скачать книгу бесплатно
Осколки сфер. Часть I
Евгения Преображенская
Дженна снимает проклятие с Чёрного единорога, но цена слишком велика.Мир Сия отвергает чародейку. Она оказывается в междумирье, а по пятам ступает Враг. Дженна зовёт на помощь и слышит ответ…Кто же откликнулся? Друг или враг, коварный чернокнижник или великодушный создатель – предстоит выяснить.Чародейку ждёт мир Сет, его захватывающие тайны и новая страсть.
Евгения Преображенская
Осколки сфер. Часть I
Первая картина
Начало пьесы
Пролог
Возрождение
Занималась утренняя заря, и укрытая покрывалом вереска пустошь расцветала розовато-сиреневым туманом. Ветра не было, в воздухе стоял горьковато-медовый аромат цветов с лёгким привкусом болота и мёртвой воды. Вкрадчивая, убаюкивающая песнь стихии смерти пронизывала всю округу. Верещатник был местом её силы.
Приветливо улыбнувшись солнцу, маг собрал в хвост свои длинные волосы цвета воронового крыла и принялся за дело. Следуя через равнину, он неспешно срезал верхушки растений с помощью серпа и аккуратно складывал цветочные грозди в плетёную корзину. Хотя вереск и был довольно высоким, мужчине в силу его роста приходилось сильно наклоняться.
Невдалеке от него застыли силуэты воинов. Их лица были обращены к солнцу, словно ярко-малиновый шар, поднимающийся над горизонтом, полностью завладел их помыслами. Они стояли неподвижно, заворожённые дивным зрелищем.
Возможно, когда-то они и впрямь любовались восходами и закатами, ночным небом, снегопадами и проливными дождями. Сейчас же их просто привлекал яркий свет и тепло. Тысячи фигур: люди, зверолюди и альвы, карлики и великаны, солдаты, офицеры и простые крестьяне, одетые в ржавые доспехи и лохмотья, насквозь проржавевшие и почти истлевшие с течением лет. Две армии, что встретились на этом поле когда-то…
Жужжащая мошкара, населяющая болота, облаками кружила над ними, но атаковать не спешила. Мёртвая вода, струящаяся в жилах неумерших, была насекомым не по вкусу. Не интересовались они и девушкой, которая вдруг возникла позади войска, будто из ниоткуда.
Заметив её, маг оставил своё занятие, положил корзину у ног и расправил спину.
– А вот и главная героиня нашей пьесы, – тихо произнёс он. – Ну, здравствуй, дочь Солнца…
Мужчина стоял на достаточном отдалении от неё и был неразличим среди сотен солдат, однако сам мог хорошенько рассмотреть девушку. Её худое тело было едва прикрыто короткой туникой, матовой и чернильно-чёрной, точно кожа демона.
– Паучий шёлк? – маг сощурил глаза. – Любопытно…
Волосы незнакомки ниспадали по её спине и плечам спутанным шлейфом, среди золотых прядей блестела седина. В лице девушки не было ни кровинки, бледные губы сомкнулись в линию, в глазах цвета морской зелени застыла пустота.
Мужчина обернулся, предчувствуя приближение нового персонажа. С южной стороны верещатника у череды узких вертикально стоящих камней появился мальчишка лет семи. Едва различимый среди кустарника, он вприпрыжку бежал прямиком к восставшим из болот мертвецам.
– Фар-фар! – на ходу выкрикивал мальчик. – Гик-хем…
Головы воинов, как по команде, повернулись в его сторону. По их телам пробежала дрожь. Вразнобой солдаты двинулись на голос, вначале медленно и неловко, но с каждым шагом они набирали скорость. На их обтянутых высушенной, точно дублёной кожей черепах играли широкие голодные улыбки, в провалах глазниц едва заметно светилось фиолетовое пламя.
Кричавший на сей раз тоненько взвизгнул, развернулся и побежал прочь.
– …Так и будешь смотреть? – с наигранным разочарованием произнёс маг, обратив свой взор на девушку.
Некоторое время та не двигалась с места, наблюдая за происходящим. Только когда мертвецы почти нагнали мальчонку, она вздрогнула и тряхнула головой, словно очнувшись ото сна. Сферы её души и силы почти не читались за барьером плотного тела, но кое-что о ней травник знал наверняка…
– Ну-ну, – улыбнулся он, – и что ты будешь делать, ученица огненного мага?
Чародейка была обессилена, однако она могла обратиться за пламенем к восходящему солнцу… В следующий миг тело девушки неестественно выгнулось, пальцы выпрямились, а кожа на руках потемнела. Находясь в месте силы, она даже не стала черпать энергию – просто сплела заклятье: небрежно, но легко, быстро и действенно.
– …Неплохой потенциал, – мужчина сложил на груди собственные потемневшие от магии руки, продолжая наблюдать за происходящим.
Странница сжала кулаки, будто схватила поводья, да только вели они к мёртвой воде. Девушка накинула вожжи на неумерших, связав себя с ними, и натянула ремни. Тень боли пробежала по её лицу. Она должна была ощутить весь ужас неутолимого голода, неописуемой жажды и тоски, которую испытывали солдаты… Однако тень озарилась едва различимым светом. Взгляд девушки прояснился, губы разомкнулись в болезненном подобии улыбки.
…Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
Так горек он, что смерть едва ль не слаще[1 - «Божественная комедия». Поэма Данте Алигьери. «Ад. Песнь первая», 4-7 строки. Перевод М. Лозинского].
– прошептал травник строфы из любимого произведения.
Неужели боль мертвецов, к которой прикоснулась чародейка, оказалась ей желаннее собственных чувств? Или же её муки были страшнее? Что приключилось с ней? И удалось ли этой девчонке, возомнившей себя странницей, но не умеющей управлять потоками междумирья и не ведающей законов врат, сохранить в целостности свой рассудок? Помнит ли она, кто такая?..
Несмотря ни на что, странница крепко держала неумерших. Словно свора собак на привязи, они рвались и визжали, чуя добычу. Кое-кто из солдат сумел прорвать вязь ауры. Девушка взметнула левую руку вверх, перехватила его поводок и коротким волевым жестом повалила на землю. Остальные мертвецы продолжали тянуть её в разные стороны.
Чародейке удалось подчинить себе их тела, но не волю. Она пошатнулась, застонала и плотнее упёрлась ногами в землю.
Поняв, что неумершие больше не преследуют его, маленький дурачок вновь устремился навстречу солдатам. Расстояние между ними сокращалось. Ещё немного – и мертвецы утолили бы свой голод… а вместе с ними и чародейка, связанная с их ощущениями нитями своей магии.
Девушка попыталась что-то крикнуть, но голос подвёл. Она закашлялась и отвернулась, не желая видеть жуткой сцены.
– О нет, так просто всё не закончится, – травник снова обратил взор на юг.
В это время земля содрогнулась. За спиной мальчугана выросла бурая масса: десятки животных с блеяньем неслись навстречу армии. Низко склонив рогатые головы, овцы врезались в толпу, сбивая неумерших солдат с ног и топча их копытами.
Чародейка на себе ощутила всю силу ударов. Ослеплённая болью, она выпустила поводья мёртвой воды и рухнула без чувств.
– …Не бойся, дочь Солнца, – улыбнулся наблюдатель, глядя на приближающегося вместе с отарой пастушка. – Повелители овец позаботятся о тебе.
Зеленокожий юноша громко бранился на своего младшего сородича, размахивая в воздухе посохом. Мальчуган, в свою очередь, неловко оправдывался. Чтобы не привлекать к себе их внимания, травник обратился чёрным змеем и скрылся среди вереска.
– Фар-фар! – донеслись до него слова мальчишки. – Дедушка! Пошли домой!
1 Повелители овец
В одном большом королевстве жил-был король. Был он великолепен ликом, славен, делами и очень любили его все подданные. Однако не знали они, что лежало на их владыке страшное проклятье: на ком бы ни пожелал жениться он, поутру молодую жену неизменно находили мёртвой…
«Король Змей и король Журавль», сказки земель Сет
Взмывать в небо – дело нехитрое, гораздо сложнее приземляться.
Она падала. Каждый раз, когда юная соколица пыталась опуститься на землю Ферихаль, она кубарем перекатывалась через голову. Она отбивала бока, лапы и свои драгоценные золотые крылья. Прежде чем подчинить воздушные потоки, она терпела неудачу. Раз за разом.
…Странница падала. Каждый раз, воплощаясь в новом мире, она разбивалась. Разбивалась насмерть.
Дженна познала удары стылой земли и раскалённых песков. Она падала на равнины и в ущелья. Камень и вода были к ней равно немилостивы. Дженна чувствовала, как под ударами выворачиваются её суставы, лопаются кожа и мышцы, как горячими потоками бьёт кровь. Она слышала треск костей и грохот расколотого черепа.
Только теперь Дженна поняла, каким проклятьем одарило её чужое тело. Бесчисленные смерти были долгими, мучительными. Она не могла остановить это. Дженна падала и взлетала. Она возрождалась и погибала. Снова и снова.
«Не бойся, девочка, у которой много имён, – эхом звучали в её голове слова бога Смерти Марга. – Каждое мгновение что-то погибает и что-то рождается. Ты будешь умирать сотни раз, но никогда не умрёшь…»
Дженна летела и плыла, боролась и сдавалась. Она проходила сквозь миры, где с неба проливался пламень, а моря были заполнены жидким металлом. Она видела причудливые растения и неописуемых созданий. Она ныряла в сферы, проваливалась в их тёплую глубину. Но раз за разом скатывалась во мрак, так и не достигнув света.
И всё это время за ней следовало что-то… Нечто пугающее, бесформенное, неправильное. Дженна убегала от него, неслась сломя голову. Но ни во тьме, ни в свете не было ей спасения. Безмолвный и безликий враг неизменно шёл по её стопам.
Он гнался за чародейкой и таился, приманивал к себе, используя мечты как наживку, а страхи – как гарпун. Он завлекал её голосами близких и любимых – и нагонял ужас, предрекая их гибель.
Миры сплетались друг с другом. Желаемое и невозможное смешивались в калейдоскоп. Живые и погибшие вставали перед странницей в одном ряду. Сотни голосов, друзья и враги звали, увещевали, пугали.
Реальность рассыпалась на осколки и складывалась в сны. Видения то бледнели и отступали, то вновь поглощали сознание. Дженна тонула в воспоминаниях и не могла отличить кошмары от яви.
– …Однажды в лесу встретил король прекрасную деву, – прорвался сквозь тьму отчётливый мальчишеский голос. – И решил он на ней жениться. Но не знал король, что дева та была ведьмой! Ведала она, как совладать с его проклятьем. Прежде чем идти к брачному ложу, надела дева на себя три сорочки и одну мужскую рубаху. И вот настало время ложиться спать. Король и говорит молодой жене: «Любовь моя, сбросим же вместе нашу кожу…»
Борясь со сном, Дженна приоткрыла глаза. Некоторое время она лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Не сошла ли она с ума? Не морок ли окружает её? Нет, у чародейки вновь было плотное тело: веки, которые можно распахнуть, нос, которым можно обонять, руки и ноги – оледеневшие, сведённые судорогой после воздействия мёртвой воды…
Вокруг расстилался полумрак. Пахло дымком, древесиной, овечьей шкурой и резковатым мальчишеским духом. Нечеловечьим духом. Девушка лежала в небольшой комнате, на узком ложе, накрытая ворохом вязаных покрывал. Чуть поодаль от неё горел очаг. На полу, облокотившись о тюфяк, устроился маленький рассказчик. Рядом с ним, покачиваясь в плетёном кресле, сидел ещё кто-то.
– …Стал тут сбрасывать король с себя кожу, одну за другой: все три, – с выражением продолжил мальчишка. – Ведь у змея три кожи! Когда бы он проявил свой лик, тут же и задушил бы жену. Но и ведьма сбрасывала с себя три сорочки, одну за другой. Король обратился змеем, а его жена осталась в мужской рубахе. Сняла она её да и набросила на змея. Тут же обратился король мужчиной, и конец пришёл проклятию.
Удостоверившись, что она в безопасности, Дженна с облегчением закрыла глаза, отдавшись снам. Она летела сквозь мрак, свободная и лёгкая… На некоторое время.
Тьма даровала забвение, однако передышка оказалась короткой. Боль ушла и вновь накатила жёсткой обжигающей волной. Воспоминания завладели умом. Огонь, пожравший плоть чародейки, вспыхнул с новой силой. Предательское лезвие пронзило спину её возлюбленного.
Вновь и вновь Дженна горела. Вновь и вновь она смотрела, как поднимается рука друга… его друга, её друга. Он предал. Он предал их обоих.
«За что, Сол? Ну за что?!»
– …Счастье возлюбленных длилось недолго, – рассказывал мальчик. – Началась война. Король уехал, и ведьма осталась одна. Супруг её не возвращался много лет. Королева горько плакала, думая, что он погиб. Однажды она бродила по лесу и набрела на замок, окружённый стеной. Пленённая любопытством странница перебралась через стену, но, как только она это сделала, та вознеслась до самых небес, отрезав дорогу назад…
Дженна бежала, не ведая куда и как, а враг следовал по её пятам. Кошмарам не было конца. Страдания физические стали неразделимы с мучениями души. Скорбь и отчаянье сделались частью её тела, как руки или ноги. Покой и забвение были её единственным желанием, мечтой, целью… И демон боли стал её лучшим другом.
Казалось, странницу бесконечно бросало от сферы к сфере. Дженна почти забыла, кто она, зачем, что значит – быть человеком: спать, есть, говорить, ходить… просто дышать. И вот наконец один из миров принял её, а преследователь вдруг отступил. Почему? Непонимание длилось недолго…
На этот раз Дженна не упала, а твёрдо встала на ноги. Почва под её босыми ступнями была неоднородная. Под толстым слоем пыли угадывался мусор и… кости. Первое, что увидела странница, – скелеты. Сотни и тысячи скелетов окружали её.
Судя по позам погибших, смерть не застала их врасплох. Они были готовы к ней. Они ждали её, взявшись за руки, обняв друг друга, прижимая к себе любимых и самое ценное, что у них осталось. Здесь были взрослые, дети и совсем крохотные скелеты новорождённых. Все взгляды, как один, были обращены на Дженну.
«Ты жива, а мы мертвы», – послышалось девушке.
Она поморщилась и опустила голову, словно ощущала свою вину. У самых ног Дженна приметила игрушку – небольшое плюшевое существо. Она наклонилась, стряхнула пыль и подняла его. Это был пёс с грустными стеклянными глазами.
Когда-то в детстве у неё была похожая игрушка. Василиса мечтала о живой собаке, но родители могли купить только синтетическую. Девочка радовалась и этому. Она дружила со своим псом, как с настоящим. Она рассказывала ему о своих радостях и несчастьях, гладила искусственный мех, воображая, как животное фыркает от удовольствия.
Держа в руках собаку, Дженна обернулась туда, куда взирали тысячи погибших. Вокруг них распростёрлись серые холмы. И холмы эти были свалкой. Некогда пёстрые упаковки, банки, пакеты и прочий мусор потеряли свой цвет, но не истлели. Развороченные скелеты машин, останки приборов, выпотрошенная мебель и разрушенные постройки, будто молчаливая армия, застыли у стены, что вознеслась до самых небес.
Дженна стояла во главе этой армии, взирая на стену. Странница смотрела на гигантский купол – на яйцо, из которого она сбежала когда-то. Только теперь она была не внутри, а вовне. Вот что ждало Василису, если бы той удалось выбраться из купола…
Дженна была дома. Здесь началась её сказка. И здесь её ждал конец.
Свинцовые облака прятали небо и солнце. Сон подкрадывался к чародейке, словно добрый друг, держащий в руках нож. Дженна не хотела жить и не могла умереть. Но она могла уснуть… Как «уснули» у этой стены сотни, тысячи, а быть может, и миллиарды её соплеменников.
Что произошло с ними? Почему эти люди не попали под спасительный купол?
Чародейка бросила взгляд на свои босые, перепачканные пылью ступни. Как странно было видеть их и ощущать своё тело. Почему она вернулась? Зачем она воплотилась? Она должна быть здесь? Она нужна? Кому? Ведь все мертвы…
Девушка прижала к груди игрушку, а затем украдкой, будто кто-то мог осудить её за это, спрятала пса в свою теневую сумку.
«…Твои ноги, – пронёсся в голове голос лигнитлеи Ауки. – Ты уже решила, зачем они тебе?»
«Да что же тут непонятного? – рассердилась тогда Дженна. – Ноги нужны для того, чтобы ходить по земле!»
«М-м, – хихикнула Аука. – А зачем?»
«Глупый вопрос!»
«Так чего же ты хочешь, Дженна?»
Дженна обвела округу взглядом.
– Я хочу… – вслух повторила она сказанное когда-то. – Я хочу защищать мир от всего страшного и неправильного…
Ярость маленькой Василисы вспыхнула с новой силой. Ярость Леи и Джиа разогнала кровь и прояснила разум, на время отогнав сон. Дженна отчётливо вспомнила, кто она и к чему стремилась. Ярость вытеснила отчаянье и возродила желание.
Оглядевшись, Дженна увидела в нескольких шагах от себя останки некого строения. Из каменных глыб торчали металлические прутья.
– …Войдя в замок, королева обнаружила накрытый стол с дивными яствами и прекрасные покои с мягчайшей периной, – прорвался сквозь сон живой детский голосок. – Почувствовав голод, королева взяла понемногу из каждого блюда и выпила немного вина из бокала. Наевшись, она забралась на кровать и крепко уснула…
Между сном и жизнью Дженна выбрала смерть. И возрождение. Превозмогая бессилие, золотая соколица вновь встала на крыло, чтобы продолжить свой путь. Чародейка не знала, куда приведёт эта дорога, однако надежда вновь затеплилась в её душе. Дженна не могла умереть, но что если это свойство было общим для всех хранителей? Что если и Сайрон жив?..
Девушка не парила в облаках и не плыла, но кувыркалась, несомая жестокими водами междумирий. Стихия немилостиво то бросала её в ослепительный свет, то топила во мраке. И всё, что могла сделать чародейка, – это надеяться. И звать на помощь.
Она стонала, выла и рычала. Она собрала все оставшиеся силы, чтобы раз за разом кричать в пустоту одно-единственное слово, самое важное имя: Сайрон!
И однажды она услышала ответ…
– Пока королева отдыхала, на двор замка опустился белый журавль и обратился в юношу. Это был принц. Войдя в замок, он сильно удивился, ведь ни один гость не мог проникнуть сквозь зачарованную стену! «Кто ел из моей тарелки? Кто пил моё вино? И кто спит на моей кровати? – спросил хозяин. Войдя в спальню, он удивлённо воскликнул: – Кто же ты, странница?»
…Она вспомнила! Она звала Сайрона и услышала ответ. Кто-то помог ей пройти врата сферы и выжить. Но что это был за мир? Где она? Где тот, кто откликнулся на призыв? Странник ли хранитель, её возлюбленный или… враг?
Глубоко вздохнув, Дженна распахнула глаза. Она лежала на боку, подогнув затёкшие ноги, на кроватке, явно не подходящей ей по размеру. Сайрона не было, – впрочем, как и врага. У очага, облокотившись о тюфяк, сидел мальчик. Рядом с ним в кресле-качалке устроился его слушатель. За оконцами небольшой с низким потолком комнатушки было темно.
– Королева приглянулась принцу. Юноша сказал, что она может остаться гостить, и поведал о своём проклятье. Вот уже многие годы он не мог покинуть своего замка, кроме как в виде птицы. И волшебная стена отделяла его от остального мира. Королева-ведьма догадалась, как помочь юноше. Чтобы он вновь стал человеком, она должна была сшить ему двенадцать мужских рубах, не проронив при этом ни слезинки. Но сшить их нужно было из жгучей крапивы…
Мальчик умолк, будто почувствовав, что на него смотрят, и обернулся.
– …Чем же закончилась твоя сказка? – с трудом произнесла Дженна, пытаясь рассмотреть в полумраке своего доброго хозяина.
