Пыль и Порох: Тильт

– Они счастливы, где бы ни были… – произнес Тайлер, – Слышишь, Эрик, они счастливы… – Эрик кивнул. Он очень хотел, чтобы и было. Мысленно он извинялся перед родителями за все свои поступки, за то, что порой заставлял их краснеть, за то, что заставлял их волноваться… И перед всеми своим близкими он тоже извинялся… Где-то в глубине сознания промелькнула мысль: становилось легче. Такой простой и в то же время такой болезненный акт прощания с родителями, с мамой, с папой, с прежней жизнью… Эрик все никак не мог найти в себе сил сделать это, но сейчас пришло то самое время, когда сделать это следовало. Стать взрослым по-настоящему. Взять ответственность. Наверное, только сейчас его голову полоснуло осознанием, тяжелым, но по-своему осязаемым и даже зрелым: родителей больше нет. Теперь семья на них с Тайлером. Уже окончательно… – Пойдем… – прошептал Тайлер, – Пойдем, надо идти. Столица ждать не будет, так?

Лили пришлось выносить на руках. Она была совсем легенькой, как перышко. Роза и Элис практически приплясывали от предвкушения. Тайлер волочил за собой сумку со всем необходимым, Эрик вынес свой рюкзак… Он в последний раз обернулся на родной дом и… Он зажмурил глаза. Черт. Он кое-что забыл… Наспех бросив Тайлеру и сестричкам, что он будет через минуту, Эрик пробежался по лестнице по направлению в свою комнату, очерчивая взглядом полки, на которых остались не очень-то нужные вещи, знакомый обеденный стол, стулья, которые так и остались в том положении, когда Эрик только встал из-за них… Они были повернуты друг к другу… Словно еще недавно на них сидели и разговаривали… Наверное, любые мародеры, которые иногда опустошали нежилые дома, это заметят, может, даже умилятся… Кто их знает… Но Эрик был здесь не за этим. На его глаза попался стоящий посреди его комнаты стул, на котором лежали аккуратно сложенная куртка и часы.

Подарки на его День Рождения. Подарки от родителей. На мгновение у Эрика закололо в грудине. Он просто не мог не взять эти вещи. Путь родителей уже и нет с ними, но… Он не может прекращать бороться, не может сдаться… Он сделает все, чтобы его семья им гордилась. Чтобы отец и мама, смотрящие на него через око святых сил, радовались за своего сына. Чтобы он их не забывал. Эрик затянул ремешок часов на своем запястье и накинул зеленую куртку на свои плечи. А потом с легкой улыбкой и слезами на глазах закрыл дверь в свою комнату. Не хотелось верить в то, что сюда он больше не вернется, но… Он обещал своим близким новую жизнь. И не имел права подвести их.

Извозчика они прождали где-то полчаса. За это время сестренки успели утомиться, да и Эрик по привычке переминался с ноги на ногу. Чтобы Лили не заскучала, он успел рассказать ей несколько историй про то, какой обещала быть ее жизнь в столице. Конечно, Эрик приукрасил некоторые моменты, успев заодно и подумать, какие ему обезопасить свою семью от ареста. Что, вообще-то, им грозило… Или все-таки нет? Эрик и представить не мог. Впрочем, об этом он решил подумать позже. Если его захотят арестовать патрульные, пускай! К этому Эрик уже был готов, лишь бы его семью не трогали. Пока он в мыслях рассуждал о том, как будет выкручиваться перед вордами и что будет говорить на допросах, если таковые будут его ожидать, Роза и Элис смогли найти повозку. Может, извозчика зацепило немыслимое обаяние младших сестричек Эрика, которое сам Эрик просто не мог отрицать, то ли их жалобные глазки… Но незнакомец с добродушной улыбкой согласился подвезти всю семью Эрика и его самого. Он даже помог поудобнее обустроить Лили, чтобы не навредить ей, а потом поделился с девочками слегка мятым пирожными, которые, судя по отразившемуся на их лицах блаженстве, оказались очень вкусными. Сам Эрик сел к извозчику поближе, намереваясь расспросить его о том, что произошло в столице, пока Эрик отсутствовал.

– Так значит, это и есть твоя семья? – негромко спросил извозчик. Эрик напряженно кинул. «Это и есть твоя семья»? Вопрос был поставлен довольно необычно, и Эрик решил высказать предположение, которое вертелось у него на языке.

– Вы… Меня знаете?

– Ну да… – извозчик пожал плечами, – Ты теперь в столице персона известная… – на полный беспокойства взгляд Эрика тот добавил с усмешкой, – Ты не волнуйся, не сдам. Я бывал на этих встречах. Должен сказать, что вы молодцы, ребята! Немногие отважатся пойти против Королевской Семьи, тем более, в вашем-то возрасте… Тем более, после всего того, что они натворили… Я сам потерял близких. Нет, не на эксперименте, ты не думай… Просто… – он наклонился чуть ближе к Эрику, – Ворды совсем взбесились… Они ввели комендантский час, за нарушение – арест. А потом каторга. Без допросов, без объяснений… Чуть на незаконном подловили – так все, конец. У меня вот так брата загребли… Я тебе больше скажу, Эрик – тебя ведь так зовут? – Эрик кивнул, – Ну вот. Ваши ребята расклеивают объявления. Совсем мелкие. Вот так троих расстреляли. – сердце Эрика снова наполнилось тревогой. Расстреляли?! Святые силы, черти б их драли… Как расстреляли… Эрик не мог себе представить, чтобы ворды опустились… Что до такого вообще могло дойти! Это что же должно было случиться за время его отсутствия, чтобы патруль стал творить такое? Видимо, выражение его лица отражало каждое несказанное слово, потому что извозчик поспешил пояснить, – Да… Там сейчас весь город бунтует. День народ в трауре продержался, а потом… Стал бунтовать. Просил хотя бы выдать тела или… отдать обещанные деньги. Сутками народ у дворца и лаборатории стоит, а Королевской Семье хоть бы что… Ни слова, ни звука – вообще ничего. – Эрик автоматически повернул голову и столкнулся с исполненным страха и непонимания взглядом Тайлера, который, похоже, все слышал, – Не бойтесь, парни. Не бойтесь. Народ на вашей стороне, а большего и не надо.

Эрик, конечно, хотел возразить. Вообще-то этого было маловато, особенно если имеешь дело с такой серьезно силой, как ворды Пятой Армии. Наверняка именно по указу Королевской Семьи патруль был ужесточен, как и наказания за любое правонарушение. Что Эрик там думал про то, что это не его портреты висят по всей столице? Видимо, Эрик ошибся… Но это не имело никакого значения. Рано или поздно ворды все равно пустились бы за ним в погоню, одно не радовало – уж больно не вовремя… Он ведь едет со своей семьей, он же хотел защитить их… Проклятье… В мыслях у Эрика проскочила идея немедленно выпрыгнуть из повозки и продолжить путешествие до столицы пешком, но… Судя по взгляду Тайлера, он эту идею не одобрял. Только Эрик знал про столицу больше, чем кто-либо из его семьи. Во всяком случае, только он знал, кого из «Деятельной Молодежи» им стоит скать… В этих тяжелых мыслях, от которых со временем руки начало пробирать дрожью, Эрик проторчал в повозке еще несколько часов, пока на горизонте не замаячил знакомый флаг Астарии и высокие башни города… Позже в поле зрения Эрика попали и ворота, у которых… У которых, разумеется, расположился патруль при полном параде и вооружении.

– Уже и здесь поставили, черти… – буркнул извозчик, – Хотел я вас подвезти ко входу, у которого все это время не было патруля… А тут… На тебе… Не везет нам… Эрик, прячься под брезент… Если они не станут осматривать, может, тебя и не заметят…

– Слушайте, я… – Эрик подвинулся чуть ближе к извозчику и проговорил максимально тихо, так, чтобы его ни Тайлер, ни сестрички его не услышали: – Если вдруг что… Вы же довезете их до моих друзей, Вы же знаете, где они?

– Знаю, парень, знаю. Я сделаю все, чтобы их никто никуда не отправил, ага? Все с ними будет хорошо… – больше на переговоры не было времени. Эрик кивнул и мигом нырнул под какое-то тряпье, зарывшись в него с головы до ног. Ворды не имели обыкновение осматривать повозки, но… Кто знает, что будет теперь. Эрик старался сидеть тихо, как мышь, успокоить свое сердце, которое с каждой секундой, пока повозка замедлялась, билось все громче и все отчаяннее…

– Кто такие? Зачем приехали? – грубый голос, по всей видимости, патрульного, заставил волну страха всколыхнуться в сознании Эрика. Хоть бы его не сдали, хоть бы его не сдали, хоть бы…

– Сударь… – осторожно начал извозчик, – Я вот, видите ли, везу… Свою семью… У меня дочь больная, ходить не может… Вот и привез в город, думал, хоть здесь помогут… – судя по недоверчивому смешку, патрульный в словах этого доброго человека сомневался.

– Покинуть повозку. Стандартный досмотр.

– Не может она, – извозчик явно начал возмущаться, – Да помилуйте, мы ж не преступники какие!

– Всем покинуть повозку! Трижды повторять не буду! – заорал патрульный, и у Эрика на мгновение зазвенело в ушах. Черт, а как, наверное, напугались его сестрички… Судя по сдавленным всхлипам, так оно и было. На мгновение Эрику захотелось окончательно послать закон в известное место и плюнуть в лицо этому нахалу, который посмел испугать его семью. Но он не мог ничего сделать… Если покажется, всех точно загребут… Арестуют, будут допрашивать… Тепло, которое находилось рядом с ним, неожиданно исчезло, и Эрик понял, что теперь в повозке остался только он один. Сердце заколотилось с неистовой скоростью. Черт-черт-черт… – А что под брезентом? – голос патрульного прозвучал совсем близко рядом с ухом Эрика, и тот невольно вздрогнул…

– Грузы всякие… Еда, ткани для пошива… В самом деле, молодые люди, да что ж это с вами? Мне сказано перевезти – я и перевез… – ответил извозчик.

– У нас приказ. – отчеканил патрульный. И в следующую же секунду Эрик почувствовал, как слабые остатки тепла, которые хранил тяжелый материал, исчезли. Брезент сдернули с него, лишив спасительного укрытия. Сердце уже билось как молот по наковальне, кровь шумела в ушах яростным штормом… Эрик смотрел прямо в безразличные глаза ворда Пятой Армии. Не было и шанса, что его не заметят… – О как… – усмехнулся патрульный, окончательно срывая с Эрика все то, что на него положили, чтобы скрыть от чужих глаз.

Эрик не знал, что в этот момент подтолкнуло его на оглушительный визг. Этот полный страха рев затерялся в его сознании. Эрик сам не понимал, в какой момент страх отрезвил его, да еще и до такой степни. Единым прыжком он выскочил из повозки, не иначе как чудом проскочив мимо рук патрульного и ринулся бежать к воротам, не оглядываясь. Позади него слышались разъяренные вопли «держите его», Эрику показалось, что он даже услышал негромкий шепот брата, который сказал «беги и не останавливайся»… Все это было уже не важно. Эрик даже не видел перед собой ничего. Он просто бежал и бежал, чувствуя, как горят легкие. В голове звенело набатом: только бы не попасться, только бы не попасться, только бы Тайлера и сестренок не арестовали, только бы не попасться… Эрик не знал, гнался ли за ним кто-то в этот момент. Он расталкивал всех, кого только могло различить его спутанное сознание, одними молитвами не спотыкался, продолжая шевелить ногами с бешеной скоростью… Перед глазами мелькали образы тех, кто был ему дорог, тех, ради кого он не останавливался… Сестренки, которым он обещал лучшую жизнь, Тайлер, который в него поверил, бедная Лили, которая… Эрик и не заметил, как влетел в фигуру, облаченную в темно-коричневый плащ, и сам едва не шлепнулся на землю, еле сумев остановиться.

– Смотреть надо, куда идешь! – заполнено крикнул он.

– Извините пожалуйста… – раздался в ответ негромкий и мелодичный женский голос. С лица фигуры спал свободный капюшон, открыв милое лицо с веснушками на щеках и рыжеватые длинные волосы… – Я не специально… – голос… голос… голос… Где-то Эрик уже слышал его, где-то он видел похожее лицо… Его взгляд упал на что-то блестящее на руке незнакомки… Эрик сумел различить золотое кольцо с великолепно выгравированным астарийским гербом, украшенном драгоценными камнями… А потом и цепочку с точно такой же подвеской на шее… Эрик отшатнулся, не веря своим глазам. Проклятье… Он определенно видел этого человека раньше, он знал его… И сейчас не мог поверить в увиденное, он даже несколько раз моргнул, чтобы избавиться от, как он думал, расплывчатого образа… Но осознание все-таки пришло к нему. Святые силы, это же…

– Принцесса?!

Глава 14

Ванесса

Поначалу ее позвоночник от страха пробрала дрожь. Родители и советники строго-настрого запретили Ванессе даже выходить на узорчатый открытый балкон собственной комнаты, что уж говорить о том, чтобы тайком пробираться в город, мучаясь в мыслях о том, как можно исправить содеянное. Ванесса постаралась скрыть свою узнаваемую внешность и даже взяла с собой что-то, чем можно было… Защититься, в теории… Потому что скажи она, что не боялась гнева обезумевшей толпы, она бы соврала. Ванесса понимала всех этих людей, которые вот уже который день толпились у дворца и выкрикивали перемежающиеся с мольбами и просьбами оскорбления в адрес ее семьи, она бы соврала. Она осознавала, что совершила преступление, страшное преступление, которое нельзя было простить. Ванесса никогда ни в чем не нуждалась, ей был неведом голод, она не знала лишений, но своим образованием она озаботилась как следует. Только за последний год она прочла бесчисленное множество книг, в которых эти самые простые люди, далекие от королевской жизни, повествовали о своих нуждах. О том, чего им когда-то не хватало. Конечно, во всех этих книгах жизнь народа Астарии была приукрашена долей патриотизма, но… Ванесса понимала суть ситуации. И осознавала, что люди, которым она поклялась служить, когда ее родители впервые показали ей королевский символ, рассказав его историю и тем самым сделав ее наследницей официально, могли просто разорвать ее на части. Ее, глупенькую и беззащитную, наплевав и на миловидную очаровывающую внешность, и на ее желание и попытки творить добро… Ванесса была внутри этой толпы. Она слушала ужасающие лозунги о свержении ее семьи, она слышала мерзкие, противные и грязные обсуждения того, что могли бы сделать с ее родителями и с ней самой те, кто недавно лишился своей семьи, своих близких. И с каждым новым услышанным словом Ванесса становилось все страшнее и все болезненнее. Она бы хотела разделить со своим народом всю боль их потерь, но было слишком поздно… Наверное, поэтому она ожидала, что изрядно потрепанный и запыхавшийся юноша с пшеничными волосами и зелеными глазами провинциала, почти ее ровесник, который случайно толкнул ее, как минимум начнет ее душить.

Но этого не произошло. Кем бы не был этот юноша, он явно был очень напуган, растерян… В его глазах Ванесса отчетливо увидела решимость, смешанную с иррациональным страхом за свою жизнь, а еще горе… Горе, которое плескалось в слезах каждого, чье лицо Ванесса смогла рассмотреть. Боль утраты. Ванесса опустила глаза. Этот человек тоже кого-то потерял. Близких людей, а все из-за ее эксперимента… И сейчас он смотрел прямо на нее. И, что было вдвойне хуже, он ее узнал.

Ванесса не знала, что ей делать. Что предпринять, чего ожидать от этого человека… Он не выглядел так, будто собирался причинить кому-то вред, но… Ванесса поняла бы его в противном случае. Они смотрели друг на друга, перекидывались полными непонимания взглядами… Часть сознания Ванессы твердила, что ей сейчас стоит как можно быстрее уходить отсюда, пока угроза пострадать не превратилась в реальную. Она сделала осторожный шаг назад, выставив руку вперед и как бы показывая, что она не собирается никому причинять вред, но ее рука тут же оказалась заключена в чужие цепкие пальцы, и Ванесса вздрогнула. Юноша не сдвинулся с места, но и отпускать ее не собирался, судя по всему. Захват не был таким уж крепким, Ванесса бы с легкостью вырвалась…

– Стой… – раздался глухой голос, охрипший от слез и сломавшийся от тоски, – Подожди… В смысле, подождите… – Ванесса бы с легкостью вырвалась, но прямо сейчас этого ей хотелось меньше всего. Она ожидала чудовищной расправы над своим существом, до ужаса жалким в этот самый момент, но этот… мальчишка, совсем потерянный, очевидно, хотел чего-то еще. В голове Ванессы промелькнуло: он не просто так ее остановил. Не просто так не позволял ей уйти. Возможно, впервые за долгие дни, полные скорби и отчаяния, в сознании появилось что-то светлое, что-то, что придало Ванессе желания и силы расправить ссутулившиеся плечи. У ее народа, пусть даже в таком необычном лице, появилась просьба к ней. И Ванесса считала своим долгом выполнить ее, чтобы помочь, чтобы доказать этим несчастным людям, что она еще может творить добро, что она еще может хоть как-то помочь своей стране, медленно погружающейся в хаос, что назревающие противоречия и конфликты все еще были ей по силам… Пусть и на малую часть, но она еще способна исправить свои ошибки. Она не просто может, она должна была помочь этому юноше, который, похоже, не мог подобрать подходящих слов, чтобы изложить свою просьбу.

– Как… тебя зовут? – Ванесса решила сама сделать первый шаг. В конце концов, она хорошо понимала чувства этого несчастного подростка. Не каждый день представителю провинциального слоя, пострадавшего от деяния власть имущих, удается поговорить с представителем этой самой власти, даже не просто поговорить, но хотя бы увидеть вживую…

– Я… Эрик… Хейзел… – ответом был короткий кивок. Ванесса негромко втянула носом воздух. Было очевидно, что этот… Эрик был настроен на диалог, но… Никакая беседа не должна была проводиться в этом оглушающий мареве толпы, в этом шуме, при таком количестве людей, где Ванессу могли узнать те, кто был настроен куда менее дружелюбно.

– Приятно познакомиться с тобой, Эрик, – привычный приветственный кивок сейчас был не просто формальностью. Ванесса искренне хотела показать этому парню, очевидно попавшему в беду, что она не собирается причинять ему вред. Больше того, ей хотелось помочь всем, чем только было можно! – Думаю, эта беседа не для чужих глаз… Давай… эм… Отойдем куда-нибудь, хорошо? – еще несколько секунд Эрик стоял неподвижно, словно обдумывая поступившее предложение. А потом едва заметно кивнул, наконец отпустил руку Ванессы, еще пару мгновений неуверенно потоптался с ноги на ногу и указал подбородком на более-менее пустой закоулок между домами, куда Ванесса поспешила отойти, чувствуя на себе пристальный взгляд Эрика, полный то ли отчаяния, то ли непонимания, то ли какой-то смутной надежды.

Оказавшись вдали от посторонних глаз, Ванесса откинула капюшон и подняла глаза, чтобы рассмотреть своего собеседника поближе. Кажется, и Эрик немного успокоился, его сбивчивое дыхание пришло в норму, трясущиеся плечи теперь поднимались неторопливо, хотя и не были лишены легкой дрожи. Его бегающий взгляд теперь сфокусировался на Ванессе, и от этого ей стало не по себе, потому что в зеленых глазах Эрика теперь читалась не только растерянность, не только страх… Но и отчаянная юношеская злоба. Ванесса даже не сомневалась в том, что их беседа начнется с ругательств, с оскорблений или чего-то похуже.

– Ты… хотел поговорить, верно? – спросила она дрогнувшим голосом, когда пауза между ними несколько затянулась. Ванессу чувствовала некое облегчение от того, что они с Эриком были примерно одинакового роста и ей не приходилось смотреть на него снизу вверх, чувствуя себя совсем уж беспомощной.

– Мне-нужна-помощь… – выпалил Эрик, практически не разделяя слова, – То есть… – он шумно втянул носом воздух, – Не совсем мне. Я… Ну… То есть, мне тоже, но… – он явно нервничал, это можно было заметить невооруженным глазом, и вряд ли это было связано только с тем, что он, наверное, впервые в своей жизни разговаривал с настоящей, живой принцессой, наследницей астарийского трона. Ванесса умела считывать эмоции людей, и прямо сейчас ей было ясно, что на ее глазах принималось абсолютно спонтанное решение, которое, однако, было очень тяжелым, важным и грозило стоить Эрику многого. От этого решения могла зависеть его судьба, похоже… Вполне вероятно, что Эрик об этом решении даже и не думал до того, как повстречать Ванессу.

– Эй… – Ванесса осторожно положила руку на его плечо в подбадривающем жесте, – Все хорошо, ты можешь мне все рассказать… Я очень хочу помочь тебе и…

– Все хорошо?! – на мгновение она пожалела о том, что вообще произнесла эту фразу. Эрик зарылся пальцами в свои светлые волосы с силой оттягивая их и раздраженно жмурясь, – Это смотря у кого! Может, у Вас, Ваше Высочество, все и хорошо, а вот у нас… Ты… Вы… – он мотнул головой, словно не зная, как именно стоит обращаться к Ванессе. Впрочем, Ванесса коротко кивнула, показывая, что приемлет фамильярности в свой адрес. Это было бы, наверное, наименьшим неуважением, которое она заслужила… – Ты… Хоть представляешь, что происходит?! Ты… – Эрик закрыли лицо руками, его плечи снова вздрогнули в истерическом порыве, – Мне нужна помощь… У меня больная сестра… Ей нужно лечение, ей… Ей нужна операция, у нее проблемы со спиной! Она не может ходить, она умирает! Мой отец… Он ушел в вашу чертову лабораторию, чтобы заработать денег, я работал в три смены и мой брат тоже! А потом… – он не закончил фразу, но Ванесса все поняла без слов и опустила глаза, чувствуя, как сознание заволакивается пеленой подступающих слез.

А потом? А потом проект развалился, все испытуемые, в числе которых был отец этого несчастного парня, погибли. И семья Эрика лишилась шанса помочь бедной девочке… Ванесса закрыла рукой рот, чтобы хоть как-то сдержать рыдания. Что она наделала, сколько жизней разрушила… Сколько людей пострадало из-за нее… И даже не физически, нет… Едва ли речь шла о тех беднягах, которые были заживо испепелены изнутри, пока находились под стеклянным куполом лаборатории, вовсе нет… Всю боль от того, что совершила Ванесса, придется нести вовсе не их душам, которые, как она надеялась, были упокоены с миром Святыми Силами… Все эти страдания придется нести тем, на чьи жизни существование этих несчастных жертв оставило отпечаток. Умерли не они, нет… Они, конечно, тоже… Отец Эрика тоже умер, но… Самым страшным было то, что вместе с ним умер и сам Эрик. Но был вынужден влачить свое существование ради сестры, ради брата, работать на этих заводах… Ванессе доводилось посещать эти предприятия, и увиденное заставило ее болезненно скривиться. Разъедающие кожу химикаты, груды тяжелого металла, дым и пар, поднимающиеся из-за треска и поломок какого-то механизма… во всех этих условиях, далеких от приятных, работали те слои населения, которые в силу своего материального достатка не могли перебраться в столицу, чтобы обзавестись менее изнурительной работой. И в числе этих несчастных людей, которые и так претерпевали лишения, оказался Эрик и его семья. Ванесса не могла передать словами то, как сильно она скорбела из-за происходящего. Конечно, она слышала о том, как живут люди, менее обеспеченные. Она и книги читала пор это, но одно дело – читать старые хроники, пропитанные духом патриотизма, и совсем другое – вживую общаться таким человеком, которому и так пришлось несладко. С человеком, лишенного всего. С человеком, у которого была разве что его семья и пара потертых ботинок. С человеком, который совсем недавно лишился даже этого…

– Я… я очень сожалею… – промямлила Ванесса, будучи не в силах выдавить из себя что-либо, кроме вот этой формулировки, пропитанной официозом и в другой ситуации, откровенно говоря, имеющей мало чего общего с искренним сожалением. Но она действительно горевала… Она действительно сожалела… И понимала, что ее репутация, ее жизнь будет зависеть от того, поверит ли ей этот парень.

– Да к черту… – Эрик остановил сам себя и махнул рукой. Наверное, он хотел бы выразиться куда жестче, но вряд ли смог бы. Все-таки в его взгляде плескалось… Разумное и взрослое понимание того, что сейчас все проклятия, которые могли быть адресованы в адрес семьи Ванессы, можно было оставить и на потом. А перед этим разобраться с существующей проблемой, к которой Ванесса решила перейти.

– Как ее зовут? – спросила она, – Сколько ей лет? Твоей сестре…

– Двенадцать, – ответил Эрик, – Ее… – он глубоко вздохнул, – Ее зовут Лили…

– Ты говорил, что у нее что-то со спиной. Известен ли точный диагноз? – Эрик снова зажмурился. Упоминание болезни сестренки явно приносило ему боль, и Ванессе было очень жаль, что она заставляет его погружаться в неприятные мысли… – Хоть что-то? Медицинские записи, карты, исследования… Прошу тебя, пойми правильно… – практически умоляющим голосом проговорила она, – Мне нужно понять, с чем я буду иметь дело… Эрик, послушай… Я… – она положила другую руку на плечо Эрика, поворачивая его к себе, – У меня есть план. Точнее, идея.

– Идея? В смысле, проект? – Эрик криво усмехнулся, – Чтобы он закончился так же, как и предыдущий? Смерти сестры я тебе не прощу…

– Нет, нет-нет-нет… – Ванесса замотала головой, – Не будет никаких смертей, я тебе обещаю! Я… Я готова самостоятельно заняться лечением твоей сестры. Я… Я сама буду следить за операцией, которую, как ты утверждаешь придется провести. Но операция – очень рискованное дело, даже в наших условиях. Она же совсем ребенок… И чтобы понять, может ли быть другой выход, более безопасный, – она помедлила, – Мне нужно знать, что с ней и какой диагноз ей поставили врачи. Вы ведь… Вы ж вызывали врача?