Колыбель земель мёртвых

– Если все получится, то мы с тобой больше не увидимся?

Голос юной герцогини совсем поник. Она не хотела, чтобы этот гнусный ритуал сработал. Она хотела бы остаться с ним на этой поляне навсегда. Только он и она. И пусть горят огнем все миры, что существуют. Нет, она не оставит его здесь! Либо они уйдут отсюда вдвоем, либо вместе останутся здесь. И кажется, у нее назрел подходящий план!

– Главное, что ты спасешься от брака и вернешься к себе домой.

ДОМОЙ.

Ванессу словно током пробило. Она только сейчас осознала, что мир людей – не ее дом. Раз она Дух, то значит ли это, что она никак не связана со своим достопочтенным дядюшкой родственными узами? Ведь ее родители – обычные люди, которые умерли. Неужели она подкидыш? Нет-нет, наверное, ее маму избрали как носителя для порождения божественного Духа. Вероятно, она подобна Деве Марии. Но… как ее тогда тут забыли?

– Слишком много вопросов и ни одного ответа! – раздраженно цокнула она.

– О чем ты? – озираясь на небо, пробурчал Вальтерис.

– Я не понимаю, Вальтерис. Как это все возможно? Я – Дух? Ведь я всего лишь человек и всегда им была. У меня очень много вопросов, но, увы, ответов на них не сможешь дать даже ты.

– Терпение, дорогая. Как окажешься в своем мире, так и спросишь обо всем у прилагающихся к нему существ. Уверен, ты получишь свою правду.

* * *

– Господин, мы приехали, – Скотт известил своего хозяина о прибытии домой.

К его большому сожалению, они не смогли по пути найти ни один работающий таксофон, и, судя по горестному выражению лица хозяина, тот был в отчаянии.

– Господи, помилуй мой разум и сердце мое, что отдано тебе. Сохрани остатки моих нервов от криков и истерик рабы твоей Ванессы и дай ей сил простить меня. Аминь, – выпрыгивая из автомобиля, Олимп впервые искренне прочитал молитву.

Дело в том, что он прекрасно понимал неизбежность гнева племянницы, но плохо представлял, каким образом она его накажет за его провинность и потому решил обратиться к вездесущему.

– Обещаю, я встану к тебе на учет в небесное бюро и буду молиться утром и вечером.

Погода была нещадная. Словно наказывая его, била прутьями могучего ветра по его бледному лицу. Ветер завывал, проникая в отверстия рубахи Олимпа, словно искал укрытие, но находил лишь холодное обмерзлое тело и очерствелую душу. Он шептал свои мрачные истории, будоража воображение и вызывая трепет. Вдали виднелся силуэт особняка, склонившийся под напором стихии, его вид казался искалеченным и изможденным. В такие моменты природа словно напоминала о своей мощи, заставляя людей замирать в ожидании перемен, которые могли бы принести тепло и свет.

– ПРОСТИТЕ, ГОСПОДИН! ПРОСТИТЕ БАЛАМОШКУ СТАРУЮ! НЕДОГЛЯДЕЛА Я ЗА ДЕТОЧКОЙ, УБЕЖАЛА БЕЗ ОГЛЯДКИ, НЕ ДОГНАЛА Я ЕЕ! НЕ ДОГНАЛА! СТАРА СОВСЕМ, ПЛОХА СОВСЕМ! – надрывной плач старухи встретил Олимпа, стоило ему перешагнуть за порог дома.

Глаза расширились от ужаса, словно пытаясь охватить всю полноту неожиданного горя, но вместо этого лишь углублялись в бездну неопределенности. Словно мороз, страх окутал его, сжимая в своих ледяных объятиях, лишая возможности дышать. В ушах раздавался гул – это был не звук, а скорее ощущение, что атмосфера вокруг наполнилась предчувствием беды.

– Зельда, возьми себя в руки, черт тебя дери! Я не понимаю, что происходит? Где моя племянница?! Вы, орда остолопов, не смогли доглядеть за ребенком?!

Каждая мысль рассыпалась на мелкие осколки, и в голове царила неразбериха. Он пытался найти опору, но реальность казалась зыбкой и ненадежной, как песок под ногами. Взгляд метался по комнате, но привычные детали обретали зловещий смысл: тени становились длиннее, а свет – тусклее. Выражения лиц всех жителей особняка отображали ужас и беспокойство, что творилось в душе Олимпа.

– Я… даже не знаю, с чего начать… Все так сложно и неожиданно, господин. Накажите нас, мы недостойны вашего прощения! – запинаясь, промямлила миссис Зельда.

– Довольно извиняться, расскажи уже, что произошло! Мое терпение на исходе! – грубо и отрывисто бросил он.

– Я, как вы и велели, сообщила юной герцогине новость о женитьбе и принялась ее успокаивать. Горько плакала деточка, а потом и вовсе побежала к себе в комнату. Я же и отошла заварить ей чаю с ромашками, для успокоения. Стою, топлю пятую ромашку в кипятке, как слышу крики мадам Куро и Ванессы. Выбегаю и вижу, что бежит она, не чуя ног, а в руках – гобелен того Дьявола. Я же и за ней во всю прыть побежала. Да вот только не слышала она меня, да и стихия как вон разбушевалась, – она печально посмотрела в окно, – затем я побежала обратно за нашим оружейником Гарри, но нашла вашего монсеньора Эйнсли. Вот мы и побежали вдвоем к поляне юной герцогини. Я была уверена, что она будет там, ведь она частенько убегала туда. Но вот чертовщина какая, поляны нет! Заросла она мхами и высоченными деревьями, клянусь, это проделки того Дьявола! – закричала старушка.

Ее трясло и окатывало то холодом, то жаром от перенесенного стресса. Верила она во всю эту бесовщину, знала, что злые и алчные глаза преследуют Ванессу с момента ее рождения. Ощущение чужого присутствия напрягали старушку настолько, что она позволяла себе хоть как-то расслабиться, напиваясь дорогущими винами Господина. Она всегда подозревала, что это влияние беса пробуждало в милой и добродушной Ванессе желание причинять вред всему живому. Идти против заповедей Господа и творить жестокость. Вот и забрал ее бес к себе, а иначе поляна бы не пропала!

– НЕ СХОДИ С УМА, ПРОШУ ТЕБЯ! СКАЖИ, КУДА ОНА ПОДЕВАЛАСЬ, ИНАЧЕ СВЕТА БЕЛОГО ТЕБЕ НЕ ВИДАТЬ!

Горькие слезы покатились из глаз бездушного герцога, сердце разрывалось от отчаяния и боли, а разум твердил, что виноват во всем он сам! Если бы он не приказал этой божедурье рассказать племяннице о помолвке, если бы изначально не пожелал выдать ее замуж, если бы не его чахотка, черт его побери! Ах, если бы… Но смысла копать под собой сейчас нет, нужно найти ее. Возможно, она спряталась где-то в лесу или же добежала до ближайших домов.

– Скотт, Гарри, нужно обойти каждый дом, посмотреть под каждым камушком, заглянуть в каждую расщелину на деревьях, но отыскать мою племянницу! Остальные займитесь обзвоном ближайших родственников и друзей. Я и Зельда пойдем к этой чертовой поляне – и будь добра рассказать мне о ней подробнее, – пробурчал Олимп.

Каждый из присутствующих, получив задание, ринулся его исполнять. Они впервые видели герцога в ярости, и никто сейчас не желал испытывать его терпение. Даже мсьё Дульпа решил оставить на потом свою жалобу на проделки Ванессы.

А Луна, некогда сияющая как серебряный диск, теперь превратилась в зловещий красный круг, напоминая о древних предзнаменованиях и забытых легендах. Вокруг неё царила тишина, нарушаемая лишь шёпотом ветра, пытающимся предостеречь от надвигающейся беды. Небо потемнело, и звёзды, как испуганные свидетели, скрылись за облаками, пряча глаза от этого мрачного зрелища.

* * *

– Началось! Готовься читать заклинание, как только я подожгу все лилии, – воодушевленно крикнул Вальтерис и начал поджигать «трупный цветок».

Огонь, ликуя, разнесся по цветам, что были сложены вокруг впадины, где, притаившись, юная герцогиня ждала зажжения последнего цветка, чтобы с присущим ей коварством заманить Вальтериса с собой. Сердце ее горело опасным азартом и одновременно с детским трепетом жаждало волшебства. А как иначе назвать то, что они творили?

– Есть! А теперь режь руку, и я накрою тебя гобеленом, – гаркнул он, прижав ладони к бедрам и растопырив локти.

– Не получается, мне нужна твоя помощь! – мастерски изображая поражение в самопорезам, Ванесса слегка ухмыльнулась, завидев, как Вальтерис в спешке бросился к ее руке.

Вот он и здесь, рядом с ней, они лежат в одной впадине, его рука с ножом мягко прошлись по ее ладони, изящно извергая оттуда алую кровь. Вот он мажет землю ее рукой и только собирается подняться и уйти, как она захватывает его сзади в свои объятия и, отнимая у него нож, режет его дрожащую ладонь.

– Ванесса! Что ты творишь, Бога ради!

Но герцогиня его не послушала и лишь угощала землю его бурой кровью. Приподнявшись, Ванесса натянула на них обоих лежащий у ее ног гобелен и начала безостановочно читать заклинание.

Вальтерис присоединился.

– СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ! СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ! СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ! СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ! СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ!… СДЕЛАВ ВЫБОР ОДНАЖДЫ, Я ЗАПЛАЧУ ДВАЖДЫ!

И поднялся гул небесный, и луна затмилась солнцем,

И рев чудовищный прошелся по земле людской:

«Кто посмел открыть врата Акафы,

Смело призвав тринадцать Мвенг меридианы?

О, храбрец, так внимай же голосу нашему,

Не жди пощады, коль не ждут тебя с той стороны,

Не жди пощады, коль не дожжено будет чело твое,

Не жди пощады, коль сердце твое не понесет погибель.

Ты дал нам свою кровь, и мы напились,

Ты дал нам свое тело, и мы насытились.

Луна людская затмилось солнцем,

А луна мертверцкая родилась с кровавой вдовой.

Мы откроем для тебя наш мир, коль договор не нарушил,

Но будь осторожен путник земной,

Сделав выбор однажды, ты заплатишь дважды!»

Адский жар прошелся по телу молодых людей. Они горели, плавились заживо. Огонь с лилий перешел на сам гобелен, но и этого словно было мало! Земля нагрелась подобно котелку, и крики юной герцогини и свинопаса утопали в ней. Встать и уйти не хватало сил, словно они приросли к земле. У них даже не было сил проронить пару слов, они лишь кричали и плакали навзрыд. В мыслях же у обоих трещали чудовищные голоса тринадцати ангелов смерти, твердящих о плате выбора. Вот они и платили за вход в иной мир, правда, совсем не ожидая жаркости платы.

А небо становилось всё яснее и яснее. Ветер утихомирился, пощадив бедного Олимпа и миссис Зельду, которые заплутали в поисках поляны. Они обошли этот чертов лес шесть раз! И ни намека на поляну, так еще и это известие о регулярном совместном времяпровождении Ванессы и жалкого отребья Вальтериса. Ну ничего, он разберется со всем по порядку! Сначала нужно найти их обоих – то, что они, вероятно, вместе удрали, раздражало Олимпа больше всего, – а уже потом говорить о прощении и наказании.

– Боже правый, кажется, это оно! – крик старушки вырвал Олимпа от мыслей разнообразия расправы над никчемным свинопасом.

И правда поляна, да вот только пустая совсем. Ни травинки, ни цветочка, ни дерева, ни души. Словно это не поляна, а иссохшая земная гладь пустыни.

– Нечестивый тут бродит, господин. Поляна-то какая красивая тут была, а сейчас вон какая уродливая и бездушная стала. Неспокойно мне на душе, думаю, деточку нашу тот же бес утащил, что и Мальзу!

Олимпа словно окатили ледяной водой. Мальза.

Его милая и чудная сестра исчезла точно так же, неожиданно и странно. Словно провалилась сквозь землю.

Землю. Нужно искать под землей.

Вдруг странная и довольно глупая мысль забилась неугомонной птичкой в его голове. Пройдясь по площади всей поляны, Олимп заметил, что от ее центра якобы исходит жар. И он гораздо мягче остальной территории.

– Зельда, мне нужна твоя помощь. Присядь на корточки и посвети фонарем, мне нужно удостовериться кое в чем.

Та в свою очередь безукоризненно и молча выполнила просьбу Олимпа. И уже с открытым от шока и ужаса ртом наблюдала, как герцог, будучи последним мужчиной в своем роду, копается в земле.

Но удивление сменилось пробирающим до костей ужасом, когда он докопался до «поедающей двух, обгорелых до костей, тел земли».

– НЕ-Е-ЕТ! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ПРОШУ, БОЖЕ, ОСТАНОВИ ЭТУ ЧЕРТОВЩИНУ! НЕ-Е-ЕТ, МОЯ ВАНЕССА, Я НЕ ОТДАМ ТЕБЯ ИМ!

Словно обезумевший, Олимп начал тянуть тело своей племянницы наверх, выковыривая ее оттуда. Но и земля не собиралась так легко сдаваться. Стоило старушке увидеть, как обгоревшая плоть на руке ее малютки слетела и, подобно игровому мячику, вылетела из земли, сердце бедняжки не выдержало, и она рухнула в непробудном сне.

Нечеловеческий крик раздался на всю зловещую поляну, когда Олимп увидел сгоревшее лицо Ванессы. Глаза ее вытекли, а губы были скорчены в ужасе. Некогда светлые прекрасные волосы слезли с ее помятой головы и уже шли закуской земле. А рядом лежал скорченный Вальтерис, который выглядел еще хуже. Его было совсем не узнать – ни волос, ни глаз, ни зубов, ни ног и рук. Душераздирающая картина в совокупности с отвратной вонью начала жестко душить Олимпа. Разразился он кашлем, а легкие его запылали огнем. Глаза, полные слез и ужаса, смотрели, как земля полностью проглотила его племянницу и Вальтериса.

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да придет царствие Твое, да будет воля Твоя как на небе, так и на земле. Хлеб наш насущный дай нам на сей день, и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь, – подуспокоив свое сердце, Олимп зачитал молитву, которую прежде никогда не произносил вслух, но держал на подкорке сознания.

Весь этот хаос усугубил состояние Олимпа, доведя его до нервного срыва.

И вот поляна, на которой не было ни травинки, ни цветочка, ни дерева, ни души, теперь и вовсе опустела. Одушевленных созданий там теперь не осталось, лишь иссохшая земля, спокойная и яркая луна, освещающая два свежих мертвых тела, лежавших с гримасой ужаса на лицах.

Глава 5. Гнездо Вед

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.