скачать книгу бесплатно
– Сколько времени это у вас займет? – спросил кто-то из середины группы.
– Ориентировочно через неделю, плюс-минус день, мы запускаем процедуру копирования со старого ядра. – отвечал Рубен, маня группу за собой в один из множества плохо освещенных коридоров без дверей, что уходили в глубины комплекса через каждые метров пять по ходу движения группы. Стук каблуков дорогих туфель эхом отражался от стен огромного помещения.
– Достаточно быстро, не находите? – проскрипел явно прокуренным голосом седой крупный мужчина в военной форме с солидным количеством знаков отличия по всей груди. Обращался он явно ко всем остальным. – Напомните, уважаемый, когда это вы начали строить эту махину?
– Я свои сумасшедшие ручонки приложил только недавно. – совершенно не смутившись отвечал ученый. После таких смелых слов многие из делегатов улыбнулись, прекрасно осознавая, что этот молодой человек умеет говорить честно и на понятном им языке, а не только сыплет расплывчатыми заумными формулировками, как многие из его братии.
– Лев Иакович, помилуйте, – обратился к седому военному чей-то молодой голос из толпы. – Мы курируем со своей стороны этот проект не так давно, но ведь проверки ничего не выявили.
– Перебью вас. – Рубен остановился, вся группа замерла в ожидании. – Давайте вспомним как все начиналось и к чему привело, если кто-то подзабыл. – голос ученого налился сталью, что нехарактерно для людей его профессии. – Когда молодая студия, не вспомню уже названия, два года назад начала разработку своей игры, никто этому не придал значения. Программирование ИИ шло через слияние, что тоже не ново, хоть и не безопасно. Когда их успехи превзошли все возможные пределы, заинтересованность всех вас и биотек в частности… Мы успели первыми. – голландец победно улыбнулся, не обременяя присутствующих и так известными истинами. – Армия, айти корпорации, научные содружества. – он указывал рубящими движениями раскрытой ладони на людей из группы.
– Интерес у каждого свой, не спорю, но по-отдельности мы не достигнем даже тех результатов, что есть сейчас. Пройдемте дальше.
Делегация двинулась за ученым. В коридоре по ходу движения автоматически загорались белые лампы, позволяя не споткнуться о вездесущие кабели и груды строительных материалов. Никто из присутствующих не спешил задавать новых вопросов, ведь Рубен Галинкаф – уважаемый ученый, настоящий вундеркинд, пока не признанный гений, и уж если начал говорить, то никто не встревал. Каждый из присутствующих был так или иначе знаком с этим молодым дарованием от мира нейробиологии.
– Если коротко, – продолжил ученый – раньше мы практически вручную писали алгоритмы и паттерны для ИИ и нейросетей. С помощью широкой выборки через глобальную сеть, машины могли учиться сами, человеку нужно было лишь корректировать и направлять процесс. Это как невмешательство в развитие ребенка, только поддержка и некоторые ограничения для его же безопасности.
Группа вышла из технического тоннеля и попала в белые коридоры основной части комплекса. Петляли не долго, но не знающему человеку выбраться отсюда самостоятельно почти невозможно. Рубен сделал это специально, чтобы позлить вояк. Он их никогда не любил. Людей в принципе недолюбливал, но людей в форме особенно. Сам уж не помнит почему так.
– Вот мы и на месте. – сказал ученый, как только группа вышла в просторную сквозную комнату с диванчиками и низкими столиками. – Рассаживайтесь пожалуйста. Через выданные вам коммы можете заказать что-нибудь перекусить или выпить, а я буду кофе.
Рубен подошел к стойке самообслуживания и налил себе бодрящий напиток в пластиковую белую кружку, развернулся к делегатам и немного подождал, пока все закончат.
– ИИ не может иметь души. – продолжил он прерванный монолог, снова обратив всеобщее внимание на себя. – Не может испытывать настоящих эмоций, переживать, сочувствовать, любить. До некоторого времени машины не могли даже понимать нашу речь в привычном представлении. Только алгоритмы, строгое программирование, никакой самодеятельности без должного контроля.
Рубен покачал головой, сделал шумный глоток из кружки, чуть не обжегшись, зашагал вдоль стены, по кругу помещения. Все внимательно за ним следили, навострив уши, ведь никто из делегатов по большому счету не понимал до конца, как же всё-таки работает загадочная технология слияния, позволяющая превратить машину и человека в нечто единое, не разделимое более без последствий, совершенное.
– Слияние позволяет практически моментально создать слабо обученный ИИ, имея в основе оцифрованную копию работающего мозга. Дальше дело техники. – ученый снова сделал глоток, но на этот раз куда аккуратнее, остановился. – Машина копирует работу наших нейронов, изучает одновременно множество процессов от химии до последнего электрического импульса, использует подключенные мозги как огромную библиотеку или, если хотите, учебное пособие. Но это касается только первых двух ступеней слияния. На этом этапе идет подготовка и конструирование массива слабых и средних ИИ, относительно тех, что используются повсеместно, конечно. – он повернулся лицом к группе, некоторые уже наслаждались алкоголем в бокалах, кто-то уплетал десерт, а кто-то курил. Все это до сих пор тихонько доставляли бесшумно выплывающие через потолочные скважины дроны.
– То есть, вы хотите сказать, что ваше киберядро превосходит своей вычислительной мощностью все остальные в мире, существующие на данный момент? – встрял в монолог худощавый, но подтянутый мужчина лет сорока пяти с острым гладковыбритым лицом.
– Большую часть. – не стушевался ученый. – По крайней мере мы можем создавать такие ядра в экстремально короткие сроки, а качество ИИ и нейросетей будет на порядок выше, чем у любого среднего вычислительного центра. Но мы отвлеклись. – Рубен прочистил горло и спешно продолжил, понимая, что именно эти люди хотят услышать. – Третья ступень. Это своего рода кратковременный симбиоз человека и машины. Способов применения множество, но мы сосредоточились именно на конструировании сложных ИИ, которые уже успешно проходят тест Тьюринга и даже не до конца понимают того, что они машины. Мы также можем безопасно перехватывать контроль, внушать необходимые для нас догмы и составлять списки исключений или ограничений в поведении, но в основном такой ИИ полностью самодостаточен и может развиваться как со скоростью машины, так и не выходить за физические пределы развития человеческого мозга. Для нейробиологии это прорыв.
Все присутствующие закивали, кто-то перебросился парой тихих фраз, шуршание пиджаков и ерзание на диванчиках словно приобрели форму почти разбуженного медведя в берлоге. Стороннему наблюдателю даже невдомек, насколько концентрированная мощь сейчас находится в этой комнате на глубине в пару сотен метров под землей гигаполиса.
– Это еще не все, господа. – ученый снова обратил внимание на себя громким скрипучим голосом, полным почти незаметной усталости. – Все вышесказанное относится только к, так сказать, общедоступным, легальным вариантам использования технологии, а мы здесь не за этим. – все умолкли, замерли в предвкушении главной новости. Жажда услышать то, ради чего были потрачены их сотни миллионов кредитов, кажется, раскаляла само пространство вокруг делегатов. – Третья ступень позволяет относительно бесконечно использовать часть или же весь мозг человека. Это значит, что процессоры, будь то старый добрый кремний, кристаллы или современные квантовые капсулы, теперь теряют часть своей актуальности. Разогнанный живой мозг, отданный в пользование ИИ, наделяет машины контролируемой волей и позволяет самостоятельно множится, улучшаться, конструировать новые алгоритмы и искать не стандартные решения задач, как если бы этим занималась целая команда ученых, живых людей. Только быстрее. Гораздо быстрее. – острый взгляд ученого сосредоточился на лицах тех, кто представлял научное сообщество. – Такой симбионт человека и машины может управлять целой армией, космической флотилией или всеми полицейскими дронами в Москве. – следующей целью пронзительного взора господина Галинкафа стали двое военных – седой Лев Иакович и его молодой коллега восточной внешности с наглыми черными глазами – Богдан Гелашвили. – С помощью этой технологии мы можем создавать симуляции целой планеты, любого общества, менять физические законы и мироустройство как пожелаем. Варианты как можно это использовать ограничены только вашей фантазией. – на этот раз глаза ученого сверлили ту часть группы, в которой сидели представители айти корпораций.
Рубен вернулся к стойке с кофейным автоматом и налил в ту же кружку прохладной воды. «Хватит хлебать эту дрянь на сегодня. Восьмая кружка к десяти утра уже перебор» – подумал ученый. Тем временем за его спиной вновь оживали жаркие дискуссии. Он знал, что нужно дать спонсорам немного времени прийти в себя, обсудить все услышанное. Каждый из присутствующих сейчас тщательно взвешивал все риски, просчитывал издержки и возможную прибыль, решал, как эту технологию продвинуть в правительство, когда все будет готово и протестировано.
– Господин Галинкаф. – заговорил первым офицер Богдан Гелашвили. – Мы тут с товарищем посовещались, привлекли господина Кашина. – он указал ладошкой на мужчину с острым лицом, что недавно перебил ученого. – Даже приблизительные расчеты показывают, что для нормального функционирования такой системы необходимо полностью заимствованных… мозгов… – он немного отвел взгляд, теряясь в научных формулировках. – Около сотни человек на один полицейский участок или же на один полк в пятьсот военных андройдов. Это дорого. Да и скрыть такое в бо?льшем масштабе будет проблематично. – все присутствующие как по команде закивали.
– Система не была создана изначально, как нечто применимое для военных целей или же для контроля полиции. – вздохнул Рубен. – Но она способна на это. Тем более вы не правы. Сотня – это грубая и не точная цифра…
– Согласен, однако…
– Однако вы забыли учесть, что мы еще даже не начали эксперимент. – настаивал ученый, не давая более себя перебивать. – Вовсе не обязательно, фактически, убивать личность, оставляя работающий мозг как инструмент. Мы придумали два способа записи и обучения ИИ при минимальных человеческих ресурсах. Господа! – он повысил голос, привлекая внимание тех, что все еще были увлечены спорами и расчетами. – Пройдемте за мной дальше в испытательный цех. Там мы проводим первичные тесты на куда более скромной системе, но зато вы сможете увидеть всю структуру целиком.
Группа спешно поднялась с нагретых мест, кто-то продолжал спорить, кто-то быстро допивал большими глотками остатки коньяка или виски из своих бокалов. Рубен, не дожидаясь пока все поднимутся, поспешил в коридор, противоположенный тому, из которого они попали в комнату отдыха. Два поворота и перед делегацией инвесторов предстали массивные стальные ворота шириной около четырех метров и трех в высоту. Ученый что-то нажал на консоли слева.
– Добро пожаловать в испытательный цех номер один. – прозвучал из динамиков красивый уверенный мужской бас. – Дорогие гости из гос органов, я полагаю?
– Верно, господин Логинов. – кивнул консоли Рубен.
– Хорошо. Проходите, не задерживайтесь.
Раздалась короткая сирена, заморгали проблесковые маячки по бокам от ворот, из стен коридора по обе стороны высунулись стволы охранных пулеметных и лазерных гнезд. Группа занервничала.
– Все в порядке, господа, система проводит сканирование! – пытался унять нарастающую панику ученый. – Этот процесс автоматический и даже Аристарх Михайлович – наш гендиректор, проходит через это каждый раз. Его, кстати, тоже нервирует. – он подмигнул немного успокоившейся группе, а тем временем ворота немного приоткрылись, оставляя пространство ровно для одного человека. – Прошу вас, пройдемте.
Внутри сновали люди в белых халатах, перенося оборудование неизвестного для делегатов назначения, всюду высились столбы электроники, мерцающие сотнями светодиодов, вдоль стен стояли капсулы со стеклянными крышками, а внутри лежали люди, подключенные к нейроинтерфейсу. Группа прошла в центр просторного помещения к круглой стойке с десятком операторов перед мониторами и голо панелями. Никто даже не обратил на них внимания.
– Посмотрите на вот эту диаграмму. – Рубен что-то нажал в своем комме и перед делегацией возникла проекция нескольких графиков, прыгающие столбцы диаграмм, считывающие чьи-то данные в режиме реального времени, множество формул и разного рода других информационных окон. – На первый взгляд без ста грамм не разобраться. – наигранно посетовал ученый, на что группа издала сдержанный смешок. – А теперь серьезно. Мозг каждого испытуемого многократно сканируется и записывается отдельным ИИ. Затем вся личность дробится на шестьдесят четыре части – это своеобразный потолок, представляя в конечном итоге массив ИИ с интеллектом пятилетнего ребенка. В итоге мы имеем сто двадцать восемь программируемых машинных мозгов со способностями к самообучению, но это еще не все. – пресек он жестом попытку Богдана Гелашвили снова его перебить. – Копированный мозг помещается в среду обучения тем или иным знаниям одним массивом, то есть между фрагментами происходит обмен информацией. Живой мозг, вернее уже его фрагменты, помещаются по отдельности в туже среду, не имея возможности взять знания из других источников. После достижения обеими группами схожих результатов, мы постепенно сращиваем каждый фрагмент живого мозга с массивом электронного. И каждый раз, господа, вы только вдумайтесь! – увлекся ученый, активно жестикулируя и тыча пальцем, что считалось в общем то не приличным, в графики и диаграммы. – Каждый раз, когда новый присоединенный фрагмент учит чему-то новому итоговый массив, мы получаем увеличение итоговой мощности на три-пять процентов! В итоге данных становится достаточно для того, чтобы записать их обратно в изначальный мозг-носитель, заполняя его на все сто процентов, но работать он будет как целое, пусть и среднее в отношении ёмкости, киберядро!
– Такой симбионт сможет делать то, о чем вы говорили ранее? – снова спросил невидимый голос из середины плотно стоящей группы.
– Пока еще нет. – немного растерялся ученый. – Но! Несмотря на то, что процесс занимает около двух недель для одного такого супермозга, мы уже можем, имея всего одиннадцать готовых изделий… – он осекся. На последнем слове каждый делегат почуял вонь аморального нутра ученого, что ни в коем случае не отразится на их решении в будущем, ведь деньги не имеют этого тошнотворного запаха. – Та студия, господа, поставила в свое время очень амбициозную цель создать целый живой мир, пусть и чуть меньше нашей планеты, но он должен был самостоятельно жить и развиваться. Им не хватило навыков и средств, а мы уже сейчас можем это сделать!
– Сколько одновременно вы можете производить этих… симбионтов? – скептически спросил Вадим Кашин, самый успешный финансовый аналитик востока.
– Десять, уважаемый. – нервничал и распылялся все больше Рубен. – Но это до старта эксперимента. А когда продукт пойдет в массы, то нам не придется искать каждый раз новых подопытных или выходить в пустоши. – он нервно облизнул сухие губы, глаза наливались безумным блеском. – Через игру мы сможем записывать до сотни таких мощнейших ИИ раз в три месяца без вреда для людей.
– А догадаться об этом возможно? – с недоверием спросил Лев Иакович.
– Нет. – отрезал ученый. – Это исключено.
– Славно. – кивнул Богдан, поправляя галстук. – Тогда предлагаю, Лев Иакович, нам с вами вернуться в часть и обдумать некоторые рабочие моменты с научной группой. Тут мы услышали и увидели достаточно.
– Полагаю, да. – согласился седой вояка, задумавшись о чем-то своем. Быть может, он хочет воскресить погибшую несколько лет назад жену в виртуальном образе, идентичным реальному человеку? Или же хочет организовать послушную и эффективную военизированную группировку для штурма убежищ террористов нового пути, из-за которых, собственно, Льву пришлось пережить самую великую потерю в своей жизни?
Рубен проводил делегатов от армии до лифта и вернулся к остальным, чтобы урегулировать оставшиеся вопросы. Удивительно, но об этической стороне экспериментов никто даже не заикнулся. Фармацевтам и ученым была интересна только эффективность и послушность таких субличностей. Представители айти корпораций ясное дело хотели получить на выходе мощнейшие инструменты для разработки софта, рекламы и помощников в бизнесе. Вадим Кашин преследовал те же цели публично, но, когда все оправились к лифту, будучи полностью удовлетворёнными встречей, задержал Рубена еще на минутку.
– Галинкаф, послушай, – опуская формальности начал он. – Тебя же Абрам предупреждал на счет меня?
– Да, Вадик. – состроил пренебрежительную физиономию ученый. – Меня пугать не надо, сын пробирки…
Вадим Кашин – бывший искусственно выращенный солдат, так и не попавший на поля сражений. Их недолюбливали почти все. Все дело в их крайне низкой эмоциональности. Они слишком похожи на андройдов – мимики никакой, интонаций тоже, движения рваные, одним словом нелюди. Но Вадим не совсем такой. Он на первый взгляд был простым человеком, однако иногда все же терял контроль и становился излишнее… синтетическим.
– Смелый ты, козел. – слова Рубена почти не задели его, ведь ученый на самом деле так не думает. Он эрудит, свободный от предрассудков этого треклятого мира, просто не любит наркомафию и сутенеров. – Сколько девочек из одного… изделия получится?
– В виртуал или на андройда? – недовольно щелкнул языком ученый от досады, что не получилось задеть оппонента.
– Пополам. – подмигнул Вадим.
– Смотри. – выдохнул устало Рубен и оперся на один из столбов в помещении, пальцами слегка надавил на глаза, чтобы не уснуть на месте. – Если в виртуал – это около ста тысяч самых тупых кукол…
– Нормально. – присвистнул сутенер.
– Не перебивай. Это только самые-самые простые. Если нужно поддержать хоть какой-то человеческий диалог, уменьшай до тридцати тысяч. Если прямо-такие болтливые и с мозгами нужны, то уже тысячи две.
– Вот это уже ближе к правде.
– Заткнись. На андройдов тупеньких поставить не получится, иначе сбоить станут. Не спрашивай, особенности системы. Убытки же тебе не нужны? Не отвечай. – он снова пресёк жестом попытку Вадима что-то возразить. – Реальных, значит, штук пятьсот со средним интеллектом.
– Один черт втрое больше и качественней, чем я имею сейчас за те же деньги.
– Именно. – кивнул ученый и уже собирался уходить, но Вадим одернул его за плечо. – Я тебе сейчас клешню…
– Угомонись. – рассмеялся делец. – тебя что, в трущобах растили?
– В пустошах. – выплюнул ученый.
– Ты серьезно? – глубоко удивился Вадим, на что Рубен не стал ничего отвечать.
– Спрашивай быстрее. Спать хочу. – смахнул он с плеча руку искусственного человека.
– Ладно, друг, скажи, почему на графиках я увидел изменение психотипа подопытных после частичного и полного слияния без замещения личности?
– Ооо! – протянул ребенок пустошей. – Так ты еще и не тупой.
– На твое сожаление. – хмыкнул бывший вояка.
– Это значит, что человек, после сканирования и оцифровки мозга все равно сливается с машинным разумом. Характер меняется, привычки, вкусовые пристрастия, эмоции ощущаются острее…
– А через слияние можно усилить эмоции? – перебил его Вадим.
– Что, строишь мосты для своего второго бизнеса? – скептически посмотрел ему в глаза ученый, но не дождался ответа и продолжил. – На этом поле эксперименты еще не начались, жди релиза продукта, но за отдельную плату я поделюсь с тобой нашими наработками в будущем.
– Договорились.
Они пожали руки и вместе отправились к лифту. «Сеть притонов и производств кибернаркотиков в руках одного синтетика. Уму не постижимо.» – сокрушался про себя Рубен. Ему деньги ни к чему, биотек платит больше, чем достаточно, а его истинные хозяева и подавно, но легенду нужно выдерживать даже против своих принципов.
Часть 3.
8-е октября 2268г.
– Душно. – выдохнул я.
Откат адреналинового азарта прошел, оцепенение отступило, но какая- то апатия душила меня, словно неудобный галстук – не смертельно, однако неуютно. В тени дома, на ступеньках, было чуть легче, чем под лучами от чего-то знойного заходящего солнца. Бряцая амулетом ведьмы, я размышлял.
– Кай. – тихо отозвалась Йол. – Ты как?
– Я думаю.
Лезть дальше с расспросами моя спутница не стала. Мне нравится её чувство такта. Понимаю, что все вокруг – симуляция, виртуальность, нереально, однако же… Кожей я все чувствую, нос меня не подводит, сердце бьётся, а руки дрожат. Я убил человека. Нет, это все программа, не по-настоящему. Ощущения такие живые, пугающе натуральные.
– Я чувствую. Моя слюна кислая и густая. Запах крови просто невыносим…
– Кайзер! – вскрикнула обеспокоенно Йол. – Очнись!
– Я сейчас в слух думал? – догадался я.
– Да. – она подошла и села рядом, но на ступеньку ниже, чуть обернувшись ко мне. – Кайзер, это все программа. Ты это осознаешь?
– Конечно, но…
– Но мы тут не только получаем информацию через стимуляцию рецепторов. – не стала слушать меня девушка. – Я однажды участвовала в одном проекте… В общем с нами сейчас то же самое.
– О чем ты? – я перестаю понимать человеческую речь или это она говорит загадками?
– Это называется полным слиянием. Мозг испытуемого какое-то время синхронизируется с синтетическим, а потом они работают как одно целое. – Йолана облокотилась на мою ступень. Её пальцы нервно забарабанили о старые сухие доски.
– Ну и что? Мы должны от этого думать быстрее? Или думают за нас, а мы как-бы кино смотрим? Я не понимаю.
– Нет, вовсе нет. – она подняла на меня грустные глаза. – Все, что мы сейчас испытываем, все чувства и ощущения, они не просто реальны. Они усилены. Одновременно синтетический мозг считывает всё, что происходит с нашим мозгом и проецирует в дублирующей программе десятки, если не сотни, других сценариев развития событий. – какое-то время она помолчала, я не мешал. Мне не было все равно, но поделать с собой я ничего не мог.
– А еще личность копируется, затем расщепляется, дополняется. – эмоции пропали из голоса Йол. – Наше собственное я изменяется, а машина создает множество двойников нашего сознания, но уже немного иных. А мы… Мы можем перенять часть того, другого «я». И не одного.
– Я не понимаю. Мы что, кукушкой поедем? – внутри что-то кольнуло.
– Это не обязательно, но прежним ты никогда уже не будешь. – она встала, отряхнулась. Её лицо на миг вернуло добродушную маску, но также быстро покрылось тенью… скорби? – Ладно, с этим ничего уже не поделать.
– Подожди-ка. – я тоже встал. – Значит, я тут наживаю себе букет психических расстройств? И ради чего? Деньги?
– Этого я не знаю. – резко ответила Йол и пошла нетвердой походкой к трупу Гратона.
– Значит, не знаешь!? – внутри всё вскипало. – Ты в курсе о каком-то там слиянии, а самое главное не помнишь? Как это так?
– Я не имею понятия! – неуклюже развернулась в крике она. – Нам заблокировали не всё, забыл!? – её зрачки налились тьмой, а кулаки яростно сжимались, дыхание сбилось. Она тоже на грани.
– Воу-воу! – поднял я руки ладонями вверх. – Не заводись.
Ветер трепал волосы и приятно холодил разгоряченную шею. Все же такое количество одежды, защита и походная сумка не дают нормально дышать в этой жаре, даже если не биться, а просто идти по лесу. Я смотрел мимо Йол, на её длинную тень, на блеск травы в лучах заходящего солнца. Небольшая эмоциональная разрядка пошла на пользу.
Сейчас, когда я прислушался к своим ощущениям, пришло тяжелое принятие действительности – я все чувствую, но при этом нахожусь в симуляции. Мое настоящее тело где-то лежит подключенное к нейроприводу…
– Кайзер? Кайзер! – голос Йол звучал как сквозь вату.
Небо и земля поменялись местами, череп словно сверлили изнутри во всех направлениях сразу. Свист в ушах все нарастал, сводя крики девушки на нет. В глазах поплыло, а потом вспыхнуло.
Со мной говорит лысоватый пожилой человек, держит за руку. Стоп. Да это же мой отец! Я помню тот день… он умер от приступа у меня на диване. А где мама? Я вертел головой и не узнавал свою квартиру на городском отшибе, все было какое-то серое и размытое. Сквозь грязные окна струился безумно оранжевый закат.
Теперь темно, но я слышу голос из коммуникатора. Это мама! Какие сухие слова утешения. Впрочем, как всегда. Я встал попить воды, но споткнулся о бутылку. Голова болит. Я пил?
Яркий свет снова режет глаза. Лаборатория, где я работаю, принадлежит биотек. Воспоминания об этом месте едва просачиваются в ослабевший разум. Что я здесь делаю? Мои руки в крови, чувствуется запах гари и химикатов, коллеги и старший лаборатории что-то кричат, но я теряю сознание.
Холодно. Я в каком-то стеклянном гробу. Нет же, это медицинская капсула. Не могу пошевелиться, не вижу ничего кроме белых низких бортиков, нашпигованных электроникой. Страшно, но почему? Меня ведь лечат, или нет? Ах да, сломанное оборудование. Мне выставили нехилый счет. Проклятье.
– Кай! – голос Йоланы едва пробивается. – Ты слышишь меня?
