скачать книгу бесплатно
ТИТАН не мог видеть этого, но он почувствовал не ладное чуть позже, когда удар молнии опрокинул его на землю, спалив остатки его рубахи дотла. Больше ничего не оставалось кроме как драться всем, что попадало под руки. Могучее тело ТИТАНА швырнуло в мнимого хозяина жизни камень, который уже, наверное, тысячу лет пролежал на том месте, где у беглецов теперь был двор. Камень весил по меньшей мере пудов десять. Но несмотря на это полетел он как пушечное ядро.
Не останови его, и он мог бы много бед натворить. Удар кулака того, кто считал себя богом, разнёс камень в пыль. Он был готов вновь атаковать, но бессовестный Вонрах уже был рядом и наносил свои наитяжелейшие удары.
Случись ему драться с простым человеком, тот бы умер только от одной готовности к таким вот действиям, со стороны ТИТАНА. А этот выстоял. Потом упал и снова встал, земля под ногами Вонраха прогнулась, и воин провалился сквозь неё по грудь. Удар ноги должен был прийтись как раз в голову, но правая рука, вырвавшись из подземного плена, и разбрасывая вокруг себя ошмётки грязи, отразила не менее страшный по силе удар.
Потом столб воды вынес Вонраха на поверхность. Он словно чья-то рука удерживал воина над землёй. Вонрах бил руками и ногами, быстро и сильно. Страшная боль должна была опалить разум того, по ком пришлись все эти удары. Но бог держался молодцом, хотя явно уступал ТИТАНУ.
Чем ТИАНЫ превосходят богов. У них всегда есть благородная, ну или что-то вроде того цель. Они воспринимают мир как люди, а живут в нём как боги. Именно по той причине они всегда побеждают богов, повергая их одного за другим. Ведь когда ты сражаешься не за себя, а за правое дело, то уже неважно выживешь ты или нет. У тебя только одна цель, восстановить справедливость.
А боги дерутся только за себя любимого. Их заботит только их жизнь, и как правило всё то, что для этого нужно. Они защищают свою жизнь особенно ретиво, когда перед ними стоит тот, кто может её отнять. Ведь жизнь бога может отнять и простой человек, но для него это почти невыполнимая задача. А ТИТАН может сделать это относительно легко.
Так случилось и теперь. Бог почуял дыхание дамы в чёрном плаще. Теперь он искал возможность, избежать риска, потерять свою божественную жизнь. А Вонрах наседал с постоянно растущими в нём гневом, и жаждой уничтожить. Исход боя начинал принимать явно выраженный, и однобокий характер. ТИТАН в облике простого парня начинал брать верх. Божок в последней попытке спастись метнул столб энергии в сторону Салманы. Девушка упала на землю задыхаясь, стараясь сорвать со своего горла невидимую руку, сдавившую её шею.
Вонрах всего лишь на миг глянул на свою последнюю – первую любовь. Он не мог позволить ей умереть, но и отпустить врага тоже не мог. Спасти её можно было двумя способами, бросить всё и рвануть к ней на помощь, или как можно скорее покончить с врагом, тогда всё станет на свои места само. Бог готовился именно к первому варианту, но Вонрах сделал именно то, что может сделать только человек.
Бог стал бы спасать того, кто важен только для него, от кого зависит его собственная жизнь, а значит ради себя. А человек поставил бы на карту высшую цель. Он бы рискнул всем, что у него осталось, и обязательно постарался бы победить.
Удар. Бог согнулся пополам. Ещё удар. Бог распрощался с последними зубами. Портал распахнулся за его спиной, но Вонрах захлопнул его с оглушительным грохотом. Люди стояли и смотрели на то, как человек переставал быть человеком. А бог переставал быть богом.
Вонрах не мог поставить под сомнение свою веру, он так же не мог дать усомниться в ней и остальным. Он остановился перед почти поверженным богом. Бог перевёл дух в жалкой надежде победить. Между ТИТАНОМ и богом вырос крест в пять метров в высоту. Самое удивительное было в том, что крест был из отполированного до зеркального блеска гранита. Вонрах упал на колени и громогласно, озарив себя крестным знаменьем, обратился к своему богу:
– Господи ИИСУСЕ ХРИСТЕ, снизойди до меня раба твоего. Стань опорой мне и людям сим, спаси и сохрани нас. Покарай врагов наших, и накажи их за беззаконие, что творят они пред очами твоими. – Бог удивлённо посмотрел на безумца. Как можно просить помощи у камня. Люди думали о том же, а Салмана задыхалась. Кривая ухмылка поселилась на лице того, кто уже почти простился с жизнью. Он уже обдумывал, как ему наказать наглеца, как с обеих сторон к нему подошли два минотавра.
Они бесцеремонно взяли решившего отомстить бога, и приподняли его над землёй, стараясь при этом разорвать. Силы давно покинули бога, он не мог сопротивляться чудовищам. Он смотрел на них обезумившим взглядом. Он отказывался понимать происходящее. Но если бог был растерян, то люди пребывали почти в панике.
Над крестом появилось облако, на котором стоял красивый мужчина средних лет. Он смотрел на Вонраха добрым, и понимающим абсолютно всё взглядом. Он был расстроен тем, что вокруг происходит беда, и все это как-то сразу же поняли.
Он простёр руку в сторону Салманы, почти отчаявшейся спастись, и сила, выдавливающая из неё жизнь, исчезла. «Жизнь всех в этом и остальных мирах абсолютно бесценна. Он не умрёт, но у него буде достаточно времени подумать о содеянном». Прозвучало в уме каждого, кто присутствовал при этом. На земле перед Вонрахом появилась книга, он сразу же узнал её. «Пусть узнают правду, помоги ми понять». Добавил истинный, прежде чем исчезнуть. Бог с которым боролся Вонрах исчез так же, и только минотавры немного постояв пошли прочь, медленно растворяясь в воздухе.
ТИТАН был поражён больше всех. Он взял в руки книгу, и встав с колен пошёл к хозяевам дома, которых он благополучно раскатал по брёвнышку. Люди уже и не знали где божественный промысел, а где людское каждодневное. На их глазах творилось то, о чём будут рассказывать в легендах, ещё очень, очень долго.
Крест. Он не давал людям забыть о произошедшем.
Ночь застала Салману и Вонраха в лесу. Лес был именно тем, что им теперь было нужно. Люди на хуторе медленно «переваривали» информацию, которую они получили в результате общения Вонраха и когдатошнего бога. Книгу, которую передал настоящий и единственный сын единственного БОГА, теперь станут тщательно изучать и беречь. Она о многом расскажет людям, и многому научит этих заблудших. Долго быть с ними было опасно, можно было остаться с ними навсегда.
Теперь лес стал тем радушным и гостеприимным хозяином, что приютил двух путешественников на ночь. Огонь даровал уют, кровать дарила комфорт, люди дарили дуг другу свою любовь. Они имели всё, что им было нужно. Они были вместе, и с ними была их любовь.
Ночь была тихой. Она не будила своими голосами, не пугала странными звуками. Она словно испугалась разделить судьбу того странного человека, бросившего вызов Вонраху вчера. Салмана тихо спала рядом со своей любовью, а её любовь так и не сомкнул глаз до рассвета. Он лежал и смотрел звёздам в глаза, он ждал от них ответа, и как всегда это бывает, ответа так и не поступило.
Люди странные существа, им легче кому ни будь поклоняться, и быть чьими-то рабами, чем самим отвечать за свою собственную жизнь, творя свою собственную судьбу. Конечно легче винить в собственной не состоятельности того, кто стоит над тобой. Он тиран и изувер, он калечит жизни, и только он за это отвечает. Конечно люди, добровольно отдавшие свои жизни в рабство чужой воле, ни в чём «не виноваты». Они просто несчастные и всё, и так никто из них и не посмел восстать против обыденности, и попробовать построить собственную жизнь.
Ведь быть ответственным за всё – это так тяжело, и кого потом винить если ошибся. Вот и живут безвольные, «мелкие и серые» людишки, в услужении тем, кто сильнее их. Они страдают, и рады собственному страданию. Так зачем драться за них со всевозможными тиранами и демонами. Зачем ставить на карту свою собственную жизнь за тех, кто не хочет ничего менять сам? Для чего такие жертвы? Ради кого?
Но Белый странник говорил о том, что люди не совершенны и слабы. Они погрязли в собственных заблуждениях и моральной «грязи». Они могут быть мерзкими и жалкими, они могут и часто становятся хуже самого поганого демона. Но между тем, есть и те, кто находит в себе силы идти дальше. Кто хочет измениться к лучшему, таким стоит помогать.
Люди погрязли в невежестве, но они по определению склонны измениться, и если не показать им путь, так зачем миру тогда такие как ТИТАНЫ. Бог дал миру сильных, чтобы увлечь к доброму и светлому слабых. Не нужно возлагать на себя миссию по их защите постоянно – это сделает их ещё более слабыми и циничными.
Они не станут делать свою жизнь лучше, зная о тех, кто может это сделать за них. Нужно помочь им сделать первый шаг к собственной силе, и тем самым сделать их сильнее и добрее одновременно. Значит, так тому и быть, ответ пришёл сам собой, но к утру. Теперь можно немного поспать.
Вот и утро. Оно ласково коснулось ресниц Салманы, заставляя их дрогнуть. Она улыбаясь новому дню, и потянулась лёжа в пастели. Рядом с ней лежал, и спал довольный собой Вонрах. Он был доволен результатом своих размышлений, ему было хорошо. Едва уловимая улыбка застыла на его спящем лице. Девушка осталась в постели, не желая тревожить сон того, кого любила больше собственной жизни.
Но долго ждать пробуждения любимого ей не пришлось. С первыми лучами солнца проснулся и лес. Он своими добрыми и ласковыми шумами пробудил могучее существо, коим и был Вонрах. Его ресницы дрогнули, и голубые, так любимые Салманой глаза открылись. Он взглянул на свою любимую, и нежно ей улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ, потом прижалась к его огромной груди, словно легла на холмы в долине. Могучая грудь вздымалась и опадала, отмеряя вдохи и выдохи, девушка как пушинка лежала на ней и прислушивалась к мерному стуку не менее могучего сердца, такого странного и одновременно такого любимого ею существа. Так стучать могло только его сердце, только оно могло значить для неё абсолютно всё. В этом стуке было так много и так мало, что жить и хотелось, и казалось уже и не зачем вовсе, раз уж познала такое счастье.
Сильные, как земная твердь руки обняли девушку, с такой нежность, что это было даже как то странно. Руки с лёгкостью разрывающие всё к чему прикасаются, были нежные как лапки у котёнка. Он посмотрел в любящие глаза Салманы и увидел в них только улыбку.
Завтрак был скромным и не долгим. Силы полностью восстановились, и отдохнувшие ноги «рвались» в дорогу. Дальше шли не спеша. Разговаривали о всякой чепухе, но это очень забавляло Салману. Вонрах радовался всему, что доставляло удовольствие его неприхотливой девушке. Она довольствовалась малым, и радовалась этому как ребёнок.
Вонрах рассказывал ей некоторые истории из своего прошлого, девушка внимательно слушала и от всей души смеялась, над самыми забавными из них. Глядя на неё, Вонрах не мог не смеяться тоже. Так они и шли весь следующий день. Девушка постоянно просила рассказать, чего ни будь ещё, а воин удовлетворял её любопытство. Вечер был весёлым и познавательным. Уже давно, Вонраху и Салмане не нужна была компания, чтобы почувствовать себя лучше. Они многие годы жили одни, и научились обходиться тем, что и мели на текущий момент.
Теперь было даже ещё и лучше. Между ними была их любовь, и жизнь раскрасилась в разные тёплые тона. Таким людям никто не нужен, им и так хорошо. Потом было ещё одно утро, и ещё один день, и ещё, и ещё. Они шли по лесу и не искали его конец, а какая собственно разница.
2. Новый дом, новая семья.
Но в конце пятого дня они вышли к деревне. Вонрах решил в деревню не входить, мало ли какие нравы у живущих в ней людей. Уже вечерело, нужно уйти в лес на ночь, и вернуться оттуда утром. Углубившись в лес, молодая пара решила привести себя в порядок. Вонрах призвал стихию воды и создал небольшой водоём прямо в лесу. Вода едва касалась земли, словно в невидимом сосуде она мерно колыхалась, приглашая купаться. Салмана без стеснения сбросила с себя одежду, и вбежала в стоявшую перед ней воду. Вода была тёплая и приятно прикасалась к телу, девушка, оказавшись в воде, смогла плыть.
Она подплыла к краю импровизированного бассейна и жестом пригласила своего суженого к себе. Вонрах быстро разделся, и последовал за своей любимой. Он как огромный кит вошёл в воду без брызг, но заставляя её волноваться как море. Девушка рассмеялась, раскачиваясь на волнах. Из воды показалась довольная физиономия Вонраха, который всколыхнул лес своим молодецким смехом.
Спустя очень даже продолжительное время, уставшие, но довольные, Вонрах и Салмана лежали в пастели, и смотрели на огонь. Им было более чем хорошо. Они были счастливы.
Утром они вышли к той самой деревушке, которую уже видели вчера. Они вышли на дорогу, ведущую к деревне, и пошли к распахнутым её воротам. Деревня жила своей повседневной жизнью. Два человека вошедшие в её пределы вызвали живейший интерес, что говорило о не частых посещениях чужаками.
Навстречу спешно собравшись, вышел старейшина деревни, за ним почти бежали два молодых человека, которые явно были его сыновья. Вонрах остановился, Салмана встала рядом, и взяла его за руку, говоря всем, кто кому чей.
– Меня звать Дохнум. Я старейшина этой деревни. Мои два сына радость моя и опора, помогают мне в повседневных делах моих. Они сильные и мудрые, невзирая на их возраст. Скажи мне человек, за какой надобностью вы пришли в деревню нашу, и чего ищите по жизни своей.
– Меня зовут Вонрах, спутницу мою Салманай звать. Мы ищем свой путь, и случайно вышли к вам. Если не против будете, мы бы пожили у кого. Пока не увидим продолжения своего пути. – Вонрах говорил спокойно. Он знал, как следует вести себя с такими людьми, сам был из таких. Старейшина посмотрел на крепкого юношу и его прекрасную спутницу, почёсывая свою кучерявую бороду. Потом он поглядел как бы невзначай по сторонам, и не нашёл не довольных среди собравшихся.
– Ну, раз уж крова своего не имеете, то пожалуй, оставайтесь. Только жить вам придётся у тех, кто возьмёт, принуждать я никого не стану. – Старейшина выполнил свой долг и довольный собой собрался уходить, чего нельзя было сказать о его сыновьях. Словно припаянные взглядами, они смотрели на Салману. Потом опомнившись, повернулись и пошли вслед за отцом. Вонрах повернулся ко всем и положив правую руку на грудь, поклонился в знак приветствия, и доброй воли. Салмана сделала тоже самое.
Никто гостей не спешил приглашать. Молодые путешественники пошли вдоль заборов, в надежде найти себе пристанище. Пройдя немного, они подошли к одному дому, пребывающему в явном запустении. Во дворе суетилась не молодая женщина, сил у неё было мало, по ней это было слишком видно. Но она старалась убрать двор, подметая его тем, что когда-то было берёзовым веником. Вонрах остановился у покосившейся калитки, он смотрел на несчастную женщину, и его сердце сжималось от сострадания.
Рядом собрались мальчишки. Они посмотрели на безумцев, собирающихся жить в этом убогом доме. Один поднял камень с земли и без тени сомнений швырнул его в женщину. Камень не долетел до цели, но своим полётом вызвал бурю радости у собравшихся подростков. Женщина по всей видимости уже привыкла к издевательствам со стороны односельчан, и не отреагировала на столь малое проявление внимание к ней. Вонрах «вскипел», но не подал вида. Он видел перед собой свою старую мать, и готов был разорвать малолетних балбесов на куски.
– Неужели вы станете жить с этой старой, безмозглой дурой? Она глупа как пень, и её сынок такой же, как и его мать. – Один из мальчишек озвучил общий вопрос. Но такое поведение юнцов только прибавило решимости гостям. Несчастная женщина устало подняла глаза на вошедших молодых людей. Девушка почти плакала от того, что видела перед собой.
– Здравствуйте почтенная. Нам разрешил старейшина остановиться в вашей деревне. Если вы не против, мы станем жить в вашем доме. Мы сможем отслужить вам. Денег у нас немного, но если хотите то мы расплатимся ими. – Женщина не верила своим ушам. С ней так не разговаривали уже очень давно, а уж кланяться и вовсе никто не кланялся, даже в самые лучшие времена. Она вытерла слёзы, чтобы лучше разглядеть своих гостей. Молодые люди смотрели на неё в ожидании ответа.
– Детки, а у меня ж и кормить то вас не чем. И сынок у меня лежачий, мешать только станет. А служить мне не зачем, у меня нет ни скотины, ни добра.
– Ну так наживём, и скотину, и добро. А сына вашего коли сможем то подлечим, и вам матушка полегче будет, при себе помощников то иметь. – Вонрах воодушевился. Он видел желание женщины принять помощь, но он разглядел и её страх перед соседями. Он провёл женщину под руку к дому, и усадил её на знавшую и лучшие времена, скамью под стеной.
Немного поговорив не о чём, они вошли в дом. В дальнем углу стаяла широкая скамья, на ней лежал молодой парень. Женщина не пожелала оставаться во дворе, и вошла в дом вслед за гостями.
– Это Годшин, мой сынок. Он разбился сильно. Упал с горы у реки, в позапрошлом годе. С тех пор не встаёт почти. Над ним потешаются все, так мы с ним только по ночам и выходим. – Молодой парень привстал на локтях, и посмотрел на вошедших в его дом людей. Крепкий парень, и прекрасная девушка смотрели на него без насмешки. Он отвернулся от них, пряча полные слёз глаза.
– А как так случилось, что он сорвался с горы то? – Вонрах захотел узнать причину таких серьезных травм.
– Да влюбился он в девочку соседскую. Она знатная красавица у нас. Да вот бедные мы, всегда жили не богато, а как муж пропал и вовсе обнищали. Она то и не любила его никогда, потешалась над его душой. Как-то возьми да скажи ему, мол воспаришь над рекой, выйду за тебя. Он глупенький две недели крылья мастерил, потом вышел на гору у реки, и прыгнул. А когда лежал весь поломанный на краю реки, она, и остальные смеялись над ним. Я его чуть принесла тогда домой. Никто не помог. Не очень-то любят нас в деревне. Всё от того, что муж мой ушёл в город заработать, и сгинул. Все решили почему-то, что бросил он нас, надоели мы ему мол. Как брошенной женщине жить средь людей.
Так вот принесла я его и уложила спать. Он тогда ещё был похож на мужчину, это теперь одна тень от того осталась. Так если бы так прошло, так ведь нет, они стали донимать его. Смеяться над ним. Поначалу он повеситься хотел, да боги миловали, не смог. Вот и лежит дома, пока я по лесу хожу, грибы да ягоды собираю.
– А зимой как же? – Вонрах был в недоумении от такого бессердечия.
– А как ни будь. Уже не первая чай. – Женщина по всей видимости уже не ждала милости от судьбы.
– Та-а-к. Это дело мне не нравиться. Я в лес за дровами. Уж больно давно в этом доме не топлено как следует. Заодно силков поставлю. Салмана приберёт в доме, и во дворе тоже. С такой жизнью кончать надо, по тому, что не жизнь это вовсе. – Вонрах вышел из пропахшего сыростью дома, и направился в лес. Люди провожали его недоуменными взглядами, но тревожить его не решились. Уж слишком серьёзен и мрачен он был, а топор в его руке мог говорить о разном.
Весь день Вонрах провёл в лесу. Он был взбешён бездушность местных людей. Его ярость находила выход в каждом ударе его топора. Наспех собранная им же тележка, была довершу наполнена дровами. В ней так же лежали пять жирных зайцев, и с десяток не менее жирных гусей. Астралы знали своё дело. Они повиновались своему господину, и поэтому голод в одном из деревенских домов закончиться сегодня же.
Впрягшись в тяжеленную тележку, Вонрах потащил её в деревню. Мышцы напряглись так, что рубаха готова была взорваться под их натиском. Вечером деревенским было о чём поговорить за ужином. Молодой пришлый, притащил на себе кучу дров, для замухрышки и её щенка. Он принёс довольно дичи, а его девка, выгребла весь мусор со двора, где они жили. Вынесла все одеяла и подушки, развесив их для просушки на заборе. Замухрышка за весь день даже не вышла во двор, наверное, сидела рядом со своим придурком-сыном.
Но в доме, о котором шептались все в деревне, не задумывались о молве людской. Там жарко протопили печь, и приготовили вкуснейший ужин. Салмана смогла порадовать хозяев своим кулинарным талантом. Ели с апатитом, ели много.
Годшин один ел мало. Аппетит его был не завидным, тогда Вонрах сказал ему то, от чего молодое сердце едва не выскочило из больной груди:
– Ты парень ешь, да побольше. А то, как выздоравливать станешь? Скоро твои кости снова поломаются, да и на место встанут. А для выздоровления сил много потребуется.
– И как они поломаются? С лавки если упаду, да ещё раз разобьюсь? – Парень простился с мыслью о выздоровлении. Он уже давно смирился со своими увечьями.
– Так я сам их и поломаю. А потом поставлю на место. Так, что скоро ты снова как новенький будешь. – Вонрах был настолько уверен в себе, что его уверенность невольно передавалась остальным. Годшин вопросительно посмотрел на Салману. Та утвердительно кивнула головой. Мол этот может. Значит не врёт, значит стоит попробовать. Женщина расплакалась от таких слов, а парень принялся есть через не хочу.
Заметно окрепший от еды Годшин принялся за вторую стадию своего выздоровления, он крепко уснул. За последние месяцы он не спал так спокойно и безмятежно как сейчас. Его измученная многими днями недуга мать, с умилением смотрела, как спокойно спит её ребёнок. Она была благодарна своим постояльцам за этакое чудо.
Как мало порой нужно человекам для счастья – видеть, как спит его ребёнок, и более ничего. Но с течением жизни аппетиты растут, и с приобретением малого, хочется большего. Но Вонрах и Салмана знали, что эти двое своё большее заслужили. Они выстрадали своё право на счастливую жизнь, осталось выяснить, в чём состоит их счастье.
Утром Вонрах вновь отправился в лес. Обратно он вновь тащил на себе свою тележку, полную дров. В деревне смотрели с нескрываемым интересом на то, с какой заботой двое пришлых ухаживают за теми, кого все и людьми-то считать перестали. Дров стало заметно больше, но по мнению Вонраха не достаточно. Он отправился в лес после полудня. Проходя мимо дома старейшины его остановил голос одного из сыновей предводителя деревни:
– И сколько ж ты будешь таскать дрова этим недалёким? – Его голос провоцировал на конфликт. Вонрах понимал, что его присутствие в этой деревне уже начало раздражать некоторых. Но уйти теперь он не мог, значит стоит потерпеть немного.
– Столько сколько понадобится. Я стану возить дрова пока не решу, что уже достаточно. – Вонрах ответил спокойно, словно и не заметил надменной улыбки мальца, и тем более его нахального, и оскорбительного тона. Сжав в руках деревянную ручку тележки, так, что она застонала от боли, он продолжил свой путь.
Парень хотел было, что-то сказать ему вслед, но передумал.
Войдя в лес, Вонрах сорвался на первом же попавшемся ему дереве. Он рубил его с такой яростью, что тому ничего не оставалось, как скоренько упасть на землю. Следующую тележку он нагрузил быстрее обычного, помогла злость. Оставив нагруженную тележку, он решил пройтись по лесу. Нужно было привести мысли в порядок, а заодно проверить силки не мешало бы. В каждом из них он находил дичь. Самые крупные и жирные звери попадались в его капканы. Вонрах не мог открыто прибегнуть к помощи астралов, за ним могли следить деревенские парни.
Зато не видимая их помощь была весьма кстати. Они умело загоняли в его силки добычу, и этого пока было более чем достаточно. Неся полный мешок дичи, Вонрах предвкушал разнообразие в блюдах за ужином. Дров он приготовил достаточно на первое время, потом будет больше. Но выйдя к тому месту, где он оставил тележку, понял, как сильно заблуждался.
Он стоял и с каменным спокойствием смотрел на то, что когда-то было его тележкой. Он собрал её из того, что нашёл в лесу. Единственное с чем не смогли справиться хулиганы – это с тяжёлыми деревянными колёсами, так они и валялись бесполезные. Сама тележка была словно растерзана каким-то безумным зверем.
Молча и спокойно стоял Вонрах и смотрел на разбросанные дрова. Астралы по его бессловесному приказу носились по лесу в поисках виновных. Рядом никого не было. Довольные сыновья старейшины, и их верные друзья уже шагали по улицам деревни, веселясь, вспоминая о своём подвиге.
Тот факт, что он остался совсем один немного успокоил Вонраха. На его лице отразилась кровожадная ухмылка. Астралы вернулись и стали собирать тележку воедино. Но потом повинуясь своему хозяину оставили эту затею. Они смастерили новую, в два раза большую тележку. Немного погодя она доверху наполнилась дровами. Теперь она напоминала нормальную телегу, в которую впору запрягают лошадей, только была немного поменьше.
Вонрах занял место лошади. Его мышцы напряглись, и телега сдвинулась с места. Он шёл, и с каждым шагом, приближавшим его к деревне ему хотелось смеяться во весь голос, как только он представлял вытягивающиеся физиономии местного хулиганья.
С наступлением вечера запряжённый в собственную телегу, Вонрах переступил границу деревни. Оба сына старейшины, и их пятеро друзей – ровесников сидели у ворот и ждали желанного развлечения. Увидев шагающего Вонраха, и его поклажу, у всех без исключения отвисли челюсти. Невольно они повставали со скамьи, на которой сидели, и уставились на довольного собой Вонраха. Девицы пришедшие повеселиться со всеми, остались без обещанного развлечения. На их лицах поселилось разочарование.
– Вечер добрый люди добрые. Хорошо вам посидеть, порадоваться прохладе вечерней. – Вонрах едва сдерживал смех. Он шёл так, словно не он, а телега тянула его домой. Большой мешок лежал поверх дров. На нём были следы крови, значит там была еда. Старший сын старейшины готов был орать на весь свет, но было нельзя. Так он обязательно выдал бы себя и остальных.
– Не подорвись мил человек, пожалей себя. – Яд так и стекал с его подлого языка.
– Да не подорвуся я. Я мил человек и не такое в свое время таскал, но за заботу всё равно спасибо. Сразу видно, что ты достойный человек. Не плюнешь в лицо ближнему, достойное продолжение достойного родителя. – Вонрах сказал именно то, что и хотел. Юноша его хорошо понял, но ничего не ответил. Да и нечего было отвечать. Он сын старейшины, все глядели на него как на старшего меж собой.
Вонрах потащил свою телегу дальше, он был счастлив. Войдя во двор, он застал там переволновавшихся своих домашних. Но когда они увидели с чем пришёл кормилец, все с облегчением перевели дух.
Годшин сидел на скамье у стены дома. Он хотел помочь разгружать телегу, но сил даже встать со скамьи у него не было. Непослушные ноги не держали его, руки были словно не его. Кости, сросшиеся неправильно отзывались только болью, да такой, что порой хотелось умереть. Вонрах стал вылаживать из мешка принесённую им добычу. Куропатки были такими аппетитными, что Салмана с Нохвой, так звали хозяйку дома, сразу же принялись их ощипывать и готовить из них ужин.
Нохва больше не печалилась. Она улыбалась своей новой жизни. Салмана присматривалась к ней в поисках того, что могло в этой милой женщине измениться. Наконец она подошла к Вонраху, сгружающему дрова с телеги, и тихо, задумчиво произнесла:
– Смотри. Мне кажется Нохва немного помолодела. Она больше не сутулится, не выглядит такой уставшей. Она очень красивая женщина как оказалось.
– Толи ещё будет. Если так пойдёт дальше, она у нас совсем девочкой станет. – Радостно сказал Вонрах, не на минуту не прекращая свою работу. Солмана улыбнулась ему в ответ, и пошла готовить ужин.
Сперва Нохва хотела всю работу сделать сама. Но Салмана была непоколебима в своём решении. И женщина уселась рядом с сыном, радуясь ещё одному доброму дню. После ужина долго сидели за столом и весело разговаривали. Годшин оказался славным рассказчиком, и развлекал разными историями домочадцев. Его рассказы сопровождались жестикуляцией и мимикой, от чего слушатели надрывали свои животы от смеха.
Перед сном Вонрах спросил у Нохвы, знает ли она толк в травах. Женщина посмотрела на него с удивлением, но сказала, что знает все лечебные травы, растущие в округе. Она пояснила, что когда-то могла вылечить почти любую хворь, и люди приходили к ней за советом. Но однажды жена старейшины очень сильно простудилась, и долго не решалась спросить совета у неё. Когда «пришёл край», она пришла за травами, но было слишком поздно. Ребёночка, которым она была беременна не смогли сберечь. Тогда она и её муж обвинили во всем случившемся Нохву. Люди стали коситься не добро, потом обвинять открыто. Муж ушёл в город в поисках нового места для жизни, и не вернулся. Тогда старейшина, и его дети сказали, что Нохва настолько мерзкая женщина, что от неё сбежал даже её собственный муж. Люди приняли это за правду, и с того дня началась тяжёлая жизнь для неё и её сына. Красивая девочка приглянулась сыну, и через это он стал калекой. Некому постоять за бедную женщину стало, и шквал унижения и оскорблений, обрушились на мать, и её сына. Вонрах помолчал немного и сказал:
– Ну так это теперь и не проблема больше. Пока мы здесь живём, так никто и не сунется к вам более. Завтра пойдёте с Салманой травку собирать. Собирайте всю какую знаете, там разберёмся. – Он пошёл спать, оставляя хозяйку наедине с её мыслями.
Утром было ранним и сырым. Оно с лёгкостью смахнуло остатки сна с двух женщин. Молодая и уже достаточно зрелая женщины шли собирать лекарственные травы. Так сказал Вонрах. Салмана доверяла ему всецело, а её спутница только училась этому. Некоторые травы следует рвать по росе, именно по тому они вышли так рано. Остальные они соберут позже. Как только женщины закончили первую стадию собора трав, солнце ударило по ним просто жестоко, словно хотело их спалить. Но если одна делала это по той причине, что помогала своему молодому человеку, то вторая, боролась таким образом за здоровье собственного сына. У обоих права отступать просто не было.
Уставшие, но весьма довольные собой две женщины шли домой в полдень, мечтая о прохладной тени. Огромные охапки различных трав они несли перед собой. Люди с удивлением смотрели на этих безумных, и диву давались, насколько прочно засела в их глупых головах, какая-то идея. Какая именно никто не знал, да и не мог знать, от этого их недружелюбие только росло. Войдя в дом, две обессиленные женщины повалились на скамейки, почти лишившись своих сил.
Вонрах разложил принесённое ими лекарство на чистую простыню, во дворе. Некоторые травы, он бережно обернул в тряпицу, и спрятал под крышей дома. Зачем он это делал, не понял никто. Да и сил интересоваться уже не было.
– С вечера пойду сам за травами. Есть некоторые, которые можно рвать только при свете именно месяца. – Вонрах был доволен урожаем, но не до конца. Осталось самое главное, то, что он не доверит никому.
Оставшийся день Салмана занималась по дому. Женщине всегда есть чем заняться. Нохва помогала ей как могла, но Салмана по-прежнему продолжала многое делать сама. Хозяйке дома не пристало отсиживаться в стороне, и она отправилась в лес собрать немного грибов к ужину. Мясо с грибами, знатное кушанье, знаете ли. Годшин восседал на своей скамье, и наблюдал за всем происходящим со стороны. Он ненавидел себя за свои увечья, но поделать с ними ничего не мог.
Вонрах рубил дрова с такой силой обрушивая на них топор, что невольно становилось завидно его силе. Его вздувающиеся от напряжения мышцы, говорили о нём гораздо больше, нежели он сам мог о себе рассказать. Капельки пота блестели на могучем мужском теле, словно крохотные бриллианты, они привлекали взоры соседских девчат. Парни конечно ревновали, но что поделаешь с этим гигантом, что противопоставишь такой силище.
Время шло. Вонрах продолжал большое количество трав отлаживать в сторону. Некоторые он отбирал для себя, и прятал их под соломенной крышей дома. По прошествии двух недель Вонрах перестал искать травы, в охапках, приносимых Салманой и Нохвай. Он продолжал заниматься повседневными делами, совсем казалось позабыв про свою затею с травами.
Дичи собралось столько, что уже было даже слишком много для не большой семьи. Тогда Вонрах отправился к соседу, что жил напротив. По рассказам Нохвы, он ещё должен был помнить то, как она вылечила его красавицу дочь. Тогда все уже опустили руки, решив, что она нежилец. Но настырная Нохва продолжала ухаживать за ней, и в течении месяца поставила девочку на ноги. Юная Дакрин была единственной из всех деревенских подростков, что не позволяла себе издеваться над соседкой.
Она по-прежнему здоровалась с ней, отмечая каждый раз свою благодарность за подаренную ей жизнь. В гости она понятное дело не заходила, боясь навлечь беду на свою семью, но то, что не принимала участие во всеобщих издевательствах – уже было хорошо.
Подойдя к калитке соседа, Вонрах прокашлялся, привлекая к себе внимание.
– Доброго дня тебе сосед. – Он был сама любезность. Добрая и немного по-детски наивная улыбка красовалась на его лице.
– И тебе всего хорошего. – С ожиданием не доброго, ответил сосед, оборачиваясь к продолжающему стоять за границей домовладения Вонраху.
– Дело у меня есть к тебе добрый Кендун. – Сосед подошёл к калитке, и отворяя её произнёс насторожено:
– Ну коли дело, так входи. Негоже его через порог решать. – Он почтительно, как и положено доброму хозяину, пропустил гостя во двор. Вонрах прошёл внутрь, и остановившись у порога дома положив правую руку на грудь, слегка поклонился хозяину прежде чем начать:
– Я хотел просить тебя продать мне одну из твоих трёх коров. Не самую лучшую, но обязательно дойную. – Он понимал, как велико напряжение, нависшее между ними, а по тому решил приступить к главному. Как и рассчитывал Вонрах, у соседа не нашлось слов отказать. Он пристально посмотрел на гостя в поисках признаков шутки. Потом подошёл вплотную, и в полголоса спросил:
