Особняк покинутых холстов

– Никак не надо называть. Каждый сходит с ума по-своему. А вас я прошу сделать такое заключение, как вам подсказывает ваш опыт.

– Опыт? – пробормотал он рассеянно. – Опыт… В данном случае моего опыта оказалось недостаточно. Вернее сказать, дело тут даже не в опыте. В чем-то другом, чего я не могу осмыслить.

И опять Лилия не увидела на его лице выражения глубокого недоумения. Обыкновенный, ничего не выражающий затуманенный взгляд. Просто констатация факта, а вернее, фиксация своего колебания, которое, впрочем, ничего для него не значило. Картина словно перестала его интересовать, хотя Лилия не верила этому, потому что видела, как жадно он колдовал над нею, когда делал экспертизу. Да и сейчас, стоя в прихожей перед дверью гостиной, изредка косился на нее, причем далеко не равнодушным взором. Все это в ее сознании как-то не состыковывалось, несмотря на то что она сама не верила россказням Михаила. Но двоякое поведение эксперта вносило разлад в ее душу. А она хотела от него четкой определенности. Хотя маловероятно, что поверила бы ему, если б он подтвердил подлинность картины художника, жившего почти триста лет назад. И тогда девушка решила вновь оживить мозг Омирта:

– Есть еще одна такая же картина. У моей подруги. На холсте изображен ее портрет.

– Вы уверены, что полотно такое же? – действительно оживился он.

– Конечно.

– В таком случае я должен его обязательно увидеть! – затоптался эксперт, отступая вглубь прихожей и бегая глазами по портрету Лилии. – Во что бы то ни стало! Возможно, та картина подскажет мне ответы, которых я не нашел здесь.

– Вряд ли вам удастся увидеть тот портрет. Подруга не захочет платить за экспертизу.

– Да бог с нею, с оплатой! – замахал он руками. – Тут уже вопрос моего профессионализма и авторитета. Мне самому это крайне важно. Я столкнулся с проблемой, которую должен, обязан разрешить, иначе останусь у разбитого корыта. Убедительно прошу вас: поговорите со своей подругой! Это важно не только для меня, но также и для вас.

Итак, экспертиза, на которую надеялась Лилия, оставила еще больше вопросов, чем их было у девушки. Разве что не подтвердила сомнения Лилии в существовании художника Хаюрдо. Похоже, почти триста лет назад такой все-таки жил. Тем не менее она не была намерена звонить Эльвире по просьбе эксперта. Зачем? Что нового он может найти в другой картине, если сейчас заблудился в трех соснах? Главный вывод со всеми его колебаниями он уже сделал: картина – подделка. Вероятно, кто-то все-таки сумел научиться манере письма неизвестного ныне, но жившего почти триста лет назад самоучки. А ведь для этого как минимум надо иметь перед собой картину, а может, и не одну, чтобы вжиться в нее и набраться опыта. Не только стать хорошим копиистом, но самому стать безусловной копией Хаюрдо, абсолютно владеющей чужим стилем. Непонятно только, зачем вживаться в чужую манеру? Зачем хоронить себя и собственный стиль? Однако понятно другое, что у этого человека наверняка есть картина Хаюрдо. И вполне вероятно, что не одна. И что, возможно, это прежний заказчик эксперта. Такая мысль обожгла Лилию. Испариной пробежала по телу. Черт побери, а почему бы и нет? Догадка может оказаться верной. Но может стать обыкновенной пустышкой. Между тем сидит где-то этот новоявленный Хаюрдо и малюет картины, как будто печет жареные пирожки. Нет, по этому поводу звонить подруге она не станет. Но по другому вопросу, видимо, все ж придется. Спросить у той, какое сегодня число? Глупо, но куда деваться? Путаница со временем ее напрягала. Все было до безумия странно. Она погрузилась в раздумья. А эксперт в это время стоял напротив и терпеливо ждал, когда она возьмет в руки смартфон. И она взяла. Набрала номер. Голос Эльвиры опередил ее намерения:

– Я только что собиралась тебе позвонить, а тут ты сама нарисовалась. Ты вчера не заснула случайно? До конца досмотрела передачу о художниках? Слышала, что сказали?

– А что сказали? Про многих художников говорили. Что именно тебя возбудило?

– Как что? – голос подруги зазвенел. – Про Хаюрдо слыхала? Был такой придворный художник на самом деле при дворе императрицы Елизаветы Петровны. А ты не верила.

– Ты чего мелешь? – вспылила Лилия. – Про Хаюрдо в передаче ничего не говорилось. Я смотрела до конца.

– Но как не говорилось? – возмутилась Эльвира на другом конце. – Ты точно все проспала! Рассказываю. Это был крепостной художник, которому императрица Елизавета Петровна дала вольную, сделала придворным и присвоила титул дворянина. Но потом почему-то своим указом запретила его. После этого и он, и все его картины куда-то исчезли.

Находясь в некотором замешательстве, даже в оцепенении после слов подруги, Лилия спустя минуту ощутила, как начинает раздражаться:

– Ты сама случайно не во сне все это увидела? Ничего подобного в передаче не было!

– Ты еще спорить со мной собралась? – выпустила коготки Эльвира.

Лилия знала, что подруга иногда готова кидаться в драчку, отстаивая свое мнение, если в полной мере чувствовала свою правоту. Сейчас, видимо, был такой случай. Еще ей пришла мысль, что, может, она и на самом деле незаметно вздремнула во время передачи и пропустила момент с рассказом о Хаюрдо, посему сконфуженно спустила на тормозах:

– А полотна его показывали?

– А как же? – голос Эльвиры задрожал, и Лилия представила, как та вытаращила глаза. – Фото одного полотна показали. Сказали, что в музеях этой картины нет, она в чьей-то частной коллекции. Владелец сам инкогнито предложил показать ее в передаче по телику. Ее подлинность подтверждена несколькими экспертными заключениями. То есть экспертиза делалась не одним и не двумя, а несколькими экспертами. На полотне дворец какого-то канцлера. Имя забыла.

– Черкасского Алексея Михайловича, – неожиданно для себя добавила Лилия, вспомнив рассказ эксперта.

– Да, вот, правильно, – подхватила подруга, но тут же изумилась: – А ты откуда знаешь?

– Случайно, – не стала ничего объяснять Лилия.

– Владельца картины никто не знает и не видел, – продолжила Эльвира, не спрашивая, где Лилия слышала о Черкасском. Похоже, ей было безразлично или она считала это несущественным.

– Странная таинственность, – Лилия опять вспомнила рассказ Омирта.

– Мне тоже так показалось, – согласилась подруга и продолжительно зевнула. Определенно, она еще валялась в кровати и разговаривала с Лилией лежа в постели, хотя время шло к обеду. Поспать Эльвира любила, когда не шла на работу. А возможно, если уже встала, то после утренних процедур ее опять тянуло в сон, и она, вероятнее всего, разговаривала с Лилией уже растянувшись на диване. – Говорили, что в мире остались не более пяти – семи картин Хаюрдо. Все у частных коллекционеров. Интригующе, не правда ли?

– Я то же самое слышала о Хаюрдо от эксперта.

– Какого эксперта? – не поняла Эльвира.

– Болислава Аласьевича Омирта.

– А кто это? Что-то у тебя последнее время странные знакомые появляются.

– Потом расскажу. Ты лучше мне ответь на другой вопрос. Которое сегодня число у тебя? – огорошила подругу.

– Что значит у меня? – оторопела та, и Лилия по телефону услышала ее ворчание. Эльвира заметно затормозилась. Но потом агрессивно вытолкнула из себя: – Ты что, подруга, мозгами поехала? Для этого позвонила мне? Запроси в интернете, включи телик, посмотри в смартфоне.

– И все же? – не отставала Лилия.

– Подожди. А почему ты спрашиваешь?

– Дело в том, что у нас с тобой одинаковые картины.

Не понимая, как связаны картины с сегодняшним числом, Эльвира вспылила:

– Нашла одинаковые! – яростно прошлась по ушным перепонкам Лилии. – Ты на своем портрете в платье придворной дамы, а на моем портрете затрапезное платье служанки!

– Я не это имела в виду, – поморщилась Лилия.

– А я это! – вызывающе вскрикнула Эльвира и оборвала разговор, отключив телефон.

С минуту растерянно постояв на месте, Лилия слепо взглянула на смартфон, намереваясь перезвонить, но подняла глаза на эксперта:

– А вам не кажется странной вся эта таинственность с частным коллекционером?

– Нет, – быстро отозвался Омирт. В его голосе сквозило разочарование тем, что его ожидания не оправдались: в разговоре подруг не была озвучена его просьба. Поэтому ответ на вопрос девушки прозвучал равнодушно: – Потому что мы не знаем причин этой таинственности.

– Именно поэтому и странно.

Пожав плечами, он понизил голос, вкрадчиво напомнил:

– Вы не сказали подруге о моей просьбе, милая девушка.

– Она отключила телефон – не захотела продолжать разговор, – пояснила Лилия.

– Печально. Но это не может так закончиться, – уныло затоптался эксперт.

– Я дам вам номер ее телефона, – пообещала Лилия. – Звоните, договаривайтесь.

– Очень хорошо. Очень хорошо, – оживился он. – Я буду признателен вам, милая девушка.

– Кстати, вы видели вчера эту передачу по телевизору?

– Никак нет.

– Ну разумеется, – сказала Лилия, вдруг вспомнив, что вчера было тринадцатое число, а сегодня, ни с того ни с сего, только всего второе. Маразм, маразм! Дикость. Она не могла понять, что происходит.

Тем временем эксперт собрал в прихожей свой инструмент, спросил разрешения пройти в гостиную, чтобы заполнить бланк экспертного заключения. Заполнил, подписал, поставил печать, вручил Лилии и подождал, когда та заплатит за работу и даст номер телефона своей подруги. После этого распрощался.

5

Проводив эксперта, закрыв за ним дверь и подумав, что надо перезвонить Эльвире, довести до логического конца начатый с нею разговор, Лилия поискала глазами смартфон. Однако в этот миг у нее за спиной резко прозвучал дверной звонок. Она вздрогнула, развернулась к двери, решив, что возвратился эксперт. Полагая, что тот мог что-то забыть, краем глаза пробежала по прихожей. Ничего не обнаружила. Щелкнула замком. За ручку потянула дверное полотно на себя:

– Вы что-то забыли?

Но вместо эксперта увидела на пороге Михаила. В белой рубахе и белых брюках. Он стоял с вежливой полуулыбкой на лице:

– Забыл? – удивился, а потом охотно подтвердил: – Можно сказать и так.

– Ты?

– А ты кого ждала?

– Я думала, эксперт вернулся.

– Какой эксперт? – Лицо его мгновенно переменилось: стало столь серьезным, что уже нельзя было поверить, как еще минуту назад оно излучало улыбку.

– Который перед тобой вышел. – Девушка была уверена, что Михаил встретил Омирта на лестничной площадке.

Но Михаил в ответ отрицательно покрутил головой:

– Я никого не видел.

– Не дури мне мозги! – Лилия приняла его слова за шутку. – Как не видел, когда вы столкнулись нос к носу?!

– Я ни с кем не столкнулся, – твердо повторил Михаил. – Никого не было. Ты мне не веришь?

Глядя в его глаза, Лилии трудно было сказать, что не верит, ибо чистый правдивый взгляд говорил сам за себя. Но тем не менее она все-таки отбила:

– Конечно не верю. Не понимаю, зачем обманывать?

– У меня нет такой привычки, – решительно выговорил он.

– Ладно, заходи. – Девушка отступила в сторону, давая ему возможность войти в прихожую.

– Что делал у тебя эксперт? – Он переступил порог и прикрыл за собой дверь.

– Производил экспертизу картины, которую ты подарил. Выдал заключение.

– Интересно. Значит, ты не поверила мне.

– Я не обязана тебе верить.

– Разумеется. И что же он написал?

Шагнув в гостиную, она взяла со стола экспертное заключение, протянула Михаилу:

– Читай. Никакой это не Хаюрдо. Обыкновенная фальшивка. Ты обманул меня и сам переплатил много денег.

Остановившись в проеме гостиной комнаты, он глянул на лист, быстро пробежал глазами и через минуту наморщил лоб:

– Заключение недействительное.

– То есть как недействительное? – Она разозлилась на его реакцию, особенно на то, как спокойно и уверенно он произнес свои слова. – Твои утверждения действительные, а заключение специалиста недействительное? Не смеши людей!

– Я не смешу. Это заключение – фальшивка! – Михаил поднес лист к ее глазам. – Посмотри, от какого числа оно.

– От сегодняшнего, разумеется! – не глядя, отпихнула его руку Лилия.

– Но сегодня четырнадцатое число, а заключение выдано второго. Однако второго числа еще не было этой картины, – напомнил он, хотя она сама это хорошо знала.

Тем не менее, помня недавнюю путаницу со временем, попыталась настоять на том, в чем совершенно не была уверена, что недавно в присутствии эксперта сначала выбило ее из равновесия, а потом показалось реальностью.

– Сегодня второе число! – повысила голос для большей убедительности. – Он был у меня второго! На дисплее второе число!

– Второго числа ты меня еще не знала, – оглоушил он тем, с чем она не могла не согласиться.

Обхватив голову руками, Лилия стиснула зубы, затем ладонями сжала щеки и громко застонала:

– Правда. Это правда. – Кругами заходила по гостиной. – Что со мной? Что со мной происходит? – Кровь ударила в голову, в висках застучало, лицо горело. Отняв ладони от щек, посмотрела на Михаила с испугом.

– Ты переутомилась.

– Не говори глупостей! Боже мой, не говори глупостей! Я хорошо выспалась! – Она оглохла от собственного крика.

– Если эксперт был у тебя второго числа, – рассудил Михаил, – то естественно, сейчас мы никак не могли с ним столкнуться в дверях. Но, тогда как он мог заниматься экспертизой этой картины, если привезли ее тебе тринадцатого?

Вопрос повис в воздухе. Получалось, что Омирт вышел от нее второго числа. А Михаил пришел сейчас, четырнадцатого. Это было невероятно, но если это так, то они действительно не могли столкнуться на площадке. И более того, эксперт никак не мог проводить экспертизу не существующей второго числа картины. Мозг Лилии кипел, голова пухла и казалось, вот-вот взорвется, как паровой котел. Сказать в ответ Михаилу было нечего.

– Ты не волнуйся. Успокойся. Посмотри в смартфоне, какое сегодня число.

Она схватила со стола смартфон, пробежала пальцами по дисплею, и ужас застыл в ее глазах:

– Здесь четырнадцатое. Но ведь было второе! Я же не сумасшедшая! Я сейчас найду телефон, по которому вызывала эксперта. Позвони сам туда! – кинулась искать записку с номером телефона, которая должна была лежать на столе в гостиной. Перерыла всё. Перелистала журналы. Записки не было. Затрудненно дыша, судорожно сжимая кулаки, девушка повернула лицо к Михаилу:

– Не знаю, куда делась.

– А номер не запомнила?

– Нет, но он должен остаться в телефоне. – Открыла недавние звонки и облегченно вздохнула: – Да вот же он. – И сама набрала.

В ответ раздалось:

– Номер не существует.

Лицо ее вытянулось:

– Номер не существует, – повторила она Михаилу и потерянно посмотрела на дисплей, снова набрала и еще раз услышала тот же ответ. – Не понимаю, что происходит. – По ее расстроенному лицу пробежала беспомощность. – Утром существовал – я по нему вызывала эксперта, – а сейчас не существует.

– Ты убеждена, что у тебя был эксперт?

Лилия приняла в штыки вопрос, даже оскорбилась:

– По-твоему, я совсем глупая? Нет! Я еще не сошла с ума, чтобы не помнить, что было несколько минут назад. Я принимала его, разговаривала с ним, видела, как он проводил экспертизу. Ты только что сам прочитал его экспертное заключение, оно у тебя в руках. На нем его подпись, его печать.

– Иногда ты очень доверчивая.

– Судя по тому, что я впустила тебя, совершенно незнакомого мне человека, в свой дом, – наверно, да, – невольно подыграла ему, хотя настроение было отвратительным.

– Вместе с тем ты не поверила мне и пригласила эксперта, – упрекнул он.

– И не напрасно. Теперь я имею на руках официальное заключение! – В эту минуту Лилия совершенно забыла, что немного времени назад выяснилась недействительность документа.

– Чье? – Михаил намеренно постарался вернуть девушку к реалиям дня.

Но эффект получился обратным:

– Эксперта по картинам! – Лилия выхватила из пальцев Михаила лист экспертного заключения. Прочитала медленно, с расстановкой: – Омирт Болислав Аласьевич. – После чего посмотрела на визави победно.

– И где его найти, чтобы удостовериться, что он настоящий эксперт?

– Не знаю, – удрученно озадачилась она. Но тут же взахлеб выпалила: – Хотя нет, знаю! Я дала ему номер телефона Эльвиры. Он хочет увидеть ее картину. Настаивал на этом. Я ей сейчас позвоню, чтобы она предупредила меня, когда он придет.

– Я бы хотел присутствовать, когда он будет проводить экспертизу, – попросил Михаил.

– Зачем? – раскрыла рот Лилия с внезапной агрессией в голосе. Как дикая кошка выпускает коготки, не подпуская никого к своей добыче, так и Лилия возмущенно отвергла. – Чтобы убеждать его, что картина не подделка? Право же, не стоит. Успокойся. Подделка. Такая же, как моя. И ты знаешь об этом, но зачем-то пудришь мне мозги.

Михаил ничего на это не сказал, понимая, что переубедить ее сейчас не получится. Но поинтересовался:

– Откуда у тебя номер?

– Вчера по телевизору была реклама. – Лилия положила экспертное заключение на стол. – После передачи о художниках.

– О каких художниках?

– Ты мог бы вчера сам включить телевизор и посмотреть!

– Мне было некогда.

– Ты же любитель живописи. Как ты мог пропустить такую передачу? – съязвила девушка, не веря, что ему на самом деле было некогда. Уж придумал бы что-нибудь по-настоящему убедительное.

Между тем Михаил коротко парировал девушке:

– Все, что мне нужно знать о живописи, я уже знаю. А телевизор только отнимает время от серьезных дел.

– И откуда же ты такой серьезный взялся? Хотелось бы услышать. – Между тем она не питала надежды получить от него ответ. – Ты рядом со мной и как будто набиваешься ко мне в друзья. Спросить, по крайней мере, я могу, откуда взялся мой новый знакомый?

– Конечно можешь. Никто тебе не запрещает. – Он, вопреки ее недоверию, начал медленно объяснять: – Понимаешь, моя работа не позволяет мне вести оседлый образ жизни. Так сложилось, что я бываю во многих местах планеты и везде проживаю какое-то время. Разумеется, у меня есть место рождения, и я привязан к нему всеми своими корнями. Но оно не в вашем городе. И имеет цену только для меня, потому что для меня прошлое священно, каким бы оно ни было. Это корни. Корни – основа всему. Без них нет дерева и нет человека.

– Поэтому ты увлекаешься историей? – сбавила тон Лилия.

– Историей нельзя увлекаться. – Взор Михаила стал сосредоточенным и одновременно задумчивым. – История должна жить в каждом человеке, ибо это жизнь его предков, а стало быть, его прошлое. Они так жили, и человек обязан уважать их жизнь, ибо если бы этот человек жил в то время, то жил бы точно так же, как они.

– Вероятно, в этом ты прав, – после небольшого молчания приняла его суждение девушка. – Однако в твоей голове, я вижу, все так переплелось, что ты уже путаешь, где прошлое, где настоящее. Ты пытался убедить меня, что Хаюрдо все еще жив и что он нарисовал мой портрет. – Она возвращала Михаила к картине. – Однако эксперт не дал такого заключения. Он раньше уже видел настоящие картины Хаюрдо почти трехсотлетней давности. А эту признал подделкой.

Михаил улыбнулся:

– Иначе говоря, он не опроверг мое утверждение, что в то время художник Хаюрдо был на самом деле, во что ты решительно отказывалась поверить.

Ничего не оставалось Лилии, как молчком развести руками. Улыбка осталась на лице Михаила:

– Хотя бы этим оказался полезен таинственный так называемый эксперт. А теперь тебе следует поверить, что Хаюрдо и сейчас жив.

– Ты извини, но сделать из меня ненормальную у тебя не получится. – Она по-прежнему не понимала, зачем Михаилу нужно, чтобы она поверила в этот бред. А раз не понимала, стало быть, дальше вести подобный разговор не имело смысла. Глянула отчужденно. – Что тебя сегодня привело ко мне? Я как будто тебя не приглашала, да и ты вроде не набивался еще раз наведаться в гости.

– Все так, все так, – кивнул Михаил. – Но появились обстоятельства, которые оправдывают мое неделикатное поведение, – пояснил: – Ко мне обратился Хаюрдо с просьбой, чтобы я предупредил тебя, что он намерен встретиться с тобой. Он хочет познакомиться.

– Хаюрдо? Познакомиться со мной? – Она неожиданно весело и звонко рассмеялась. – Дурдом! Ты действительно сумасшедший! Встретиться с тем, кого давно нет в живых! Ты в своем уме?

– Совершенно.

– А может, все это мне снится?

– Можешь потрогать меня. Я не сон.

– Да кто тебя знает. Только наяву вряд ли нормальный человек стал бы предлагать встречу с не существующим ныне художником. Или ты способен вызывать души умерших? Кто же ты? – Отчего-то вдруг Лилия испугалась такой встречи, ее пробил холод. Девушка ощутила пустоту в душе, точно ее выполоскали до невероятной чистоты, не оставив в ней ничего живого. Пальцы Лилии похолодели. Она дотронулась ими до лица и вздрогнула, почувствовав их бескровность, будто их покинул дух жизни. И тогда Лилия представила, что встреча с Хаюрдо, вероятно, может состояться, но только где-то там, за гранью ее жизни. Там, где находятся души после ухода людей из этого мира. Эта мысль еще глубже окунула девушку в ледяную стынь. Она помертвела, посмотрела на Михаила со страхом. Его предложение показалось ей ужасным, но еще ужаснее в этот миг показалось его лицо. Оно не улыбалось, не давало ей надежду на то, что он пошутил. Но если он пошутил, то эта шутка была безобразной. Как он смеет издеваться над нею? Как вообще можно подобным образом глумиться? Она этого не простит ему. За это следовало бы сейчас в шею вытолкать его за дверь. Мысли заработали именно в таком ключе. Но девушку словно сковало, она не могла выдавить из себя ни слова. Да и что толку от всех слов, от которых разбухал ее мозг? Они не способны заставить Михаила признаться в подлоге и не способны успокоить ее. Конечно, можно попробовать подыграть гостю. Принять его игру. Вот только как бы не заиграться и не угодить в расставленные ловушки. А в том, что капканы имеются, Лилия не сомневалась. В любой игре есть западни, иначе игра станет бесконечной, в которой не будет победителей. Но в этой игре она не видела цели, и это ее сильно смущало. Девушка зажмурилась. В голову пришло: как хорошо было бы сейчас, если б она, открыв глаза, не увидела больше перед собой Михаила! И тогда уже точно поняла бы, что все это был сон. И что он прошел, и можно забыть его навсегда. На душе вновь станет спокойно и хорошо, и ничто никогда после этого не напомнит о том, как было. Она набрала в легкие воздух, собираясь открыть глаза, но тут же грустно выдохнула его. Не получится забыть. Картина на стене, которую подарил Михаил, будет постоянно напоминать обо всем. Этот злосчастный подарок. И зачем она приняла его? Наверно, в тот миг все-таки поверила в сказки Михаила. А ведь с самого начала ей было ясно, что он сказочник. И вот только теперь в голове стал зудеть вопрос: а добрый ли сказочник? Отказаться от картины сейчас было бы верхом бестактности. Она не может этого сделать – не так воспитана. К тому же он определенно не возьмет ее назад. А с другой стороны, чем ей мешает эта картина? Напоминание о недавних перипетиях? Да и пусть. Бывают сны, которые долго помнятся. Однако все происходящее не являлось сном. Лилия с неприязнью понимала это, но успокаивала себя тем, что это – искаженная реальность, и надо принимать все события именно так. Мысль была крамольная. Она отбрасывала прочь страхи девушки, возникшие буквально сейчас, и давала Лилии облегчение. Девушка сделала усилие и распахнула веки. Разумеется, Михаил никуда не исчез. Где стоял, там и оставался стоять. И в лице не было изменений. Но они происходили в ней. Что ж, раз он пригласил ее в свою игру, она готова начать играть. Пусть не думает, что для него это будет легко. Полагая, что насмехается над ним, не веря в то, что приготовилась сказать сейчас, Лилия глянула на Михаила с вызовом. – Молчишь? Не хочешь отвечать? И не надо. Но знай: я принимаю не твою просьбу о встрече с Хаюрдо, я принимаю просьбу самого Хаюрдо познакомиться со мной.

– Я передам ему, – удовлетворился Михаил. – Сейчас его нет в городе. Он со своей выставкой отправился по другим местам. Когда снова появится здесь, я сообщу тебе. А теперь разреши откланяться. Я вижу, что изрядно надоел тебе, ты готова разорвать меня. И если бы у тебя не было хорошего воспитания, ты сделала бы это немедля, не задумываясь.

– Возможно, – пожала она плечами. – Но злюсь я больше на саму себя за то, что выслушиваю твой бред, а теперь еще начинаю бредить сама. – Внутри себя она проглотила усмешку.

– Ты больше не увидишь меня до тех пор, пока в городе снова не появится Хаюрдо.

В общем-то, некоторое время назад именно этого хотела Лилия. И ей стоило бы сейчас просто принять к сведению его намерение. Между тем язык предательски стал выговаривать иные слова:

– Делай, как знаешь. – Она была уже не против того, чтобы он еще задержался. – Только мне такие жертвы не нужны. Я вовсе не возражаю против твоего присутствия. Можешь заходить ко мне в гости, когда я буду дома, – разбавлять мое одиночество. Но только как мой недавний знакомый, не более. На какие-то другие отношения не рассчитывай. Не уповай даже просто на дружбу. Я крайне разборчива в выборе друзей и очень осторожно завожу новых.