайд набрал воздуха в грудь, подбирая слова. – У меня опускаются руки.

На Амари смотрели полные отчаянья глаза, и чувства, узнаваемые в этом взгляде, добавляли красоте Клайда какой-то трогательности.

– Их толкование действительности – не твоя печаль. Не все умеют слышать, – Амари говорила от сердца, сама живя в мире, отрезанном от посторонних мнений. – Но разве это может обесценить твое дело и заставить предать любовь к религиозному учению?

Клайд изменился в лице, как человек, в мгновение постигший истину. В его выражении сплелись замешательство и нескрываемый восторг от возвратившейся уверенности.

– Да, – кивнул он, – ты права. Благодарю за теплые слова.

– Не всегда ж полагаться на поддержку одних высших сил, – широко улыбнулась ему Амари.

Клайд ответил почти неуловимой усмешкой. Запустив руку в непослушные вихры волос, он выгнул грудь вперед, выражая решимость и новый прилив сил. Только теперь Амари обратила внимание, что все это время плечи пастора небрежно накрывала куртка. Куда он намеревался отправиться?

– И что ты только забыла в этом диком крае? – выдохнул он, не сводя с девушки пронизывающего взгляда.

Вопрос ввел Амари в ступор. После беседы с Рю она поймала себя на том, что впредь ей следовало сохранять осторожность в словах, и напоминание об этом сдавило горло, точно невидимой петлей.

– Это случайность, – неловко обронила она, готовая закрыть перед Клайдом дверь, чтобы не видеть его недоверчивого прищура.

Истинный ответ скрывал тайну, распоряжаться которой Амари не имела права.

– Я собираюсь взглянуть на тело, о котором говорил Рэн, – просовывая руки в рукава куртки, произнес Клайд. – Ты со мной?

* * *

Погруженные в сумрак близившейся ночи, Клайд и Амари быстро добрались по наводке дядюшки к месту происшествия. В темном зловонном переулке на юго-востоке города, среди теней высоких домов с закрытыми ставнями и еще более плотно запертыми дверями лежало тело убитого мужчины. Прибывшие гвардейцы криком разгоняли любопытный народ, капитан де Бо с позолоченной шпагой на ремне, узнав пастора Моретта, жестом пригласил приблизиться к умершему. На первый взгляд, он лишь позволил отпустить молитву за упокой души, но де Бо абсолютно ясно увидел в Клайде прежде всего не священника, а представителя «стали».

Капитан гвардии, в прошлом ученик Сильвена Моретта, к счастью, отличался умом – глупцов в «сталь» не брали, – а потому Клайд мог рассчитывать на содержательный диалог.

– Тело нашли чуть более часа назад, – сообщил де Бо, – но, сдается мне, лежит здесь с ночи. Прохожие принимали его за уснувшего пьяницу, пока кто-то не вздумал приблизиться.

Клайд опустился перед трупом на колено. Вопреки тому, что убитый действительно походил на обыкновенного уличного пройдоху, слова капитана во многом смутили священника и заставили обратить внимание на то, что место убийства – если бы оно в самом деле являлось таковым – никто не смог бы слепо обойти. Такое злодеяние имело свою ощутимую ауру, свой запах, признаки сопротивления, в конце концов говорящие о том, что здесь произошло страшное преступление.

Что здесь лишили жизни человека.

Вот только Клайд не наблюдал ничего из этого. Еще более он утвердился в несоответствии произошедшего, когда ближе взглянул на запекшиеся отметины вампирских клыков на горле трупа. Рваные, жестокие. Демон остервенело разделался с жертвой, не оставив вокруг следов борьбы, из чего Клайд мог сделать единственный вывод:

– Убийство произошло не здесь. Тело сюда принесли.

– Полностью солидарен с вами, господин пастор, – кивнул капитан.

– Но зачем? – вклинилась Амари, все это время наблюдавшая за Клайдом со стороны.

– Да кто ж этих кровососов проймет? – усмехнулся де Бо, закручивая усы. – Ставлю пару золотых, что игра с мертвецом доставила убийце немалое удовольствие. «Сталь» планирует что-то предпринять?

– Мы делаем все, что в наших силах, – негромко ответил Клайд, боясь сознаться в беспомощности.

– Ваших сил недостаточно, господин пастор.

Насчет этого Клайд спорить не стал. Да и спорить с тем, кто прекрасно был осведомлен о нынешнем положении «стали», бессмысленно и бесполезно. Вместо попыток оправдаться Клайд помолился за душу усопшего, чтобы та смогла обрести покой в мире ином, и осенил себя крестным знамением. Поднялся с колена и немедленно покинул переулок.

– Играл с мертвецом? – Амари догоняла Клайда. – Так мог поступить только серьезно тронутый умом. Этот вампир – настоящий безумец!

– Мне кажется, ты не до конца понимаешь, с кем мы имеем дело, – сухо отозвался Клайд, не желая обсуждать с девушкой примеры жестокости.

Он хотел остаться один. Хотел обратиться к защитнику и спасителю в тишине, чтобы никто не вставал между ним и его обращением к Богу.

Ноги сами привели священника в храм. Во мраке святой обители, склонившись перед изображением Всевышнего, Клайд не переставал молиться, прося душой надежду устоять перед натиском тьмы и надежду на Божественный свет, что укажет им путь спасения.

– …Молю услышать и не оставить меня, грешного и недостойного, в беде. Непобедимою силой своею и заступлением помоги изгнать дьявола в преисподнюю. На тебя уповаю, огради от лукавого. Аминь.

Глава 6

Табу

Запретов много, но и много звезд на темном полотне, Все страхи спрятаны, страх вскрыть замки живет. Он, словно тень, крадется в мнимой тишине И не берет мой пламенный протест в расчет.Я слышу его шепот, он грозит мне: Окончи муки своих томных дней. Но что останется, сожги я все в огне, На моем поле угасающих углей?

Бургомистр отказал Рю в просьбе послать гвардейцев в подкрепление «стали» – это Клайд понял, лишь взглянув на вернувшегося с аудиенции брата. Рю пришел, как провинившийся, спрятав голову в плечи и съежившись. Угрюмая пасмурность его лица однозначно доводила до сведения, что и впредь им придется полагаться только на собственные силы.

Новости все чаще сводились к найденным в Иристэде обескровленным жертвам, хотя убийства случались через раз, словно демоны пытались запутать своих охотников, сбить с толку хаотичными набегами. Вампиры оставались неуловимы, всегда оказываясь там, где и ожидать было нельзя. Тогда Клайд выдвинул предложение наблюдать за печатями. Для этого пастор Моретт достиг договоренности с гарнизоном, согласно которой приобрел право провести пару ночей на крепостной стене. Но охранные знаки, в разной мере удостоенные вниманием из-за стесняющих обстоятельств, сохранились неповрежденными. К городу тем часом не приблизилось даже тени.

Все складывалось в пользу версии, что убийцы давно находились внутри стен.

Так Клайд вернулся к патрулированию улиц в компании Амари.

Именно в эту ночь он принял решение затаиться ближе к центру города. Добравшись до окрестностей Асденской площади, Клайд и Амари спрятались во мраке скученных зданий и на какое-то время погрузились в тишину, обещавшую дозор без неприятных встреч.

– Ты часто держишься в стороне, – промолвила Амари, находя болтовню единственным развлечением.

– Предпочитаю одиночество, – холодно откликнулся Клайд. И соврал, сам до конца не сознавая своей лжи.

Одиночество угнетало Клайда не по его воле. Оно вошло в привычку вынужденно.

– Есть какая-то особая причина?

Священник смотрел на Амари с видимым неодобрением. Когда Рю приставил подопечную, Клайд едва мог подавить в себе гнев, ведь Рю выразил неуважение к уединенной жизни брата. Но со временем Клайд начал ощущать, как в груди потеплело, а на сердце стало спокойнее от сближения с другим человеком…

Дальше сближаться нельзя, Клайд запретил себе даже мечтать об этом. Пора остановиться во имя общего блага.

– Амари, то, что я… – Клайд запнулся, подбирая слова, которые звучали бы небрежнее тех, что метались в его голове, – подпустил тебя к себе, не означает, что ты можешь каждый раз беспрепятственно влезать в мою душу. Ты даже не подозреваешь об угрозе, которую я несу.

– Я думала, ты несешь в этот мир только свет и любовь.

– Отнюдь не так, – покачал головой Клайд. – Но вера спасает меня и дает надежду на искупление совершенного мною зла.

Упоминание греха вызвало в памяти нашествие ярких вспышек пламени, с треском рассыпающихся алыми искрами. Дрожь ужаса пронеслась по телу Клайда колючими мурашками от заревевшего в ушах пожара. Амари вскинула брови, но Клайд отказался отвечать на вопрос, значившийся в ее широко распахнутых глазах.

– Свет и любовь тоже необходимы. Особенно в такие темные времена.

– Какой ты находишь в этом смысл?

– Смысл в необходимости развивать сопереживание друг к другу, научиться слушать и слышать. Так мы становимся богаче духовно, а значит – сильнее. Поверь, ты начнешь видеть больше, если будешь стремиться к альтруизму.

– Альтруизм – не моя стезя, – забавно поджала губы Амари. – Люди – это просто люди. Какое мне должно быть до них дело?

– Без них ты потеряешь саму себя, – мягко улыбнулся Клайд, – заблудишься без ориентиров, забудешь, что значит испытывать сильные чувства и получать от них радость. Жизнь станет пресной без доброты. Без любви.

И хоть лицо Амари вновь приняло милейшую гримасу, Клайд безошибочно видел, как его слова достигли сердца девушки и зашевелились в голове осознанной мыслью.

– Извини за бестактность, – очнулась она от соображений, – но неужели ты, пастор, испытывал любовь?

Клайд опустил голову, скрывая улыбку, вызванную неожиданным интересом Амари. Внутри определенно трепетало какое-то нежное чувство, побуждающее его открываться вопреки собственным запретам, однако признать это чувство любовью Клайд не торопился.

Скорее, он бы все отдал, чтобы не признавать этого.

– Не знаю, возможно, я еще не разобрался. В конце концов, любовь – это не порок.

С минуту Клайд не осмеливался поднять на Амари глаза, но, когда все же обратил на нее взор, столкнулся с выражением тихого, блаженного внимания.

Внимания, которого ему недоставало и по которому он быстро затоскует, если однажды оно исчезнет из его жизни.

Безмятежный сон Иристэда внезапно рассек пронзительный женский визг, раздавшийся западнее площади. Звук пронесся по жилам, оставляя после себя пугающий холод.

Не теряя драгоценных секунд, Клайд стремглав бросился на крик.

* * *

Амари неслась вслед за Клайдом, не переводя дыхания. Она не меньше пастора надеялась догнать вампира, который при должной жадности до еды мог растерять бдительность и быть настигнутым на месте преступления.

Но призрачная надежда Амари сменилась полным разочарованием, когда вместе с Клайдом она застала бездыханное тело женщины и отсутствие убийцы. Камень брусчатки блестел алой влагой, звенящая тишина густо напоена запахом крови – обстановка настолько привычная для Амари, что даже странно подумать, отчего нагоняла страх.

– Не успели, – от досады Клайд крепко сжал челюсти.

Амари отошла от него на десять шагов, чтобы остаться наедине со звуками окрестностей. Сперва ушей достиг шелест ветра в верхушках стройных кипарисов, видневшихся поверх изгороди ближайших зданий. А после – внимание спугнул шорох со стороны крыш…

Над головой Амари пронеслась черная зловещая тень.

– Он здесь, – предупредила девушка, хватаясь за кинжал. Ощущение крепко сжатой рукояти успокоило заколотившееся сердце.

Клайд обернулся в сторону Амари, а затем настороженным взглядом обвел крыши домов в поиске угрозы. Тревожное ожидание сковало все их существо, заставив судорожно озираться вокруг, но сколько бы Амари ни пыталась внутренне подготовиться к нападению вампира, молниеносный рывок создания, темного, как и покровительствующая ему ночь, заранее уловить не смогла.

Он вынырнул из мрака, коршуном налетев на Амари сзади. Ловко извернувшись меж протянутых когтистых рук, она взмахнула перед демоном клинком, подняв в воздух веер рубиновых брызг, таких же кроваво-красных, как и широко распахнувшиеся в изумлении глаза вампира. Намереваясь нанести новый удар, Амари ринулась в атаку, однако разъяренный демон жаждал расплаты за рассеченное лицо и не позволил девушке приблизиться, отбросив ее недюжинным по силе толчком. Боль прострелила голову от столкновения с каменной стеной. Амари безвольно сползла на брусчатку, ища помутившимися взглядом врага. Рассудок объял тяжелый туман, ввергая в бессильное отчаянье.

Сквозь марево едва прослеживалась неясная фигура Клайда.

Он вытянул перед собой пистолет. Вампир воплотился возле священника, словно только что рожденный самой тенью, и свистящим взмахом когтей выбил из руки оружие. Схватив за горло пастора, враг приготовился вонзить клыки в пульсирующую жилу, как вдруг случилось нечто непредвиденное и совершенно невероятное: руки Клайда вспыхнули рыжим пламенем, и этими огненными руками он обхватил голову демона, подняв над Иристэдом невообразимый вой.

Нахлынувший ужас мгновенно достал Амари из полузабытья и стиснул горло народившимся криком. Ее лицо исказилось страхом перед сокрытым естеством Клайда. В жестоких – что несвойственно пастору – ладонях, полных губительного огня, застыла безмолвно кричащая обугленная голова вампира.

Мертвое тело упало к ногам Клайда с глухим звуком, но руки священника все еще лизали языки жаркого пламени. Ему не хватало навыка укротить их. Вопреки устрашающей магии, способной сжигать города, в глазах Клайда стояла абсолютная беспомощность. Казалось, он был напуган не меньше Амари.

Охваченная трепетом перед магическим огнем, девушка заставила себя подняться усилием воли. Ее вскинутый взгляд был устремлен на Клайда с опасением и безмолвной мольбой не приближаться. Клайд усиленно сжал веки, как если бы боролся с нестерпимой болью, и пламя, хоть и не сразу, погасло, не оставив на коже следов появления.

Невзирая на то, что в этом районе люди редко открывали ставни на шум, раздирающий крик породил любопытство многих. Клайд не сводил с Амари серых глаз, в глубине которых плескалось раскаянье, и не замечал стягивающихся со всех сторон зевак.

– Амари, я… – разъедаемый чувством вины, которое Клайд не пытался скрыть, он сделал к ней осторожный шаг, но остановился, дернув головой на стук приближающихся шагов.

К ним спешил Рю. Вид трупа со сгоревшей головой вызвал у охотника неподдельное отвращение.

– Клайд, ты как? – спросил он с беспокойством, обозначившимся и на лице.

На что Клайд лишь поджал губы.

– Ясно, – нахмурился Рю и вновь опустил глаза на тело. – Иди, я сам здесь разберусь.

Амари собралась последовать на предательски слабых ногах. Тяжелым, неповоротливым языком она промолвила вслед:

– Погоди, я с тобой.

Она видела скованность Клайда и хотела утешить его. Уже не впервые. Странный порыв для той, кому с детства прививали безразличие к людям.

Ведь любой из них мог стать жертвой Амари.

– Амари, – осадил ее Рю. – Не нужно…

– Вообще-то, – прервал брата Клайд. – Я бы сейчас не отказался от компании.

Его голос дрогнул в колебании между желанием видеть девушку рядом с собой и побыть в одиночестве.

Рю недоверчиво сузил глаза.

– Уверен?

Клайд кивнул, не дав себе время на раздумья. Вероятно, чтобы не засомневаться.

* * *

Небо горело алым предрассветным пламенем, в еще не проснувшемся воздухе царила прохлада. Спокойная гладь воды ласкала низ отвесной скалы, Клайд примостился на краю каменного уступа, покрытого клочками травы, и обратил глаза к багровому горизонту, где над далекими сопками с пологими склонами рдела пленительная заря. Пахло горным мхом из расщелин и поднимавшейся от реки сыростью.

Амари села рядом, свесив ноги с утеса. По благоговению на лице девушки можно было подумать, что открывшийся вид вторгся в ее душу так же всецело, как и в душу Клайда. Оттого он любил это место.

Амари определенно не отличалась глупостью: обычно бойкая на язык, она чувствовала, когда следует помолчать, и Клайд искренне довольствовался ее тихим обществом, ведь признание страха требовало покоя. Но мог ли покой найти сердце того, кто не в силах был выбрать, что лучше: оттолкнуть от себя Амари или поверить ей самые страшные тайны?