Осколки сфер. Часть I

скачать книгу бесплатно


– Я не очень понимаю; если всё так просто, – продолжала Дженна, забираясь в вездеходную повозку по верёвочной лестнице, – откуда на Граге появились драугры?

– Да ну тебя! – разочарованно крикнул Йон-Йон и, надувшись, отошёл к противоположному борту шхуны.

– Это болезненная тема для альвов, – тихо объяснил Дженне Аликс, осматривая вспученный ветром парус. – Считается, что драуграми становятся те, по кому не провели заупокойный обряд. По верованию всех народов нашего мира, мёртвое тело необходимо отдать Реке забвения. Но на вересковом поле было слишком много погибших… Альвы не могли исполнить обряд для всех. С тех пор несчастные души навеки заключены в свои тела, и никто не знает, что происходит с ними… Спят они или одержимы ужасными мучениями.

Дженна вздохнула, отгоняя дурные мысли. Ей, связанной с драуграми, пусть и на короткий срок, как никому было ведомо, что чувствуют мертвецы. И она предпочла сменить тему разговора.

– Погоди, погоди, Журавль, ты хочешь сказать, что Река забвения – не метафора? Не символический обряд, а настоящая река с водой и берегами?

– Разумеется. На вид это – обычная река… Только воды её холодны, как лёд Зимних островов, и имеют белёсый оттенок, отчего некоторые народы именуют их Белыми или Молочными… Через Граг Река забвения протекает по самой южной стороне острова.

– Я не знала…

– И не зря! – сердито вставил Йон-Йон.

– Неужели, живя с альвами, ты ни разу не присутствовала на погребальных обрядах? – удивился Аликс.

– Не довелось как-то… – пожала плечами Дженна, вопросительно покосившись на умолкнувшего Бельчонка. – А чего ты на меня злишься?

– Потому что незачем тебе слушать про реку, – буркнул гоблин.

– И всё же нехорошо не ведать простых вещей, – заметил Аликс. – Каждый ребёнок знает: Молочная река проистекает из пекла Миркира, проходит через все острова, струится по небесам и затем впадает в океан пресветлого Льос.

– Настоящая река течёт по небу? – не удержалась от ехидства Дженна.

– Разумеется, – невозмутимо кивнул Аликс. – Ты наверняка видела её на ночном небе. Даже во мраке она не теряет своего молочного цвета… А искры, собранные в ней, – то отражение душ, плывущих по реке, чтобы достичь Того берега.

– Ах, ну да, – буркнула чародейка, решив всё же не спорить. – Выходит, река соединяет все острова и в неё жители Пределов складывают… своих покойников?

– У каждого народа свои ритуалы, – пояснил Аликс. – В северных Пределах принято сжигать умерших, а воде отдавать лишь пепел. На Оверските их укладывают на ладью, украшенную цветами, и отправляют в дальнее плавание. Но в целом да, любой покойник должен уплыть по Реке забвения.

– С душами – понятно, но что происходит в этой реке с телами? – нахмурилась чародейка.

– И тела, и цветы, и ладьи исчезают.

– Исчезают? Не гниют на дне, не подъедаются падальщиками?

– В Реке забвения никто не живёт. В ней нет даже водорослей и моллюсков.

– А что будет, если в эту реку войдёт живой? – поинтересовалась Дженна.

– Он мгновенно погибнет, – ответил Йон-Йон, встав рядом с чародейкой.

– Мальчуган, видно, переживает за тебя, Демонка, – заметил Брайдур, поправляя парус.

– Увы, но живые тоже попадают в реку, – продолжил Аликс, – несчастные самоубийцы, которым опротивел Этот свет…

– С чего же ты решил, будто мне Свет опротивел? – с удивлением обратилась Дженна к Йон-Йону.

– А с чего ты решила, что этого никто не видит? – мальчик сжал кулачки. – Ты, пришедшая из-за Пределов! Ты столько времени просидела в нашем болоте, вынося ночные горшки, удобряя грядки и перемывая тарелки! А если куда и выбиралась, то в Сухие леса, где водятся самые опасные хищники. Либо, напившись живой водицы, бродила одна по вересковой пустоши…

– …Что? – выдохнула Дженна.

– Так Дубабушка сказала… – поставил точку Йон-Йон. – Она сказала, что все некроманты заканчивают в Реке мёртвых…

Чародейка мотнула головой, высказав своё негодование лишь приглушённым рыком.

– Даже у демонов в Миркире есть свои гнёзда, – Брайдур дружелюбно подтолкнул девушку плечом. – Я тоже было начал пить, когда меня выгнали из подземелий Гулна. Те, у кого нет дома, кому не за что держаться и не в кого верить – считай что самоубийцы…

– Меня не выгоняли, я сама ушла, – прошипела в ответ чародейка.

От слов мальчишки ей вдруг стало тошно от самой себя. «Ты сама себя ликвидируешь», – вспомнились слова Беловой. Неужели это происходит снова? Или же это никогда не заканчивалось, и некая червоточина гложет её душу?

Сайрон как-то обвинил ученицу в том, что она вечно лезет на рожон. И Дхар Нэваал говорил, что даже для демона боли её боль имеет неприятный привкус. Не об этом ли шла речь?..

Подгоняемая ветром повозка резво неслась по песчаным волнам. Постепенно ветер унёс воцарившееся после разговора напряжение. Солнечные диски начали крениться к горизонту, стало прохладнее. Небо сделалось серым, а тени от холмов приобрели синий оттенок.

– …Какое удивительное место, – вслух размышляла Дженна. – Выходит, это изнанка мира, теневой Сет, однако в нём два солнца, и день сменяет ночь. Даже в Яблоневом саду лигнитлеи был лишь день.

– Изнанка мира? – заинтересовался Аликс.

– Так называл эту часть мира один мой знакомый маг, – пояснила Дженна, глядя вдаль сквозь очки. – Я была уверена, что ваши теневые пути ничем не отличаются от известных мне. По крайней мере врата Грага такими и были. А эта пустыня… – девушка вздохнула. – Она пугает и притягивает.

– Насколько мне известно, прочие порталы ничем не отличаются от грагских, – ответил её собеседник. – Только Элибре окружён не мраком, а песками…

– А как же ты находишь среди них дорогу, определяешь, куда держать курс? – спросила чародейка. – Я не вижу никаких признаков тракта…

– Нет ни карт, ни дороги… – пожал плечами Аликс. – Не важно, куда ехать. Необходимо двигаться и как можно реже делать остановки. Говорят, что Жёлтая дорога одна, куда бы ты ни правил… Главное – расстояние. И его нужно преодолеть, пока ещё на небе солнца…

– А что будет, когда солнца уйдут с неба? – прищурилась Дженна.

– Ничего хорошего, – загадочно ответил юноша. – Сам я не проверял и очевидцев не встречал. Ходят слухи, что ночью пустыня «оживает»…

– Как это?

– Боюсь, как и вересковое поле на Граге… вряд ли здесь протекает река Забвения, как и прочие реки…

– …Только драугры не так опасны, как аху, – вставил гном.

– Аху? – присоединился к беседе любопытный Йон-Йон.

– Говорят, это люди, но не совсем люди, – буркнул Брайдур. – Умершие – и в то же время живые. От одного их вида в жилах кровь стынет, а от голосов останавливается сердце…

– Они не люди, не альвы, не зверолюди и даже не демоны, – мрачно добавил Аликс. – Говорят, они совсем другие…

– Другие, – задумчиво повторила Дженна, глядя в подёрнутую дымкой даль.

В душе её постепенно нарастало странное волнение. Она вдруг в ином свете увидела лишённые жизни бескрайние просторы. Некие воспоминания, похороненные в глубинах сознания, давно уснувшие призраки вновь распахнули глаза. Словно события её снов ожили и обрели плоть.

Дженна обратила свой взор в глубь пустыни, тщетно пытаясь разглядеть в пейзаже останки древнего святилища. Будто наяву она вновь увидела его и движущуюся к колоннам армию мертвецов. Она увидела силуэт мальчика, упавшего на малахитовые плиты храма, тень крыльев, объятый огнём сад и льющееся с небес пламя, пожравшее всё вокруг…

Почему она вспомнила тот сон? Именно здесь и сейчас. Как будто вдруг услышала что-то в вое ветра. Словно бы увидела нечто в вихрях песка. И эти два солнца…

Нет! Ни призраки, ни мертвецы не пугали Дженну так, как те полузабытые видения. Были бы у чародейки прежние силы, она, несомненно, осталась бы здесь на ночь. Она встретилась бы с призраками, взглянула в их глаза, послушала бы рассказы, но…

Гном был прав, Дженна уже повела себя не слишком умно, отказываясь от воды, чтобы поить Йон-Йона. Был прав и мальчишка, она уж слишком часто рисковала своей шкурой. В первую очередь нужно было пережить этот день и добраться до Умбелико.

– Внимание, мы у выхода их портала! – скомандовал Аликс. – Брайдур – за педали! Дженна, помоги мне опустить парус! Йон-Йон – под лавку, и без споров! Переход близко!

Посмотрев вперёд, чародейка тихо охнула. Над горизонтом всё выше и выше поднималась гигантская стена песка. Угрожающе завывал ветер.

Вездеходная шхуна катилась прямиком навстречу новой буре.

5 Ловушка

Мы там, где должна быть. Мы там, где нужны.

Изречение сумеречных лис

Золотом двух близнецов-светил горел полдень. Неспешно и мерно несла свои воды широкая река. Разбитый на её берегу сад наполнял жаркий воздух дурманящим многообразием ароматов. Все виды прекрасных и причудливых растений, которые только знали Благословенные земли, произрастали здесь.

Густые заросли зелени, как море – остров, окружали стены храма. Его четырёхугольная башня, вознёсшаяся над массивной колоннадой, купалась в синеве небес. Её бесчисленные этажи хранили тайные знания мира, легенды предков и научные труды, сказки и величайшие открытия.

Под сводами гипостильного зала, предшествующего башне, царили тишина, полумрак и прохлада. Колонны храма, точно деревья, одетые в змеиную чешую, своими кронами подпирали звёздное небо потолка. Малахитовые полы напоминали о тихих водах. Силу и величие древних владык охраняли гигантские статуи звероподобных созданий, застывшие вдоль стен.

Покой и умиротворение властвовали здесь. Гармонии, мудрости и познанию служили жрецы храма.

Ему казалось, что так было всегда, и так останется вовеки. О Создатель, как он ошибался…

Он и сейчас ощущал это хрупкое, истощённое болезнью тело, лежащее у него на коленях почти невесомой ношей. Он слышал беззвучные рыдания его матери. Он видел слёзы в её полных неописуемой муки глазах… Не он ли своим решением толкнул эту женщину, которая когда-то была для него всем, в круговерть страданий? Что если бы этот ребёнок был не племянником, но его сыном?..

Он считал себя величайшим целителем, магом, мудрецом, почти богом! Но мальчик рассыпался у него на руках, а он ничего не мог сделать. Блиставшие подобно звёздам на синих небесах очи племянника помутнели. Сухая кожа превращалась в песок.

В последний миг целителю почудилось, что он нащупал ответ в пении мёртвой воды. Он нашёл нить, ведущую к разрешению от болезни. И тем мучительнее было вновь и вновь переживать свою беспомощность… миг, когда была пройдена точка невозврата и стало слишком поздно.

Благословенные земли задрожали. Небеса и твердь слились воедино. Жизнь и смерть поменялись местами. Руинами обратились прекрасные города, зачахли сады и поля. Иссохла река, нёсшая свои воды с самого зарождения мира.

Месть властелина страны обрушилась на их головы. И пламенем вспыхнул сад. Тишина, полумрак и прохлада Дворца сменились огненным хаосом.

Он не сумел помочь наследнику, не сумел сохранить свою страну… свой мир. Но он не мог смотреть, как пылают драгоценнейшие рукописи, трактаты по магии, архитектуре, медицине, географии, биологии, физике, геометрии, астрономии, учения об искусствах и ремёслах…

Последние свои силы он направил на борьбу с неудержимым, на грани безумия гневом родного брата. Он потерял семью, но встал на защиту библиотеки. Не думая о цене своей жизни, он принял на себя испепеляющее пламя.

Мужчина проснулся от собственного стона. Глаза распахнулись сами собой, как будто больше не могли выносить сновидения. Он резко сел на кровати, прислонив ладони к векам. Шрамы от ожогов на груди и на руках снова пламенели.

Отринув мимолётную слабость, мужчина встал и, переступая босыми ногами через стопки книг и разбросанные по полу свитки, подошёл к окну. На низком широком подоконнике, заменяющем ему стол, стояли графин с водой и бокал. Поодаль от них лежала веточка вереска, за ней – игральная доска, выполненная из синего фаянса, и наборы фигурок.

Не обременяя себя правилами приличия, мужчина поднял графин и мгновенно осушил его почти до дна. Оставшуюся воду он расплескал на своё лицо, плечи и грудь. Отерев капли с потемневших от магии рук, он потряс головой и вздохнул.

Вода, хранящая прохладу ночи, омыла с его тела память об укусах пламени. Вместе с тем истаяли последние отзвуки сна. Заботы нового дня завладели думами мага.

Утреннее солнце, льющееся сквозь зеленоватые стёкла, из которых был собран витраж окна, переливалось изумрудными бликами. Судя по безоблачному небу, новый день обещал быть жарким. Впрочем, таким же был и прошлый день, и позапрошлый – так было уже много веков подряд.

Пред взором мага во всём своём величии распростёрлась столица империи Лалинга. Это был не тот благословенный град, в котором он появился на свет, но, возможно, величайший и прекраснейший из тех, которые он видел после.

Умбелико блистал позолоченными шпилями и куполами храмов. Его широкие проспекты и площади были украшены статуями выдающихся мастеров. Каждую даже самую малую улицу покрывали мозаики орнаментов, созданные лучшими художниками.

Центр города украшали музейоны, обсерватории и библиотеки, в которых трудились величайшие умы. На огромных сценах столичных амфитеатров по вечерам одинаково рьяно сражались и соперничали в мастерстве воины, поэты и актёры.

Городские дворцы высшей знати радовали глаз великолепием архитектуры. Колоннады и башни похвалялись резным мрамором, лепниной и росписью. В цветущих садах, окружённых аркадами сводчатых проходов, переливались на солнце фонтаны и пруды.

Жилища обычных людей, сложенные из жёлтого кирпича, венчали тяжёлые карнизы и орнаментальная отделка. Опрятные и строгие, они сочетали в себе правильность симметрии и гармонии пропорций, дополняя единую досконально выверенную и продуманную геометрию города.

Столица империи Лалинга – любимое детище и истинный шедевр гениального архитектора.

Утро только занималось, но улицы уже полнились народом. Одни шли домой, другие торопились по делам. Торговцы раскладывали ряды всевозможных товаров. На ступенях школ и университетов толпились учащиеся. Продавцы открывали двери магазинов, а пекари доставали из печей первые хлеба.

Ни с чем не сравнимый запах свежеиспечённого хлеба можно было ощутить даже здесь, в одной из самых высоких башен императорского дворца. Глубоко вдохнув аромат утра, маг перевёл взгляд к занавешенной белыми полотнами стене. Повинуясь приказу его воли, драпировка соскользнула на пол, открывая высокое узкое зеркало.

Блестящая поверхность потеряла отражающие свойства и подёрнулась зеленоватым туманом. Спустя миг в нём обозначился силуэт вездеходной шхуны. Оборудованная парусом и четырьмя мощными колёсами, она вмещала немало тюков и мешков с товарами. И подгоняемая попутным ветром, стремительно приближалась к вратам Умбелико.

На борту шхуны можно было разглядеть четыре силуэта. Двое юношей стояли на корме. Зеленокожий мальчишка и светловолосая девушка с густо подведёнными чёрным глазами сидели позади. Улыбнувшись им доброй отцовской улыбкой, маг обратился к игральной доске.

Синий фаянс был расчерчен на множество цветных секций квадратной формы. На их поверхности и рядом застыли фигурки, мастерски сработанные из разнообразных материалов. Четыре из них только что сами собой переместились с зелёной клетки за песчаную.