Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях

– Вещать не очень получается, – проворчал Гамаюн. – Вот сама посуди. Предсказал одной бабе, что она пацана родит, а она двух девок произвела на свет. По всем признакам было видно – будет пацан, а она возьми и роди девок! Ну и еще пара моментов была, – забавно нахохлился Гамаюн. – И меня за это в зад клевать? Чего этим женщинам надо? Пусть сами вещают, если недовольны. А у меня специальность другая, я по-другому отрабатываю свое предназначение.

– Это как? – спросила его.

– Ты девка, или муж есть? – скособочив голову, поинтересовался Гамаюн.

– Колдунья я, – с гордостью сообщила ему.

– И что? – удивился он.

– Вчера только силу получила, – пояснила ему.

– А-а-а-а, понятно, – протянул Гамаюн.

– Так что за специальность у тебя? – напомнила ему.

– Специфическая. Без нее женщинам никак. Замуж выйдешь – узнаешь, – многозначительно сообщил Гамаюн.

– Я вроде не собираюсь замуж, – пожала плечами.

– Все вы так говорите, – важно возвестил птиц. – Встретишь своего добра молодца и фьюить! Улетела в мужнин терем.

– Мне бы сначала со своей силой совладать, – обреченно вздохнула, и ветер снес верхушки деревьев передо мной.

– Крак! – втянул голову в плечи Гамаюн.

– Вот видишь? – горестно махнула рукой, и волна побежала по земле, вскидывая деревья и травы.

–Ты это, слышь, колдунья, успокойся. Чего нервничаешь? Или с парнем своим поругалась? – любопытствовал Гамаюн.

– Нет у меня парня, – тряхнула головой, отчего косы огнем полыхнули.

– Так-таки и нету? – прищурился любопытный птиц, – А я вижу – есть! Ты к нему, что ли сбежала?

– Ты что?! – возмутилась. – Нет у меня никого! Мне вчера вечером бабушка силу передала, а утром началось. – Обидно стало, и заморосил мелкий дождик вокруг.

– Сила, значит, твоя гуляет. А я всё думаю, как ты меня сбить могла? – улыбнулся довольный Гамаюн.

– Ты прости, случайно вышло, – покаянно сказала ему.

– Случайного ничего не бывает, – важно сообщил собеседник. – Я вещун, такие вещи точно знаю.

– Ты же говорил, что вещать не очень получается, – напомнила ему.

– Я по мелочам не попадаю. А, когда что-то глобальное надо предсказать, всегда получается, – приосанился Гамаюн.

– Мальчика с девочкой перепутать – это мелочи?! – рассмеялась на его слова.

– Конечно, – уверенно кивнул Гамаюн. – Будет ли война, кто победит на ратных соревнованиях, какие ставки будут – это я могу. А ребенка – это женское дело предсказывать.

– За что, говоришь, тебя попросили прогуляться? – подозрительно спросила его.

– Да ни за что! Представляешь, на последних ратных боях я все ставки предсказал правильно. Сижу, прибыль подсчитываю, и вдруг из ниоткуда появляется какой-то князь, и укладывает пятерых богатырей! А я его в расчет не брал. Есть теория вероятности чисел. Их просчитываешь, потом переставляешь. И все! А вдруг не посчитанный появился. Это не моя вина. Ну, в общем, прибыль мою отобрали, и полетать предложили, – сказал Гамаюн, почесывая свою филейную часть птичьей туши.

– Что за князь? – спросила я, вспоминая, что братья как раз хотели бои по тарелочке посмотреть, да бабушка не разрешила.

– Не знаю я. Пришлый какой-то, случайно в сказку попал, – нахохлился Гамаюн, почесывая второй ушибленный филей с другой стороны.

– Ты же говорил, случайностей не бывает, – напомнила птице.

– Не бывает. А он неожиданно на поле появился и сразу давай махать кулачищами направо и налево, не разбирая, кого бьет. Я к нему потом подходил, – снова почесал второй филей – Пытался с ним договориться о компенсации за утраченную прибыль, вместе работать предлагал, – угрюмо сказал Гамаюн.

– А он?

– Отказал, – проворчал вещун.

Сидели мы пригорюнившиеся у пенечка с половинкой курицы. Вздохнули одновременно, отчего земля снова волной пошла, подкидывая деревья, и ветер снес новые макушки.

– Да что за лес-то такой?! – услышали возмущенный мужской возглас со стороны осыпавшихся веток.

Мы с Гамаюном насторожились. Голос нам показался знакомым, и мы переглянусь. Оба, не сговариваясь, стали потихонечку отползать к краю поляны в надежде, что нас не заметят. Курицу Гамаюн прихватил с собой в клюве. Вовремя успели спрятаться в кустах, как владелец голоса вышел.

– Он! – одновременно прошептали мы с Гамаюном.

Знакомый молодец стоял у нашего пенька и оглядывался. Видимо, прикидывал, в какую сторону направиться.

– Ты его знаешь? – опять одновременно спросили друг у друга.

– Ты первый говори, – ткнула птицу в бок.

– Почему я? Сама, небось, на него глаз положила, а теперь по кустам прячешься, – проворчал недовольный Гамаюн.

– Ты хоть думай иногда! – чуть громче на него прошипела. – Если бы положила, зачем по кустам пряталась? – постучала ему по лбу. Звук получился хороший, звонкий.

– Значит, колдануть на него успела, – предположил следующее.

– Он тебя полетать попросил? – кивнула в сторону молодца на поляне.

– Он, – проворчал Гамаюн.

– И кто у нас тут? – раздался мужской голос, и кусты над нашими головами раздвинулись.

Мы вжали головы в плечи.

– Может, ты его развеешь? – с надеждой шепотом спросил Гамаюн.

– Пробовала, не получилось, – так же шепотом ответила ему.

– Ах, это ты?! – меня потащили за косы из кустов.

– Мамочка, – пискнула, перебирая ногами, стараясь успеть за своей головой.

Гамаюн важно вышел из кустов с видом боевого петуха.

– Ты почто девку за косы таскаешь? – грозно спросил птиц и стал лапами землю рыть, как наш петух в курятнике перед нападением.

– Она меня знаешь, как приложила? – я запрокинула голову и увидела лицо молодца.

– Это я? – удивилась последствиям своей тяжелой руки.

– Хочешь сказать, что князю какая-то девчонка фонарь в пол-лица смогла поставить? Да скажи кому – засмеют! – категорично завил Гамаюн.

– Она не девчонка, она колдунья! – неуверенно сказал князь.

– Она же не колдовством тебе фонарь поставила, – покачал головой Гамаюн.

– Нечего было целоваться лезть! – с обидой высказала князю, отбирая свои косы.

Братцы тоже первым делом за них хватаются. Как только чуть пошутишь над ними немного, сразу косам достается.

– Ты из воды голая вышла! – нашел оправдание!

– А ты мое платье стащил! – поднялась на ноги, ткнула в грудь князя пальцем.

– А ты вся светилась на солнце! – стал отступать от меня князь.

– И сразу целоваться лезть?! – продолжала тыкать в налитые мышцы, отчего пальцу становилось больно.

– Первая семейная ссора. Как мило, – смахнул несуществующую слезу пером крыла Гамаюн.

– Еще чего! – развернулись к нему одновременно.

– Не нужен мне вор платья! – возмутилась я.

– Только колдуньи в жены не хватало! – не остался в долгу князь.

– А куда вы теперь денетесь? – развел в стороны крылья довольный Гамаюн.

– Что значит, куда денемся?! – переспросил князь, а я и вовсе стояла с открытым ртом.

– А то и значит, – гордо выпрямился перед нами Гамаюн. – Вижу ваше будущее!

– Не верь ему, – дернула за рукав князя. – Не может он вещать, не получается у него.

– Может, тебя еще раз полетать отправить? – стал закатывать рукава князь.

– Не надо, я сам, – гордо прошел в сторону Гамаюн и взлетел на ветку дерева, где и присел, нахохлившись.

Мы проводили взглядом вещую птицу и посмотрели друг на друга. В глазах князя по-прежнему золотились искорки смеха. Ему явно нравилась ситуация.

– Князь, давай я тебя полечу, – провела пальчиками по ушибленному месту.

– Как зовут тебя? – он перехватил мою руку и поцеловал ладошку.

– Веселинка, – ответила, смутившись, и забрала свою руку.

– Ну, лечи, колдунья, – весело сказал князь и присел на пенек.

Он смотрел на меня смеющимися карими глазами и мешал сосредоточиться. Однако я справилась с собой, остановила внутренний диалог, и стала тихо-тихо шептать заклинание на исцеление, водя руками у его лица.

Князь не обращал внимания на мелькающие перед ним ладони, он не сводил взгляда с меня. Зорко осматривал лицо, волосы, фигуру. Но я не отвлекалась, привычное дело заставляло сконцентрироваться на лечении.

– Все, князь, осталось умыться ключевой водицей, – стряхнула с рук остатки болезни в землю.

Земля всё принимает. Провела ладонями по его лицу и снова ощутила поцелуй на ладошках.

– Князь! – возмутилась я. – Прекрати!

– А вот и вторая ссора! – радостно возвестил Гамаюн.

Повернулась к птице, и его сдуло ветром с ветки.

– Вот-вот, милые бранятся, а Гамаюн пострадавший, – почесывая ушибленный бок, встал на лапы птиц.

– Говоришь, умыться надо? Где у вас ключевая вода? – Спросил князь, рассматривая Гамаюна.

– Провожу, – согласилась с князем. Надо всё доделать и следа не останется от синяка вокруг глаза.

Пошла по тропинке, князь за мной, а спиной чувствовала его оценивающий взгляд. Гамаюн, переваливаясь, следовал за нами, держа свои тылы от князя подальше.

Ключ бил недалеко. Лес я знала хорошо. Здесь жила, выросла, каждое дереве мне знакомо.

Князь умылся, локоны намокли и завились сильнее. Протянула ему тонкое полотенце.

– Спасибо, Веселинка, – с улыбкой принялся вытираться князь.

– А может ты голодный? – неожиданно вспомнила о гостеприимстве.

– Очень! Который день по лесу хожу, никак домой попасть не могу. Куда я попал? – спросил довольный князь, поглядывая, как я раскладываю на траве снедь, выданную бабушкой.

– Как, куда? В сказку, – удивилась его вопросу.

– Прям в сказку? – усмехнулся довольный князь.

– Да, в самую настоящую, – подтвердила ему.

– Как я мог попасть сюда? – удивился князь.

– Известно, как. Перенесся к нам сквозь грань, – пояснила я.

Князь молча ел, задумчиво глядя на ключ у своих ног.

– А в мир мне теперь как попасть? – решительно спросил он и поднял на меня карие очи.

– Грань найти нужно и обратно вернуться, – ответила я.

Неожиданно мне захотелось, чтобы князь уходил из сказки.

– Помочь можете? Мне надо как можно скорее в мир возвращаться, – совершенно серьезно сказал князь.

– Что-то случилось? – встревожено спросила его.

– Чернобог стал людей похищать и деревеньки жечь. Я только к нему подобрался, как в сказке оказался, – стукнул кулаком по коленке князь.

– Чернобог? – воскликнули мы вместе с Гамаюном.

– Ох, батюшки, что делается! – расстроилась совсем.

– Дружина перед Чернобогом осталась без меня. Я думал, что с его войском воюю, – расстроено сказал князь. – Веселина, ты же колдунья! Помоги, люди гибнут! Дружина моя, не знаю, выжила ли!

И взгляд у него совсем другим стал. Серьезный и просящий одновременно.

– Помогу. Конечно, помогу, князь, – кивнула в ответ.

– Помирились, – вздохнул Гамаюн. – Ну, значит, мне пора. Девочки мои без меня заскучали.

– Подскажи, где грань искать? – успела спросить птицу, пока он разбег для полета набирал.

– А ты не знаешь? – остановился Гамаюн на взлете.

– Не приходилось как-то, – пожала плечами.

– Пойдете по тропинке, а за дубом повернете направо, упретесь в избушку, – начал объяснять Гамаюн.

– В ней Ягушенька живет! Нет там никакой грани, – остановила его.

– Ты с Ягой дружишь? – удивился птиц.

– Конечно! С Ягушенькой и с Береникой, – подтвердила я.

– У Яги спросишь, где грань найти. Она знает, – сказал Гамаюн, взлетел и исчез высоко в небе, оставив нас с князем одних.

– Пошли? – повернулась к нему.

Тропинка точно привела к подружкиному порогу. Она как раз закончила занятия и радостно кинулась ко мне шею.

– Что за добрый молодец? – спросила Ягушенька, с интересом рассматривая князя.

– Это? Это … – замялась, вспомнив, что не знаю его имени. – Это князь …

– Игорь, – подсказал он.

– Князь Игорь из мира в сказку попал случайно. Нужно помочь обратно грань перейти. В миру Чернобог лютует, – объяснила ситуацию я.

– Мирской мне на супчик пойдет, – принюхалась подружка к Игорю. – Зачем добром раскидываться?

– Ягушенька, мы серьезно. Чернобог лютует, люди гибнут, – умоляюще посмотрела на подружку.

– Он не пристает к тебе? Не поэтому от него избавиться хочешь? – удивилась подруга.

– Нет, что ты, родненькая, помочь ему нужно. Дружина перед Чернобогом без князя осталась, – продолжала убеждать подружку.

– Ладно, помогу, – помолчав, решилась Ягушенька. – Заходите.

Она отошла от двери, пропуская нас в дом. Князь спокойно прошел следом.

– Не пристаю? – при входе князю пришлось низко наклонится, и он, воспользовавшись возможностью, тихо прошептал мне на ухо.

Шикнула на него, а Игорь улыбнулся в ответ.

Ягушенька убрала заслонку у печи и стала растапливать. Дров напихала, свечу в руки взяла, поднесла к дровам и подула на огонек. Он перескочил в печку и побежал, зажигая дерево.

– Ну, молодец, садись! – весело предложила подружка, подавая здоровенную жаровню Игорю под ноги.

– Ты меня в печь засунешь? – удивился князь.

– А как же! И ты в мир уйдешь, и мне на похлебку останется, – сообщила довольная подружка.

– Ягушенька, не пугай князя, – попросила ее.

– Садись, садись, не сомневайся, – улыбаясь сказала она.

Князь с решимостью ведомого на костер сел на жаровню, ноги в коленях согнул, чтобы поместиться. Ягушенькаа метелку взяла и стала кружиться на месте, заметая вокруг себя. Вихрь поднялся, а подружка приговаривает:

– Грань, отройся, в мир пусти, мыслей добрых принеси, в мире том полно беды, вымети их все следы.

Огонь вспыхнул в печи сильней. Пламя загудело. Жаровня приподнялась над полом. Князь обернулся на меня, протянул руку попрощаться, а я в ответ пожала ее. Не успела отпустить руку князя, как жаровня резко кинулась в пламя, а Игорь от неожиданности сжал мою кисть сильнее. Меня вместе с князем утянуло в печь.

– Веселинка-а-а-а! – понеслось нам в след.

Мы летели сквозь гудящий огонь. Князь, поняв, что случилось, держал крепко, чтобы не потерять меня.

Потом пламя резко закончилось, и свет ударил по глазам. Я резко вскинула руку, чтобы прикрыться, и потеряла руку князя. Падение было долгим и медленным, а приземлилась на ноги. Огляделась. Лес, похожий на сказочный, ничего необычного не заметно. А воздух другой. Дымом пахнет, и волшебства не чувствовалось.

ГЛАВА 3

Что же теперь делать? В какую сторону направиться? Решила идти в сторону реки, оттуда шел легкий запах влаги. Может, русалку встречу, расспрошу, как домой вернуться.

Пробиралась между кустами. Платье за кустарник старательно цеплялось, ветки деревьев в косы стремились впиться. Неприветливый лес, не то что дома в сказке. Каждый травинка тебе радуется. А здесь – будто специально старались задержать меня, не пустить. Неспокойно стало на душе, тревожно. Птицы не щебечут, вороны не каркают, и сороки не трещат.

Речка меня поразила. Добралась к ней поцарапанная в порванном платье, растрепанная. Тина тянулась по воде, на сколько хватало глаз. Не было привычных кувшинок, только коряги торчали из воды.

– Речные девы, подружки мои, придите к колдунье, скажите тревоги свои. – проговорила тихо, опустив руку в воду.

Видела, как слова вибрируют и уходят на дно, но ответа не получила. Я повторяла и повторяла заклинание, но только тишина вокруг, и рябь от моих слов.

Вдруг вода вспучилась, зловонный пузырь лопнул, обдав меня зеленой жижей. Над поверхностью воды показалась голова болотника. Сам весь зеленый, лицо в наростах, и взгляд недовольный.

– Ты чего орешь? – прохрипел мне простуженным голосом хозяин речушки.

– Я не ору, дяденька, – улыбнулась и стала убирать грязь полотенцем, которым князь вытирался.

– Не боишься меня? – удивился болотник.

– Не боюсь, дяденька, – убрала холстину с запахом князя обратно в сумку.

– А что так? – немного повеселен болотник.

– Ведьма я, – не задумываясь, ответила и тут же пожалела.

– Ведьма!!! – заорал не своим голосом болотник, выпрыгнул из воды вверх, и со всего размаху шлепнулся обратно в зеленую жижу, окатив меня с ног до головы.

– За что, дяденька, ведьм не любите? – обиделась на него.

– С чего мне их любить? Ты посмотри до чего лес довели! А мою речку? – и болотник расплакался.

Самыми что ни на есть зелеными слезами плакал, да так жалостливо, как ребенок с подвываниями.

– На меня твой плач не подействует, – предупредила его на всякий случай, чтобы не старался.

– Я не специально плачу, – рыдал болотник. – Ведьмы загубили весь лес. Люди ни по грибы, ни по ягоды, ни за дровами теперь не ходят. Русалок ведьмы извели, а речку остановили. Видишь, какая стала? – развел руками в стороны болотник. И столько горя в его словах было.

– Дяденька, а я не знаю, куда идти. Мне бы домой попасть, – посмотрела на него умоляюще.

– Живешь где? – спросил болотник.

– В сказке, – вздохнула, понимая все трудности, связанные с возвратом домой.

– Где-где? – удивился болотник. – В сказке? Ишь, ты. – замолчал надолго, потом спросил. – Ведьма у вас в сказке была, Мирослава. Знаешь ее?

– Бабушка моя, – закивала в ответ.

– Так ты Веселина! – хлопнул болотник себя по бокам руками, отчего брызги зеленой жижи опять меня окатили.

– Дядечка, помоги домой вернуться, – попросила его.

– Как же внучке самой Мирославы не помочь, – засуетился болотник. – Только трудное это дело. Сейчас леса стали непроходимые, опасные. И лихой человек напасть может, и хищник. Ты в город сначала иди к князю. Он тебе дружинников даст в охрану, а потом под защитой к грани пойдешь. Здесь недалеко, да только сама не доберешься.

– Не хочу с князем вашем разговаривать, – надулась я. – Сама дойду. Говори, куда направляться.

– Все равно через город придется пройти. С другой стороны города заброшенная избушка Яги стоит, вот в ней-то грань и проходит. – сказал болотник. – А князь наш добрый, девицу не обидит.

– Не обидит, как же! – буркнула себе под нос, но болотник услышал.

– Встречалась с князем? – спросил он.

– Встречалась в сказке. Он к нам случайно попал. Ему помогла из сказки выйти, да сама сюда угодила, – огорченно вздохнула.

Пока разговаривала с болотником пытаясь отряхнуть зелень с платья и волос.

– Так сильно не понравился? – хитро прищурился болотник.

– А ты его знаешь? – спросила его, стараясь уйти от темы.

– Знаю, конечно. Он с Чернобогом сейчас сражается, ведьм ученых вывести старается, леса восстанавливает, деревни. Всё для людей делает. Да мало сил у него. – огорченно вздохнул болотник, отчего пошла рябь по поверхности воды. – И помочь ему никто не хочет, бьется один наш князюшка.

– У него дружина есть, – неуверенно сказала болотнику.

– Дружина-то есть. Да мало богатырей. Из селян набрал себе войско. А какие из них вояки? И ведьмы со всех сторон мутят. Трудно князюшке, – пригорюнился болотник и опять слезу пустил.

Если б не знала игру болотников на жалость людскую, обязательно бы поверила.

– Говори, зачем тебе нужно, чтобы я князю помогла, – твердо спросила болотника.

– Точно внучка Мирославы! – радостно воскликнул болотник, сразу перестав плакать. – Понимаешь, Веселинушка, князь наш совсем одинешенек, нет ему жены верной. Вот ты бы подошла ему. А мне в мире жить хочется, и речка чтобы чистая была.

– И ты туда же! – в негодовании всплеснула руками. – Гамаюн нас сватает, теперь ты вот!

– Эта которая из девочек судьбу тебе с князем предсказала? – поинтересовался болотник.

– Не которая, а который. Мужчина Гамаюн с узкой специализацией, – ответила ему.

Болотник забулькал от смеха и ушел под воду, откуда пузыри всплывали долго, никак просмеяться не мог.

– Этот может, – сообщил болотник, наконец, всплыв на поверхность. – Он вообще вестник любви. Много деток родилось от него …. Эээ … От его предсказаний, – продолжал смеяться болотник.

– Разве это плохо? – удивилась его речам.

– Это смотря в какой ситуации. Ты с ним, Веселинушка, поосторожнее, в смысле с его предсказаниями, – поправился болотник.

– Он сам сказал, что, как вещун, он не очень, – пожала плечами на его предупреждение.

– Вещун он никакой! – махнул рукой болотник. – Правильно ты сказала –узкая специализация у него.

– Так куда идти мне, дяденька? – перевела разговор на нужную тему.

– Вот тебе сучок, – болотник достал из-под воды небольшую коряжку. – Положи на ладонь, он направление покажет. Но показывать сможет, если мокрым будет, поливать не забывай. Приведет тебя сучок к князю, а потом, когда соберешься к грани идти, попроси его: «Будь путеводным к …» и назовешь место, куда идти надо.

– Благодарствую, дяденька, – низко поклонилась болотнику.

– Передавай привет Мирославе, – на прощание попросил он.

Эх, торопилась, не спросила, как они познакомились. Бабушку потом расспрошу.

Сучок показывал дорогу. И ему все равно было дерево передо мной, ров с грязью или топь непроходимая. Он указывал направление и хорошо хоть подстраивался после того, как я сворачивала с нужного курса, и выводил обратно на непролазную дорогу.

А вокруг было жутко, как будто лес доживает последние дни свои. Сухие деревья, поваленные стволы все время встречались. Зверей совсем не видно было: белки не скакали, лисы не пробегали, зайцы из норок не выглядывали, птицы молчали. Почти мертвый лес, не было жизни в нем, не было радости.

Когда сумерки наступили, расступился лес, выпустил из своих негостеприимных объятий на скошенное поле, а за ним дорога виднелась. Сучок показывал точно не нее. Прошла сквозь не сжатую пшеницу, осыпая семена в землю, вышла на дрогу. А на ней следов от телег не видно, совсем заброшенный уголок.

Присела у обочины, достала из сумки, что осталось покушать, и задумалась. Болотник говорил к князю идти, чтобы охрану дал. Однако не хотелось мне снова с князем встречаться. Вспомнился нахальный поцелуй, и как в избе у Ягушеньки спросил: «Не приставал?!». Ох, не хотелось мне с ним снова видеться.

Перекусив, убрала указующий сучок в сумку и пошла по дроге, идущей все время прямо.

Стены города показались затемно. Высокие ворота, обитые кованным железом, заперты, не зайдешь. Неужели придется в чистом поле ночевать?

Походила, побродила вокруг и вспомнила. У меня же сила есть ведьминская. Как я за весь путь ни разу к ней не обратилась?

Дождем не поможешь, огнем тоже и подкоп под стены вести не стану делать. А ветер? Как можно ветер попросить помочь? Позвала друга, и он доверчиво в ладонь ткнулся. Собрала его рукой в ладошку, направила в землю, ветер уперся в твердь, оттолкнулся и стал поднимать меня над городской стеной. Приземлил ветер мягко, встала прямо. Погладила помощника, пропустила его меж пальцев, поблагодарила. И на мою голову сверху одели мешок.

– Пустите! Я к князю иду! – начала брыкаться.

Руки мне на спине закрутили, мешок привязали.

– Встретишься, не беспокойся, – раздались мужские голоса, и смех раздался нехороший, отчего сразу замерла. – Князь наш ведьм очень любит.

– Ну да, сначала любит, а потом на костер отправляет, – заржали мужики.

Поволокли меня по лестнице вниз. Спускались долго, мужчины шуточками перебрасывались. Толкнули куда-то, руки отпустили, лязгнула за спиной дверь.

Подняла руки, мешок сняла, огляделась. Подземелье.

«Подкоп надо было рыть» – мстительно подумала.

Хотя подкоп никогда не поздно сделать. Улыбнулась, потерла ладони друг о друга, и приложила их к стене темницы. Мысленно позвала помощницу, она отозвалась дрожью. С кончиков пальцев отправила заклинание, чтоб разверзлась земля передо мной, и открылся проход за стены города.

Загудела земля, зашаталась башня, начали камни опадать к ногам из кладки. Затрещала земля и стала расходиться в стороны, открывая проход к воздуху, за стены города.

– Ведьма! Стой! – раздалось за моей спиной.

Открылась дверь и в тесную камеру охрана ввалилась.

– Я же говорил, ее рук дело! – торжествующе заорал сухонький старичок в шлеме, на ушах висящем.

– Дяденька, зачем на меня наговариваете? Я ничего дурного не делала, к князю шла за помощью. А вы! Эх… – махнула рукой на, и их ветром посметало с ног и придавило камнями из кладки.

Шагнула в проход и пошла среди сырой земли, из которой корни торчали со всех сторон. За мной проход сразу закрывался, корни сплетались обратно, срастались. Пришлось поторопиться.

Воздух ударил пьяным и сладким ароматом свободы и свежести. Правильно решила к князю не идти. Переночую в лесу, от меня не убудет.

Вскоре послышался стук копыт, явно меня искали. Я, как заяц, прыгнула в кусты и пустилась в заросли подальше от негостеприимного города.

Погоня пронеслась мимо, меня не заметили. Спокойно осмотрелась, прошлась немного вокруг, выбирая место посуше. Собрала сухие листья, выстилав из них ложе, и свернула сумку под голову. Птица сна прилетела сразу, накрыв своими крыльями и подарив яркие картинки.