8-ой пассажир

Уютная избушка успокаивала путников. От стресса ещё не прошла дрожь, но с каждым глотком чая на травах, на душе становилось всё легче. Настя переоделась в поднятое с чердака платье бабуси. Оно было полностью закрытое, с рукавами и юбкой чуть ниже колен, бордового цвета в мелкий голубой василёк с кружевным воротом, и на удивление хорошо сохранившееся. Пострадавшие от нападения кроссовки пришлось тоже отправить на заслуженный покой, а на новую службу заступили старые сапоги из чёрной кожи «коллекции чешская осень 84-го» опять же новёхонькие, как будто только сейчас из командировки вернулась Тамара Петровна и оставила их лежать в коробке «до особого случая». И он настал.

Дед с бабкой занимались завтраком. Прошла ещё одна ночь. Настя продолжала приходить в себя пока к утру окончательно не успокоилась. Костя в свою очередь был, наоборот, чересчур уверен в себе. Вчерашний успех не мог пройти даром – он приободрился и начал относится к оторванной конечности ни как к утрате мобильности, а сколько как к боевому шраму и памяти о необычном приключении. Постукивая ногой от нетерпения, он смотрел на Настю, которая задумавшись, уставилась на чашку с варевом, из которой пышными клубами валил пар.

– Так что случилось с отцом? – начал он разговор, – ты не сказала ни слова.

Она отхлебнув чаю, продолжила смотреть на кружащиеся в кружке чаинки.

–Ты ответишь или нет? Сколько тебя можно спрашивать, мы собираемся выбираться из этой херни или «терпилами» будем? – он продолжил шёпотом, – лично мне с этими двумя стрёмно оставаться. Я домой хочу, меня там тёлочка моя ждёт.

Настя продолжала играть в робота, отпивая глоток за глотком чай, периодически ставя кружку на то же самое место, где она была ранее.

–Что ты молчишь? – возмутился Костя, – думаешь, мне легко? У меня ноги нет! Видишь, – пристав он положил свой обрубок на стол, – а ты что дуешься? Увидела что-то и всё?

–Я не знаю,– слёзы покатились по её щекам, – я не знаю, что нам делать.

–Ты скажи, что с отцом случилось для начала.

–Его сбила машина, а я… ,а мы… ,понимаешь.. духи…

–Какие ещё духи?

– Мы не там и не здесь и не понятно, как его сбили вообще. Просто выбежал, просто помахал руками. Вот и всё.

–Что всё?

–Всё, в смысле всё! – в истерике проорала Настя, – и я не знаю ни выхода, ни пути обратно. Он… он был единственным, кто мог нам помочь выбраться из этого всего, – слёзы полились у неё из глаз так, что пара капель упала в кружку.

–Давай “step by step”, – Костя припрыгал к ней, чтобы усесться поближе, – во-первых, кончай слюни пускать! А во-вторых, он тебе что-нибудь сказал? Может хоть его блокнот прихватила? – Костя чуть приобнял ее за левое плечо.

–Он сказал, что нужно искать выход возможно там, где его и нет.

–Типа, где вход, например?

– А… Почему? – приободрилась Настя.

–Ну, я так считаю, что типа мы сейчас в ловушке. Как мыши в ведре с водой.

–Я не совсем понимаю, – удивлённо посмотрела Настя.

–Ну, мышей как ловят? Не знаешь? – Настя покачала головой, – Ну так надо ведро с водой или просто пустое берёшь. Делаешь для мышки что типа лесенки или как его. Во! Трап, точно, и накрываешь ведро газетой с прорезью посерёдке. После кладёшь что-нибудь сверху газетки, наши и на хлеб шли. Ну и ждёшь. А на утро мышь поймана.

–Ну, так и к чему ты это мне рассказываешь?

–К тому, что мы на поезде суда приехали и как у той мыши есть только один выход – там где вход, понимаешь? Мы сейчас как в том ведре барахтаемся и выбраться не можем и сколько бы не плавали по кругу надо выходить через верх, в нашем варианте вернуться в обратном направлении.

–Не знаю. Ты уверен?

–У нас других вариантов вообще нет! Или ты хочешь здесь остаться?

–Нет не хочу, – шмыгнув носом сказала Настя, – Ты прав. Мы всё равно духи и нам терять нечего. Если батюшка так сказал – будем пробовать выбираться из мышеловки.

–Пирожочков отведаете на дорожку? – бабка поднесла блюдо с печёными яствами и поставила блюдо посредине стола, а дед тем временем, успел уже сеть по другую сторону, – я как понимаю, вы в путь собрались.

– Ну да, а как вы… – начала заикаться Настя, поглядывая то на деда, то на бабку.

–Ну а как же не знать то. Могли бы и по тише обсуждать. И так вся изба от вашего говора потрескалась, – бабуся пошла за кувшином молока.

–Жалко батюшку не спасли,– дед уминал уже второй пирожок, жадно запивая молоком из глиняной кружки.

–А вы откуда…

–Знаю? – перебив Настю, баба Тома подала ребятам кружки, – Мы всё чувствуем, дочка, мы знаем, что мы умерли и что это место тоже необычное.

–А что нам-то не сказали? – удивилась Настя.

– Боялись спугнуть, знаете, как теперь к нам гости редко заходят? Малой передай Витьке, чтобы остепенился, чтобы баб перестал водить, а то после них так неуютно становится, – сказала бабуся.

Живые опешили, уставившись глазами-блюдцами на бабку.

–Да не смотрите вы так. Всё нормально. Мы с дедом здесь очень хорошо живём. Времени сейчас у нас очень много и можем дальше наслаждаться миром, – улыбнувшись, она посмотрела на своего деда и тот улыбнулся в ответ.

–А кто это… – не успела закончить Настя.

–Были? Это тени. Они не любят живых больше чем мёртвых. Как пчёлы на мёд слетаются, – дед, наевшись, допил молоко из кружки.

–А как же всё это. Ну, остальное, тоже для вас нормально? – спросила Настя.

–Конечно. А как по-другому то? Мы сейчас же в другом мире и надо принимать его правила, а не устанавливать свои, правильно? А этих чудищ мы стороной обходим, – сказала бабка.

–Так, а молоко откуда? – удивился Костя и запил вторым стаканом молока третий пирожок, с голоду проглоченного в два укуса, – я вроде всё успел услышать, но это немного не догнал.

–Мурка наша, на тот свет спустя пару дней отошла, пока сын мой кров ей пытался найти. Так вот окочурилась вскоре. Толи от горя… – не успела завершить Тамара.

–Толи её сосед Митя сбил, – добавил Костя, закурив папироску.

–Ну, точно же! Митя на своём тарантасе её пришиб! Спасибо ему огромное передавай! – сказал дед.

–Да, она за изгородь пошла гулять, а тот с ходу её протащил метров пять на капоте. Пришлось добивать, «жигуль» свой так жалел. Всей деревней потом скидывались. Помню, – Костя улыбнулся, – Боюсь если от вас ему спасибо передам, так он тогда вообще перестанет здороваться. Ты ему снился пару раз. Думал, мстишь, за коровку, тётя Марья была рада, что он даже пить после этого перестал, – расхохотавшись не на шутку, он прибавил, – а ещё она была рада, что его кодировать не придётся, и деньги «замылила», сказав что потерялись, а сама пальтишко новое прикупила, да сапожки, а он ходит, ищет их ищет. Народ даже созвал на поиски. Да потом как увидел обновки, пока искал, чуть и не разошёлся с ней, но ничего вскоре помирились, правда до сих пор вспоминает ей и косится, чуть та скажет поперёк. Смешно было – Костя затянулся, докурив до самого бычка, и, заковыляв к форточке, выкинул его наружу.

–Дочка, – дед посмотрев на Настю, продолжил – помните, здесь всё по-другому. Хотя это вы знаете. И ещё – у страха глаза велики. Помни об этом. Не бойтесь ничего и забирайте своих друзей. Костя всё мне рассказал.

–Да, дед Максим, я всё поняла, главное нам своего ещё одного друга в чувства привести, а то он что-то чудить начал, – допив молоко, сказала студентка.

–Вашего друга спасти нет возможности, – сказала бабка, – он уже останется здесь, с нами.

– Кстати, а почему бы вам с нами не вернуться, – спросил Костя, – во, все в осадок выпадут! Ходячие мертвецы! Это же ништяг!

–Да не можно нам обратно. Место наше здесь. Будем ждать своего часа. Да и зачем обратно то. Здесь– то тоже неплохо. Это больше с вами проблем будет – живым нет места среди мёртвых, а мёртвым среди живых, – дед приобнял бабусю, усевшуюся рядом с ним, – будем ждать. Просто мы верим, что мы ещё здесь нужны. Как только придёт наше время, так мы сразу отправимся дальше. Не время ещё вот и всё. Слава Богу, что быт наш сохранился и всё по-старому движется, а то совсем с ума бы по сходили, – улыбнулся дед.

–Тут есть покороче дорога до поезда? То есть до путей? – спросила Настя, – А то мы через лес шли.

–Да, есть, но реку всё равно придётся переходить. Есть мосток, но он хлипенький. Половину опор вымыло течением. Ещё года три назад. А так быстро придёте. Сократите добрый час пути. Вам нужно торопиться, а то времени совсем мало, – сказал дед Максим.

– Классно! Выдвигаемся? – Костя привстал, Настя хотела было встать, но присела обратно на лавку.

–Что такое? – спросил Костя.

–Да ничего просто нужно собраться с мыслями. День. Всего день, – начала она рассуждать в слух, -А почему вы сказали, что времени у нас мало? – обратилась она к деду.

–Вам батюшка не сказал? – с удивлением посмотрел дед, – как и нам, так и вам более 3-х суток нельзя быть в чужом мире, а то обратного выхода не будет. В нашем случае мы отправимся в небытие, а в вашем застрянете здесь. Мы конечно рады гостям, но думается, вам лучшее будет воротиться, – подхихикнул старик, а Костя проглотил скопившийся комок в горле.

–Что-то мне не хочется здесь оставаться. Давай двигать! Нехрен собираться с мыслями – по дороге соберёшься! – он взглянул на Настю и встретил каменный взгляд, после которого он покорился воле своей спутницы, – ну или как-то побыстрее можешь собираться? Нам просто сама понимаешь, ну это…

–Я всё понимаю Костя, – с укором она ещё раз посмотрела на него, а потом в окно, – надо придумать, что делать и куда идти, времени у нас будет мало, с учётом той нечести, что нас ждёт снаружи, у нас его совсем не остаётся, поэтому надо продумать все шаги. И куда бежать.

–Бежать мы с тобой договорились, что будем в обратную сторону. Ну, кто бежать, а кто ковылять, – с ухмылкой добавил Костя, – хватаем всех и бежим. Что тут думать?

–Я думаю, где мы нашего мента найдём? Дошёл ли он до вагона? А если нет, то у нас времени не хватит на его поиски.

–Сам позаботится.

–Дочка, ты не думай о нём, оно конечно важно, чтобы всех спасти, но поверь, важно хоть кого-то спасти. Вот дойдёте до вагона, там и рассудите. Только время зря теряете. Тем более лейтенантик не ваш сейчас, а наш – сказала баба Тамара.

–Ну да, – вздохнула Настя, – Спасибо вам, – сказала она, вставая,– за одежду, за Костю, за завтрак, всё было очень вкусно.

–Да не за что доченька, хочется сказать: «Заходите ещё». Да как видно не к месту, – сказала, улыбаясь, бабуся, провожая их к порогу.

–Это лучше вы к нам. Хотя нет, не стоит, – смутился Костя.

–Все когда-нибудь увидимся, – завершил дед, – скатертью дорожка!

Дверь распахнулась, и гости шагнули в белую пелену. Повернувшись в левую сторону, они двинулись вдоль дороги.

Глава 12

–Где же ты спряталась? – по вагону были слышны шаги. Лейтенант Иннокентий продолжал искать девочку, открывая купе за купе. – Девочка, ты меня совсем не жалеешь, тебе не жалко дядю? – открыв дверь очередную дверь, и оглядев купе, он прислушался – тихо, – Ты понимаешь, что мне сейчас нестерпимо больно? Заткнись, заткнись, – пару раз он ударил себя по голове прикладом Макарова, – Ты даже не представляешь девочка как это больно, когда в твоей голове сотни голосов! Слышишь меня! А? – в безумии у него покатились слёзы по щекам. Утерев их рукавом потрёпанного кителя, он двинулся к соседнему купе. Открыв его на секунду, он задержал дыхание, прислушался – снова тишина.

– Ты только мне больно делаешь! Ты понимаешь? Я всё равно тебя найду! Не усложняй себе жизнь! – прокричал он в коридор, – Слышишь? Они требуют! Они вопят в моей голове! Думаешь я остановлюсь? Да нет! Выходи бегом! – он улыбнулся, – Твой папа жив. Он тебя зовёт! Давай скорее! Ему нужна твоя помощь! Слышишь? Я один не справлюсь.

Даже если бы он знал, что это не тот вагон, он бы всё равно продолжал говорить. Он пытался тем самым успокоить себя, да и приглушить голоса. Боль становилась нестерпимой, огромные невидимые тиски сжимали его череп и ему казалось, что ещё немного и он треснет, как скорлупа ореха. Проклиная себя и проклиная всех, он двигался дальше. Голосам не нужен результат, им нужны страдание, как блюдо с правильным соусом – так вкуснее.

Вася же сидела в другом вагоне. Благо их было много. Она сидела и тихо молилась. Она молила, чтобы папа маму встретил, и чтобы у них там всё было хорошо. Она мысленно говорила им, что у неё всё тоже будет хорошо. Её купе было пустым, но оно привлекло её своей чистотой, даже чрезмерной. Да и весь вагон был на удивление целёхонький, никаких зияющих дыр в обшивке, никаких следов борьбы, лишь одно смущало – не было одной двери, как будто кто-то просто взял и удалил её из поезда как файл на компьютере. Переждав ночь, Вася немного успокоилась и огляделась. Вещей в её спасительной темнице не было, кроме выцветшего конверта на столике. На нём было написано – «Моей жене, Вере Крюковой». Открыв его, она увидела письмо с витиеватым красивым почерком: «Милая, нам не суждено встретиться с тобою, и я пишу тебе в тяжёлые минуты. Мне тяжело справится с мыслью, что я больше не увижу тебя. Я решил взглянуть на твой портрет в последний и раз и оставить его здесь. Мне будет страшно смотреть в твои глаза. В глаза, которые, я смотрел, обещая вернуться. Прости. Люблю тебя. Твой Сёма». Оно показалось ей очень трогательным, оно было написано в духе рыцарей, но вложенная в письмо старая фотография с приятной дамой в шляпе, ей понравилась больше. Дама смотрела отвлечённо в сторону. В овале фотографии вырисовывался её силуэт и, кажется, на ней была белая рубашка и женский пиджак. «Она очень красивая» – подумала Вася. И ей казалось, что она была не одна. С ней была эта красивая дама и рыцарь Семён в этом страшном месте. И с новыми силами она продолжила молиться и верить в чудо.

Глава 13

Тропинка вела сквозь густую траву. Было тихо. Туман постепенно поглощал деревню, пока она и вовсе не растворилась в белой массе. Костя, опираясь на плечо Насти, старался идти в шаг с ней, хотя это и не всегда удавалось – старомодное платье ниже колен сковывало её движения.

–Повезло, что дорога прямая, – сказала Настя.

–Ага, и ещё что я не жирный, – заулыбался Костя, – Может перекур?

–Перекур, – Настя выдохнула и присела прямо на землю. Деревенские вкусности бабушки выходили потом и болью в ногах, руках и спине.

–Давай найдём, может палку, какую, а то ты напрягаешься сильно из-за меня, меня это очень беспокоит.

–Не стоит, я смогу…

–Да что ты паришься? Чем мобильнее будем, тем быстрее доберёмся, правильно? А хрен ли ты тогда сильную из себя строишь?

–Ничего я не строю, просто время сейчас тратить на пустое не хочу, и вообще что ещё за разговоры? Как ты себя ведёшь? – она насупилась, капелька пота неприятно попала в глаз, заставив Настю зажмуриться.

–Прости. Если что не так, ты сразу говори. А то я могу нагрубить. Привычка такая, – смутился Костя, – слушай вон там, чуть дальше вроде забор сколочен. Может там, что углядишь, а?

–Сейчас посмотрю, – Настя нехотя встала и поковыляла в сторону «забора».

Подойдя поближе, она обратила внимание, что ничего за ним не было. Это был кусок изгороди метров шести в длину из толстых поперечин чуть более метра длиною и вертикальных кольев около полу метра. «Самое оно» – с радостью пронеслось у неё в голове.

–Ну что там? – закуривая, спросил Костя.

–Нашла. Вроде подойдут. Сейчас попытаюсь, – взгляд её остолбенел – словно набегающей волной чёрная трава начала приближаться к ней, будто зелёного цвета и никогда и не было. Отшатнувшись назад, она успела схватить одну палку и, пятясь назад, побрела в сторону Кости.

–Костя вставай! – продолжая идти спиной к Косте, она периодически поглядывала за надвигающейся тьмой.

–Что? Я же только подкурил?

Кинув взгляд через плечо на Костю, она продолжала держать палку перед собой: – Быстрее вставай, дебил! Быстрей!

Вскочив, Костя опёрся на её плечо. Она покосилась на чернь со стороны изгороди и ускорила шаг. Костя вприпрыжку еле поспевал за ней. Но тьма была быстрее – она уже наступала им на пятки. Настя старалась ускориться, но подбирая платье она могла сделать лишь три широких шага, после чего оно сползало вниз и приходилось семенить. Пройдя всего около триста метров от изгороди, ребята были уже совсем измождены. Вскоре тьма обступила их плотным кольцом, протягивая, словно пламя свои языки, едва различимые подобия рук в их сторону. Костя почувствовал леденящий холод в кроссовке, что он аж подпрыгнул. Но Настя не чувствовала ничего. Она остановилась, наблюдая, как тёмное пламя обступало её, и вовсе как бы без интереса переключалось на Костю.

–Тебе часом не холодно? – спросил он с удивлением, – ты в курсе, что у нас проблемы? Ау?

–Прыгай на меня! – и она повернулась к нему спиной.

–В смысле?

–Давай! Быстрее! Или без второй ноги хочешь остаться?

Костя, запрыгнув, почувствовал облегчение.

–Возьми это, мне полегче будет, – она отдала ему палку, которую на автомате несла в другой руке всю дорогу.

–Как? Почему? – Костя продолжал смотреть, недоумевая, как тьма рассеивалась вокруг Насти. Она будто оплотом света стояла среди этой темноты.

–Эта дрянь своих не тронет, – заметила студентка.

–Бабкины вещи! – воскликнул Костя.

–Точно, но нам нужно поспешить, – сказала она, тяжёло выдохнув, – долго я тебя не пронесу, а когда она от нас отстанет, одному Богу известно.

Делая неуверенно первый шаг, она наступила на обычную землю, как будто невидимое поле от бабкиных сапог раздвигало черноту, прокладывая перед ними дорогу. Костя, периодически поглядывая по сторонам, видел ужасные лица с жадными глазами. Тьма знала, что они живые, но ничего сделать не могла.

Шаг за шагом они двигались вперёд, они не знали наверняка в нужном ли направлении идут и сколько на это уйдёт времени, а Настя была далеко не атлетом. Натыкаясь на траву, растущую по краям тропинки, они старались вернуться обратно, но каждый раз они теряли драгоценные минуты. Вокруг царило безмолвие. Силы Насти были на исходе, как и у Кости. Всеми клеточками своего тела он хотел, как можно крепче ухватиться за неё, чтобы не сгинуть в тёмной пучине и безызвестности. Настя замедляла ход, каждый сантиметр ей давался с большим трудом. Усилия возрастали в геометрической прогрессии. Она остановилась. Костя замер. Сил ей оставалось только на то, чтобы просто стоять, и держать Костю на своей спине ещё каких-то пару минут, но не более. Костя готовился к худшему, он уже мысленно простился со всеми и настраивал себя на смерть здесь в «непонятном ничто».

Вдруг послышался звук воды.

– Река! – что есть сил прокричала Настя, на выдохе с улыбкой она добавила, – Ещё совсем немного. Я смогу!

У неё открылось второе дыхание, и она устремилась широкими, насколько это было возможно шагами, на звук бурлящего потока. Тьма редела.

–Давай ты сможешь! Ты супер! Ты молодец! – подбадривал её Костя, которого переполняло счастье и по щекам его крупными градинами струились слёзы боли и счастья.

Показался мост.

–Ещё чуть – чуть, давай же!

–А-а-ааах, – выдохнув, Настя вместе с Костей упали на деревянные поперечины.

Тьма буквально щекотала их за пятки – обступив чёрной стеной самый край берега. Но ребятам было уже всё равно. Тяжёлая отдышка вибрацией шла по мосту, и уже не так громко журчала вода, хотя они были всего в двух метрах от бурлящего потока. Уткнувшись в небо, они продолжали набираться сил. Настя решила на секунду закрыть глаза, всего на секунду…

Глава 14

– Так по порядку Анастасия, то есть Вы остановились на мосту, где вас якобы чуть не захватила тёмная материя, правильно я понял? – тучный мужчина сидел за столом напротив Насти, которая была в смирительной рубашке. Помещение было достаточно просторным, из-за чего там было небольшое эхо. С «тучным» доктором был ещё один – худощавый лет тридцати, высокий и с вытянутым лицом – яйцом.

–Да, мы бежали от неё, и она остановилась как раз перед мостом.

–Простите если задам вам ещё вопрос, – начал тучный, записав что-то в медицинской карте, – эта материя принимала ли какие-либо формы, или, может, в ней вы видели какие либо образы? И ещё один вопрос. Вы точно знали, что эта темнота враждебная или она только вам казалась таковой? – доктор взглянул на пациентку из-под своих очков с толстой оправой. «Худощавый», чуть наклонившись вперёд, так же с нетерпением ждал ответа.

–Вы издеваетесь? Конечно, она была враждебна! Она меня чуть до смерти не заморозила, а вы такие тупые вопросы задаёте! Образы я не видела, то есть, не помню, чтобы видела. Если честно, мне было не до этого.

–А до чего же тогда?

–До чего? Вы меня спрашиваете, до чего? Я же только что вам рассказала, что мы бежали от неё, я только и думала, чтобы этого дурака Костю, не уронить в эту чёрную хреновину! Что за тупые вопросы? Я не понимаю! Я здоровый человек, учусь в институте, мне диплом ещё защищать.

–Кто вы и куда вы хотите попасть, мы знаем.Вы меня простите, если я вас чем-то обидел, просто мы вас нашли на трассе совсем потерянную и в полном бреду. Вы тоже должны понимать, что мы не просто так задаём вопросы. Прежде всего, мы хотим вам помочь.

–Позвоните моей бабушке! Она в курсе, что я поехала! Она знает, что я отправилась на этом долбанном поезде!

–Мы уже её известили, и скоро она прибудет, я думаю, может даже завтра, – сказал тучный, параллельно записывая что-то в историю болезни нового «постояльца».

–Что вы имели ввиду под словом «долбанном», вам не нравятся поезда? Или конкретно этот поезд вам не нравился? – вмешался долговязый, – Простите, если вас перебил, Павел Семёнович, – обратился он к «тучному».

–Ни сколько, очень уместный вопрос,– согласился «тучный», – Ответьте, пожалуйста, – обратился он к Насте.

–Да вы что?! Может это вы с ума сошли? Конечно именно этот поезд, – попыталась она поправить свои руки, которые уже порядком затекли, но ничего из этого не вышло – тугие ремни не давали нормально вздохнуть, и она, безнадёжно вздохнув, взглянула на них усталым взглядом, – эта долбанная ветка, которую открыли после стольких лет, это она во всём виновата, я бы назвала это место – сумеречной зоной или что-то типа того. Оплотом всей этой ереси, что мы читаем только в сказках. Она реально существует там. Понимаете? Там…

–Мы поняли вас, – приподняв очки, «тучный» почесал пальцами усталые глаза и переносицу, после чего, поправив их, продолжил,– Но давайте всё-таки вы продолжите свой рассказ. Если вы не помните, вы закончили…

–Всё я помню, вы меня прервали на месте, где я рассказывала про то, как мы попали на мост.

–Вот с этого и продолжим, – сложив руки перед собой, сказал «тучный»

Глава 15

–Настя! Настя вставай! Что с тобой? – Костя хлестал её по щеками со всей силы, до боли в ладонях.

–Отдыхаю я, – не открывая глаз, сказала она, – тебя коня такого, попробуй, дотащи. Сама кони чуть не двинула.

–Отдыхает она, храп стоял на всю округу. Я уже целый час тебя бужу! У нас времени мало, ты в курсе? Вечереет уже!

– Час? Да как?

–Дай угадаю, на секундочку закрыла глаза, верно? Я тоже, правда, глаза закрыл, но в любом случае ты косячница больше, чем я! Стопудово!

–Давай стрелки переводить не будем, встаём, – она открыла глаза и резко встала. Всё тело ныло. Больше всего спина и ноги. Голова гудела. Тьма отступила, и перед ними был мост длиной в метров триста, за которым в отдалении на другом берегу за невысоким кустарником виднелся кусочек вагона.

–Вперёд, – скомандовал Костя, который уже стоял на ноге в нескольких метрах от неё, опёршись на рогатину, выдернутую из той злосчастной изгородки. Он был невероятно бодр – ему не пришлось тащить кого-то на плечах, хоть и руки его неприятно ныли.

Шаг за шагом они были всё ближе к другому берегу, который был уже не так недостижим, как прежде.

–Смотри! – Настя указала на правую сторону от моста.

Костя повернулся и увидел слияние двух рек. Неподалёку от того места, где они переходили одну из них вброд, виднелась и другая. Она была чернильного цвета, и уже ближе к мосту реки полностью сливались в одну.

–Чернушка, – сказал Костя.

–Что?– переспросила Настя.

–Ну, типа в деревне её так прозвали из-за цвета.

–Так, а почему я её не видела?

–Так она в километрах пятнадцати от деревни находится. Купаться туда не ходят. Говорят много воронок и всякой другой дряни.

–Чуть не убила нас, сука – с ухмылкой сказала Настя.

–Девушки разве матерятся? – спросил Костя, продолжив движение.

–А у вас будто не матерятся? – спросила Настя, которая поспешила за ним.

–Ну как бы да, но не те, что с города. Деревенские-то да, – улыбнулся он.

–Да городские точно так же. Иногда просто по-другому то и не скажешь. Вот какое бы ты слово вставил? – спросила она, поравнявшись с ним.