Люди. Сборник рассказов

Студентка зашла в помещение станции. На потолке была черная плесень, отсутствовали лампочки в торчащих на проводах патронах и старых битых люстрах. Лампочки выкручены специально, ради экономии электроэнергии. На полу лежал рваный линолеум. Пахло сыростью, немного туалетом и застоявшимся мусором. Все это напомнило ей о ее учебном заведении. Там было примерно так же. «Бывает и хуже», – подумала девушка. Она зашла в первый кабинет. По бокам были две сбитых из досок кровати, а на них лежали старые пожелтевшие ватные матрацы. У окна между кроватей стоял столик, а за ним сидел фельдшер, которого Соня искала. На его висках виднелась седина, а квадратное лицо с морщинами на лбу было немного смуглым. На столе лежали пластмассовые коробочки с едой, а прямо за окном альфатер (мусорный бак), куда через окно выбрасывались остатки еды.

– Здравствуйте, Виктор Дмитриевич, – поздоровалась студентка.

– О-о-о! Сонечка, здравствуй! А я думал, ты завтра придешь… – сказал фельдшер.

– Так… что? Мне прийти завтра?…

– Нет, раз пришла, то оставайся. Садись… на кушетку. Есть будешь?

– Спасибо, я пообедала.

– Как там, у тебя в медучилище? – спросил медик.

– Нормально все. Временами хочется умереть от нагрузки, но в целом нормально…

– Чего ты так говоришь, Сонечка? Зачем умирать? Да, в учении тяжело, но в бою еще тяжелее! И, в конце концов, ты молодая и здоровая, в смысле здоровья, девушка. Ты все выдержишь. Все будет хорошо.

– Да-да… – вздохнула Соня. – А как у Вас дела?

– Все в порядке, Сонечка, от нагрузки хочется, конечно, умереть… – сделал паузу в разговоре фельдшер и хитро посмотрел на Соню, а та в свою очередь улыбнулась.

– Я шучу, – продолжил Виктор Дмитриевич, – подумала, что я серьезно? Я конечно, не молод, но любовь к жизни еще не исчезла! Как когда-то говорил Аркадий Райкин:

«Я раньше тоже «огонь» был, сейчас только дым идет… иногда»! Ха-ха-ха.

– Я даже и не думала, – с улыбкой сказала девушка.

– Ты точно не хочешь поесть? Давай борща тебе насыплю?

– Или налью?

– Хм… Ну, или так. А еще жена котлеты вкусные приготовила.

– Точно не хочу.

– А зря. Вкусные котлеты это редкость. Особенно у моей жены! Ах-ах!

– Ах-ах-ах!

– Она у меня молодая. На 15 лет младше. Ходила на курсы по готовке. На курсы! Представляешь! Готовить так и не научилась. А вот мама моя всегда вкусно готовила. У нее всегда вкусные котлеты были… Они прямо таяли во рту! Пахли как… Добавляла в фарш чуть больше хлеба, из-за чего они были очень нежные. Да… самые вкусные котлеты были у мамы… Ну, холодец-то я тебя заставлю съесть! Любишь холодец? Хе-хе! Шучу, нет у меня холодца! Только на животе.

Зазвонил телефон. Диспетчер передал адрес, по которому должна была выехать карета скорой помощи. Фельдшер и студентка выехали на вызов. Они сидели в задней части машины.

– Володя, включай мигалки, – приказал медик водителю, – в этих пробках можно смерть свою встретить, и узнать, что она тоже из-за них куда-то опаздывает.

Володя включил проблесковый маячок, и автомобили разъехались по сторонам, сделав коридор. Водитель нажал педаль газа, и машина сорвалась с места.

– Люблю я свою работу! – сказал Соне водитель. – Обожаю гнать по городу больше…

Бам! Трах! Скрип! Би-и-ип! Карета скорой помощи остановилась за 10 сантиметров до машины, которая выехала на перекресток…

– Ах ты конченый дегенерат! – кричал водитель в открытое окно. – Глаза свои разуй! Смотри куда едешь!

– У тебя помеха справа! – кричал водитель автомобиля, который чуть не стал виновником аварии.

– Я на скорой помощи, идиот! – бил рукой по наружной части своей двери Володя. – Чертов ты…

– Коллега… коллега! Нет времени на дискуссии! Поехали! – снова скомандовал фельдшер, и машина поехала, затем он попытался отвлечь от неприятной ситуации студентку. – Соня, борщ наливают или насыпают?

– Насыпают. – встрял Володя.

– Почему? – спросил Виктор Дмитриевич.

– Потому, что… потому, что… в борще капуста, свекла, картофель. Они твердые…

– Но ведь борщ с жидкой юшкой, а ее наливают, – перебила Соня.

– Хм… Какая разница! Главное, чтоб вкусный был! – ухмыльнулся Володя.

Володя любил борщ. Особенно с салом. А еще любил котлеты, которые делала жена Виктора Дмитриевича. Приходил к ней иногда, когда у него с фельдшером были разные смены. Очень любил ее котлеты.

– И то правда! – кивнул Виктор Дмитриевич.

– Это мне в медучилище так преподаватель по защите отечества сказал, – кивал головой Володя. – Та еще сволочь!

– Вы учились в медучилище? – спросила Соня.

– Да. После этого три года в Забытом отработал. Это село такое, на окраине области.

– И как? – удивилась девушка.

– Как видишь, замечательно…

– Задаю вопрос, который волнует всю мою группу: что, из того, что мы учим, понадобилось вам на практике?

– Сейчас у вас по-другому все. Но когда я был студентом, то было много лишнего. Почти все. Где бы ты ни училась, самое главное узнаешь на практике.

– А давно закончили?

– Да уж лет 6 как. Приехали. Ничего себе, даже встречают.

Виктор Дмитриевич и Соня поднялись на 9 этаж дома, в котором только запустили новый лифт, но по вечерам, по непонятным для большинства жильцов дома причинам, его отключают. Два фельдшерских набора, весом по 4,5 килограмма каждый, медик сначала дал понести студентке, мол, пусть привыкает к работе, но на 5 этаже девушка уже не могла идти, и он решил ей помочь, взяв одну сумку в свои руки. Только через два дня водитель Володя открыл Соне тайну: нужна только одна сумка, вторая – запасная и должна всегда быть в машине. Их провели в стандартную старую квартиру, где пахло специями и немного освежителем воздуха.

– Хех… «Морской бриз», – пробормотал Виктор Дмитриевич.

– Что? – спросила Соня.

– Ничего. Доставай термометр и сфигмоманометр.

– Что?

– Штуку, которой давление меряют.

– Я знаю, что это такое. Имела ввиду… для чего доставать? Мы же не знаем, что случилось.

– Кто вопросы задает, тот по службе не растет.

– Поняла…

Соня достала все, что ее попросили, и вместе с фельдшером зашла в комнату с пациенткой. На диване сидела маленькая, сухая, морщинистая бабушка. Она смотрела на свои руки и как будто что-то доставала из под ногтей.

– Здравствуйте, как вас зовут? – спросила Соня для составления бланка пациента.

– Наталья Валентиновна.

– Сколько вам лет?

– 65.

– На что жалуетесь?

– На жизнь… Хах… Плохо мне.

– Соня, дай сфигмоманометр, – приказал Виктор Дмитриевич.

– Сфигмонам… сфиг…

– Да!

– Держите!

– Называй его тонометром. Сфигмоманометр… Так никто не говорит.

– Но вы же…

– Да… Вероятно давление поднялось… – рассуждала бабушка, – на 9-й этаж не так просто подниматься после рабочего дня…

– Вы еще работаете?! – удивилась Соня.

– Ха-ха. Да, деточка, работаю, приходится… Недавно же… реформу приняли новую… а я как раз попадаю на тот год, когда мне мой пенсионный возраст не засчитывают, типа выслуги мало… Или как-то так. Я учитель физики. Вот… Надо мной в пенсионном фонде уже смеются! Ха-ха… да… хожу к ним… и каждый раз они говорят, что еще рано… Я уже тоже смеюсь, говорю им, что работаю почти в два раза больше, чем существует это государство! Как же они уже мне… надоели…

– 165 на 105, запиши, – дал команду медик.

– О-о-о, вот это давление. Товарищи, мне до пенсии надо дожить… ха-ха-ха! – посмеялась бабушка.

– Даст Бог – доживете, – сказал Виктор Дмитриевич.

– Даст Бог? Петя, сын мой, ты точно скорую помощь вызвал, или это свидетели Иеговы в белых халатах? Ха-ха! Я шучу, простите…

– Нет-нет, юмор это хорошо. Надо смеяться, пока плакать не заставят. Простите, а борщ насыпают или наливают?

– Виктор Дмитриевич, мне кажется сейчас не время… – прошептала Соня.

– Главное, чтоб на него денег хватало. А насыпают… ахах… или наливают… Это уже не важно! – ответила преподавательница.

– Спасибо, – поблагодарил фельдшер.

Пока фельдшер выписывал рецепт, Соня собрала сумку и вскоре они уже ехали на следующий вызов.

– Ну как тебе? – спросил у Сони Виктор Дмитриевич, читая что-то с экрана телефона.

– Не знаю пока. Первый вызов в моей жизни, пока ничего не поняла.

– Володя, – обратился медик, – мне с тобой надо поговорить. Когда приедем на базу, не уезжай, подожди, пока я с «бумажками» разберусь.

Водитель кивнул.

– Виктор Дмитриевич, а что если это все не мое и у меня не выйдет в медин поступить?

– Соня, поверь мне, этим стоит заниматься. Человек не знает к кому завтра попадет – к священнику или к врачу. Главное, чтобы к врачу, и этим врачом была ты! Как в училище у тебя дела?

– Я, кажется, отличница.

– Что значит «кажется»?

– Ну, я не знаю есть ли ребята с лучшими оценками, чем у меня.

– Так ты еще и скромная! – по-доброму заулыбался мужчина.

– Так я же не для того, чтобы похвастаться это говорю. Просто знаю оценки только своей группы! – оправдывалась девушка.

– Так я же и не смеюсь! Ты, правда, скромная. Без сарказма. Володя мог бы этому только позавидовать, если бы не считал себя самым лучшим!

– Если б я не был лучшим, вы бы не хотели со мной работать! – пытался перекричать грохот машины и ее двигателя водитель, чтоб его услышали те, кто сидят сзади.

– Ну, вот опять, – стал говорить девушке на ухо Виктор Дмитриевич. – На самом деле моя жена попросила замолвить за него словечко, чтоб он работал со мной на этой базе, здесь премию больше платят!.. Короче! Если что-то хочешь – делай это! Я хотел когда-то, чтоб моя жена вышла за меня замуж – я делал все, чтоб она была со мной! И неважно, что сейчас я сам остаюсь на сверхурочные, потому что домой ехать не хочу. Не было лучшего дня в жизни, с тех пор как Люся меня впервые поцеловала! Ха-ха. Шутка. Недавно ее бабка в наследство квартиру оставила! Вот я в тот день праздновал, конечно! А все плакали, что она померла! Ну… Хех! Ты меня поняла?

– Да… наверное, поняла…

Карета скорой помощи остановилась, и Соня с двумя фельдшерскими сумками и фельдшером поднялись в квартиру, куда их вызвали.

– Здравствуйте. Что произошло? Куда идти? Скажите потом помощнице свои данные. Туалет вижу. Обувь не снимаю, – сказал фельдшер и зашел в прихожую.

– Та ладно, сегодня сухая погода! У моего сына сильный грипп, – улыбалась женщина, открывшая двери.

– Ребенок? Чего же мы приехали, раз вы все знаете? И улыбаться так не надо. Он вам в наследство ничего не оставит. Ой… Это я зря… – сморщился мужчина.

– Что зря? – спросила мама больного.

– Гадость сказал…

– Какую?

– Ого… Тяжелый случай. Никакую. Показывайте сына.

В комнату юноши провели фельдшера и Соню. Медик осмотрел молодого человека.

– Соня, видишь руки в пузырьках? Это вирус Коксаки.

– Что это значит?

– Это значит, что мы везем бедолагу в «инфекционку».

– Зачем везти? – встряла мамаша.

– Сколько сыну лет?

– 17.

– Вирус Коксаки очень тяжелый, особенно для взрослых.

– Я хочу отказаться.

– Моя обязанность…

– Знаю! В инфекционной больнице к нему еще что-то прицепиться! Напишите, что нужно делать, и оставьте его дома! – повысила голос хозяйка.

– Соня, выйди, пожалуйста.

Студентка вышла из комнаты, а через минуту вышел и фельдшер, вскоре они уже спускались по лестнице.

– Виктор Дмитриевич, борщ насыпают или наливают?

– А вот что тебе больше нравится, то с ним и делают.

– А как правильно?

– А тут есть кто-то, кому до этого есть дело?

– Виктор Дмитриевич, почему все время по лестнице ходим, есть же лифт! – спросила девушка.

– Лифт для слабаков! Ха-ха-ха! Я не знаю. Серьезно. Сегодня чего-то все решили ремонтировать свой лифт.

– А чего мы не везем сына этой женщины в больницу?

– Никому про это не говори. Я оставил его. Наше дело температуру «сбить». Знаешь, откуда вирус? Из Америки. Какой-то чудак изучал полиомиелит, и выделил новое семейство вирусов. А потом оно стало появляться по всему миру. Мой руки чаще… И всегда имей при себе защитную маску…

Виктор Дмитриевич и Соня сели в салон и машина поехала.

– Соня, а сейчас как тебе? – спросил Володя.

– Все равно не понимаю, – ответила та.

– Ну, вот и я не понимаю… До сих пор… А работать надо…

– И не поймешь, – добавил фельдшер, – если сразу не понял, то и потом не поймешь…

Соня договорилась о том, чтоб она могла еще раз прийти на смену, а потом ее завезли домой. Виктор Дмитриевич, приехав на подстанцию и закончив все дела, показал Володе сообщение от своей жены с текстом: «приезжай завтра на котлетки, мой снова на сверхурочных», – а затем следующее: «Ой, Вить, это подруга приезжала и телефон свой с моим перепутала», – а после еще одно: «Прикинь, своему про котлеты написала, чуть наше общение не раскрылось». А все потому, что не может быть в одном телефоне два «Любимых». Юноша с вирусом Коксаки выздоровел лишь через три недели, а еще через месяц у него стали отслаиваться ногти. Наталья Валентиновна, преподавательница физики, через год ушла на пенсию и продала квартиру, чтоб уехать в гранд-вояж (что-то вроде кругосветного путешествия, только в три раза дешевле, короче и быстрее), путешествие на круизном лайнере, с которого сошла в Боливии, чтоб добраться до Салар-де-Уюни – крупнейшего в мире солончака, лежащего в Андах. Когда она увидела его красоты, от счастья у старушки остановилось сердце, да и она сама не очень уж и хотела возвращаться обратно. А Соня, когда ей предлагают борщ, больше не обращает внимания на то, насыпают его или наливают.

Конец света

Ранним летним утром, когда солнце только начало всходить, а над гладью озера проплывал туман и не было ни ветра, ни комаров, так как их на этом частном озере травят трижды в день, обдавая воду специальным дымом, двое в лодке посреди озера ловили рыбу. Один из них – Вадим Александрович, 69-летний бухгалтер одной из кондитерских фабрик компании «Пэтрэн». Он весьма обеспечен, от всего застрахован, дети занимают лучшие должности на кондитерских фабриках, внуки учатся в лучших университетах страны. Боясь седых волос, бухгалтер всегда стрижется наголо, а плохое зрение скрывает контактными линзами. У него овальное лицо и низкий грубый голос. Второй – юрист кондитерской компании по имени Леонид. Он похож на американского актера Метью Бродерика, только немного полнее и с маленькой плешью на голове. Обладает доброй красивой улыбкой и бархатным голосом. Оба связаны работой, знакомыми, методами подхода к делам и любовью к музыке Адриано Челентано.

Вадим Александрович и Леонид с 4 утра сидели и молчали, последнему даже показалась, что его компаньон уснул, и он решил уснуть сам. Потом Леониду приснилось то, как он падает с лестницы, и из-за этого проснулся. Встрепенувшись, рыбак-любитель закачал лодку, и по озеру прошли маленькие волны. Немного разошелся туман, и лучи восходящего солнца осветили лодку. Лёня посмотрел на уставшее сердитое лицо своего коллеги и спросил:

– Вадим Александрович, вы спите?

– Нет.

– Клюет?

– Нет.

– Как настроение?

– Нет.

– Водочки?

– Эх… – вздохнул мужчина в возрасте, – да.

Юрист налил в железные двухсотграммовые рюмки холодненькую водочку по самые края и достал соленые огурчики.

– За то, чтоб рыба – ловилась, Земля – крутилась, и справедливость была там, где нам надо. – Прикрыл глаза Вадим Александрович и выпил водку, закусив огурцом. Это же сделал и Леонид.

– О-о-ох и сказка… Леня, потрясающие огурцы, немного сладенькие, ароматные… М-м-м… А помидорчики есть?

– Да, держите.

Леонид взял помидор и себе. Когда он укусили его, шкурка треснула, брызнув соком в глаз. Мякоть растеклась во рту и устремилась дальше, устраняя жжение от водки. В сумке Вадима зазвенел телефон.

– Вам звонят, – вытер глаза салфеткой юрист.

– Да… это Люся звонит. Секретарша. Она беременная, в декретном отпуске сейчас. Написал ей недавно сообщение с вопросом «как назовешь ребенка?», а она… Знаки препинания не ставит… Читаю «рожу увижу и назову»… Ах-ах-ах! Имела же в виду: «Рожу, увижу и назову». Я еще удивился так… Пишу «чего сразу рожу?», она меня спрашивает «а как?», нормально?! Ах-ах! Мордашку хотя бы!

– Забавно! – Леня налил еще.

– Это просто катастрофа…

– Что катастрофа, Вадим Александрович?

– Да все! Начиная с секретарши и того, как она пишет… Недавно читал, что какой-то студент свою соседку по квартире убил, потому что та ему слишком нравилась… Вот раньше такое было возможно?

– Нет, – протянул рюмочку Леонид. – За мир во всем мире.

Удочки лежали на борту лодки неподвижно, а воздух становился все теплее. Вадим Александрович нагнулся над водой:

– Рыбы, вы чего не ловитесь? Я заплатил за вас, суки!

– Вы их распугаете!

– Да некого тут пугать! Ни комаров, ни рыб нет, никого! Одних травят, других кормят отравой! Я не помню, когда в последний раз ел натуральные яблоки! Это не жизнь, это какой-то…

– Чего вы завелись?! Все нормально! Все живы и здоровы!

– Это ни причем… Конец света не по щелчку пальцев происходит, а постепенно. День за днем. Войны, болезни, деградация. Это ли не конец света! Слишком просто, чтоб метеорит упал или цунами прошло! Нет, надо растянуть это процесс!

– Я больше не наливаю.

– А как ты думаешь, как можно назвать все то, что происходит?

– Сначала уточню… Интернетом можно пользоваться?

– И ты туда же!

– Я просто об этом не думал!

– Ладно… проплыли…

– В смысле?

– Мы в чертовой лодке, Леня, включи чувство юмора… Недавно купил билеты на поезд через этот ваш интернет. Интернет! Прихожу к вагону, даю билет, еду из Винницы в Киев, а мне говорят «у Вас билет из Киева в Винницу»! Мол, Вы уже приехали, дядя! Ну не суки, а?!

– Ах-ах-ах! Бывает такое, Вадим Александрович… Чего ездили в Киев?

– Ну, на обследование, у меня ж рак поджелудочной железы.

– Что? Что?! Что?! – взялся за борта лодки юрист. – Как так?!

– А-а-а… Я же тебе не говорил еще… Ну, вот так… Ходил в церковь, батюшка сказал, что это кара за то, что попросил не увольнять тебя, когда на том корпоративе ты полез в цех шоколад жрать…

– Что, правда?!

– Ах-ах-ах! Ой… Да шучу я!

– Как можно?…

– А что такое? Жизнь надо мной пошутила, а я не могу? Ха-ха!

– О боже… Насколько все серьезно?

– На десять тысяч баксов в месяц.

– Вам помочь с деньгами?

– Зачем? Я не лечусь. Пока все хорошо, а дальше обезболивающее, а дальше пальну себе из револьвера в голову, главное, чтоб правильно пальнул, а то есть дебилы, которые уродуют себя, не попадая в мозг! Потом им хирурги лица зашивают. Не хочется, чтобы все видели, как я болею. Спокойно умереть, устроить все так, чтоб думали, что ушел во сне.

Юрист безмолвно смотрел в воду и не двигался.

– Леня, все нормально. Даже отлично. У меня есть все, что я хочу. Дети на местах, внуки тоже, скоро правнуки пойдут. Все замечательно. Да, скоро надо будет уйти, но всех нас это ждет. Зачем жалеть о неизбежном, Лёня?

– Просто…

– Да хватит меня хоронить! Может, я не захочу умирать! Знаешь сколько у меня денег? Знаешь? Да я себе новое тело куплю!

– Про конец света… Почему вы заговорили об этом?

– Наверное, моя болезнь для меня как конец света. И прогрессирует так же, как он. Ты так похож на того американского актера…

– К чему это вы?

– Да просто… Тебе бы похудеть. Меня вот рак держит подтянутым.

– Да сколько можно! Хватит шуток. Вам как-то можно помочь?

– Хе-хе! Давай закажем в лодку стриптиз!

– А если серьезно?

– Вроде да. Надо по тридцать таблеток размером с крейсер есть на завтрак обед и ужин. К черту все это. Один плюс – не надо будет голову брить, волосы сами выпадут. Не люблю седину.

Мужчины замолчали. Солнце поднималось все выше, птицы кружили над озером, а рядом с лодкой летали большущие разноцветные стрекозы. Поплавок Лёни нырнул в воду раз… второй… третий…

– Рыба! – закричали товарищи.

– Вылезай, животное! – потянул за удочку бухгалтер.

– Давай! – кричал юрист.

Двое коллег тянули за удочку что есть силы, смеялись от того, что рыба потянула лодку за собой.

– Все, Леня, я устал! – крикнул старый товарищ и прыгнул в воду. – Держись, скотина, сколько же на тебе слизи! – пытался поймать голыми руками рыбу.

– Вадик, сачок! Я держу! Давай! Еще! За жабры ее!!!

Брызги во все стороны, лодка качалась, крики, выпала сумка с закуской.

– Как же классно, Леня!

– Держи рыбу крепче! Затаскивай в лодку!

– Ура-а-а!!! Да-а-а!!! Победа-а-а!!! – обнимались от радости коллеги.

Мокрый Вадим Александрович обнимал Леонида, Леонид одной рукой держался за лодку, чтоб не упасть. Рыба трепеталась в лодке и била своим мощным хвостом по ногам рыбаков.

– Вы посмотрите на нее! Она килограмм на 10 потянет!

– Да это же судак, Леня! Откуда он взялся посреди озера?

– Чудо!

– Да какое чудо? Просто мы с тобой красавцы! Давай на берег, надоела мне рыбалка, вечером, когда съедим этого монстра, в баню поедем! Отмою себя от запаха этой рыбы!

Рыбаки приехали домой к Вадиму Александровичу и стали разгружать вещи. Бухгалтер ушел переодеваться, а Леонид остался с его женой и помогал чистить судака.

– Елена, мне ваш муж рассказал, что у него рак поджелудочной железы…

– Уже поджелудочной? Прикольно.

– В смысле?

– Ой… да у него гуляют эти раковые клетки, где хотят. И в легких были, и в почках. Я вас умоляю, не беспокойтесь, он болеет 12 лет и ничего еще не случилось. Мы даже не лечили его никогда. Он отказался. В первый раз сказали, что у него 4 стадия, во второй – первая, в третий – вторая стадия. Не удивлюсь, если он погибнет в авиакатастрофе.

– Боже… Какой же ужас! Ха-ха-ха! Чудо.

– Нет, просто он красавец!

На обед домой к Вадиму Александровичу приехала и жена Леонида. За столом пары обсуждали глобальное потепление, знакомых по работе, телепередачи и планировали совместный отдых в Турции, а конец света шел и шел, и все никак не заканчивался.

ЧАСТЬ II

Маяк и туман

Август – грустный месяц. Он похож на тот период, когда праздник уже закончился, гости ушли, а ты убираешь со стола. Особенно грустным он бывает, когда где-то в середине месяца начинают лить дожди и целыми днями стоит туман. Именно так и было однажды в августе в городке на берегу моря. Из-за тумана стал сутками работать маяк. Он постоянно гудел. Жители поняли, что больше не искупаются в теплой морской воде, и пляжи опустели до следующего лета. На набережной еще работали кафе и рестораны, но в них уже не было так много посетителей, как раньше. Да и с моря стал дуть прохладный ветер. Он не пугал только Славу и Надю, брата и сестру. Мальчику было шестнадцать, а девочке четырнадцать. Они гуляли у моря с собакой, а на обратном пути покупали хот-доги без горчицы. И в очередной раз они вышли на прогулку.

– Туман продержится еще пять дней… – начал разговор Слава.

– Откуда ты знаешь? – спросила сестра.

– В прогнозе погоды так написано.

– Ах-ах! Это очень забавно.

– Ты смеешься, а неделю назад был дождь. В прогнозе было написано, что в 10:00 он закончится. И он закончился ровно в десять! Как будто его кто-то выключил! Хех! Я правду говорю!

– Может, такое и было, но снова не повторится.

– Повторится! Они научились, наверное, прогнозировать погоду. Наконец-то. А иногда даже очень точно.

– Ну, если так, то хорошо. А то кажется, что туман никогда не пройдет. – Потянула пса за поводок Надя.

– Зато как будто в Лондоне живешь!

– Хах! Только грязи по колено. Что это вечно гудит?

– Не знаю, – прислушался парень, – наверное, маяк.

– Ого! Его было слышно, еще когда мы выходили из дома.

– Да он все время, пока туман, работает.

– Ты его видел? Я – нет.

– Надь, а давай пройдемся к нему? Он не очень далеко.

– Давай. Только, может, сразу по хот-догу возьмем?

– Не хочу. От них живот болит…

– А у меня не болит!

– Так, Надя! Надо перестать их покупать! Сегодня сделаем перерыв.

– Ну, Слава…

– Мы только поели. Дома полный холодильник еды!

– Ладно…

Брат и сестра отправились по берегу к маяку. Пришлось идти полчаса. Он стоял в конце мола и наполовину был окутан туманом. Вход на мол огорожен, калитка закрыта, а недалеко стояла будка охраны.

– Там проводят экскурсии? – спросила Надя.

– Может быть. Но она дорогая, наверное.

– Значит, не пойдем. Папа денег не даст, – вздохнула девочка.

– Почему?

– Он говорит, что наше бесплатное образование очень дорогое. А мы можем сами пойти?

– Мол скользкий.

– Что такое мол?

– Искусственная «суша», которая ведет к маяку. Она бетонная, кажется.