Птица, лишенная голоса

– Если тебе будет скучно, то я буду в доме, – сказал Омер. – Можем вместе что-нибудь придумать.

Его дружелюбное отношение помогло мне немного расслабиться. Я обрадовалась и сразу же согласилась:

– Хорошо, я буду очень рада.

Я месяцами была одна, поэтому мне понравилась идея провести время вместе.

Как только мы закончили пить кофе, телефон Карана зазвонил, и он, попросив у нас разрешения, встал из-за стола. Мы еще немного пообщались с Омером. Я заметила в саду собачью будку и спросила об этом. Он рассказал мне, что у них живет доберман. Они звали его Босс. Он предложил мне познакомиться с ним чуть позже, если мне будет интересно.

Через пару минут вернулся Каран с угрюмым лицом. Кажется, ему сообщили плохие новости. Сев за стол, он потянулся за пачкой сигарет и вежливо спросил меня:

– Ты не против?

– Нет, – сказала я, покачав головой.

Все люди в моем окружении курили, я к этому привыкла. Однако это никак не меняло того факта, что я ненавидела сигареты. Мне казалось странным жить в постоянной зависимости от таких вещей. Сигареты вредили здоровью, да и запах от них был неприятным, но дело было даже не в том.

– Какие-то проблемы? – обратился Омер к Карану, когда тот прикурил.

Каран на секунду бросил взгляд в мою сторону, потом повернулся к Омеру с недовольным видом:

– Есть пара проблем, позже обсудим.

Он не может говорить из-за тебя, Ляль. Может, нам лучше уйти?

– Я пойду наверх, как раз хотела поговорить с друзьями, – сказала я, встав из-за стола.

Акдоганы пожелали удачи и сказали что-то вроде «развлекайся».

Направляясь к себе в комнату, я вновь ощутила странное беспокойство. Я постаралась не обращать на это внимания. Мне надо было посылать во Вселенную положительную энергию. Сегодняшний день так хорошо начался, пусть так он и закончится.

Зайдя в комнату, я схватила телефон, который всю ночь стоял на зарядке, и легла на кровать. Включив телефон, я ощутила, как из всего помещения разом выкачали воздух. Я была уверена, что меня поджидают плохие новости.

Спустя, как казалось, вечность телефон наконец-то загрузился, и одно за другим стали приходить уведомления. Сначала мне было нужно посмотреть сообщения от Гёкхана. Он держал на контроле весь бизнес, но беспокоился за меня и в сообщении попросил позвонить ему как можно скорее. Однако с самим рестораном все было хорошо.

Задержав дыхание, я нажала на следующее уведомление.

Пару сообщений мне написали друзья из университета со словами «Что делаешь? Как дела? Давно не виделись». Я пролистала их и нажала на другое сообщение, которое привлекло мое внимание. Оно было от Озлем – моей университетской подруги, единственной, которая, помимо брата, знала все о моем прошлом. Так как она была знакома с Ясином, у нее не было причин беспокоиться. Если она не могла дозвониться до меня, то всегда могла узнать у моего брата, что со мной и где я.

Она отправила сообщение тринадцать минут назад. У Озлем был ключ от моего дома в Анкаре, и я просила ее время от времени проверять, все ли там в порядке. Она прислала мне фото и видео. Наверное, хотела показать, что все хорошо. Но все же, когда я нажимала на «плэй», меня не покидало плохое предчувствие.

Как я и предполагала, на видео была Озлем, которая пришла проверить дом. Она показывала мне все комнаты, одну за другой, начиная с коридора, и в каждой комнате был дикий беспорядок. Я услышала ее голос.

«Я не знаю, когда ты сможешь посмотреть это видео. Но все же хотела тебе это показать, милая. Кажется, в твой дом ворвался вор», – говорила она.

Безысходность разлилась по всему телу, когда я смотрела на то, какую разруху устроили в моем доме. Кто-то перевернул каждую комнату с ног до головы. Они обыскали каждый угол, перетрясли каждую вещь. Все, что я так любила, было испорчено. Я перевела дыхание и подумала, что лучше пусть будут разбиты вещи, а не моя жизнь.

Но эта мысль длилась недолго, потому что я наконец нажала на фотографию, которую выслала мне Озлем вместе с видео.

Глава 6

Неожиданный поворот

Острая боль в сердце, чувство опустошения, которому сложно найти определение, угасание детской наивной надежды… Если собрать все вместе, то получится Эфляль Гёркем.

Гёркем.

Я словно со стороны смотрела, как фамилия «Демироглу», которая никогда и не была моей, удавкой обвивалась вокруг шеи. Раньше я ждала, чтобы кто-нибудь накинул эту веревку на меня, а сейчас я мечтала освободиться от ее пут и как следует вздохнуть полной грудью. Я не хотела быть ни Гёркем, ни Демироглу.

Я Эфляль, разве этого недостаточно?

– Эфляль, ты меня слушаешь? Ты не ответила на вопрос.

Я нехотя оторвала взгляд от погрызенного ногтя и посмотрела на своего психолога, госпожу Мераль. Я сидела у нее в кабинете уже около часа. Только после седьмого сеанса я начала хоть что-то рассказывать своему психологу.

– Извините, – я помотала головой, прогоняя рассеянность. – Какой вопрос вы задали?

Госпожа Мераль закрыла папку, которую держала в руке, и отложила ее на стол. Она сложила руки перед собой и скрестила ноги, а потом пристально посмотрела мне в глаза.

– Хочешь поговорить о том, почему сегодня ты такая тихая?

Я неопределенно качнула головой:

– Не хочу.

– Пожалуйста, – сказала она и наклонилась к столу. – Сколько раз мы говорили, что тебе следует довериться мне? Не закрывай свой разум от меня.

Хотелось бы мне не закрывать свой разум от себя самой.

Я повернула голову к окну, наблюдая, как осень медленно перекрашивала улицы Анкары в серый цвет.

– Я чувствовала, словно находилась в стороне, – равнодушно пробормотала я. – Как будто я никогда и не была их дочерью, как будто они сами не претендовали на роль моих родителей… – Я глубоко вздохнула, мои губы дрожали. – Я чувствую себя такой потерянной.

Шелест листьев, танцующих на ветру, еле слышной мелодией разносился по кабинету.

– Ты думаешь так, потому что ты не Демироглу?

Госпожа Мераль спросила меня об этом, словно была на сто процентов уверена в своей догадке. Когда я не ответила, она предложила:

– Эфляль, вещи, которые определяют нас, – это не семьи и не фамилии. Если бы это было так, то мы должны были тогда давать всем людям, которых встречаем на своем пути, наши фамилии и фамилии наших семей или любимых людей. Но нас определяют не они или кровные узы; нас связывают друг с другом узы любви. – Я перевела на нее полные слез глаза, и она продолжила тихим голосом: – Чувство, которое ты ощущаешь в своем сердце, и есть семья.

Чувство, которое ты ощущаешь в своем сердце, и есть семья.

Я горько улыбнулась, и слезы потекли из глаз, оставляя мокрые дорожки на щеках.

– Я потеряла свою семью, – от этих слов в груди все сжалось.

– Нет, – быстро ответила госпожа Мераль. – Ты предала их земле. Но пока ты хранишь любовь к ним в своем сердце, ты не сможешь их потерять.

– Это трудно, – мой голос дрогнул. – Это очень трудно, и я больше не могу справляться с этим.

Наши глаза на миг встретились, а потом госпожа Мераль перевела взгляд на папку на столе. Она взяла ее в руки, открыла и пролистала пару страниц, слегка улыбаясь прочитанному.

– Знаешь, – сказала она, подняв голову. – Однажды ко мне на сеанс пришла клиентка, которую я очень полюбила, и она кое-что сказала мне при первой встрече… – Я с силой прикусила нижнюю губу, ощутив металлический привкус крови во рту. – Она спросила меня: «Когда это пройдет?». Я сказала ей, что будет трудно, но однажды это все же пройдет, а если нет, то ее эмоции хотя бы немного, но утихнут.

Я заметила печаль в ее глазах.

– И она ответила мне с горькой улыбкой: «Вы говорите, что будет сложно, но если это так, то пусть тогда это будет испытанием. Мое жизненное испытание – пережить это, пока оно не пройдет».

Если вы говорите, что будет сложно, тогда пусть это станет моим жизненным испытанием[10].

– В тот момент я осознала, какую именно боль перенесла та молодая девушка. И что она готова исцелиться, чтобы вновь обрести себя.

Госпожа Мераль встала со своего места, присела на краешек стола и внимательно посмотрела мне в глаза:

– Эта девушка, которую звали Эфляль, все еще здесь?

Я помню только один случай, когда, говоря «значит, это судьба», я не испытывала горечи. И миллион случаев, когда, произнеся эту фразу, я была готова к последствиям. Сейчас же, при взгляде на фотографию, у меня затряслись руки; страх сковал все тело. Я не могла выговорить: «Значит, это судьба».

На фотографии был конверт, на котором виднелось всего одно слово – «Демироглу».

В сообщении Озлем написала: «Я нашла конверт на подушке. Мне открыть его? Мне немного не по себе».

В ушах зазвенело. Это было слишком страшно, чтобы быть правдой. От опасения, что кто-то может причинить вред Озлем, пока она в моем доме, мне казалось, словно мою грудь разрезали и, вынув сердце, разорвали на части. Глаза готовы были выскочить из орбит. Не знаю, как я сумела совладать с собой, чтобы набрать номер Озлем.

– НУ ЖЕ! – закричала я вслух, когда страх опустился на мои плечи. – Возьми телефон!

Гудки… гудки… гудки… Ответа не было.

Я прижала телефон к уху так сильно, будто хотела его сломать, и снова закричала:

– Возьми трубку! Ну давай же!

Проведя рукой по волосам, я нервно шагала по комнате из угла в угол. Меня не отпускала мысль, что с подругой могло что-то случиться, и я попробовала позвонить еще раз.

– Умоляю тебя, возьми же трубку! – говорила я хрипло. – Что бы ни случилось, возьми, Озлем!

Прошла еще пара секунд, и я была уверена, что произошло ужасное, пока наконец не услышала на том конце провода голос:

– Да, Эфляль?

Сердце подскочило к горлу. Я подняла взгляд к потолку и прошептала:

– Слава Аллаху. Слава Аллаху.

– Что происходит, Эфляль? – спросила Озлем спокойным голосом, но в нем чувствовались тревожные нотки.

– Ты все еще у меня дома?

– Да.

– Глупая! – закричала я. – Почему ты сразу не ушла, увидев этот конверт? Почему не отвечала на звонки? – Я вытянула вперед указательный палец, словно она могла меня сейчас увидеть. – Ты должна немедленно покинуть это место, немедленно!

– Чт… что происходит? Ягыз Эфе…

– Только не это! – Я не могла остановиться. – Не говори мне, что Ягыз Эфе там с тобой.

Я не смогу пережить, если из-за меня что-то случится с ее маленьким сыном.

– Убирайтесь оттуда немедленно, СКОРЕЕ!

– Я не могу уйти! – голос Озлем дрожал от страха. – Ягыза Эфе должны привезти прямо сюда. Они скоро подъедут. – Теперь уже и она кричала в трубку. – Произошло что-то плохое? В чем дело? Не пугай меня!

– Я же говорила тебе не ходить туда одной! – не унималась я.

Сейчас было самое время включить логику, но мои мозги отказывались работать. Озлем все еще могла быть в опасности. Я была слишком далеко, чтобы как-то ее защитить. Что мне делать?

Позвони Ясину.

– Я позвоню брату, – быстро сказала я в трубку. – Не переживай и ничего там не трогай. Не переживай!

Прервав звонок, я дрожащими руками начала искать имя брата в контактах. Мое дыхание было таким сбивчивым, что в глазах появился туман, все начало расплываться, я не могла сфокусироваться. Наконец, найдя номер Ясина, я нажала на его имя и стала слушать гудки в трубке.

«В настоящий момент абонент не может…»

Из моего горла вырвался беспомощный крик, я швырнула телефон о землю, не в силах совладать с собой. Я больше не могу снова кого-то потерять. Потому что на этот раз мне будет с этим не справиться.

Через секунду я поняла, что наделала, и поспешно подняла телефон с пола. Он не был сломан и все еще работал.

– У него же еще один номер. Вспоминай! Вспоминай! – от стресса я начала рвать на себе волосы.

У Ясина имелся номер, который не был записан в контактах телефона, но из-за паники мне никак не удавалось его вспомнить. Без промедлений я подскочила с колен и выбежала из комнаты. Возможно, Акдоганы могли мне помочь. Они должны знать номер брата. Судьба не должна наказывать меня снова, заставляя заново переживать прошлое.

Рискуя упасть с лестницы, я неровными шагами спустилась вниз, но Каран с Омером уже шли мне навстречу. Увидев меня в таком состоянии, они явно обеспокоились.

– Мне нужно связаться с братом, – поспешно выпалила я. – У вас есть его номер? Он не отвечает с обычного телефона. Мне нужно срочно с ним поговорить! – Я невольно повысила голос на последней фразе.

Каран аккуратно подхватил меня за локоть.

– У нас есть его номер, но мы обычно не связываемся по нему просто так. Что случилось? И почему ты кричала? – спросил он спокойно, но я была на взводе.

– Мне нужно с ним связаться прямо сейчас. Моя подруга в опасности!

Я высвободила локоть. Дрожащей рукой вложила телефон в его раскрытую ладонь.

– Набери его. Пожалуйста!

– Успокойся, – сказал он, с удивлением смотря на меня. – Кто твоя подруга? Почему ты думаешь, что она в беде? – Он положил мой телефон к себе в карман и взял меня за руку: – Давай присядь и спокойно объясни.

– Отпусти! – Я снова вырвала свою руку. – Что значит успокойся? Я говорю тебе «моя подруга в опасности», а ты мне твердишь «присядь»!

Я перевела взгляд на Омера, надеясь на помощь с его стороны.

– Пожалуйста, помогите мне! Моя подруга может умереть из-за меня! – я застонала от волнения.

– Может умереть? – ошеломленно переспросил Каран.

– Брат, что случилось? – Ариф торопливо шел к нам, заслышав мои крики. Каран все еще смотрел на меня, игнорируя Арифа.

– Говори номер и имя своей подруги, – сказал он.

– Я не помню номер наизусть, – поспешно ответила я. – Подругу зовут Озлем. Я не помню номер! – Я злилась сама на себя.

– Ш-ш-ш, тихо, успокойся, – Омер, ухватив меня за запястье, притянул и развернул лицом к себе. – Мы ее скоро найдем. Просто успокойся. – Он пытался утешить меня, но мне было далеко до спокойствия.

– Она уже полчаса в моем доме. Скоро и Ягыза Эфе туда привезут. Надо что-то…

Каран прервал мой бессвязный поток слов:

– Она в твоем доме в Чанкая[11]?

– Да! – вскрикнула я. – Мой дом там. В Чанкая, да!

Каран повернулся к Арифу:

– Я диктую номер, записывай, – он взял мой телефон и продиктовал номер Озлем. Подняв голову, он сказал Арифу и мой домашний адрес, вплоть до номера квартиры.

– Немедленно отправляй команду, – приказал Каран. – Пусть они заберут девушку и ее ребенка и доставят в целости и сохранности домой.

– Хорошо, – коротко ответил Ариф и быстро вышел из гостиной.

Я схватила Карана за руку и посмотрела ему в глаза.

– А если с ними случится что-то до того, пока приедет команда? У нее есть сын. Он еще очень маленький.

Мой голос дрожал.

– Пожалуйста, – умоляюще попросила я. – Пожалуйста, пусть с ними ничего не случится.

– Я лично все проверю, – ответил Омер и вышел, в то время как Каран положил руки мне на плечи и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Все будет хорошо, – он слегка нагнулся, согнув ноги в коленях, чтобы быть со мной на одном уровне.

– Ты можешь сейчас позвонить своей подруге и предупредить, что за ней приедут? – спросил он мягко. – Пусть не боится, увидев наших людей у дома.

Я кивнула. Каран сам набрал номер Озлем и передал мне трубку. Я накрыла его теплую руку своей ладонью и ожидала, когда он отпустит смартфон, но он продолжал держать его у моего уха, не отстраняясь.

– Эфляль? – раздался в трубке тревожный голос Озлем. – Что происходит? Почему ты так долго мне не перезванивала? Ягыз Эфе вот-вот приедет. Что нам делать?

– Скоро вас двоих заберут оттуда. Возвращайтесь с охраной домой. И не выходите из квартиры, пока не удостоверитесь, что это безопасно. – Я перевела дыхание. – Ты поняла меня, Озлем?

– Хорошо, но разве мы в опасности? А ты где сейчас? Все будет хорошо? Что нам теперь делать? – Она запыхалась от такого количества вопросов. – Как я пойму, что могу доверять людям, которые приедут сюда? Ты их знаешь?

Я перевела взгляд на Карана. Поскольку Озлем говорила очень громко, Каран тоже услышал ее вопрос.

– Скажи, что знаешь, – прошептал он. – Она и так напугана, не нужно еще больше усугублять ситуацию.

Я прикрыла телефон рукой и спросила:

– Ты можешь сказать мне имя того, кто придет за Озлем?

Каран медленно закрыл глаза и снова открыл их. Услышав настойчивый голос Озлем, я ощутила, как рука Карана, которой он держал телефон, напряглась.

– Альптекин, – сказал он. – Человека, которого к ней послали, зовут Альптекин.

Последнюю фразу он произнес так, словно ненавидел себя за то, что ему пришлось это сказать. Но я не стала зацикливаться на этом и вернулась к Озлем.

– Человека будут звать Альптекин, – сказала я в трубку. – Я его знаю, ему можно доверять. Он не допустит, чтобы кто-то причинил вред тебе или твоему сыну.

Мне пришлось соврать, чтобы успокоить свою подругу.

– Хорошо, – раздался голос Озлем. – Ягыз Эфе приехал. Мне нужно спуститься, чтобы забрать его.

На короткое время воцарилось молчание.

– Эфляль! – вдруг сказала Озлем. – На улицу заезжают машины, одна за другой. Это те люди, о которых ты говорила? Кто они такие?

Каран высвободил свою руку из-под моей ладони, достал из кармана телефон и кому-то позвонил.

– Скажи ей, чтобы она не переживала. Эти люди, скорее всего, наши.

– Ну, вы все сделали? – спросил он по телефону кого-то. – Уже приехали?

Я закрыла трубку рукой, чтобы Озлем не слышала этого разговора, и с тревогой смотрела на Карана.

– Дай мне знать, как довезете их до дома, – ответил он, и я с облегчением выдохнула. Он продолжил говорить поставленным голосом: – Пусть кто-нибудь присмотрит за ними пару дней. Следите за ними на расстоянии и сильно не беспокойте. Я буду ждать новостей.

Каран завершил звонок и положил телефон в карман, а потом улыбнулся мне, пытаясь успокоить. Не спрашивая разрешения, я бросилась к нему и крепко обняла.

– Спасибо большое! Огромное спасибо! – Я говорила взволнованно и громко, продолжая крепче обнимать его за талию. – Каран, спасибо.

Я впервые назвала его по имени. Кажется, Каран очень удивился, но вскоре я ощутила, как он тоже обнял меня в ответ.

– Не стоит, – сказал он, и в его голосе послышалось удивление. – Я ведь не сделал ничего такого, за что можно было бы благодарить.

Я подняла голову и посмотрела на него снизу вверх, а он наклонился, встретившись со мной взглядом.

– Нет, сделал, – радостно ответила я.

В горле пересохло, как только я осознала, как близко мы находились друг к другу. Каран настолько пристально смотрел на меня, что я невольно затрепетала. Близость к нему и аромат его кожи настолько взволновали меня, что я поспешила расцепить вспотевшие руки, чтобы отстраниться.

Но у меня не получилось.

У меня не получилось отойти от него, потому что руки Карана все так же крепко обнимали меня за талию. Он будто не осознавал, что делал. Его взгляд не отпускал меня точно так же, как и его руки, державшие меня в объятиях. Он смотрел на меня так, словно искал какой-то ответ в моем взгляде.

Похоже, он ищет неприятностей на свою голову.

– Каран! – Услышав голос Арифа, Каран словно очнулся от сна; он тут же отпустил меня, и я потеряла равновесие.

– Извини, – справившись с внезапным беспокойством, он снова ухватил меня за талию, не давая упасть. Казалось, он смутился от того, что произошло между нами. – Я задумался.

Задумался, глядя нам в глаза?

– Все в порядке, – ответила я робко, и он убрал руки с моей талии, удостоверяясь, что я устойчиво стою на ногах.

Когда Ариф снова позвал: «Каран», тот положил одну руку себе на пояс, а второй начал с силой тереть лоб.

– Что Каран, Каран? Какого черта? – повысил он голос.

Ты чего кричишь, сумасшедший?

Ариф подошел к нам.

– Они забрали госпожу Озлем, – сказал он, не обращая внимания на резкий ответ Карана. – Скоро они отвезут ее домой.

– Мы знаем уже, – бросил Каран.

– Спасибо, Ариф, – поблагодарила я Арифа, пытаясь игнорировать невежливый выпад Карана. – Сможешь ли ты сообщить мне, когда они будут в безопасности?

– Это мой долг, – ответил Ариф, склонив голову.

Это точно не было его долгом, но я не стала спорить.

– Они уже почти добрались. Однако я в любом случае сообщу вам, как только они доедут.

– Дай мне свой телефон, – вдруг сказал Каран.

Только сейчас я поняла, что он смотрит в мою сторону.

– Что?

– У тебя экран сломался, – Каран взглядом указал на телефон в моей руке. – Отдай Арифу, он его починит.

– Я верну его через пару часов, – сказал Ариф, поэтому я передала ему свой телефон.

– Забыл спросить Ясина, – сказал Каран задумчиво. – Кто-нибудь может отследить твой телефон? Ты что-нибудь знаешь об этом?

Я поджала губы:

– Понятия не имею.

Каран посмотрел на Арифа. Тот молча кивнул, понимая, что нужно сделать.

– Я разберусь с этим, – сказал он и ушел.

Взгляд Карана все еще внимательно блуждал по моему лицу.

– Ты все еще выглядишь обеспокоенной, – сказал он, и я с шумом выдохнула. Он продолжил тихо: – Пойдем, тебе нужно подышать свежим воздухом, вот увидишь, станет лучше.

– Я не против, – сказала я и последовала за ним.

Прошло четыре дня с того момента, как я поселилась в доме у Акдоганов.

После пережитого беспокойства по поводу безопасности Озлем я поняла, что мне не справиться со своими эмоциями, если я продолжу сидеть в гостиной, поэтому я поднялась в свою комнату, чтобы остаться наедине с собой.

Я называю это место «своей комнатой», потому что за все время пребывания у Акдоганов я почти из нее не выходила. Я спала, просыпалась, ела то, что приносила мне тетушка Зулейха, иногда читала книги, иногда просто лежала и проводила в ее стенах все свободное время. Иногда я не могла удержаться, чтобы не поговорить с собой вслух.

Передать тебе привет от меня?

В доме уважали мое решение. Никто не возмущался таким положением дел. Сначала Акдоганы приходили ко мне, однако потом, должно быть, решили больше не беспокоить, и в последнее время я была совершенно одна. Мне было стыдно использовать их дом, в каком-то смысле, в качестве отеля, но с некоторыми вещами мне нужно было разобраться самостоятельно.

Если я не смогу справиться, то снова впаду в тревожное состояние, и мне придется начать принимать таблетки. Мне совершенно не хотелось к ним возвращаться, поэтому я решила остаться одна в своей комнате на пару дней, чтобы хорошо обо всем подумать.

Если бы только мысли могли решить мои проблемы.

Мой дед ненавидел меня. Именно он мог организовать на меня покушение, чтобы убить. Разрушив мой дом, он мог оставить записку в конверте, содержание которой я пока не знала, и показать, насколько далеко он готов зайти, чтобы превратить мою жизнь в ад.

Родная кровь отравляла меня. Но бояться больше нельзя. Сегодня утром, когда страх пробрал меня до самых костей, я посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась девушке в отражении.

– Ты должна научиться жить со своими страхами, – прошептала я. – Никто не протянет тебе руку помощи, пока ты сама этого не попросишь.

Поэтому сегодня я вышла из комнаты и спустилась вниз. Я не хотела снова застрять в четырех стенах, утопая в негативных мыслях. В гостиной я встретила Омера и Карана, которые только встали из-за обеденного стола. Сначала они оба удивленно уставились на меня, а потом я заметила на их лицах улыбки. Они собирались на работу, но, завидев меня, повременили с уходом. Я поняла это, потому что оба были одеты, как всегда, в брючные костюмы, а Ариф, зайдя в гостиную, сказал: «Машина готова». Что мне нужно было сделать, так это поблагодарить их обоих за помощь, но я не знала, как.

После того как врач, который зашел днем снять мне швы, покинул дом, я села в кресло напротив Карана, поджав под себя правую ногу.

– Ты играешь в «девичьи нарды»? – спросила я, перебирая в руке игральные кости.

– Девичьи нарды? – спросил Каран, выгибая бровь. – Ты это название сама, что ли, придумала?

Конечно, дорогой, мы все названия от балды придумываем.