Августа

Убрались они на удивление быстро. Оказалось, что Хесам обладал недюжинной силой, поэтому он в какие-то пять минут и без всяких рычагов водрузил все громоздкие стеллажи на свои места. На раскиданные Августой доски времени у него ушло ещё меньше. Ну, а Августа за эти минуты вооружилась старой шваброй и быстро-быстро подмела все крошки, которые она в своих тщетных попытках успела наковырять. Потом смела все это в небольшую ямку в полу. «Пусть Крокодилица считает, что здесь реально завелась огромная крыса – вот потеха-то будет» – весело подумала Августа. Затем они, как ни в чем не бывало, забрались по лестнице, и Хесам открыл дверь своим ключом. Откуда у него был свой ключ, Августа решила даже не спрашивать.

Буфет был уже закрыт, а столовая, Слава Богу, абсолютно пуста, так что они совершенно беспрепятственно воспользовались уборными, а затем вышли на улицу. На дворе снова стоял прекрасный осенний вечер – как в первый день слежки. Было около половины восьмого. Августа вздохнула полной грудью. Хесам, как казалось, тоже. Он, кстати, прямо на ходу сбросил свой чёрный рабочий костюм, накинул стильное пальто и снова превратился в самого импозантного учителя их школы. Здесь они попрощались, договорившись встретиться завтра в том же месте в то же время, а именно в столовой в 16.00. У Августы, конечно была еще целая тысяча вопросов, но Хесам не то, чтобы строго, скорее, внимательно посмотрел на своего младшего компаньона. Августа выдержала его взгляд, а потом слегка поклонилась. Ей показалось, что таким образом он больше поверит в ее честность и молчание. Как только она вышла из школьной калитки, раздался звонок ее телефона. Августа хлопнула себя по лбу. «Ведь в подвале-то телефон не ловил, вот мне сейчас влетит» – с ужасом сообразила она.

– Густа, милая! Ну куда ты опять пропала? Варя тебя не нашла, я звонила Ире – она вообще, оказывается, болеет. Ты опять в Парке с Никитоном, что ли, своим пропадаешь? Я уже отправила Варю туда.

– Да не, Ма… Я, типа… Ну, в общем, я была в Парке, а потом просто решила погулять вокруг – тут так красиво сейчас – правда!

– А что с твоим телефоном, опять разрядился?

– Телефон? Да не, он просто, типа, выключился почему-то, а я только сейчас заметила и включила. Прости меня, Мам – я буду буквально через пятнадцать минут, – оттараторила Августа, положила трубку и помчалась к метро. По дороге она думала, что сегодня произошло ну столько всего, что, если много думать об этом, то голова может просто взорваться, так что лучше вообще, типа, не думать. А ещё ей стало очень горько от того, что только что она бессовестно наврала Маме. Именно, не слегка преувеличила, а нагло наврала. Да и утром с этой болезнью притворилась… От этих мыслей ей сразу стало противно – ведь раньше она никогда так не делала.

Прямо у подъезда она столкнулась с Варей, которая только что прочесывала Парк в поисках сестренки. Никитона даже видела. Тот, конечно, попытался выгородить подругу, но Варя сразу раскусила его.

– Да ты что себе вообразила, Густа? Ты где была вообще?? Я тут с ног сбилась тебя искать, а Мама с телефона. Слава Богу, Папу ещё не подключили.

– Варя, ещё восьми нету – не знаю, чего вы все так переполошились? Мне просто нужно было выгулять стресс после провалившегося дела – вот и все.

– А с чего ты взяла, что дело-то провалилось? Чей-то ты так рано сдаёшься, сестренка? Мы тебе завтра расскажем наш новый план, если ты хочешь ,конечно ,ещё, – тут Варя презрительно фыркнула, – ладно, пошли домой – Мама там ужин приготовила уже давно. – И уже ждала на входе, уперев руки в боки, что явно не обещало ничего хорошего.

– Густа, вот ты чучело. Ну вообще! Такой я даже тебя, кажется, никогда не видела. Ты что, залезла на подъемный кран, или наоборот, может, в канализацию нырнула?

– Не, Мам, там просто два дерева оказались до жути пыльными – ну, вот я и попалась. Хочешь, я сама все постираю?

– Для этого у нас есть стиральная машина, Густа. Но ещё раз придёшь в таком виде – все выходные просидишь дома и будешь зубрить английский, с котором, как я понимаю, успехов у тебя, считай, ноль. Поняла меня? Я тебя конкретно предупредила. А теперь марш за стол, пока Степка не смел все отбивные, которые я так долго и, между прочим, для вас готовила. – Мама круто развернулась и пошла на кухню, а Варя, которая совершенно справедливо не считала как-либо виноватой себя, отвесила Августе незаметную оплеуху. Августа виновато посмотрела на сестру и тоже поплелась на кухню. Есть ей на сей раз почему-то совершенно не хотелось.

После ужина Августа уселась делать уроки, но стоит ли говорить, что они ей не сильно давались? Поэтому, как только стало можно, Августа пулей помчалась в ванную, а затем и на свой второй этаж. Попутно она заметила, что ее многочисленные сегодняшние ссадины и ушибы почти затянулись и вообще не болят. «Круто – эти иранские штуковины действительно работают. Надо будет попросить у Мистера Хесама парочку на будущее, уж они мне точно пригодятся. Ох, но вот от школы они точно не спасают – завтра мне там конкретно достанется» –думала Августа. А ещё она подумала: «Что вся эта ерунда – главное – дело! Главное – Сундук с сокровищами. Интересно, а что Хесам собирается с ним делать? Продаст? Это вряд ли. Скорее всего, увезёт к себе на родину в Иран. Ведь это, можно сказать, их фамильная реликвия. То есть, тьфу, семейная реликвия! Вообще-то это несостоявшийся подарок русскому царю, Грозному причем, вроде. Тем более интересно! Надо будет завтра расспросить его обязательно.» Вскоре измученная Августа стала засыпать и на сей раз ей снилось очень много всего. Дракониха со шваброй, огромная крыса, превратившаяся в страшного чёрного палача с чудовищным топором, который, в свою очередь, почему-то обернулся в прекрасного грустного принца. Но затем все затмили собой яркие и безумно красивые камни, которые становились все больше и все ярче – так что Августе пришлось зажмуриться и провалиться в сон, который очень напоминал собой сказку про Гарри Поттера с примесью мотивов из Хоббита.

Глава 12. Развязка.

Часть 2.

Утром, по дороге в школу, Варя выглядела весьма озабоченной. Впопыхах она рассказала Августе, что вчера они все таки поехали в местное отделение милиции. Но ни Шанского, ни даже ее там особо слушать не стали. Ещё когда про школу и учителя рассказывали, то вяло, однако хотя бы делали вид, что внимание обращают, но когда начали про особняк… Сразу замахали руками – дескать, у них там у самих теперь такая охрана, столько людей, что им и не снилось, да и вообще – это теперь вовсе не их ведомство. Но Варя не была бы Варей, если бы просто так сдалась. Они с друзьями немедленно отправились в школу и пошли прямиком к директору. Тот про всякие подземные ходы слушал весьма скептически, но вот на профессиональную пригодность учителя химии обещал обязательно проверить. Особенно после его вчерашнего наглого исчезновения прямо с середины урока.

– Теперь этого Хесама точно прижмут – это я тебе говорю, – веско изрекла Варя.

Августу всю аж передернуло, – Так и что же в этом хорошего-то!? Разве мы этого, типа, добивались?

– Какая же ты все таки вредная, Густа! Сама вообще устранилась, а теперь ещё претензии тут мне выдаёшь. Конечно, изначально мы хотели совсем другого. Но если его уволят, то этот подозрительный тип Хесам окажется подальше от нашей школы, а мне лично только этого и надо. Я человек практики. Но по любому учти – сегодня ещё то шоу будет. Уж я тебя уверяю!

– А если Он, ну то есть этот Хесам, всё таки успеет сделать своё страшное дело, вы не думали об этом? – с замиранием сердца спросила Августа. Спросила, скорее, потому, что должна была спросить – ну, чтобы не выглядеть совсем дурочкой.

Варя даже остановилась и по примеру Мамы упёрла руки в бока.

– Густа, ты чего, совсем, что ли? Да там, благодаря нам, контроль по всем камерам усилен, а, кроме того, по моим же (ну ладно, нашим) заявлениям в школу прислано два профессиональных полицейских, сечешь?

– Ага, секу теперь. Этого, конечно, должно хватить сполна. Прости, Варь, я просто слишком увлеклась – ну ты же меня знаешь…– потом Августа деланно надула губу, – обидно все таки, что дело так и развалится, не успев начаться.

– Глупая, что ли, сестренка?

Остальную часть пути шли молча, но как только Августа вошла в школу, она буквально на ходу сбросила с себя одежду и пулей помчалась искать Хесама. «Я должна его предупредить, должна. Только вот как? Не вызову же я его из класса, в самом деле?» Однако случай подвернулся сам собой – они буквально столкнулись в коридоре второго этажа. Августа, недолго думая, ускорила свой бег и со всего размаху врезалась в него головой – ну, типа, она такая дурочка и просто не заметила. Хесам покачнулся, но на ногах все же устоял. Августа, конечно, отлетела, но ей-то было не привыкать. Зато это дало ей возможность тысячу раз извиниться, а заодно шепотом вкратце обрисовать историю, которая ему грозила с директором. Хесам молча принял извинения девочки, дал ей наставления быть впредь аккуратнее и, также шепотом, сказал Августе, что все по плану.

Начиная с трёх часов дня Августа маялась в столовой. Она уже успела потратить почти все свои карманные деньги на булочки и какао и теперь сидела как на иголках в ожидании Хесама. От волнения она, как обычно, разговаривала сама с собой. Вполголоса, разумеется, чтобы не привлекать к себе совершенно ненужного ей внимания.

– А вдруг мистер Хесам Мани вообще не придёт?

– Это вряд ли. Ведь ему туда нужно еще куда больше, чем мне. Там его фамильное сокровище. Точняк он придёт.

– Ну, а вдруг его захватил наш противный толстый директор и теперь, типа, никуда не пускает?

– Чушь собачья. Директор не полицейский, а значит, не имеет никакого права его удерживать. Он придёт. Придёт, придёт, придёт!

– А вдруг он ещё вчера или сегодня ночью вытащил сундук, и теперь уже очень далеко с ним?

– Густа, иногда ты совсем дурочка все же! Ведь ты сегодня сама утром столкнулась с ним в коридоре, да при чем так сильно, что шишка на лбу до сих пор болит. Он будет – уж не бойся хотя бы на этот счёт.

– Ну а вдруг…

Размышления Августы прервало появление Санька.

– Здорово, Густина Гусыня. Ловко ты сегодня по математике выкрутилась! А ещё по истории рассказала целый трактат, блин, да аж по истории подземной Москвы. Когда это ты все успеваешь? Мы как ни поглядим – ты всегда ведь на дереве каком-нибудь сидишь. Как обезьяна, Ха-Ха, Э-м…

– Санек, чего ты вечно такой злой? Может, тебя булочкой угостить? А так, шёл бы ты своей дорогой, – раздраженно ответила Августа, потому что времени было уже без пятнадцати шестнадцать.

– Да не, я это, Густа… Это у меня юмор просто такой дебильный. А так, ты мне нравишься, – сказал Санек и слегка покраснел, – Ну, не в смысле, ну, в общем, ты поняла…

– Я вообще мало,типа, чего поняла из твоего лепетания. Если люди нравятся, то с ними ведут себя по-другому.

– Это в смысле поцеловаться, что ли? – бедный Санек покраснел теперь уже как рак и выглядел совсем растерянным.

– Даже и не думай о подобной ерунде, – сразу отрезала Августа и посмотрела на несчастного Санька так, что тому совсем жить расхотелось, и он поспешил ретироваться из столовой.

«Передо мной тут, в подвале, сундук с алмазом, которому уже более четырёхсот лет, а этот думает себе, как круглый дурак, о всяких глупостях. Да вообще, о чем только люди не думают!» – с возмущением рассуждала Августа, нервно поглядывая на часы. Но ее опять прервали. На сей раз это была шмыгающая носом Ира.

– Привет, Густа. Чего поделываешь? А, Окружающий Мир за булочками изучаешь? Неплохой вариант. Возьму-ка я себе тоже булочку. И Ира пошла к Леопольдовне покупать булочку. Появление Иры было ну вот прямо совсем не кстати для Августы. Свою подругу она просто так прогнать не могла, а на часах было уже без семи минут.

– Слышь, а ты знаешь, что Хесама-то нашего сегодня к директору вызывали. Со всеми тетрадками и журналом, где нет ни одной плохой отметки, Хи-Хи. Мы подслушивали, ну то есть Варя подслушивала, и сказала, что директор был реально строг. Такой нагоняй ему устроил – прямо вообще с землёй сровнял. Речь реально об увольнении, представляешь, Густа? Уволят по ходу дела нашего липового шпиона, да и дело с концом. Варя, ведь, как всегда права в своих методах.

– Считаешь? Мне-то теперь все равно, – мрачно ответила Августа, которая лихорадочно пыталась придумать способ, как бы убрать из столовой Иру, да побыстрее.

Но дело решилось само собой. Без трёх минут собственной персоной появился сам Хесам и сел прямо за соседний столик с Августой и Ирой. Бедная Ира так и поперхнулась своей булочкой. А потом начала изо всех сил пихать подругу локтем. И даже нашла в себе силы прошептать: «Ты что, не видишь?? Пойдём отсюда быстрее. Сваливаем!»

– А мне все равно, – демонстративно громко заявила Августа, – я буду делать Окружающий Мир.

Ира продержалась ещё пол минуты, бросая страшные и умоляющие взгляды на Августу, а потом быстренько собрала свои вещи, взяла так и недоеденную булочку и исчезла. «Хорошая Ира подруга, но уж больно трусиха.» Однако в этой ситуации это обстоятельство ее более чем устраивало. Не считая пожилой пары учителей и Леопольдовны, кроме них с Хесамом в столовой больше никого не оставалось. Вскоре и учителя неспешно взяли свою сумочку и чемоданчик и отправились к главному выходу из столовой.

– Каков план? – прошептала Августа, обращаясь к Хесаму. Сама она была вся как на иголках.

– Ждём. Все увидишь, – также тихо, но совершенно спокойно ответил Хесам.

Потом он неожиданно встал и подошёл к буфету. Полюбезничал с Леопольдовной, залпом выпил маленький кофе и что-то шепнул ей на ухо. Его слова произвели магическое действие на Леопольдовну, потому что та мигом достала карманное зеркальце, подкрасила свои длинные ресницы и пухлые губы, а затем походкой от бедра отправилась ко второму выходу в классы. Второй выход представлял из себя довольно крутую лестницу вверх – она вела прямиком на этажи с классами.

– Действуем, – подозвал Августу Хесам.

Уже через полминуты они запирали Дверь со стороны подвала и спускались по темной лестнице. Хесам зажег свой фонарь и повесил на стену рядом со стеллажами. Августа включила свой, который она ночью успела заблаговременно зарядить.

– Что вы ей сказали, ну, в смысле, Леопольдовне? – все так же шепотом спросила Августа.

– Ну, понимаешь, не особый секрет, что последний друг сей многоуважаемой особы – это мой коллега, учитель по физике. Так вот я ей и сказал, что он ждёт ее на лестнице. Вот и все. Да простит меня Аллах!

– Даже не хочу знать, правда или нет – это все такие глупости.

– Полностью согласен с тобой, девочка. Существуют Муж и Жена. Все остальные отношения – это всего лишь прах, неугодный Аллаху, – ответил вдруг сделавшийся очень строгим Хесам.

– Что мы будем делать дальше? – перевела разговор в нужное русло Августа.

– Давай действовать, девочка, и сама все увидишь.

И они принялись работать. Хесам, лишь слегка поднатужившись, отодвинул стеллаж, и уже через две минуты они пробрались через узкий лаз в подземелье. Затем он, также одним движением, сдернул кусок чёрной ткани и достал тот самый сундук. Сундук оказался совсем не таким большим, как Августа его себе представляла. Да и вообще, той магии и очарования, что вчера, когда она увидела лишь часть его, замурованную в стену, больше не было. Ну, сундук. Ну, безусловно, очень красивый сундук. Весь из бронзы и золота и украшенный бесчисленным количеством драгоценных камней любых размеров и самой различной огранки. Наверху вообще был удивительной красоты светлый камень, который излучал какой-то особенный холодный свет. Но сердце у Августы больше почему-то не замирало. Хесам же упал на колени перед ним и восхвалил своего Аллаха. Он бы, наверное, так и стоял в коленопреклонённой позе, если бы из состояния бесконечного экстаза перед осуществившейся мечтой многих поколений его не вывел отрезвляющий и наверняка даже малость противный голос Августы.

– Мистер Хесам, Что дальше делать будем?

Хесам с удивлением обернулся.

– Разве ты не восхищена великолепием и совершенством этого несравненного произведения искусств, девочка?

– Не, то есть я, конечно, совершенно в восхищении, но вопрос-то остаётся – что мы теперь собираемся делать с этой драгоценной штуковиной? Ну то есть, извините, что вы думаете предпринимать? Я-то ведь так – младший компаньон, типа, но и младший компаньон ведь тоже имеет право знать…

– Подожди, – перебил ее сразу же Хесам, – конечно, ты мой младший компаньон, и имеешь право знать практически все. Но я вижу, что ты не вполне прониклась красотой и совершенством этого шедевра, а это разбивает мне сердце. Сейчас я покажу тебе главную святыню, что скрыта внутри, – и Хесам очень аккуратно защелкал какими-то волшебными рычажками, после чего крышка сундука начала вдруг сама открываться. Зрелище и впрямь сразу стало захватывающим, настолько, что даже Августа отбросила весь свой скептицизм и замерла в ожидания окончания действия. Когда же крышка полностью открылась, то внутри что-то снова щелкнуло, и из недр сундука появилось огромное, золотое, украшенное эмалью разных цветов яйцо. Но и это оказался не финал. Яйцо неожиданно хрустнуло и разломилось на две части. Тогда перед их глазами предстал колоссального размера гранённый алмаз, только цвета он был ярко красного. Августа захлопала глазами и невольно тоже села перед сокровищем. Магия вернулась. Ничего даже близко подобного она опять никогда и нигде в жизни не видела. Так они и сидели минут пять, взирая на это чудо в свете фонарей. Хесам в это время что-то шептал на арабском (видимо, благодарил Аллаха), а Августа просто замерла, вытаращив глаза и поминутно думая, в какое все же крутое приключение ее угораздило попасть. Но вот Хесам, будто боясь чего-то, снова нажал на таинственный рычажок. Теперь яйцо медленно захлопнулось, затем скрылось внутри сундука, а потом и крышка опустилась со щелчком, означавшим, что главное сокровище снова надёжно спрятано в его таинственной глубине.

– Да, теперь я понимаю, как это, типа, круто! Да и ещё и работает спустя столько веков – фантастика!

– Тогда мастера знали своё дело. Сейчас никто не способен даже близко повторить что-то подобное. Не говоря уже о том, что этот красный алмаз единственный такой в мире, – торжественно изрёк Хесам, потирая от гордости руки.

– А как вы собираетесь вывезти это чудо к себе на родину? Через контрабандистов, наверное, да? Я читала, что только они могут помочь в таких случаях. Но это, типа, небезопасно, потому что контрабандисты…

Но тут Августа невольно замолчала, потому что Хесам неожиданно очень резко встал и развернулся к Августе. Лицо его почти пылало гневом, глаза сделались настолько яркими и пронзительными, что Августе впервые со вчерашнего дня вновь стало страшно. Однако потом черты Хесама постепенно смягчились, на его красивом лице появилось даже что-то наподобие горькой улыбки.

– Бедная ты девочка… Хотя, впрочем, откуда тебе знать священные обычаи нашего народа? Этот прекрасный алмаз должен был быть подарен русскому царю. Именно поэтому он проделал столь дальнее и опасное путешествие по суше и по морю. И поручено вручить этот драгоценный подарок было именно моему деду в двенадцатом колене ХейдаруАдилю. Так значит, это прекрасное сокровище и будет вручёно русскому царю! Пусть и спустя столетия, это торжественное событие должно случиться. Но только теперь, конечно, преподносить предстоит не мне, а ныне действующему послу от нашей страны.

– Но, но… У нас уже сто лет как нет царя. У нас сейчас, типа, Президент вроде, – не слишком уверено возразила Августа.

– Значит, президенту! Я уверен, и он будет счастлив получить такой подарок, – возразил в свою очередь Хесам.

– Ну хорошо, хорошо, я поняла. Значит, тогда вы собираетесь просто отнести его, куда там, забыла слово, – и Августа по своей дурной привычке начала сильно бить себя по лбу, – а, вспомнила – в ваше Посольство! Ну, то есть, получается, в Иранское посольство, да?

– Ты права, Авкустина. Но есть одна сложность, о которой я до сих пор не думал. Остальное-то все решаемо. Я восстановлю кладку стены, дочищу до блеска сундук, могу оплатить любые расходы школы, если они сочтут, что я два месяца незаконно занимал должность учителя по химии, могу даже в тюрьму сесть, но вот кое-что никак не складывается в моей несчастной голове, и это убивает меня.

– И чего же вы, мистер Хесам, не можете? – глаза Августы вновь загорелись любопытством.

– Ну, это сложная история, девочка. Понимаешь… – Хесам заложил руки за спину и стал нервно расхаживать по узкому пространству подземного хода. Иногда он чувствительно задевал своей кудрявой головой за выступы кладки, но казалось, даже не замечал этого.

– Так говорите, мистер Хесам. Меня-то чего стесняться? Я всего на всего маленькая девочка, в конце концов. И снова обещаю вам, что ни словечка никому никогда не скажу.

– Да верю я тебе, девочка Авкустина – дело не в этом. Просто обычай состоит ещё и в том, что подарок может быть вручён и позже, но должен быть вручён именно в той форме, в какой это было принято тогда, то есть, в данном случае, в 1580 году. Понимаешь? – Хесам испытующе посмотрел на Августу.

– Не-а. Вообще ничего не понимаю, мистер Хесам.

– Да не ездили ведь четыреста пятьдесят лет назад на такси, неужели непонятно? – рассердился наконец обычно сдержанный Хесам.

– Ну, для такого случая можно заказать какой-нибудь красивый лимузин, наверное. Я слышала от Папы, что на час-два это совсем и недорого даже.

– Да дело не в цене вовсе. Просто лимузин тоже совершенно не подходит. Ведь и лимузинов тогда тоже в помине не было. Нужен конь, именно конь!

– А-а-а, – до Августы наконец дошло, – Ну, тогда понятно… Конь, говорите, мистер Хесам…

– Конь, – почти умоляюще произнёс Хесам, – причем очень надежный конь, в такой же сбруе, как раньше, ну, и всадник, и сопровождающий должны быть одеты как тогда, естественно. А у меня нет коня, да и ездить верхом я, к своему позору, совсем не умею. Ну, а обращаться в какие-то конторы, обещающие различные увеселяющие конные прогулки по Москве, это уж совсем верх неуважения, как по отношению к драгоценному дару, так и тем более к представителям нашего консервативного посольства, да и к самому послу, который, к тому же, является дальним родственником нашей семьи. Ведь…

– Послушайте-ка, мистер Хесам, – внезапно хлопнула себя по лбу Августа, – с конем я вам не помогу, а вот с лошадью, типа, я вам помочь как раз вполне могу. Она хоть и не молодая уже, но очень красивая (вся в яблочко) и уж точно абсолютно надежная. И слушается меня беспрекословно. Ну, то есть, вернее, мы с ней просто хорошие друзья. Вы верите…

– Ты правда можешь достать мне хорошую лошадь? Я озолочу тебя, девочка моя! – немедленно перебил Августу Хесам.

– Да не надо мне вашего золота, вот ещё… Но лошадь, я думаю, и вправду могу достать. Однако на ней, конечно, нет сбруи шестнадцатого века, да и вы же не наездник, сами же сказали?

– Но мне от чего-то кажется, что ты, девочка, скакать умеешь, так?

– Я-то вполне. Могу даже фокус, типа, какой-нибудь на своей Кате проделать, хотите? Ну, например, на одной ноге на ней проехаться или даже вверх ногами.

– Нет, нет, нет! Ты что! Все должно быть очень чинно и благородно. Но перед воротами посольства надо обязательно встать на дыбы в знак приветствия, а потом (это очень важно), чтобы конь замер как вкопанный. А я рядом встану и поклонюсь до пояса. Так принято, чтобы мальчик слуга преподносил, а настоящий даритель стоял рядом и кланялся.

– Лошадь, лошадь по имени Катя, – поправила Августа, – а на дыбы и как вкопанная – это вообще для нас с ней полнейшая ерунда. Даже как-то не слишком интересно.

– Тогда, как там у вас говорят «Дело в шляпе»? Ну, а у нас «Хвала Аллаху!» А что касается исторической одежды и сбруи – это все есть. Есть у меня здесь и друзья, и магазинчик знакомый. Просто нужно немного времени. Да, время нужно и для организации встречи с послом. Это вообще отдельная история. Но, надеюсь, тут помогут связи моей семьи. Несмотря на клеймо позора, которое лежит на нас всех, мой дед все равно далеко не последний человек в иранском правительстве, так что этот вопрос мы решить сможем.

– Э-э! Зато у меня сразу два вопроса. Первый – когда должно произойти действие? Мне нужно договориться с хозяйкой лошади. Второй – я в кого буду одета, в мальчика или девочку?