Стимбокс

Тот не сдвинулся с места.

– Пёс, ты что, меня не слышал! Ты чё, глухой? Ну-ка, живо взял освободил место!

– Здесь достаточно места для вас всех, – спокойно ответил Номад.

– Если ты такой тупой, то поясню на когтях – нам не хочется сидеть с бродягой. Так что давай сваливай отсюда.

Кот раздражённо дёрнул хвостом.

– Ладно. Сейчас допью пиво и уйду, – сказал Номад.

Рыжий в ответ взял кружку Номада и вылил остатки пива ему на голову.

– Всё, ты его допил. Теперь вали! – и с этими словами кот схватил Номада за отворот дорожного плаща и попытался стащить со стула.

Номад стряхнул с себя лапу противника, и встал со стула. Кот наотмашь ударил Номада ладонью с выпущенными когтями, целясь ему в морду. Номад лишь слегка отклонил корпус и удар прошёл мимо цели. Рыжий ещё пару раз попытался ударить Номада, но с тем же успехом.

В зале начали смеяться над незадачливым драчуном.

От чужого смеха кот рассвирепел и набросился на Номада, решив поскорее с ним расправиться.

Трое других не вмешивались в драку. Они хотели посмотреть, как их товарищ расправится с нахальным бродягой. Тем более, они не считали низкорослого Номада серьёзным противником.

Зря.

Номад поднырнул под очередной удар, и быстрым резким движением ткнул противника в солнечное сплетение. Кот сложился напополам. Следующий удар – локтем в переносицу, и противник без сознания брякнулся на пол, обзаведясь вдобавок к разодранному уху ещё и сломанным носом.

Его спутники в первый момент с недоумением посмотрели на упавшего товарища. А в следующий – одновременно набросились на Номада.

Номад отшвырнул в сторону одного мыша и пинком ноги отбросил другого, но удар высокого пса он пропустил. Удар пришёлся вскользь, но оказался болезненным. Номад успел заметить в лапе противника кастет из кожаного ремешка с металлическими бляхами.

«Вот, значит, как!» – подумал Номад, встряхнув головой. Пёс попытался снова огреть его кастетом, но Номад был уже начеку. Снова поднырнув под удар, он распрямился подобно пружине и врезал ему кулаком в челюсть, вложив в силу удара всю инерцию тела. Долговязый растянулся на полу в проходе между столами.

Грузный пёс, сидевший в одиночестве за угловым столом, с интересом следил за схваткой.

Мыш, только что получивший пинка, выхватил короткий ножик и ринулся в атаку. У Номада был старый охотничий нож, не раз спасавший ему жизнь в схватках. Но он не хотел устраивать поножовщину в трактире. Но мыш наседал, и его клинок нагло мелькал прямо перед глазами.

Номад быстро схватил ближайший стул. Удачный выпад – и лапа противника зажата между ножками стула. Номад резко повернул стул. Хрустнул вывернутый сустав. Крысёныш завизжал и выронил нож, скрючившись от боли. Номад бросил стул и ударил мыша ногой, отправив его по тому же маршруту, что и предыдущего противника.

«Так… Их было четверо. Где ещё один?»

Номад оглянулся и оцепенел. Прямо на него нацелилось дуло небольшого пистолета, который держал последний из противников – плюгавый мыш с жидкими усиками. Его глаза горели дикой злобой.

– Ну всё, тебе не жить, урод! – прошипел он сквозь зубы.

Молодая кошечка из компании молодёжи вскрикнула от страха. Мыш даже ухом не повёл. Номад стоял на месте. Бросаться на противника не имело смысла – он всё равно успеет выстрелить…

Мыш взвёл курок и уже готов был нажать на спусковой крючок. Взгляд Номада был прикован к чёрному дулу, откуда вот-вот должна была вырваться смерть.

Он даже не заметил, как пёс, до того спокойно наблюдавший за дракой, поднялся со своего места и с неожиданной для его комплекции ловкостью подкрался к мышу.

Тот почуял какое-то движение, или может просто услышал звук шагов (ведь у мышей очень тонкий слух) и в последний момент попытался обернуться. Но было поздно. Пёс врезал ему основанием кулака по уху. Удар пса оказался такой силы, что мыша подняло в воздух и перевернуло. Опрокинув ближайший стол, он грохнулся на пол без чувств.

Номад с облегчением вздохнул и опустился на стул возле барной стойки.

В зале раздались аплодисменты. Первой захлопала в ладоши хорошенькая кошечка, сидящая у окна, мгновением позже к ней присоединилась вся её компания, а затем и все остальные посетители трактира.

– Слышишь? Это ведь в твою честь, – улыбнулся грузный пёс, садясь рядом с Номадом.

– Скорее в вашу. Спасибо вам. Отменный был удар, – сказал Номад.

– Ты как, товарищ? Нормально? – добродушно спросил его спаситель. Номад утвердительно кивнул. – Вот мерзавец! – Пёс посмотрел в сторону поверженного противника. – Он бы выстрелил, с него бы сталось. Таким как он, это раз плюнуть…

– Кто они? – спросил Номад.

– Не знаю. Может, искатели с большой свалки, – ответил пёс. – А может, и бандиты. Впрочем, там, на «Котле», порой такая публика, что особо не разберёшь, кто есть кто. Все одинаковы… Приходят в город, сбывают свой хлам торговцам или мышам в мастерскую, а деньги пропивают. Не прочь побуянить, подраться с кем-нибудь. Вот и тебя пытались задрать, хорошо, что ты им не по зубам оказался! – и пёс засмеялся. – Я хотел было вмешаться раньше, но увидел, что ты и без меня хорошо им раздаёшь!

В трактир вошли трое городских стражей. Одним из них был уже знакомый Номаду Хокли. Серебристая нашивка на форме другого означала, что он был командиром местной стражи.

Командир заметил грузного пса и подошёл к нему, приветливо виляя хвостом. Оба пса обнюхали друг другу носы в знак приветствия.

– Привет, Снэп, – сказал он. – Мы тут услышали шум, решили зайти.

– Верно услышали, – ответил ему пёс. – Тут проходимцы с большой свалки попытались позадираться к посетителю, да получили по заслугам.

– Опять ты? – увидев Номада, бросил Хокли.

– Что такое? Он тебе уже попадался? – спросил его начальник.

– Пришелец не виноват, – возразил грузный. – Я всё видел. Драку начали эти четверо на полу.

– Это что, он один всех четверых так уделал? – с удивлением спросил страж.

– Нет, этого уже я приложил, – Снэп мотнул головой в сторону мыша с пистолетом, который до сих пор лежал без сознания.

– Узнаю твою тяжёлую лапу! – начальник стражи засмеялся. – Ты его хоть не убил?

– Вроде нет, должен очухаться.

Трое бандитов, сражённых Номадом, уже начали приходить в себя. Стражники за шкирку подняли их с пола и повели к выходу, забрав оружие. Мыш, которого ударил пёс, так и не пришёл в сознание, товарищам пришлось его вытаскивать на себе.

– Ещё раз увижу вас здесь – пеняйте на себя! – крикнул Снэп им вдогонку.

– Ну, попадись мне только, пёс! – прошипел драный кот, ощупывая сломанный нос.

– Пасть закрой! – толкнул его в спину Хокли.

Все скрылись за дверью.

Номад тем временем осмотрел повреждения, полученные в схватке. Отделался легко, могло быть хуже. Кроме порезанного ножом плаща и ушиба от кастета на голове – только глубокая царапина на лапе – проклятый крысёныш всё же порезал его. Да, если имеешь дело с ножом, невозможно обойтись совсем без повреждений. Разве только если у тебя нет меча и доспехов. Номад принялся зализывать порез.

– Феликс, налей-ка ещё пива для гостя. За мой счёт, – сказал Снэп трактирщику.

– Слушай, друг, ты вообще по каким делам в городе? – спросил Снэп Номада.

– Работу ищу. С деньгами плохо. Последнюю латунь разменял на ужин, – ответил Номад, решив быть честным со своим спасителем. – Но работы в городе нет. Так что завтра пойду дальше. Может, где ещё свезёт.

– Снэп, я думаю, он бывший наёмник Альянса, – вмешался в разговор Феликс. – Знаю, у них были такие же плащи, как и у него.

– Вот как, значит… – пёс задумался. После чего вновь обратился к Номаду: – Дружище Феликс тебе правду сказал по поводу работы. Но в то же время соврал, но тут уже не его вина – он просто не знает кое-чего. В общем, к делу. Я хозяин Арены собачьих боев. Может, видел круглое здание по соседству с трактиром? Это она и есть. Меня зовут мастер Снэп. Я хоть и не главный в городе, но определённый авторитет имею. Как тебя зовут, кстати?

– Номадом, мастер, – спохватился пёс. – Я так и не назвался. Прошу прощения.

– Ничего. Тебе было не до того, – усмехнулся хозяин Арены. – Теперь мы, считай, официально знакомы. Вот что, Номад, ты хорошо дерёшься, как я заметил. Тебя кто-то учил?

– Жизнь научила, – без лишних подробностей ответил Номад.

Хозяин арены усмехнулся.

– Скажи, Номад, ты хотел бы поработать на моей Арене? – спросил он.

– Бойцом, что ли? Однажды я дрался на арене. В другом городе.

– Не совсем. Мне сейчас нужен помощник тренера. Дрессировать молодёжь. Раньше я сам и был тренером, а сейчас вот старею, и хочу отдохнуть от этой работы, заняться больше деловыми вопросами. Тренерские обязанности будет выполнять мой нынешний помощник, он же мой сын Гролл. Думаю, он уже годится для этого. А ты, Номад, пойдёшь на его место. Мне всё равно, кем ты был раньше. Действительно ты наёмник или просто где-то нашёл или купил этот плащ. Даже если и воевал раньше против нас – то это дело прошлое, и ворошить его незачем. Главное, дерёшься ты здорово, и мне это нравится. Тебе надо только освоить стиль, что принят у нас на Арене. Думаю, ты быстро усвоишь. Если тебе это нравится, приходи завтра утром ко мне. Понял?

Номад радостно кивнул.

Глава 2

Секрет Академии

Магистр Аль Лор, глава Академии Техномагов, смотрел из окна на ночной Трэшвиль. Отсюда, с вершины Кошачьей башни весь город был виден как на ладони, а днём открывался прекрасный вид на окрестности города и на горную цепь, в которой выделялась похожая на палатку гора Тейп.

За окном сгущалась темнота, но зоркий кошачий взгляд магистра хорошо различал очертания зданий.

Видна городская площадь, на которой уже зажгли фонари. Арена собачьих боев, неосвещённая, напоминает сверху огромный круглый валун, будто ради забавы выкаченный шутником-великаном на площадь. В примыкающей к ней казарме горят огоньки, но лишь кое-где – ученики мастера Снэпа рано ложатся спать.

Здание Ситихолла – городского совета – загораживает ворота. Но виден огонь на сторожевой вышке – знак для припозднившихся путников.

Правее – «Три топора». Трактир хорошо освещён – вывеска подсвечена фонариком, в окнах на верхнем этаже горит свет.

Магистр, мягко ступая, перешёл к западному окну.

В Мышиной мастерской уже окончили работу, хотя труба ещё дымит, не всё топливо догорело. Работы у них сегодня было много. Мастерская дымила с самого утра, а лязг металла, шум механизмов и ругань инженера Слота, хозяина мастерской, временами долетала даже до кабинета Аль Лора, заставляя его закрывать окна.

Окошки приземистых лачуг Мышиной слободки светятся огоньками. Семьи рабочих собираются за столом, жёны и дети встречают возвратившихся с работы усталых отцов, мужей и братьев.

Магистр Лор помнил Трэшвиль с тех времён, когда тот был ещё не городом, а всего лишь маленьким грязным посёлком собирателей металлического хлама, лежащим между двух свалок. Здесь ещё не было ни мастерской, ни арены, ни Ситихолла. Трактир уже существовал, но тогда назывался по-другому и был отвратительной забегаловкой, в которой околачивалось всякое отрепье.

Как давно всё это было? Не в такие уж и далёкие времена. Каких-то три десятка лет тому назад. Сущие пустяки по историческим меркам…

Внизу, под полом кабинета, пробили башенные часы. Десять звонких, чётко отмеренных ударов.

Звуки колокола вывели магистра из состояния отрешённости. Воспоминания о прошлых временах рассеялись, как утренний туман, заставив Аль Лора вновь вспомнить о том, что весь день тяготило его душу. О том, что вновь и вновь заставляло шагать взад и вперёд по кабинету, то сложив лапы на груди, то возбуждённо теребя длинную шерсть на подбородке и взмахивая хвостом.

Магистр отошёл от окна и погрузился в непроглядную тьму кабинета. Темнота не волновала его – зрению ещё далеко не старого кота она не была помехой. К тому же он настолько хорошо знал каждый уголок кабинета, что мог бы свободно в нём ориентироваться, даже будучи совершенно слепым.

К тому же в темноте замечательно думалось.

Но не сегодня.

Сегодня Аль Лор ожидал возвращения своего начальника охраны, Элексиора, даже не зная, вернётся ли он вообще.

Он пробовал зажечь свет, занять себя чтением. Бегло пролистал «Географию Октании и Элерона», «Развитие жизнеформ в Больших ожогах» техномага Лессара, парочку книг по прикладной техномагии и тут же забросил их обратно на полку. Всё это было ему давно известно и совершенно не отвлекало от мрачных мыслей…

Аль Лор подошёл к письменному столу, снял трубку переговорного аппарата и покрутил ручку. В трубке послышался голос дежурного привратника:

– Слушаю вас, магистр.

– Лекс ещё не вернулся? – спросил Лор.

– Нет, магистр. Я непременно вам сообщу, когда он вернётся.

Магистр вздохнул и вновь подошёл к окну, запустив пальцы в бороду. Его глаза в темноте сверкали зелёными огоньками.

…Первое время приходилось ой как непросто. Бандиты, держащие в кулаке обе свалки, не горели желанием делить место с какими-то пришлыми котами-техномагами. Но постоянные угрозы бандитов не уменьшали решимости и настойчивости молодого магистра Аль Лора и его сподвижников.

Помощи от властей не было. Герцог Октании, пожилой и ленивый пёс, не желал прислушиваться к доводам и просьбам нахальных котов, явившихся неизвестно откуда. Его, похоже, устраивало сложившееся положение вещей. Но Аль Лору удалось найти общий язык с его единственным сыном Рутгером.

Этот пёс-подросток, ещё почти щенок совсем не напоминал отца. В его жилах текла кровь матери-северянки. Вспыльчивый, порывистый и тщеславный, несмотря на юный возраст, он жаждал воинских подвигов и славы. Неизвестно, что его привлекло в магистре Лоре, внешне их характеры казались полностью противоположными. Возможно, отпрыск герцога увидел в нём отражение его собственного неуёмного огня, выраженное в иной форме. Они быстро подружились.

Рутгер повёл отцовскую дружину на покорение Трэшвиля. С помощью нового оружия, полученного от Ордена Техномагов, он полностью разгромил бандитов. Их остатки бежали на большую свалку «Котёл», к самым окраинам Октании.

Старый герцог простил сыну его ослушание. В конце концов, после взятия Трэшвиля и последующих походов Рутгера на юг и восток, отодвинувших границы Октании до самых южных гор, размер его страны увеличился более чем вдвое. Рутгера по возвращении из похода вместо наказания ожидало заслуженное возвышение. Он получил то, чего хотел – славу выдающегося воина, которая разнеслась далеко за пределы Октании.

Сам Аль Лор серьёзно выиграл от этой сделки. Он построил Октанскую Академию Кошачьей Техномагии. В его ведении оказались две свалки, богатые металлом. Немалая доля ценностей, добытых там, проходила через лапы котов-техномагов, немало способствуя обогащению Ордена…

Магистр глядел в ночную темноту, на то место, где раньше располагалась большая свалка. Обе свалки давно истощились. Малая вошла в черту города, частично застроенная домами, частично приспособленная под городское кладбище. Большая свалка осталась за стенами Трэшвиля, также полностью опустошённая.

Из захудалого посёлка Трэшвиль превратился в настоящий город. В нём появилось много новых зданий. Ситихолл, Мышиная мастерская, больница, первая в этих краях. Капитан Снэппарт, ветеран ещё первых походов Рутгера, открыл свою Арену Собачьих боев. Прежний хозяин «Трёх топоров» продал своё заведение фермеру из окрестностей Трэшвиля и уехал на «Котёл».

Город с каждым годом рос, ему становилось тесно в кольце стен, и он выплёскивался за их пределы предместьями и хуторами, как кипящий бульон выплёскивается через края котла…

Что такое?

Аль Лор подался вперёд, вцепившись когтями в подоконник и вглядываясь во тьму.

Неужели показалось? Пара зелёных огоньков там, внизу. На свалке. Они мелькнули на мгновение и сразу исчезли.

Техномаг пристально вглядывался вниз, на свалку, пытаясь разглядеть то, что на ней скрывалось. Ему повезло, он снова увидел огоньки. Теперь они горели куда дольше. Казалось, что они встретились взглядом с магистром и несколько секунд изучали его, прежде чем снова скрыться в ночи.

Аль Лор ждал, появятся ли они в третий раз. Но раздавшийся звонок переговорного аппарата заставил его отойти от окна.

– Слушаю, – буркнул он.

– Магистр, Лекс только что вернулся, – доложил привратник. – Пусть поднимается?

– Ну наконец-то! – выдохнул Аль Лор. – Конечно, живо зови его ко мне!

Те полторы минуты, необходимые для того, чтобы подняться на вершину башни на подъёмнике, показались магистру целой вечностью.

Звякнула открывающаяся дверь подъёмника.

– Сидите без света, магистр? – послышался голос Лекса.

– Сейчас зажгу, проходи, – спохватился маг.

Свет лампы осветил кабинет и ночного посетителя – молодого чёрного кота, с белой грудью и мордой. На концах его лап тоже росла белая шерсть, отчего казалось, что на нём надеты белые перчатки. Одет он был в просторный темно-зелёный камзол – форму Кошачьей охраны.

Лекс подождал, пока магистр усядется в кресло за письменным столом, после чего сам сел напротив, разглаживая длинные усы.

– Ну что, Лекс? Докладывай! – нетерпеливо воскликнул Лор.

Лекс покачал головой.

– Мы не смогли его задержать. Он вырвался, разорвал сеть, как тряпку. При этом покалечил одного из моих ребят. А второго отбросил на добрый десяток шагов, как малого котёнка, он чудом уцелел…

– Во имя Луны, что за сила в нём сидит… – прошептал ошеломлённый магистр.

– Наши энергопосохи в режиме оглушения оказались неэффективны, – продолжал Лекс. – Он вырвал мой посох, как тростинку. Думал, убьёт. Но нет – он посмотрел на меня и в один прыжок перескочил стену. Только мы его и видели.

Лекс вздохнул.

– Знаете, магистр, мне показалось, что он узнал меня. И поэтому не тронул.

– Такого не может быть, Лекс, – возразил Аль Лор.

– И всё же… Я никак не могу отделаться от впечатления.

– Помни, Лекс: ты командир Кошачьей охраны. Тебе нельзя думать о чувствах, когда ты на задании.

Лекс опустил глаза, постукивая когтями по столу.

– Не стучи, и без тебя нервы, как струна, – сказал магистр. – Лучше подумаем, как задержать Оррина. Нельзя, чтобы он оставался на свободе. Тем более нельзя, чтобы его заметил кто-нибудь из горожан. Если понадобится, надо применить крайние меры. Ты понимаешь, о чём я.

Магистр встретился взглядом с Лексом.

– Ты не сможешь этого сделать, – понял он. – Даже тренировки Академии тут бессильны.

Он вновь запустил когти в бороду.

– За несколько минут до твоего возвращения я видел огоньки на свалке, – сказал он. – Должно быть, это были глаза Оррина. Он смотрел прямо на меня.

– Не могу понять, зачем Майрон прислал его сюда, – пробормотал Лекс. – От него же никакого толка, как от разведчика.

– Лекс, расскажи: как вы его обнаружили? – попросил Лор. – Ты мне так толком и не рассказал.

– Тут нечего рассказывать, магистр. Один из охранников заметил, что Оррин пытается забраться в окно Академии и поднял тревогу. Как он попал в город – не знаю. Я осторожно расспросил стражу у главных ворот, не проходил ли кто посторонний – они ничего не знают. Наверное, он просто перепрыгнул через стену, так же, как и при побеге.

– Никто из жителей города его не видел?

– Надеюсь, нет. Время позднее, на улице было пусто.

– Оррина нельзя оставлять на свободе, – напомнил магистр. – Если он будет околачиваться вокруг города, его рано или поздно заметят. Думай, Лекс, думай!

– Я думаю, магистр, – ответил Лекс.

– У меня есть одна идея, – заявил он после некоторого раздумья. – Горожан мы, понятное дело, привлекать не можем. Своими силами нам не справиться.

– Что же, сообщить герцогу?

– Не нужно. На Арене мастера Снэпа сейчас работает один пёс. Зовут Номадом. Тренирует щенков, несколько раз даже участвовал в боях.

– Лекс, мы же оба хорошо знаем, что эти бои на Арене – сплошная показуха для обывателей, – усмехнулся магистр. – Мастер Снэп даже диких зверей специально морит голодом, чтобы они ослабли и ненароком не покалечили его бойцов.

Лекс покачал головой.

– Нет, магистр. Я к этому Номаду уже давно приглядываюсь. Он неплохой боец. Ловкий и сильный, хотя по виду не скажешь. У него любопытная манера боя. Со стороны выглядит, как простая уличная драка, однако весьма эффективна. Вы знаете, магистр, в боевых искусствах я разбираюсь хорошо, так что знаю, о чём говорю. Думаю, против Оррина это будет то, что надо.

– Продолжай, Лекс, – сказал заинтересованный Лор.

– Вообще – этот пёс обычный наёмник. За деньги сделает всё что угодно. При этом не болтливый. Думаю, если ему хорошо заплатить, то он не станет ничего рассказывать. И ещё. Он в городе совсем недавно, каких-то три месяца. Так что, если Оррин его убьёт, никто о нём особо скучать не станет.

– Хм… А приведи-ка этого Номада ко мне, я хочу лично на него взглянуть, – приказал Аль Лор. – Надеюсь, всё, что ты про него сказал – правда, и он нас не подведёт. Не хочется нарушать правила Академии, но раз так сложились обстоятельства… Ступай, Лекс, и чтобы завтра этот пёс был здесь!

Командир охраны ушёл. Магистр остался один. Было так тихо, что даже слышалось, как стучит механизм башенных часов и трещит фитиль в лампе. Магистр протянул лапу, чтобы потушить светильник, но в последний момент передумал.

Много, много веков назад, когда ещё и в помине не было ни Аль Лора, ни Трэшвиля и его Академии появился Орден Техномагов. Коты-техномаги сумели обуздать и подчинить себе дикую силу небесных молний. Заключённая, эта сила превратилась в магическую энергию – основу могущества Ордена.

Маги заметили, что этой энергией в небольших количествах природа наделила всех котов и кошек. Их шерсть могла производить слабые заряды магической энергии. Ни собаки, ни мыши не обладали такой способностью.

Орден принял к сведению и это. Обычно заряды кошачьей энергии бывали слишком слабыми. Но коты-техномаги изобрели комплекс тайных практик, которые в разы увеличивали их магические способности, позволяя управлять энергией молний.

Техномаги сохраняли в глубочайшей тайне способы получения магической энергии и свои магические практики, никто посторонний под страхом смерти не смел переступить порога кошачьих академий и энергетических станций. Это наделяло Орден ореолом таинственности и привилегированным статусом, все прочие – от простых фермеров до правителей государств смотрели на техномагов со смешанным чувством страха и уважения.

Элементы с заключённой в них магической энергией приносили Ордену огромный доход. Магическая энергия пользовалась большим спросом, она двигала механизмы и двигатели самоходных повозок и кораблей. Прибыль от монопольной торговли энергетическими элементами заставляла магов хранить способы их производства в ещё большей тайне.

Орден стал владельцем огромных ценностей. Это позволило котам-магам свободно заниматься магическими практиками и исследованием тайн мира. А ещё – использовать правителей и их приближённых в своих интересах.

Аль Лор немного притушил свет в лампе, погрузив кабинет в темноту.

…Со временем некоторые техномаги, почувствовав свою мощь, решили, что им всё дозволено и начали проводить опасные опыты, часто на живых существах, вмешивались в дела государств, стремясь получить власть. Их действия привели к конфликту с основной частью техномагов, считавших, что следует хранить нейтральность в отношениях с внешним миром, а также ужасавшихся методам магических исследований своих коллег, считая их неприемлемыми в деле познания.

Это привело к расколу. Техномаги, не признававшие никаких ограничений, вышли из Ордена и основали свою организацию. С тех времён их стали называть «тёмными техномагами». С годами неприязнь, переросшая во взаимную ненависть, только усилилась. Орден Техномагии считал «тёмных» своими злейшими врагами. Да и прочим они внушали ужас и отвращение…

В то время, когда Аль Лор основал Академию Техномагии в Трэшвиле, одним из самых влиятельных тёмных техномагов был Майрон. Он был фигурой загадочной и зловещей, и Орден уже давно с тревогой следил за его действиями.

Аль Лор смотрел на мерцающий огонёк лампы, и разум его был наполнен беспокойными мыслями.

– Почему Оррин появился здесь? – шептал он, размышляя вслух. – Это просто знак для нас? Или нечто большее? Быть может, Майрон догадывается о том же, о чём догадывался я, когда именно здесь выбирал место для Академии? Он давно приглядывается к Южной Октании. Похоже, скоро для всех настанут неспокойные времена…

В это утро Номад, как обычно, проводил занятия с юными учениками.