Текущий момент

Я бы совершала безумные поступки, капризничала, топала бы ножкой в туфельке на шпильке и с визгом бросалась в объятья любимого каждый раз при виде нового кольца с огромным камнем или другого шикардосного подарка.

У меня непременно имелась бы пара-тройка милых женских чудачеств (я бы придумала что-то сама или подсмотрела бы идеи у неистовой Луизы Казати – уж кто-кто, а она в этом знала толк). Donna capricciosa! Мои невинные причуды мне бы, естественно, прощались: ведь это – всего лишь восхитительные пикантные вишенки на моем очаровательном торте.

Эх! Я бы столько всего натворила на месте Кати! Отчего она, глупая, выбрала спорт? Могла бы блистать на подиуме и улыбаться в камеру, а вместо этого потеет на тренировках. Есть ли предел человеческой глупости, я не знаю. Мне кажется, моя школьная подружка Катя сглупила, не использовав свой шанс стать королевой подиума. Вот я бы на её месте свой счастливый случай точно б не упустила.

Напротив меня живет семья. Он работает детским терапевтом, она даёт частные уроки игры на фортепиано. Молодая пара: ему – 26, ей – 25. У них трое детей: две близняшки-шестилетки Варя и Даша, и крошка Ульяна трёх с половиной лет. Иногда по-соседски меня просят посидеть с детьми вечерами, крайне редко, если у них обоих случается аврал и появляются дела, не требующие отлагательств. Я приглядываю за девчушками, мне это ничуть не сложно. Даже весело: я представляю, что это – мои дети.

Если бы эти три малышки были моими, то я бы непременно поменяла им имена. Зачем девочкам старинные русские имена? Несовременно как-то. И скучно. Вот Вероника и Анжелика – совсем другое дело! Близнецы Ника и Лика – звучит красиво! Созвучно, согласитесь? А третьей, младшей, я бы дала имя, подходящее под ее внешность: кудрявые чёрные волосы, карие глаза с хитрым прищуром, энергия, бьющая через край и лёгкость во всём – настоящая итальянская донна. Я дала бы ей имя Лучианна – “легкая”. Мне нравятся необычные имена, особенно итальянские! Имя должно быть освежающим как капли морского бриза, исключительным и удивляющим всех вокруг, – таким, как моё, например.

Три мои дочки с красивыми именами непременно носили бы одежду в единой цветовой гамме. С утра я бы готовила им три одинаковых по стилю наряда. К примеру, джинсовые курточки с пушистыми юбочками а-ля балетные пачки. Или белоснежные свитера с белыми кроссовками и лосинами неоновых цветов. Обожаю непрактичные, но красивые вещи, чтобы ты в них сияла и бросалась в глаза!

Да будь у меня три дочки, я бы развернулась! Я бы красила им ногти по выходным. Мы бы играли в итальянский ресторан в субботний вечер, непринужденно изучая итальянские слова и поедая приготовленную мной усыпанную сыром лазанью, пиццу с оливками или спагетти с базиликовым соусом. Я бы научила их пить чай, держа в руках чашку и оттопыривать при этом мизинчик (я видела такое в итальянском фильме, мне кажется это забавно-милым).

Уж я бы не заставляла их повторять по десять раз скучные гаммы, учить наизусть стихи и корпеть над букварём. Детям надо подавать знания в легкой игровой форме, чтобы они радостно и не напрягаясь получали необходимое образование! Да и вообще, для девочек главное не учёба, а внешние данные. Красивая bambina – это удачная судьба. Всем мальчикам нравятся красивые девочки. Всем мужчинам хочется эффектно бросить к ногам красивой женщины свои богатства. Dolce vita – для красивых девочек, как не крути.

Еще я бы придумала для своих детей праздник “день всего-что-ты-хочешь”. Один раз в месяц мы с утра и до вечера делали бы все, что хотели: покупали любые игрушки, кушали там, где пожелали и посещали те места, куда давно хотели попасть. Эдакий чудесный день, в котором родители в роли волшебников исполняют все детские пожелания.

И если бы я вышла замуж и у меня были три дочки, то муж бы мой был, конечно, не простой детский врач в поликлинике напротив. Он бы был амбициозным и не искал бы себе работу поближе к дому, чтобы если что – всегда быть неподалеку. Отец моих детей если бы и был врачом, то трудился бы частным образом в какой-то престижной клинике с кучей благодарных пациентов. Как можно позволить своим дочерям иметь отца, чьей зарплаты хватает лишь на самое минимальное? И, конечно, уж я бы точно не позволила младшей дочке донашивать старьё после старших. Это неприемлемо, как по мне.

И главное: я бы сто процентов не вышла замуж в восемнадцать лет за студента медицинского института, как это сделала моя соседка. О чем она вообще думала в тот момент? O, mamma mia! Всё-таки женской глупости и недальновидности, порой, нет предела. Простой студент без гроша в кармане – уж точно герой не моего романа!

Сергей. С ним мы учились в одном классе и он всегда помогал мне с уроками в старших классах. Стабильно раз в неделю приходил ко мне домой. Моя мама ставила нам в комнату горячие пирожки с картошкой и мы, поедая эти тёплые жареные вкусняшки, принимались за дело. Не торопясь и не раздражаясь на моё полное непонимание, Сережка объяснял мне алгебру с геометрией, в которых я до сих пор, признаюсь честно, не сильна. Не знаю почему, но он изо всех сил старался мне помочь понять эти формулы, графики, линии и квадраты гипотенуз. Признаю: он был немного занудный, но такой милый!

Что тут скрывать? Мне Сергей нравился. Невысокого роста, спортивного телосложения. С голубыми глазами и светлым кудрявым чубом. Носил рубашки в клетку и джинсы. Любил играть в шахматы, и мне привил к этой игре неподдельный интерес. Шутя, он называл меня “шахматная королева”, и мне это нравилось. Говорил всегда неторопливо и спокойно. Я никогда не слышала, чтобы он когда-то кричал или повышал голос. Мне казалось, что он был в меня влюблен.

Однако в выпускном классе наша “учёба под пирожки” стала делом редким. Иногда одноклассник по привычке забегал ко мне, предварительно предупредив о своем визите по телефону. Я поняла, что Сергей влюбился. В девушку, старше себя на три года, как я потом узнала. Его любовь оказалась для него видимо таким ярким событием, что он, едва окончив школу, женился, не раздумывая. Вместо института, куда бы он с его прекрасным аттестатом непременно поступил, он пошёл работать и учиться на заочном факультете. У Сергея были отличные возможности, а он взял и променял благополучное будущее на непонятные перспективы! Влюбился он, видите ли!

Судя по всему, его красивая жена, его bella donna – особа требовательная и принадлежит к тем дамочкам, которым жизненно необходимо держать кого-то рядом в постоянном напряжении. Серёгина жена, по всей видимости, является той самой “феей из Бомбея”, которая в детстве докучала отцу и досаждала брату, а теперь на законных основаниях играет на нервах мужа (смело предположу, что со временем она переключит своё внимание на зятя и постарается “засесть ему в печенках” на долгие годы). Она из той породы женщин, которые не дают покоя ни одному мужчине, находящемуся рядом, по крайней мере мне так показалось. А я не ошибаюсь. Никогда! Уж поверьте.

Как же много раз я представляла себя на ее месте! Ах, если бы я была женой Сергея! Я закрывала глаза и видела, как оберегаю своего любимого, глажу ему рубашки в клетку и целую его по утрам, заваривая чай. Я заставила бы его очно учиться в институте. Ухаживала бы за ним, встречала с улыбкой по вечерам в красивом шелковом пеньюаре. Мы бы ужинали при свечах, рассказывая друг другу, как прошел день. В выходные гуляли бы в парке, жарили шашлыки и играли в шахматы. А по ночам он бы говорил мне: “Спокойной ночи, моя шахматная королева” и мы бы засыпали с ним в обнимку. Эх, сколько бы ценных моментов мы проживали с ним ежедневно! Почему он этого не понимает, глупый? Да я бы на его месте давно уже бросила стерву-жену и сделала мне предложение, не упустив возможность удачно сложившегося текущего момента, что я ещё не замужем.

Я стою на крылечке, удобно облокотившись на припорошенные снегом ажурные кованые перила. Обожаю Новый год со всей этой сказочной суетой и с верой в волшебство! Наслаждаюсь морозным воздухом, разглядываю снежинки, аккуратно падающие на блестящие новогодние игрушки на елке перед кафе. Я бы хотела оказаться на месте самой красивой игрушки на елке, чтобы ощутить каково это, когда ты (самая красивая среди всех прочих) притягиваешь взгляды и все тобой восхищаются.

Ещё я бы хотела оказаться на месте своей кошки Белиссимы, чтобы почувствовать себя всеми любимой и при этом абсолютно независимой: гулять в любое время суток, возвращаться, когда захочется и спать, сколько влезет.

А ещё я бы хотела оказаться на месте беспечной итальянки на высоченных каблуках (всенепременно – в мехах, небрежно наброшенных на плечи). Представляю: шикарная я сижу за круглым столиком в уличном кафе. Беззаботно болтаю с кем-то, широко жестикулирую и невзначай задеваю рукой бокал красного вина. Смотрю, как разбивается бокал и на белоснежную скатерть проливается насыщенно-красный напиток. Улыбаюсь, хлопаю в ладоши и громко кричу: “Allegria! Где пьют, там и посуду бьют”. Вино течёт по столу и я наслаждаюсь текущим (в данной ситуации – в прямом смысле слова) моментом, ведь в Италии пролить вино – прекрасная примета, это к счастью: “Allegria!”.

– Аллегра! Аллее-е-е-е-е-гра! Где ты? В каких облаках, Аллегра, ты витаешь?

Громкий мужской крик выбил меня из колеи. Своим грубым голосом сердитый хозяин кафе вернул меня в неказистую реальность. Я так отчётливо представила себя на месте прекрасной синьорины, что мне нисколько не хотелось возвращаться в свой нынешний мир, а хотелось продолжать игру в “если бы…”.

Я вздохнула и пошла убирать столик у окна, которые только что освободили три подружки. Дамочки довольно долго о чем-то разговаривали, – наверняка обсуждали мужчин. И руку даю на отсечение: не иначе как у одной из них случилась несчастная любовь, pasticcio amoroso так сказать. Но мне на них на всех наплевать, если честно: пришли, ушли. Лишь бы чаевые нормальные оставляли.

Единственно на кого мне было не наплевать сегодняшним вечером, так это на самый дальний столик в углу. Маленький круглый стол на двоих, за которым сидел мой Сергей (рубашка в клетку) со своей женой (глубокий разрез-декольте, на который все мужики в кафе непроизвольно пялятся). Они пили кьянти и улыбались друг другу так, словно не виделись тысячу лет.

Надеюсь, никто из них не разольет вино на скатерть: ведь счастье, текущее в виде струйки бордового вина по белой скатерти – это исключительно моя мечта! Мечта, которую никто не вправе у меня отнять.

Когда-нибудь я куплю путевку в Италию. И – о, чудо! – я улечу в страну, где все откровенно-смелы в своих желаниях и где мое имя наконец-то оценят по достоинству. Mia fantasia! Если бы я оказалась в Италии, то…

Внутри и снаружи

СНАРУЖИ

Не смотря на сильный вечерний мороз, они неспешно шли по центральной аллее города. Молча. Им предстояло пройти ещё три остановки до дома (впрочем весь их небольшой городок можно было при желании без усилий обойти пешком). Снег медленно опускался и приятно поскрипывал под ногами.

Главный проспект вместил в себя все самое лучшее в этом городке. Город словно приложил все усилия, чтобы хотя бы в одном месте жители забывали об унынии серых улиц, колдобинах на дорогах, обшарпанных подъездах и минимальном количестве хороших мест отдыха. Центральный проспект как прожорливый монстр-гурман, вбирал и поглощал все лучшее в городе, обольщая людей атмосферой праздника, усиливающейся по вечерам благодаря завораживающему свету ослепительных огней. Здесь всегда было эстетично, многолюдно, относительно чисто – словно ты попадал в другой мир. Центральная часть – иллюзия благополучия маленького городка, где жители отвлекаются от хандры и вдруг оживают, на время становясь частью движущейся куда-то жизни.

С двух сторон дороги, освещенной фонарями, сплошной линией шли яркие огни витрин магазинов вперемешку с окнами кофеен. Витрины магазинов, словно соревнуясь друг с другом, наперебой зазывали к себе, мигая разноцветными лампочками и соблазнительными предложениями в виде огромных процентов со скидками. Окна кофеен, напротив, манили приглушенным светом и атмосферой какой-то притягательно-волшебной неторопливости.

Новый год наступал ещё через месяц, но вся окружающая обстановка, особенно в вечернее время, изысканно и изящно обманывала, говоря о том, что праздник наступит чуть ли не завтра. Люди, попадающие под яркие рампы приближающегося новогоднего торжества, непроизвольно улыбались друг другу и наслаждались предпраздничной суматохой.

Двое. Они шли мимо всего этого мерцания, но, в отличии от большинства, не испытывали никаких радостных эмоций. Пара словно и не замечала всего этого разнообразного в своей яркости мерцающего балагана, который лихо увлекал за собой. Праздника никому из них не хотелось, наверное поэтому они и игнорировали атмосферу, пусть искусственно созданного, но все-же предновогоднего веселья вокруг.

Она хотела развода. Он хотел развода. Но они не могли развестись. Возвращались домой от своих друзей, с которыми вот уже десять лет подряд отмечали Новый год. Нынешнее 31 декабря не станет исключением: других вариантов попросту не имелось. Всю дорогу, идя пешком рядом друг с другом, они почти не разговаривали. Шагали рядом, но врозь, как безразличные друг к другу незнакомцы.

Старшая дочь, Кристина, с легкостью согласившаяся остаться с тремя младшими братьями, уже раз пять за вечер успела позвонить родителям на телефоны с единственным вопросом: “Скоро ли вы вернётесь?”. Но в этот поздний час дети уже уснули и можно было бы и не торопиться домой.

Она вдруг подумала о дочери и сердце ее предательски защемило: еще полгода и ее маленькая девочка, ее Кристиночка закончит школу и уедет в большой город, подальше отсюда, поближе к перспективам и настоящей, а не поддельной суматохе жизни. Когда-то и она хотела так: убежать и не возвращаться, но ей не хватило смелости. А Кристине – хватит. Она ей поможет, поддержит и если будет необходимо – насильно выкинет ее из городка, в котором жизнь по сути никуда не движется.

Проходя мимо кофейни, она с завистью смотрела на уютную обстановку, выглядывающую из-за окон, на медленно идущих официантов и на многочисленных посетителей. Ей вдруг так сильно захотелось оказаться там, внутри! Вдохнуть умопомрачительные запахи кофе вперемешку с манящими ароматами ванили, сдобы и корицы. Влиться в беспечные разговоры ни о чем, на фоне то там то здесь возникающих звуков ложечек, стучащих о блюдца и шумом кофемашины, безжалостно молящей зерна кофе в мелкий песок. Стать свободной, легкой и безбашенной, какой она была когда-то давно, до встречи со свои мужем.

Она украдкой посмотрела на супруга: “Может предложить ему заглянуть в новую кофейню? Посидеть, поболтать? Расслабиться хотя бы не надолго? Отвлечься от всей этой домашней рутины?”. Но тут же отогнала от себя эту мысль. Отчетливо поняла: хочет без него, с ним – нет, не хочет.

Он шёл, не глядя по сторонам. Смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на чем-то своем. И если бы она спросила мужа в эту минуту: “Милый, а о чем ты сейчас думаешь?” – он бы ответил ей, как всегда с иронией: “О любви. Я всегда думаю о любви”.

Ей вдруг показалось, что вся ее жизнь – череда ошибок, бездумных поступков и абсолютно непродуманных шагов. Она вдруг остро ощутила злость за свое юное безмозглое: «Да!» в ответ на его: “ Может поженимся, а?”. Она согласилась моментально, не раздумывая, мгновенно перерезав нитку к иной судьбе и к шансу даже представить себя в другой жизни (забавно, как всего один маленький, текущий момент может перелицевать судьбу!).

В ее голове вдруг мелькнула шальная мысль: “Интересно, как бы все было без него? Без детей? Какой бы я была? Что бы сейчас делала? Наверняка пила бы кофе в этой кофейне, непременно – в шикарном белом свитере. Хотя – нет. Точно – нет! Уехала бы без сожаленья из этого маленького города куда глаза глядят – в большие города, и в каком-то из них непременно бы наслаждалась наступлением нового года. Подыскивала бы себе туфли на шпильке серебряного оттенка и примеряла бы какое-нибудь умопомрачение в виде облегающего платья до колен”.

Он шел неторопливо и слегка раскачиваясь. Шагал и рассуждал: “Виски надо купить бутылки две, к новому году все подорожает. Младшим – ясен пень, игрушки. Кристинке – телефон новый, уедет ведь летом в свой институт и ищи-свищи, хоть звонить, может, будет часто. Глянет на телефон – отец подарил, и позвонит. И что они все рвутся куда-то к другим берегам? Как-будто тут не жизнь. Такая же жизнь, как и везде… И что-то надо жене купить в подарок на Новый год. Может духи? Или сумочку? Хотя ей к угодишь – всегда недовольна моими подарками: все не то и все не так. Лучше уж денег положу в конверт, а уж Нюся сама разберется каким образом их потратить. Она занавески хотела на кухню новые, вроде… И коробку конфет еще, пожалуй, купить надо, чтоб не просто конверт с деньгами отдать”. Далее его мысли переключились на нечто иное, о чем мужчины не рассказывают женщинам, но о чем им нравится думать, представляя себя в совершенно ином свете и в абсолютно другом варианте жизни.

Двое прошли мимо кофейни, манящей красивой картинкой внутри. Шли и думали каждый о своем. О чем-то, что скорее всего не сбудется никогда, но как приятно было об этом думать каждому из них поодиночке! И эти отдельные, скрытые друг от друга мысли, словно согревая их, не давали ощутить зимний холод, жгучий мороз, а также одиночество вдвоём в бесконечном тупике, с которым оба уже давным-давно смирились.

Виктор и Нина – две половинки одного целого, объединенного детьми, ипотекой на квартиру, кредитом на машину, общими друзьями и пока еще совместными семейными ужинами по выходным.

ВНУТРИ

…На минуту она замолчала. Забросила ногу на ногу. Ее новые сапоги серебряного цвета красиво переливались в полумраке электрического света кофейни. Отметила про себя, что сделала правильный выбор, потратив большую часть своей зарплаты на эти блестящие и такие эффектные сапоги (“На себя надо тратить по полной. Лучшее притягивает лучших!”). Удовлетворившись мерцающим видом новой пары обуви, молодая женщина посмотрела в окно.

Ее взгляд остановился на паре, которая, не торопясь, двигалась по заснеженной аллее: вроде бы вместе, но как-то порознь. Сама не зная почему она зацепилась взглядом и пристально проследила за ними до тех пор, пока эти двое не скрылись из ее поля зрения. Затем, передернув плечами, словно танцуя цыганочку, развела руками и вернулась к основной теме вечерних посиделок.

– Нет-нет, девочки, конечно я за свободные отношения и раскованность чувств. Но, Боже мой, как хочется иногда побыть эдакой строгой пуританкой: нацепить на себя закрытое платье, очки и главное – напялить маску неприступности на лицо. Вдруг почувствовать, что ты ничегошеньки не знаешь ни о сексе, ни о мужчинах. Что все вокруг – в розовом цвете и ароматизировано фиалками! Эх, девчата, вот мне тридцать лет, а я ещё верю в сказки. И в любовь с первого взгляда верю. И мечтаю ехать в машине рядом с Ним и ощущать, что на тебя смотрят как… как на божество. Ой, нет! Скорее, как на прекрасную куклу-невесту в витрине.

Она громко засмеялась, обводя взглядом двух своих подружек. Сегодня говорила в основном она одна. Ее звали Настя. Собственное имя ей не особо нравилось. Она бы предпочитала, чтобы ее звали как-нибудь иначе, необычно: Анджела или Лиора, например. Но ее звали Настя, как какую-то наивную простушку. Что ей, что ее младшей сестре родители дали какие-то слишком простые, народные имена: Настенька и Машенька, – не хватало только медведя из сказки!

Две ее подруги, одинакового возраста, но с абсолютно разным взглядом на жизнь, сидели в открывшемся недавно модном кафе, где подавали особого рода кофе: с черемухой, с сыром, с миндальной крошкой и ещё с каким-то десятком необычностей – такое в их небольшом городе, страдавшем от скудности развлечений, ценилось высоко. Кафе было заполнено до отказа: повезло, что последний свободный столик достался им.

Место в самом конце кофейни за столиком у окна, было идеальным для встречи подруг. Так хорошо болтать и смотреть из окна на освещенный фонарями центральный проспект, по которому, несмотря на поздний зимний час, прогуливалось довольно большое количество людей. Мороз за окнами снаружи контрастировал с теплом внутри. На улицу выходить совершенно не хотелось, хотелось сидеть внутри и болтать, болтать…

Разговор шёл о … мужчинах (о чем еще три молодые женщины могут говорить в столь поздний час?). Настя рассталась со своим очередным (она и сама не помнила каким по счету) женихом, к которому неровно дышала четыре последних месяца.

Она была расстроена и подавлена, но виду старалась не подавать. Ей не хотелось, чтобы даже самые близкие школьные подружки заметилии, как ей хочется зарыдать прямо здесь, в этой разукрашенной мишурой и наполненной улыбающимися людьми кофейне. Настя не хотела показывать, что творится у неё внутри, как ей больно, грустно и дико одиноко. Внешне она хотела казаться беспечной, веселой и вполне себе довольной жизнью.

За ее хрупкими плечиками и тридцати двух летней дорогой жизни было много бурных романов: одни – продолжительные, другие – мимолетные. И каждые новые отношения с самых первых дней развития становились для Насти наиважнейшими. “Это любовь, девочки, точно вам говорю!”.

Анастасия бросалась в каждого нового мужчину с такой энергией, усердием и страстью, что к концу романа всегда была выжата как лимон, с отсутствующим взглядом и депрессией как минимум на месяц. Тут на помощь приходили ее подруги, которые, в общем-то, особо ничего и не делали, – просто собирались и слушали Настю, которой в свою очередь надо было выговориться.

Настя растворялась в мужчинах, отдавая им всю себя без остатка. Уже в начале знакомства с кем-то, она, засыпая по ночам, представляла себя в свадебном платье и думала о том, какая прекрасная жена из нее выйдет. Продумывала свою свадьбу, планировала кого пригласит и какое кольцо будет красоваться на безымянном пальце правой руки.

Любой из ее мужчин моментально возносился на сколоченный из Настиных иллюзий пьедестал и находился там как вы думаете, до какого момента? До момента расставания, – ответите вы. Нет! Каждый Настин возлюбленный стоит на своём пьедестале и по сей момент.

Забавно, но все мужчины оставались в ее мыслях навсегда. А в ее сердце тлел огонек, что кто-то из них может пожалеть и вернуться с букетом белых роз, которые она любила и с кольцом, о котором она не переставала мечтать.

В общем, Настя была особой весьма ранимой и желающей одного: выйти замуж. Эта ее тайная мечта о замужестве (ну стыдно о таком признаваться даже самым близким подругам!) – была ее болью, комплексом и “ахиллесовой пятой”.

Замужество. Заветное желание, идефикс с детства. Все куклы в ее комнате были непременно с фатой, которые девочка шила из любой белой легкой материи. У неё было много кукол, но Настя мечтала лишь об одной: настоящей кукле-невесте. Однажды мама повела ее к зубному. Около стоматологической поликлиники в киоске она увидела своё желание. Мечта стояла в витрине в белоснежных одеяниях и с фатой на кукольной голове. Мама пообещала, что непременно купит куклу на обратном пути, если дочка не будет кричать и плакать у врача. Девочка выдержала все испытания и с радостью подбежала к киоску. Но вожделенную игрушку уже кто-то купил. Как же она рыдала тогда!

В пятом классе Настя прочитала Ги де Мопассана “Милый друг”.. Потом проплакала над “Письмами незнакомки” Цвейга и восхищалась героиней “Ярмарки тщеславия” Теккерея. Она обожала читать любовную классику. Но со многим была не согласна. Например, она считала, что Татьяне Лариной очень повезло, что она вышла замуж за богатого генерала и утерла нос этому Онегину. Но больше всего в ней вызывала восхищение Скарлетт О’Хара. “Унесённые ветром” она считала идеальной историей жизни. Да, Настя с детства хотела лишь одного: выйти замуж. Она мечтала об этом не как все девочки, а каким-то отчаянным внутренним надрывом.

А ведь девушка планировала выйти замуж сразу после школы за соседа по парте – свою первую любовь, но Славка ушёл в армию и остался где-то там по окончании службы. Она уехала в большой город, поступила в университет, где засматривалась на лучших из лучших – студентов юрфака. Однако этот период закончился ничем серьезным для них и тремя трагедиями для неё. Дальше … Все повторялось словно по одному и тому же сценарию.

Университет, кстати, Настя не закончила, поскольку в очередной раз нырнув с головой в любовный омут, вынырнула из него через полгода уже вдали от студенческой жизни. Вместо утренних лекций по экономике девушка предпочитала утро в постели с любимым, вместо вечерних занятий дома – поздние гулянки в баре. Так незаметно промчались шесть месяцев, а когда любовная лодка разбилась по причине его отлета в родные пенаты из долгой командировки, Настя была отчислена из института. Поискав свое счастье и помыкавшись еще несколько лет, красивая разочарованная Настя вернулась домой, в родные пенаты. И вдруг полюбила свой, когда-то нелюбимый городок. Ну или сделала вид, что полюбила.