скачать книгу бесплатно
– Тончайшая работа, – кивнул Горячев. – В моих мастерских трудятся самые лучшие мастера.
– Ваших мастерских? – Надежде сделала удивленное лицо, словно Орловы ни разу не покупали у него украшений.
– Да, – он немного выпрямился. – Это мой магазин. Вам пришлись по нраву эти серьги?
– Да, – кивнула она, предвкушая добычу. – Эти…
– Тогда я дарю их Вам, – он открыл дверь ювелирного магазина, и жестом пригласил её войти.
Надежда мельком обернулась на неподалеку стоящих Олега и Веру. Сестра смотрела на них во все глаза, затаив дыхания, а брат кивнул ей головой в сторону открытой двери. Надежда сделала шаг вперёд.
Как только колокольчик над дверью звякнул, к ним поспешил работник с лихо закрученными усами.
– Сударь, – расплылся он в подобострастной улыбке. – Как поживаете? Ах, вы с дамой.
– Упакуй, вон те серьги с цирконом, – бросил ему Горячев.
– Сей момент, – раскланялся продавец.
Надежда смотрела, как его ловкие пальцы заворачивают украшения, которые скоро станут её собственностью, и понимала – она не прогадала. Горячев был богат, не прихотлив, и точно задарит её драгоценностями.
– Вот, – Горячив передал ей серьги. – Думаю, Вы будете в них великолепны.
– Благодарю, – глаза Надежды блеснули, и она, взмахнув ресницами, произнесла. – Надеюсь Вы как-нибудь заглянете к нам на чай.
И пока он не успел предложить проводить её до дома, Надежда вальяжно удалилась.
– А он щедрый, – хмыкнул Олег, разворачивая чужой подарок.
– Может стоило хотя бы поприветствовать его? – спросила Вера, тоже с интересом смотря на серьги.
– Тогда бы мне пришлось платить, – поморщился Олег. – Стипендии нынче и на самое необходимое редко хватает, а батюшка мне больше денег не высылает.
– Ах, какие красивые, – Надежда не могла налюбоваться на подарок.
– Только скажи матушке, что это мы их купили, – посоветовал Олег.
Надежда покивала и тут же решила надеть обновку. Скромные серьги из серебра были брошены на дно ридикюля, а новые отлично подошли ей и хорошо смотрелись с её нарядом.
– Если он будет дарить мне подобное, хотя бы раз в месяц, я готова за него хоть завтра замуж выйти.
– Ты очень дорогая жена, – присвистнул Олег.
– Конечно, – хмыкнула Надежда. – Я знаю себе цену.
– А где Сёма? – вдруг спросила Вера.
Серьги были позабыты. Троица за озиралась по сторонам. Ребёнка рядом не было. Но не успели сёстры поднять шумиху, как Олег с облегчением вздохнул и сказал:
– Да вот же он где.
Семён стоял у витрины магазина игрушек, прижав нос к толстому стеклу. Там, внутри, среди кукол, мячей, сабель и лошадок, стоял, расправив свои белоснежные паруса, мощный фрегат. Мальчик так им увлёкся, что потерял всякий интерес к происходящему вокруг. Был только фрегат. Фрегат и Семён.
– Может купим его? – спросил Олег, положив руки на плечи мальчика.
– А можно? – с надеждой спросил Семён. – Матушка разрешит?
– Мы просто купим его, и она ничего не сможет поделать, – заверил его Олег. – Ну что? Хочешь получить фрегат достойный только самых великих путешественников?
Семён закивал, пребывая в щенячьем восторге. Дело было решено.
Они гуляли по столице до самого вечера. Обошли всевозможные магазины, паркам, посетили театр, и даже съездили на скачки. А с заходом солнца на улицах зажглись фонари. Они выглядели так, словно кто-то сунул в банку упавшую звезду.
– А что там внутри? – спросил Семён, остановившись у одного из фонарей, освещающих набережную.
– Жир, – ответил Олег.
– Как он там оказался?
– Его наливают фонарщики.
– А кто такие фонарщики?
– Те, кто зажигают фонари.
– Ах, как много вопросов, – вздохнула Вера.
– Вопросы, это хорошо, – Олег одобрительно потрепал Семёна по плечу. – Всегда задавай вопросы. Понял?
Семён энергично закивал.
– Только поменьше в присутствии тётушки Марии, – добавила Надежда.
Вера покивала, подтверждая слова сестры.
– А там?.. Там что? – спросил Семён, приживаясь к перилам. – Давайте сходим туда.
Его лихорадочно блестящий взгляд карих глаз был направлен на другой берег, где сверкали тысячи огней. По эту сторону реки людей почти не осталось, а те, кто проходил по мостовой держали свой путь домой, к горящему камину. Свет в окнах гас, и город становился всё тише и тише. Но там… Все было по-другому, словно вся сила Царь – Града собралась в нём, чтобы насладиться пришедшей ночью.
– Там, – Олег положил руки на плечи Семёна, – пропасть.
Семён удивленно моргнул.
– Ты меня обманываешь. Какая же это пропасть, там ведь люди, и огни, и смех, и…
Хватка на детских плечах усилилась.
– Если перейдём этот мост, то назад дороги не будет, – предупреждающе сказал Олег.
– Почему? – недоумевал Семён.
– Она не отпустит, – выдохнул Олег.
– Кто?
– Бездна.
Мальчик перевёл на Олега непонимающий взгляд.
– Думаю, на сегодня прогулку можно закончить, – по-доброму улыбнулся он Семёну, мягко подталкивая его в направлении столичного дома Орловых.
– А в следующий раз мы туда сходим? – спросил мальчик, оглядываясь на манящие огни.
Олег только хмыкнул.
Следующим утром, когда рассвет толком не успел забрезжить, карета Орловых уже держала курс на загородное имение. Надежда сидела, привалившись к стенке, и через окно, глядела в мутное утро. Мимо проплывали дома, мосты, фонари, словно растворяясь в рассветной дымке. И стало так тоскливо на душе, словно на мгновение дали насладиться желаемым, а затем его отняли.
Если бы ей дозволили решать, то она бы осталась в Царь – Граде ещё на денёк или два, а может быть и дольше…
Шли дни, а от Горячева не было не единой весточки, словно он вовсе не был очарован ею и решил прекратить всякое знакомство.
– Кто бы он ни был, не жди его, – сочувственно сказала тётушка Алёна, заметив, как Надежда в очередной раз неотрывно смотрит на закрытые кованные ворота. – Наденька, он не придёт. Ты лишь тешишься бесплодными надеждами.
– Так было и с Вами, тётушка? – тихо спросила она, всё также наблюдая за воротами, где рядом кроной качали вязы.
Тётушка Алёна поджала губы, и опустила потускневший, от пролитых в юности слез, взгляд. Возможно, Надежда бы и страдала от разбитого сердца, но Горячев был ей дорог также, как красивая ваза, которую ставишь на комод, и забываешь там на несколько лет. И даже, если разобьётся, не страшно, можно купить новую.
Куда больше её волновал ключ к собственной свободе, который был у Сергея Горячева. И если он не хочет отдавать его добровольно, то она сама вырвет его из рук Сергея. Помощником ей в этом деле мог быть только один человек, который частенько уступал женским капризам своих любимых сестёр.
Опасаясь того, что её просьбу к Олегу увидит тётушка Варвара, которая проверяла все письма, выходившие из-под руки молодой женской поросли. Надежду даже посетила мысль, доверить всё ветру, но слов было слишком много, и он бы растерял их по дороге, принеся Олегу, какую – нибудь несуразицу. И тогда она вспомнила, как в детстве они играли в чиновников Тайной Канцелярии и колдунов. Тогда, воображая себя секретной организацией, они писали друг другу записки молоком (подсказка от дядюшки Льва). Буквы проступали на бумаге при нагревании, в чём им помогали камин и свечи.
На одной половине листа она написала чернилами множество пустяков и пожелания хорошего самочувствия, а на другой молоком просьбу немного подтолкнуть Горячева к нужным действиям. Как и ожидалось, перед отправкой письма тётушка Варвара тщательно его прочла.
Ответ от Олега пришел через неделю вместе с южным ветром. Он приподнял край кружевного зонтика, которым Надежда прикрывалась от майского солнца во время прогулки, и прошептал ей на ухо: «Ты лишилась рассудка?».
Тогда Надежда написала ещё одно письмо с более аргументированным содержанием. На этот раз, ответа пришлось ждать дольше. Изнывая от медленно тянущихся минут, она, то перебирала все имеющиеся в доме украшения, то бесцельно бродила по саду и нигде не могла найти себе места.
Но всё это стоило новости о визите Горячева в дом Орловых. Тётушка Варвара испуганно ахнула и грузно упала в кресло, стоило матушке зачитать послание вслух.
– Мужчина, – тяжело выдохнула она.
– Ну, знаешь, Варенька, – усмехнулась тётушка Алёна, наблюдая как сестру обмахивают подоспевшие дворовые. – Возможно, я открою тебе страшную тайну, но наши братья мужчины, и даже наши племянники мужчины.
– Чужой мужчина, – простонала она, держась за сердце.
– Не всех прельщает хоронить себя заживо, – едко заметила тётушка Мария, обмахиваясь веером.
– Ах, несчастные, – тётушка Варвара была готова пустить слезу.
– Так помолитесь за наши души, дорогая Варвара Володаровна, – хмыкнула тётушка Мария.
– Сударыни, – с нажимом произнесла Екатерина Бориславовна, – эти пустые склоки ни к чему. Сейчас нужно подобающе встретить гостя.
– Позвольте, матушка, – вмешался Пётр. – Я тоже считаю подобное недопустимым. Посторонний в нашем доме…
– Ох, у нас так давно не было гостей, – перебил его дядюшка Лев.
– А он плавал на корабле? – нетерпеливо ёрзал на месте Семён.
Тётушка Мария с щелчком закрыла веер, и мальчик затих, вжав голову в плечи. Вера сидела рядом с Надеждой, подбадривающе сжимая её ладонь под складками атласа. Отец шептал на ухо дядюшке Льву указания по приему гостя. За последнее время он сильно побледнел и осунулся, неизвестная болезнь пожирала его изнутри.
Надежда даже не дрогнула, когда тяжелый взгляд матушки пал на неё. Она уже догадалось, кого нужно благодарить за новые хлопоты. Но ликование девушки было слишком велико, чтобы задумываться о предстоящем наказании. Матушка подошла к этому с холодной головой и выбрала то, которое будет мучить Надежду больше всего. Она усадила дочь за вышивку.
Иголка постоянно выскальзывала из девичьих пальцев и больно колола нежную кожу, а нитки путались и сами завязывались в узлы. Надежда приходила в ярость от этого занятия и с радостью была готова согласиться на выслушивания всех претензий Петра и богобоязненных речей тётушки Варвары, лишь бы отложить пяльце в сторону.
Вере было жалко сестру, и она скрашивала муки Надежды, присоединившись к ней за рукоделием. В скором времени Надежда так сильно исколола пальцы, что к приезду Горячева пришлось надеть перчатки из белого кружева, чтобы скрыть ранки. Как и было оповещено, он прибыл в субботу, не взирая на сплошную стену ливня, который шел, не переставая с прошлого вечера. Олега с ним не было.
– Пожалуйста, проходите, – учтиво улыбнулся дядюшка Лев, рассматривая тихого гостя в камзоле из серой парчи. – Признаться, мы Вас уже перестали ждать.
– Из-за дождя дороги размыло, – пояснил Сергей, передавая мокрые треуголку и шинель камергеру. – Моя карета несколько раз увязала в грязи и лошади не могли её тянуть.
– В наших краях, это не редкость, – добродушно сказал дядюшка Лев. – Вы опоздали к завтраку, за то поспели как раз к обеду.
Сергей должным образом поприветствовал дам и господ, и занял свободное кресла рядом с Надеждой, так, что его ботинки едва не касались её подола.
– Признаться, – с улыбкой сказал дядюшка Лев, стоило Петру вызывающе хмыкнуть, – к нам редко заглядывают гости.
– Я очень сожалею, что посмел нарушить ваш покой, – он подал знак камергеру, и тот вручил каждому, приготовленные заранее бархатные мешочки. – Поэтому в качестве моего извинения примите эти скромные подарки.
В мешочке, который достался Надежде, оказался изумрудный браслет. У неё перехватило дыхание. Девушка не могла отвести взгляд от сверкающего даже в столь пасмурный день, украшения. Тогда в городе ей просто понравились серьги, и она приняла их блеск за искусную работу мастера, но теперь Надежде стало понятно, что всё дело в солнечной пыли.
– Ох, – пораженно выдохнула тётушка Алёна, поспешив примерить подаренную брошь. – Какая она тёплая.
Борис Володарович посмотрел на рубиновые запонки и положил их обратно в мешочек.
Дядюшка Лев поощрительно кивнул Сергею.
– Интересные у Вас подарки, – фыркнул Пётр. – Неужели теперь каждый дворянин может позволить себе такую роскошь?
– Мой род не насчитывает и века, поэтому входит в состав нового дворянства, но мы всегда придерживались “старых устоев”.
– Использовать подобные знания для жалкого мухлежа… – скривил губы Пётр.
– Ну – ну… – похлопал его по колену дядюшка Лев. – Не будем ссориться, господа. Ах, вот и обед подоспел. Прошу в столовую.
Когда все уселись за стол, дядюшка Лев продолжил развлекать гостя беседой:
– Непременно искушайте рябчиков в клюквенном соусе. У нашего повара они получаются, ну, очень нежными.
