скачать книгу бесплатно
– Что ты здесь забыла? – голос старосты стал менее суровым. – Каро, как видишь, нет.
– Если подобный вопрос мне задаст Каро, то я точно запишу вас в список самовлюбленных парочек, – Сата села на кровать Кира. Тот от неожиданности сделал шаг в сторону. И уже через секунду потупил взгляд в пол от нахлынувшей вдруг неловкости. Сата улыбнулась. Таш прошел на кухню. – Я пришла не к вам, а к новенькому. Я не смогла толком с ним побеседовать днем.
– Любопытство до добра не доводит, – Таш взял стакан, оставленный Сатой. – Я запрещу брать тебе нашу посуду, если ты не научишься мыть за собой.
– Ой-ой, – Сата вскочила и побежала за стаканом. Выхватив его из рук старосты, она направилась в ванную комнату.
Через полминуты она уже сияла улыбкой в дверях, демонстрируя чистый стакан.
– А раковиной на кухне нам пользоваться не с руки…
Сата лишь фыркнула, стуча ногтем по стакану.
– Боюсь там осталась еще куча микробов, – язвил Таш.
– Боишься? Не пей из него, – Сата поставила стакан на высокий стол и снова села на кровать Кира. Но Таш уже не обращал на нее внимание. Сата быстро уловила это и переключилась на Кира.
– Располагайся, – она похлопала рукой по кровати. – Только без приставаний, а то Таш против романтики. Как тебе у нас?
Кир сел на кровать, развернув голову к Сате в пол оборота. Он медленно тер ладони друг о друга и старался почаще смотреть в окно.
– Многое непонятно, – он пожал плечами. – Не могу свыкнуться с мыслью, что мне не место здесь.
– А нам место? – Сата внимательно осмотрела смутившегося Кира.
– Нет. Не знаю, – Кир посмотрел с осторожностью на Сату и добавил, – я не хотел обидеть.
– Да ладно успокойся, – с улыбкой отмахнулась она. – Каждый попавший сюда думает о том, что он здесь по трагичной ошибке и ему здесь не место. Не он болен, а другие. Некоторые даже пытаются убедить в этом персонал. Я тоже пыталась одно время. Но мне быстро объяснили, что теперь здесь мой дом.
– Скверно звучит, – Кир придвинулся к спинке кровати и подложил под спину подушку.
– Не весело. И от этого пытаются сбежать, – Сата зафиксировала взгляд на зрачках Кира, – физически. Кто-то по-глупому: лезут через забор или делают подкоп, а кто-то долго планирует и прикидывается мертвым, надеясь, что его вывезут за внешний периметр.
– Когда хочешь свободы идешь на все, – рассуждал Кир.
– А тебе ее уже захотелось? – усмехнулась Сата.
– Не знаю… Мне здесь не место. Это самое определенное что я ощущаю.
– Понимаю. Я здесь уже пятый год. И это отстой, – она развела руки в стороны и откинулась назад. – И самое ужасное, когда замыкаешься в себе. Тогда никто тебе уже не поможет.
– Спасибо, что заботитесь обо мне.
– Брось. Когда меня определили сюда, ко мне вот также пришел в гости Каро. И мы очень долго с ним беседовали. Поначалу я, разумеется, не до конца понимала и принимала его слова. Наверное, и ты также сейчас. Так что если Таш нам ничего не запорет, то ты быстро адаптируешься.
Кир улыбнулся. Перед ним полулежа на его кровати, сидела милая девушка, и он всеми силами сдерживал волнение. Одновременно пытаясь разобраться, что такое он испытывает.
– Кстати, как тебе наши санитары? – не унималась Сата.
– Никак, в общем-то, – Кир посмотрел на старосту. – Они как Таш: малословны, неэмоциональны.
– А грубость?
– Странность, – поправил он.
Сата немного поморщилась.
– Все они как-то странно смотрят на меня. Может это из-за ожогов – не знаю.
– Может. Не знаю, наверное, давать советы тебе сейчас это лишнее. Но не доверяй здешнему персоналу.
– Почему? Они же врачи и лечат нас.
– Лечат – да. Но исцеленных здесь еще не было.
– На что ты намекаешь?
– Я лишь говорю, чтобы ты не доверял персоналу и был осторожен, говоря что-то вслух. Приглядись повнимательнее. И будь осторожен с теми, кого не знаешь.
– А я никого не знаю.
– Поэтому будь со всеми внимательным. Здесь много всяких людей: хороших, плохих, тихоней и бунтовщиков. Найдешь к кому прибиться.
– А вы, к каким относитесь?
– Дисциплинированным, – Сата улыбнулась и посмотрела на Таша. – Наш староста пытается сбавлять градус у жителей. И, наверное, спасибо ему – мы уже год живем без особых происшествий.
У Кира начали закатываться глаза, сознание стало покидать его.
– Кир?! – крикнул Таш.
– Все плывет, – Кир пытался совладать со своим состоянием.
– Не сопротивляйся. Это деактиваторы волнами накатывают на твой мозг.
– Дурно… белое… – язык блуждал во рту пытаясь чеканить слова, – … не белые руки.
Сата вскочила с кровати и, ухватившись за ноги Кира, потянула его на себя. Кир сполз с подушки, погрузившись в небытие.
– Если бы ты знал, что у меня белое, – едва слышно прошептала Сата, и поймала на себе взгляд старосты. – Мог бы и помочь, – огрызнулась она.
– Я в медсестры не нанимался. Ты перегрузила его – теперь укладывай его на кровати, – Таш скорчил плоскую улыбку и лег поудобнее.
Сата уложила Кира и направилась к выходу.
– Завтра я доложу о том, что ты беседовала с новеньким, – Таш безразличием глядел на Сату.
– Напугал.
– Чем дольше он остается в неведении об истинном положении дел в Деревне, тем лучше.
– Что же ты не прервал? Ладно, – Сата прервала попытку старосты возразить, – я пошла.
– Стой! – приказал Таш.
Сата вопросительно посмотрела на него. Крепкая фигура старосты немного нелепо смотрелась в белом халате.
– Зачем ты приходила? – едва слышно спросил Таш.
– Каро просил меня поглядеть на смотрителя склада, – улыбаясь, ответила Сата.
– Зачем?
– Какой-то интерес возник у него к нашему Каро.
– И?
– Я долго стояла в переулке у самой площади и считывала Владислава…
Таш посматривал на датчики на стенах.
– Он хотел увидеть Каро. Очень сильно и страстно этого желал, без агрессии и какой-либо угрозы. Я сообщила Каро…
– Не слишком ли вы заигрались с ним?
– О чем это ты? – осеклась Сата.
– Вы рискуете, пользуясь своими возможностями, – негодовал Таш, стараясь особо не выказывать эмоций.
– Не горячись, староста. Каро не мальчик и получше тебя знает, как тут все устроено, – Сата отбила нападение. – Каро не пришел на площадь. С чего бы ему там быть. Ему ведь никто не пишет. А Владислав был, как всегда, доброжелателен со всеми, – Сата говорила, осторожно подбирая слова.
– Я пригляжу за Владом. Попадусь ему на глаза, может что сумею выболтать из него, – рассуждал Таш.
Сата скептически смотрела на Таша. Староста не умел вытягивать информацию, не пользуясь своими коронными запугивающими методами. А смотритель склада был не из тех, кого мог запугать зверь на привязи у Кроберг.
Глава 5. Мытарства
Холод позднего вечера выползал из леса, пытаясь в очередной раз взять приступом беззащитные дома без окон. Шакирд спустился с крыльца. В руках у него был открытый конверт с тремя листами. Он прочел их, направляясь домой, после того как поставил свою подпись в книге учета почты. Шакирд знал, что там. Он ждал этого письма три месяца с тех пор, как отправил своему брату письмо о помощи.
С братом Шарамом они не виделись и не общались больше шести лет. Ровно столько Шакирд находится в резервации. Связь с единственным родным человеком на той стороне оборвалась в тот день, когда Шакирд получил первое и единственное письмо от брата, в котором тот отказывался от него и заклинал больше не писать ему. Шакирд дословно помнит то короткое письмо. На протяжении многих недель он перечитывал его, пытаясь понять мотивы своего брата, оставившего его здесь в одиночестве. В те дни у Шакирда перерождалась не только «белая язва», но и все его естество. Все, кем он дорожил, поступали также, как и Шарам – они не верили в его выздоровление и перестали писать. Шакирд старался не винить их в малодушии. Через что всем им пришлось пройти, после того как выяснилось, что он болен «белой язвой», можно было только представлять. Месяцы карантина, долгие и болезненные анализы для тех, кто контактировал с больным. Все работало на то, чтобы все, кто остался с внешней стороны забора, как можно быстрее забыли о тех, кто существует внутри него.
Шакирд достал из конверта мятый листок бумаги, исписанный мелким почерком с двух сторон. Это был путанный и такой родной почерк брата. Шакирд никогда не забывал его, хотя уже и не надеялся его увидеть. Свет из окна аккурат падал на руку с письмом, едва освещая непонятный почерк путаных слов. Но Шакирду было достаточно смотреть на него и знать, что этого листа бумаги коснулась рука его брата. Он смотрел на письмо с каменным лицом, пытаясь осознать то, что в нем написано, пытаясь поверить тому, кто однажды отказался от него. Но это был ответ его брата, на письмо, которое три месяца назад он отправил ему по старому адресу.
– Воздух гораздо теплее, когда в мире есть те, кто нас ждет, – из густого мрака улицы безликой тучей вынырнул Таш.
Его седые волосы заискрились в тусклом свете окна, когда староста прошел мимо Шакирда.
– Он ответил, – быстро поравнявшись с главой Деревни, тихо произнес Шакирд.
Несмотря на крепко сложенную фигуру Таша, Шакирд все же был глыбой, превосходившей старосту и по ширине и по высоте. Глыба камня на ножках шептала, сотрясая воздух, пытаясь справиться с басом, мешающим говорить тихо.
– Теперь я могу взять с собой Надю и Сашу, – великан провел рукой по белому затылку, пытаясь хоть как-то совладать с нарастающим волнением.
Таш поднял голову, чтобы заглянуть здоровяку в глаза. Во мраке, его зрачки поблескивали, и чем темнее становилось, тем сильнее искрились глаза.
– Твои глаза пугают, – безразлично констатировал Таш.
– Они повышают дозу с каждым разом. Тренировки с Каро единственное, что сдерживает меня.
– О, а когда физические упражнения перестанут помогать, ты засияешь как праздничная елка? – едва слышимо говорил Таш.
– Я понял к чему ты клонишь, – в этой тишине у Шакирда не было шансов даже огрызнуться.
Он посматривал на датчики на стенах домов, которые наливались зеленым светом, как только они проходили мимо них.
– Во мне много активаторов не по моей вине…
– Тут ты ошибаешься, Голиаф.
Шакирд фыркнул.
– Я сглупил в тот раз, но Каро же сказал, что мы успеем.
– Каро наивен и верит в успех. Я же смотрю на тебя и вижу ходячую свечку, которая не может контролировать себя.
Таш заглядывал в окна домов. Он подолгу останавливался у некоторых из них и смотрел на то, что делают жильцы. Завидев пристальный взгляд старосты, деревенские пытались побыстрее уложиться в кровати или скрыться в кухне, куда взору старосты было не попасть.
– Я уже за все извинился, Таш, – грубо выпалил Шакирд, – и не тебе меня моськой тыкать в лужу.
– Не мне. Но вы сами уткнетесь, когда придет время.
– Каро сказал, что они не помешают.
– Если все произойдет как того хочет Каро, то с нами пойдет весь здешний детский зоопарк. Но ты не хуже меня знаешь, что это утопия.
– То есть я не могу их взять?
– Можешь, – вдруг ответил Таш.
Шакирд запнулся, не ожидая подобного ответа.
– Только сказал ли ты об этом своей жене? – Таш посмотрел Шакирду в глаза. – Сказал ли ты Наде о том, что есть крохотная, почти нереализуемая возможность изменить наше положение? О том, что никогда не отпускал мысль вырваться из резервации и спрятаться где-нибудь в лесу? О том, что для тебя жизнь в бегах и вечном страхе важнее сытого и мирного существования здесь? Ты, конечно, сказал ей о том, что ее ребенку, родившемуся в лаборатории, важнее жить там… в мире, где, увидев белые отметины на ее руках, ее быстрее пошлют на смерть, чем вновь вернут сюда? Ведь таких как мы сжигают.
У Шакирда тряслись руки. Он еле сдерживал свой гнев. Ему хотелось обрушить на старосту молот своего кулака, чтобы зазнавшийся цербер профессорши прекратил строить из себя короля положения.
– Ты ведь не сказал, – Таш не задавал вопроса.
Он знал, что у Шакирда так и не хватило смелости рассказать об их планах своей жене.
