скачать книгу бесплатно
– Значит, он всё-таки жив.
Бремер не ответил. Маркус сказал:
– Есть ещё один вопрос. Вы встречались с человеком из контрразведки, Максом Баксоном. Он утверждает, что вас интересовала личность заказчика, убитого на пристани, и вы выложили приличную сумму за то, чтобы прояснить обстоятельства дела. Зачем, герр Бремер?
Инспектор улыбнулся.
– Вы приятный человек, Маркус. Но я не буду отвечать на ваши вопросы.
Герлинг кивнул.
– Прошу прощения. Я не хотел на вас давить. Надеюсь, мне удастся побеседовать с вами ещё раз. Уж больно все это интригует.
Психиатр попрощался и ушел. Бремер снова улегся на кровать, взял в руки книгу, но затем отложил ее и задумался. Они сумели развязать язык даже Максу Баксону. Похоже на работу Службы национальной безопасности. Теперь понятно, откуда появился ордер. BND и не такое может. Значит, он застрял тут минимум на три месяца – Призрачный замок сменил полярность чуть меньше полугода тому назад, на лечении инспектор провел два раза по месяцу с перерывом в три недели. Хронвек найдет его, как только вернётся, в этом старый полицейский не сомневался. А пока – может быть, действительно стоит рассказать все этому Герлингу? Он на редкость приятный собеседник. В любом случае, такая история дальше картотеки его кабинета не уйдет. Ганс усмехнулся и продолжил чтение.
Слезы Матери
Нужно всегда оставаться собой. Так сказала ему Дака Кад-Хедарайя, щуря свои кошачьи глаза.
Гектор тряхнул головой, скидывая капюшон и оцепенение, вызванное тревожным ожиданием, и заскользил по склону бархана.
Перед разговором, который ждал его впереди, Хронвек хотел пройтись, и пройтись, как следует, чтобы загудели ноги, чтобы разогрелась мышцы, и проветрились мозги.
Это была самая прохладная часть года в Зунтре. Солнце продолжало выжигать землю своими лучами, но планета повернулась к нему боком. В другой части пустыни, за тысячами песчаных холмов, стояла смертельная жара, но здесь, в безымянном регионе, где расположился Призрачный замок, сейчас была зима.
Хранитель спустился со склона и стал подниматься на следующий бархан. Слабый ветер холодил затылок, песок струился под ногами, будто золотая вода. Хронвек хмурился, погруженный в свои мысли.
Гратагарат сказал, что ледяное ядро его мира нагревается. А ещё он сказал, что Хронвек может спросить об этом Майрониду. Само огненное небо Нижнего Плана. Богиню Рогатых демонов. Ведь он Скурр, почему бы не спросить?
Но Майронида не говорит с ним. Она могла бы спросить, хочет ли он быть ее пророком. Даже Хашат сначала заключило сделку с Монархом. Грязную, но сделку. Ужасные заклинания небесного огня поселились в голове Хранителя, они вызывали мигрени, требуя, чтобы их применили. Ирминг рассказывал, как он носил в себе проклятие Худу. Как оно распирало Предвестника изнутри. Это было очень похоже на то, что чувствовал Хранитель. Что же, Гектор выпустит на свободу один из божественных подарков. Но в этот раз на своих условиях.
Хронвек забрался на высокий бархан, острым гребнем уходящий далеко за горизонт, и встряхнул кисти рук. Пальцы покалывало. Рагат сам-айятта. Руки сами сложились в знак, пальцы вытянулись вдоль невидимых линий, тонкие потоки энергии заструилась, изменяя ткань мертвого Зунтра. Эфир задрожал, завыл от напряжения, вызванного противоестественным действием, его волны рванулись ввысь и погасли далеко наверху – там, где гудел солнечный ветер, свободный и бесконечный. Огонь Майрониды требует выхода. Хронвек посмотрел в белое небо.
– Рагат! Сам-Ай! Сам-ай-ятта! – древние слова Нижнего Плана едва слышно сорвались с губ, и давление пропало.
Огонь в груди утих, сила иссякла. Гектор опустил руки, прислушиваясь. Тишину пустыни нарушал только слабый ветерок, он шуршал песчинками, бросая их на замшевые сапоги мага.
Едва слышное гудение донеслось сверху. Оно нарастало, усиливаясь по мере приближения. Затем появилась вибрация, и вместе с ней Хранитель почувствовал, как возвращается к нему сила. А потом пошел дождь.
Он обрушился на пустыню с яростью, с ревом, внушая трепет. Огненный дождь, Рагат. Гнев Майрониды, страшный гнев матери – сам-ай-ятта, так называли его жители Нижнего Плана. Нет ничего страшнее слез Майрониды, падающих с небес – ведь она плачет чистым гневом.
Стоя под струями адского пламени, Гектор сжал покрытые черными шипами кулаки и закричал громче огненного шторма, и объятые пламенем рога над его головой вспыхнули ещё ярче и злее.
– Майронида! Приди ко мне! Я буду с тобой говорить! Я, Скурр! Инграданар!
Пламя ревело, пожирая песок. Потоки плазмы стекали с бархана, образуя ручьи и реки бурлящего огня, эфир стонал, а огненный демон смеялся, подставив лицо ливню Армагеддона. Но богиня молчала.
Он крикнул снова:
– Отзовись, Мать! Я затоплю огнем этот мертвый мир, но услышу твой голос!
Языки пламени вдруг перестали метаться – в их движении больше не было хаоса, теперь это был танец, изящный и завораживающий. Гектор оглянулся, удивленный, а когда снова посмотрел перед собой, то увидел Майрониду.
Она была совершенна. Женщина-демон с длинными хрустальными рогами, пылающими голубым огнем. Ее черты пленяли, ее грация ослепляла. Она была настолько совершенна, что смертный просто не мог вынести этого. Хронвек упал на колени и замер, не смея вздохнуть.
– Как ты посмел?! – голос ее был столь же прекрасен, он внушал любовь, трепет и ужас одновременно.
Гектор начал забывать, кто он такой. Хранитель растворялся в совершенстве богини, ее мощи, силе и бесконечной мудрости. Теперь он ее раб и будет служить Майрониде до конца своих дней. Вот оно, его истинное предназначение.
– Любишь, когда тебе поклоняются? – неожиданно услышал он знакомый женский голос. – Я так и знала, что дети сильно преувеличивают твои достоинства, Мать всех Рогатых.
Наваждение ослабло. Хранитель поднял голову и с удивлением уставился на женскую тень, стоящую рядом с прекрасной Майронидой. Тень вся была соткана из тысяч черных всполохов, которые сплетались в танце с языками огня. От нее тянуло древней силой жизни, волей, страстью и гневом, и он сразу же вспомнил, как зовут бесстрашную женщину, которая не побоялась нагрубить великой богине.
***
– Всё ещё разгорается, – сказал Стурастан, ни к кому не обращаясь.
Он стоял на стене, наблюдая, как за горизонтом пылают цветы огня. По правую руку от наставника замер, облокотившись на парапет, долговязый Муно.
– Удивительно, – сказал Линчеватель, – протуберанцы плазмы будто касаются самого солнца. Я никогда не видел, как разговаривают с богами, но, должно быть, так это и выглядит.
Авель, который сидел на широком зубце стены, сложив ноги по-турецки, заметил:
– Что-то долго они беседуют. Может, Майронида предложила Гектору перекинуться в кости?
– Черепаха Вилано вернулась шесть часов назад, – ответил Стурастан.
Дака Кад-Хедарайя, которая мрачно разглядывала горизонт, не участвуя в дискуссии, процедила сквозь зубы:
– Огонь горит уже четвертый час. Но ветер больше не несёт раскалённый воздух.
– И что это значит? – спросил обеспокоенно Стурастан.
– Это значит, что она здесь.
– Майронида?
– Да.
Все погрузились в раздумья, наблюдая за огненными цветами, что распускались над далеким горизонтом.
– Гектор способен испепелить ее пламенем любые армии, – тихо сказал наставник. – Эту мощь просто невозможно описать.
– Будто само солнце протянуло свои руки к земле, – добавил Авель.
На стену поднялся Тираэль. Он распахнул крылья, ловя потоки горячего воздуха, затем сложил их и сказал, дотронувшись до плеча Черной Пантеры:
– Слишком долго.
Она повернулась.
– Слишком долго – что, повелитель намеков?
– Ты говоришь, как Рогатый.
– А ты говоришь, как беременная баба. Что слишком долго?
Тираэль немного помолчал, успокаивая гнев.
– Она бросила легионы Планов на погибель во время Битвы Заклания, оставив демонов без своей силы. И после этого никто не слышал ее голоса.
– И что?
– Это она. Я чувствую. Это уже не просто пламя Нижнего Плана, как было в начале. Посмотри на эти вихри. Почувствуй их. Это не огонь, Дака Кад-Хедарайя. Это сама Майронида спустилась с небес.
Черная Пантера отвернулась, разглядывая зарево.
– Ты прав, Малах. Значит, они разговаривают.
– Это ничего не значит. Боги не похожи на нас, Черная Пантера. Они недоступны нашему пониманию. О чем может так долго разговаривать Майронида со своим Скурром? Я ей не доверяю.
– Думаешь, случилась беда? – взволнованно воскликнул Стурастан.
Малах пожал плечами:
– Возможно.
Авель вдруг вскочил и метнулся к Черной Пантере, которая медленно оседала на пол. Стурастан бросился следом, и они вместе подхватили женщину, аккуратно положив Даку Кад-Хедарайю на камни парапета. Едва чёрное тело коснулось земли, как его выгнуло дугой. Вор охнул и отвернулся, покраснев.
– Это магия чресел! – закричал Стурастан. – Помоги мне, Тираэль! Воришка слишком слаб для такого!
– Что с ней? – спросил малах, склонившись над ними.
– Черная Пантера пытается помочь Хранителю. Это очень прочная ментальная связь, некогда объяснять! Просто дотронься до нее!
Ангел упал на колени, накрыв крыльями наставника и Черную Пантеру. Его холодные ладони, направляемые руками Стурастана, прижались к животу женщины.
– О, первородный гнев! – воскликнул малах – Это Адун, колдовство черных жриц Саноо, я слышал о нем! Да хватит же мне сил вернуться назад, будь проклят безумный Ирганд!
И ангел исчез, а Даку Кад-Хедарайю окружило прозрачное, потрескивающее марево. Стурастан с воплем отпрянул, глядя на свои, покрытые мельчайшими порезами, запястья.
– Как они смогут ему помочь? – спросил вор, разглядывая боевую трансформацию Тираэля.
Муно снова повернулся в сторону пылающего горизонта и пробормотал, постукивая твердым ногтем по кладке стены:
– Хотел бы я послушать, о чем они говорят.
***
Гектор смотрел на Мать, не смея отвести взгляда. Она была безупречна. Как столь величественное существо могло появиться в этом мире? Оно пришло сюда из-за края времени и пространства, оттуда, где нет ничего вечного, непознанного и невозможного. Оттуда, где все началось, и где все закончится. Он не имеет права ей перечить.
– Ну что, довольна? – снова этот голос. Дака Кад-Хедарайя, почти неузнаваемая в этом странном облике из черных теней, танцующих подобно огню, говорила с великой богиней, как с равной. Хронвека пронзил ужас, когда он понял, что Майронида все слышит и понимает.
– Хочешь, я подарю тебе куклу? – не унималась Черная Пантера. – С ней тоже можно играть. Она такая же бестолковая, как твой Скурр. И проку от нее столько же. Или тебе непременно нужно, чтобы куклы пялились на тебя в восхищении, пуская слюни? В таком случае, заведи собаку.
Пылающая женщина-демон даже не шелохнулась, будто бы не замечая черной тени, однако Хронвек вдруг вспомнил свое имя – наваждение отступило.
– Гектор. Ты жаждешь ответов. Спрашивай! – приказала хозяйка планеты-звезды.
Воля быстро возвращалась к Хранителю. Он собрал в кулак все свое мужество и сказал:
– Почему ты не уничтожила Хашат? Это все, что я хочу знать.
Хрустальные рога качнулись, когда Майронида повернулась к Черной Пантере.
– Уходите. Я принимаю твой гнев, малах, и твою мудрость, жрица.
– Да будет так, – ответил оживший сумрак и растворился в пламени Нижнего Плана.
Дака Кад-Хедарайя исчезла, но ее поддержка осталась, давая магу силы.
Майронида повернулась к Хранителю.
– Ты просишь знания, но сможешь ли ты понять?
– Смогу! Почему ты бросила легионы Нижнего Плана на смерть? Почему лишила своей силы Маналу Темного? Твой огонь всесилен! Ты не ответила моему отцу, так ответь мне! Я не могу разобраться в том, что происходит! Почему тают льды Внутренней сферы? Почему небо Нижнего Плана гаснет? Почему Хашат все еще терзает Ожерелье Пальмеи, если есть великая Майронида? Ответь мне, Мать! Я твой Скурр, Инграданар!
На прекрасном лице промелькнула грусть, и Майронида ответила. И в голосе ее не было величия.
– Никто из детей не сможет понять. Вас миллионы. Вы любите и ненавидите, деретесь, миритесь, гибнете и снова рождаетесь из грязи и пепла. Вам никогда не удастся познать одиночество. Даже в самой темной норе, в самой глубокой пещере есть жизнь. Или смерть – для тех, кто устал. Я могу рассказать тебе о выброшенных на одинокие острова матросах, которые научились дружить с птицами. Или узниках, которые удавились на ремне, устав от тоски. У вас всегда есть выход. Поэтому ты не сможешь понять меня, Гектор.
– Дай мне шанс, Майронида.
– Молчи, Скурр. Ты спросил, почему я не стала убивать Хашат. Ты же знаешь, что оно не всегда было таким? Я вижу, что знаешь. Ты понял больше, чем Манала. Великая Пальмея была равной мне. Она была светом и тьмой моей реальности. Она была чайкой, что прилетала к одинокому матросу, живущему на утесе посреди океана. Она была крысой, которая ела с рук узника в глубокой темнице. Она была моей надеждой. Твоя жизнь лишь мгновение, Скурр. Я была всегда и всегда буду. И я не уничтожу Пальмею, даже если она в своем безумии разрушит все.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
