Полная версия:
Рыжая 11. Дело на пуантах. Часть 1
Глава 4
1
На экране монитора мелькали пляжи, пальмы и загорелые серферы. Пальмы были точно, как из рекламы шоколадных батончиков, сёрферы пробуждали более зрелый интерес. Палец скролил рекламу и казалось невероятным, что прямо завтра можно оказаться в тропическом раю и тебе за это ничего не будет. Никто не будет звонить, позабыв о часовых поясах, и зудеть по поводу сроков. Не надо вскакивать и мчаться за тридевять земель, в тридевятое царство, чтобы принести то, не знаю что… Только море, пляж и покой.
«Море»
Даша огляделась, вспоминая куда убрала купальники. Могла ведь и утилизировать за ненадобностью, прошлым летом ей так и не удалось насладиться загаром.
Справа от руки вспыхнул экран телефона. Даша скосила взгляд и тихонько выругалась.
«Еще один! Да чтобы тебя разорвало. Лучше обе руки отрежу, чем отвечу»
Зеленая трубка упорно продолжала бегать по экрану. Что происходит? С чего вдруг эта нечисть активизировалась? Экран наконец погас. Однако стоило с облегчением выдохнуть, как трубка забегала снова. Даша засомневалась.
«Может, все-таки по работе?».
Однако, и работой она была сыта по горло. На работу не осталось ни сил, ни желания. Вообще. Сейчас хотелось только одного: вскочить на белоснежный серф и, оседлав волну, умчаться как можно дальше. Даром, что на доске она не стояла ни разу в жизни и даже не представляет, как это делать.
«Ничего, в крайнем случае скотчем примотают».
Телефон вышел на третий круг. Придется ответить, иначе он точно от нее не отстанет.
– Чего надо?
Повисла пауза. Затем, приятный мужской баритон недовольно произнес:
– А что так грубо?
– Феликс, умоляю, давай коротко и по существу.
– Не понял.
– Вы все у меня в печенках сидите.
– Спасибо большое, – владелец художественных галерей, казалось, обиделся. – А я, между прочим, хотел клиента тебе подбросить.
На конопатом лице появилась сардоническая улыбка.
«Ага. Хорошая попытка».
– Спасибо большое. Но сейчас мне не нужны клиенты.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Ну смотри. А то, там клиент щедрый. Денег вообще не считает.
Даша перевела взгляд на синеватый силуэт гор. За окном снова собирались тучи. По хорошему, надо крышей заняться…
«Вот, ведь змей».
Щедрый клиент всем нужен. Жаль, что не вовремя.
– Ну пусть подождет пару недель. Сейчас никак не могу.
Но Кирииди, словно пиранья, моментально учуял слабину.
– Это вряд ли, – с наигранным сожалением протянул он. – Стрешнев к тебе уже однажды обращался. Согласись, ты не единственный специалист на свете.
Даша молчала. Щедрые клиенты ее редко атаковали, обычно нудные скряги. Но эту фамилию она, кажется, уже слышала.
– А я что?
– А ты его отшила. В третий раз точно просить не станет. И он не Иван-дурак, и ты не золотая рыбка.
Странно, с чего бы это она богатыми клиентами разбрасывалась? Здесь точно что-то не так. Она закрыла вкладку с пальмами.
– Иван-дурак шел в комплекте со щукой.
– Что?
– Я говорю, что золотая рыбка была со стариком.
– Соответствие породы рыбы возрасту и степени тупости рыбака принципиально?
– Нет. – Она сдернула с волос резинку. – Феликс, спасибо тебе большое за предложение, но я, правда, сейчас не могу. Очень устала. Мне нужен отдых.
– Пф! Тоже мне проблема. Отключи телефон. Поспи пару дней. Пару дней я смогу потянуть.
Солнечный свет тускнел, пальмы превращались в мираж, загорелые серфингисты со свистом проносились мимо.
– Наверное, я все-таки откажусь, – неуверенно произнесла она. – Хочу на море. Очень. И желательно на то, где сейчас тепло.
Галерист неожиданно обрадовался:
– Тогда в чем проблема? Проект как раз в Таиланде.
– Где?!
– В Таиланде. Хоть уплавайся там.
– Подожди, – в рыжей голове промелькнуло какое-то смутное воспоминание. – Что-то такое припоминаю. Частный дом в Таиланде. Кажется, это было когда… – она замолчала.
– Именно тогда. Короче, ты берешься или нет? Или я Батунскому звоню? Этот точно не откажется. А сделает не хуже.
«Даже лучше»
Даша колебалась. Предложение казалось более, чем соблазнительным: хороший гонорар, интересная работа, плюс море в любых количествах.
– А сроки какие?
– Если ты о начале проекта, то прямо сейчас.
– Это я поняла. По времени приблизительно сколько?
– От тебя зависит. На мой взгляд за месяц точно можно уложиться. Но он такой стерильный, что при желании сможешь и на три растянуть.
Три месяца на море. За счет клиента. Не работа, а мечта! Но покапризничать стоило.
– Хм. Он же не думает, что я сразу все брошу и побегу?
– Так ты сама ему пообещала, что освободишься к марту. Он как раз ждал.
Точно! Теперь она вспомнила окончательно. Полгода назад она пообещала потенциальному клиенту, что освободится к марту. Надо же какая у человека память.
– Но почему именно я?
– Он спрашивал кто лучший, я сказал, что ты.
– Ну конечно! – лесть была грубой, но приятной.
– Именно так. Ну так что?
– Феликс, правда, не знаю. Мне надо подумать.
– До завтрашнего утра. Завтра утром я ожидаю твоего «да».
– Я подумаю…
Глава 5
1
В международный женский день погода расстаралась на славу: солнце припекало, ветер стих, упоительно пахло талым снегом и нагретой хвоей. На открытой бревенчатой веранде председателя кооператива собралось человек пятнадцать. В отличие от погоды, настроение у собравшихся было сумрачным. Мужчины вяло перебрасывались ничего не значащими фразами, женщины измеряли друг другу давление, обменивались таблетками и советами.
– А пустырник вы уже пробовали?
– Да мне даже транквилизаторы не помогают…
– Нет, это нельзя просто так оставить! – стонала теща председателя Елена Павловна. – Верховный суд мы проиграть не можем.
Прорвиська недобро поглядывал из-под густых, с проседью, бровей:
– А что мы можем сделать? Не хватает самого главного документа, без этого все бессмысленно.
– Какого документа?
– Что разрешение на строительство нами было получено до того, как эта территория получила статус зоны с особыми условиями пользования. Тогда мы сможем утверждать, что статус поменяли незаконно.
– Но ведь должен быть дубликат, копия, – в бессильной ярости Кира сжимала кулачки. – Где-то ведь они должны быть!
– У нас ничего нет, я все перерыл. Получается это разрешение осталось у продавца. Если вообще было. Он мог показать нам и поддельные документы.
И без того всклокоченный Фима Бронштейн, костлявыми пальцами терзал жесткие колечки волос. Круглые очки сползли почти на самый кончик длинного мясистого носа:
– Это он специально… Это он специально… – монотонно бубнил скрипач, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Конечно, специально, – зевнул Кокорев, единственный, кто не терял присутствия духа. – Он так деньги зарабатывал.
– Мы ведь совершенно разорены, – Фима поднял голову и посмотрел с таким удивлением, словно только что об этом узнал.
Кокорев лишь отмахнулся.
– Хватит ныть. Толку-то…
– В любом случае, мы не должны опускать руки. – Кира не оставлял попыток расшевелить остальных – Мы должны сражаться!
– С кем? С государством?
– Почему с государством? С тем, кто нам продал эту землю. С Кукумбаевым. У него наверняка должны быть разрешающие документы. Он ведь нам их показывал. Вдруг они все-таки настоящие?
– Деточка, Кукумбаев утонул. Вместе с яхтой, купленной на наши деньги.
– Но не с документами же! Документы где-то должны остаться…
– А я не верю, что он погиб. Говно не тонет, – вытянув длинные ноги, Игнат Балык чистил ногти кончиком ножа. – Голову даю на отсечение, что эта скотина жива и здорова. И сейчас живет припеваючи на каких-нибудь островах. Вон, типа этого фраера.
Позднее, члены кооператива часто вспоминали этот момент, используя слова «чудо». По какой-то непонятной причине все, кто в тот момент находился на террасе, повернули головы к телевизору.
Внутри лихо закрученной океанической волны несся дочерна загорелый серфингист. Он скользил под огромным гребнем, демонстрируя исключительное владение доской и телом. В какой-то момент волна полностью закрыла спортсмена от камеры, но буквально через секунду он эффектно вынырнул из под гребня и, помахивая рукой, пронесся мимо камеры, улыбаясь белоснежной улыбкой.
И опять, как по команде, все перевели взгляды на стол, на котором, кроме чашек с чаем, бутербродов и печенья, лежал журнал трехлетней давности. С обложки, в тридцать два зуба им улыбался тот же самый человек, что мгновенье назад пронесся вдоль экрана.
Теща председателя, только что фонтанирующая проклятиями и феерическими идиоматическими оборотами, в раз онемела, будто Русалочка, обменявшая дар речи на две толстых коротких ноги. Тыча пальцем сначала в телевизор, а затем в обложку журнала, она хлопала оттопыренными губами, силясь что-то сказать.
– А… Э… А…
Исполнитель народных и характерных танцев подскочил и завопил на весь поселок:
– Это он! Он!
Остальные пребывали в сомнениях.
– Вы уверены? – Балык вытянул шею так далеко, что стал похожим на африканскую антилопу. – Все-таки он там в одних трусах.
Невысокая суетливая дама Ирина Градская, гример и костюмер «Приюта Аполлона», завелась с пол-оборота:
– Да хоть в валенках на босу ногу! Неужто я эту еврейскую рожу не узнаю? У меня профессиональная память.
Бронштейн моментально перестал стенать и приподнял кустистые брови
– Я попросил бы, – он поправил очки. – Кукумбаев не еврей. Он, с вашего позволения, татарин.
Костюмер театрально закатила глаза.
– Я вас умоляю! Как будто татары не бывают евреями.
Фима Бронштейн принял озадаченный вид:
– Как татарин может статься евреем?
Женщина лишь раздраженно отмахнулась.
– Бросьте эту вашу агитацию. Евреем может быть всякий. Если повезет, конечно.
Национальный конфликт накрыло напористое контральто:
– Хватит! Мы должны найти этого гада. Немедленно.
Взгляды тут же переместились на Эльвиру Балык.
– Где? В океане?
– Почему в океане, – концом мохерового шарфа певица прикрыла могучую декольтированную грудь. – На суше. Отловим его и пусть решает вопрос с документами. Или возвращает деньги. С процентами, разумеется.
Председатель кооператива, потрясенный не меньше, если не больше остальных, тем не менее принялся возражать:
– И как мы его поймаем? Неводом? Он не для того тонул, чтобы нам что-то возвращать.
– Припугнем его разоблачением, – Кира едва сдерживала эмоции. На бледном лице вспыхнул лихорадочный румянец, в заплаканных глазах билась надежда. – Леопольд Григорьевич, но ведь это наш шанс! Или пусть отдаст документы, или мы его сдадим полиции.
– Кольцова, ты от горя помешалась, – пылкую речь оборвал народник Кокорев, главный специалист по обломам. – Нам этот документ, как дырка в голове. Неужели ты еще не поняла? Поселок все равно снесут.
– Не снесут!
– Хочешь поспорить? Очевидно, что это место кто-то себе присмотрел. Нас по любому отсюда вынесут.
– И что теперь? Опустить руки? Не бороться? – Кира едва не рыдала.
– Ну почему же, – на лице Балыка появилась нехорошая улыбочка. – Теперь у нас как раз появилась надежда.
Все дружно повернулись к прорабу.
– Что вы имеете в виду? – всхлипнула балерина.
– Теперь мы знаем, что Кукумбаев жив.
– И что с того? – рассмеялся Кокорев. – Он прям сразу испугается и отдаст нам все документы.
– Да пусть хоть подавится ими. Судя по кадрам, он совсем небеден. Пусть вернет деньги и мы довольные разойдемся.
На веранде повисла тишина.
Фима наконец оторвал взор от земли. Однако, особого оптимизма в его глазах по-прежнему не наблюдалось.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что если Кукумбаев не решит наш вопрос – с помощью документов, взятки, нам по барабану – то пусть возмещает материальный урон. И еще посчитаем сколько с него можно содрать за моральные страдания.
– Какие моральные страдания, – апатично возразил Токорев, точная копия Кокорева, но из балетных, поэтому чуть более сдержанный, – Я и в материальной-то компенсации сомневаюсь.
– Почему?
– Ты представляешь о какой сумме идет речь? У него элементарно может столько не быть.
– Ну что-то у него точно есть, – Эльвира решила поддержать мужа и ткнула в сторону экрана длинным ногтем, – Глянь, как волну ловит. Зубы скалит. Голодным он точно не выглядит.
– И нищим тоже, – поддакнул кто-то из духовиков.
– Но для начала необходимо выбить из него документы, – Кира продолжала настаивать на своем. Ей было даже страшно представить, что ее домик снесут. – Уверена, что он сохранил все бумаги. И если мы припугнем его полицией, он нам их точно отдаст.
При слове «бумаги» Фима Бронштейн неожиданно оживился.
– В самом деле, почему бы не попробовать, – произнес он. – Берем бумаги, Кукумбаева и летим в Гаагу.
– Почему в Гаагу? – Балык вскинул густые черные ресницы.
Идея с шантажом и материальной компенсацией ему нравилась больше.
– Там суд по правам человека.
Грянул дружный смех.
Валторнист Обметкин смотрел на скрипача с откровенной насмешкой:
– Фима, вы первый еврей-идеалист на моей памяти. Какая Гаага? Какой международный суд? Над вами будет потешаться вся просвещенная Европа.
– Европа? Над евреем?!
– А что, в финансовых спорах евреи чем-то от других людей отличаются? – возмутилась Семечка.
– Уж точно не украинцам об этом спрашивать!
Игнат решительно оборвал разгоравшийся национальный конфликт:
– Да хватит уже! Надоели со своими фантомными болями. Тоже мне две самые несчастные нации в мире – хохлы да евреи. Лучше идеи предлагайте.
Фима смотрел озадачено. Он не понимал, если его оскорбили, или это просто фигура речи.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что для начала Кукумбаева найти надо. А пока мы даже не знаем, он это или просто кто-то похожий.
– Конечно, он, – категорично заявила гример Ирина. – Я лица моментом различаю. У меня глаз – алмаз.
– Ну допустим, – Прорвиська все еще с сомнением поглядывал на лежащий перед ним журнал. – И чем мы будем его пугать? Пальцем? Так он пошлет нас подальше, да и дело с концом.
Эльвира теребила концы шарфа. Вид у меццо-сопрано был сосредоточенный.
– Игнат прав, нам сначала надо этого спортсмена найти.
– Точно. А чем пугать, на месте сообразим, – нож сложился с недобрым металлическим лязгом.
Глава 6
1
Нашлись и купальники, и крем для загара, и незаменимый в экстремальных поездках телефон-внедорожник. Последний Даша любила не только за брутальный дизайн, но и за абсолютную неубиваемость. Особенно после того, как последовательно похоронила три модных, но крайне хлипких смартфона: первый вместе с ней улетел с горнолыжного склона, второй отправился к русалкам Ганги (если они там, конечно, есть), а третий она лично переехала машиной. Испытывая сострадание к ее криворукости и желая оставаться на связи, один из клиентов вручил ей этот телефон и попросил никогда с ним, в смысле с телефоном, не расставаться. Мобильный «внедорожник» привел путешественницу в полный восторг – она его топила, роняла и даже пару раз переезжала машиной, но уже на спор – телефон продолжал исправно работать.
Закончив собирать чемодан, Даша застегнула молнию и выдохнула. Ну вот и все. Еще один день и все проблемы останутся позади. Впереди только море, пальмы и пляж!
Она задумалась. Главное, не забыть сменить сим-карту, чтобы вообще никто не смог дозвонится. Где-то вдали позвякивал альпийский колокольчик. Даша прислушалась. Странно, в это время коровы не пасутся. В глубине души шевельнулось нехорошее предчувствие: это не подгулявшая буренка, это входной колокольчик на двери.
«Кого там еще черт принес…»
Нет, не то, чтобы она была негостеприимной хозяйкой, просто с некоторых пор, неожиданные звонки, хоть по телефону, хоть в дверь не сулили ничего хорошего.
Без особого энтузиазма Даша спустилась на первый этаж.
«Может, кто-то из соседей?»
Вдруг во всей деревне закончились соль, спички, дрова, электричество…
2
На новеньком придверном коврике стояли массивные ботинки песочного цвета. Выше шерстяные гетры. Далее шли удлиненные замшевые шорты, расшитые эдельвейсами и рубаха в мелкую красно-белую клетку. Завершала образ зеленая фетровая шляпа с пером. Между рубашкой и шляпой находилось гладко выбритое лицо, с правильными, немного брутальными чертами и пронзительно синие глазами.
– Verdammtes… – только что и смогла вымолвить хозяйка.
Полетаев широко улыбнулся:
– И тебе здравствуй, любимая!
Даша уткнулась лбом в косяк двери.
– Так я и знала… Ты же не за спичками?
– Нет. Я бросил курить.
– Может, тебе в зубах ковыряться. – Она недружелюбно оглядела гостя с ног до головы. – Куда так вырядился? Мы в Каринтии.
– И что? – Полетаев приосанился, давая возможность разглядеть себя получше. – Я в любых местах красавец-мужчина. Настоящий австриец. Что, непохож?
– Ты похож на сумасшедшего баварца, – холодно заметила Даша. – Который не расплатился в пивной и бежал через Альпы в сторону восточной границы. Ты чего здесь забыл?
– Вот же гады, – делая вид, что не заметил отсутствия приглашения, полковник отстранил хозяйку и прошел в дом. – Представляешь, в Мюнхене с меня содрали почти полторы тысячи евро. Сказали, что я сольюсь с окружающей средой.
– А ты сказал им куда собираешься?
– Ммм… Нет. А надо было?
– Крайне желательно. В любом случае рекомендую переодеться. Иначе соседи решат, что ты сбежал с народных гуляний в сумасшедшем доме.
– То пивная, то сумасшедший дом – ты уж определись как-нибудь, – полковник с интересом огляделся. – Делать твоим соседям что ли нечего, как только дырка в заборе подглядывать.
– А-ха-ха! Очень смешно. И хватит мне голову морочить. Как ты здесь оказался?
Гость прошел к столу и уселся на скамью, покрытую козлиной шкурой.
– Ты не поверишь: сижу в пивной, приносят мне счет и вдруг понимаю, что денег расплатиться не хватает. Пришлось бежать в сторону восточной границы. – Он огладил шкуру и еще раз огляделся. – А у тебя здесь здорово. Со вкусом так. Уютненько.
– Спасибо большое. – Даша демонстративно не отходила от открытой двери. – Только я гостей не ждала.
– Ты же не выгонишь путника ночью? В горах.
– Даже не сомневайся, – она сделала жест, словно выметала незваного путника за порог. – Поищи себе другое пристанище, а у меня тут не постоялый двор.
– Фу, такой быть, – полковник встал, подошел к хозяйке и притянул к себе.
Поцелуй был страстным, но не долгим. Отбившись, Даша с треском захлопнула дверь.
– Ты меня перед соседями позоришь!
– Пф! Здесь что, никто не занимается сексом?
– Только не говори, что приехал именно за этим, – она направилась гостиную.
– А зачем еще? – полковник семенил следом. – Но раз ты замуж не хочешь, давай так, во грехе.
Даша подняла средний палец.
– Помечтай. Говори, что надо.
Полетаев снова занял место за массивным дубовым столом.
– Жрать давай.
– Щас прям. Я после шести не ем.
– Так я тебе и не предлагаю. – Синие глаза глянули просительно. – Ну, правда, есть очень хочется.
– А я хочу петь, как Монтсеррат Кабалье. Саккомпанируешь?
– Ну чего ты такая злая? Велосипеда нет? Давай куплю.
Хозяйка вспыхнула:
– Я злая?! А ничего, что это вы мне все нервы измотали?
Полетаев демонстративно огляделся.
– Кто это «мы»?
– Не прикидывайся. Говори зачем приехал.
– Мне кажется, мы как-то нехорошо расстались.
– Под словом «нехорошо» ты подразумеваешь, что променял меня на служебный долг и вместо клятв в верности помчался искать золото-бриллианты?
– Прекрати, речь шла не о деньгах.
– Да?!!! А о чем?
– Об очень важной информации.
– Ну и как, нашел?
– Ты же прекрасно знаешь, что нет.
Зеленовато-ореховые глаза глянули с наигранным удивлением.
– И откуда бы я это узнала?
– Мне почему-то кажется, что флешка у тебя.
– Когда кажется, креститься надо.
– Слушай, – Полетаев взял ее руки в свои. – Давай начнем там, где остановились?
– В ресторане Феликса?
– На пороге ЗАГСа, – он улыбнулся. – У тебя, вон, и домишко какой справный.
Даша вырвала ладони и показала кукиш.
– Даже не мечтай. Лучше говори зачем приехал. У меня времени мало.
– Да просто так. Соскучился. Подумал, может, тебе помочь чем надо? Дров там нарубить, воды натаскать…
Чем дольше Полетаев разглагольствовал, тем большее беспокойство охватывало. Нет, это не может быть простой случайностью: один действующий и двое бывших сотрудников госбезопасности одномоментно решили обеспокоиться ее личной жизнью. С чего бы это?
– Так, или говори, чего тебе надо или…
– Или. Последние полгода ты трудилась настолько ударными темпами…
– И что?
– Я переживаю за тебя. Хотел предложить отдохнуть. Куда-нибудь вместе съездить.
– Куда? – подозрения усиливались с каждой секундой.
– Да куда угодно. На море, например.
Отлично. Значит, за ней еще и шпионят! Хотя почему «ещё» – как всегда.
– Какое море в марте месяце? – равнодушно осведомилась хозяйка, открывая створку буфета, где стояла чайная посуда.
В отражении стекла она заметила, как Полетаев на долю секунды растерялся. Такое с ним случалось крайне редко.
– Ну… Есть же и теплые моря. – И повторил: – А ты так много работала. Самое время отдохнуть.
Даша разложила на столе льняные салфетки.
– Тебе, может, и самое время, у тебя мамка богатая, а мне деньги зарабатывать надо.
– Ой, про мамку даже не напоминай, – полковник состроил постную физиономию. – Подумываю не лишить ли ее родительских прав.
– А она тебя лишит наследства. Кстати, ты не мог бы снять шляпу?
– Ах, да, – полковник снял зеленую шляпу с пером и положил рядом.
– Повесь в прихожей.
– Как скажешь, дорогая. За водой сходить?
– Лучше за совестью. Мне завтра утром рано вставать, а приходится незваных гостей принимать, – она достала из буфета чашки и вазочку с печеньками
– Да ладно тебе, – он снова попытался ее обнять. – Лучше хоромы свои покажи. Где ванна, где спальня.
– Спальня в соседней гостинице.
– Ну чего ты такая злая?
– Меня жених бросил.
– Это ты об мне?
– А о ком еще?
Некоторое время Полетаев собирался с мыслями.
– Так, давай расставим все точки над «i». Ни за какой «муж» ты не собиралась. Вместо этого заварила такую кашу, что расхлебывать пришлось всем миром…
– Ты меня замуж звал?
– Звал.
– Женился?
– Нет.
– Чего тебе еще надо?
– Но я же тебя не бросил!
– А что ты сделал?
– Ну… на минутку отлучился.
– Счастливого пути!
– Но…
– Все! – Даша в сердцах бросила на стол ложки. – Вместо ЗАГСа ты отправился искать сокровища.
– Не сокровища, а ценную информацию.
– Нашел?
– Нет.
– За этим и вернулся?
Поняв, что выбрал неверную тактику, полковник решил зайти с другой стороны.
– Дорогая, давай о деле потом. Я просто соскучился и хотел предложить провести вместе недельку другую на море. Мне кажется, мы этого заслужили.
– Мы?
– Да. Я и ты.
Даша продолжила греметь посудой. В принципе, идея была не так уж и плоха, Полетаев хоть не вызывал доверия, но с ним точно можно отлично провести время – он был веселым, спортивным и легким на подъем. Смущало лишь одно: уж больно вовремя он нарисовался на ее пороге. Ровно в тот момент, когда она начала обзванивать турагентства, и вряд ли это простое совпадение. А, значит, ее контролируют. И значит, ни о каком отдыхе не может быть и речи.
– Боюсь, ты опоздал. Я хотела отдохнуть. Но позвонил Феликс и предложил мне выгодную работу. Закончу, можем съездить.
В синих глазах промелькнуло разочарование.
– Это надолго?
Он даже не удивился тому, что они общались с Кирииди. Даже интереса не изобразил. Значит, он по-прежнему считает ее недалекой.
«Ну, ну»
– Месяца на два.
И опять никакого удивления.
– Ладно, – последовал вздох. – Как закончишь, набери.
Даша наконец присела к столу.
– И ты не хочешь спросить куда я еду?
Тот глянул без особого интереса.
– Куда?
– В Таиланд.
– Ух ты. Повезло.
– Да, надеюсь совместить приятное с полезным. Не хочешь со мной?
Синие глаза чуть сузились.
– Нет, спасибо. Дурное дело когда один свободен, а второй работает. Ты будешь работать, я буду ждать. Никуда не съездишь, толком ничего не посмотришь.
Как ни странно, но последняя часть беседы немного успокоила. Да, за ней продолжают следить, но теперь она об этом знает. И это хорошо. Плохо другое – теперь ей точно придется ехать работать.
