Дома смерти. Книга IV

И, пожалуй, есть резон привести ещё одну цитату, последнюю, дабы не обременять более читателя соком мозга этой женщины. Итак: «Парижская жизнь, блестящая и изнурительная, напряжённая и искусственная, была, прежде всего, опьяняющей, и такое опьянение мне было необходимо… Остроумие, культура, вкус, полёт фантазии столь многих мужчин и женщин вокруг меня, их энтузиазм, их сочувствие, их разговоры, их качества и даже их недостатки стали мне необходимы.» («The Parisian life, brilliant and exhausting, strenuous and artificial, was above all intoxicating, and I needed such intoxication… The wit, the culture, the taste, the flights of fancy of so many men and women around me, their enthusiasms, their sympathy, their conversations, their qualities, and even their defects, became necessary to me.»)

Помимо «открытого дома», чета Штайнхаль в интимной жизни стала придерживаться стратегии «открытых отношений». Ни один из супругов не вмешивался в личную жизнь другого, не пытался его контролировать и ставить какие-либо ограничения. От сексуальной жизни супруги не отказывались, хотя нетрудно догадаться, что таковая быстро пошла на убыль – каждый был волен искать партнёров на стороне, разумеется, если имел такое желание. В течение 1890-х годов Маргарита поддерживала интимные отношения с широким кругом мужчин – строго говоря, она имела любовников постоянно – и потому неудивительно, что довольно быстро получила специфическую известность.

Именно благодаря этой специфической известности с нею надумал сблизиться президент Фор. Адольф Штайнхаль получил заказ на картину, изображавшую президента республики и ряд высокопоставленных офицеров во время манёвров, и художник для выполнения эскизов несколько раз посетил Елисейский дворец, резиденцию Феликса Фора. Между ними установились вполне дружелюбные отношения, разумеется, не исключавшие подчинённость Адольфа, выступавшего в роли исполнителя коммерческого заказа. После того, как картина была готова, президент приехал в дом художника, дабы посмотреть на его работу. Само собой, был устроен приём, на котором хозяйка дома блистала и очаровывала.

Картины Адольфа Штайнхаля. Он не признавался за великого художника при жизни и не считается таковым ныне. По мнению искусствоведов, это был хороший ремесленник с отличной графикой и классической художественной школой.

Произошло это памятное событие в январе 1898 года, и именно с того времени Маргарита Штайнхаль сделалась любимой любовницей [уж простите автору эту тавтологию!] любвеобильного Феликса Фора. Последний также жил в супругой Бертой в формате «свободного брака». Маргарита была представлена семье президента, тепло общалась с его женой и обеими дочками и даже проживала с ними в одном отеле во время поездок Фора по стране. Наивные советские люди шутили про «шведские семьи», но советские люди ничего не знали о «французских семьях» – вот уж где воистину существовал простор для шуток разной степени скабрёзности.

Дабы дать представление об уровне интеллектуального развития Маргариты Штайнхаль, её вкусе и этических представлениях, можно привести два примера, которые многое о ней скажут.

Первый пример связан с тем, как Маргарита Штайнхаль рассказала о своих отношениях с Феликсом Фором в мемуарах, изданных в 1912 году. Если кто-то подумал, что она честно призналась в сексуальной подоплёке интереса президента к собственной персоне, то сразу внесём ясность – этого не случилось. Она изображала из себя благородную даму, каковой не являлась в действительности, и потому начисто отвергла плотский характер связи с женатым мужчиной. По её словам, Феликс Фор нуждался в ней как в друге и поэтому давал деликатные поручения, за которые не мог взяться сам. Она появлялась в различных местах, где представляла Президента Французской республики и говорила от его имени. Согласитесь, звучит совершенно абсурдно! Чтобы верховный правитель государства передал право говорить от своего имени не министру иностранных дел, а какой-то, прости Господи, звезде гламура из приграничной деревни… ну, согласитесь, подобное предположение звучит совершенно нереалистично!

Однако самая смешная часть объяснения связана даже не с этой чепуховой выдумкой, а с другой – ещё более чепуховой.

Маргарита попыталась уверить читателей в том, будто вместе с президентом Фором она писала… мемуары президента Фора! Да-да, именно так – они якобы сначала обсуждали некий фрагмент воспоминаний, а затем часть фрагмента писал Фор, а часть – Маргарита. Понятно, что человек, сказавший такое, не имел понятия о том, как в действительности пишут большие тексты коллективы авторов, и сам ничего никогда не писал. Поверить в то, что Президент Французской республики взял в соавторы женщину, никогда ничему не учившуюся и даже не закончившую школу, может только… не знаю даже, кто может поверить такому.

В данном случае особый интерес для нас представляет очевидное скудоумие Маргариты Штайнхаль, которая всерьёз решила, будто её очень-очень наивная выдумка способна действительно кого-то обмануть. Эта женщина, по-видимому, была очень невысокого мнения об умственных способностях окружающих – столь любопытная черта свидетельствует не только о её нарциссизме, но и об отсутствии здравомыслия. Иногда малообразованный человек может быть очень разумен и даже мудр – всё-таки ум – это не просто сумма знаний! – но иногда неуч воистину туп, как сибирский валенок. И Маргарита Штайнхаль была из числа именно таких неучей. Запомним сейчас этот вывод – в дальнейшем мы увидим, как отмеченное свойство выражалась в её делах и словах.

Другой исключительно интересный момент, много говорящий о мышлении и воспитании Маргариты Штайнхаль, связан с её характеристикой Российской императрицы Александры Фёдоровны (до брака – Алиса Гессенская). Во время государственного визита Высочайшей семьи во Францию в 1896 году Штайнхаль увидела Государя Николая II и его супругу воочию. Разумеется, никто не представлял императору жену какого-то там реставратора витражей, но в толпе встречающих российскую делегацию Штайнхаль своё место получила. Описывая Верховных правителей России, Маргарита небрежно упомянула о» (…) довольно жалкой красоте Императрицы всех русских» (дословно:» (…) rather pathetic beauty of the Empress of all the Russians»).

Воистину, когда глупец начинает говорить о других, он всегда говорит о себе самом! Александра Фёдоровна, жена Государя Николая Александровича, всеми признавалась за женщину необычайной тонкой красоты и врождённого изящества. Именно своей незаурядной внешностью она пленила будущего мужа, который до момента личного знакомства не рассматривал её как возможную «партию». И воистину необыкновенную красоту этой женщины Штайнхаль умудрилась назвать «жалкой»! Саморазоблачительная сентенция! Просто посмотрите на фотографии этих женщин, сделанные приблизительно в одинаковом возрасте, и сделайте собственный вывод об их внешности.

Российская императрица Александра Фёдоровна (слева) признавалась современниками одной из самых красивых и изящных женщин своего времени. Попытка Маргариты Штайнхаль (справа) пошутить над её красотой в своих мемуарах свидетельствует не только о дурном воспитании этой цыганки с пасеки, но и совершенно несуразных самолюбии и высокомерии. Уж воистину, чья бы корова мычала… а мадам Штайнхаль лучше было бы не комментировать внешность «Императрицы всех русских».

Замечание Маргариты Штайнхаль о «жалкой красоте» российской императрицы ясно свидетельствует об отсутствии у француженки даже элементарного воспитания, такта и вкуса. Но, кроме того, Штайнхаль продемонстрировала свою желчность, завистливость и неспособность преодолевать дурные позывы. Она ведь могла ничего не писать о внешности Александры Фёдоровны либо отметить сугубо формальные, так сказать, детали внешности – бриллианты, причёску, осанку – без каких-либо обобщений. Но внешность Александры Фёдоровны, по-видимому, до такой степени уязвила непомерное самолюбие Штайнхаль, что та не удержалась от плевка. Она не могла сделать это прямо, непосредственно на месте встречи, но уступила порыву спустя почти 20 лет при написании воспоминаний.

Очень саморазоблачительно, согласитесь!

После этого отступления – очень важного для правильной оценки событий, которым посвящён этот очерк – возвратимся к изложению обстоятельств скоропостижной смерти Феликса Фора.

Итак, вечером 16 февраля 1899 года в Елисейском дворце рядом с Президентом Французской республики в весьма интимной обстановке действительно находилась женщина, чья фамилия начиналась на букву «S». Этой женщиной являлась Маргарита Штайнхаль.

Как отмечалось ранее, обстоятельства того дня были дотошно восстановлены по горячим следам службой безопасности «Сюртэ», и потому мы довольно хорошо представляем последовательность событий того дня. В своём месте будет объяснено, как материалы, собранные Октавом Хамаром, стали достоянием гласности – сейчас этого делать не следует во избежание создания спойлера.

В день смерти Фора его любимая любовница не намеревалась с ним встречаться вообще. Во-первых, она плохо себя чувствовала, а во-вторых, ей предстояло позировать для портрета [сие чрезвычайно утомляло Маргариту Штайнхаль]. В течение дня ей трижды звонили из Елисейского дворца и настоятельно рекомендовали приехать на рандеву с президентом. В ходе первого телефонного разговора с Ла Галлем, секретарём Фора, Маргарита заявила, что приехать не сможет, при этом она сослалась на причины, упомянутые выше. Второй телефонный звонок сделал президент лично, по его голосу и интонациям Маргарита поняла, что Феликс Фор находится в состоянии наркотического опьянения. Президент был возбуждён и несколько раз повторил, что Маргарита ему «нужна». По-видимому, кокаин «подогрел» половое влечение президента, и тот не желал напрасно терять сексуальный порыв. Впрочем, подобные пустяки мало интересовали Маргариту. Любимая любовница сообщила Фору, что не готова встречаться с ним и, хотя президент настаивал на необходимости увидеть её, Маргарита решительно отказала. Она думала, что на этом всё закончится, но около 18 часов опять позвонил Ла Галль и без лишних церемоний сообщил, что её приезд совершенно необходим и боковая калитка в ограде Елисейского дворца, через которую Штайнхаль обычно проходила, будет открыта с 18 часов.

Маргарита поняла, что это приказ и увильнуть она никак не сможет. Извините автора за низкий слог, но шлюха есть шлюха вне зависимости от того, обслуживает ли она гонорейного матроса в каком-нибудь условном Гавре или президента Французской республики. Её сексуальные услуги – это товар, и она обязана его предоставить, тем более в том случае, если на этом настаивает vip-клиент. Грубо, но по существу абсолютно точно!

Маргарита прибыла в Елисейский дворец и прошла на территорию прилегавшего к нему парка через боковую калитку, как это всегда происходило и ранее. Президент встретил её в «своей» части дворца [помимо «президентского» крыла, во дворце существовало и крыло «жены президента», в каждом из которых находились свои парадные, рабочие и жилые помещения]. Секретаря Ла Галля на месте не было, вместо него рядом с президентом находился его пожилой слуга по фамилии Блондель. Примечательно, что согласно официальной версии тех событий именно Ла Галль был рядом с Феликсом Фором от начала заболевания последнего до момента смерти, однако в действительности это было не так.

Для интимных утех президент обычно приводил женщин в так называемую «голубую» гостиную – Фор никогда не позволял любовницам входить в свой рабочий кабинет – но именно в тот вечер в помещении гостиной проводился ремонт. Поэтому Фор повёл Маргариту в комнатку Блонделя – небольшой закуток рядом с канцелярией. Там не было ни дивана, ни даже сколько-нибудь удобного кресла, поэтому соитие могло иметь характер быстрого сексуального контакта без особых изысков. Дверь в комнату слуги была оставлена открытой, сам Блондель находился неподалёку [он несколько раз входил и выходил из канцелярии]. Сделано это было для того, чтобы Фор мог поддерживать связь со слугой голосом, благодаря чему последний имел возможность быстро сообщить Фору важную информацию [если бы в том возникла необходимость]. На самом деле объяснение о необходимости поддерживать связь голосом представляется довольно надуманным, гораздо вероятнее то, что Феликс Фор попросту являлся эксгибиционистом, и присутствие слуги, имевшего возможность наблюдать за сексуальными игрищами патрона, служило для стареющего Фора дополнительным возбуждающим фактором.

В момент орального удовлетворения с президентом, по-видимому, приключился апоплексический удар, он рефлекторно схватил Маргариту за волосы и с силой дёрнул несколько раз. Женщине пришлось бороться, прежде чем она освободилась от запутавшихся в волосах пальцев любовника, в процессе этой борьбы она поняла, что с Феликсом происходит нечто ненормальное, не имеющее отношения к пароксизму страсти. Перепуганная Штайнхаль выбежала из комнаты Блонделя и бросилась вон, слуга, соответственно, помчался к Фору. Блондель поднял и застегнул брюки президента и буквально на руках перенёс его в комнату отдыха, находившуюся позади рабочего кабинета. Там он уложил своего патрона на кушетку и только после этого стал звонить врачам.

Описанные события произошли немногим позже 19 часов. Феликс Фор скончался между 22 и 23 часами.

Всякое упоминание в официальных документах о присутствии Маргариты Штайнхаль в Елисейском дворце в то время, когда Феликсу Фору стало плохо, было сочтено недопустимым. Также никогда не упоминалось о том, что президент почувствовал себя плохо в комнате личного слуги в то самое время, когда ни секретаря, ни работников канцелярии не было поблизости – то и другое выглядело слишком подозрительно.

Вдова президента и его дочери поддержали официальную версию, хотя она, как видим, имела мало общего с правдой. Однако когда слухи об истинной картине произошедшего стали циркулировать в Париже, жених старшей из дочерей президента – Люси Фор – решил объясниться с нею. Этим женихом являлся Марсель Пруст, уже прославившийся к тому времени писатель, чья карьера находилась, что называется, на взлёте. Пруст рассчитывал услышать опровержение сплетен, порочащих светлое имя Феликса Фора, но к своему удивлению он услышал их подтверждение. Люси была в курсе похождений отца и… закрывала на это глаза. Марсель Пруст был до такой степени поражён цинизмом Люси Фор, что заявил о разрыве всяких отношений. Кроме того, он остановил работу над романом «Жан Сантей», который писал три последних года. Дело заключалось в то, что этот роман Пруст предполагал посвятить Люси Фор (и об этом все знали), однако в свете последних открытий посчитал невозможным это сделать. Роман этот так и остался не закончен, [его черновой вариант был издан только в 1952 году, спустя 30 лет после смерти Пруста].

Таким вот неожиданным образом смерть президента и его интрига с Маргаритой Штайнхаль отразились на судьбе старшей дочери Фора.

Несмотря на то, что официальная версия смерти Фора была поставлена под сомнение уже в первые недели после его ухода из жизни, власти делали хорошую мину при плохой игре и игнорировали острые вопросы газетчиков. 28 февраля Феликс Фор был предан земле на кладбище Пер-Лашез с отданием подобающих государственных почестей.

Надгробие на могиле Феликса Фора на кладбище Пер-Лашез.

Что же последовало далее?

Как будто бы ничего. Маргарита жила вместе с Адольфом, супруги растили дочь Марту, и в их жизни вроде бы всё было хорошо. Художник много работал – начало XX-го столетия стало пиком его творческой активности. Связи жены очень помогали – Адольф не только выполнял многочисленные заказы частных клиентов, но и получал весьма выгодные государственные контракты.

Его отношения с женой оставались стабильны, при этом они договорились их формализовать довольно необычным образом. Если кому-то из супругов требовалось повидаться, он через слугу подавал «запрос» – записку, в которой объяснял причину встречи и предлагал удобное для этого время. По получении такого «запроса» другой супруг принимал решение и через слугу передавал письменный ответ.

Интимные отношения между супругами не прекращались, но они осуществлялись также посредством подачи соответствующих «запросов». Это важная деталь, на которой сейчас необходимо сделать акцент. Хотя практика написания записок может показаться на первый взгляд абсурдной, в действительности она была вполне здравой. Поскольку супруги вели весьма активную половую жизнь с посторонними лицами, никто из них не желал попадать в неловкое положение из-за внезапного появления любимой «второй половинки».

Как свидетельствует житейский опыт, мудрый муж никогда не приходит домой внезапно, дабы не узнать лишнего. Во избежание, так сказать… Маргарита и Адольф устранили проблему «внезапного появления», договорившись о необходимости перед каждой встречей подавать «запрос».

Семья Штайнхаль: Адольф, Маргарита и Марта (около 1902 года).

Можно ли было назвать брак этих людей счастливым? Однозначно нет, но этот брак был очень удобен обоим. В этом крылся залог его устойчивости и долголетия. Наши юные современники из «поколения ЕГЭ», научившиеся работать с браузерным переводчиком и прочитавшие полторы страницы из любой книги Марисы Раддер (Marisa Rudder), в этом месте наверняка назовут Адольфа Штайнхаля «cuckold» -ом, «sub» -ом («подчинённым») или «buttom» -ом («нижним»), однако явление, с демонстрацией которого мы только что столкнулись, намного сложнее. Понятно, что обормотов из «поколения ЕГЭ» сложному не учат и механизмы регулирования межличностных отношений гораздо сложнее прямолинейной «теории доминантности». Потому человеческая сексуальность намного запутаннее простых отношений подчинённости.

Следует признать, что многолетние сексуальные отношения состоящих в браке мужчины и женщины могут оказаться очень разнообразны и порой выходят далеко за те формальные границы, что очерчивает «теория доминантности». Согласно последней, люди независимо от половой принадлежности разделяются на три категории [высоко-, средне- и низкодоминантых], и если доминантность одного из супругов явно превалирует над доминантностью другого, то он подавляет партнёра и начинает творить всякое. То есть получается примерно тот вариант, который задорого продаёт несчастным американцам Мариса Раддер. Дабы более не возвращаться к этой женщине и её наукообразной писанине, замечу, что она в точности следует расовым бредням идеолога превосходства чёрной расы Луиса Фарахана – человека, который с полным правом может быть назван нацистом и которого надлежит судить. Однако в реальной жизни, а не в американском «сферическом вакууме» всё получается намного хитрее и запутаннее.

«Доминантность» не является константой – это тонкая настройка человеческой психики, которой люди могут до некоторой степени управлять. Причём некоторым это удаётся делать в весьма широких пределах.

Примеры того, как сексуальные потребности некоторых людей проявляют себя в реальной жизни, могут вызвать оторопь и поставить в тупик. Чтобы далеко не ходить за примерами, обратимся к нескольким хорошо известным сюжетам из отечественной истории. Давайте посмотрим на «брак втроём» Николая Алексеевича Некрасова, Авдотьи Яковлевны Панаевой и Ивана Ивановича Панаева. Эти очень странные отношения растянулись на 16 лет и продлились вплоть до смерти Ивана Панаева в начале 1862 года. Казалось бы, тут-то Некрасов и должен был воссоединиться с горячо любимой чужой женой, но… Нет! Без мужа отношения Авдотьи Панаевой и Николая Некрасова моментально расстроились, и они расстались. После чего Авдотья вышла замуж за публициста Аполлона Филипповича Головачёва. Этот замечательный публицист был младше неё на 11 лет.

Фантасмагоричненько, не так ли? Попробуйте, разберитесь, кто в этих трёхсторонних отношениях кем повелевал, кто был «верхом», а кто – «низом». Особенно примечательна следующая деталь: Панаева написала «Воспоминания», в которых много и едко комментировала отношения Ивана Тургенева и Полины Виардо, но при этом ни единым словом не прокомментировала собственную интимную жизнь. Знаете почему? Нет, вовсе не из скромности или стеснительности. Объективный пересказ того, чем, как и с кем занималась литературная семья Панаевых, а также откровенный комментарий к их проделкам превратил бы текст автобиографии в порнографию, которую невозможно было бы продавать открыто. И это не метафора Ракитина, написанное следует понимать буквально.

Вот другой пример «брака втроём», кстати, очень похожий – Владимир Маяковский и чета Бриков – Лиля и её любящий муж Осип. Семейные отношения Лили и Оси продлились 13 лет, из которых 7 были украшены присутствием в их квартире и спальне будущего выдающегося поэта Маяковского. И если кто-то подумал, что доминирующим в этих отношениях был Маяковский – ведь у него был громкий голос и на публике он держался весьма агрессивно – то поспешим внести ясность – это совсем не так.

Хотя ещё более выразительным и запутанным является пример Великих князей – Цесаревича Николая Александровича и его младшего брата Георгия Александровича, деливших между собой балерину Кшесинскую. Делили они её столь весело и самозабвенно, что старший, разъярённый пикантными шуточками на эту тему Георгия, известного весельчака и острослова, вышел однажды из себя до такой степени, что сбросил его с большой высоты в трюм императорской яхты, в результате чего Георгий получил сильный ушиб грудной клетки.

Кстати, запутанные близкородственные отношения вообще были весьма распространены в странах христианской цивилизации не только среди представителей образованного сословия, но и черни. Хотя, разумеется, являлись своеобразной «зоной умолчания». Широко распространённое в XIX столетии в России слово «снохачество» как раз таки означало интимные отношения снохи (то есть жены сына) со свёкром (отцом мужа). «Снохачество» исчезло с ростом урбанизации и распылением крестьянских общин, поэтому современный человек вряд ли поймёт истинный смысл пословицы «небось не лужа, останется и для мужа». А пословица эта как раз про «снохачество». Примерно из той же категории отношения кумовьёв (крёстных родителей), про которые в народе тоже любили пошутить («что за кума, коль под кумом не была», «красивая кума проживёт и без ума» и тому подобные). Вообще же, народные пословицы с сексуальным подтекстом – это позабытый ныне кладезь мудрости, не зря же в советское время в сборники пословиц и поговорок их не включали – в этих сборниках представлены подборки преимущественно про погоду да на тему «народ против угнетателей».

Подводя итог этому отступлению, хочется отметить следующее. Весьма часто формально моногамные браки таковыми не являются. И происходит это вовсе не по причине злонравия и распутства одного из членов семейного союза. Нет, для устойчивого поддержания такого брака никакого особого принуждения внутри пары не требуется – перед нами вполне осознанный выбор обоих.

Это очень важный для нашего дальнейшего повествования вывод, ибо будет совершенно неверно полагать, будто распутная Маргарита Штайнхаль мастырила бедолаге Адольфу рога, а тот беспробудно тосковал и пребывал в пессимизме, унижении и тоске. Нет, он нисколько не чувствовал себя униженным – его такой формат отношений полностью устраивал. В точности по ещё одной забытой русской пословице на сексуальную тему: «При старом муже молодая не тужит» [Маргарита была младше Адольфа на 17 лет, так что пословица в точку!]. И если говорить совсем уж начистоту, то есть такое сильное убеждение, что сам же Адольф и навязал Маргарите подобный формат отношений. Служило ли тому причиной низкое либидо Адольфа или некие девиации, ему присущие, не очень-то и важно для настоящего повествования.

Адольф и Маргарита Штайнхаль (1908 год). Какие милые голубки, не правда ли? Когда знаешь подноготную интимных отношений этой пары, фотография начинает играть неожиданными красками, скрытыми смыслами и просится на озорной демотиватор.

В этом месте можно вспомнить внезапное возвращение Маргариты из брачного путешествия и призыв к матери «забрать её домой обратно». Маргарита поняла, что не очень-то интересна своему мужу, и это открытие её, по-видимому, сильно задело, однако многомудрая мамочка быстро объяснила дочери, что та сможет жить «открытым браком» и такое положение сулит ей массу плюсов. Вскоре Маргарита и сама убедилась в этом, так что брачный союз не только не распался, но вполне благополучно просуществовал почти 18 лет.