Иллюзия Реальности

Лифт подъехал бесшумно. Металлические двери разъехались в стороны, и мы вошли в просторную кабину. Она, как и многое в Витруме, отличалась от стандартной коробки. Лифтовая от пола и до уровня поручней обшита блестящим черным камнем. Все, что выше – прозрачное стекло. Из-за него и стеклянного внешнего корпуса Витрума прямо за лифтом, перед нами открылся потрясающий вид на базу и Пустошь.

– Четырнадцатый, – Адам нажал на прозрачную кнопку и подошел ближе к стеклу. Мужчина протянул мне руку, приглашая к себе, но высота с непривычки вызывала внизу живота неприятное чувство, – Тебе страшно?

– Похоже, что да.

– Иди ко мне.

Я кивнула и коснулась ладони супруга. Он тут же подтянул меня к себе, обнимая так крепко, как только возможно. Адам посмотрел мне в глаза и провел рукой по волосам. Мгновение и его губы прильнули к моим. Тяжелое от страха высоты тело, окрылилось. Я готова была взлететь, но кабина остановилась, прозвучал противный сигнал. Адам простонал от раздражения.

– Наш этаж, – улыбнулась я, наблюдая за реакцией военного.

– Как быстро!

– Адам, держи себя в руках.

Он усмехнулся, словно прозвучала глупость. И правда, мы молодые супруги и почти не были вместе. Я мучилась совестью, а он ждал. А когда все стало ясно, случилась Пустошь. Обстоятельства не позволяли нам быть рядом.

Тот смирился с обстоятельствами, приобняв меня и выводя вперед. Теперь я посмотрела на площадку, с высоты четырнадцати этажей. Только вот перила на уровне пояса не внушали доверия. Так что слишком близко подходить не стала.

– А вот и наш бокс, – радостно возвестил за моей спиной Адам. Я огляделась. По кругу, очерчивая центральный холл, располагались перила. К ним я подойти не решилась. Слишком низкие и не внушающие доверия. А вот площадка выглядела очень чистой, как и абсолютно одинаковые двери в жилые апартаменты по кругу этажа, – Запомни номер пятьсот тридцать три.

– Я не забуду, – заметив сканер у номера, я подошла ближе, – Здесь тоже защитная система?

– Как и везде! Для каждой семьи свой бокс.

Первым к устройству приложил руку к экрану блондин, затем я. Программа запомнила нас и разблокировала двери.

– Мы дома!

Я не успела ничего понять, как меня подняли на руки. Адам толкнул дверь ногой и ступил внутрь. Всего пара шагов и я рухнула на постель, подготовленную для нас местными рабочими. О просмотре бокса было забыто с первым торопливым поцелуем супруга, настроенного точно не на разговоры и чаи. Мы снова опаздывали, выхватывая у времени хотя бы немного для любви. Но и эти минуты у нас отняли. Через мгновение в боксе раздался сигнал, от которого Адам застонал и, силясь, оторвался от моих губ. Голубые глаза сверкнули гневом.

– Черт побери, – ругнулся он, поднимаясь. Я следом, обняла блондина руками со спины, когда тот ответил на запрос через устройство, похожее на круглую ручку с голубым огоньком. Новые технологии, о которых мне пока не было известно. Пустошь вообще предстала для меня другой. Андарион часто упоминал об этом месте, как об отсталом. Но реальность оказалась другой.

– Да, прибыл. Расположился, спасибо! Буду через семь минут. Принято!

Теперь устройство загорелось красным, Адам обхватил мои руки ладонями.

– Прости, Эмбер, мне пора.

– Как мне быть? Что делать?

Военный обернулся ко мне и криво улыбнулся.

– Обживайся и отдыхай. В боксе разберешься?

– Конечно, – ответила я, осмотревшись, – Думаю это мне по силам.

В спальне мебель, стены, и элементы декора были подобраны в светлом, почти белом оттенке. Огромная двуспальная кровать стояла в центре, за ней фронтальная стена с потолка до пола остеклена в два ряда: окно бокса и внешняя обшивка здания. Слева от двери возвышался белый шкаф на рельсах, больше похожий на стену с едва различимыми серебряными струнами-ручками. На полу лежал жесткий тканный коврик, а напротив кровати на стене висело полотно неактивного экрана и маленькая полочка с выстроенными в ряд странными приборами. Для чего они и какими пользоваться – придется разбираться.

– На кухне найдешь стандартный набор пайка. Его предоставляют всем семейным. Приготовь себе обед и обязательно поешь. Для меня ничего не делай.

– Хорошо, я справлюсь.

– И вот еще! Наши сумки должны быть на базе к вечеру. Если получится, запрошу, чтобы их доставили со склада посылок к боксу. Если тебе потребуется что-то еще, воспользуйся приборными панелями и информационным табло у Витрума. Слева, ты видела.

– Видела, – повторила, как робот.

– Используй код на руке для активации. Он твой ключ для всех дверей Пустоши.

– Адам, все будет хорошо, – ответила я как можно уверенней, а сама прокручивала в голове, в какую сторону нужно повернуть от лифта, чтобы найти дверь бокса. И стоит еще раз посмотреть на номер.

– Я в тебе не сомневаюсь.

Адам нехотя поднялся с кровати, отложил в сторону связное устройство и направился в ванную комнату. Пара минут на умывание, и мы прощаемся, так и не побыв вместе.

– Эмбер, если что-то вспоминаешь, не делись этим ни с кем, хорошо?

– Адам, я не стану…

– От этого зависит твоя безопасность, – настаивал военный, – Это место военный объект и люди вокруг поступают в соответствии с законом. Не распространяйся о прошлом и о Черных топях. Ни о чем, кроме ранения.

– Я никому ничего не скажу.

Супруг наклонился ко мне и поцеловал в лоб.

– Надеюсь увидимся вечером. Ты не жди, ложись спать вовремя.

– Я буду ждать!

В ответ на возражение Адам мучительно улыбнулся. На его щеках проступили ямочки. Сейчас я видела в нем простого, доброго и очень светлого мужчину. Однако шрамы говорили об обратном. Я не знала каков он в бою, там, где приходится убивать.

Мы простились, я осталась одна в пустом и абсолютно белом боксе. Нужно было обустраиваться и я погрузилась в быт. Обследовала все шкафчики, нашла пару комплектов постельного белья, полотенца, набор стандартной домашней одежды с соответствующими нам размерами. А еще для меня была подготовлена роба, чтобы было в чем выйти, пока не подвезут личные вещи. Она была сшита из бежевого очень плотного материала. Надевать такое мне не хотелось, и я закинула вещь на дальнюю полку.

В ванной комнате я обнаружила упакованные в деревянные короба, скрепленные подобием смолы, предметы личной гигиены, вроде зубной щетки, ваты, пилочки. А еще набор косметики: шампунь, мыло, масла. Все строго по списку на маленькой голубой панели. Активные экраны с данным по боксу располагались в каждой комнате для удобства. Так новые жители могли точно знать, что здесь есть и чего не найти.

Кухня оказалась чуть меньше спальни. Верхних шкафов нет, только нижние – абсолютно белые, с посеребренными ручками. А морозильная камера хранения удивила – она выдвигалась из нижнего яруса шкафов.

Чуть дальше у панорамного окна стоял небольшой столик и два одинаковых стула на стальных одинарных ножках.

– Гостей в таком месте не примешь, – озадаченно прошептала я, вспоминая дом Анны и гарнизон. Квартира там была крохотной, но стульев хватало, а еще веяло уютом, пусть и в небольшом цветовом хаосе. Здесь же холод и чистота. А еще вечная ночь за стеклами гиганта.

Несмотря на страх высоты, я решила подойти к окнам ближе. Огромные, от пола до потолка, они не внушали доверия. Мозг обманывался, представляя себе хрупкость конструкции, а еще это ощущение полета, будто стоишь у края и вот-вот сорвешься вниз.

– Надеюсь, со временем, я привыкну.

Всматриваясь в горизонт, я заметила свет вдалеке. Это в десятках километров от Витрума. Как будто город. В остальном на территории красной пустыни были заметны лишь единицы одиноких одноэтажных построек за границами военной базы. Возможно, они заброшены, либо это домики местных жителей.

Через пару часов одинокого пребывания в боксе, я решила выйти за его пределы и познакомиться с жизнью Витрума. Посмотрела на дверь, запомнила номер, проговорив вслух, – Пятьсот тридцать три. Не забудь, Эмбер.

И в этот раз подходить к перилам на этаже я не стала, а в лифте со мной спускались двое мужчин, оба военные. Зашли на десятом этаже, не поздоровались в ответ и странно косились в мою сторону. Стало как-то не по себе. Только на выходе один из них с усмешкой отметил вслух, – Порядочные жены командующих с незнакомыми мужчинами в лифтах не катаются.

Я одарила военных недобрым взглядом. Вот еще! С какой стати мне выбирать с кем спуститься на одном лифте? Они вошли в кабину, а я должна была выйти? Мне хотелось ответить им колкостью, но от растерянности, слов не нашлось.

– Пропуска сдаем и отмечайтесь, – громко обратился к двум наглецам высокий охранник у дверей Витрума.

– Посмотри, какая секретность, – рассмеялся тот, что помоложе, – Из этого саркофага без снимка сетчатки не выйдешь.

– Быстрее, молодые люди, вы находитесь на особо охраняемом объекте!

Они засуетились по карманам, а я прошла мимо, приложив руку к устройству. Оба смерили меня недовольным взглядом, оставаясь позади. Так случилось мое первое знакомство с солдатами, о которых Андарион говорил правду. И за короткое мгновение, на уровне молчания, я почувствовала себя не только отомщенной, но и особенной.

– Эмбер?

Знакомый голос окликнул меня. Я обернулась, увидев Анну с дочкой на руках.

– Поверить не могу? Разве так бывает?

– Вот уж точно! Повезло, что ты тут! – женщина подошла ко мне вплотную и крепко обняла одной рукой. Затем отвела глаза, отстранившись, – Пройдемся?

– А где второй малыш?

– Милая, идем в сторонку. Не будем болтать на проходе. Я тебе все расскажу, – Анна выглядела тревожной, – Я рада тебя видеть, Эмбер.

Случилось что-то плохое. Темные круги под глазами и уставший вид женщины плохо маскировали попытки быть дружелюбной.

Мы повернули направо, в сторону зоны отдыха и детских площадок. На улице было очень шумно. Со стороны базы доносились звуки машин и голоса солдат на построении. Я то и дело косилась в сторону прозрачного ограждения, но искаженное стекло мешало рассмотреть, что происходит за пределами элитной жилой зоны.

Детская площадка тоже сильно гудела. Детки радостно носились, катались на горке и качелях, а мамочки обсуждали друг с другом насущные проблемы. Похоже я вышла в час пик. Всем хочется немного отдохнуть вне боксов, особенно после тяжелого переезда.

И в этой суете на меня и Анну никто не обращал внимания. В шуме мы могли «спрятаться».

– Иди поиграй, – подруга отпустила Диану и та побежала с синим ведерком к песочнице. На девочке было надето яркое желтое платье. Она успела его запачкать, упав на попу, но нисколько не расстроилась.

– Присядем в сторонке? – предложила подруга, – Знаю, всем плевать, но лучше быть осторожными.

В сторонке это ближе к ограждению. В самый угол к двум деревьям неизвестного мне сорта, растущим в больших горшках при искусственном освещении.

– Что случилось? – я опустилась на стеклянную поверхность лавочки. Оказалось очень удобно. Изгиб к спинке анатомически подходил под тело человека. Будто форма до миллиметра высчитана лучшим мебельщиком Пустоши.

– Да сущий ад творится с первого дня, как мы сюда приехали! – Анна потерла нос, справляясь с эмоциями, – У Томаса лихорадка. Он весь в крапивнице. Слабеет день ото дня. Я понятия не имею, что это за болезнь. Уже все перепробовала, ничего не помогает. В Пустоши мы впервые. У него может быть такая реакция на воздух или местную воду… Я уже вся извелась, Эмбер.

– Сочувствую. Это ужасно, – выдохнула я, – И где же он сейчас?

– В местном медицинском блоке. Чтоб его! – ругнулась подруга, сплюнув в сторону, – Он рассчитан на жен военных и на детей. Знаешь, чисто прививки поставить, горлышко посмотреть. Там всего пять палат, одна из которых занята роженицами. А оборудования ноль. Но я сразу настояла, чтобы Томаса смотрели лекари. Пусть даже эти…

– Что говорят?

– Да ничего не говорят. Пока разрешают приходить к Томми дважды в день. Вот навещаю, кашки приношу. Он у меня тепличный мальчик.

– И как его состояние?

– Слабенький, бледный, почти все время спит… Томасу необходимы ингаляции специальным порошком и антигистаминные уколы, у меня и рецепт есть. Это поможет гарантировано. Но добыть лекарства сложно. Мне нужно запросить их в Андарионе, ждать одобрения и подвоза… Сколько времени уйдет? Представить страшно. Местные клиники давно дышат наладом, почти ничего нет. Ты слышала, что основной госпиталь разбомбили?

– Тот, что в Диалоне?

Анна закачала головой, поджав губы. Брюнетка простонала, поглядывая на Диану, играющую с мальчишками.

– Он самый. Там настоящее пекло! Большая часть лекарей города направлены восстанавливать госпиталь. Вот с ними как раз уехала и большая партия лекарств. Там есть и лекарства для Томаса.

– Почему не получить лекарства там?

Анна задумалась и покосилась в мою сторону, приложив палец к губам.

– Знаешь, а вообще да. Так, конечно, не положено, но до Диалона добраться проще, чем ждать ответ от Андариона. А запрос им не послать. В пепелище с шатром, вместо клиники, никто не будет отправлять коробку с лекарствами для аллергика.

Я смотрела на чистое небо, мерцающие звезды, слышала смех детей и казалось, что это место спокойно. Здесь нет следов войны. Но она осталась. В тревоге матери о здоровье сына, в невозможности получить лекарства, в грубости солдат и в отсутствии мужа после минуты нахождения дома. Ничего не изменилось. А еще вести о Диалоне. Если его подорвали, жив ли Эбен?

– Нельзя доставить лекарство самолетом?

– Ты не в курсе? Воздушное пространство закрыто, Эмбер, – Анна посмотрела на меня как на сумасшедшую, – Все перемещения только по земле. Они говорят, что так безопасно. Ага… Безопасностью и не пахнет. Да кому я рассказываю? Твоего подстрелили, когда он был с гражданскими. Так ведь?

– Да, на пол пути к Пустоши.

– Проклятье…

– А если поехать за лекарством самой?

Анна вдруг оживилась. Она посмотрела на меня так, будто только и ждала этого вопроса.

– Всегда знала, что ты толковая девка! О том и речь! У меня тут почти никого нет. Только тебе могу довериться.

– Довериться?

– Да, в одном важном деле!

Анна осмотрелась и заговорила еще тише.

– Можешь взять к себе мою Диану? Она девочка спокойная. Всего на несколько дней, а я упрошу военных выделить мне место в обозе в сторону Диалона. Пара дней туда и пара обратно.

– Что на это скажет твой супруг?

– Генри нет в Витруме. Он приехал, оценил роскошные апартаменты, поцеловал детей и ушел воевать с отрядом.

Анна говорила с иронией и нотками обиды. Как будто мужчина сделал выбор добровольно. Будто он нарочно оставил ее справляться с болезнью сына в одиночку.

– Ты не говорила ему?

– О Томасе? Нет. Он ничего не знает. Да я даже связаться с Генри не могу. Понятия не имею жив он или…

– Я не могу взять к себе Диану! – громко заявила я, перебив Анну, – Ей всего четыре, так? Как она будет без тебя с чужими людьми? И Томас. Ты подумала о нем?

– Эмбер, это всего неделя.

– Нет, – твердо повторила я. Та покраснела.

– Спасибо! Ты лишаешь меня последней надежды, – прыснула Анна и поднялась с лавочки, – Тогда и говорить больше не о чем.

– Есть о чем. Выслушай меня!

– До встречи!

– Да подожди ты! Не горячись! Я хотела сказать, что тебе нельзя уезжать в Диалон, а я могу.

– Тебе голову напекло?

– Тут же нет солнца, – попыталась пошутить я. Но Анне было совсем не до смеха.

– Не нужны мне такие услуги. Что ты Адаму скажешь? У вас только-только семейная жизнь началась. Может ты уже беременна и что, поедешь в Диалон ради сына подруги?

– Поеду.

– Ты точно с головой не дружишь или не понимаешь, что происходит. Зря я только рассказала…

– А ты не умеешь оценивать обстановку и слушать! – парировала я в ответ, – А еще оскорбляешь. Думаешь я не понимаю? Мы не на курорт приехали, это твои слова, и я помню об этом.

– Нет, Эмбер, Нет. Такая услуга мне не нужна.

Анна спешно направилась к песочнице за Дианой, я пошла следом, подхватив под локоть, но говорила на порядок тише. На нас, итак, стали обращать внимание любопытные молодые мамочки.

– Как мне тебя найти?

– Витрум. Блок триста сорок семь, – сухо процедила брюнетка. Она присела на корточки и подняла на руки Диану. Та расплакалась, не желая уходить с песочницы. Но Анна капризов не замечала, – Эмбер, твое благородство мне не нужно. Погибнешь еще.

– Не погибну.

– Ага… Ладно, надеюсь Адам напрочь запретит тебе эти авантюры. Он толковый парень, а не бестолочь, вроде тебя.

– Увидимся.

– Ага.

Анна не злилась. Она не была готова к таким предложениям. Будучи во всем сильной, подруга не могла подвергнуть другого человека опасности.

Мне же пришлось вернуться в бокс и прождать там долгие часы до предполагаемого возвращения Адама. Но он не появился до полуночи. Было около половины первого, когда за дверью послышался негромкий сигнал системы сканирования. Я только успела приподняться с кровати, как яркий свет коридора ослепил меня.

– Эмбер? Почему не спишь?

Мужчина погасил автоматический свет в коридоре и прошел в комнату, присев на край кровати. Привычная к полумраку, я заметила уставший вид супруга. Его лицо было перепачкано в рыжей пыли, так же как волосы и, когда-то, белая форма.

– Я ждала тебя.

– Ложись, – военный поцеловал меня в лоб, – Я в душ и тоже лягу.

– А ужин?

Блондин не ответил. Он поднялся на ноги и отправился в ванную комнату. За дверью послышался шум воды, доносились запахи ароматного мыла.

Я решила постелить постель, пока Адам моется. Постелила простынь, надела пододеяльники и свежие наволочки. Справилась как раз к выхожу супруга. Он подошел ко мне сзади и обнял за талию влажными руками. Я почувствовала дыхание мужчины на шее, нежные поцелуи и желание. Говорить о Диалоне не время.

Несмотря на усталость, Адам не забыл о том, как мало у нас времени друг на друга. Он целовал меня, обнимал, вовлекая в тягучую негу удовольствия. Обретая друг друга на белых простынях, этой ночь мы снова забылись друг в друге. Сон был сладким, но недолгим. Подобно Приграничью, Витрум использовал ту же систему оповещения. И снова слишком рано, чтобы выспаться.

– Мм… еще так темно?

– Пять утра, – протянул Адам, едва отрывая лицо от подушки, – Пора.

– Разве пора?

– Поспи еще немного, – прошептал мужчина, целуя меня в висок, – У тебя есть время.

Пересилив себя, я успела схватить мужа за руку. Он улыбнулся и вяло повалился обратно на кровать. Блондину нравилось внимание, в котором я так долго его обделяла.

– Не хочу тебя отпускать.

– Тебе придется. Мне нужно работать, но я вернусь.

– Когда?

– Вечером. Сегодня.

– Вечером или в ночи?

– Как получится.

Я собралась с силами. Нельзя откладывать разговор о Томасе в долгий ящик. Тем более, оставлять его на вечер.

– Адам, мне нужно уехать в Диалон. Ты поможешь мне?

– В Диалон? – повторил супруг и приподнялся, – Нет! Это исключено.

– Но я же не сказала зачем. Это дело жизни и смерти.

– Если речь идет о Диалоне, то это всегда вопрос жизни и смерти. Там опасно, Эмбер. Какой бы ни была причина визита.

Я пододвинулась ближе к мужчине и положила подбородок на его обнаженное плечо. Адам не отреагировал, он смотрел в одну точку, а скулы мужчины сводило от напряжения.

– Ты злишься? Знаю, что ты думаешь, но повод совсем другой. Я бы не стала…

– Нет, – выдохнул Адам, – Ошибаешься. Я ни о чем таком не думаю. Ты ведь расскажешь, зачем в первый же день пребывания на базе потребовалось ехать в такую даль?

– Так дай мне сказать? Томасу срочно нужно лекарство.

– Томасу?

Адам обернулся ко мне. Он не понял, о ком идет речь.

– Сын Анны. Мальчику всего три, и он тяжело болен. Находится в местной клинике. Ребенку нужны препараты и ингаляции. Здесь ничего не найти. Лекари сделали запрос в Андарион на ближайшую поставку…

– Это плохой вариант. Если из Андариона что и придет, то только с общим грузом. А это нескоро. У города перебои в системе. Есть проблемы с энергетикой. Объявлен режим повышенной готовности.

– Это еще хуже… Значит вариант остается один. Нужно ехать в Диалон. Там есть все необходимы лекарства. Анна намеревается поехать сама, но я думаю, лучше мне. У нее ведь двое малышей и Генри не выходит на связь…

– Понимаю проблему, Эмбер, но это чертовски опасно. Я ведь не смогу сопровождать тебя. Ты знаешь, я военнообязанный и связан по рукам и ногам.

– Знаю.

– Поэтому прошу отпустить меня одну. Я туда и обратно. Все получится!

– Нет, – твердо повторил Адам, – Эмбер, ты моя супруга и я не могу отпустить тебя одну. Подожди до вечера, я попробую решить вопрос иным способом. Может удастся добиться командировки в те края.

– Но время уходит. Вдруг ты не сможешь?

– Ты должна подождать.

Адам поднялся с кровати и, тем самым, закончил разговор. Ему было непросто, как и мне.

Остаток утра ни он, ни я не говорили. Я хотела приготовить завтрак, пока муж был в ванной, но он подоспел на подмогу. Как будто мы все еще были в Приграничье, где Адам баловал меня утренней выпечкой и кофе. Но в этот раз я была не в настроении. Мучила неопределенность. Что мне сказать Анне? Она могла бы уехать в Диалон уже сегодня, согласись я взять Диану. А так, снова ждать, рискуя жизнью сына.

Только перед уходом супруг решил сломать холодную стену, выстроенную мной. Он притянул меня к своей груди, мы уткнулись нос к носу и сердце застучало быстрее обычного.

– Я хочу, чтобы ты понимала одно – в Пустоши люди теряют друг друга внезапно и быстро. Все, что я делаю – пытаюсь защитить тебя.

– Он ребенок, Адам.

– Я даю слово, что найду способ помочь.

Адам настойчив. Я тоже. И пусть я понимала, что он прав, и в Диалон ехать одной безрассудно, я так же понимала, что Анна не справляется. Ей нужна моя помощь.

После ухода Даттона остался холод одиночества. Он неприятный, пробирающий, не говоря уже о постоянном волнении за жизнь мужа. Блондин принадлежит войне, а я ненавистному ожиданию…

И все же я до конца не понимала, почему Пустошь так опасна? Она не кажется местом военных действий, если не считать то, что происходило на дороге. Здесь ведь спокойно! Оказалось, только на первый взгляд.

Супруг не соврал. И в качестве доказательства его правоты, примерно в десять утра, когда я наливала в стакан воды из прозрачного графина, пол и стены задрожали, а затем последовал такой удар, что меня с силой отбросило в стену. Графин разбился в мелкую крошку, а на панорамных окнах с внешней стороны побежали мелкие трещины. Откуда-то снизу вьющимися кубами поднимался черный дым. Я попыталась встать, чтобы подойти ближе и посмотреть, что именно горит: Витрум или база? Но, опираясь руками о пол, я резко соскользнула и вскрикнула от пронзающей боли. Блестящее покрытие перепачкалось в алой крови. Я подняла руки и ужаснулась – ладони в порезах от стекла, а пара небольших осколков торчат рядом с большим пальцем.

Сжав зубы, я вытащила один, а затем другой. Кровь брызнула на одежду.

– На нас напали? Что происходит?

Вдоль потолка замигала голубая световая полоса, а здание мгновенно наполнилось раскатом противного писка, доносившегося отовсюду. Следом громкий женский голос железным тоном с повторениями потребовал спуститься по аварийной лестнице в подвалы.

– Надо выбираться.

Я схватилась за край кухонного шкафа и, опираясь на стену, поднялась на ноги. В глазах двоилось, голова сильно кружилась. Ориентироваться стало сложно, особенно когда погас основной источник света. Шаг за шагом я пробиралась к входной двери, а в голове заиграли голоса:

«– Почему он должен уехать в город?

– У Эбена нет родителей, поэтому его воспитает система.

– Я тоже хочу в город!

– Пока нельзя, милая. У тебя есть папа и мама. Как же ты их оставишь?

– Но я хочу поехать с Эбеном!

– Поедешь, когда станешь взрослой. Возможно вы поженитесь и всегда будете вместе»

Я четко увидела солнечный свет и окна с синими занавесками. А рядом мальчик. Он серьезный и мы… Кажется мы друзья?

– Эбен знает кто я, – схватившись за голову, я застыла у двери, – Он знал меня с самого начала!

Глава 3. Выбор

Я передвигалась по коридору на ощупь. Смогла нащупать ручку двери, открыла ее и выбралась наружу. В холле здания бесперебойно горел яркий свет. Паники среди жителей не было и это несмотря на тревожное звуковое оповещение. Женщины с детьми и несколько мужчин выстроились ровными шеренгами в две стороны. Они шли к лестнице и спускались вниз. С моего этажа все двигались направо, с нижнего налево и далее ниже в таком же порядке.

– Так, надо уходить, – прошептала я сама себе.