скачать книгу бесплатно
– Мягко сказано.
– Он женился на девушке из Яссы, верно?
– Верно.
– Видно, у вас это в крови.
– Что у нас в крови?
– Искать счастье на стороне и забывать о родине.
– Не забывал я о родине! – воскликнул Юрген. – И не смейте сравнивать меня с Витольдом! Он предатель!
– Хотите сказать, что вы – нет? – с лёгкой усмешкой спросил Рейн.
– Прекратите, – проговорил Оташ.
– А ты считаешь меня предателем? – на языке сарби спросил Юрген у шоно.
– Нет, – ответил тот.
– А то, что я отказался шпионить для Рейна? Я не предал Нэжвилль?
– Нет, – повторил Оташ. – Ты любишь Нэжвилль, и ты не сделал ничего против своего королевства.
– Хотел бы я разделять твою уверенность.
– Неужели ты считаешь, что в чём-то виноват перед королём?
– Не знаю…
– Ты был бы виноват только в том случае, если бы я повёл шоносар войной на Нэжвилль, а ты шёл бы со мной по мою правую руку. Но я этого не сделаю. Я отдал сестру королю не для этого.
Когда стемнело, Оташ объявил привал. Впереди виднелся небольшой перелесок, и шоно сказал, что они расположатся на его опушке. Юрген тут же принялся разводить костёр, чувствуя на себе пристальный взгляд Рейна.
– Давайте я приготовлю чай! – предложил Карсак.
– Это в чём же, интересно? – спросил Шу.
– А вот в чём! – и сивар достал из сумки небольшой котелок.
– Экий же ты продуманный, – присвистнул Юрген. Оташ только молча посмотрел на котелок и еле заметно улыбнулся.
– Господин шоно, – заговорил Рейн, когда Карсак принялся готовить чай, а Юрген протянул Оташу кусок вяленого мяса, – я всё-таки хочу снова вас спросить.
– Спрашивайте, – кивнул сарби.
– Почему вы сами едете за моим секретарём?
– Потому что хочу сам разобраться в произошедшем. То, что сивары перехватили посыльного, говорит о возможном начале бунта.
– Но вы могли послать со мной любого из своих воинов. Приказали бы ему, и он бы доставил Найтли в шоносар. Так что это не ответ, господин шоно.
– Хорошо, – Оташ вздохнул. – Юрген считает Олафа своим другом. Более того, Олаф пострадал из-за меня. Ведь сивары думали, что у него моё письмо. Я должен был поехать. Такой ответ вас устраивает?
– Мясо будете? – осторожно спросил Юрген, протягивая кусок Рейну. Арчибальд на мгновение замер. В его глазах читалось непонимание, смешанное с удивлением. Затем он взял мясо из рук Шу и тихо ответил:
– Благодарю.
Чай, приготовленный Карсаком, пах очень ароматно, и Юрген уже не сильно удивился, когда увидел, как сивар достаёт из сумки сложенные одна в другую чашечки. Карсак начал разливать чай и по традиции протянул первую чашку шоно.
– Сам сначала выпей, – проговорил Оташ.
– Но… – Карсак не то обиделся, не то смутился.
– Ты же тактик, должен понимать, – ответил шоно. – Слышал, как погиб отец Тендзина?
– Великого Тендзина? – переспросил сивар. Оташ кивнул. – Нет, не слышал.
– Он вот также пил чай на привале. Домой после этого он уже не вернулся. Так что пей, тактик.
Карсак молча сделал несколько глотков из чашки.
– Теперь нам наливай, – кивнул Оташ.
– Всё равно это неразумно, – проговорил Карсак.
– Неразумно? – шоно даже показалось, что он ослышался. Даже Сагдай не позволял себе говорить такое.
– Конечно, неразумно, – повторил сивар. – Яд может быть и медленным. А я могу и принять смерть ради высшей цели.
– Надоел ты мне! – раздражённо проговорил Оташ. – Давай сюда свой чай!
– Мне тоже давай, – сказал с интересом наблюдавший за разговором Юрген.
– Не думаю, что сивары рискнуть отравить посла Нэжвилля, – произнёс Рейн. – Мне тоже налейте, будьте так любезны.
– Теперь давайте спать, – распорядился Оташ, выпив чай. – Я вас разбужу ещё до рассвета, будьте готовы.
– Изверг ты, – проговорил Юрген.
– Изверг и тиран, – согласился шоно. – Спи давай и не вздумай замёрзнуть.
– А ты смотри не проспи.
Когда Оташ потряс Юргена за плечо, чтобы разбудить, Шу показалось, что он даже не успел уснуть – так быстро пролетело время. Карсак сонно убирал свою посуду в сумку, а Рейн выглядел вполне бодрым. Потушив костёр, они двинулись в путь.
– Смотрите! – вдруг закричал Карсак. – Это же кровь на ветке!
Подъехав ближе, Оташ убедился, что сивар был прав. Набухшие зелёные почки на ветке были испачканы кровью.
– Это Олафа? – догадался Юрген.
– Скорее всего, – кивнул шоно. – Едем.
Шу посмотрел на Рейна, ожидая увидеть на его лице беспокойство, и действительно увидел его. Пусть Арчибальд промолчал, но он волновался за своего секретаря, и это было очевидно.
– Вы переживаете, – проговорил Юрген.
– А не должен? – отозвался Рейн.
– Не знаю, я думал, что вас кроме благополучия Нэжвилля и вашей службы ничего не волнует. И что люди для вас только пешки.
Арчибальд промолчал.
Рассветное солнце скрывала густая пелена облаков. Холодно не было, но в воздухе чувствовалось приближения дождя. Юрген не любил дождь. Вернее, не так. Раньше он, сидя на подоконнике, мог подолгу наблюдать за тем, как капли дождя бьют по оконному стеклу в его комнате. Юрген знал, что не нужно было никуда идти, он брал с постели подушку и тёплый плед и устраивался на подоконнике с книгами или учебниками. Дождь успокаивал. Под его серую монотонность легче учились новые слова, спрягались глаголы и склонялись существительные. Перевод стихов наполнялся эпитетами, а философские изыскания учёных мужей не казались скучными.
С тех пор как Юрген покинул Нэжвилль, ему везло с погодой, если, конечно, не считать холодов. Дождь шёл пару раз, но Юрген пережидал его в гере. Сейчас Шу очень не хотел промокнуть, даже не столько из-за неприятных ощущений, сколько из-за боязни снова простудиться. Ему не хотелось выглядеть слабаком перед Оташем. Сам шоно купался в холодной реке, как и его приятели, а у Юргена от одной мысли об этом по коже бежали мурашки.
Дождь всё-таки начался. Он был мелкий, моросящий, а до Яссы было ещё около часа езды. Ни Оташа, ни Арчибальда дождь, похоже, не смущал. Обернувшись на Карсака, Шу увидел, что сивар достал из своей безразмерной сумки компактно сложенный плащ с капюшоном и надел его.
– Вот же продуманный, – пробормотал Юрген, вспоминая, как выехал из Нэжвилля без тёплой одежды.
– Вам бы поучиться у него, господин Шу, – проговорил Рейн.
– Вы сами тоже без плаща.
– Я закалённый человек, в отличие от вас.
«Ты и не болел нервной горячкой!» – хотел воскликнуть Юрген, но не стал. Он был уверен, что если бы не эта эпидемия, унесшая жизни его родителей и так подкосившая его здоровье, всё было бы иначе.
У Шу уже намокли волосы и капли стекали по лбу, попадая на ресницы. Юргену вспомнилось, как когда-то точно также по лбу стекали капли пота. Его лихорадило, бросало в жар, и пожилая сестра милосердия протирала его лоб шершавым полотенцем, ласково убирая намокшую чёлку. Потом она смачивала полотенце в каком-то дурно пахнущем отваре, клала ему на лоб, и Юрген проваливался в сон.
Врачи уже говорили, что ему лучше, да Шу и сам это чувствовал. Больше не тянуло в туалет по поводу и без, и лихорадка почти прошла. Тогда в госпитале появился Витольд. Сестра говорила, что он заходил и раньше, только Юрген в это время спал. Шу очень обрадовался, увидев родное лицо, но оказалось, что Витольд пришёл сообщить о смерти его родителей. Юрген долго плакал, уткнувшись в плечо Никсона, а тот гладил его по голове и говорил что-то успокаивающее. Обещал, что всегда будет рядом.
Юрген помотал головой, смахнув наваждение дурных воспоминаний. Вытер рукавом мокрое от дождя лицо. Впереди показалась речушка и аккуратные глинобитные домики с соломенными крышами. Путники подъезжали к Яссе.
II
Старейшина деревни Драго встретил шоно вместе со своей супругой Нуцей. Оба были уже на ногах, Нуца готовила на завтрак кукурузную кашу, а Драго тут же пригласил дорогих гостей в дом. Юрген сразу же услышал, что между собой пожилая пара общалась на местном диалекте, который можно было встретить в Валахии. Нуца начала искать в сундуке одежду для промокших гостей.
– А ты знаешь их язык? – спросил Шу Оташа.
– Нет, – покачал головой тот.
– А я знаю, – довольно проговорил Юрген.
– Тогда слушай на всякий случай.
– И сам понимаю.
– Юноша ведь норт? – показывая на Юргена, поинтересовался Драго.
– Норт, – кивнул Шу.
– Тогда тебе будет интересно пообщаться с нашим зятем Витольдом, он тоже родом из Нэжвилля. – Он в соседнем доме с Илинкой. Может, ты захочешь погостить у них?
Юргена словно окатили ведром холодной воды.
– Витольд? Никсон? – переспросил он.
– Верно, – оживился Драго. – Знаешь его?
– Лучше бы не знал, – пробормотал Шу.
– Юрген останется здесь, – вмешался в разговор Оташ. – У меня к тебе вопрос, Драго. Не приезжал ли к вам в деревню на днях раненый норт? Мы собственно его ищем.
Драго замялся.
– Скажи, великий шоно, он что-то сделал? – спросил старейшина.
– Нет, ничего.
– Ты накажешь его?
– Вовсе нет.
– Он у нашей старшей дочери Виорики.
– Это где? – спросил молчавший до этого Рейн.
– Проводи нас, – попросил Оташ Драго.
– Хорошо, – кивнул старейшина. – Это рядом.
Соседний дом мало чем отличался от жилища старейшины и его супруги. Хозяева тоже уже не спали, на втором этаже шумели дети, Виорика готовила у печи, а её муж плотничал в своей мастерской. Увидев отца вместе с шоно, Виорика выронила из рук поварёшку.
– Он говорит, что не станет его наказывать, дочка, – на местном диалекте проговорил Драго. – Надо поверить.
Оташ вопросительно взглянул на Юргена. Тот перевёл ему слова старейшины. Тем временем Виорика подняла поварёшку, положила её на стол и отдёрнула занавеску справа от печи, за которой обнаружились сдвинутые лавки, застеленные одеялами, на которых лежал Олаф. Его глаза были закрыты, кажется, он спал. Юрген бросился к нему, но Рейн остановил его, схватив за руку.
– Не видите, он спит, – проговорил Арчибальд.
– Что с ним? – спросил Оташ.
– Он был ранен стрелой в левое плечо, – ответила Виорика. – И ещё у него были синяки и ссадины. Я немного понимаю в знахарском деле, поэтому мы решили оставить его у нас.
– Почему вы решили, что я должен его наказать?
