Эмма

– Вы привязали меня к себе вашим милым сердцем, вашею душою, чистою и прекрасною. Вы, конечно, не заметили в доме моем никакой разницы против родственной любви ваших добрых родных; вы были мне подругою в моей скорби, и все, что могла я делать для вашего удовольствия, я делала…

Эмма подняла глаза. Взоры ее обратились на эстампы, расставленные над диваном, и остановились на одном большом превосходном эстампе. Тут изображен был Данте, изгнанник из отчизны, мрачный, угрюмый беглец. Он стоял в бедной одежде на первой ступеньке великолепного крыльца, ведущего в какой-то огромный дворец; страннический посох был в руке его; волосы его развевал ветер чужбины, и уста его только что не произносили слов, выгравированных внизу эстампа:

Tu proverai si come sa di sale[71]Lo pane altrui, e come ё duro calleLo scendere e l'salir per Paltrui scale…[72]

– Княгиня! скажите, к чему угодно вам говорить все это? Какое пожертвование от меня надобно? Что должна я сделать – для чьего бы то ни было спокойствия, счастия…

– Этого надеялась я от вас, милый друг, и потому заботилась устроить будущую судьбу вашу. Я знаю состояние ваших родных…

– Разве я требовала от вас чего-нибудь и когда-нибудь, княгиня?

– О боже мой! К тому ли говорю я это? Ваш дедушка стар; братцы ваши еще так малы; вы должны будете заботиться об их участи, но можете ли вы сделать это, вы, девушка, одинокая…

– Есть отец сирот, княгиня…

– Благочестивая мысль. Но мы живем не в век чудес, милый друг мой. Вам надобно избрать себе надежного покровителя… – Княгиня помолчала с минуту. – Вы знаете нашего почтенного знакомого, полковника Доброва? вы видели его раза три у нас в доме. Он предлагает вам свою руку.

«Великий боже! – думала Эмма. – Я была готова на все; но – я человек! Это слишком, творец, спаситель мой! Есть мера всему, есть предел всему, кроме твоего милосердия.»

Полковник Добров был сорокалетний вдовец, богатый помещик…ской губернии. Потеряв первую жену свою, он отказался от службы и жил несколько лет в деревне, занимаясь воспитанием своего маленького сына. Не знаю, наскучив ли уединением или по делам каким, он приехал в Москву и посетил князя летом в деревне. После того он приезжал еще раз, говоря, что решился провести зиму в Москве. В третий раз приехал он и долго говорил с Эммою о погоде, о немецкой литературе, о ее дедушке. Через неделю княгиня получила от него хорошо переписанное письмо, содержание которого мы теперь знаем.

Эмма молчала, а княгиня распространилась о любви полковника к первой жене его, о прекрасном его состоянии, о том, что он устроит будущую судьбу братьев Эммы.

Эмма не плакала. Княгиня кончила тем, что решилась взглянуть на нее. Эмма была бледна, но спокойна; она даже улыбнулась.

– Позвольте мне, княгиня, обыкновенный ответ невесты. Я слыхала, что девушки всегда отвечают на предложения, подобные вашему: мне надобно подумать.

– Разумеется, милая Эмма. Моих слов вы, конечно, не ожидали.

– Признаюсь. – Эмма встала и хотела идти.

– Да, кстати, милый друг: не будете ли вы писать к вашим в Москву? Сейчас едет туда наш обыкновенный посланник.

– Буду писать. Мне необходимо надобно писать к своим.

Княгиня осталась одна, нахмурила брови и отирала пот батистовым своим платком. «Тяжелая обязанность матери!» – шептала она.

Эмма остановилась на пороге своей комнаты. «Ты будешь гробом моим! – подумала она, обозревая свою комнату. – Через этот порог мне уже не переходить более».

Она села к столику и написала следующие строчки:

«Фанни! Если ты меня любишь, если ты любишь своего Теобальда, поспеши приехать ко мне, чтобы не умереть мне на чужих руках. Попроси своего Теобальда сходить к дедушке, приготовить его к вести о моей смерти и приехать с ним сюда. Но сама приезжай прежде их. Поспеши, Фанни, ради бога поспеши!..»

– Отдай эту записочку по адресу и вот тебе на водку, только не задержи и отдай записку тотчас по приезде в Москву. Мне это очень нужно.

Твердо проговорила все это Эмма посланному в Москву. Она села после того к окну и смотрела, как подъезжал экипаж княгини. На самых этих вороных конях она приехала с княгинею из Москвы.

XVII

Княгиня возвратилась домой поздно. Когда на другой день проснулась она, Аграфена доложила ей, что барышня Эмма Ивановна вчерашний день опять занемогла, и, кажется, очень сильно.

– Для чего ж ты, дура, не сказала мне этого вчера, когда я приехала?

– Я не хотела беспокоить ваше сиятельство.

Княгиня оставила свой завтрак и пошла в комнату Эммы.

Перед этою комнатою встретил ее доктор, только что оставивший Эмму. Он всю ночь просидел у ее кровати.

– Что ваша больная? – поспешно спросила его княгиня.

– Ничего; ей теперь лучше. Не беспокойте ее, княгиня.

– Мне надобно ее видеть.

– Для чего же, княгиня? Она теперь спокойнее и просит послать за духовником вашим, монахом Паисием. Да, она еще просила меня извинить ее перед вами, что причиняет вам столько неприятностей своею болезнию. Прикажите поскорее послать за этим монахом; а что касается до беспокойств, причиненных вам нездоровьем Эммы, то они продолжатся немного времени. Эмма не проживет до вечера.

– Любезный доктор!..

– Да, на этот раз наука меня не обманет… Княгиня не в силах была ни идти к Эмме, ни говорить.

Она пошла в свой будуар. Старый князь встретил ее в зале.

– Правда ли, что наша немка отчаянно больна и умирает? – спросил он.

– Да, – отвечала княгиня.

– Как скучно! Филька! вели заложить мою карету. Adieu, ma chere! я еду в Москву.

– Теперь?

– Да, ты знаешь, что я терпеть не могу мертвых и теряю сон и аппетит, когда в доме есть покойник.

Через час загремел экипаж княжеский и в самых воротах столкнулся с старинными дрожками, на которых приехал духовник княгини.

Инока ввели в комнату Эммы. Больная сидела в больших креслах против окна, обложенная подушками.

– Отец мой! – сказала ему Эмма слабым, едва слышным голосом. – Теперь скоро кончится все: и борьба, и страдание. Одна просьба к вам, моему последнему утешителю на земле: совершите надо мною святое таинство обращения в православную веру и, заклинаю вас, упросите княгиню, чтобы меня похоронили на здешнем сельском кладбище.

– Дочь моя! благословенно твое желание, и святая церковь православная всегда готова принять прибегающего к ней. Но что за мысль о кладбище…

– Неужели это грех? Здесь положены его предки… здесь положат и его, где бы он ни умер и сколько бы еще лет ни прожил. Боже! дай ему жизнь долголетнюю и счастливую; но придет и его череда. Бренные кости мои возрадуются, что на одной божией ниве восстанем мы некогда: восстану я – не упрекать его, но встретить взором святой любви, которого не узнать ему в здешней жизни; восстанет и он – не отвергнуть меня, но вместе приблизиться к трону любви бесконечной.

Благочестивый инок не мог удержать слез своих. Он положил обе руки на голову Эммы и молился о ней…

Едва кончился обряд миропомазания и Эмма причастилась св. тайн, когда тихо вошла в комнату Фанни и со слезами упала у ног своей подруги.

– Неужели и дедушка приехал с тобою? – спросила Эмма беспокойно.

– Нет, я одна.

– Слава богу! я не дождусь его, если он приедет завтра… Сядь здесь, подле меня, Фанни; подвинь мои кресла сюда, поближе к окну.

Все оставили комнату; Фанни села подле своей подруги.

– Фанни! дай мне свою руку. Счастлива ли ты, Фанни, с твоим Теобальдом?

– О, милый друг мой!

– Фанни! если старик мой не переживет моей смерти – будь матерью братьев моих…

– Живи, милый друг, подумай о нас!

– Нет! земное уже исчезло для глаз моих… Но, Фанни, посмотри – мои взоры – темнеют, – кажется, это верховую лошадь ведут по двору… Он едет куда-нибудь! Еще раз увидеть его… Фанни! пошли к Полю кого-нибудь сказать, что я желала бы видеть его, поговорить с ним…

XVIII

Молодой князь был в своей комнате, совсем одетый для прогулки. Другой какой-то молодой человек стоял подле него. Они смеялись и разговаривали друг с другом.

– Время проходит, Поль, нас ждут; поторопись! готова ли твоя лошадь? Какой ты неразвязный! Все как будто прежняя дурь осталась в твоей голове!

Вошел лакей княгини.

– Что ты?

– Барышня Эмма Ивановна приказала вас просить к себе поскорее; ей, приказала сказать, крайняя нужда видеться с вами.

– Что такое, Поль? Какая барышня Эмма Ивановна?

– Компаньонка маменьки.

– Да что у тебя с ней за дела? Поль! что это такое?

Молодой князь покраснел от двусмысленного взора своего товарища.

– Вздор! я тебя не отпущу. Что за ребячество! что за любовь в домашнем уголке! что за романы!

– Ничего; оставь свои глупые подозрения.

– Ну! так вели сказать ей…

– Она опять больна, говорят? – спросил князь у лакея.

– Очень, говорят, нездорова, ваше сиятельство.

– Ну, так ты что за лекарь? Вздор! Если и были какие-нибудь сплетни, приедешь еще и тогда можешь прощаться и плакать.

– Да разве она очень нездорова?

– Не могу знать, ваше сиятельство.

– Чего тут толковать! Скажи, что ты уехал. Человек! поди, скажи, что ты не застал уже князя. Не правда ли, Поль?

– Да, да!

Эмма печально улыбнулась, когда ей принесли ответ князя. Она подняла руку и, указывая в окно, сказала Фанни:

– А вон, видишь ли, Фанни, ему только теперь подвели лошадь его – дай мне лорнет – это он, кажется, идет по двору. Боже!.. когда он воротится – ему скажут, что Эммы нет уже более. Прости, Поль, прости!..

Она сложила руки и закрыла глаза свои. Фанни спешила позвать доктора. Он вошел и молча, сложив крест-накрест руки на груди, смотрел на Эмму. Смертная бледность уже обхватила губы ее; пальцы ее холодели… Веселая ласточка прилетела в это время на окошко, запела, защебетала, вспорхнула, и – с ее отлетом не стало Эммы. Фанни рыдала, целуя охолодевшее тело ее. Дверь растворилась. Отец Паисий вошел в комнату; за ним шла княгиня. И он, и она остановились в изумлении. В другой комнате столпились люди княжеские.

– Умерла, умерла! – говорили они.

– Умерла! Кто умер? Моя Эмма? – раздался среди их шепота раздирающий душу вопль. Все посторонились: седой старик, в беспорядке, в дорожной одежде, покрытой пылью, поспешно шел, поддерживаемый каким-то молодым человеком, – это были дедушка Эммы и Теобальд.

Священна горесть каждого, кто потерял милого сердцу; но терзательна горесть старика, теряющего милого сына, добрую дочь, – невыносимо зрелище такой горести старца, переживающего последние надежды свои…

– Эмма! – воскликнул он, всплеснув руками. – В самом деле умерла, умерла…

Почти без чувств упал он в руки Теобальда, который старался утешать его. Бедный старик зарыдал, горько зарыдал.

– Почтенный друг! – начал говорить ему доктор. – Неужели вы полагаете, что менее вас чувствуем мы потерю этого милого, небесного создания…

– Ты чувствуешь? ты, бесчеловечный! – вскричал дедушка Эммы. – Не ты ли вырвал ее у меня, веселую, здоровую, милую, и теперь отдаешь мне труп ее, не ты ли, говорун заморский, людомор!

– Я не ожидал таких упреков от вас, милостивый государь, не ожидал, – возразил доктор. – Можете говорить что угодно, но не укорять меня в незнании или небрежности. Извольте посмотреть мои журналы болезни; я готов анатомировать тело вашей внучки и доказать, что болезнь ее была неизлечима, заключалась в ее сердце…

Дедушка не отвечал ему ничего: он обнял холодный труп Эммы и плакал…

* * *

Слезы текут и высыхают. И милое и дорогое сердцу человеческому забывается.

Эмму похоронили на сельском кладбище в селе княжеском, там, где в отдельном склепе лежали предки князя С*** и мирно покоились вокруг них принадлежавшие им крестьяне. Могиле Эммы отвели уединенный уголок на этом кладбище.

Княгиня несколько времени задумывалась, но потом задумчивость ее прошла. «Если и было какое пожертвование от этой бедной девушки, то могла ли я, мать, заботливая об участи своего сына, поступить иначе?»

Участь сына! Знала ли ты эту участь, близорукая смертная?

Настал 1812 год. Молодой князь С*** вырвался из сетей своей обольстительной Моины и не смотрел на слезы матери, которая плакала, но не смела уговаривать его остаться. Он вступил в тот же гусарский полк, где служил прежде, и явился в армию, когда она переходила с рязанской дороги на калужскую, после московского пожара. Через несколько дней после того в приказах стояли слова: «Исключается из списков: убитый в сражении…ского гусарского полка корнет князь С***». – Пуля французского мародера прекратила старинный княжеский род.

Верный слуга князя, бывший при нем в армии, привез гроб его на простой крестьянской телеге в деревню праотеческую.

Здесь все уже было опустошено, разграблено; вместо великолепного княжеского дворца видны были одни обгорелые развалины. Жители села разбежались; церковь сельская была ограблена, превращена в конюшню; даже гробы предков князя С*** были разрыты.

Верный слуга с немногими крестьянами решился похоронить тело молодого господина своего в углу сельского кладбища. Стали рыть могилу и дорылись до какого-то еще свежего гроба.

– Кто бишь тут был недавно похоронен? – сказал один из крестьян, опершись на заступ.

– Вот забыл! А та немка молодая, что жила у княгини, окрестилась и умерла здесь.

– А! да, да!

* * *

Порадовались ли кости твои, Эмма? Приветно ли встретили они своего соседа?

Могилы безответны живущим.

Примечания

В настоящее издание сочинений Н. А. Полевого вошли наиболее характерные и известные повести писателя, а также его письма. Некоторые из ныне публикуемых художественных произведений Полевого уже знакомы современному читателю (см.: Рассказы русского солдата. – В сб.: Русские повести XIX века 20-30-х годов. – М.; Л., 1950. – Т. 2. – С. 3—58; Блаженство безумия. – В сб.: Русская романтическая повесть: Первая треть XIX века. – М, 1983. – С. 301—336), другие впервые перепечатываются после долгого перерыва. Тексты повестей и писем расположены в хронологическом порядке. Сборник «Мечты и жизнь» включается полностью с сохранением авторской композиции.

Для настоящего издания тексты проверены по всем имеющимся рукописным (письма) или печатным источникам. Повести печатаются в последних редакциях. Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными нормами, за исключением случаев, когда отклонения имеют экспрессивно-смысловой характер либо передают колорит эпохи, особенности произношения самого Полевого (например, «азиятское», «воксал», «вороты», «вынял», «скрыпка», «тма»). Сохранены также особенности пунктуации, имеющие интонационное значение.

Список принятых в примечаниях сокращений

БдЧ – «Библиотека для чтения»

BE – «Вестник Европы»

Записки – Записки Ксенофонта Алексеевича Полевого. – СПб., 1888.

Известия – Известия по русскому языку и словесности. 1929. – Т. 2, кн. I. – Л., 1929.

МТ – «Московский телеграф»

ОЗ – «Отечественные записки»

PA – «Русский архив»

РВ – «Русский вестник»

PC – «Русская старина»

СО – «Сын отечества»

СПч – «Северная пчела»

Примечания

1

Эмма. Впервые: МТ. – 1834. – Ч. 55. – С. 72—127, 241—286, 407—453, 575—612. Печатается по изд.: Мечты и жизнь. – М., 1834. – Ч. 3. – С. 5—305.

2

Эпиграф – из поэмы Байрона «Жалоба Тассо» (1817).

3

Смотри! Не уступив отчаянья порывам,

Неугасимую любовь к тебе мою,

Часть лучшую души, так глубоко таю

Я в сердце замкнутом и вечно молчаливом,

Так тучи грозовой таинственная мгла

Скрывает молнию в своем покрове свитом,

Пока не вылетит воздушная стрела…

Пер. Т. Щепкиной-Куперник

4

…во времена императрицы Елисаветы… – Годы правления императрицы Елисаветы Петровны – 1741—1761.

5

Нострадам (Нострадамус) Мишель (1503—1566) – французский астролог.

6

«Собрание духовных песен», которые поют в лютеранской церкви во время божественной службы и нередко дома в благочестивых семействах.

7

«Возрадуйся, о господе, и благослови его, душе моя! Не он ли, яко отец, помышляет о тебе, да ни единое благо прейдет мимо тебе?»

8

Empfange meinen Vollmachtbrief zum Glucke! – из стихотворения Шиллера «Отречение» (1784).

9

Возьми мою доверенность на земное счастие – возьми! Я отдаю тебе ее обратно, нераспечатанную: я не знал наслаждения счастием…

10

«Лифляндскую поваренную книгу» (нем.).

11

Стерн Лоренс (1713—1768) – английский писатель.

12

Езоп (Эзоп) – древнегреческий баснописец (VI в. до н. э.).

13

Лаокоон – в греч. мифологии жрец Аполлона в Трое, задушенный вместе с сыновьями змеями, посланными помогавшей грекам Афиной.

14

Шемизетка – вставка на груди женских блузок и платьев, манишка.

15

Добрый день, мой друг! (фр.).

16

Гортензия (1783—1837) – супруга Людвига Бонапарта, короля Голландии, мать Наполеона III, была автором стихов и музыки нескольких популярных в свое время песен.

17

«Фрейшиц» – см. примеч. к с. 113.

18

Я вам желаю от всего сердца всяческого счастья (фр.).

19

Делиль – см. примеч. к с. 144.

20

Сен-Ламбер Жан Франсуа (1716—1803) – французский философ и поэт, член Академии; его «Catechisme universel» рекомендовались как учебник морали.

21

If that high world, which lies beyond… – стихотворение Байрона «If that high world» («О, если там за небесами…») из цикла «Еврейские мелодии» (1815).

22

Если в этом мире, возвышенном над нашим миром, переживает нае любовь наша; если там переживут нас любящее сердце и очи любви, уже не знающие слез, – как радостно перейти в эти безвестные небеса, как весело умереть в сей самый час, улететь с земли и увидеть все опасения исчезнувшими в свете твоем, о Вечность!

Так должно быть: не за самих себя трепещем мы, стоя на берегу, и, порываемые желанием переплыть бездну, остаемся прикованные тяжкою цепью. Ах! оставьте нам думу, что в неизвестной будущности сердце соединится с любящим его сердцем, упьется с ним водами бессмертия, и душа с душою будут жить вместе, неумирающие!

23

Пери – в иранской мифологии волшебное существо в образе крылатой прекрасной женщины, отвернувшееся от мрака и стремящееся к свету.

24

Просперо – волшебник, персонаж пьесы Шекспира «Буря».

25

«Отче наш» (нем.).

26

Клопшток Фридрих Готлиб (1724—1803) – автор религиозно-эпической поэмы «Мессиада» (1751—1773).

27

К черту! (нем.).

28

Месмер – см. примеч. к с. 102.

29

Ипекакуана – распространенное в тропических странах травянистое растение; его корень применяется в медицине.

30

царская настойка (лат.).

31

Вертер – герой романа Гете «Страдания юного Вертера» (1774); покончил с собой из-за любви.

32

Раковые жерновки – известковые образования, находящиеся в желудке рака; применялись в медицине.

33

Гельвеций Клод Адриан (1715—1771) – французский философ-материалист.

34

Гуффланд (Гуфеланд) Кристоф Вильгельм (1762—1836) – немецкий врач, один из основателей геронтологии.

35

Франк Иоганн Петер (1745—1821) – австрийский клиницист, гигиенист, в 1804—1808 гг. работал в России.

36

Аберкромби – возможно, английский генерал Ральф Аберкромби (1734—1801) либо его сын Джемс (1776—1858) – известный политический деятель.

37

В моей темной хижине все время новые заботы; ветер, солнце или стужа, но все равно труд и дела! (фр.).

38

Аруэт (Аруэ) – настоящая фамилия Вольтера.

39

«Важное исследование милорда Болингброка, или Могила фанатизма» (фр.).

40

Жюсьё (Жюссье) Антуан Лоран (1748—1836) – французский ученый-ботаник.

41

Бекман Иоганн (1739—1811) – ученый-технолог, физик, философ.

42

Это что-то знахарское (фр.).

43

…микрокозм макрокозма. – Учение о микрокосме – человеке как подобии и отражении Вселенной (макрокосма) – было распространено в древнегреческой философии, философии Возрождения, а затем – эпохи романтизма.

44

Может быть, то же скажут и читатели наши; но мы просим их извинить нас, ибо повторяем слово в слово речи доктора и не смеем изъяснять того, что ему самому казалось темно для других. Но что сам он хорошо понимал все, что говорил, в этом мы уверены и уверяем наших читателей.

45

…ростом с Ивана Великого? – Речь идет о колокольне в Кремле.

46

Гмелин Иоганн Георг (1709—1755) – профессор химии и естественной истории, работал в России.

47

Он знает все, что он не знает (нем.).

48

Да, да! (нем.).

49

Роллень (Роллен) Шарль (1661—1741) – французский историк.

50

…in quarto (лат.) – формат книги в четверть листа.

51

Шрекк (Шрёкк) Иоганн Маттиас (1733—1808) – немецкий историк; его «Краткая всеобщая история для употребления учащегося юношества» была переведена на русский язык.

52

Гуммель Иоганн Непомук (1778—1837) – австрийский композитор.

53

«Ты мой отец, я твое дитя: мое счастье – любить тебя!» (нем.).

54

…труп Авеля… – см. примеч. к с. 484.

55

Копфбреннер – фамилия; вероятно, имеет значащий характер (переводится с нем. как «горячеголовый»).

56

Об искусном представлении видений (лат.).

57

Милое дитя! (фр.).

58

Ты помнишь эту великую повесть? – Далее пересказывается евангельская легенда.

59

Бриошки – сдобные булочки из белой муки.

60

Лауренс (Лоренс) Томас (1769—1830) – популярный английский живописец.

61

Серсо – игра с тонким обручем, который подбрасывают и ловят палочкой.

62

«Да. … Посмотрите, с каким блестящим разнообразием меняются ее цвета; но каковы бы ни были переливы красок, разве не есть это всегда утешительный знак небесной любви?» (фр.).

63

«Жизнь на этом свете ничтожна; одно дуновение – и нас нет в помине, но все печали и горести наши лишь приближают нас к любви отца небесного…» (фр.).

64

привязчивое животное (фр.).

65

Текла – см. примеч. к с. 103.

66

«Олимпиада» (1784) – опера итальянского композитора Доменико Чимарозы (1749—1801).

67

Прости, жизнь; простите, мои погибшие надежды! Будь счастливее меня…

68

мещане (фр.).

69

Памела – героиня одноименного романа английского писателя Сэмюэла Ричардсона (1689—1761). Нанина – героиня комедии Вольтера «Нанина, или Побежденный предрассудок».

70

Огиньский (Огинский) Михаил Клеофас (1765—1833) – польский политический деятель и композитор, автор полонезов.

71

Tu proverai si come sa di sale… – «Божественная комедия» Данте («Рай», песнь 17).