Полная версия:
Ловушка для вратаря
– Всё! – говорит Лили, отряхивая ладони. – Если эта коробка с книгами сломает мне спину, ты будешь варить мне кофе всю оставшуюся жизнь.
– Мою или твою? – уточняю я, подхватывая коробку с другой стороны, и мы аккуратно ставим её на стол в обеденной. Сколько бы я не сортировала вещи во Флориде – не со всеми книгами мне удалось расстаться.
– Уже планируешь мои похороны?
– Ты в любом случае хочешь, чтобы я варила тебе кофе, – фыркаю я, поправляя волосы, собранные в небрежный пучок. – Может быть поменяешь билет обратно и останешься хотя бы на недельку? – с надеждой спрашиваю я.
– Ни за что, – отмахивается Лили. – Я люблю тебя, но Флориду я люблю больше.
– Ауч, – наиграно хватаюсь за сердце.
– Но у меня есть кое-что для тебя, чтобы ты не скучала, – она снова возвращается к автомобилю, ещё недавно набитому коробками, сумками и одеялами. С помощью ключа она открывает багажник и только сейчас я замечаю коробку с надписью «Скорая помощь Грейс».
– Это вообще что? – указываю я на неё, потому что точно помню что её здесь не было.
– Сюрприз, – она довольно улыбается. – Тебе пригодится. Откроешь, когда начнётся твоя «переезжаю-обратно-и-не-знаю-зачем» депрессия. Тут свечи, шоколад, вино и кое-что ещё, – она вручает мне коробку. – Поблагодаришь попозже.
Я закатываю глаза, но что-то внутри меня падает. Вместе с переездом я ощущаю, что точно потеряю нашу связь. Лили могла раздражать меня: быть чересчур громкой и взбалмошной, часто прямолинейной, но она была моей лучшей подругой с первого дня нашего знакомства полтора года назад. Она была моей опорой, и я без понятия, как справлялась без неё первые годы во Флориде. Она была моей сумасшедшей. Заставляющей идти на необдуманные поступки и рисковать. А ещё она знала, как важно, но тяжело для меня было возвращаться в родной город.
Глава 4
Г р е й сДом, подобно моему разуму, до отказа набит воспоминаниями о Грейсоне. В каждой мелочи – его след. Все те детские моменты, которые я, на удивление, ярко помню. Рисунки на стенах, которые он бережно сохранил и повесил в рамки. Стопка газет у кресла, на котором он любил дремать. Пыльные коробки с ненужными вещами, старой одеждой, инструментами, книгами и откровенным хламом. Столько всего, что кажется мусором, а на самом деле – частицы жизни. Его жизни и моей.
Внутри, кажется, всё осталось как прежде, только вот рисунки в рамах выгорели от солнца, бумага пожелтела, а краски стали блёклыми. Но они по-прежнему на месте – доказательство, что я была частью этой жизни в этом доме. Стены помнят мой смех, мои первые шаги и первые пролитые по мальчикам слёзы. Они помнят, как мы с дедушкой пекли печенье на Рождество, и то, как я впервые сказала вслух, что хочу стать писательницей.
Теперь дом заставлен коробками, часть из них мои, остальное – плохо убранные вещи дедушки. Вещи, которые мне нужно будет разобрать, рассортировать, выбросить или оставить. Но я не могу начать. Я просто хожу из комнаты в комнату, оглядывая всё, касаюсь мебели, будто ищу подтверждение, что это не сон.
Пыль лежит тонким слоем на подоконниках, но солнечный свет всё так же пробивается сквозь мутные стёкла, заливая комнаты тёплыми весенними лучами.
Кухня и гостиная – одно большое помещение. Здесь пахнет старой бумагой и чем-то родным. На стенах всё также висят семейные кадры с пикников и вырезки из газетных статей моего деда.
Заглядывая в мою старую комнату, моё дыхание сбивается. Он будто ждал, что я приду. Одеяло аккуратно заправлено, а на прикроватной тумбочке лежит мой дневник, который, как я думала, потерялся во время переезда. На письменном столе, в углу, стоит она. Моя печатная машинка. Точнее, Грейсона, но он всегда говорил, что она моя, даже если на ней были написаны его лучшие спортивные статьи. Та самая машинка, по чьим клавишам я стучала, сочиняя первые истории про говорящих животных, влюблённых ведьм и, конечно же, хоккеистов.
Дедушка оставил её как-то особенно бережно, будто знал, что я вернусь, а может быть, он действительно знал, что однажды это произойдёт. Будто он знал, что мне снова захочется начать писать или, по крайней мере, мысли об этом снова появятся в моей голове. И, может быть, именно здесь я начну всё сначала.
Я подхожу к машинке и провожу пальцем по холодному металлу, нажав на клавишу. Мягкий щелчок раздаётся в тишине дома, и у меня подступает ком к горлу. Кажется, она ждала меня, и дом – тоже. А я – их.
✗ ഠ 🎔 ✗ ഠСортируя его оставшиеся в доме вещи, я раз за разом возвращаюсь к словам Лили, а затем и Айлин.
Я не знаю, почему решаюсь на это, от скуки или отчаяния, но я добавляю номер Элайджи, пересланный его сестрой, в контакты. У него нет аватарки, и это заставляет меня усмехнуться. Я не нашла его и в социальных сетях – парень явно не любит лишнее внимание.
Грейс:
«Привет, это Грейс»
«Из бара»
Добавляю я и мысленно хочу ударить себя. Может быть, стоило написать это одним сообщением. Вдруг он из тех ребят, что ненавидит прерывистые сообщения. А стоило ли мне ставить точку? О боже мой, Лили заразила меня, и теперь и я схожу с ума.
Ещё большее отчаяние сражает меня, когда ответ не приходит ни через час, ни через два. Поэтому я делаю то, что умею больше всего на свете – избегаю даже и мысли об этом, продолжая сортировать вещи в домике, смотря один из новых сериалов на Нетфликс. Глупые подростковые драмы – вот что мне сейчас нужно больше всего. Это и, пожалуй, бокал вина.
То, что моя жизнь превратилась в такой беспорядок, что я сижу в очередную пятницу в одиночестве, занятая чужими экранными отношениями и горой шерстяных вещей – результат моих социальных связей, вернее, неумения их заводить.
Делая большой глоток из единственного бокала в доме, я осматриваю небольшой домик, не представляя, как раньше мы помещались здесь втроём. И пока я разбираю вещи, где-то глубоко внутри надеюсь, что мне удастся собрать из них что-то цельное. Или хотя бы не потерять то, что было важно.
От собственных мыслей меня отвлекает уведомление на мобильном, и я ненавижу то, как ускоряется моё сердцебиение от надежды, что это может быть ответ от Элайджи.
Но нет, это по-прежнему Лили.
«ЭТО СУДЬБА», – кричат большие буквы в нём и я, не понимая, открываю ссылку на спортивный портал.
«Пятничный обмен. Вратарь Элайджа Рейвен был обменян в «Портленд Сентинелс».– Что за чёрт?
Всё внутри замирает, пока я внимательно пытаюсь прочесть статью, но глаза всё равно нервно скачут между строчками, будто в поисках другого заголовка, подтверждающего, что это ошибка.
«Гаррисберг Сторм» обменяли Элайджу в «Портленд Сентинелс». Это фарм-клуб клуб моей родной команды, «Бостон Гардианс». И несмотря на то, что я должна, наверное, радоваться, потому что теперь он будет находиться в полутора часе езды от меня, я не представляю, какого Элайдже сейчас. Я чувствую, как всё тело сжимающе напрягается. «Грозы» были в верхней части турнирной таблицы в этом сезоне, и он столько лет играл за них.
Лили:
«Ты прочитала???»
«Я уверена, что это судьба».
Грейс:
«Это просто совпадение. И не обязательно хорошее».
Я снова возвращаюсь к статье, перечитывая заново.
Элайджа Рейвен: Новая глава в карьере – обмен в «Портленд Сентинелс»
В пятницу произошёл неожиданный и захватывающий обмен, который потряс хоккейное сообщество. Элайджа Рейвен, вратарь «Гаррисберг Сторм», был обменян в «Портленд Сентинелс» – аффилированный с НХЛ-клубом «Бостон Гардианс» – взамен на права на нападающего Райана Логана и будущие компенсации. Этот ход ожидаемо вызвал бурю обсуждений среди болельщиков и экспертов, а сам Рейвен, без сомнения, вступает в новую стадию своей карьеры.
Сделка произошла в рамках улучшения состава Портленда, который стремится усилить свою линию вратарей и готовится к важным играм в Восточной конференции АХЛ. Обмен представляет собой стратегический шаг, направленный на создание команды, которая сможет конкурировать на высшем уровне и развивать новых талантливых игроков.
Перемены для Рейвена
26-летний Элайджа Рейвен – не новичок в мире профессионального хоккея. Вратарь, известный своей решительностью, надежностью и выдающимися навыками, провёл большую часть своей карьеры в «Гаррисберг Сторм». В текущем сезоне Рейвен отыграл 40 матчей с коэффициентом надёжности 0.917 и тремя сухими играми. За последние сезоны он зарекомендовал себя как один из лучших вратарей своей лиги, привлекая внимание ведущих клубов. Многие считают, что этот обмен – шанс для Рейвена раскрыться на новом уровне и возможно сделать шаг в сторону НХЛ в составе «Бостон Гардианс».
«Я горжусь временем, проведённым в 'Гаррисберг Сторм', и благодарен за опыт, который получил там. Но я рад, что теперь буду частью 'Портленд Сентинелс'. Это шанс для меня развиваться и бороться за место в главной команде. Я готов к новым вызовам и надеюсь, что смогу помочь клубу добиться успеха», – сказал Рейвен в своём первом интервью в качестве игрока Портленда.
Что это значит для «Портленд Сентинелс»?
Для «Портленд Сентинелс» это важный шаг вперёд. Несмотря на то, что клуб уже добился немалых успехов, обмен Элайджи Рейвена – явный сигнал о том, что руководство клуба нацелено на амбициозные цели и не боится делать решительные шаги для укрепления состава.
«Элайджа – вратарь высокого уровня, и мы уверены, что он станет важной частью нашего состава. Мы видим в нём игрока, способного не только вносить вклад в успехи на льду, но и быть лидером для более молодых игроков», – прокомментировал генменеджер Итан Расселл.
Будущее Рейвена в НХЛ?
Несомненно, обмен Рейвена в Портленд – это не просто шаг на улучшение вратарской линии. Для самого игрока это шанс ближе подойти к своей главной цели – пробиться в НХЛ. При этом Рейвен, играя в АХЛ, продолжит расти и развиваться, но именно от его игры в «Сентинелс» будет зависеть, получит ли он шанс оказаться в стартовом составе «Бостон Гардианс» в будущем.
Ожидается, что обмен принесёт клубу свежую динамику и мощное обновление на позиции вратаря. Фанаты Портленда уже в нетерпении ждут первой игры Рейвена за свою новую команду, а все взгляды теперь обращены на молодого вратаря, который, возможно, скоро сделает шаг в НХЛ.
Словно в поиске доказательства, я ищу больше информации в сети – на глаза показываются ещё несколько статей, все опубликованные в течении последнего часа.
Личная трагедия или большой шаг вперёд: Элайджа Рейвен переходит в «Портленд Сентинелс»
В пятницу мир АХЛ потрясла новость, которая стала настоящей неожиданностью для болельщиков и игроков. Вратарь Элайджа Рейвен, который последние годы был неотъемлемой частью «Гаррисберг Сторм», под покровом ночи был обменян в фарм-клуб «Портленд Сентинелс». Сделка, заключённая накануне, вызывает массу вопросов, ведь ещё недавно Рейвен был ключевым игроком своей команды и одним из самых стабильных вратарей в лиге.
Этот обмен стал абсолютной неожиданностью для всех, особенно учитывая, что «Гаррисберг Сторм» в текущем сезоне занимают высокие позиции в турнирной таблице, а сам Рейвен был одним из столпов команды. Однако решение о переходе, принятое клубом, поставило его в очень сложное положение.
Элайджа, чей опыт и лидерские качества всегда служили залогом стабильности для команды, оказался в ситуации, когда его преданность клубу была поставлена под сомнение.
«Я всегда был предан этой команде, и для меня это было большим сюрпризом. Но как игрок, я принимаю такие решения и стараюсь двигаться вперёд», – сказал Рейвен в своём первом публичном комментарии после обмена. Однако несмотря на сдержанность в словах, источники внутри клуба сообщают, что Элайджа чувствует себя преданным. Его долгие годы в «Гаррисберг Сторм» не прошли зря, и сейчас ему предстоит смириться с переменами, которых он не ожидал.
Сделка с «Портленд Сентинелс» предполагает, что Рейвен будет играть в одном из самых известных фарм-клубов НХЛ, который принадлежит «Бостон Гардианс». Это решение можно рассматривать как шанс для Элайджи начать новый этап своей карьеры в относительно спокойной обстановке, но для самого вратаря это также становится личной трагедией. Множество лет в «Гаррисберг Сторм», сезоны, которые он провёл, развивая свою карьеру, – и всё это теперь позади.
На первый взгляд, для «Портленд Сентинелс» это большая победа. Команда получает опытного вратаря, который должен значительно усилить их линию. Будущее в «Портленде» обещает быть для него новым вызовом. Но всё же, вопрос остаётся открытым: стал ли этот обмен шагом вперёд или же личной трагедией для игрока, который привык быть лидером на льду и за его пределами? Только время покажет, как Элайджа справится с этим поворотом судьбы.
✗ ഠ 🎔 ✗ ഠСледующим утром, просыпаясь, я нахожу сообщение, от которого моё сердце пропускает пару ударов.
Элайджа:
«Привет, Грейси-Грейс. Мне понадобятся друзья в Новой Англии».
Первое, что я хочу сделать – это стереть эту дурацкую улыбку с лица, но она не уходит. Во-вторых, я хочу визжать. И, в-третьих, я чувствую, что это происходит: что-то внутри меня… начинает разогреваться. Это тепло, которое разливается в груди, когда получаешь сообщение от человека, который тебе симпатичен. Даже если ты прагматик, даже если ты не веришь в любовь. Это что-то, что ты не можешь игнорировать.
«Код красный», – пишу я Лили. «Мне кажется, он всё-таки нравится мне».
Лили:
«О, слава богу, ты признала это», – тут же приходит мне ответ.
«Мы на пути к чему-то большему».
Грейс:
«???»
«Это всего лишь симпатия С МОЕЙ СТОРОНЫ».
«Ты не можешь заставить кого-то нравится кому-то».
«Тем более кого-то вроде Элайджи».
Лили:
«Что значит «кого-то вроде Элайджи?»
«Для начала, он ПАРЕНЬ, пусть и странный».
Грейс:
«Почему ты считаешь его странным?»
«И он хоккеист».
Лили:
«Это не означает, что он обязательно игрок».
«Разве он не втирал тебе то же?»
Грейс:
«Лили».
«Ты не ответила на вопрос, почему ты считаешь его странным».
«А ещё лучше, скажи, что мне ответить ему».
Лили:
«Скажи, что хочешь его трахнуть».
Грейс:
«ЛИЛИ».
Лили:
«Или что у тебя научный проект, для которого тебе нужен его член».
«Не знаю, он показался замкнутым».
Грейс:
«Наверное, потому что ты обмолвилась с ним всего парой слов?»
«И я не собираюсь предлагать ему перепихон».
Лили:
«Зануда».
Вместо совета подруги, как бы сильно в жизни мне не хватало секса, я пытаюсь придумать более адекватный ответ Элайдже и при этом не казаться чересчур отчаянной или настойчивой. Ответить ему, не переходя границу, сложно, особенно когда мои мысли переполнены воспоминаниями и переживаниями.
Грейс:
«Буду рада быть полезнойпомочь показать город,если тебе что-нибудь понадобится. Если что, всегда могу показать тебе Бостон и познакомить тебя с местностью».
Я буквально стону, чувствуя, как всё в груди сжимается от сомнения. Ответ не выглядит таким уж плохим, но я всё равно чувствую себя немного навязчивой. Хуже только то, что наш разговор в вечер знакомства не выходит у меня из головы и будь проклята Лили, что теперь я думаю не только о разговорах с Элайджей, но и… о большем. К прочему, я даже не представляю, каково сейчас ему. Кажется, будто всю его карьеру он играл за «Гаррисберг Сторм».
Прежде, чем я успею передумать, я пишу Элайдже.
Грейс:
«Ты как?»
«Знаю, что это может быть не моё дело, но если тебе нужно поговорить, я буду здесь».
После того, как отправляю сообщение, я замираю. Клянусь, этот парень не выходит у меня из головы, и я бы не сказала, что это хорошо. Все мои «влюблённости» не заканчиваются хорошо и вот как это работает – обычно я просто создаю у себя в голове образ, а человек его бесстрашно разрушает. Слишком много эмоций, слишком много вопросов. Я не хочу слишком зацикливаться на этих чувствах, но почему-то они всё равно заполняют меня.
Желая отделаться от мыслей об этом парне, я продолжаю разбирать вещи, уже свои, оставленные в этом доме много лет назад.
Всевозможные журналы, книги, вырезки из статей, грамоты и личные дневники. Заглядывая в один из них, в очередной раз убеждаюсь, что моя подростковая жизнь была куда более насыщенной, чем сейчас. Ради всего святого, у меня были силы на занятия, кружки, драму с мальчиками и уроки по писательскому мастерству. Говоря о последнем, я нахожу приличную стопку листов, напечатанных на дедушкиной машинке. Я была одним из тех подростков, кто запирался в комнате и строчил как сумасшедший, пока в наушниках играла Лана Дель Рей. Это даже звучит драматично!
Открываю сразу середину и пробегаюсь глазами по напечатанному тексту. Конечно же, я писала любовный роман. Нахлынувшие воспоминания о подростковом возрасте, когда я была полна энтузиазма и слегка наивна, заставляют меня усмехнуться. Сейчас, спустя время, мне кажется, что в то время меня могли заинтересовать только Гарри Стайлс и вымышленные хоккейные мальчики и, между прочим, очень жаль, что это можно было совместить только в альтернативной вселенной.
Поверьте, в этом плане я безнадёжна даже сейчас.
Закрываю дневник и усмехаюсь, но внутри меня остаётся знакомое ощущение, что старые привычки не исчезают.
Когда мой телефон издаёт вибрацию заднем кармане джинсов я изо всех сил стараюсь сопротивляться и не смотреть, что это за уведомление. Сдаваясь, я всё же тянусь за мобильном, почти уверенная, что найду или спам-рассылку или уведомление от Дуалинго, ожидающего, пока я возобновлю свой курс испанского (гиблая затея). Внутри меня разливается тепло, когда я вижу, что это не спам и не сообщение от раздражающей совы. Это Элайджа. И я понимаю, как сильно я, без всякого преувеличения, рада видеть его имя на экране. Я ловлю себя на том, на сколько счастливее чувствую себя, получая ответ от него, да и на столько быстро. И если это просто переписка вызывает у меня такие эмоции, то что будет дальше?
Элайджа:
«Спасибо за беспокойство, Грейсон. Если мой психолог вдруг решит сбежать, ты будешь следующей, кому я буду рассказывать свои грязные мысли ^_^».
Ну, конечно, у него есть психолог и терапия. А ещё я почти готова согласиться с Лили насчёт его странности, потому что кто в современной мире использует эти символы?
Грейс:
«И на сколько грязные твои мысли».
«Я хочу знать все твои грязные мысли».
«Приятно слышать, Элайджа».
Элайджа:
«Честно говоря, ощущаю себя немного потерянным. Странное чувство. Новый город, новый клуб. Немного непривычно опять начинать сначала, но в целом, нормально».
Грейс:
«Не знаю, как ты, но я иногда чувствую, что всё меняется слишком быстро. Кажется, что вчера всё было привычным, а сегодня ты уже где-то в новом месте».
Элайджа:
«Я и забыл, что я не единственный, кто переживает новый этап».
Грейс:
«Думаю, тебе тяжелее».
«Но, если хочешь услышать моё мнение – ты справишься».
Элайджа:
«Спасибо за поддержку, Грейси».
Глава 5
Э л а й д ж аПервый день в Портленде был настоящим хаосом. Обычно я легко справлялся с беспорядком, но на этот раз всё было куда глубже и сложнее. Я чувствовал себя так, словно нахожусь в видеоигре – вот, мне звонит агент и говорит о моей «продаже», а вот я уже сижу за столом переговоров в новом для себя городе. В голове царил такой бедлам, что я едва мог сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Это был огромный шаг для меня – после долгих лет в «Гаррисберг Сторм» мне предстояло начать всё с нуля в новом клубе. И хотя я всегда говорил, что изменения – это часть жизни, этот переход ощущался почти как болезненная ампутация. Всё менялось, и я не был уверен, как к этому относиться.
Я сидел за столом в офисе клуба, подписывая бумаги, заполняя формы, отвечая на вопросы представителей моей новой команды. Ближе к концу этой бумажной рутины я почувствовал, как будто тело налилось свинцом и кто-то отключил весь мир. В эти моменты я обычно становился ещё более замкнутым, застывал в себе, чтобы не показать, как трудно даются такие перемены. Но я знал, что таков мой путь. И сейчас я должен был научиться принимать это. До этого мне относительно везло – я перешёл в Пенсильванию сразу из ACHA и не менял команды, как некоторые мои партнёры.
После подписания контракта мне предстояло встретиться с несколькими важными людьми, чтобы обсудить цели, стратегию и задачи. Сразу после этой встречи я отправился на первую общую вечернюю тренировку, где мне нужно было встать на лёд с новым составом. Было странно, как будто я был не совсем в своей тарелке, стоя рядом с новыми ребятами, которые меня ещё не знали. Некоторыми лица были знакомыми, с кем-то я играл в колледже, но сейчас всё было по-другому. На меня уже возлагались ожидания.
– Не понимаю, что ты здесь забыл, – слышу голос после тренировки и оборачиваюсь. Капитан «Сентинелс», Дрю Гилберт, представляющий из себя внушающего канадца, смотрит на меня в упор.
– Прошу прощения?
Я проявляю вежливость, хотя хочу показать «зубы».
Тренировка закончилась, и я, залитый потом, сажусь на лавку в углу раздевалки. Все разошлись, остались только шорохи от клюшек и щёлканье замков в шкафчиках.
Тренировка прошла так, как и ожидалось – тяжело, со всеми этими новыми лицами, новыми требованиями, новым ритмом. Каждое упражнение, каждое движение на льду вызывало у меня какое-то странное ощущение. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть. Но с другой стороны – всё было знакомо, это по-прежнему был хоккей, которым я жил.
– Я не понимаю, почему тебя отправили к нам, а не сразу к бостонцам. Они просто теряют время.
– Спасибо?
Что меня удивило – я не ждал такого тёплого приёма. Весь прошлый сезон мы, вернее, «Гаррисберг Сторм», соревновались с «Портленд Сентинелс» за лидерство. Но, казалось, мои новые товарищи по команде тепло приняли меня. Я не так часто менял клубы за свою карьеру, поэтому это удивляло меня.
Я проверяю телефон и нахожу новые сообщения:
Грейс:
«Ты как?»
«Знаю, что это может быть не моё дело, но если тебе нужно поговорить, я буду здесь».
Я открыл для себя, что мне понравилось перечитывать её более раннее сообщение со словами поддержки.
Что-то внутри меня ёкнуло этим утром, когда я получил его. Как будто я наконец-то нашёл то, что искал всё это время. Это был мир, полный лиц и имён, но именно её имя на экране заставило почувствовать, что есть кто-то, кто меня понимает. Кому не нужно объяснять, что значит этот переменчивый мир.
– Элайджа, на минутку. – Главный тренер, Джонатан Келлер, машет мне рукой из дверного проёма. Я снова поднимаюсь, не успев переодеться и иду за ним в его кабинет.
Тренерский кабинет небольшой, пахнет кофе, на стенах – старые фотографии команд и вырезки из газет.
С первого взгляда Келлер не производил впечатление человека, который будет давить авторитетом. Он был просто одет: спортивный костюм, а в руках планшет. Но по сегодняшней тренировке я уже понял, стоило ему встать возле борта, все замирали, ожидая его указаний.
– Садись, – говорит он, указывая на стул напротив.
Я послушно опускаюсь и жду. Он какое-то время молча смотрит в ноутбук, будто проверяя что-то, потом отклоняется на спинку кресла.
– Хочешь честно? – начинает он, не отрывая взгляда. – Я видел, как ты работаешь. Видел твои игры за «Грозу». Ты здесь не потому что тебя «сбросили», а потому что ты нужен. Нам. А, возможно, и не только нам.
Я не отвечаю. Просто киваю, немного напряжённо. Он продолжает:
– У нас хорошая вратарская линия, но ты – другого уровня. И если продолжишь в том же духе, то…
Он делает паузу, потом с улыбкой:
– …тебе долго здесь сидеть не придётся.
Моё сердце замирает.
– Это неофициально, – добавляет он, – но в «Гардианс» уже интересуются. Я говорил с их штабом. Так что не расслабляйся, парень. И не грузи себя тем, чего не можешь изменить. Играй. Покажи, на что ты способен.
Он встаёт. Это сигнал, что разговор окончен.
– Добро пожаловать в Сентинелс, «Рейвен». Надеюсь, мы не успеем к тебе привыкнуть.
Глава 6
