Рыжая 6. Кошмар в агусте

– Ты только забыла добавить, что из кабины пыталась перебраться на стрелу.

– Но ведь не перебралась же?

– Благодаря мне.

– Ты настучала на нас!

– И правильно сделала. Разве сейчас ты поступила бы по-другому?

Даша отвела глаза.

– Это некорректный вопрос. Двенадцатилетние дети не могут и не должны поступать, как взрослые люди. Именно потому, что они дети. У них другие представления о мужестве и благородстве.

Паэгле поправила сыну воротничок:

– Иди, Антон, приготовь для проверки тетради. Я вымою руки и приду.

Дождавшись, пока сын закроет за собой дверь, Юлька набросилась на бывшую одноклассницу:

– Рыжая, ты всегда была ужасным ребенком! Неудивительно, что так плохо кончила.

– В смысле?!

– Получив диплом искусствоведа, занимаешься ремеслом, по меньшей мере, странным.

– Ага. – Даша недобро прищурилась. – Я так понимаю, ты имеешь в виду мою карьеру детектива?

– Да. За исключением того, что у детектива не может быть карьеры. Это странное занятие, если не сказать больше.

На Паэгле обижаться не имело смысла, любые эмоции оставляли ее равнодушной. Но Даша не была бы собой, оставив реплику без ответа.

– В таком случае ты удивительно непоследовательна. Когда я работала по специальности, ваше величество обходило меня вниманием. Но стоило опуститься до работы детективом, как ты готова и поселить меня в своем доме, и даже платить деньги. Поэтому, – она выдержала многозначительную паузу, – думаю, самое правильное, вернуться обратно в аэропорт. Была рада встретиться..

По лицу Паэгле было видно, что она хочет сказать что-то злое, строгое, но губы дрогнули, и бывшая одноклассница бессильно опустилась на скамеечку возле вешалки.

– Рыжая, – голос звучал глухо, взгляд стал усталым, загнанным, – у меня действительно кошмарная ситуация. Беру все слова обратно. Более того, я готова просить на коленях, только помоги мне.

Это был, конечно, запрещенный прием, но Даша тут же смягчилась.

– Не надо на коленях, просто не хами и все. – Она помолчала. – И сколько ждать, пока они на меня «выйдут»?

– Уверена, что недолго. Просто останься и сделай вид, что работаешь. Все само на место встанет.

– Так если само, я зачем?

Юлька отвела глаза.

– Если погибнут остальные рыбы, – она сжала кулаки, – я уже не восстановлюсь. Я потеряю все.

Даша присела рядом:

– Юль, ну что ты такое несешь? Чего ты потеряешь, жизнь, что ли? Ну хочешь, я слетаю в Африку и привезу тебе сто таких рыб?

Юлька помотала головой:

– Нет. Это не поможет.

– Да что, жизнь твоя от этих рыб зависит, что ли? – рассердилась Даша.

Паэгле сидела, безвольно свесив руки между колен.

– Зависит, – еле слышно прошептала она.

– Ты это серьезно?

– Да. Моя жизнь зависит от того, будут жить эти рыбы или нет, – раздельно произнесла Юлька.

– В каком смысле?

– В самом прямом.

Даша пыталась сообразить, что же конкретно ее одноклассница имеет в виду.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что покончишь с собой из-за каких-то там хордовых?

– Разумеется, нет. Но моя жизнь находится в прямой зависимости от того, выживут они или нет. – Она подняла усталые глаза.

– Рыжая, не спрашивай. Я больше все равно ничего не скажу. Просто найди человека, который инфицировал моих рыб. Пяти тысяч будет мало – заплачу, сколько скажешь.

Предложение нравилось все меньше:

– Нет, Юль, так дело не пойдет. Я должна знать, за что берусь. Одно дело, когда речь идет об эмоциях: растила, растила рыбок, они померли и их очень жалко. Или же за этим стоит какой-то серьезный финансовый урон. Но совсем иной разговор, если из-за этих рыб может погибнуть человек.

Паэгле нервно обкусывала губы.

– Так на каком варианте мы остановимся? Только очень прошу: не пытайся меня обмануть. Последствия могут оказаться непредсказуемыми.

– Не надо меня пугать. – Юлька резко выпрямилась. – Я уже так напугана, что дальше некуда. Одного не пойму: какая тебе разница в чем причина? Существует факт: моих рыб отравили. Я хочу знать кто.

Однако, Даше тоже упрямства было не занимать.

– А я для себя хочу понять, зачем кому-то вообще понадобилось убивать рыб, – с не меньшей резкостью произнесла она. – Не думаю, что твои знакомые страдают какой-то острой формой ихтиофобии. Есть такое слово?

– Не знаю. Возможно.

– Что же могло толкнуть на подобный поступок? Ненависть? Зависть?

– Зависть. – Паэгле не дала развить мысль дальше. – Зависть в чистом виде. Мне удалось то, чего не удавалось еще никому.

– Разведение рыб? – рассмеялась Даша. – Что это за рыбы такие, что только ты их разводить можешь?

– Вот такие рыбы. – Юлька с завидным упорством уклонялась от прямых ответов.

– А можно на них посмотреть?

Паэгле некоторое время размышляла:

– Да. Разумеется. Пойдем.

2

Даша приготовилась увидеть жар-рыбу. Она даже разволновалась. Шутка ли, аквариумная рыбка ценой в несколько сот долларов! Это как же надо выглядеть за такие деньги!

Реальность, как всегда, превзошла все ожидания.

В большом угловом аквариуме, наполовину засыпанном камнями, плавали две зверского вида рыбины. На первый взгляд, они напоминали обыкновенных карпов, плавающих в любом мало-мальски приличном супермаркете. Ржаво-коричневые, губастые, с бессмысленно вытаращенными глазами. Одна из рыб повернула морду к хозяйке и вытянула толстые губы трубочкой. Даша содрогнулась. В образовавшееся отверстие можно было засунуть руку.

– Они хищные? – спросила она, на всякий случай пряча руки за спину.

– Разумеется, хищные, это же цихлиды! – Юлька приблизила лицо к аквариуму и постучала пальцем по стеклу. – Здравствуй, моя хорошая, как ты себя чувствуешь?

Рыбина завиляла хвостом, как собака.

– Она что, видит тебя? – удивилась Даша.

– Естественно. – С человеком Паэгле разговаривала куда как менее любезно. – Они прекрасно видят и слышат.

– Никогда бы не подумала, – удивилась Даша. – Мне казалось, что они сидят там и…

– И что? – Юлька даже обернулась.

– И ничего. – Стало неловко. Внутренний мир аквариумных рыб никогда особо ее не интересовал. По правде говоря, она вообще о них ничего не знала. – Неужели эти уроды могут занять первое место? – вырвалось само собой.

Паэгле изменилась в лице.

– Как ты их назвала?

– Я имела в виду… Ну согласись, красавицами их назвать сложно.

– Да они великолепны! – В голосе звучало искреннее возмущение. – Роскошней рыб ты в природе не найдешь. Это самые красивые цихлиды, которых мне когда-либо доводилось видеть. Спроси у кого хочешь!

Даша еще раз с сомнением посмотрела на губастых красноглазых и крайне непривлекательных рыбин.

– Ну, не знаю… Я думала, что это какие-нибудь разноцветные рыбки. Вот недавно по телевизору показывали – ярко-синие с желтым брюшком, и носик такой длинный. Вот они прям милахи.

– Хирурги. – Юлька чуть скривила губы. – Морская рыба. Ничего особенного.

– Ну да, ничего особенного, – протянула Даша. – Цвета потрясающие. Интересно, а сколько они стоят?

– У самого зарвавшегося продавца не больше тридцати долларов.

– Всего? – удивилась гостья. – Но почему? Они же такие красивые…

Паэгле только отмахнулась.

– Да прекрати.

– И еще одна рыбка понравилась: ярко-оранжевая с волнистыми коричневыми полосками, а вдоль них такие тоненькие белые и…

– Это клоуны.

– Может быть. Они в каком-то розовом растении живут. Потрясающе.

– Анемон не растение, это животное, – на лице хозяйки читалась досада. – Одиночный коралл. У клоуна и анемона симбиоз.

– Симбиоз чего?

– Симбиоз чего не бывает. Просто симбиоз. Анемон защищает клоуна от врагов ядовитыми щупальцами, а тот проветривает вокруг него воду.

– Ух ты! – Даша уже с большим интересом смотрела на двух бультерьеров подводного мира. – И все равно, я бы на твоем месте разводила морских рыб.

Юлька снова отмахнулась:

– Во-первых, не хочу, во-вторых, неоправданно хлопотно. Необходимо постоянно поддерживать большое количество химических показателей, соленая вода разъедает оборудование, к тому же морская фауна в любую секунду может дать выброс метана.

– Чего? – невольно воскликнула Даша. – Как это?

– Вот так цапнет твой хирург морского огурца, а тот возмутится. И всё, всплывут твои прекрасные рыбки кверху брюхом.

– А как же их тогда разводят?

– В том-то и дело, что их практически не разводят. Просто привозят новых.

Даша перевела взгляд на аквариум.

– А этих тварей разве трудно привезти?

– Трудно. Эти цихлиды живут всего в одном месте – в маленьком африканском озере. И, к сожалению, вскоре могут вовсе исчезнуть.

– Чего так?

– В это озеро завезли окуня. И тот их медленно, но верно истребляет. Может так случиться, что этот вид останется только в аквариумах. Теперь понимаешь, что означает их разведение?

Окуня Даша представляла в основном по детским книжкам, и потому было не совсем ясно, как милая улыбающаяся рыбка могла пожирать этих монстров. Разве что ночью, когда те спят. Она пожала плечами:

– Не знаю. И никак не могу понять, почему ты думаешь, что твоих рыб непременно отравили? Может, они и в самом деле того… Последняя страница Красной книги.

– Ерунда. Рыбы жили в аквариуме долгое время и прекрасно себя чувствовали. Пока я не рассказала, что добилась потомства. Сначала мне не поверили, но когда я пригласила гостей, то буквально на следующий день заболели первые рыбы. Ну так что? Ты берешься?

И тон хозяйки, и ее скрещенные на груди руки недвусмысленно намекали, что пора заканчивать глазеть на рыб и переходить к делу.

– Берусь…

Дашу не отпускало ощущение, что бывшая одноклассница однозначно чего-то недоговаривает. Но одно можно было утверждать наверняка: Паэгле было жизненно необходимо знать, кто убил ее рыб. Только зачем было звонить в Прагу? Разве в Москве нет частных детективов? Странно все это…

И, возможно, если б не усталость, Даша плюнула бы на транспортные расходы и, даже не пообщавшись с друзьями, первым же рейсом улетела обратно, но она была настолько вымотана, что хотелось просто принять душ, поесть и лечь спать. Или хотя бы просто поспать.

– Я согласна, – повторила она, массируя переносицу. – Составь мне досье на каждого из этих троих. Все, что может понадобиться: возраст, состав семьи, адреса, телефоны, разумеется.

– И как ты собираешься действовать?

– По обстоятельствам.

– Но ты будешь держать меня в курсе?

Даша приняла ироничный вид.

– Юль, ты будешь со мной советоваться, чем кормить на завтрак этих тварей?

– Они не твари. И не завтракают. Разумеется, нет.

– А почему?

Паэгле несколько секунд изучала конопушки на лице бывшей одноклассницы.

– Я поняла. Но учти, Рыжая, если что-то пойдет не так, тебе не поздоровится.

– Как приятно начинать в условиях полного доверия и взаимопонимания! Юль, я тебе не навязывалась, и если…

– Я послезавтра уезжаю, поэтому и нервничаю.

– Куда уезжаешь?

– В Англию, на неделю.

– Отдыхать?

– Отдыхать? – Паэгле удивилась так, словно впервые услышала это слово. – Нет, разумеется. Я же говорила, там будет выставка. Участвовать я, конечно, уже не буду, но очень хочу посмотреть. Кроме того, у тебя будут полностью развязаны руки.

Даша напряглась. С одной стороны, бывшая одноклассница ее нервировала, поэтому где-то в глубине души она даже обрадовалась ее отъезду. Но с другой, остаться одной, в чужой квартире, с чужим ребенком и с чужими больными рыбами…

– Да ты мне и не мешаешь.

– Пока меня нет, с тобой может связаться тот, кому мои рыбы оказались поперек горла, – сдержано пояснила Паэгле. – Преступник будет чувствовать себя свободнее.

Но Даша все еще сомневалась:

– Но этот человек меня совершенно не знает. Он будет искать подходы.

– Рыжая, не усложняй. Все намного проще. Что такое домработница с высшим образованием?

– Что?

– Человек, у которого не сложилась судьба. Человек с маленькой зарплатой и большими амбициями.

– А ты плати мне большую зарплату, – безапелляционное высокомерие бывшей одноклассницы поражало. – И амбиции у меня, если хочешь знать, совсем в другой области.

– К моему делу это имеет отношение?'– Паэгле глянула поверх очков.

– Нет.

– Вот и прекрасно. Тогда я покажу тебе квартиру, расскажу, что где находится.…

3

Квартира, в которой Юлька жила вдвоем с сыном, оказалась неожиданно большой – кроме гостиной, где стоял аквариум с оставшимися в живых цихлидами, был еще кабинет, огромная кухня, две спальни и даже что-то вроде чулана. Учитывая стоимость квадратного метра в этом районе, приходилось только удивляться, откуда у скромного биолога такие средства.

– Я смотрю, разводить рыбок и впрямь выгодно, – протянула Даша, засмотревшись на коллекцию жуков на стене в прихожей.

– Да, не жалуюсь. – Юлька слегка подтолкнула в спину. – Проходи в кабинет, там ты будешь спать.

– В кабинете?

– Да.

– А почему....

– Ну не на кухне же.

«Тоже верно».

Кабинет, он же библиотека, выглядел просторным, но не слишком уютным. Даже несмотря на высокие потолки, книжные шкафы, сделанные на заказ и дорогую кожаную мебель. Все портили два огромных пустых аквариума, больше напоминающие гробы.

– Это… здесь случилось?

Паэгле кивнула.

Став так, чтобы пустые аквариумы не бросались в глаза, Даша огляделась:

– Но почему рыбы погибли только здесь? Почему в гостиной остались целыми и невредимыми?

Очевидно, Юлька над этим вопросом уже размышляла.

– В гостиной был накрыт стол, и мы все были друг у друга на виду, – пояснила она. – А в кабинет любой мог зайти незаметно.

– Ясно.

Как Даша ни старалась, но взгляд против воли все равно сползал на аквариум. Она не выдержала:

– Слушай, Юль, ты бы накрыла их чем-нибудь… А то какое-то неприятное ощущение. Гроб напоминает.

Паэгле как всегда осталась равнодушной к мольбам.

– У тебя фантазия работает не в том направлении. Впрочем, если тебя это нервирует…

– Нервирует. – Даша вдруг как-то суетливо заозиралась. Ей совсем не улыбалось ночевать среди пыльных рукописей и стеклянных гробниц. – А может, все-таки на кухне?

– Не говори глупости. В крайнем случае можешь спать в чулане.

«Капец. Точно как горничная»

– Там, правда, нет окна, но диван вполне удобный.

– Вот и отлично, – решительно заявила Даша. – Лучше в чулане, чем в колумбарии. Показывай.

4

Чулан и впрямь оказался совсем крошечным: едва вмещал диван и шкаф, но выглядел на удивление уютным и каким-то обжитым.

– Миленько, – заметила Даша, обегая глазами нежно-розовые обои, симпатичные эстампы и букетики искусственных цветов в настенных вазах. – Это ты для гостей держишь?

Паэгле неопределенно повела головой:

– Да, что-то в этом роде… Так тебе подойдет?

– Вполне.

Даша рухнула на диван, откинула голову на спинку и закрыла глаза. Тело от усталости разламывало, а спать хотелось так, что даже голода не ощущалось.

– Все в порядке? – Юлькин голос звучал размыто, глухо, будто сквозь ватный матрас.

– Нормально, – едва слышно выдохнула Даша.

Юлька, очевидно, поняла состояние своей гостьи, потому что произнесла неожиданно ласково:

– Ладно, не буду тебе мешать, разбирай свои вещи. Как закончишь, приходи на кухню, там все подробно и обсудим. Кстати, ты ужинать будешь?

– Обязательно, – пробормотала Даша, не открывая глаз. – Через пять минут.

Глава 6

1

Семин стоял у размытой дождем ямы, и в глазах билось отчаяние. Из ямы торчала нога. Но на этот раз, труп, без сомнения, был женским. Прорабу стало по-настоящему страшно. Он проклинал тот первый день, когда смалодушничал и принял решение закопать труп подальше от стройки. Тогда казалось, это просто досадная случайность, нелепое стечение обстоятельств, которое может задержать строительство: полиция замучит допросами, а начальство башку оторвет. По той же причине спрятали и второй труп, потом третий… И вот только теперь до Семина стал доходить весь ужас ситуации: в полицию хода нет – это срок при любом исходе дела. Даже если не обвинят в самих убийствах, то пришьют препятствие в ходе расследования, уничтожение улик и еще пару статей, чтобы скучно не было. Выход один – идти к шефу и все ему как на духу выложить.

День был подходящим: к обеду должен приехать начальник с зарплатой. Выкурив не меньше пачки, Семин перекрестился, попросил Бога помочь ему не ради себя, а ради детей и, прихватив Филина, отправился на покаяние.

2

Белое круглое лицо шефа стало еще белее. Отвернувшись от ямы, он подошел к дереву и, опершись о ствол, изогнулся. Никогда до того Семин не видел, как выворачивает здорового трезвого мужика. Вместе с Филиным они держались чуть поодаль, хмуро опустив глаза. Но даже не сомневаясь в предстоящем разносе, оба чувствовали облегчение: хоть на кого-то можно переложить часть ответственности. Шеф достал платок и дрожащей рукой отер мокрое лицо. Повернувшись к рабочим, он прошелестел белыми от злости губами:

– Почему сразу не доложили?

Мужики молчали. Семин – от отчаяния, он действительно не понимал, почему три месяца назад не позвонил начальству, какого черта взял на себя всю ответственность. Филин же скорее пребывал в безмолвном раздражении – шеф не оценил их поступка, а они ведь не для себя старались, прежде всего о деле думали.

– Да трепа лишнего не хотели, – сплюнув на запорошенную бетоном землю, буркнул рабочий.

– Ты что, дебил? – Шеф вытянул короткую шею и сразу стал похож на потревоженного бобра, даже зубы скалил похоже. – При чем здесь треп?

– Труп пришлось бы оставить, вы приехали бы, с вами еще кто… Пошли бы разговоры, а там, гляди, и легавые примчались. И что хорошего? Стройка стоит, ребята без дела сидят, время идет, а всем платить надо…

Фарфоровые, явно впрок сделанные зубы угрожающе клацнули:

– Да твое какое собачье дело? – Зашвырнув подальше испорченный платок, Беляков медленно попер на мужиков: – Ты здесь кто, чтобы решения принимать? Президент компании? Главный прокурор? – Остановившись в паре сантиметров от рабочего, он приподнялся на цыпочки и прошипел в закопченное солнцем лицо: – Запомни, козел, раз и навсегда запомни: у меня для таких дел есть свои люди, они бы и разбирались, им по штату и по мозгам положено.

– Разбирались бы, как же… – огрызнулся Филин, стараясь не смотреть шефу в глаза. – У покойников вон у всех яйца отрезаны, а я здесь по ночам за главного. С кого бы с первого спрашивали?

– Я вам, педерастам, самим яйца поотстреливаю! – взвизгнул Беляков. – Ты мне, мне сразу должен был доложить. – Толстый короткий палец бил в шелковый галстук. – Ну ладно, ментов вызывать не стали, это еще понятно, но мне почему не позвонили? А? Умные стали? Вот теперь сами и расхлебывайте. – Стараясь не смотреть на торчащую из ямы ногу, он быстро засеменил к времянке. – Тело закопать, сами немедленно ко мне.

3

Несмотря на комичную внешность – круглое тельце, короткие руки и толстые короткие ножки, – Беляков слыл человеком жестоким, подчас беспощадным. Рабочие его не любили, старались лишний раз на глаза не попадаться, и потому было страшно даже предположить, что произойдет в кабинете. Впрочем, Семин был и без того сломлен. Очередной труп, к тому же женский, лишил его остатков сил. Только Филин еще кое-как держался, он был мрачен, но признавать своей вины не собирался.

– Ты, Михаил Анатольевич, на нас зря не дави, – заявил он, войдя в кабинет. – Мы не для себя это делали. Сам говорил: «Кровью плюйте, а к зиме работы закройте». А как их закрыть, если каждую неделю менты оцепление выставляли бы?

– Ты мне тоже на мозг не дави! – оборвал Беляков. За полчаса он слегка поостыл и теперь пребывал в мрачной сосредоточенности. – За стройку он болел… Прежде всего должны были мне сообщить.

– Я же еще и виноват, – огрызнулся рабочий.

– Заткнись! – клацнули фарфоровые зубы. – Будешь возникать, я тебя первого лично за шкирку отволоку куда надо. – Некоторое время слышалось лишь тяжелое дыхание. – Ладно. – Беляков встал и прошел к окну. Через тонкие планки жалюзи пробивались косые лучи заходящего солнца. – Так, значит, каждую неделю труп появлялся?

Впервые за все время разборки Семин слегка оживился:

– Да нет, пореже. Скорее раз в месяц.

Филин выступил на подмогу:

– Точно. Мы первый раз чё подумали? Может, попортил кто девку или бабу чью, вот мужики и разобрались по-свойски, чего бучу поднимать? Покойника не вернешь, а от скуки такое паскудство делать не будут. По любому виноват. Выходит, ему поделом, а нам страдать?

Беляков зло глянул исподлобья.

– Потому и перевезли тело в карьер. Решили, если найдут, значит, судьба, повезло покойничку, пусть убийцу ищут, но уже без нас. Закопали мы этого бедолагу и забыли. А тут, – Филин сглотнул и невольно понизил голос, – снова полная луна и снова труп. И опять все хозяйство начисто. – Он сделал выразительный жест. – Оторопь нас взяла. Все, думаем, приплыли, не иначе как маньяк какой завелся, а может, и того хуже…

– Куда хуже-то? – сквозь зубы процедил Беляков.

– «Куда, куда…» Туда. – Видно было, что версия не вызывает у рабочего восторга. – Мало ли кто при полной луне мозгами едет? Что, если среди наших мужиков тоже умом кто тронулся? А что? Баба далеко, некоторые по полгода в одиночку кирпичи кидают, всякое может случиться… В общем, перекрестились и второго туда же, в карьер, определили. А через месяц опять покойничек. Тут-то нам совсем поплохело. Обратно оглобли поворачивать поздно. – Он оттянул ворот рубахи. – Неделю назад еще одного нашли, а сегодня и бабу эту… Тогда решили, что все, пора докладывать. – И, помолчав, добавил: – Страшно нам. Очень страшно…

– Не было бы страшно, так и дальше бы лопатой работал? – Сев за стол, Беляков достал телефонную книжку и зашелестел страницами. – Всю стройплощадку трупами выложили? Эх, закопать бы вас, козлов, чтобы в следующий раз мозгами думали. – Он сделал раздраженный жест. – Ладно, идите, и чтобы никому ни слова. Вякнет кто – лично башку оторву.

Понимая, что основную бурю пронесло, рабочие поспешили убраться из кабинета.

Глава 7

Так и не поужинав, Даша проспала до утра. Возможно, она проспала бы и дольше, если бы под утро не приснился странный сон: бряцающий доспехами рыцарь с огромным копьем и пустыми глазницами жестяного шлема с маниакальным упорством бегал за ней по лесу и пытался проткнуть копьем ей желудок. Желудок не протыкался, но было так больно, что она не выдержала, развернулась и плюнула рыцарю прямо в шлем. Рыцарь тут же растаял, вместо него возникли незнакомая комната без единого окна и мокрая от слюны подушка. Протирая заспанные глаза, Даша щурилась, пытаясь сообразить, что это за комната, куда подевались окна и кто заплевал ее подушку. И тут желудок так свело от голода, что, не дожидаясь окончания мыслительного процесса, она скинула ноги на пол и, нащупав тапки, поспешила на кухню.

За порогом чулана чирикали птицы и светило солнце. Вместе с солнечным светом вернулись воспоминания о вчерашнем дне: она в Москве, в квартире бывшей одноклассницы, та наняла ее найти убийцу рыб.

«Бред»

Даша зевнула и с хрустом потянулась. Желудок вновь протяжно завыл. Есть захотелось так, что даже зубы решено было отложить на потом, в смысле почистить после завтрака.

Кухню она нашла отнюдь не по запаху. Более того, на огромной, современно обставленной кухне вместо подкопченого, дразнящего запаха яичницы с беконом или аромата только что сваренного кофе, витал запах то ли бинтов, то ли лекарственной травы, а большой обеденный стол был безнадежно пуст. Если, конечно, не считать того, что за столом сидела Юлька и сосредоточенно просматривала какие-то бумаги.

– Чай будешь? – не поднимая головы, спросила она.

Даша принюхалась и опасливо поинтересовалась:

– Это им пахнет?

– Да.

– Ммм… – глаза выискивали хоть что-нибудь съестное. – Тогда лучше бы кофе.

Паэгле оторвалась от документов и строго глянула поверх оправы:

– Ну если сердца не жаль…

– Не жаль, – поспешил ответить оголодавший детектив. Не хватало, чтобы в результате медицинской дискуссии ее лишили завтрака. – Где кофе?

– В шкафу, справа от плиты.

Кофе оказался растворимым и к тому же без кофеина, но это все равно было лучше, чем цедить полынь. Добавив в ничем не пахнущую жидкость молока, Даша присела на табурет, поджала ногу.

– А поесть?

Сложив бумаги, Паэгле размяла пальцы рук:

– Сначала поговорим о деле, а затем уже спокойно позавтракаешь.

Даша начинала понемногу привыкать к причудам хозяйки: