Последняя дочь. Книга первая.

– А ты… Почему здесь? Тоже связь плохая? – иронично поддела я.

Коннери натянуто улыбнулся, чуть кивнув, а затем, запинаясь, таки раскрыл истинную причину своего личного визита.

– Тут вот в чём дело, Кейт. Приехала Мия, моя девушка. Мы давно не виделись. Ты же знаешь, у неё больше месяца не получалось вырваться домой из колледжа. Мне очень неудобно тебя просить… Но не могла бы ты подменить меня сегодня в баре? Обещаю, в долгу не останусь…

Стоило Заку упомянуть свою подружку, я сразу поняла, что речь пойдёт о работе. И если бы он попросил о внеплановой смене официантки, я бы без колебаний согласилась. Но бар – совсем другое дело… И пусть Коннери обучал меня тонкостям барменского искусства, я ещё была не готова к самостоятельной работе за стойкой.

– Прости, Зак, но не думаю, что получится. Слишком сложно, – виновато потупила взор я.

Приятель тотчас шагнул за порог, бережно взял меня за плечи и умоляюще произнес:

– Я уверен, ты справишься, Кейт! К тому же с тобой в паре будет работать Колин. Он займётся сложными заказами и кассой, а ты подстрахуешь его на разливном пиве.

Я ненадолго задумалась, взвешивая риски. Ответственность чертовски пугала. Но взгляд Коннери, полный трогательной мольбы, заставил согласиться.

Собралась я быстро. Попросила бабушку не будить Сюзанну, чтобы та смогла как следует выспаться, позвонила её приёмным родителям, предупредив, что подруга останется ночевать у меня, и решив не прощаться с мамой, которая тоже задремала в кресле с книгой в руках, покинула ферму.

Через полчаса Зак высадил меня на полупустой парковке «Роджера». Мы договорились встретиться здесь же после закрытия.

В целом, смена прошла хорошо. Лишь однажды я перепутала сорт заказанного пива и один раз ошиблась на кассе. К счастью, обе оплошности удалось исправить быстро и без последствий. Однако Келли Ларсен весь вечер язвила по этому поводу. Она и прежде не отличалась особой приветливостью в отношении меня, но сегодня, казалось, делала всё возможное, чтобы продемонстрировать свою неприязнь: невнятно проговаривала названия блюд и столиков, куда их нужно подать, намеренно игнорировала мои сообщения о готовности напитков и отвечала сквозь зубы. А после появления в «Роджере» Адама и вовсе стала несносной. Каждый раз, когда Блэк подходил к стойке, Келли прожигала меня убийственным взглядом и заваливала сложными заказами, хотя знала, что за них отвечал Колин. Благо народу сегодня было немного и напарник отпустил меня домой пораньше.

Переодевшись и заперев свой шкафчик, я устало плюхнулась на скамью рядом, намереваясь пересчитать чаевые.

– До закрытия ещё час, что ты здесь делаешь? – нарушил тишину тоненький, но от этого не менее надменный голос Ларсен.

Я подняла голову. Официантка стояла в дверях и смотрела на меня так, будто хотела сожрать живьём. Ходили слухи, что она сбежала в Блэкфорт от бывшего парня, который её избивал, но каждый раз выходил сухим из воды благодаря связям своего богатенького отца. Не знаю, насколько правдива эта история, но сейчас именно Ларсен выглядела как человек, склонный к насилию.

– Колин меня отпустил, – ответила я, поспешно убирая деньги в карман сумки.

– Не выдержала темпа? – ехидно уколола она.

– Тебе от этого легче? – парировала я, а лучше бы промолчала, так как Келли мгновенно завелась.

– Мне станет легче, когда ты поймёшь, что эта работа тебе не подходит, и свалишь из «Роджера» раз и навсегда!

Я встала со скамьи, взяла рюкзак и спокойно спросила:

– Слушай, может, объяснишь уже, что случилось? Я не понимаю, почему ты на меня так злишься, но давай поговорим об этом и всё решим…

– Ой, детка, – Ларсен надменно закатила глаза, – ты, похоже, слишком высокого о себе мнения. Я вовсе не злюсь, просто ты меня раздражаешь.

– Ну да, весомый аргумент, – усмехнулась я. – Тогда плохие новости: тебе придётся смириться.

Не желая продолжать этот бессмысленный спор, я оттеснила Келли с дороги и вышла в коридор, не обращая внимания на её возмущения, достала телефон и набрала номер Зака. В трубке раздался треск, затем включился автоответчик. Не дожидаясь звукового сигнала, я сбросила вызов, перезвонила, но всё повторилось…

На часах было чуть за одиннадцать вечера. Последний автобус в сторону Вест-Пойнта отправлялся с центральной площади в половине двенадцатого и как раз проезжал мимо фермы Войтов. Но медлить было нельзя, иначе пришлось бы звонить маме. А после такого она точно запретит мне работать в баре, да ещё и Заку отвесит.

Застегнув куртку до самого подбородка, я вышла из «Роджера» через служебный вход. На улице было темно и сыро. Фонарь, освещавший территорию за баром, перегорел неделю назад. Коннери каждый день ругался с коммунальной службой, но, по-видимому, у них имелись дела поважнее.

Тяжёлая железная дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной. В испуге дёрнувшись, я поскользнулась на влажной плитке крыльца, рискуя угодить в лужу рядом. Однако моё падение, как и пару месяцев назад, предотвратил Адам Блэк. Он появился будто из ниоткуда, поймал за локоть и помог восстановить равновесие.

– Ну привет, мисс «я не дружу с гравитацией», – усмехнулся рокер.

– По-моему, наоборот, мы с ней лучшие подружки, – с досадой буркнула я, переводя дыхание.

Адам, конечно, не смог удержаться от колкого замечания:

– Ого, а ты, оказывается, умеешь шутить!

Я недовольно скривила губы, сбросила с себя руку парня и осторожно спустилась с коварной ступеньки на асфальт.

– Это вовсе не шутка. И вообще, ты что, маньяк? Поджидать людей ночью в неожиданных местах?

Блэк утробно рассмеялся, а затем резко наклонился вперёд, заглядывая в мои глаза. Ненавижу, когда он так делает – грубо нарушает моё личное пространство!

– Ты не умеешь говорить спасибо, Финикс?

Я тяжело вздохнула. День выдался не простым, а ещё и эти его дурацкие прикольчики.

– Спасибо! Можно я уже пойду?

Адам не двинулся с места. Его прицельный, въедливый взгляд вызвал у меня острое чувство дежавю, но я не могла вспомнить, попадали мы прежде в подобную ситуацию или нет? Возможно, это столкновение напомнило мне о нашей первой встрече у бара или на берегу в день смерти Люси?..

– Зачем ты попросил рассказать полиции, что мы были вместе на Хэллоуин? – вдруг ляпнула я, прежде чем успела осознать свои слова.

Адам заметно напрягся. Его скулы стали более острыми, под бледной кожей заходили желваки, а губы, произнеся многозначительное «хм», съехали в сторону.

– К чему вопрос? – уточнил он хриплым голосом.

Мне не понравилась его интонация, она звучала словно скрытая угроза или предупреждение, будто я совала нос куда не следует.

– Да так, просто спросила… – прикинулась дурочкой я.

Внутренний голос подсказывал: пора уходить. Спорить с ним причин у меня не было. Поэтому я попыталась обойти Адама справа, тем самым заканчивая разговор, но он схватил моё запястье, вынуждая обернуться. Наши взгляды встретились. В солнечном сплетении неприятно кольнуло, и я вдруг поняла, откуда взялось это странное чувство дежавю: Адам смотрел на меня точно так же, как в моих кошмарах…

– В чём дело? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё задрожало от волнения.

Блэк ответил не сразу. Он выждал несколько мучительно долгих секунд, туго сглотнул, а затем очень вкрадчиво произнёс:

– Будь осторожна, Финикс. Следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы тебя поймать.

В его словах снова послышалась угроза. Я невольно поежилась и дёрнула рукой, за которую музыкант меня удерживал. Препятствовать он не стал, почти сразу отпустил.

– Спокойной ночи, Адам, – зачем-то обронила я и засеменила прочь, охваченная пугающим чувством, словно за мной по пятам следовала беда или, возможно, она ожидала где-то впереди…

После захода солнца в Блэкфорте воцарялась тишина, особенно в центральной части города. Жилых домов здесь было не много, а магазины и административные конторы закрывались до девяти. В переулке, которым я решила идти, не горели фонари. Однако это был самый короткий путь до автобусной остановки. Звук моих торопливых шагов эхом отражался от кирпичных стен зданий, гулко разносясь по округе. В груди многослойным цветком распускалась тревога. Меня не оставляло мерзкое ощущение, что за мной кто-то наблюдает, отчего сердцебиение невольно ускорялось. Мрачные тени, похожие на зловещие долговязые фигуры, сужали путь до тонкой полоски света, льющейся из арки в конце переулка. За ней уже виднелась центральная площадь, идти осталось не больше пяти минут, как вдруг мне навстречу вышли трое мужчин. Инстинктивно я сбавила ход. В голове промелькнула мысль: «Повернуть назад, не искушать судьбу». Но это же Блэкфорт! Что могло произойти в городке, где все друг друга знают по именам? Кроме нападения дикого животного, разумеется…

Как же я заблуждалась…

– Привет, красавица! – окликнул меня шершавый мужской голос, в горле тотчас образовался липкий ком.

– Не дело это – гулять одной по ночам, мало ли что может случиться… – поддержал его второй.

– Спасибо, учту, – сдавленно ответила я, вцепившись в лямку рюкзака и попыталась обойти незнакомцев, но молчавший до этого, перегородил мне дорогу.

– Может, ты кого-то ищешь? Меня, например? – мерзко загоготал его приятель.

Молчун криво усмехнулся, словно голодная гиена, увидевшая раненую антилопу. От этой полуулыбки у меня подкосились колени. Я попыталась отступить, но сразу же наткнулась спиной на заговорившего первым.

Влажный ночной воздух стремительно смешивался с запахами дешёвого одеколона, перегара и табачного дыма, вызывая тошноту. Нужно было срочно что-то предпринять, соврать, будто в конце переулка меня ждёт мама или друг… но мысли путались.

– Слушайте, – заговорила я дрожащим от страха голосом, – у меня в сумке почти двести баксов, забирайте и уходите.

Я сняла рюкзак и протянула грабителю, который стоял напротив. Он, забрав наживу, утвердительно кивнул. На миг мне полегчало, но в ту же секунду за спиной раздался зловещий смех.

– О, спасибо за инфу, крошка, мы обязательно ей воспользуемся. После… – и грубые руки схватили меня за плечи.

Я взвизгнула! Но улица была пуста… Тем временем подонки принялись толкать меня друг на друга, словно волейбольный мяч. В какой-то момент я смогла проскользнуть между ними и броситься прочь, не разбирая дороги. Мысли бились о череп с неистовой силой, но никак не складывались в продуманный план. Тело двигалось лишь руководствуясь инстинктом самосохранения без участия разума. Однако долго я на нём не протянула. Страх, колошмативший по затылку иррациональной паникой, победил, сделав меня неуклюжей. Я ошиблась, запнулась, упала на мокрый асфальт, сдирая ладони в кровь и, превозмогая боль, поползла вглубь переулка.

Кто-то схватил меня за шиворот. Куртка затрещала по швам. Отчаянный визг вырвался из груди.

– А ну заткнись, сучка! – гаркнул насильник и ударил меня ногой в спину.

Нырнув вперёд, я больно приложилась лицом о тротуар. Перед глазами замерцали искры.

– Давай, переворачивай её! – приказал самый молчаливый.

Цепкие пальцы, словно лапы чудовища, впились в мой бок, пытаясь перевернуть на спину. Я начала отчаянно отбиваться, беспорядочно размахивая руками. В ответ получила увесистую оплеуху. Перед глазами заплясали искры. Во рту появился металлический привкус крови. Отвратительные лица нападавших слились в один мыльный образ. Теперь уже было не разобрать, кто из них руководил процессом, а кто срывал одежду.

Мне не дано постичь мотивы, побуждающие людей причинять друг другу боль. Волк, нападает на себе подобного, демонстрируя готовность вести стаю – таковы законы природы. А чем мы оправдываем свои жестокие поступки? В большинстве случаев люди прибегают к насилию не из острой необходимости, а ради самоутверждения. Листая новостную ленту, я постоянно убеждалась в том, что наделённое самосознанием человечество – величайшая ошибка Творца. Он дал нам свободу мысли, открыв тем самым путь к саморазрушению…

Снова послышался треск ткани – кажется, это была молния на моих джинсах. Сознание, как от удара током, вернулось в тело. Я почувствовала прилив сил и, изогнувшись, высвободила правую руку, с яростным рыком, вцепившись в лицо насильника. Указательный палец вошёл в его глазницу словно в яичный желток. От истошного крика ублюдка заложило уши. А затем меня крепко приложили затылком об асфальт и вслед за этим наступила блаженная темнота. В ней не было ни огрубевших ладоней, жадно шарящих под футболкой, ни отвратительно толстых пальцев, стягивающих с бёдер джинсы, ни дождя, моросящего иглами по моей коже, горящей от побоев. Да и Блэкфорт тоже исчез, растворился в спасительной мгле, лишенной воспоминаний…

И когда я уже была готова по доброй воле принять смерть, до меня добрался голос – нежный, бархатный и такой знакомый…

– Кейт, ты слышишь? Держись! Всё будет хорошо. Тебе нужно это выпить…

Глава 7

Я проснулась довольно давно, но продолжала лежать с закрытыми глазами, не в силах совладать с нахлынувшими воспоминаниями, которые, подобно зловонному дыханию, отравляли моё сознание стыдом.

Я не смогла за себя постоять…

В воздухе витал аромат хвойного леса, как на бабушкиной ферме. Он немного успокаивал, но, в то же время, вызывал некую растерянность, поскольку всё говорило о месте мне незнакомом. Например: шёлковые простыни. Мэри обычно застилала кровать ситцем. Да и матрац был слишком удобным, чтобы оказаться моим. Однако в глубине души всё ещё теплилась слабая надежда, что произошедшее накануне было лишь дурным сном. Именно поэтому я продолжала притворяться спящей, пытаясь укрыться в этой иллюзии.

В последние дни кошмары мучили меня с завидным постоянством. Они не имели чёткого сюжета, но всегда приводили к смертям. Обычно моей собственной, иногда близких или друзей. Я ненавидела эти сны, ужасно не высыпалась, постоянно думала о плохом, ожидая беды без каких-либо на то причин. И вот ружьё на стене всё-таки выстрелило!

Задумавшись об этом, я вдруг поняла, что не чувствую боли. Ладони не жгло, ребра не ныли, а голова казалась ясной, будто меня не швыряли на асфальт, не пинали ногами и не били по лицу.

Осторожно пошевелившись, я прислушалась к ощущениям. Сделала глубокий вдох, затем медленный выдох и… ничего не почувствовала, кроме свежести утреннего леса и едва уловимого аромата зернового кофе.

Стоп! У бабушки проблемы с давлением, поэтому она не покупает кофе и готовит исключительно травяные чаи. Я точно находилась не дома!

По телу пробежала мелкая дрожь, грудь сдавило от страха. Веки разомкнуть так и не удалось. А спустя некоторое время я услышала, как скрипнула дверь и тишину нарушили звуки босых шагов. От чего меня буквально вжало в матрац, под волосами выступил холодный пот, а воздух застыл в лёгких.

– Доброе утро! Можешь не притворяться, я знаю, что ты уже полчаса как не спишь, – произнёс вошедший, и от его до боли знакомого голоса, мои глаза, наконец, распахнулись.

Я резко села, недоумённо глядя на Блэка. В комнате, где мы находились, царил полумрак, рассвет лишь слегка тронул небо, ещё не успев поджечь облака яркими всполохами. Адам стоял слева от кровати, как обычно одетый во всё чёрное, но выглядел немного иначе… по-домашнему. Его широкая футболка не прилегала к телу, трикотажные брюки походили на пижамные, а обычно уложенная на косой пробор чёлка, теперь полностью закрывала лоб. В руках Блэк держал изящную чайную пару из белого фарфора.

Я озадаченно тряхнула головой, будто пыталась избавиться от наваждения. Адам слегка усмехнулся и подошёл ближе.

– Что? Ты ведь любишь кофе, – улыбчиво сказал он.

– Да, но дело совсем не в кофе… – глухо отозвалась я, осматриваясь.

Увиденное потрясло не меньше, наличия Адама рядом. Просторная спальня с высоченными потолками больше напоминала декорации к историческому фильму или тщательно продуманную музейную экспозицию, нежели жилое помещение. Тёмные деревянные панели на стенах, огромные окна в пол с квадратной раскладкой шпрос и паркет, уложенный ёлочкой, будто только что сошли с раскадровки фильма «Гордость и предубеждение». А вычурная лепнина, антикварная мебель и огромная многоярусная люстра, сверкающая сотнями хрустальных капель даже в предрассветном сумраке, усиливали это ощущение.

Кровать располагалась в центре комнаты, словно настоящее произведение искусства. Витые столбы-колонны поддерживали позолоченный карниз, на котором крепился балдахин из полупрозрачной тюли. Напротив неё стояла бархатная софа с одним подлокотником, украшенным золотой кисточкой. В углу разместился гардероб в стиле барокко на высоких ножках. Рядом – старинное напольное зеркало. Между вторым и третьим окном, а здесь их было четыре в ряд, идеально вписался внушительных размеров письменный стол. На нём пара книг, глобус и ретро-лампа с тёмно-зелёным глянцевым плафоном.

Пока я с тревожным волнением осматривала комнату, Адам молча наблюдал за мной. Встретившись с ним взглядом, я невольно вздрогнула. Чувства все сплошь перепутались. С одной стороны, пришло облегчение, ведь меня не держали в каком-нибудь грязном и сыром подвале. С другой – я была совершенно растеряна и сбита с толку.

– Где я и что здесь делаешь ты? – нерешительно заговорила я, теряясь в догадках.

– Вообще-то, я здесь живу, – ответил Адам невозмутимо, протягивая мне блюдце с белоснежной чашкой на нём. – Молока не было, извини.

Я взяла кофе на автомате, даже не поблагодарив.

– Ничего не понимаю… – всё, что удалось вымолвить.

Голос прозвучал тихо и сдавленно, будто мне не хватало воздуха.

– Какое твоё последнее воспоминание? – серьёзно спросил Блэк.

Я задумалась. Но стоило лишь на миг представить тот промозглый переулок, как мои пальцы свело судорогой. Чайная пара забренчала в руках, став настолько тяжёлой, что я чуть не опрокинула её на себя. Но Адам мгновенно оказался рядом, поймал моё запястье, аккуратно забрал горячий напиток, отставляя его на тумбу, и угрюмо произнёс:

– Значит, ты помнишь всё…

– А разве такое можно забыть? – не поднимая глаз, ответила я, сгорая от стыда.

Нестерпимая боль пронзила всё моё существо, не физическая, другая, более мучительная. Глупая, безрассудно самонадеянная, слабая девчонка! И зачем я только пошла тем переулком? Почему не повернула назад, увидев незнакомцев? Не позвонила маме и не попросила о помощи с самого начала? Тогда этого кошмара и вовсе можно было избежать…

Из груди вырвался сдавленный всхлип, за ним бесконтрольно последовали другие. Я изо всех сил старалась сдержать слезы, но они переполняли меня, словно холодный дождь, ливший на грязный асфальт прошлой ночью. Я вновь оказалась в глухой подворотне. Как наяву чувствовала запах дешёвого одеколона и кислого пива. Ощущала, тошноту от грубых прикосновений. Слышала треск одежды под напором жадных рук…

Тело охватила неистовая дрожь. С яростной силой я замотала головой, стараясь избавиться от жутких образов, застывших перед глазами непреодолимой стеной. Но они становились всё ярче, впиваясь в память острыми гвоздями. Но вдруг меня, будто тёплым одеялом, укрыли крепкие объятья, и вкрадчивый голос Адама произнёс прямо над ухом:

– Всё хорошо, Кейт. Ты в безопасности.

Я попыталась отстраниться, не из неприязни, а потому что не хотела выглядеть ещё более жалкой. Но Блэк не позволил, сгрёб меня в охапку, увлекая за собой на подушку.

Слёзы хлынули с неистовой силой, сжимая горло хриплыми рыданиями. Я уткнулась в плечо Адама, чтобы спрятать зарёванное лицо, и жалобно простонала:

– Они пытались…

– Я знаю, что эти ублюдки собирались сделать, – твёрдо произнёс он, отчего меня едва не вытошнило, благо Блэк вовремя добавил: – Но не успели. Я оказался там раньше. Ничего не случилось. Слышишь, Кейт? Ты в порядке.

Трудно сказать наверняка, что произошло после его слов. Возможно, мой взгляд, застланный глубокой скорбью, наконец прояснился, потому как Адам неожиданно улыбнулся. Я никогда не замечала за ним такой улыбки – тёплой, ласковой, и на мгновение даже подумала, что снова заснула и увидела сон. Что если роскошная спальня, первые лучи солнца, танцующие на стенах радужными зайчиками, отражёнными от хрустальных подвесок люстры, Адам – удивительно нежный и заботливый, лишь плод моего угасающего сознания, а на самом деле я умерла или близка к этому? Вдруг моё тело сейчас лежало в изломанной позе за мусорными баками неподалёку от «Роджера». Мама кружила по городу в поисках пропавшей дочери. А отец понятия не имел, что в день, когда ушёл, видел свою маленькую принцессу в последний раз?..

Непривычно холодные ладони коснулись моих щёк, словно пытаясь отогнать грузные мысли. С трудом подавив новый всхлип, я заглянула Адаму в глаза. Он снова улыбнулся и бережно провёл большими пальцами по влажным дорожкам слёз.

– Ложись, ещё рано. Тебе нужно отдохнуть, – успокаивающе шепнул Блэк.

– Но разве мы не должны, не знаю… позвонить в полицию?..

– Я уже со всем разобрался, осталась только ты, – сообщил он, и, что бы это ни значило, я смогла лишь слабо кивнуть в ответ, укладываясь на его грудь.

Через некоторое время Адам попытался выбраться из-под одеяла, но я ещё не уснула и, охваченная острым приступом страха, схватила его за руку, останавливая. В глазах парня застыл немой вопрос. В моих, должно быть, мерцал панический ужас. Я до дрожи боялась оставаться одна, пусть разумом понимала, что под крышей его дома мне ничего не грозит.

– Не уходи, пожалуйста… – с мольбой протянула я, сжимая пальцы сильнее.

Адам ненадолго замер, раздумывая. Учитывая обстоятельства, моя просьба была вполне уместной, и всё же вызывала некоторое смущение. Однако вскоре Блэк вернулся в исходное положение и крепко обнял меня.

– Прости, – виновато прошептала я.

– За что?

– За всё это. И за то, что ошибалась насчёт тебя. Ты совсем не такой как я думала.

Адам ехидно усмехнулся. Я украдкой взглянула на него. Выражение его лица показалось мне мрачным.

– Кейт, не стоит делать из меня героя, – чуть погодя тихо произнёс он. – Рискуешь крупно разочароваться…

– Ты спас меня и…

– Хватит уже болтать, спи, давай, – перебил он, подтыкая одеяло. – Знаешь, пожалуй, теперь я буду называть тебя не Финикс, а Феникс.

– Как та птица, что восстала из пепла?

Адам молча кивнул.

– Мне нравится… – сквозь сон улыбнулась я.

Когда я проснулась во второй раз, солнце уже стояло высоко. Адама в комнате не оказалось, но на соседней подушке я обнаружила бумажный пакет с логотипом единственного торгового центра в Блэкфорте. Внутри лежали женские вещи с бирками: джинсы, футболка, худи и даже носки – всё в стиле Адама Блэка – чёрное. И вдруг я осознала, что по ногам приятно скользил прохладный шёлк пододеяльника, ремень на джинсах не сковывал талию и запах сырости, исходивший от одежды ночью, более меня не преследовал.

Отбросив одеяло, я в голос ахнула: на мне была надета безразмерная футболка с выцветшей эмблемой «The Rolling Stones» – и, не считая нижнего белья, всё!

Любые тревоги, терзавшие до этого момента, мгновенно испарились. Лицо вспыхнуло так, что, клянусь, на нем можно было с лёгкостью приготовить яичницу. Вскочив с кровати, я бросилась к зеркалу. Футболка прикрывала ноги до середины бедра и в целом выглядела вполне прилично, надень я ее сама…

«И как мне теперь ему в глаза смотреть?» – пронеслось в голове, но на смену этой уничижительной мысли пришла другая, вернувшая меня на несколько часов назад в злополучный переулок.

Озадаченно уставившись на свои ладони, которые вчера пробороздили добрый ярд по асфальту, я нахмурилась – никаких царапин. Колени тоже оказались целы. На лице не было ни синяков, ни припухлостей.

– Да как же это?.. – озадаченно пробормотала я, разглядывая своё отражение, но тут за спиной раздался предупреждающий кашель Блэка, и от испуга я так резко обернулась, что едва не опрокинула зеркало, зацепив его плечом.

На сей раз Адам выглядел как обычно: чёрные скинни джинсы, косуха с металлическими заклёпками, обтягивающая футболка. Он стоял в дверях, прислонившись левым плечом к косяку и деловито скрестив руки на груди. Волосы аккуратно лежали на привычный пробор, а взгляд вновь выражал надменную презрительность – плохой парень вернулся.

– При-вет… – невнятно протянула по слогам я.

– При-вет, – повторил Адам, меня передразнивая.

Что-то явно пошло не так!

Я с трудом сглотнула. Моё безграничное доверие к парню, стоявшему напротив, начало таять, отравляя воздух дурным предчувствием. Всё из-за его взгляда – холодного, высокомерного, сверкающего напыщенным самодовольством. И эта дурацкая футболка… Она уже не казалась такой длинной, как раньше.

Потянувшись к её краю, я одернула ткань вниз. Блэк, наблюдая за мной, едко ухмыльнулся, подтверждая возникшие опасения: от милого парня, так бережно гладившего меня по волосам всего несколько часов назад, не осталось и следа.