Охотничьи рассказы

Тигролов Трофимов

Ещё я был лично знаком с известным тигроловом Трофимовым.

Матрёна Игнатьевна (его последний ребёнок), просто Мотя, была замужем за Кочкиным (старшим геологом партии), в которую меня перевели в 1975 году. Она работала чертёжницей в экспедиции. Два раза мне с самим Трофимовым довелось пообщаться.

Я всё расспрашивал его про охоту. Рассказчик он был очень хороший и ничего не скрывал. Был очень смекалист, физически очень развит. И талантлив, я думаю, не только в охоте. Научился он ловить тигров самостоятельно. Когда его попросили первый раз, он не отказался. Видно, ему самому было интересно. Собрал небольшую бригаду из односельчан и смело взялся за рисковое дело.

Потом была создана бригада тигроловов и в Хабаровском крае. Но человек, её возглавивший, напросился к Трофимову и три сезона ходил учеником. У староверов было распространено состязание, борьба на (крючьях). Берут друг друга за средний палец и тянут. И чей палец разогнётся, тот и проиграл. Так вот он попробовал и со мной. Я проиграл и огорчился.

– Да не горюй ты, у меня ещё никто не выигрывал.

О его смекалке и силе может говорить такой факт. Однажды он убил бурого медведя. А морозов ещё хороших не было. Так чтобы не испортилось мясо, выпотрошил и поднял медведя на тросике, подвесил над землёй метра на два с половиной. А когда медведя взвесили, оказалось 500 кг с лишним.

В тот год, когда он погиб, соболь ни на какую принаду не ловился. Охотники вышли из тайги ждать января (когда соболь начнёт тропить). Он же пришёл к нам в партию и попросил у Моти собаку при мне.

– Да зачем она тебе, она уже восемь лет просидела с мальства на цепи? Какой с неё охотник?

– Э, нет, ты не права. Я её хорошо посмотрел, прирождённый охотник она. Я её научу, собак я вижу насквозь и учить умею.

И действительно, потом я узнал, что собака хорошо пошла на соболя. И брал он соболя до января гоном. Загонял или на дерево, или в корчи, потом обмётывал сетью. И приходил на то место на второй день. Забирал соболя без дефектов. А за собаку охотники спорили ещё три года после него, кому достанется, к Моте она уже во двор не попала.

Так он и измотал себя сильно на охоте. Организм ослаб и приболел простудой, когда закончил охоту. Он был сильно уверен в себе, мол, нет такой простуды, которую нельзя выгнать в бане. Три раза заходил в свою парилку. Парился до изнеможения. И когда выпил рюмку после бани, случился инсульт.

Он был прирождённый лидер (я бы так сказал). О нём много писали в газетах. Сохранились киносъёмки в архивах редакций, и у меня есть два документальных фильма о нём.

В те (доперестроечные) времена была хорошая кормовая база для зверя, орех кедровый, маньчжурский и, главное, жёлудь. Было много чушки, косуль и изюбрей. Поэтому была неплохая численность и тигра. И тигроловы ловили только котят, годовалых или двухгодовалых. Мать их водит до трёх лет. Но уже трёхлетние почти никому не нужны. Да и отлавливать их уже очень тяжело. Они уже больше 100 кг. Один такой тигр и искусал ему руку. Укусы были не просты, кости сломаны в нескольких местах. Хорошо, его мать могла лечить домашних животных и людей. Особенно могла собирать переломанные кости. Часто и в больницу её привозили хирурги. А то на дом привозили изломанного.

Он всё-таки как-то удерживал голову и шею тигра, пока ребята из бригады не спеленали его пасть.

***

Вот такие встречи были у меня по жизни с тиграми. Убивать, слава богу, не пришлось, зверь осторожный и без причины на человека не нападает, но впечатление при встречах вызывает огромное. Когда восторг, а когда и испуг – всё это надо иногда испытывать для остроты жизни.

Про мишку-малыша

История эта началась с 2013 года. У меня было много зависшего меда (непроданного). Мед был очень хорошего качества, но закристаллизовался в бидонах и стоял уже три года. И мне не охота было его перекладывать в куботейнеры и сдавать по минимальным ценам, да ещё и самому отвозить в Хабаровск или Уссурийск. Я решил его скормить пчёлам весной. Пчелу разовью посильнее, а что у них будет лишнее – перед медосбором заберу.

Ещё 9 июня возле пасеки походил медвежонок. Следочки были видны и по дну протоки, и под черёмухой Маака, и на самой черёмухе следки коготков. Похоже, он на неё залазил и хорошо оглядел пасеку. Эти черёмухи в 20 метрах от ульев. Но к ульям он не подходил. Я подумал: с мамкой шёл, пошалил немного и она увела его подальше. В этот июнь пчела развивалась хорошо. Числа с 8-го пошёл небольшой принос, что довольно редко бывает на моей пасеке. И я начал налаживать мёд в кормушки и раздавать пчёлам. Но они забирать его стали очень плохо, а с природы несли хорошо. Плевать хотели пчёлки на мои планы.

19 июня мы с Людой решили сделать так называемую воздушную подкормку. Наложили мёда в корыто и поставили возле поилки. Но пчела и на него не пошла. К ночи мы мёд переложили опять в бидон. Корыто не помыли, а так и унесли его в холодное хранилище (крыша без двери, чердака и фронтонов). Эта постройка, складик для корпусов, рамок и прочего, построена в 20 метрах от омшаника. Над омшаником навес, под которым настил. Летом мы и живём в палатке на этом настиле.

Ночью я услышал, что корыто упало, громыхнуло, оно железное, и звук был громким. Стояло оно на двух корпусах от ульев. Я, проснувшись, какое-то время вслушивался в тишину, но тихо… Кот, наверное, прыгнул, решил я и опустил голову на подушку. Утром я пошёл в хранилище. Корыто лежало на земле и было вылизано дочиста. Я поднял корыто на место. Хорош кот, подумал я. Вот и тропа сбоку от задней стенки хранилища. Задняя стенка хранилища упирается в лес, и трава к лесу не кошена. Тропа хорошо натоптана. Видимо, когда корыто упало, он отбегал, испугавшись, после опять несколько раз подходил.

На следующую ночь медвежонок опять его уронил, опять меня разбудил. Долго я вслушивался – тихо. Значит, к пчёлам не идёт, видимо, мамка не позволяет. И я опять после долгого прислушивания уснул. Утром я опять поставил корыто на место. Прошёлся возле провода ограды – нет, не подходил. Электрического сторожа (пастуха животных) я отключаю, как приезжаю на пасеку, экономлю заряд аккумулятора. Когда ухожу домой, пускаю ток по проволоке. По проводу и идёт импульсный ток, как на свечу двигателя с интервалом в 10 секунд. Со стороны омшаника и хранилища и провода нет.

22 июня я включил сторожа и с Людой уехали домой. Беспокойство всё-таки закралось, и 24-го мы опять приехали на пасеку. Медвежонок к пчёлам не подходил. Видимо, мать строгая, увела подальше. И мы опять домой, встречать дочку с города.

27 июня Люда, Настя и Чурин заехали на пасеку, готовить пчёл к медосбору. В наше отсутствие мишка, видимо, каждую ночь подходил к корыту. А в последнюю он осмелел и зашёл от хранилища мимо кострища в ограду к пчёлам. Видимо, он без матери. Страх его не покидал. Он опростался возле улья и не мог понять, откуда идёт такой запах мёда. Но, видимо, его напугал кот: убегая прыгнул на лист железа, лежащий возле уличной печки, тот громыхнул. Миша ретировался своим путём обратно. Но потом тишина, запах, исходящий от ульев, и любопытство не дали ему успокоиться. И он опять подошёл к ульям. Выбрав двухкорпусный сильный улей, он повалил его с кольев. Улей, упав, не развалился, только между корпусами появилась щель в три сантиметра. Пчёлы дружно кинулись на защиту от непрошеного гостя, облепили нос и часть – укусили. Миша бросил улей и побежал напрямик к хранилищу. Но на пути он зацепил проволоку сторожа, и тут его ударило импульсом тока. Мишка и рванул что было сил по огороду к лесу. Всё это было видно как на ладони по следам на траве и по огороду. Провод лежал на земле, сбитый с кольев ограды. Я показал картинку Людмиле, Насте. Мы весело похохотали над малышом. Да, видимо, он ходит один, решил я, и теперь не скоро здесь появится. И правда, всё лето его не было.

Вспомнился мне один случай с моей работы в полевой геологической партии в 75-м году. Я застрелил тогда мишку килограмм на 30. Думал, пестун двух-трёхлетний. Но он оказался старым, со сточенными зубами. И как-то один охотник мне говорил, что убивал такого мишку, старого и его мясо поместилось в рюкзак. В справочной литературе про таких мишек я ничего не нашёл. Вот только оговорка есть, что в неурожайный год кедры гималайский медведь не растёт – малым и остаётся. Ещё в природе почти у всякого зверя бывают часто последыши. Последний детёныш рождается мелким и так толком и не растёт (своего рода карлик). Вот и этот малыш, видимо, таков. Но то, что он один, без мамки – это факт. Может, её убили или попалась тигру. В тайге свои законы, и нам к ним примерять свои не стоит. Родила двоих, а голодная весна. Вот одного и отогнала, не стала кормить, слабого бросила, а второго увела. Это чаще бывает, чем мы думаем. Почти всегда рождается два, а доводит она до взрослого состояния одного.

Долго не было малыша возле пасеки. Но 4 октября он появился. Пришёл ночью в холодное хранилище. Там я уже наставил много сокращённых и обсушенных пчелой рамок от мёда. Колонны по 7 корпусов. Он залез наверх корпусов, с двух корпусов рамки повынимал и повыкидывал в окно за заднюю стенку хранилища к лесу. После вылез с хранилища, подошёл к рамкам и уже спокойно, без страха «пировал». Да, голод не тётка, заставил пожирать пустую и вылизанную вощину пчелой. Там и запаха-то мёда не остаётся. А он всё переломал. Что сгрыз, а что переломал, попортил. Погрыз и часть деревянных брусков рамок. Утолил, видимо, чувство голода, а смелости не набрался подойти к ульям. И до постановки пчёл он к пчёлам не подходил.

Этот год был очень активного Солнца. Было много землетрясений и проснулось много вулканов. И небывалое наводнение было на Амуре. Вода возле Хабаровска поднималась до 9,2 метра выше уровня. Огромные пространства долин речушек Амура были затоплены. Много зверя и потонуло, и осталось без корма. Часть сменило места обитания, разбрелось-разошлось в другие места. Эта катастрофа отразилась и на нашем районе.

Зима прошла, пчёл я выставил вовремя. Бросил их до тепла и жил дома. Ожидал тепла, когда можно будет пересмотреть пчёл, начать с ними работать. Про мишку иногда вспоминал, но особо не волновался. Первые медведи приходили на пасеку к началу мая. Да, голодно им было осенью, и ходило много голодных не вдалеке от пасеки. Я видел следы по грязи на дороге и по первым снежкам. Вряд ли и он перезимовал. Так я думал и успокаивал себя. Но с первым теплом уже в конце апреля, с 8 часов утра, я поехал добираться до пасеки. Машину пришлось бросить километрах в двух от пасеки. И только к двум часам дня я подхожу к пасеке. Волнуюсь. Не снимая рюкзака, бегу к пчёлкам. Не зря волновался, чувствовал беду. Миша перезимовал. И уже две ночи отъедался после зимы на пасеке. Мне пчёл было жаль, но какая-то поддержка уверенности, что жизнь, она крепче всяких невзгод и горя. Нужно не опускать руки, бороться и надеяться. Малыш, без матери, брошенный, голодный, не накопивший жира, перезимовал суровую зиму, и вот он отъедается – осмелел. Электросторож был не включён. Мишка первым делом подошёл к прошлогоднему пиршеству. После зашёл в хранилище к рамкам, снял один корпус пустых рамок. Одну извлёк из корпуса, исцарапал, потоптал, обнюхал и бросил. После забрался наверх на корпуса, поскидывал крышки, всё обнюхал, извлекал ещё пару рамок, драл их когтями, обнюхивал и, убедившись, что мёда в них нет, бросил своё занятие. Но голод гнал, и он, осмелев, пошёл, обходя проволоку, к тому улью, что валил осенью. Он ему, наверное, всю зиму снился. Холодная ночь, пчёлка грела расплод и не очень-то кинулась защищать себя и своё добро. Но первую рамку, самую медовую, он поедал в лесу в 20 метрах от улья за хранилищем. Видимо, после опять подходил, взял ещё медовых рамок и уже спокойно ушёл в другое место. Перешагнул через страхи – всё, я здесь хозяин и сыт. Семья пчёл не смогла согреть разбросанные рамки с расплодом и замёрзла.

На вторую ночь он зашёл также от хранилища до съеденного улья. Посмотрел, что всё на месте, как и бросил вчера, хозяин не появился. Он прошёл через все ряды к переднему угловому «медвежьему». Сколько на том месте съедено ульев, один бог знает. Но он уже ничего не боялся. Сначала снял с улья крышку, после подкрышник отложил в сторону. Улей свалил с кольев на бок. Рамки сдвинулись. Мишка выбрал самую медовую и уже лакомился рядом с ульем. Видимо, азарт и жадность охватили его. Он не стал более трогать «медвежий», а немного отошёл ко второму ряду и выбрал улей побогаче мёдом. Но также снял крышку и подкрышник и отложил их в сторону, улей свалил с кольев и, выбрав рамку, достал и полакомился. Съел, получается, всего-то три рамки мёда, можно бы было и простить. Но матки погибли во всех трёх ульях. А потеря матки весной – это потеря улья. Так что я на него обиделся, да, браток ты мой меньший, тебя уже пора убивать – не отогнать тебя миром.

К вечеру я всё приготовил к его встрече. Лёг пораньше на настил, рядом поставил кресло. Подход от хранилища совсем рядом с настилом. Я то на хранилище смотрю, то на пчёл, всё жду сумерек. Но по-светлому он не пришёл. Я пересел в кресло. Ночь тёмная, безлунная. Долго я сидел не шелохнувшись, весь во внимании шорохов и звуков. Глаза устали высматривать всякую тень. Да всё тихо, как во сне. Тело затекло, с семи часов вечера и до одиннадцати в кресле не двигаясь. Температура тоже не в кайф, около пяти градусов. И я начал терять надежду. Видимо, объелся, будет дня два отлёживаться. Другой бы уже давно вышел. Я решил встать на ноги, распрямиться, постоять выпрямиться, это же можно сделать тихо. Медленно, потихоньку я поднялся, и тут же заметили глаза какую-то тень, неясную, но вроде движущуюся. Она медленно отделилась от первого ряда пчёл и скрылась во втором. Ток прошил меня насквозь, адреналин ударил в голову. Сердце качнуло кровь во всю мощь – это он, не снится.

Не спугни, близко прошёл, видимо, метрах в шести от меня и, может, слышал моё дыхание, а я не слышал. Проплыл он в тумане, не сомневайся – он.

Ружьё стоит в полуметре, нужно медленно дотянуться и поднять, чтобы одежда и провода, идущие от батареек к фонарику, не шелохнулись. Всё это делаю, а в голове – проспал, твою мать, спокойней, медленнее, не шумни. А тень уже чётче видна. Плывёт, уже третий ряд минует. Наконец-то плечо ощущает приклад и пальцы правой руки на переключателе света фонарика. Свет остановил его на полшаге. Он замер, подняв левую переднюю лапу вперёд, и застыл. Тоже проспал, выходит, не ожидал. И только глаз свыкся видеть свет, я увидел мушка там, где нужно, в прорези, да и лопатка левая, чётко. Жми-дожимай быстрее – всё четко. И громыхнул выстрел неожиданно, не проверил точность прицела, горизонтальность мушки. И в голове – промах, такой промах, мушка была ниже. Он не более хорошей собаки, пуля ниже прошла. Кто тебя торопил? Он же замер. Да так неожиданно, как со сна, и быстро, и адреналин сердце молотит. Легко тебе смотреть со стороны, советы давать. Вот ты и советовал – жми, всё чётко. Вот тебе и дожал курок. Мишка сразу же пригнулся вправо и пулей полетел через провод, мимо яблони и в лес, и ни одна ветка под ним не треснула.

– Всё, промах чёткий, пуля под туловищем. Да понял я, понял, поторопился… Промах, сто пудов… Он прошёл мимо меня в шести метрах, и я не услыхал. Сам не верю, но это так… Идём отогреваться и спать.

Я ещё долго не засыпал. Не уходило возбуждение. Как он так перестраховался, перебдел? И всё же не стал брать ульи с первых рядов, а шёл через все ряды к противоположному краю. Не мог он не слышать моё дыхание.

Утром я увидел, пуля прошла под самой правой лапой, видимо, он почувствовал её удар и силу. Возможно, даже подкинула лапу от земли кверху. В любом случае напугало его сильно, не скоро он придёт, следующую ночь можно точно не ждать его.

На всякий случай я отдежурил следующую ночь до 12 часов. Брось, не придёт. Возможно, это самочка. Ведёт-то себя как! Да нет, раз уж попробовала мёда, то хоть и самка – конец один, не бросит. А сколько ульев уничтожит, никому не известно. Вот и подкормил пчёл (воздушкой). Все болтают и пишут про эту воздушку, но это не у нас. Это привада для медведя. Ему, наверное, всю зиму снилось корыто, полное мёда.

11 мая Миша опять появился. Я был на пасеке с Людой. Мы беспечно спали ещё в барачке, по ночам ещё холодно, а комары и мошка нас не загнали в палатку. Сторожа не включали, он его не отгонит, а только отпугнёт на время. Я понимал, пока он опять смело не начнёт жрать ульи, его не укараулить. И благо бы, он начал ходить, когда я буду на пасеке, а не дома. Меньше будет потерь. А выход один… Как-то утром я вышел и сразу увидел, улей валяется раскиданный на боку. Часть рамок лежит кучкой, часть истоптанных, часть выеденных. Ел тут же рядом. Конечно же, съедено главное, расплод и медок. Весь улей съеден, ещё одна горькая потеря. Ну ты и гадость, малыш, пакостишь хуже взрослых. Ел на рассвете под утро. Я что-то слышал под утро, а может быть, снилось да не проснулся, не вышел из домика. Вот тебе и надолго бросил, напугался, скоро не придет… Да теперь он и провод перервал уходя, бояться нечего и осмелел. Всё, он объявил войну. Пчёл уже не бросить. А домой уже нужно, и продукты кончаются.

И вот я опять с вечера на настиле в кресле. И погода его, всё ему везёт. Темень, морось, ветерок крутит. Я понимаю, он давно уже возле пасеки и давно меня вычислил. А бросить не могу, всё всматриваюсь в плавающие тени. А небо то сплошной пеленой закрыто, то откроется, тени плавают возле леса. Не бросай, не шевелись, смотри получше, таков твой удел…

Да вон он, стоит на задних лапах, под самым лесом, нюхает воздух… И твой взгляд он видит, да и воздух крутит. Вот точно он, присел на все лапы на землю. И невидим. И опять томительное время – час или два, и опять всё тело одеревенело. Всё, терпения нету более, трус ты, засранец, тебе опять повезло. Я включаю фонарик, приклад у плеча. Посветил по всей пасеке и по границе леса. Нигде глазки не заблестели, не придёт, всё он понял и меня ощутил, а может, и увидел. Бросать можно смело. Спать тянет, спасу нету, днём наработался и весь вечер караулил честно. Ладно, будь по-твоему, не придёт, уже 12 часов. Я слез с настила, прошёлся по границе ульев, перешёл ему предполагаемый подход, подошёл к улью, который он ел последним. В нём горстка пчёл, но поставлен на свои колья для бутафории. Я сделал метку возле него мочой. Мой запах будет держаться долго. Но ещё была мелкая морось, может и смыть все следы к утру. Может, и отпугнет. Пошёл в домик спать. Под утро морось смыла, видимо, все следы, он подошёл к этому улью, опрокинул его, а рамки брать не стал. То ли почуяв мой запах, то ли был уже сыт и просто показал, я не трус вовсе и, хоть еды сейчас у меня и полно, но я здесь хозяин и что хочу, то и буду делать. Ну, да ладно, хозяйничай, твоя взяла, твоё время, сволота, а мне позарез нужно ехать сегодня домой. После сочтёмся…

Дома всякие мысли были, тревожные сны, но деваться некуда. Через день я с тревогой приехал на пасеку. Странно, но его на пасеке не было, видимо, пока нашёл хорошие корма и решил не рисковать. Ведь он чётко показал, что хозяин он, когда захочу, тогда и приду, мне никто не указ… Всё же ты поступил по-хозяйски, Миша, пусть пчёлки хоть немного окрепнут, заменятся, подрастут. Ведь губишь под корень, гадёныш.

Может, мысли передаются, а может, жимолость начала зреть, и он ушёл на болота откармливаться ягодой. Но он бросил пасеку, конечно же, на время, я это знаю. В июле он, видимо, часто подходил к пасеке, я слышал треск веток и его присутствие, но мы там всё время жили и работали до вечера, уже качали мёд. То есть оставляли много запахов и дым с дымаря и от костра, звуки до ночи. Да и еды ему летом хватает. И он не подходил к ульям. Усыплялась моя бдительность, да и обида прошла. И ещё одна вредная мысль появилась: самочка это, да и сиротка, не похоже на малыша. Просто весной голод заставил – жить все хотят.

8 сентября я спал уже в доме, перебрался с палатки. Утром выхожу – вот на тебе привет от меня. Пять ульев валяются на земле. Повалил, видимо, сразу два, пчела хорошо защищалась, было 14 градусов ночью, но корпуса не рассоединились падая, и он отбежал в кусты. После мишка опять подошёл к другим ульям и повалил ещё три. И тоже корпуса не рассоединились, а пчела сильно защищала своё. Вряд ли он забыл как раскрывать. Видимо, откармливался где-то на желудях, и сразу печёнка была не готова к мёду. А может, просто напомнил: я хозяин, и я пришёл и тебе напоминаю об этом.

Следующую ночь я его караулил на настиле. Ночь была ветреная, он мог меня услышать легко, но похоже, и не подходил к пасеке. И следующая ночь повторилась. Да ещё и дождь пошёл с четырёх часов. Везунок, видимо, его время не пришло, и мне не везёт, но надо терпеть, некуда деваться. Когда-нибудь и на твоей улице будет праздник. Я и ещё подежурил ночь, да тщетно. Точно, он сыт, жёлудь уродил, и маньчжурский орех, и кедр уже посыпался. Такое редко бывает, жируй, малыш, от пуза. И от добра добра не ищут. Он просто напомнил, чтобы я не забывал, что он хозяин. А ты ухаживай, корми, сторожи, береги, когда мне понадобится, приду. Так я его понял и бросил сторожить.

До конца года его и не было. Да и кедр уродил как никогда раньше. Мало его осталось в нашем районе. За последние 70 лет лесорубы уже второй раз прошлись с пилами. А выращивать его нужно не менее 500 лет. Может, природа даёт спасительный последний откорм зверю.

Быстро зима пролетела. Я опять выставил пчел из омшаника, полный надежд и радости жизни, и забот. Есть любимое дело, на котором работаешь и устаёшь в радость. И время летит, не замечаешь. Каждому бы его находить. Знать, для чего ты предназначен.

На кедрах часть шишки висела ещё долго, до самых новых побегов веток. Пиршество жителей тайги продолжалось, они отъедались, плодились, жирели. Мишка, а может, Машка, и не напоминал о себе. К концу июля мы все заехали на пасеку уже качать мёд. Заехали к вечеру, и я на ночь включил сторожа, рано завалились спать уставшие. И я уже спал, Люда и дочка ещё дремали. И вдруг страшный и отчаянный крик медведя потряс пасеку. Мишка прикоснулся к проводу сторожа и получил хороший удар током.

Медосбор был плохой, да и осень не хороша. Но пасеку я восстановил и медку немного накачал. Но и не забывал, он живой и пасеку не забудет. Как он тогда мне напомнил, кто хозяин на этой пасеке. Бди, пчеловод, бди… И я надолго пасеку не бросал. Однажды приехал из дома, смотрю: возле кустов жимолости сентябринки порваны, такие просветы и бросились в глаза. Я подошёл ближе. Да, мишка попасся, видимо, муравьёв копал. Вот он лазил по огороду, и вот следы к корыту с водой для пчёл. Э, да оно лежит на земле. Он, видимо, опрокинул его на себя и, испугавшись, на махах сиганул по медунице к лесу. Значит, он ходит вокруг. Останавливает провод, от сентябринок до него 2 метра. Но осмелеет, перепрыгнет, как другие. Что ему эти 60 сантиметров. К началу августа на пчёл нападает азиатский шершень. В ульях уничтожает всю лётную пчелу. Перед спариванием матки и труты шершня отъедаются пчелой и расплодом. Конечно, не медведь, но вреда пчёлам приносит много. Для их отлова ставлю бражку из вытопок рамок в стеклянные банки. Банки разношу под ульи и крыши построек и дежурю на пасеке с большой хлопушкой, бью их на прилётках и на лету. К концу июля одна из банок на углу моего домика, смотрю, валяется пустая. Я её поднял, опять налил на одну треть бражкой и поставил на место. Через день решил проверить – она опять валяется пустая. После третьего раза меня и осенило: Миша это скидывает и выпивает. И тропа набита. Другой зверёк не достанет. Значит, он подходит к пасеке, вокруг пасёт меня, ждёт момента моего отсутствия. И я пасеку уже старался не бросать одну. Но мёд нужно продавать, оформлять документы и отвозить в город. Выезжать надо и за продуктами.

8 августа я выехал домой и попросил заехать и подежурить Чурина. И он поехал девятого. Но 12-го он вернулся, меня не дождался. Рассказал:

– Когда пришёл на пасеку, ближний улей от дома (возле водяной скважины) лежал раскидан на боку. И весь третий корпус съеден медведем. Заходил медведь от угла дома. И туда же и корпус подносил. Так же заходил в холодное хранилище и несколько рамок там изломал. И ещё один улей был опрокинут от угла пасеки, но его он есть не стал. Остальные ночи он не приходил, и я бросил и приехал тебе рассказать.

– А спал ты в доме?

– Да, конечно.

Я, конечно же, всё понял. Миша попирует и сегодняшнюю ночь. Что тут скажешь такому пчеловоду, что и держит 5 ульев на этой пасеке, не пчеловодит и не подежурит? Тревога и обида закрались в мою душу. Во сколько ульев обойдётся его нетерпение? И на пасеку мне уже не успеть, и на послезавтра уже документы на провоз оформлены, и мёд загружать нужно. Да, малыш, ты как кость в горле. Всё, твоё время пришло – шарахну картечью, по-браконьерски, чтобы помучался помирая – заслужил. Закончить эту возню надо, следующую ночь нужно быть дома.