Игра в Реальность. Путь

– Ладно, я буду просить за своего ангела-хранителя,– Алиса решила больше не тянуть жилы из папочки, раз уж ему так не хочется рассказывать о её биологическом отце.

Перед ритуалом девушка сильно волновалась, практически не спала всю ночь, обсасывая детали предстоящего действа и своей роли в общей медитации. Несмотря на её мандраж, ритуал прошёл штатно. То, что обычным людям было недоступно, составляло естественную часть её природы, Алисе не нужно было особо напрягаться, чтобы светить как солнышко. Ещё в раннем детстве Кора рассказала малышке, что они отличаются от остальных людей, да и вообще не принадлежат к людской расе, а являются веннами. Кто такие венны, Алиса так и не поняла и, если честно, не особо пыталась разобраться, себя она ощущала обычным человеком, если не считать практически неисчерпаемого запаса энергии, которым обладала. Но она, как и Кора, не умела использовать эту энергию, она могла только делиться ею со всеми, кто готов был принять этот щедрый дар. В этом был смысл её жизни, и именно это наполняло её радостью.

Когда сияющий изумрудный стержень проткнул конус из сплетённых огненных спиралей, Алиса впервые испытала такое блаженство, что чуть не потеряла сознание, ей с трудом удалось взять себя в руки и продолжить медитацию. Она старательно просила за своего ангела-хранителя, искренне, но безрезультатно пытаясь вспомнить, как он выглядел. Перед её глазами маячил только какой-то смутный образ, но разглядеть черты она не могла. И тут вдруг она увидела, нет, не лицо, а лишь улыбку. Это было, скорее, ощущение, чем внятная картинка, но ощущение было таким острым, что из её глаз сами собой полились слёзы.

Именно тогда Алиса впервые осознала, что вся её предыдущая жизнь была просто ожиданием. Чего она ждала? Встречи с отцом? Но Вертер был её любимым папочкой, и другого ей было не нужно, она жила полной жизнью и была счастлива, все её любили и баловали сверх меры. И всё же Алиса ни секунды не сомневалась, что это беспечное существование было лишь прелюдия к настоящей жизни. Именно такое чувство возникает, когда ты сидишь в театре перед закрытым занавесом и ждёшь представления. Гаснет свет, играет чудесная музыка, и весь зал замирает в предвкушении волшебного действа. Это завораживает и погружает в состояние радостного ожидания, состояние приятное и очень комфортное. Однако спектакль ещё не начался, там за занавесом притаилось чудо, и нужно подождать ещё совсем чуть-чуть, чтобы прекрасный волнующий мир сцены открылся тебе во всём своём великолепии.

Пальчики девушки проворно скручивали цветочные ножки, а её глаза неотступно следили за ленивой мохнатой тучей, в которой так некстати увязло восходящее светило. Розовые лучи с трудом пробивались сквозь плотное серое одеяло, и было неясно, сможет ли солнышко справиться с этой докучливой преградой. Алисе пришло в голову, что эта картинка очень похожа на её жизнь, она, как и солнышко, тоже стремилась вырваться из мягкой и уютной перины в непростую, но зато настоящую жизнь.

– Если ты прорвёшься,– доверительно обратилась она к солнышку,– значит, и я смогу.

Словно подслушав слова девушки, сонное светило рванулось на свободу изо всех сил, ослепительно-яркий краешек солнечного диска засиял над кромкой облачного одеяла, превращая водную гладь в золотой поток. Алиса отбросила в сторону недоделанный венок, вскочила на ноги и смеясь закружилась на краю обрыва. На третьем витке она вдруг резко остановилась, словно наткнулась на преграду. Только что она была на обрыве совершенно одна, и вдруг в пяти шагах за её спиной появился совершенно незнакомый парень.

Он стоял неподвижно, руки держал за спиной, словно прятал там какую-то вещь, и внимательно, можно даже сказать, изучающе смотрел на танцующую девушку. Парень был ничем особо не примечательный, высокий, худощавый, слегка за двадцать, наверное, можно сказать, почти ровесник, светлые волосы схвачены резинкой в конский хвост, серые глаза смотрят серьёзно, но без вызова. Алиса замерла буквально на одной ноге. Нет, она не испугалась, хотя вокруг не было ни души, чтобы защитить хрупкую девушку, просто незнакомый парень почему-то совершенно не вызывал чувства тревоги, скорее, наоборот, от него веяло спокойствием и безопасностью.

– С днём рожденья, милая,– произнёс он мягко и вытащил руки из-за спины.

В его правой руке был зажат букетик васильков, синие пёрышки весело торчали во все стороны, наливаясь в рассветных лучах благородным индиго. Алиса несмело протянула руку и взяла подарок. В этот момент противная туча снова заслонила солнце, и цветы словно погасли. Девушка бросила осуждающий взгляд на серую мохнатую злодейку и смущённо улыбнулась. Парень понимающе кивнул, и яркие солнечные лучи брызнули во все стороны, словно кто-то взял мокрую тряпку и стёр с небосвода облака, все до единого. Алиса подняла удивлённые глаза на кудесника, и тут он улыбнулся. Глаза девушки наполнились слезами, это была та самая улыбка, которую она запомнила с младенчества. Ангел-хранитель явился с того света поздравить её с совершеннолетием.

– Ты был моим отцом? – едва слышно прошептала Алиса и сразу поняла, что больше всего на свете не хочет услышать положительный ответ.

Вместо ответа, ангел-хранитель подошёл к девушке протянул ей руки. Она послушно вложила свои ладошки в его, причём так естественно, словно каждый день только и делала, что держала за руки незнакомцев. Парень потянул её вниз, и вскоре они уже стояли на коленях напротив друг друга, держась за руки.

– Не бойся ничего, милая,– произнёс ангел-хранитель, по-прежнему улыбаясь,– мы просто немного полетаем. Закрой глаза.

Солнечные лучи мягко скользнули по чёрной чешуйчатой броне, мощные перепончатые крылья раскрылись, словно гигантские зонтики. Рывок, и дракон без усилия оторвался от земли, устремляясь вперёд, прямо к поднимающемуся из океана солнцу. Всадник вскинул руки, и из его горла вырвался восторженный вопль. Дракон нёсся над морем, едва не касаясь волн когтями, и встречный ветер пел в его распахнутых крыльях. Казалось, ещё немного, и всадник на своём летучем коне ворвётся прямо в солнечный диск, зависший над водной гладью. Но солнышку не было страшно, оно было заодно с драконом.

Горящая ослепительным белым огнём сфера растаяла, снова являя миру коленопреклонённую пару. Девушка открыла глаза и улыбнулась.

– Тоша,– сказала она с наигранным осуждением,– почему ты оставил меня так надолго?

Антон вскочил на ноги, подхватил свою любимую и закружился с ней в восторженном танце.

– Больше никогда не оставлю,– прошептал он в розовое ушко. – Ты мне веришь?

***

Вечер подкрался, как всегда, незаметно. Вроде бы совсем недавно солнце жарило изо всех сил, не спасал даже плотный навес, натянутый над накрытым к празднику столом, всё равно приходилось то и дело охлаждать разгорячённое нутро глотком холодного лимонада, и вот уже подступили сумерки, зажглись разноцветные фонарики, и гости, один за другим, начали появляться на лужайке перед домом ангельского мира. Вертер немного волновался, всё-таки не каждый день твоей дочери исполняется восемнадцать. Алиса с самого утра отправилась потусить в бывший мир Дачи, и обитателям ангельского мира никто не мешал готовить сюрприз для именинницы. Она, разумеется, понимала, что родственники затеяли торжество, и не спешила вернуться, чтобы не помешать приготовлениям. Однако её понятливость, пожалуй, уже вышла за границы благоразумия, гости собрались, а виновницы торжества что-то видно не было.

К семи часам вечера Вертер встревожился уже не на шутку, предупредив Рику, он отправился на поиски дочери. Первым, что он увидел, оказавшись на лужайке перед домом Дачи, был мягкий свет, заливавший открытую веранду. Это было как минимум странно, в доме давно никто не жил, и электричества там быть не могло. Ещё более странным был до боли знакомый запах дымка, словно кто-то топил самовар сосновыми шишками. Вертер тихо подобрался к поручням веранды и застыл с открытым ртом. На веранде был накрыт стол и не абы как, а по всем правилам гномьего искусства. В середине стола, поблёскивая медным боком, пыхтел самовар, рядом вольготно расположилось большое расписное блюдо с ватрушками и ещё множество тарелочек и мисочек с разнообразными закусками. Прямо напротив Вертера восседал за столом Антоша собственной вполне материальной персоной, его сморщенное личико прямо-таки светилось от радости. Аккуратно прихлебнув из блюдечка, гном удовлетворённо крякнул и его скрипучий голосок перекрыл стрёкот кузнечиков.

– Ты бы поделился своим рецептом со стариком, Создатель,– хитро подмигнул коротышка,– как же ж можно так помолодеть в один момент.

Только тут Вертер обратил внимание на остальных участников застолья, которые сидели к нему спиной. Компанию гном составляли парень с девушкой, их лиц Вертер видеть не мог, но по силуэту сразу опознал в девушке свою дочь. Не смея поверить в чудо, он взлетел по ступенькам и застыл как вкопанный. Рядом с Алисой сидел вовсе не Тоха, а какой-то молоденький пацан, практически ровесник дочери. В первый момент бравый вояка чуть не завыл от разочарования и, только когда пацан поднялся и протянул к нему руки для объятий, он узнал своего друга. Так вот о каком рецепте молодости вещал гном, Создатель в своём новом облике годился Алисиному опекуну разве что в сыновья, ну в крайнем случае, в младшие братишки.

Но сейчас всё это уже не имело значения, Вертер крепко обнял пришельца с того света, забыв и про его странный вид, и про гнома, и про гостей, томившихся в ожидании праздника в ангельском мире. Вся эта праздничная суета отошла на второй план, блаженное чувство покоя затопило всё его существо, враз отключив весь остальной мир с его волнениями и несбывшимися надеждами. Его собственные надежды наконец сбылись.

– Эй, вояка, ты бы выпустил Лексеича из своих клещей,– как всегда, в самый неподходящий момент гном влез со своими едкими подколками. – Глянь, он посинел весь, того и гляди окочурится.

Вертер нехотя выпустил друга из объятий. Антон действительно выглядел порядком помятым, но не жаловался, такая знакомая ангельская улыбка сияла на его лице, освещая застолье ярче электрической лампы.

– Тоха, ты всё-таки вернулся,– выдал вояка откровенную банальщину и тут же смутился. – Почему ты так странно выглядишь? – капризно спросил он, чтобы скрыть своё смущение.

Гном паскудно захихикал, обозначая своё отношение к умственным способностям своего постоянного оппонента, но от откровенных издевательств воздержался, видимо, всё-таки принял во внимание остроту момента.

– Это я для Лисы,– улыбаясь пояснил Антон,– чтобы не было разницы в возрасте. Но если тебе некомфортно…,– он ещё не договорил, а его внешность уже мгновенно изменилась, теперь перед Вертером стоял привычный тридцатилетний Антон, точно такой, каким он выглядел последние сто лет перед смертью. – Милая, ты не возражаешь? – он обернулся к Алисе. – А то Вер сам не свой от моего нового облика.

Алиса ничего не ответила, только проскользнула под рукой Вертера и прижалась к своему вновь обретённому любимому Создателю.

– Ну вот,– проворчал гном,– явился тут со своими претензиями. Экий ты нервный стал, Вер.

– Да мне плевать на внешность,– замахал руками Вертер,– главное, что Тоха снова с нами.

Только тут он вспомнил про гостей и накрытый стол. Меньше всего Вертеру сейчас хотелось шумного застолья, но и откровенно наплевать на своих близких он тоже не мог. Он уже раскрыл рот, чтобы поведать другу о приготовлениях в ангельском мире, когда услышал за спиной не то громкий вздох, не то тихий стон. Через мгновение какой-то вихрь буквально снёс Вертера с того места, где тот стоял. Немного придя в себя от нападения, он увидел своего друга, задыхающегося в объятьях Сабина.

Гном нахмурил бровки и так поджал губы, что его борода начала напоминать ежа.

– Иди к старику, моя милая,– позвал он Алису,– давай попьём чайку вдвоём. Щас енти будут сюда просачиваться один за другим, да рёбра ломать твоему мужику. Благо, он Создатель, ему вырастить пару новых рёбер всё одно, что мне сморкнуться.

И ведь как в воду глядел, следом за Сабином появился Даня, а потом гости пошли сплошным потоком, вскоре вся праздничная тусовка переместилась в мир Дачи. Антон, не отрываясь от счастливых объятий, незаметно увеличил веранду и стол, чтобы вместить всех желающих отпраздновать его возвращение. Некоторое время на веранде творилось сущее светопреставление, все говорили одновременно, пытаясь перекричать остальных. Кто-то смеялся, кто-то плакал, и все норовили пообниматься с причиной переполоха. Но наконец страсти немного поутихли, гости расселись за столом, и им очень захотелось узнать, отчего же Творец так долго избегал их общества.

– Тоха, тут Сабин нам дул в уши, что ты не сам себя убил, а предоставил эту работу дэву,– приступил к допросу Вертер. – В чём смысл-то тогда? Что-то я не догоняю.

– Как это, сам себя убил? – еле слышно прошептала Алиса и побледнела так, что на фоне ночного неба стала напоминать чёрно-белый негатив.

– Ну герой! – пробурчал гном. – Ума палата и язык без костей.

Вертер смутился, он совершенно забыл, что Алиса ничего не знала о смерти своего любимого. Но Антон совсем не расстроился, его ладонь привычно погладила девушку по щеке, успокаивая и придавая уверенности.

– Так было нужно, Лиса,– мягко проговорил он,– это был единственный способ остаться в этом мире.

– Почему же ты передумал, Ангел? – с нажимом спросил Сабин. – Ты же не мог не понимать разницы между самоубийством и добровольной жертвой.

– Бустер, я тогда вообще ни о чём не мог думать,– Антон грустно усмехнулся,– до извержения вулкана оставались считанные минуты, мы бы даже толком предупредить жителей посёлка не успели.

– Значит, дэв потребовал жертвы, чтобы остановить катастрофу? – уточнил Атан-кей.

– Ну что ты,– Антон отрицательно покачал головой,– дэвы совсем не такие уж монстры, как их рисуют древние легенды. Просто венны во время своего ухода здорово его искалечили, и на восстановление ушли последние силы бедняги. У него просто не осталось энергии, чтобы сдержать разбушевавшийся подземный источник огня.

– А почему ты сам его не перекрыл,– удивился Сабин,– зачем нужно было отдавать свою энергию дэву?

– Я такой техникой не владею, это специфика стихийных духов,– Антон пожал плечами, как бы извиняясь за свою некомпетентность. – Наверное, если бы у меня было побольше времени, я бы что-нибудь и сообразил, но времени-то как раз и не было.

– Значит, трансформация твоего сознания благополучно завершилась,– угрюмо констатировал Сабин,– ты больше не существо нашего мира.

Над праздничным столом повисла звенящая тишина. Ошарашенные гости с открытыми от удивления ртами уставились на Антона.

– Эй, не нужно от меня шарахаться,– рассмеялся виновник переполоха,– я вовсе не привидение.

Гном на всякий случай пощупал коленку своего Создателя под столом и удовлетворённо причмокнул губами.

– Так что же ты такое, Гор? – спросил Атан-кей.

– Он – трёхмерная проекция своего же пятимерного сознания,– с расстановкой произнёс Сабин.

Все снова уставились на Антона, но тот ничуть не смутился.

– Вот что значит венн,– хохотнул он,– ты прав на все сто, братишка.

– И как же ты умудрился проникнуть в нашу Реальность? – венн вопросительно скосил глаза на брата. – Ни за что не поверю, что Создатель нашего мира так запросто открыл тебе доступ, ты же можешь одной неосторожной мыслью стереть его творение из Игры.

– И опять ты прав, Бустер,– усмехнулся Антон,– я здесь ненадолго.

– Тоха, как же так? – Вертер растерянно развёл руками,– Ты же не можешь нас опять бросить?

– Ты не о том спрашиваешь, Вер,– промурлыкал Сабин и хитро подмигнул брату. – Главный вопрос: чем он занимался почти двадцать лет. Давай, Ангел, не тяни.

– Видишь ли, Вер,– начал свой рассказ Антон,– я, естественно, первым делом попытался договориться с Создателем этого мира, чтобы вернуться. Но, как правильно заметил брат, получил полный отлуп. Создатель готов был допустить меня лишь на короткое время в благодарность за ангелов и за то, что я косвенно помог ему избавиться от веннов. Он даже позволил мне забрать с собой моих близких, но мне некуда было их забирать, в пятимерной Реальности с трёхмерным умом существовать невозможно.

– И тогда ты создал новый трёхмерный мир,– вклинился Сабин.

– Да, братишка, от тебя ничего не утаишь,– Антон весело рассмеялся. – Мой мир, конечно, не такой огромный, как этот, но это уже и не Дача, сейчас в нём что-то около миллиона жителей. Теперь мне есть, куда пригласить тех, кто мне дорог. Выбор за вами. Только помните, что обратной дороги уже не будет.

За столом снова повисло молчание, из всех присутствующих, похоже, только для Сабина слова Создателя не прозвучали как гром среди ясного неба. Молчание тянулось словно резина, сгущалось как туча, а потом его буквально разорвало на мелкие ошмётки. Заговорили все разом, вопросы посыпались словно из рога изобилия.

– Стойте! – замахал руками Антон. – Давайте по порядку. Вер, ты хочешь узнать, на что похож мой мир?

– Да мне пофиг, Тоха,– расцвёл Вертер,– я за тобой пойду хоть в ад. Вон, Лису даже спрашивать не нужно, ей главное, чтобы ты был рядом.

– Ладно, тогда рассказываю для остальных,– улыбнулся Антон. – Это мир ангелов,– он обвёл глазами притихшую аудиторию и весело рассмеялся. – Ну что приуныли? Быть ангелом не так уж сложно, вон, спросите у Дэлвига,– Создатель хитро подмигнул своему ангелочку. – А если серьёзно, то в моём мире сознания не привязаны к телам, они могут их покидать на любое время, хоть вообще жить без те́ла. И тела́ в отсутствии сознания будут сохраняться так же, как это работает в здешнем ангельском мире. Я, правда, добавил ещё один любопытный авторский штрих, без тел сознания в моём мире могут общаться с помощью мыслей, вернее, так: мысли освободившегося от тела сознания становятся доступны окружающим.

– Подумаешь, испугал,– ухмыльнулся Вертер,– да пусть читают, мне не жалко.

– И правда,– гном сложил на животе пухлые ручки и уставился на своего вечного оппонента,– всё одно ничего путного в твоей башке нет.

– А как насчёт беспрепятственного доступа к энергии? – Даня удачно прервал готовую разгореться склоку. – Твои ангелочки не были ничем ограничены.

– Пока не могу,– вздохнул Антон,– такое можно осуществить только для очень маленького мира под полным контролем Создателя. В моём новом мире действует довольно сложный алгоритм доступа к энергии, я как-нибудь разъясню его тебе, если будет время.

– В смысле, если я пойду с тобой? – уточнил Даня. – А почему ты сомневаешься?

– На твой счёт у меня, пожалуй, сомнений нет,– Антон ободряюще потрепал по руке своего коллегу,– но кое-кому из присутствующих нужно как следует подумать, прежде чем принять решение. Дело в том, что в моём мире нет и не будет места Высшим Советам и прочим органам управления, поэтому, если у кого-то есть ожидания, связанные с карьерой Высшего Творца, то там им не представится возможности воплотиться в жизнь,– Антон демонстративно повернулся к Максу, в ожидании его реакции.

– Ты напрасно считаешь меня карьеристом, Антон,– горячо возразил тот. – Да, я уже восстановил свою память и многое узнал о Дали и Дэвике. Тут ты, конечно, прав, даже спорить не буду. Но Макс – это совершенно другой зверь. Я с тобой, Создатель, если ты не возражаешь.

Антон не ответил. Он изучающе смотрел на Макса, словно хотел что-то прочесть в его душе.

– Тоха, ты чего молчишь? – возмутился Вертер. – Макс мне дважды жизнь спас с риском для своей, между прочим.

– Думаю, я смогу развеять твои сомнения, Создатель,– усмехнулся Макс. Он повернулся к Вертеру и торжественно произнёс. – Вер, я возвращаю твоё обещание. Говорю это при свидетелях, без принуждения, находясь в здравом уме и твёрдой памяти. Так лучше? – он снова повернулся к Антону.

– Ладно, ты принят,– согласился тот с усмешкой. – Есть ещё вопросы?

– Ты хочешь сказать, что в твоём мире запрещено создавать миры Творцов? – уточнил Атан-кей.

– Да создавай, сколько хочешь,– Антон пожал плечами,– просто никаких Высших Советов там не будет, уж об этом я позабочусь.

– А знаешь, я, пожалуй, воздержусь,– хмыкнул Атан-кей. – Ну что глазки вытаращили,– огрызнулся он на окружающих. – Воздержусь не в смысле переезда на новое место жительства, а в смысле создания своего мирка. Хочу, знаете ли, пожить обыкновенным человеком, то есть обыкновенным ангелом.

Все заулыбались, серьёзным оставался только Дэлвиг, он уже поднял голову, чтобы задать свой вопрос, но его опередила Кора.

– Антон, а сколько человек тебе можно забрать с собой? – спросила она, откровенно волнуясь.

– Человек, сколько хочешь,– Антон грустно улыбнулся и повернулся к ангелу,– и веннов тоже,– добавил он.

– О боже,– встрепенулась Кора,– я всегда завидовала твоим ангелам, Гор, ещё в твоём первом мире. Неужели я смогу летать словно птица?

Антон не успел ответить, потому что Дэлвиг всё-таки решился расставить точки над ё.

– Ангелы должны остаться,– без всякого выражения произнёс он.

– Таковы условия сделки,– Антон грустно улыбнулся,– ты ведь знал об этом, малыш. Вы нужны нашему Создателю, он вас не отпустит, только для Лики он сделал исключение, вернее, ему пришлось.

– Я так и знал, что твой ангельский проект не был просто блажью,– встрепенулся Атан-кей. – Значит, Создатель таки решил сменить Игроков?

– Не обязательно,– Антон понимающе улыбнулся,– возможно, просто решил разбавить человечество ангелами.

– Тоха, спасибо, что отбил Лику,– в глазах Вертера промелькнула тщательно скрываемая боль,– но только всё напрасно, она так и не воплотилась в нашем мире.

– Я знаю, дружище,– Антон хитро подмигнул другу,– она сразу воплотилась моём мире, Лика стала первым его жителем, когда он был ещё совсем крохотным. Она ждёт тебя, защитник.

У Вертера перехватило дыхание, он почувствовал, что на его глаза наворачиваются слёзы, и в кои веки раз не стал сдерживать своих чувств. Он вскочил со своего места и сжал друга своими медвежьими лапами. У Антона от такого проявления радости натурально затрещали рёбра.

– Эй, вояка, поставь нашего Создателя на место,– вскинулся вездесущий гном,– он нам ещё пригодится. А я вот чего не уразумею, Лексеич,– нахально заявил он, когда Антон опустился на свой стул,– и что такой агрессор будет делать среди ангелочков?

Вертер ошарашенно уставился на гнома, этот вопрос, видимо, не пришёл ему в голову. А ведь действительно, что делать воину в райских кущах?

– Не беспокойся, Антоша,– отозвался Создатель,– Вертеру будет, чем заняться. Даже больше тебе скажу, мне позарез нужен защитник, вернее, не мне персонально, а моему миру. Ты не думай, что в пятимерном мире проживают только святые подвижники, там всякого хватает, как и здесь, а новый мир – это лакомый кусочек для хищников. Так что твой любимчик не заскучает, как бы жаловаться не прибежал на сверхсрочную работу. Только придётся ему подтянуть свою подготовку, там враги не чета местным бандюкам, с острыми зубками и когтями.

Вертер самодовольно усмехнулся, как будто решение заняться практиками по управлению Реальностью принадлежало лично ему и было принято вовсе не под нажимом Сабина и обстоятельств. Его учителя понимающе переглянулись, и воин смутился.

– С этим проблем не будет,– заверил он друга, глянув исподлобья на наставников,– меня уже больше десяти лет дрессируют, что твою пони в цирке.

– Вот и славно,– отозвался Антон. – А вот что там будешь делать ты, коротышка? – обратился он к гному. – Интернета ведь в моём мире нет и не предвидится.

– А пошто мне ентот ваш интернет,– вскинулся Антоша,– коли там прям душа в душу можно обчаться. Это ж рай какой-то. Только ты вот что, Создатель,– гном скорчил грозную мину,– ты уж будь ласков, сваргань мне нормальное тело. А то ж неприлично на улицу выйти, засмеют.

– И какое же тело тебе нравится? – сквозь смех поинтересовался Антон.

– А вон, как у нашего вояки,– ничуть не смущаясь заявил гном, ткнув своим толстым пальчиком в сторону Вертера.

– Да создать-то не проблема,– усмехнулся Создатель,– вот сохранить его в такой форме – это непросто. Придётся тебе, Антоша, пойти к Вертеру в ученики, если он, конечно, тебя примет.

– Вот ещё,– вскинулся гном,– да чтоб ентот бугай мной командовал? Не бывать такому.

– Тогда очень скоро твоё новое тело опять превратится в толстую ватрушку,– съязвил Вертер.

Гном уже раскрыл рот, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но в этот момент раздался голос Сабина, и в нём не было ни грамма весёлости, наоборот, в нём явственно слышалось отчаяние.

– Почему Дэлвиг должен остаться? Он ведь тоже твоя семья.

– Как и остальные ангелы,– согласился Антон. – Это не моё решение. Прости, Дэл, я не хозяин этого мира.

За столом наступила гнетущая тишина. Сабин сидел мрачный, как грозовая туча, его лицо застыло словно маска, синие глаза превратились в два бездонных колодца, в которых ничего не отражалось, он явно сейчас принимал какое-то непростое и, возможно, фатальное для себя решение. У Антона сжалось сердце, он уже понял, что сейчас произойдёт. Наконец Сабин решительно поднял голову и посмотрел брату в глаза, однако ничего сказать он не успел, его сжатую в кулак руку накрыла ладонь Дэлвига.