Феномен одиночества

– Если на "пальцах", то выходит, что в тесной бочке сидит человек и стучит по стенкам, а снаружи ему стучат в ответ… – подытожил Старцев, – Насколько эта процедура травмирует омегу?

– О травмах говорить нет смысла, но мы этой ночью побывали в ловушках, созданных учёными Союза, – с язвительной ухмылкой произнесла Аля, – Внутри темно, тесно, словно в старой ржавой бочке.

Старцев похрустел щетиной на щеках и вывел перед собой схему, присланную Ждановым.

– Имплант, очевидно, содержит кроме воспроизведённых вами элементов ещё множество узлов. Что с ними?

– Техзадание требовало эмулировать управляющие сигналы. Это мы и сделали, – развёл руками Егор Степанович.

– А если эти элементы обеспечивают аппаратную криптографию параллельно основному потоку данных, так сказать, для подтверждения подлинности? – Олег очень боялся упустить любую мелочь.

– Без реальных рабочих устройств мы за приемлемое время это не узнаем, – ответил Ольхов, – Мы только воспроизвели все элементы в точности и подали на них питание, но не соединяли между собой.

Старцев махнул рукой:

– Запускайте.

Экранирующее поле подсветилось лазерами, чтобы обозначить границы и показать включение установки. Демид замерцал и успел испуганно посмотреть на собравшихся прежде, чем исчез. На мониторе компьютера испытательного стенда поползли строчки принимаемых от сферы сигналов. Похожий на шум бинарный поток вызывал у Старцева опасения в провале.

– Нужно оставить всё на несколько часов, пока доброволец адаптируется, – успокаивающе сказал Ольхов.

– Вашей группе приказываю отдыхать, – сказал Старцев, – Ждать результатов возле монитора по очереди будут лаборанты.

Начальник колонии заранее выбрал несколько человек для дежурства в эксперименте и теперь вызвал их по радиосвязи. Теперь ему, как и остальным, оставалось только запастись терпением и заняться своими обязанностями.

Ближе к вечеру Старцеву позвонили на коммуникатор и доложили, что появился первый осознанный сигнал. Олег бросил ужин и снова бегом добрался до лаборатории. Радостный Ольхов указывал рукой на первые строчки текста среди цифрового шума.

"Я понял…" – высветилась надпись, потом: "Я научился…" Строки текста сменились изображениями, сначала тусклыми и нечёткими. Пейзажи Надонии мелькали с возрастающей скоростью, постепенно становясь чрезвычайно детализированными. Внезапно монитор погас, и почти сразу начал передавать панораму зала с учёными в реальном времени.

"Я вас вижу!"

Надпись крупными буквами плыла поверх картинки.

– Я вас вижу и слышу! – голос Демида отчётливо прозвучал из динамика, – Если этого достаточно, то доставайте меня отсюда!

– Да, согласен, – Старцев считал показатели стабильности и скорости потока данных, – Я вижу, эксперимент удался.

Ольхов прервал подачу питания на сферу, но ничего не изменилось, и передача не прервалась. Лицо учёного перекосило от ужаса, но он мгновенно взял себя в руки и приступил к анализу. Олег бросил взгляд на Алю, а девушка, обратившись полупрозрачным силуэтом медленно плыла вокруг стенда.

– Вы изолировали неизвестные пока элементы сферы только по линиям связи, а питание оставили? – громко спросил Медведь, и его бас заглушил все прочие звуки.

Ольхов кивнул, а его глаза расширились от понимания.

– Поле-ловушка сферы может питаться за счёт омеги внутри! Нужно… Она довольно хрупкая! – Профессор схватил тяжёлый монтажный ключ, который оставили техники, собиравшие ночью установку, и бросился вперёд.

Старцев легко выхватил импровизированный молоток и, удерживая учёного за воротник, спросил:

– Человек может пройти через защитное поле стенда?

– На нас оно обычно не влияет… – ответил один из помощников.

– Напряжённость поля при блокаде Тельгарна составляла несколько процентов от этого, – Олег указал пальцем на область, воздух в которой словно заполнялся тёмным туманом, – А корабли входили через специальные клапаны.

Аля полностью проявилась. Стала неотличимой от человека. Её губы сжались в ломаную линию, а глаза блестели от слёз.

– Запускайте протокол стерилизации! – громко выкрикнула девушка.

Старцев осознавал, чего стоило это решение для бессмертной сущности и лихорадочно пытался найти другой выход. Ещё никто не испытывал на живых людях воздействие поля ловушки для омег, а опыты на крысах показали, что мозг грызунов очень быстро деградирует и наступает паралич. "Быстро, но не мгновенно!" – решил Олег, – "А Ольхов сделает ещё много открытий".

Гиганту потребовалась всего пара шагов, чтобы оказаться на площадке, где утром стоял Демид. Он ничего не почувствовал, проходя через мерцающий барьер и даже успел подумать, что может быть всё обойдётся, прежде чем с размаху ударил по сфере. Заключённый надониец мгновенно материализовался рядом и подхватил оседающего Олега. Ольхов наконец смог выключить установку и, убедившись в нормальности всех показаний, погасил поле вокруг стенда.

Старцев огляделся и обнаружил, что стоит в демонстрационном зале, а перед ним несколько человек над чем-то наклонились, а Ольхов суетливо сбрасывает рабочие перчатки, стоя на коленях.

– Кажется, со мной всё в порядке, – Олег произнёс эту фразу и увидел, как Егор Степанович удивлённо оборачивается, а потом и остальные, но очень медленно.

– Добро пожаловать, чёртов альтруист, в наше племя, – Демид первым прервал молчание, – А ведь хотел ещё раз стать отцом…

Олег прошёл вперёд и посмотрел на своё тело. Это не было похоже на обычный взгляд в зеркало. В голове возникла мысль, что ещё не поздно взять и лечь в себя обратно, как в старых мультиках, которые он так любил в детстве. Что-то снова изменилось. Позади раздался шёпот Али:

– Переход прошёл не так, как надо.

Тело гиганта задрожало, Олег почувствовал холод и покалывание, словно кожа онемела, нечто неизвестное происходило в мозгу, находящимся между жизнью и смертью. Через миг всё прекратилось. Старцев снова был единым: тело и его омега стали целым. Трудно было пошевелиться, но он испытывал сильную радость.

– Надеюсь все датчики в зале исправны, и мы получим кучу новых знаний из сегодняшних экспериментов, – сиплым басом проговорил начальник колонии.

– В лазарет его и глаз не спускать! – распорядился Ольхов команде медиков, прибежавших на экстренный вызов.

***

Демид и Аля шли через болото по пояс в тумане. Смеркалось.

– Знаешь, что было бы, если б Старцев не разбил эту сферу? – спросил мужчина.

Девушка покачала головой.

– Меня бы утащило в Чистилище. А использовать "дырокол" вы не успевали.

– А что там в Чистилище?

– Не знаю. Кто-то очень плохой решал бы мою участь, наверное.

2.9 Технические ограничения

Половину нового дня на Приме я провёл в людных местах парка, пытаясь выработать единый алгоритм для нахождения общего языка с обслуживающими машинами. Это оказалось невозможным: каждый модуль искусственного интеллекта обладал уникальным "характером" и мог самостоятельно менять себя в любое время. Каждое взаимодействие начиналось и заканчивалось с помощью сферы души. Только личные вещи, вроде простой одежды и некоторых мелких предметов управлялись напрямую.

Люди вокруг казались карикатурой на древнюю фантастику – болтали друг с другом о всякой чепухе, взрослые играли, словно дети, никто не трудился, кроме личных рабов. Социальное положение определялось по росту однозначно. Голубая кровь видимо давала особое право: быть не ниже двух метров.

– Ты недавно по делам отца был на планетах Промзоны? – сказал светловолосый юноша, сидевший на траве и отхлёбывающий чай из кружки, – Завидую… Никогда не покидал Приму за все свои два века жизни.

Мне стало интересно продолжение разговора двоих туземцев, но подслушивать открыто не хотелось, пусть никто тут, похоже, не испытывал стеснения выражать своё мнение. Рой наномашин сформировал направленный микрофон, и каждое слово стало отчётливо слышно, сидя поодаль на ласковом солнышке.

– Пустяковое дело. Отец лишь хотел, чтобы я своими глазами увидел смертных, – второй юноша презрительно фыркнул и поудобнее устроился среди идеальных кустиков травы.

– Они сильно от нас отличаются?

– Даже внешне. Мы красивые, а они… Мелкие, словно не настоящие. В их лицах читается недовольство. Они от рождения в вечной гонке за успехом. Суетливые очень и глупые – постоянно в кредитах.

– Они живут в жутких условиях…

– Каждый сам себе строит окружающую действительность. Они создают новые технологии для нас, а ведут себя, как дикари. Мозг у них другой, потому и не могут развить нормальное общество.

Я перестал слушать. Пока мы сражались в пиратской войне с сепаратистами, а потом прижимали корпорации и строили мир свободных людей, здесь создавался рай для избранных счастливчиков за счёт неисчислимого количества несчастных. Философия паразитов остаётся неизменной независимо от уровня развития технологий. Мне предстояло остаток дня провести в обществе моральных уродов и притворяться одним из них.

– Рэйчел, как думаешь, Чарли с Раулем покормят нас обедом? Или лучше подкрепиться перед встречей?

Рабыня очень нежно и осторожно погладила мою кисть, лежащую на земле, эти действия запускали цепочку реакций в её мозге, вызывая эйфорию.

– Вам предложат закуски, можете не беспокоиться. Это часть хорошего тона.

– А тебе?

– Если вы попросите, то для меня закажут специальное питание. Но не стоит думать об этом! – Рэйчел замахала руками, – Личного помощника не обязательно кормить каждый день.

Живой человек в очередной раз говорил о себе, словно о неразумной машине или животном с радостной улыбкой, а я при этом испытывал ужас, словно попал в альтернативную вселенную, где Герман и Роберт не смогли воспользоваться слабостью корпораций в Пиратской войне, не смогли создать Союз, где боролись с эксплуатацией человека. Ужас перед этим миром, где регресс общества возродил сословия, обращал внутренности в лёд, из-за ощутимого технологического превосходства. Союз просто не в силах будет противостоять этому колоссу, если Гегемония выступит единым фронтом. Рейчел выглядела счастливой, и лишь слегка озабоченной моим угрюмым видом.

– Перекусим, прежде чем отправляться на встречу, – сказал я, – Боюсь, что в обществе портного и аугментолога у меня аппетит испортиться.

– Я надеюсь у вас нет в планах называть их так при встрече. Особенно господина Вуда. Он болезненно реагирует на подобные прозвища.

– Буду сама вежливость. Посоветуешь, где лучше перекусить?

Рабыня снисходительно улыбнулась, стремясь скрыть эмоции и придать лицу выражение услужливой покорности.

– От места вкус блюд вообще не зависит… Даже меню везде одинаковое. Просто некоторым нравится сама обстановка ресторана с настоящей прислугой, а кому-то ближе роботы…

Газон затрепетал под пальцами Рэйчел; листочки сворачивались в трубочки, вытягивались, образовывали сложные узоры. Я почувствовал запах свежей сдобы, а через мгновение передо мной возникла небольшая скатёрка в крупную пёструю клетку с булочками, керамической чашкой с жидкими сливками, с двумя бокалами молока, тарелкой с ветчиной и сыром.

– Я взяла на себя смелость выбрать… – Рейчел опустила голову, принимая позу смирённого подчинения.

– Еда вот так создаётся в любом месте?

– Блюда из продуктов можно заказать, и их привезут из промзоны, приготовят. Только это глупо – синтезаторы всё равно сделают лучше, – голос чуть дрожал, выдавая испуг.

– Ты не ответила на вопрос.

– Да. В любом месте на Приме.

Я взял булочку, разломил и увидел, как с мякоти поднимается лёгкий парок. Идеальная температура, идеальная хрустящая корочка, цвет, вкус. Рецепторы показывали совершенное сочетание компонентов. Появилась уверенность, что никто не смог бы доказать, что эта выпечка отличается от настоящей из печи – она была совершенной.

Ничто не мешало остаться здесь, лежать на траве, есть, созерцать ласковое небо. Два-три поколения в достатке и ничего не делании должны превратить всех здесь в жирные лепёшки с глазами. Устройство этого общества было сложнее, чем можно судить по первым наблюдениям. Здесь существовала движущая сила, требующая от людей действий помимо отправления биологических потребностей.

В конце трапезы Рэйчел ухватилась за край скатерти и дёрнула. Крошки, остатки молока, чашки разлетелись по траве, тут же растворяясь. В очередной раз попытка посмотреть, как всё тут работает провалилась. Наниты очень быстро опознавались, стоило им высадиться на растения или почву, и тут же уничтожались аналогом иммунной системы.

Мы не стали возвращаться к той площадке, где приземлились, но вместо этого Рэйчел связалась с аэрокаром и приказала прибыть в новую точку. Лететь оказалось совсем недолго, а рядом с резиденцией Рауля был абсолютный пустырь. Камни, песок – одним словом пустыня, изрезанная тропинками, по которым патрулировали синтетические охранники в виде пауков, многоножек и собак.

На подлёте перед лобовым стеклом появилась голограмма лица хозяина поместья-крепости:

– Пол? Чарли говорил, что ты выбрал дурное тело… Не ожидал, что настолько. Надеюсь, этому есть причина, – мужчина говорил чуть торопливо, словно куда-то опаздывал, однако его тёмные глаза не спеша ощупывали меня и мою спутницу, – Для вас площадка подсвечена.

Аэрокар, управляемый автопилотом, приземлился очень мягко. Периметр выделенного для нас участка по краю переливался сигнальной бирюзовой дымкой, за пределами которой патрулировали массивные рои наномашин, настроенных крайне агрессивно. Безопасный путь к дому обозначался тем же способом. Я сделал несколько шагов прежде, чем заметил, что Рэйчел не двигается. На мой вопросительный взгляд она не успела ответить, как я сам догадался:

– Рауль, ты не мог бы впустить и мою личную спутницу? – громко спросил я в пустоту, – Рауль?!

Бирюзовый цвет дымки сменился на синий, а Рэйчел почти бегом приблизилась ко мне и старалась держаться как можно ближе.

Массивная металлическая дверь открылась ровно настолько, чтобы смог пройти человек. С потолка внимательно смотрело множество электронных глаз. Фиксировалось каждое движение. Я свернул свой рой нанитов. От них всё равно не было никакого толка: в доме господина Кимбри стерилизаторы работали не прекращая, выжигая всю мелкую живность и автономную кибернетику.

Смуглый мужчина спустился по широкой угловатой лестнице. Его рост не уступал Вуду, и я рядом с ними выглядел карликом.

– Пол, смени тело! Повторюсь, тебе не идёт быть похожим на биомассу!

– Не тело делает меня Полом Уитманом, – я похлопал по карману с ловушкой, – Может не будем тратить время?

Рауль внимательно разглядывал меня секунду и громко расхохотался, запрокинув голову. Смех продолжался очень долго и походил то ли на истерику, то ли на спектакль. Внутри меня сжалась пружина сосредоточенности, возникла мысль, что маскарад раскрыт, но внезапно наступила тишина и хозяин крепости спокойно произнёс:

– Вечно ты спешишь, словно смертный… – Рауль наконец спустился с лестницы, – И, может быть, наконец расскажешь, почему вечно таскаешь за собой эту куклу?

Не дожидаясь приглашения, я сел в кресло и указал Рэйчел занять соседнее. Хозяин небрежным жестом, словно стряхивал мусор, приказал женщине спуститься на пол.

– Почему ты так привязан к ней? – Рауль пассами рук отдавал команды жилищу, чтобы на небольшом столике появились закуски, два бокала и бутылка с алкоголем.

– Вуд сказал, что есть прорыв в генных модификациях тел, – я помотал головой на предложение принять угощение.

Рауль хмыкнул, но не стал настаивать даже на совместном распитии виски. Налил себе и сделал большой глоток. Его глаза сверлили меня, выискивая что-то, пальцы постукивали по лакированному подлокотнику.

– Не совсем прорыв, – уточнил он, – Скорее это ещё один шаг. А главное, – Рауль многозначительно поднял палец вверх, – Этот шаг может быть в пустоту, если не будет твёрдой почвы. Проще показать…

Хозяин взмахнул рукой, словно волшебник. Мои расширения позволяли видеть, как дом реагирует на сигналы владельца; жесты были совсем необязательными, а команды подавались с помощью имплантов, но, по-видимому, движения облегчали формулировку для самого Рауля. Пол раскрылся посреди гостиной, и из проёма поднялся хирургический стол, на котором лежало тело. Его рост составлял не меньше двух с половиной метров, крупные выразительно очерченные мышцы были неподвижны и расслаблены, лицо безмятежно смотрело в потолок. Кроме размеров в нём было множество других модификаций: иное строение костей, очевидно, даже другая химия, фиалковая кожа, покрытая микроскопическими чешуйками непонятного назначения, бёдра укорочены, а стопа вытянута для пальцехождения.

– Красавчик? Обычно такие после соединения разваливаются уже через пару часов… – Рауль самодовольно улыбался.

– В чём принципиальное отличие этого образца?

Сначала хозяин остолбенел от вопроса и несколько раз беззвучно раскрыл рот, а потом громко расхохотался. Успокоившись, он снова принялся сверлить меня взглядом и, наконец, произнёс:

– Знаешь, почему Директорат позволяет нам больше, чем остальным? Пол, мы одни из немногих, для кого вопросы, подобные твоему, имеют значение – мы можем понять ответы. С минуты на минуту к нам присоединится Вуд, но он едва ли способен ответить из чего сделана его одежда. Их мир похож больше на эмуляцию, где производство и технологии – условности…или волшебство. Я, пожалуй, отвечу… У этого тела нервная система, мозг, иммунитет полностью развивались под действием сферы души со стадии зародыша и подвергались множеству точечных вмешательств.

– И кто сейчас там?

Рауль снисходительно усмехнулся и сделал ещё один глоток из бокала, внимательно изучая меня через стеклянную стенку.

– Никого там нет. Я использовал сферу личного слуги, – голос господина Кимбри стал мягче, а звуки по-кошачьи растягивались, – Откровенность за откровенность, Пол. Тебе удалось каким-то образом синхронизироваться с телом без сферы внутри. Возможно, ты даже смог добиться многоразового использования одной и той же…

Я задумался над ситуацией. Рауль ждал рассказа об открытиях Пола или какой-то демонстрации.

– Нужно взвесить всё, – мой ответ перекосил лицо владельца генетических технологий гримасой нетерпения и раздражения.

– Мы сможем выйти за рамки Млечного Пути. Это перевесит что угодно.

– А что, если мы столкнёмся с другими разумными формами? Как они отреагируют на нашу экспансию?

Рауль посмотрел на меня, как на дурачка.

– Наш друг, наконец, прибыл.

Двери разъехались в стороны и лёгкой походкой вошёл Чарли Вуд. Он улыбался во все зубы и радостно приветствовал нас.

– Пол, я так рад, что ты всё-таки с нами!

– Чарли, ты опаздываешь постоянно, – Рауль поднялся навстречу гостю, указывая рукой на стол, – Как тебе тело?

Господин Вуд остановился и сделал несколько кругов вокруг прототипа, несколько раз пощупал и покивал головой.

– Выглядит шикарно!

– Будем считать, что ты дал согласие, – Рауль совершенно без эмоций, буднично взмахнул рукой и рой нанитов облепил Чарли, оцепеневшего от ужаса.

– Постой! Нельзя же так! Это запрещено… – договорить он не успел и свалился на ковёр. Рэйчел совершенно спокойно отсела подальше и продолжила безмолвно наблюдать за происходящим.

Несколько щупалец-манипуляторов выросли из пола и вырезали сферу души. Рауль сосредоточенно контролировал процесс, закусив губу. Он торопился, а я с интересом наблюдал.

– С твоей технологией синхронизация была бы намного проще, – с некоторой злостью бросил через плечо господин Кимбри. Он схватил металлический шар и механически вытер с него кровь об одежду “подопытного”. Парализованный Вуд не мог пошевелиться, но оставался в сознании, а в глазах его стояли слёзы от ужаса. Рауль положил имплант с омега-структурой в небольшое углубление на хирургическом столе, грудная клетка модифицированного тела раскрылась, обнажая интерфейсы для подключения. Манипуляторы с ювелирной точностью совместили все контакты. Мутант несколько раз вздрогнул и повернул голову, чтобы встретиться взглядом с умирающим Чарли Вудом.

– Главное не промахнуться с моментом… – Рауль совершил очередной взмах рукой, и металлическое щупальце, обернувшееся вокруг шеи, недавно принадлежавшей Чарли Вуду, сжалось, отделяя голову, и сразу же вонзилось в черепную коробку, превращая содержимое в кашу, – Если замешкаться, то можно получить неприятный эффект, когда синхронизация пройдёт с ошибками. Ну, Чарли? Как ты там?

– Ты только что нарушил Цикл. Директорат этого на тормозах не спустит.

Господин Вуд сначала опробовал свои новые руки, потом пошевелил ногами и после этого встал с ложа. Из-за непривычного строения нового тела движения были неуклюжими, и он упал на четвереньки.

– Понимаешь, зачем нам нужна технология свободного перехода между телами без использования процедур Цикла? – Рауль говорил с усталостью после напряжения последних минут, – В итоге мы с тобой станем выше Директората, выше всего человечества. Возможно, нам осталась лишь пара шагов до того, чтобы стать богами.

– Может вообще отказаться от тел? – я задал давно мучающий меня вопрос.

Рауль Кимбри вытер кровь с рук и взял наполовину опустевший бокал.

– Если ты научишься удерживать от распада свою душу бесконечно долго, то поделись, ладно? Я буду ждать твоего согласия передать технологию бесконтактной синхронизации. Неделю. Потом я передам Директорату свои разработки, и у тебя не будет преимущества “раннего доступа”.

Вуд в конце концов приноровился к телу и встал. Он смотрел на нас с нескрываемой злостью.

– Я не позволю делать из меня подопытного!

– Заткнись, – пренебрежительно бросил Рауль, – Сядь, выпей и пораскинь мозгами. У тебя тело, не требующее замены в ближайшие годы, может века. А ещё в нём куча полезных модификаций. Если бы что-то пошло не так, то ты бы просто попал в Чистилище, а дальше привычная процедура. На твоём месте не стоит распространяться о случившемся, ведь ты не только подопытный, но и соучастник.

Господин Кимбри злорадно усмехнулся и допил остатки алкоголя. Он расслабленно сидел в кресле и наблюдал, как сильный гнев оппонента превращается в бессилие и страх. Мне этот момент показался весьма подходящим, чтобы откланяться и вернуться в дом Пола, чтобы обдумать всё и подготовиться к следующему шагу. Подходя к аэрокару, я обернулся к Рэйчел и спросил:

– Ты не удивлена?

– Вы участвовали в подобных событиях и раньше. Я привыкла.

2.10 Свобода

– Как обстановка на орбите?

– Мы полностью вычислили все паттерны автоматической системы контроля пространства вокруг звезды… – в голосе Смешной я различил некоторую гордость.

– Порядок сканирования зон может меняться во времени, так что не расслабляйтесь, – мне было жаль трёх ребят на корабле. Напряжённое ожидание выматывало порой сильнее пыток.

– Это маловероятно. Нынешняя последовательность самая эффективная из возможных.

Я не привык верить и надеяться на удачу, поэтому задал давно волнующий вопрос:

– А как мы смогли проскочить?

– А мы и не проскочили, – Эджус сменил Василису у передатчика, – Зоркий сразу после нырка маскируется под астероид. В любые системы порой залетают извне ранее неучтённые тела. Тут главное притвориться, что летишь мимо, успеть показать именно ту траекторию, которая никому не мешает. Специальная технология.

Свежий ветерок задул чуть сильнее, поправляя мне чёлку, на балконе под крышей дома Пола Уитмана располагалась пара удобных кресел, но возбуждение заставляло мерить шагами дощатый пол.

– Медведь ответил?

– Да, – Смешная чуть растянула слово, будто была не уверена в информации.

– Протокол обхода хэндшейка (от англ. handshake – рукопожатие, термин, обозначающий процедуру обмена "приветствиями" между устройствами для идентификации друг друга и установления канала обмена данными, прим. авт.) готов?

– Там целый аппаратно-программный комплекс. Я передам чертежи и код. У вас будет возможность создать устройство? – Василиса нахмурилась, я увидел, как на её лбу проявились ранние морщинки.

– Тут на каждом шагу автоматические сборщики. Надеюсь, Рэйчел поможет мне настроить один из них.

Смешная включила передачу, а я заметил, что она хочет ещё что-то сказать и сделал жест рукой, чтобы продолжала.

– Мы сканируем все суда, что оказываются поблизости и выяснили, что почти все они летают без участия человека, кроме небольшого количества индивидуальных яхт. Ещё оказалось, что в системе нет ни одной верфи или какого-то крупного производства на орбите. Они собирают вещество из солнечного ветра, но ничего крупного не строят. Отправляют кое-что на планеты, остальное в область роя Дайсона (рой Дайсона это совокупность множества гигантских космических станций вокруг звезды, которые собирают энергию и вещество для нужд цивилизации, прим. авт.), но и там масштабных работ не наблюдается.