Неординарные преступники и преступления. Книга 1

«Дело защиты», то есть представление свидетелей, способных дать показания в интересах подсудимой, закончилось очень эффектным допросом родной сестры Корделии. В судебных документах она фигурирует как миссис Уилльям Робертс (mrs. William H. Roberts), имя её нам неизвестно, поскольку по имени к ней никто не обращался. Напомним, что обвинение считало, будто анонимное письмо с датой на штемпеле «18 июля» было написано и отправлено подсудимой. Корделия же Боткин доказывала, что 18 июля находилась более чем за четыре сотни километров от Сан-Франциско, что подтверждалось многочисленными свидетелями. Это очевидное противоречие прокуратура парировала следующим логическим построением: 18 июля – это дата попадания письма в пункт первичной сортировки, что и указано на штемпеле. Но после реформы 1897 года письма изымались из ящиков на каждый день, а через день, то есть предыдущая выемка имела место 16 июля. А это значит, что подсудимая могла в течение дня 17 июля приехать в Сан-Франциско из округа Гумбольдт, где отдыхала, опустить письмо в почтовый ящик и вернуться обратно.

Однако родная сестра Корделии взялась доказать, почему подобное было невозможно.

После дачи показаний миссис Робертс села в зале подле родной сестры. Художник запечатлел их в газетном скетче во время прений сторон.

По её словам, 16 августа они с Корделией собирались возвратиться в Сан-Франциско, однако узнали, что в городе Юрика будет выступать два вечера подряд Колумбийский оперный театр, специализировавшийся на водевильных постановках. Сёстры решили остаться в городе, дабы сходить на следующий день на представление, однако оказалось, что билетов в продаже нет – они были моментально раскуплены, едва только появились в кассе. По этой причине сёстры 17 августа провели в Юрике вместе. Они планировали возвратиться в Сан-Франциско на пароходе «Farallon», ибо поездка в поезде представлялась крайне утомительной [ехать надо было более шести часов по жаре], морская прогулка представлялась намного более комфортной. Однако все места на «Farallon′е» оказались забронированы под труппу всё того же Колумбийского оперного театра, поэтому 18 августа покинуть Юрику также не было никакой возможности. Сёстры провели вместе 16, 17 и 18 августа, и Корделия не имела ни малейшей возможности очутиться в эти дни в Сан-Франциско и опустить в почтовый ящик то самое анонимное письмо, авторство которого ей приписывала сторона обвинения.

Конечно, можно было бы сказать, что сестра выгораживает сестру, но миссис Робертс была очень убедительна, точна в мелочах и логична. Она в деталях восстановила события тех дней и очень хорошо объяснила как логику поведения Корделии, так и то, почему ей запомнились поступки и решения полугодовой давности. Во всех отношениях это была очень хорошая концовка «дела защиты».

Далее последовали прения сторон. Обвинение ожидаемо повторило прежние утверждения о последовательности действий, якобы осуществлённых подсудимой, и о двигавших ею мотивах. Все возражения защиты, прозвучавшие в ходе судебного процесса, оказались проигнорированы, обвинитель Хосмер не смягчил интонаций и не видоизменил начальную версию, словно бы в суде вообще не прозвучали доводы защиты. Его упорство – вернее, упёртость – до некоторой степени способствовала приданию аргументации защиты большей наглядности и убедительности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дословно: «I saw Mrs. Dunning lying In bed, vid and prostrate, the membrane of her nose and mouth inflamed. She was vomting and had a burning sensation in her stomach. On examining her lungs, trachea and iarynix, they gave evidence of consection. All the mucous membrane of the body was effected. The body was swollen and red. The pulse was weak. The respiration was catching and laborious. A burning, tingling sensation was in the arms and hands. Even the nails were lifted up and corrugated. There was restriction of the throat and intense thirat. All these symptoms are distinetly those of arsenical poisoning. By evening the symptoms were intensified. 1 believe she died of arsenical poisoning. I have no doubt of ho cause of deatn. I saw no symptoms that were not those of arsenical poisoning».

2

Имеется в виду исследование А. Ракитина из 4-х книг, посвящённых анализу большой серии убийств с использованием топора, имевшей место в Соединенных Штатах в начале XX столетия. Число эпизодов этой цепи преступлений достигало трёх десятков, а количество жертв 70 или даже более человек (в зависимости от способа подсчёта). Все 4 части этой книги были опубликованы автором на платформе «ридеро» в период с июля 2020 года по октябрь 2021 и ныне находятся в продаже во всех магазинах электронной книжной торговли.

3

Все упомянутые сборники криминальных очерков – «Американские трагедии» книги IX и IV, а также «Грех Каина» – в настоящее время доступны во всех магазинах электронной книжной торговли.

4

Дословно: «About two or three weeks ago a lady dropped in at the Wave and called for some chocolates. Mr. Gattrell waited on her. She had some other candy in a small bag and wished Mr. Gattrell to arrange them in a box such as we usually do chocolates up in. Mr. Gattrell told her that we are not in the habit of putting up other people’s candy in the Wave’s boxes, but she urged him and he sent me to get several ordinary bonbon boxes. One of these Mr. Gattrall selected and did up the package to accommodate her. She left and we said nothing more about it, and Iwould. Never again have thought of it, had Inot seen the articles referring to itin the papers.»

5

Дословно на языке оригинала: «Mrs. Botkin has made herself perfectly at home, and as comfortable as her cramped quarters will permit. Yesterday afternoon she was seen in a white silk peignoir, the loose folds of which half displayed yet half concealed the lines of her rather too plump figure. The sleeves, which reached only to the shoulder, showed to advantage the rounded contours of perfectly modeled arms, on which gleamed bracelets brilliant with precious stones. She spent the better part of the day in the matron’s sitting-room, and rocked incesantly in the shabby little cane-seated chair.»

6

Дословно на языке оригинала (цит. по «The San Francisco call», номер от 14 сентября 1898 года, стр. 12): «I do not believe for an instant that she is guilty. She is a bright, well-educated woman, of generous impulses and sympathetic instincts, and Ibelieve her version of her relations with Dunning. She is the kind of a woman who would go out of her way to assist any one in distress, and when she says she gave this man money and endeavored to straighten him up by friendly and sympathetic counsel I believe she tells the truth.»

7

На языке оригинала (цит. по «The San Francisco call», номер от 14 сентября 1898 года, стр. 12): «True, she is worried, and it is quite natural she should be. Her every movement is watched closely by the lynxeyed matron, and she is not left alone for an instant, day or night. This surveillance would try any one’s nerves. (…) The accused woman feels very bitterly toward some of the newspapers of this city, because of the distorted descriptions of her actions and the exaggeration of incidents in her life. She feels an attempt is being made to railroad her to the gallows either here or in Delaware.»

8

Дословно на языке оригинала (цитата по выпуску «The San Francisco call», December 23, 1898»): «Her manner on the witness stand justified the sobriquet of «little English woman» that she has received. Mrs. Botkin was never nearer England than the boundary line of Missouri, but she affected with more or less success the affectations that most Americans believe to be English.»

9

Дословно на языке оригинала (цитата по выпуску «The San Francisco call», номер 10 декабря 1898 года): «Mrs. Botkin then tripped blithely to the stand. She drew her chair quickly over to the edge of the Jury box and then bent her gaze intently on the men in whose keeping is her life. Her affectations of the previous day seemed more subduea and her mannerisms not so pronounced. She had the same abounding confidence in herself and posed to her heart’s content.»