Пыль и Порох: Тильт

Наконец пришло время начать собрание. Кажется, все пришедшие были готовы к тому, чтобы выслушать то, что собирался сказать Женсен. Эрик знал своего друга как отличного оратора, чьи речи были способны заворожить, но сейчас Жен нервничал, и это было заметно. Он прочистил горло и еще раз осмотрел присутствующих, которые притихли и повернулись к нему. Все вмиг смолкло, на втором этаже не слышно было ни звука, кроме едва уловимого дыхания и биения пары десятков сердец. Наконец Женсен, жестом руки подозвав всех членов клуба «Деятельная Молодежь» встать рядом с ним, глубоко вздохнул и начал.

– Многоуважаемые граждане великой страны, – начал он. На любой другой встрече это обращение звучало бы комично, но сейчас голос Женсена был необычайно серьезным, – Я собрал вас всех, потому что мне, как и вам, не безразлична судьба нашей родины. И я говорю не только про территорию или культуру. Не только про нашу просевшую экономику, из-за которой каждый из нас вынужден получать все меньше и меньше денег. Я говорю про наших родных и близких, которые решили поучаствовать в эксперименте, который на наши же средства разработала Королевская Семья. Кто из вас был лишен кормильца? Кто лишился родных и теперь ничего о них не знает? – эти слова почему-то застряли занозой в сердце Эрика, потому что Женсен описал именно то, что произошло в его семье. Эрик поднял руку, показывая, что хочет высказаться. Жен кивнул.

– Мой отец… – неуверенно начал Эрик, выступив вперед, – Он пошел добровольцем… в лабораторию… – он слышал, насколько глупо звучал его голос. Эрик не привык выступать перед людьми, но все-таки его радовало то, что каждый из присутствующих здесь скорее всего сочувствовал ему. А еще он не привык жаловаться. В его семье просто так не было принято, потому что все считали, что живут не так уж и плохо. А если все не так уж и плохо, так на что же жаловаться? А если и есть повод для волнения, так надо затянуть пояса потуже и держаться вместе… Так Эрик жил всегда, но сейчас ему требовалось поддержать друга, организовавшего не совсем законное собрание, поддержать его идеалы, то, во что и сам Эрик верил… И он продолжил: – Сначала хотел пойти я, но… Мой отец сделал это раньше. Просто… Моя сестра тяжело больна… Ей требуется операция, на которую моя семья ни за что не накопит денег, а если не сделать операцию, то Лили… – Эрик сглотнул, чувство мерзкое покалывание в носу. Хотелось заплакать. Было ощущение, что он разбередил старую рану, которая теперь болезненно кровоточила… И все же это выступление произвело эффект. Эрик слышал негромкое «бедный парень», «вот беда»… – Мой отец ушел. И я не знаю, что с ним…

– Моя сестра в лаборатории… – проговорил мужчина с задних рядов, – От нее ни слуху ни духу… Я безумно скучаю по ней… Сто раз уже ходил ко дворцу, но… – он мотнул головой, – Никаких известий.

– Мой муж тоже ушел добровольцем… – раздался голос женщины спереди, – Чего я только не испробовала, чтобы узнать, что с ним! Мой сын… Не верю в то, что мне придется растить ребенка без отца! – собравшиеся поддержали выступления. Из разных углов слышались имена тех, кто был близок с пришедшими на встречу. Сестра, жена, дядя, лучший друг, сын, жених, отец, дедушка… Выступил даже Барри, который не удержался от слез. Ему все-таки не удалось уговорить сестру остаться дома и не участвовать в эксперименте.

– И это все на наши налоги! – воскликнул Женсен, выслушав всех, – Некоторые из нас живут впроголодь…

– Берут смены на заводе! – поддакнул Эрик.

– Работают и носятся по столице… – тяжело вздохнул Портман.

– Даже не знают, что происходит на самом деле… – подал голос Мартин.

– Мы… – Женсен оглядел своих друзей, – Предлагаем всем весте пойти к королю и потребовать проверку лаборатории. Мы обязаны узнать, что происходит с нашими близкими и развеять сомнения! А до тех пор… мы должны объявить забастовку! Отказаться от работы и выплаты налогов! Мы должны быть Королевской Семье понять, что мы не потерпим вечных тайн и сокрытия происходящего! – в ответ раздались утвердительные возгласы и вскрики.

– Не платить налоги? – внезапно раздался голос с задних рядов, – Парень, это незаконно! Ворды в нас всех вцепятся! И что будем делать?! – и с этой точкой были согласны, пусть таких и была малая часть. Женсен смолк. Кажется, он не ожидал того, что его предложение может быть встречено с опаской… Но тут вмешался Каролл.

– Мы будем драться! – заявил он, – Мы… Я и мои друзья, мы тренируемся! Мы упражняемся в стрельбе и, если подготовиться получше, мы сможем дать отпор тем, кто захочет помешать нам! – на это несогласным нечего было сказать.

– Но нашими мишенями выступают пучки травы… – подметил Барри, – А нашим оружием – один единственный револьвер…

– Да, как ни грустно нам об этом просить… – проговорил Женсен с тяжелым вздохом, – Но мы вынуждены попросить вас о небольшой помощи… К сожалению, нам понадобятся деньги. Мы не просим много! Но… Любая помощь тем, кто поддерживает свободу и порядок в нашей стране, очень пригодится… За этот акт мы будем вам обязаны! Ведь каждый из нас борется за справедливость, за родину, за близких, за семью… мы просим у вас лишь поддержки и содействия. Больше ничего. – эта речь произвела впечатление на всех, даже Эрик не удержался от улыбки. Тем временем Остин указал на небольшой столик, на котором стояла грубо сколоченная коробочка. К столику подошел пожилой мужчина, который с тяжелым вздохом и грустной улыбкой положил в ящик несколько купюр, а затем, подойдя к Жену, пожал ему руку. Женщина, оставшаяся одна с сыном, бросила в ящик несколько монет, а потом, подумав пару секунд, сняла с руки браслет и тоже положила его в сборам. А потом пожелала Эрику мужества и сил, приобняв его, и крик снова прослезился. Денег, разумеется, было не так много. Не все хотели отдавать то, что имели, но Эрик точно знал, что будь он на таком собрании, положил бы туда всю свою зарплату за смену на заводе. Речь шла о том, чтобы наконец разобраться, что присходит с близкими этих несчастных. И Эрик готов был им помочь. Все члены клуба были готовы помочь. И ради этого пришедшие сюда против воли закона были готовы сделать небольшое пожертвование. Каждый из них говорил теплые слова, призывал надеяться и не сдаваться, парни утешали ударившихся в слезы, обещая, что вернут их членов семьи домой… Эрик почувствовал себя счастливым. Он чувствовал себя на своем месте, преданным цели и идеям, правильным и нужным и ему самому, и его семье. Эрик ловил себя на мысли о том, что это все непременно бы понравилось Лили. В мыслях он уже был где-то далеко, в том мире, где Королевская Семья позволила бы всем этим людям прийти в лабораторию, увидеться с родными и близкими… В мире, где его отец вернулся домой, в мире, где Лили была здорова, а его семья продолжала бы жить в покое и счастье…

Далекие фантазии и грезы были прерваны оглушительным стуком в дверь, после которого все, казалось, смолкло. Теперь Эрик не слышал даже собственного дыхания. Все собравшиеся будто замерли, окаменели подобно статуям… Встреча уже давно началась… Гостей уже не ждали… Стук в дверь повторился, на этот раз он был куда более громким и настойчивым, а после раздался грубый голос:

– Именем Королевской Семьи и Пятой Армии вордов требуем немедленно открыть дверь! Здание оцеплено патрулем со всех сторон! В случае неповиновения мы будем вынуждены применить силу! Если хотите избежать жертв, сейчас же откройте дверь, и тогда многие из вас отделаются только штрафом за незаконную деятельность против Королевской Семьи! У вас есть ровно минута. Время пошло!

Глава 9

Сердце Эрика ухнуло куда-то вниз. Паника подступал медленно, неторопливо охватывала горло тошнотворным привкусом. Страх, неосознанный, но гложущий все кости в теле, вернулся в сознание. В голове набатом зазвучало: надо немедленно бежать! Эрик не мог предположить, что попадется вордам так глупо. Честно говоря, он вообще не думал о том, что такая вероятность есть, и теперь корил себя за легкомыслие. Как, спрашивается, можно было упустить из виду тот факт, что ворды во всю искали Женсена и тех, кто ему помогал?! Но на вопросы времени не было, патруль уже дал обратный отсчет. Все пришедшие на собрание тут же засуетились, загалдели, пытаясь, очевидно, сообразить, как выбраться из устроенной вордами западни…

– Мы вас не оставим! – эти слова Женсена помогли толпе немного успокоиться и снова повернуться к нему. Люди настороженно переглядывались, были слышны чужие полные подозрения речи… Само собой, едва ли кому-то верилось в то, что эти парни, несостоявшиеся революционеры, были способны спасти всех собравшихся от патрульных. На такое никто не был способен… – Слышите? Мы вас им не отдадим! – но едва ли эта фраза вселила в кого-нибудь надежду на спасение. Вордов все боялись. Боялись солдат с неограниченной властью, с таким технологиями, о которых даже никто и мечтать не мог, боялись этих выходцев из другого мира… И сейчас Эрик слышал полные сомнения чужие голоса, сомнения и даже недовольства…

– Есть подвал… – вдруг проговорил Каролл, негромко обращаясь к членам клуба «Деятельная Молодежь», но затем повернулся к напуганным людям и повторил чуть громче: – В этом доме есть подвал! Мы можем спрятаться там!

– Туда не поместится двадцать человек… – негромко заметил Остин, – Кому-то придется остаться… – «и объясниться перед вордами» застыло в чужом гомоне, который понемногу начал смолкать. Времени оставалось все меньше, поэтому всем пришлось невольно согласиться на сколоченный из непонятно чего план.

– Кто же останется?! – внезапно воскликнул кто-то с задних рядов, – Никому здесь не хочется беседовать с вордами, только если вы, парни, не предлагаете свою кандидатуру! – Эрик закусил губу. Он не мог остаться… ему с утра нужно было идти на завод, если ворды узнают о том, что он был на этом собрании, узнает и его начальник, тогда его уволят, семья потеряет кучу денег… И это все при лучшем исходе! Эрик на секунду почувствовал себя мелким и беспомощным, брошенным… Внезапно он осознал, что не очень-то хотел бросать себя на амбразуру… Но кто-то же должен был! И если перед ним стояла задача защищать граждан Астарии, дарить им надежду, то…

– Я! – раздался голос Мартина. Он повернулся к Женсену и тихо добавил: – Мои родители работают в государственной структуре… мне ничего не сделают… – Женсен, пребывающий, судя по всему, в не меньшей панике, чем остальные, только кивнул в ответ, растерянно оглядывая всех людей, которые пришли просто послушать его, но сейчас оказалось в большой беде. Жертва Мартина не осталась напрасной, к нему присоединилось еще три человека, которые, махнув рукой, согласились попробовать выстоять против вордов и спасти товарищей. Эрик подошел к Женсену и, сжимая пальцы в нервных жестах, прошептал ему на ухо:

– Жен, я должен вернуться домой до рассвета… Мама сойдет с ума и Тайлер тоже… Меня уволят с завода, ты же знаешь…

– Да, я… – Жен выглядел абсолютно потерянным, – Я знаю… Но как… Как ты собираешься улизнуть? Слушай, лучше посидеть здесь… хотя бы час или два…

– Вряд ли… – вмешался Барри, – Слушайте, ворды могут стоять вокруг дома всю ночь… – не стоило ему вспоминать про вордов, потому что в эту самую секунду в дверь снова настойчиво постучали.

– Время! – грозный голос окончательно заставил всех присутствующих удариться в безмолвный ужас. Никто не произнес ни слова, ни звука не слетело с губ напуганных людей…

– Подвал! – скомандовал Женсен, – Портман, иди с ними! Барри, Остин, Каролл, вы тоже! – ребята коротко кивнули и побежали вниз по лестнице, поманив за собой людей. Каролл указал на какой-то стол с вазой и Эрик смог увидеть, что под столом находился едва различимый люк, который Портману и Остину удалось открыть. Пришедшие на собрание тут же бросились в спасительное укрытие, хватило нескольких секунд на то чтобы снаружи остались только члены клуба «Деятельная Молодежь»… В дверь снова постучали…

– Ломаем дверь на три… два…

– Стойте! – воскликнул спустившийся вниз Мартин дрожащим голосом, – Стойте, мы откроем! Женсен… – прошептал он, – Иди вниз… – но тот лишь неуверенно опустил глаза, а потом перевел взгляд на не двинувшегося с места Эрика и покачал головой…

– Жен, все пойдет прахом, если тебя схватят! – процедил Каролл, – Давай же! Эрик! Идите сюда! – одними губами произнес он, пока Мартин дрожащими руками отпирал замок. Вернее, делал вид, что отпирал его, чтобы потянуть время… В конце концов, Женсен махнул рукой и за считанные секунды перепрыгнул лестницу, практически плюхнувшись в злополучный подвал. Эрик посмотрел на еще открытый люк, а потом на лестницу, которая, кажется, вела на крышу дома… А потом бросил взгляд на парней… Они все еще ждали его, но Эрик не мог так рисковать и терять драгоценное время… Он чувствовал себя предателем, но он просто не мог остаться. Он не мог и винил себя за это… Эрик зажмурился и мотнул головой, получив в ответ растерянный и полный отчаяния взгляд друзей. Но Эрик снова потряс головой, давая понять, что ждать его не стоит. Женсен и Каролл кивнули, словно прощаясь, а затем люк закрылся.

И в эту самую секунду дверь отворилась. Эрик смог увидеть несколько фигур в черных кожаных куртках патрульных и бледное как полотно лицо Мартина, который попытался сбивчиво поприветствовать вордов, а потом Эрик бросился бежать наутек. Его уже не волновало то, что его могут услышать, не волновал тот факт, что патрульные черной массой заходили в дом… Перед взглядом Эрика была разве что злополучная лестница, которую он преодолел за секунду, а потом со всей силы дернул люк, но дерево не поддалось. С безграничным отчаянием Эрик вдруг осознал, что на проклятом проходе на крышу висел железный замок, открыть который он бы никак не смог. Паника отзывалась быстрым и отчетливым биением сердца… Нужно было что-то делать… Что-то делать прямо сейчас…! В тот самый момент, когда один из патрульных все-таки поднял голову и, без сомнения, успел увидеть фигуру Эрика, тот без раздумий бросился в открытое окно. Эрику было плевать на то, что он мог расшибиться, упав со второго этажа… В конце концов, лучше было вернуться домой с синяками, чем под конвоем… И Эрик пулей вылетел на улицу.

Он даже не успел сгруппироваться или хоть как-то обезопасить себя от падения. Мощеная дорога встретила Эрика болью во всем теле, от которой на мгновение потемнело в глазах, спину словно проткнули железным прутом, весь воздух вышибло из легких… А вскоре ко всему этому прибавился еще и шум в ушах в сочетании со жжением в голове… Эрик распластался на грубых камнях и некоторые секунды не находил в себе сил на то, чтобы даже шевельнуться… Кажется, он сильно ударился головой… Больше всего, наверное, досталось спине, и Эрик, приходя в себя, искренне надеялся на то, что ничего себе не сломал… Впрочем, постепенно он чувствовал, как его конечности возвращают способность двигаться. Звук снова открывающейся двери и знакомый голос патрульного, сказавшего, что он видел, как кто-то выбежал на улицу, придали Эрику сил и дополнительный запас адреналина от страха. Черт возьми, он должен был собраться и бежать наутек из столицы! Эрик, стиснув зубы и давя в горле стон боли, поднялся на ноги. Обе лодыжки отозвались неприятными ощущениями, видимо, он умудрился потянуть еще и ногу, и теперь едва ли смог передвигаться быстро… Прихрамывая, Эрик отбежал к жому в паре шагов от него, спрятавшись за угол и мысленно благодаря все святые силы за то, что все окружившие место собрания ворды сейчас находились внутри. Но не радовало то, что его побег все-таки был замечен, поэтому несколько патрульных уже вышли за дверь, осматривая улицу. Страх заставил Эрика нервно сглотнуть и зажать себе рот ладонью – они все были вооружены навороченными пушками. И почему-то Эрик не сомневался, что стрелять они будут на поражение. Он слышал команды обыскать соседние улицы и уже жалел о том, что не запрыгнул в подвал вместе со всеми остальными… Эрик ощупал голову, которая вмиг закружилась, потер затылок и увидел на своих пальцах пятно крови. Все-таки разбил голову… Не сильно, но ранение давало о себе знать… Эрик сделал пару шагов, и раненая нога тут же заныла. О том, чтобы осмотреть свою спину, он даже не думал. Эрик тяжело вздохнул и прислонился к стене здания, пытаясь осмыслить происходящее… Теперь он был преступником. Теперь он был вне закона. Пусть ворды и не знали ни его имени, ни его фамилии – ничего не знали, но едва ли им бы составило труда выяснить всю эту информацию. Потому что они, насколько Эрику было известно, были мастерами допроса. Почему-то вспомнились рассказы членов клуба «Деятельная Молодежь» о лихачах Сен-Ладжолса, которые могли улизнуть из-под носа у кого угодно, которые могли передвигаться совершенно бесшумно и молниеносно, которые не боялись никого и ничего, для которых все эти солдаты были не страшной байкой, а обычной и вполне устраняемой помехой на пути… Эрик жалел, что не был таким. Что был простым парнем, вусмерть напуганным и находящимся в ловушке. Парнем, который своим необдуманным поступком поставил под удар себя и свою семью. Снова захотелось разреветься. Как Эрику сейчас не хватало хоть кого-то, кто дал бы понять, что он все делает правильно, что он не совершил ошибку, когда поддерживал своих друзей! Но никого не было, сознание безмолвствовало. И все, что оставалось – бежать. Просто бежать. Вернее, хромать.

И Эрик жалел о том, что улицы Дахана пустовали. Он был словно на ладони. Скорее всего, любой патрульный, который находился в городе, уже был оповещен о беглеце, которому удалось избежать ареста. Хотя Эрик и знал столицу, знал места, где можно было ненадолго спрятаться, этого было мало, потому что Эрику нужно было срочно покинуть Дахан и добраться до места, где, как он надеялся, ворды его не засекут – до своего дома. Эрик старался не отходить от домов, прячась за углами и поворотами, пока, наконец, не добрался до ворот, которые сторожили уже не два патрульных, а всего один, который меланхолично махнул рукой, давая понять, что Эрику, который в этот момент старался спрятать лицо, можно пройти. Возможно, он еще не получил оповещения от других вордов – Эрик понятия не имел, как там у этих солдат все устроено, но он точно знал, что удача решила сжалиться и повернуться к нему лицом. Эрик вышел за ворота, еще раз скосив взгляд на патрульного, которого, кажется, вообще мало волновало происходящее, а потом бросился бежать. Поражение он потерпел с первой же попытки. Из-за треклятой лодыжки не получилось не просто бежать – Эрик был вынужден идти, то и дело проклиная ногу, зудящую голову, ноющий хребет, вордов и расстояние до своего дома.

Домой он вернулся с первыми лучами солнца. Приходилось то и дело останавливаться, ощупывая раны и морщась. Эрик жутко устал, в горле пересохло, все, чего ему хотелось – просто плюхнуться в свою постель и поспать часов восемь, а то и все десять. Ночной поход растревожил все полученные синяки и ссадины. А вспомнив о том, что днем предстояло отработать смену на заводе, Эрик и вовсе выругался про себя. Не сразу он вспомнил о том, что его могут поджидать и иные неувязки. Ворды… они его видели… И теперь могут поймать… От этой мысли Эрик почувствовал, что тошнота подступает к его горлу. Он уже молчал про то, что Тайлер, прознав о его побеге, будет страшно недоволен, если не зол. Эрика радовало лишь то, что он, вступившись за идеи друзей и поделившись с пришедшими на встречу своим горем, помог клубу «Деятельная Молодежь» обрести союзников и приверженцев. И эта мысль сразу облегчала и всю боль от синяков, ссадин и головы, рану на которой Эрик протер первым, что попалось под руку, и все тревожные мысли о том, что могло бы случиться, если бы Эрика поймали. Хотя Эрик чувствовал, что валится с ног, он не сомкнул глаз еще несколько часов, наскоро раздевшись и плюхнувшись на кровать, надеясь на то, что никого не разбудил. Впрочем, все это проскользнуло мимо его сознания, голова была занята разве что тем, что, в конце концов, все закончилось хорошо.

– Эрик… Эрик, братишка, вставай! – кажется, Эрик все-таки провалился в сон на какое-то время. Разбудили его настойчивые толчки в спину. – Вставай, нам работать надо! – ночная прогулка все-таки имела свой эффект: синяки на спине тут же напомнили о себе, заставив Эрика приглушенно простонать, а простое потягивание закончилось легкой головной болью. К счастью, Тайлер, увидев, что его брат уже проснулся, вышел из комнаты, направившись вниз, откуда уже доносился приятный запах свежего завтрака. Эрик накрылся одеялом с головой. Проклятье… Ему так хотелось еще поспать… Но времени на это уже не было. Нужно было вставать и идти на завод. Не сразу Эрик понял, что он пропустил смену… Ну все. Теперь точно прилетит… И прилетит неслабо… Спину пришло дрожью. И почему, спрашивается, Тайлер был таким любезным? Ответ Эрик получил, повернув голову и осмотревшись по сторонам – Лили проснулась и теперь мечтательно глядела в потолок чуть заспанными глазами. А у братьев были свои правила: никогда не устраивать разборок при сестрах и маме. Эрик закусил губу… Ох, как он ненавидел чувствовать себя провинившимся ребенком, ненавидел, когда его отчитывали, но сейчас… Сейчас на это была очень веская причина. Он пропустил смену, не принес денег, но было и еще кое-что, о чем, как Эрик надеялся, Тайлер не догадается: вместо смены Эрик ходил на признанное незаконным собрание, а потом еще и убегал от представителей правопорядка.

Пока Эрик спускался вниз, он чувствовал, что его колени дрожали. Его взгляд был прикован к поедающему кашу Тайлеру. Мам заботливо обняла Эрика, усадив его за стол рядом с братом и поставив перед ним тарелку с горячей едой. Но первые несколько минут Эрик просто ковырялся в тарелке ложкой. Из-за внезапно нахлынувшего беспокойства завтракать не хотелось совершенно. Бегающий взгляд Эрика то и дело устремлялся в сторону Тайлера, который за столом не произнес ни слова, лишь один раз посмотрев на Эрика с таким выражением лица, что тот понял: предстоит серьезный разговор. А мама тем временем осыпала их свежими новостями, которые получила от соседей, и вот тут Эрик навострил уши. Он ужасно боялся за своих друзей, с которыми за эту ночь, пока он сам удирал от вордов, могло произойти что угодно. Их могли поймать, причем всех, не только тех, кто пожертвовал собой и остался наверху, но и тех, кто спрятался в подвале. Их могли поймать, могли допрашивать… Могли, наверное, даже пытать – Эрик понятия не имел, что ворды могли сделать с теми, кто нарушил закон, и предпочел бы никогда не узнавать об этом, но сейчас… Сердце сжималось от мысли, что он мог быть последним оставшимся в живых членом клуба «Деятельная Молодежь» и что теперь ему придется разгребать все дела клуба в одиночку… Но ни про роковое собрание, ни про то, что стало с его участниками и организаторами, мама ничего не сказала. Возможно, ворды предпочли, чтобы вся эта информация не просочилась за пределы столицы, и от этого, честно говоря, лучше не становилось. Женсен когда-то говорил, что в некоторых странах власть идет на невиданные меры, чтобы предотвратить восстание, и Эрик не знал, что Королевская Семья предпримет в отношении несостоявшихся революционеров. Требовалось выяснить это как можно скорее… Но сначала пережить серьезный разговор с братом, который начался сразу после того, как Эрик и Тайлер вышли на улицу.

– Тебя не было на смене ночью, – это звучало как обвинение, и Эрик вжал голову в плечи, – Ты в курсе, что начальник рвал и метал? Я, конечно, встал на твою защиту… – Тайлер пожал плечами, – Но меня из-за тебя лишили дополнительных выплат. Эрик, ты понимаешь, насколько это серьезно?! Мы и так тратим много денег, ты вообще понимаешь, сколько мы теряем из-за того, что ты отлыниваешь?! Мог бы хотя бы предупредить, что тебя не будет! Но ты же просто не объявился! – Эрик так и не нашел в себе силы поднять глаза. Он молился о том, чтобы Тайлер не узнал о проступке, который был раз в сто хуже, чем пропуск смены, который Эрик еще как-то может обьяснить… – Почему тебя не было?! – Эрик не сразу понял, что этот вопрос был совсем не риторическим и сейчас ему бы не помешало придумать убедительное оправдание. Но Эрик был так увлечен своими тревогами и мыслями, побегом из столицы, так переживал из-за встречи, что не нашел время подумать над хоть какой-то правдоподобной историей, в которую Тайлер бы поверил и которая объяснила бы его отсутствие на заводе ночью. Честно говоря, Эрик даже не предполагал, что Тайлера всерьез заинтересуетпричина его неявки… Но сейчас приходилось импровизировать. – Так почему тебя, черт дери, не было?!

– Я… ну… – Эрик замялся. Вот уж чего он действительно не умел – так это придумывать оправдания за секунду… – Я просто… Мне надо было подумать… И проветриться… Просто то, что случилось с Лили…

– Ага, конечно! – воскликнул Тайлер, – Так я тебе и поверил! И вернулся таким, словно тебя избили хорошенько?! – Эрик вздрогнул. Неужели это было так заметно?… – Не вздумай врать мне, братишка! И уж точно не смей впутывать сюда Лили, теперь это наша с тобой ответственность! На которую ты, судя по всему, решил наплевать! – гнев Тайлера был абсолютно понятным. Эрик прекрасно знал, что проявил себя как безответственная скотина, но как обьяснить Тайлеру, что он подвел его не один раз?! Как объяснить ему то, что одним из решающих факторов стали именно слова Лили? Эрик не знал, поэтому старательно решил отбрыкиваться до последнего.