Дар древних

– Кто этот человек? – спросила я Виктора.

Виктор закрутил головой, пытаясь понять куда я смотрю.

– Какой человек? Куда ты смотришь? В том углу никого нет. Ты кого-то видишь?

– Да нет, он уже ушел. Я думала ты успел его заметить, – задумчиво проговорила я, все еще разглядывая одетого во все черное мужчину.

Виктор взял меня за руку.

– Мы можем ехать. Как ты себя чувствуешь? Тебе нужна помощь?

Человек, глядя на мою руку в руке Виктора, слегка поморщился и кивнув мне головой пошел к выходу. Я встала и хотела пойти следом за ним, узнать кто он и почему мне помог, но не рассчитала свои силы и покачнулась от легкого головокружения. Виктор тут же подхватил меня под локоть.

– Все нормально, просто резко встала. Сейчас все будет в порядке.

Мужчина, конечно, уже ушел и мне оставалось только гадать кто это был.

Глава 26

Глеб гнал как сумасшедший. В голове его, смех Кристины перебивали слова полковника «я убил Светлану Рожкову и собираюсь убить Власову Кристину, которую сейчас держу в подвале». Он не стал слушать дальше, ему хотелось приехать к ней как можно скорее. Он помнил, что было с первой жертвой и распалял себя, представляя, что Шаров уже успел сделать с девушкой.

Подъехав к дому, он очень пожалел, что не взял у Шарова ключи, не хотелось бы медлить и ждать вторую машину. Забор был высоким, не меньше двух метров. Гладкие металлические листы с острыми краями, подтянуться ухватившись за них не получится. Хорошо хоть окна не зарешечены. Недолго думая, Глеб встал на багажник машины, внимательно осмотрел территорию за забором, переставил немного машину, выбрав наиболее удобное место для того, чтобы спрыгнуть и полез через забор. Чем разбить окно он нашел сразу, быстро забрался внутрь и стал осматривать дом, чтобы найти вход в подвал. «Все-таки самоуверенность Шарова не знает границ», подумал Глеб, осматривая довольно большую крышку незапертого люка. Аккуратно откинув ее, он увидел ступени, ведущие вниз. Вот тут его и ждало разочарование. Это оказался обычный погреб, где вместо привычных банок с засолками были стеллажи с различным инструментом и небольшая стойка с алкоголем. «Странное соседство», подумал Глеб. И для чего инструменты хранить в подполе, когда для этого есть хозяйственная постройка, которую Глеб заметил на участке, да и наверняка тут есть что-то вроде кладовой. Выключателя Глеб не нашел, видимо тот был снаружи, он включил фонарик телефона и стал внимательно осматривать стены. Интуиция это была или логика, но он оказался совершенно прав. Рядом с одним из стеллажей он заметил тонкую полоску. Дверь!

– Кристина! Кристина ты тут? Кристина! – Глеб затарабанил в стену, пытаясь докричаться до девушки.

Из-за двери послышался еле слышный звук, мало похожий на голос, скорее на хрип. Глеб ощупал контур найденной полоски и нашел маленькую, еле заметную ручку, которая практически вплотную прилегала к стоящему стеллажу с инструментами, отчего становилась вовсе незаметной, и небольшое отверстие замка под ней. Глеб потянул на себя дверь, толкнул ее, как он и ожидал – ничего. Единственный способ – сломать.

– Кристина! – снова позвал Глеб. – Слышишь меня? Не бойся! Мы пришли тебе помочь. Сейчас я вытащу тебя отсюда.

Пошарив на стеллаже и выхватив из груды инструментов стамеску, Глеб вставил ее в щель рядом с замком и с силой ударил по ней молотком, вгоняя ее поглубже и стараясь выломать замок. С третьего удара ему это удалось. Рывком распахнув дверь он ввалился в комнату и кинулся к стоящей посреди комнаты кровати. Кристина, увидев его, зажмурила глаза от страха и застонала.

– Нет, нет, не бойся. Кристина, меня зовут Глеб. Мы только узнали, где этот урод держит тебя. Ты потерпи, я сейчас тебя развяжу.

Девушка была сильно напугана. Кожа на запястьях и щиколотках была содрана веревками, раны слегка кровоточили. Рот был заклеен строительным скотчем. На скуле налился синяк. Одежда была порвана на груди. На шее краснела полоса, как от удушения. Туш размазана по лицу, глаза опухли от слез.

Резким движением Глеб содрал скотч. Девушка захрипела, смотря на него затуманенным взглядом и пытаясь облизать пересохшие и треснувшие в кровь губы.

– Потерпи, уже все закончилось, сейчас я тебя развяжу, – аккуратно ощупывая ей руки и ноги сказал Глеб. – Мы дождемся врача и полицию. Все хорошо, не бойся.

Девушка нервно вздрагивала от каждого прикосновения. Ей было страшно, но от парня, сидящего на корточках возле кровати и сосредоточенно развязывающего узлы, она не чувствовала угрозы, наоборот, его присутствие успокаивало девушку. Ей очень хотелось пить, в горле пересохло так, что она не могла произнести не слова. Парень будто понял ее без слов.

– Сейчас я сбегаю наверх, принесу тебе воды и поищу, чем можно разрезать веревки, узлы затянуты сильно, развязать не получается. Ты потерпишь? Девушка легонько кивнула, и Глеб кинулся к двери. Провожая его взглядом, Кристина очень надеялась, что он сейчас вернется и освободит ее, ей было больно, и очень хотелось, чтобы это побыстрее закончилось. Поднимаясь из погреба, Глеб услышал на участке голоса. Быстро выглянув наружу, он увидел входящих через открытую калитку ребят.

– Врач с вами? – тут же спросил он.

– Будет с минуты на минуту. Ты нашел ее?

– Да, она внизу. Не ломитесь толпой, она напугана.

– Отправим к вам врача, как только он приедет, а потом все равно придется с ней говорить.

– Знаю, но дайте ей немного времени, – Глеб махнул рукой и поспешил вернуться к девушке.

Найдя в холодильнике бутылку минералки и взяв из ящика кухонный нож, он снова спустился вниз, на ходу осматривая все, что могло бы ему пригодиться. На нижней полке стеллажа с выложенными ровными рядами бутылками, Глеб заметил сверток красной кожи. Потянув его с полки и развернув, он чуть не выронил все на пол, увидев кучу приспособлений для пыток. Тут были несколько видов ножей, щипцы, какие-то длинные острые крючки… Не решившись прикоснуться к найденному оружию, Глеб шагнул в комнату. Быстро справившись с веревками, он вышел за дверь и забрал оставленную около двери минералку. Кристина припала к бутылке, обливаясь и дрожа, она жадно пила ледяную колючую воду, не в силах остановиться. С трудом оторвавшись она взглянула на Глеба уже более осмысленным взглядом. Перед ней стоял молодой парень. Темноволосый. Смуглый от загара. С пронзительным взглядом серых глаз.

– Кто вы? – едва слышно прохрипела девушка.

– Я из службы безопасности, – ответил Глеб, не уточняя из какой именно и, услышав шаги и голоса, доносившиеся из открытой двери, быстро сказал, глядя в ее испуганные глаза:

– Это наши. Они ждали врача. Сейчас тебя осмотрят, а потом, если сможешь, расскажешь, что с тобой произошло. Я понимаю, что тебе это сделать трудно, – уговаривал он девушку, испуганно замотавшую головой, – но это очень нужно, чтобы упечь эту мразь. Тебе нечего больше бояться, он уже сам во всем признался, его показания записаны при большом количестве людей. При чем не просто людей. Там было много полицейских, которые слышали его признание во всех подробностях, так что ему уже никуда не деться. Не переживай, я не дам тебя в обиду, – тихо добавил Глеб, осторожно беря руку Кристины в свою. Кристина начала понемногу успокаиваться. Удивительно, но человек, державший ее за руку ничуть ее не пугал, а тепло его руки придавало ей уверенности, что все будет хорошо.

– А кто это был и зачем меня похитил? – доверительно спросила она у Глеба. – Я помню, что была в баре с Юлькой. Мы танцевали, пили коктейли, я и выпила-то совсем немного. К нам ребята какие-то подошли. Юлька стала с ними флиртовать, а я сразу их отшила. Помню, что мне бармен поставил напиток, сказал, что мне просили передать, я хотела отказаться, думала, что это те парни, с которыми танцевала Юлька, захотели меня подпоить, или задобрить, но бармен сказал, что это не они, а просто мужчина, который видел нашу потасовку и захотел меня поддержать. Я спросила какой мужчина, а он ответил, что тот сразу ушел и он его не видит в зале. Я тогда еще удивилась. Никакой потасовки не было, парни просто звали нас за свой столик и просили потанцевать с ними, Юлька согласилась, а я нет, поэтому Юлька сказала, что пока мы посидим отдельно, но может позже мы к ним присоединимся, а потанцевать она пойдет с удовольствием сразу. Никакой потасовки не было. Я выпила предложенный коктейль. Помню, как Юлька помахала мне рукой, а потом пустота. Очнулась я уже здесь.

– Он не про бар говорил. Он видел, как ты с рыжим ругалась.

Щеки девушки вспыхнули.

– А откуда вы знаете, – спросила она шепотом, сильно волнуясь?

– Он следил за тобой, а мы следили за ним. И не уследили, – с горечью добавил Глеб.

– Следили? То есть, вы знали, что он хочет меня похитить? Но зачем ему это? – снова занервничала девушка. – Моя семья небогата. Для чего ему это было нужно? Глеб не знал, как ей сказать, да и надо ли это делать сейчас. В комнату из прохода заглядывали ребята, но не заходили, чтобы лишний раз не нервировать девушку.

– Мы догадывались, что он задумал, но нам нечего было ему предъявить, понимаешь? Я пока не могу тебе ничего рассказать. Мне очень жаль, что он сумел уйти от слежки. И очень жаль, что тебе пришлось это пережить.

– Я была приманкой?

– Не приманкой. Все не так, – глубоко вздохнул Глеб. – Я действительно пока не могу тебе ничего рассказать, извини.

– А как вас зовут?

– Глеб, – улыбнувшись протянул он руку девушке.

– Очень приятно. Глеб, а мы можем уже выйти отсюда? – не заметив его жеста жалобно попросила Кристина.

– Конечно можем. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Но если ты себя хорошо чувствуешь, то давай я помогу тебе подняться наверх. Девушка медленно встала с кровати. Ее пошатывало от слабости. Опираясь на Глеба одной рукой и придерживая разорванную блузку второй, она медленно пошла к выходу.

Интерлюдия

Тит, погруженный в свои невеселые думы, по второму кругу обметал углы. Вдруг все его существо затопило нестерпимой болью. Сердце сжалось от осознания неминуемой утраты и скорби. И тоска, безмерная, оглушающая, щемящая тоска и безысходность сжали его сердце. Кинув полный слез взгляд на сидящую рядом с Марьей малышку он увидел, как она дернулась, словно от удара током и потеряла сознание. Увидел, как тело столь любимой им хозяйки, наставницы, друга, налилось светом и как яркий огненный шар отделившись от нее подплыл к Аннушке. Медленно покачиваясь, он погружался в девочку, освещая ее изнутри, и лишь полностью скрывшись в маленьком тельце, пропало свечение в них обеих. Тит понял, что это и есть тот самый дар, что Марья завещала своей последовательнице, и он будет ждать столько, сколько нужно.

Глава 27

Виктор сиял. Глаза горели энтузиазмом. Наконец он оказался в своей стихии, где мог влиять на ситуацию и понимал, что делал. Он был счастлив. Он говорил без умолку с такой живостью и каким-то ребяческим восторгом, что я поневоле залюбовалась им. Но, глядя на восторженное выражение лица Виктора, мне вспоминался насмешливый, пристальный взгляд, легкая полуулыбка, одним уголком губ, запах, от которого внутри все сжималось и бежали мурашки, и тепло, которому так хотелось довериться.

Весь путь домой я задумчиво молчала, а Виктор пересказывал мне все, что происходило в ресторане. Я действительно все пропустила, но, если честно, то и сейчас слушала вполуха, больше прислушиваясь к внутренним ощущениям. Я смотрела на Виктора, а видела человека, стоящего в тени. Я думала о нем и чувствовала странное нарастающее чувство нежности и зарождающееся глубинное чувство родства душ, которое я испытала при его прикосновении. Я не знала его, но испытывала непреодолимую тягу к этому человеку. Виктор все рассказывал, что мы будем делать дальше, какие он предпримет следующие шаги для поимки зачинщика всех этих преступлений. Он планировал, а я была рада, что этим есть кому заняться. Всё, что произошло за столь короткий срок, налипло на меня как снежный ком. Дар, способности, о которых я не могла даже мечтать и которые развиваются с какой-то невероятной скоростью, сущность, воспоминания, прожитые мной чужие жизни. Я просто не успеваю за всем этим. Я чувствую себя улиткой, которую бросили в центрифугу. Меня там мотает, мелькают события и люди, не давая мне остановиться, перевести дыхание и присмотреться. Я опять там – откуда начала. Я очень хочу хоть немного покоя и свободы от этой гонки, но понимаю, что в ближайшее время мне это не светит. Как мне понять все то, с чем я столкнулась? Как переосмыслить свою жизнь? Как успеть переварить все полученные знания, когда я только выйдя из сна иду воевать с сущностью. Я понимала, что если бы не ведьмак, а это конечно же был он, то я могла бы все провалить. Из-за моей самонадеянности могли пострадать люди. Спасибо Титу с Афоней, что они успели вовремя. Виктору не терпится рассказать подробности Титу, а единственное, чего хочу я, это полежать в ванной, потом закутаться в огромное банное полотенце, выпить травяного чая в тишине и одиночестве и лечь спать.

Каждый человек слышал фразу «мечты сбываются», но далеко не каждый это испытал. Не знаю как на счет остальных желаний, но самое главное, покой, тишину и одиночество, мне обеспечил Тит. Он встретил нас на площадке первого этажа, что-то негромко сказал Виктору, после чего тот коротко попрощался и уехал. Тит же, сказав, что мне нужен отдых, просто исчез. Медленно поднявшись домой и убедившись, что Тит, с ноутбуком и в наушниках, забравшись с ногами в кресло и уютно там устроившись, смотрит фильм, я с облегчением выдохнула. Мне кажется, сегодня первый день, когда я предоставлена сама себе. Я зашла в спальню и плюхнулась на кровать. Я так устала, что, не стянув с себя даже платье, провалилась в глубокий сон.

Беснующаяся сущность снова сходила с ума, не давая мне спать, своим противным визгом ввинчиваясь мне в мозг. Мне тяжело. Эта борьба уже длится вечность. Я устала. Я не хочу сдаваться, но мне так трудно бороться. Я держусь из последних сил. Нежное, но в то же время уверенное прикосновение к моей руке, дарит мне покой и силы справиться. Тепло поднимается от руки и заливает меня мягким светом. Снова этот человек, что был в ресторане. Он снова помог мне. Он рядом. Я слышу его запах и шорох одежды.

– Твою мать! – распахнула я глаза и села, пытаясь справиться с бешенным сердцебиением. – Что, опять? Сериал про глаза закончился, начался новый? – испугавшись своего видения, крутила я по сторонам головой, пытаясь найти того, кто меня трогал за руку. Никого в комнате не было. Только лениво шевелилась занавеска, раздуваемая как парус летним теплым ветром.

– Твою мать! – снова выдохнула я обреченно, опускаясь на подушку и закрывая глаза.