Августа

Ее даже немного раздражали все эти причудливые металлические существа, потому что слишком свежо ещё было воспоминание о том, как буквально пять минут назад она всерьёз пыталась спасти своего Папу от страшной клешни. «Вот я дурочка все-таки! Ведь у меня Папа режиссёр, я же с детства знаю, на какие фокусы способны эти киношники – никогда больше не поведусь на подобную ерунду!» – пообещала себе Августа, когда прямо перед ней откуда-то сверху с диким грохотом свалился человек. Он несколько раз истерично дернулся, а потом замер. Вокруг его неподвижного тела начало расплываться пятно крови. Августа замерла и стояла с выпученными от ужаса глазами, начисто забыв о только что данных себе обещаниях. Однако, спустя мгновенье этот же самый персонаж лихо вскочил и, смешно ругаясь на самого себя, начал как ни в чем не бывало карабкаться по лестнице вверх. Заметив рядом по-прежнему напуганную Августу, он подмигнул ей и кинул ей прямо с лестницы небольшой красный пакетик. Августа поймала и прижала пакетик к груди. В этот момент к ней подбежал очень возбужденный Никитон, которого явно распирало от желания рассказать что-то дико интересное но, увидев подругу, сразу осекся.

– Густа, что с тобой?? Тебя ранили? У тебя кровь прямо из сердца идёт…

– Не знаю, что ты там увидел, Никитон, но ничему не верь – здесь все неправда. И моя кровь наверняка тоже, – тут Августа все же невольно проследила за взглядом Никитона и поняла, что по ее рукам и груди и впрямь растекается кровь. На этот раз она сразу догадалась и невольно улыбнулась.

– Это пакетик с кровью, мне его тот дядька кинул, который, типа, с крыши рухнул, видел? Я тоже сначала перепугалась жутко, решила, что бедняга сорвался и разбился насмерть. Так нет, это, конечно, оказался каскадёр профессиональный – репетировал трюк по ходу. И упал он, видишь, куда? Там, где все кровью, типа, залито? А ты приглядись повнимательнее – он упал на площадку, из специального мягкого покрытия сделанную, а лужа крови из таких же вот пакетиков, как он мне подарил, понял? – Августу наконец отпустило, теперь она просто смеялась, наблюдая за все ещё ошарашенным Никитоном, который сейчас осторожно пробовал ненастоящую кровь на вкус.

– Круто, Густа… Я понял, кем я хочу стать, когда вырасту. Каскадером! Наверняка, это самая интересная профессия в мире! Думаю, даже ещё интереснее, чем клады искать.

– А я чей-то так не думаю, Никит. Кино, оно все ненастоящее – обман для дурачков. Тогда уж надо становиться режиссёром, как мой Папа или Дядя Вернер. Они хотя бы придумывают все эти трюки, а исполнять их наверняка интересно только сначала. Или ты хотел бы сваливаться вот так с крыши десять раз подряд, просто потому, что занудному Вернеру что-то не нравится в твоём падении?

В этот момент перед ними и впрямь снова рухнул тот же самый человек. Никитон в ужасе отпрыгнул в сторону, но Августа даже не пошевелилась. Она лишь торжественно подняла окровавленный палец вверх и посмотрела на Никитона, – вот видишь, я же говорила, тоска зелёная, если разобраться.

– Ну не знаю, Густа, по-моему, все равно круто! Во всяком случае, несколько раз я с удовольствием бы так упал.

– Да ну, смотри, с какой неохотой бедолага вновь забирается наверх. И так весь день, представляешь? По мне, клады искать куда интереснее. И, – Августа вновь подняла палец вверх, – конечно, в тысячу раз рискованнее! Потому, что там никакой страховки у тебя нет, а шпионы и впрямь могут оказаться настоящими мафиози, не то что всякие там актеры и каскадеры – это на самом деле всего лишь обычные милые люди. Они часто к нам домой в гости приходят. Не так уж весело им живётся на самом деле – уж поверь мне. А вот ни с одним из профессиональных кладоискателей я пока незнакома, не знаю даже, почему…

– Наверное, потому, что они тщательно скрывают свой род деятельности, Густа. А ещё… Не удивлюсь, если многие из них просто пропадают, так что уж не знаю, что лучше – каскадером быть, с одной стороны, круто, а с другой – сравнительно безопасно. А вот у кладоискателя страховки нет – сама ведь говоришь, да и ещё никто даже и не увидит, как он исчезнет в один прекрасный день… Ты разве совсем не боишься так исчезнуть, Густа?

– Ещё как боюсь, Никит – я же не супер-девочка какая-то там. Но мне нравится бояться и, типа, преодолевать свой страх. А тебе что, нет, Никит? Мне казалось ведь, что ты тоже любишь преодолевать страх, жаль, если я ошибалась на твой счёт. Тогда мне придётся искать себе нового партнера, ну, или вообще действовать в одиночку.

– Да ты что такое говоришь, Густа? Конечно нравится, и, понятное дело, я с тобой всегда! Могу же я просто вслух порассуждать немного? А так уж кто, кто, но я-то точно не трус!

– Да я знаю, Никит. Просто решила подколоть тебя чутка. А давай сейчас немного преодолеем свой страх и залезем вон на ту площадку? – и Августа показала на металлическую конструкцию, висящую высоко-высоко на цепях прямо под крышей павильона. Никитон тоже посмотрел наверх.

– А может, лучше сначала пойдём посмотрим на космический корабль? Тоже ведь интересно, как ни крути. Мы же ради него вроде сюда приехали. А полазить мы и в Парке всегда можем, нет разве, Густа?

– Так я как раз и предлагаю посмотреть на космический корабль, как ты не понимаешь? Просто мне кажется, что лучше всего его будет видно сверху. Да мы оттуда вообще всю съёмочную площадку увидим, как на ладони, представляешь, как круто будет?

– Так то оно так, конечно, только ведь туда со страховкой наверняка залезают обычно. А кто нам- то страховку даст? – Никитон явно не слишком рвался лезть на такую верхотуру и даже не пытался этого скрыть.

– Слушай, ну если тебе так нужна эта дурацкая страховка, то можешь ее тут пока походить поискать. Спроси у каскадеров своих любимых. Типа: «Дяденька, а вы мне случайно не одолжите свою страховку, чтобы залезть вон на ту вышку? Ах, маленьким нельзя, извините, пожалуйста – я тогда подрасту сначала.» Ну, а я тем временем пошла, попробую без страховки, – и Августа действительно направилась прямиком к узкой металлической лестнице, которая вела к одному из подвесных переходов.

– Постой, Густа, с тобой я, с тобой! Но какая же ты все таки упрямая, ведь со страховкой мы бы точно также увидели бы всю площадку, но только без лишнего риска, – Никитон был бледен, но губы его были решительно сжаты, а это значило, что, по крайней мере на этой стадии, он свой страх преодолел.

На первый переход Августа с Никитоном залезли по лестнице без каких-либо приключений. Было страшновато, но лишь самую малость. Оттуда уже открывался отличный вид на происходящее. Так что скоро оба лезли на следующий переход, по которому можно было пройти до стены здания, а оттуда шла совсем вертикальная лестница вверх до последнего перехода, соединяющего стену и ту самую верхнюю площадку. На этой высоте стало реально страшно –до копошащихся внизу людей и инопланетян было уже метров пятнадцать. Никитон сделался бледным, как смерть, и даже у Августы начала слегка кружиться голова. Тогда они присели на корточки и вцепились в тросы перил. Так они молча просидели минут пять, пока Августа не поняла, что если добраться до стены, то там наверняка будет не так страшно – ведь находиться рядом с мощной стеной куда надёжней, чем на подвешенном в воздухе хлипком переходе. Августа решила, что думать слишком долго в такой ситуации нет никакого смысла и, собравшись с духом, все так же на корточках быстро полезла вперёд. Через две минуты она достигла заветной стены, села на площадку, опёрлась спиной о кирпичную кладку и наконец выдохнула. Здесь и впрямь было хоть и так же высоко, но все же менее страшно, а кроме того, виден был теперь почти весь павильон и даже часть того самого космического корабля! Августа здесь немного расслабилась и даже слабо улыбнулась, однако выражение ее лица вновь стало сосредоточенным, едва она увидела Никитона, пытающегося ползти по тому самому переходу, по которому только что ей пришлось проползти самой. Никитон прополз большую часть, но в нескольких метрах от финиша вдруг застрял и безвольно опустился на коленки. Глаза его были закрыты, губы что-то беззвучно шептали.

– Никитон! – Августа позвала друга громким шепотом, но тот даже не шелохнулся. – Никит, давай лезь вперёд! Тебе совсем немного осталось уже. А здесь ну ни капельки не страшно и виден космический корабль, как ты и хотел, представляешь? – Августа попыталась подбодрить Никитона. Тот кивнул головой, но с места так и не сдвинулся. «Плохо дело, только мне не хватало истории, как тогда на липе. Но то была только я, а тут получится, что я втянула в свою дурацкую затею друга, а кроме того, все прямо над съемочной площадкой, где сейчас снимает фильм про инопланетян папин друг Вернер. Ну, на этот раз мне точно конец!» – с горечью подытожила про себя Августа. Но волноваться надо было не за то, что будет с ней потом, а за Никитона, и волноваться надо было прямо сейчас. Необходимо было срочно что-то придумать, как-то подбодрить его. Августа изо всех сил пыталась сообразить, что же это может быть такое, но ни одной толковой мысли, как на зло, не находилось.

– Никитон! Слушай, так всегда и у всех бывает. Ты не думай, что ты трус. Ты самый смелый парень, которого я знаю – правда, правда! – последнюю фразу Августа уже почти выкрикнула, забыв о всех предосторожностях, но зато поняла, что достигла хоть какого-то эффекта. Никитон открыл глаза и смотрел теперь в упор прямо на неё.

– Давай, Никит, давай! Тебе ещё чуть-чуть осталось уже. Тут реально классно, серьёзно! Ты сто пудово не пожалеешь, когда долезешь. Да, а потом, ты же не только смелый, но ещё и умный. Ну сам посуди, какие у тебя варианты? Что, разворачиваться и ползти обратно? Это же куда страшней, чем сделать несколько движений и оказаться тут, рядом со мной, в безопасности! Согласен!?

– Да, Густа, – сдавленно выдавил из себя Никитон, но с места не сдвинулся.

«Вот блин» – подумала Августа и поняла, что придётся действовать самой. Она вновь встала на корточки и поползла навстречу.

– Давай, протяни мне руку, слышишь? Протягивай немедленно, а то я решу, что ты трус и никогда больше не буду с тобой дружить!

Вообще такую угрозу Августа приберегала до последнего, считая ее подлой и гадкой. Но Никитона просто необходимо было как-то срочно взбодрить – другого выхода она не видела. И это сработало. Никитон, правда, руку не протянул (да это и глупо было бы), но крепко сжал зубы и полез вперёд. Августе пришлось пятиться назад. Никитон долез до стены, затем встал по ней, нащупал лестницу и сразу же полез вверх. Августа очень удивилась – она-то была уверена, что на этом их приключение закончится и придётся вызывать подмогу, но, оказывается, Никитон был еще вполне способен на сюрпризы. Августа подождала минуту и тоже полезла вслед за Никитоном. Оказалось, что лезть второй совсем не так страшно, хотя вниз смотреть по-прежнему не стоило – начинало мутить. Между тем Никитон уже взобрался на последний переход и теперь уверенно полз через пропасть к цели всего предприятия – площадке на цепях. Через пять минут оба уже лежали на ней ничком, пытаясь успокоиться и отдышаться.

– Ну ты даёшь, Никитон! Я думала, что дальше ты точно не решишься.

– Никто и никогда не называл меня трусом, Густа. Запомни это.

– Да ты, типа, прости меня, Никит. Я, это… Вовсе так не думала. Я просто хотела тебя немного взбодрить, ну вот и ляпнула… А так ты вообще очень смелый. Если бы не ты, то я, может быть, и сама сдрейфила бы лезть по последнему переходу – там реально страшно не по-детски.

– Ты бы, Густа, не сдрейфила. И не надо меня тут утешать. Но вот теперь мы здесь, и нам неплохо бы поразмыслить, как мы будем спускаться.

– Да уж, спускаться может оказаться ещё страшнее чем залезать. И знаешь, пожалуй, ты прав – со страховкой сейчас было бы куда как уютнее. Но давай мы пока не будем думать об этом и просто полежим немного и посмотрим. Вон, смотри, какой крутой космический корабль почти прямо под нами!

– Да так себе корабль, если честно. Видно, что на самом деле это декорация из картона. В звёздных войнах у Хана Соло в тыщу раз круче был.

– Ну, если ты сумел преодолеть себя и залезть сюда, то это ещё не повод начать теперь умничать. Ой, смотри, а вон наши Папы с дядей Вернером ходят. И мне чей-то кажется, что они кого-то ищут, – Августа лукаво посмотрела на Никитона. Никитон сразу перестал выпендриваться и прыснул со смеху.

Между тем, там внизу взрослые один за другим начали всерьёз беспокоиться. Первым занервничал Папа Августы. Уж слишком хорошо он знал свою дочку, чтобы тут же не заподозрить неладное. Вскоре его беспокойство передалось Георгию Викторовичу, который, оказалось, вообще был по натуре паникером. Михаил Леонидович дольше всех старался шутить и развлекать гостей во время перерывов в съемках, говоря, что дети, наверно, просто прячутся среди многочисленных декораций. Но через пол часа, когда поиски не дали никаких результатов, нахмурился и сам Вернер. Папа Августы уже не раз звонил дочке, но та, по своему обыкновению, не отвечала. Тогда Вернер предложил использовать съемочные громкоговорители. Детей позвали вслух очень и очень громко – на весь павильон. Услышала даже Мама Августы, которая в это время пыталась стащить Степку с очередной старинной машины в соседнем здании музея Мосфильма. Папа в это время вовсю рассматривал подозрительные конструкции вверху, но Августы и Никитона там не было видно. Беспокойство грозило перерасти в настоящую панику, когда к ним подбежал человек в смешной клетчатой кепке и стал тыкать пальцем в направлении площадки, висящей на цепях.

– Нас засекли, – Августа увидела, что все взгляды теперь устремились в их сторону.

– Да ладно, Густа, нас никто не может видеть! Мы же лежим тут пластом и смотрим на всех через щелочку, через которую они нас с такого расстояния уж точно не могут разглядеть.

– Никитон, ты что, глупый? Мы же на съемочной площадке – тут видеокамер ещё больше, чем людей или даже инопланетян. Теперь мне точно крышка – Папа всегда говорил мне, что хуже могло бы быть только, если бы я сорвала съемки. И вот мы с тобой, походу дела, их и сорвали.

– Ах вот оно что. Значит, мы сорвали съемки – круто! Я всем в классе обязательно расскажу.

– Ага, расскажи. Только меня не упоминай в своём рассказе, пожалуйста.

– Почему это, Густа? Ты же как раз главная в этой истории.

– Потому что Августы Павловны, можно сказать, уже нету. По крайней мере, для тебя – меня теперь точно запрут дома как минимум на год. Плакали все мои планы по поиску сокровищ и по выслеживанию Хесама. А как же я подведу Варю, ох, какая же я все таки дура!

– Какого такого Хесама, Густа? Что-то вообще не пойму о чем ты?

– Блин, ещё и здесь проговорилась! Впрочем, теперь это уже неважно. Все неважно, все кончено! – и Августа закрыла голову руками.

– Да брось, Густа. Надо уметь смотреть на все позитивно. Зато теперь мы не должны будем снова преодолевать свой страх и пытаться слезть сами – нас в два счета снимут отсюда, – пытался утешить подругу Никитон, но Августа оставалась непреклонной в своём отчаянии.

Между тем на площадке внизу началась странная суета. То есть, там и до этого спокойно отнюдь не было, но тут все вдруг забегали, то и дело слышались разные команды, типа «Проверка камеры 5», или «Микрофон 8 – ответьте», «Микрофон 4 – подтвердите». Затем вдруг на мгновение наступила почти полная тишина. А потом послышался оглушительный треск громкоговорителя и зазвучал страшный неземной голос.

«Внимание, внимание! Сообщение актерам на верхней съемочной платформе под названием «Качели Смерти». Августина Гусева и Никита Кораблёв! Просим вас соблюдать абсолютное спокойствие и не двигаться ни при каких обстоятельствах. Ваша платформа «Качели Смерти» начнёт запланированный спуск ровно через минуту. Спуск будет плавным, но в процессе вас подвергнут обстрелу наши инопланетные враги. Их оружие не должно причинить вам никакого вреда, но только в том случае, если вы неукоснительно будете следовать инструкциям и соблюдать полную физическую неподвижность. Малейшее движение с вашей стороны может вызвать нежелательную химическую реакцию в жидкости, которой вас будут нещадно поливать на протяжении всего спуска «Качелей Смерти». Поэтому повторяю – замрите и не дышите, что бы ни происходило вокруг! Отсчёт начинается: один, два, три, Камера, Мотор!!!

И в этот самый момент металлическая площадка, на которой ничком лежали Августа с Никитоном, дёрнулась и действительно со скрежетом начала движение вниз. Никитон смотрел на Августу вытаращенными глазами, поскольку совершенно не уловил никакого смысла во всей этой речи, которая явно была обращена именно к ним. Августа хоть и пыталась сохранять спокойствие, убеждая себя, что все это очередной киношный трюк, тоже была не на шутку взволнована. Что значит хотя бы «Нежелательная химическая реакция в жидкости, которой их будут поливать? Да и вообще, зачем их будут чем-то там поливать, да ещё и обстреливать?» Эти вопросы вихрем проносились у неё в голове, но происходящее стало развиваться так стремительно, что на неопределенное время пришлось забыть обо всем.

Ведь всего через пол минуты перед ними прямо в воздухе завис самый настоящий летательный аппарат из будущего, из него сразу же выдвинулась странная штуковина, весьма напоминающая пулемёт. Впрочем, это именно он и оказался, потому что ещё через десять секунд раздался жуткий треск пулеметной очереди и начался тот самый обстрел. Сначала был только адский шум, но затем Августа почувствовала, как ей в спину ударила струя тёплой жидкости. От неожиданности она подняла голову, чтобы хоть немного разобраться в происходящем, но увидела только, как летательный аппарат резко поднялся выше и, описав небольшой круг над ними, снова завис, а прямо из него в них полетел странный жидкий снаряд синего цвета. Августа в ужасе успела закрыть глаза и снова вжалась лицом в пол. Больше она головы не поднимала и, как и приказывал голос, вообще не двигалась. Боли то ли не было, то ли она просто не ощущалась, а вот тёплая и мерзкая густая жидкость обрушивалась уже со всех сторон. Августа просто послушно замерла и решила следовать инструкциям за неимением лучшего варианта. Никитон же, как только почувствовал, что его и впрямь поливают, не выдержал и попытался встать, о чем сразу сильно пожалел, потому что поток жидких снарядов из летающего корабля (который был, кстати, ещё более убедительный, чем в «Звёздных Войнах») увеличился многократно и теперь был направлен исключительно на него. Бедняга вновь упал и закрыл голову руками. Он с отчаянием стал ждать неминуемых и страшных последствий своего проступка, но в этот момент раздался дикий скрежет, и платформа наконец остановилась. Звуки выстрелов тоже затихли. Теперь их окружала полная тишина, нарушаемая разве что слабым жужжанием где-то впереди.

Августа по-прежнему лежала ничком, боясь пошевелиться. Прошло не меньше минуты, прежде чем она все же осмелилась осторожно повернуть голову и посмотреть на Никитона. Тот так и лежал, закрыв голову руками, весь залитый синей желеобразной жидкостью. Тут Августа почувствовала, что с ее волос тоже капает. Потом она приподнялась и огляделась. Их площадка опустилась почти до самого низа и вся была в следах от попаданий жидких синих снарядов. Они с Никитоном выглядели не лучше – жидкость сползала по волосам на лицо и неприятно залепляла глаза и нос. Августа решительно села и начала что есть силы стряхивать с себя эту противную мерзость. Никитон тоже наконец очнулся и аккуратно перевернулся на спину, а потом тоже сел. Вид у него был ещё тот, конечно, но зато он, как и Августа, явно выжил после страшного спуска и никаких видимых повреждений не получил. Вокруг них не было решительно никого, стояла все та же подозрительная тишина.

Вдруг с резким звуком включилось сразу с десяток прожекторов, от света которых и Августа и Никитон тут же зажмурились, и послышался очень знакомый голос: «Стоп камера! Снято! Всем огромное спасибо!» И уже в следующее мгновенье к ним отовсюду побежали люди. Первым оказался неожиданно проворный для своих размеров и явно очень довольный Вернер, который сразу же начал засыпать их вопросами.

– Ну что, ребятки, ну как вы тут? Живы, я надеюсь? Не слишком перепугались? А ведь здорово вышло, да? Это будет одна из лучших сцен «Мира на грани»! Я ещё не придумал, куда ее вставлю, но точно заверяю вас – это успех! Феноменально! Вы герои и можете просить у меня все, что угодно!

– Для начала было бы неплохо отмыть нас от этой инопланетной дряни, – Августа посмотрела на Вернера самым мрачным и тяжелым взглядом, на который только была способна.

– Конечно, девочка, можешь не беспокоиться – наши гримеры сейчас же приведут вас в полный порядок! Да ещё и наденут на вас настоящие супер-костюмы детей-героев вместо вашей э-м-м… слегка испачкавшейся одежды. Сашка, Егор, а ну-ка немедленно помогите детям слезть!

– Спасибо, мы уж как-нибудь сами, – отрезала Августа и ловко спрыгнула вниз. В этот момент она заметила Папу, который вместе с Георгием Викторовичем стоял в явном замешательстве и на некотором расстоянии от них. Августа сразу же решительно двинулась в их сторону. Сказать, что она была в ярости, значит ничего не сказать про ее состояние в тот момент!

– Послушай, Густа, я не знал, что все будет так страшно и натурально. Это все мерзавец Вернер виноват! Я его обязательно убью – обещаю! Нам с Георгием он сказал, что площадку, на которую вы залезли, просто аккуратно спустят вниз, ну и попутно немного обольют краской для эффекта в кадре. Нам показалось, что для вас это будет и забавно и поучительно одновременно… – Папа совсем сник к концу речи и смотрел теперь куда-то в пол.

– Да уж, особо весело было, когда какая-то летающая хреновина начала нас обстреливать этой синей гадостью. Но ничего – мне наверное идёт даже, да?

– Ну… Вообще ты прикольно выглядишь. Но ведь с вас сейчас все смоют, ты не волнуйся. Вернер ещё говорил, что костюмы дадут крутые в качестве гонорара.

– Не нужен мне никакой костюм от твоего Вернера – так ему и передай! И смывать я тоже ничего не буду. Если случайно перепачкаю твою машину, то уж извини.

– Да ладно тебе, Густа. Я конечно виноват, спору нет – допустил глупость… Но ведь и ты хороша, как обычно, нет разве? Залезла черт знает куда, да ещё и Никиту за собой потащила! Мы тут с Георгием знаешь как волновались жутко?

– Ага, вижу. В буфете, типа, наверное волновались, да? Вон и коньяк твой любимый стоит, смотрю, как раз, ага.

– Ну, так это мы себе нервы так лечили, понимаешь? Послушай, Густа, ну давай мир, а? Я ведь хотел как лучше, веришь? Сначала, когда понял, где вы, попросил Вернера вас немедленно спустить оттуда, а потом вообще не выпускать из дому как минимум год, – Папа многозначительно посмотрел на Августу. На сей раз был ее черёд смутиться и опустить глаза – ведь именно такого наказания она и ждала, да и в общем заслуживала, если уж совсем по-честному.

– Так вот, – продолжил Папа уже куда более уверенным голосом, – это я сначала так хотел, но когда хитрец Вернер предложил свой вариант, мы с Георгием подумали и согласились, решили, что это будет лучшим наказанием для вас, чем год изоляции. А то, что Вернер переборщил слегка, так это я его ещё убью при случае – можешь не сомневаться. Ну так что, Густа, мир?

Августа стояла, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Волосы и почти вся одежда сзади были по-прежнему покрыты синей массой, которая уже успела застыть, поэтому Августа теперь и впрямь выглядела, как девочка из будущего. Краем глаза она заметила своё отражение в витрине буфета, и оно ей даже слегка понравилось. Вообще, такой прикид на самом деле был вполне в ее стиле. Она улыбнулась и протянула Папе руку.

– Ладно, договорились – мир. Но смывать я с себя ничего не буду, это уж точно, может быть, даже и спать так лягу.

– Ладно, ладно – можешь и завтра так ходить, если Мама разрешит, я-то возражать не стану – ты же меня знаешь. Не хочешь пойти посмотреть космический корабль напоследок?

– Это тот, который нас обстреливал то? Нет уж, спасибо – уже насмотрелась.

– Не, это был дрон всего лишь, а вон там огромный стоит – гордость Вернера.

– Нет, спасибо, все равно не хочу. Хватит на меня сегодня. А где Мама со Степкой, кстати?

– Не знаю, Густа… Боюсь только, что она очень-очень на меня злится сейчас… Ты ее, это, может, успокой как-то. А то бывают такие моменты, когда я ужасно ее боюсь. Скажи ей, пожалуйста, что мне правда очень стыдно и невыносимо грустно сейчас, что я все понял и осознал свою полную безответственность, что я…

Но Августа уже не слушала, она решительной походкой направилась искать Маму. Ей сейчас нужно было просто ее обнять. Такое случалось с ней не так уж часто, но если случалось, то сопротивляться этому желанию было абсолютно бесполезно. Пока она шла, ей махали разные актеры и другие незнакомые люди, многие восхищались ее крутой синей прической и даже хлопали. Августа просто шла и никого не замечала. Ей нужна была Мама.