По предварительному сговору

Кирилл внимательно выслушал, согласился.

– Получается, что так. Куда ведет эта дорога?

– Если мимо рощи и пахоты, то есть возможность выбраться на окружную дорогу.

– Разумно. Возвращаться через город они побоялись. Есть вероятность нарваться на машину «гаишников». А по «объездной», в потоке движения, есть реальность затеряться.

– Это еще не финал, – лицо Ковалева посуровело, – есть еще один момент. Когда наш рыбак утром вышел из дома, на улице, ему повстречались двое совсем молодых подростков. По внешнему виду, цыгане. Это он так утверждает. Лет шестнадцать-семнадцать. Хотя определить их возраст очень сложно. Лиц их не разглядел. На головах черные шапочки, натянутые на глаза. Запомнил, что оба в спортивных штанах. Один, среднего роста в черной куртке. Другой, совсем маленький и худой, в серой, легкой куртке. У того, что поменьше в руках черный пластиковый кейс под инструменты. И рыбак, дает голову на отсечение, уверял меня, что, по крайней мере, один из них, находился возле горевшей машины.

Кирилла бросило в жар.

– Почему он так решил?

– Следы. Следы от обуви. По улице, где они прошли мимо него и возле сгоревшего «Москвича» идентичные следы протектора обуви. Зафиксировать их не удалось. Я попросил, и мы прокатились, на место, где до сих пор стоит сгоревший остов. Чтоб тебя в первый день выхода на службу не загружать. Укротители огня затопили все в округе в радиусе пяти метров. Ну а на улице, возле дома, грязь подтаяла, жители затоптали, машины закатали. Но примерный рисунок отпечатка следа обуви рыбачек нарисовал. Я приложил его к копиям.

Это было уже кое-что. Эта была зацепка.

– Добро. Василий, – Кирилл обратился к Небесному. – Доведи до Толика свои успехи и наработки. Нам необходим анализ и, понять, в каком направлении «рыть» дальше. Я – к Петровичу.

Головин, не перебивая, угрюмо выслушал доклад Кирилла, массируя руками голову в районе затылка и шеи.

– Не было печали. Что думаете предпринять дальше?

Кирилл пожал плечами.

– Отрабатывать лиц цыганской национальности. Примерный возраст и в чем были одеты, у нас есть. Таскать всех сюда. Без исключения. Мужчин и женщин. Взрослых и детей. Особенно уделять внимание тем кто «банчит»108 наркотой. Снимать отпечатки с пальцев и следы от обуви. Есть вероятность, что получим от кого-нибудь «наколку»109. Прошвырнемся по магазинам, киоскам. Может, кому предлагали купить инструменты.

– Кирилл. Ты представляешь, сколько у нас в городе проживает цыганских семей? Только в нашем округе их больше сотни. А если это «гастролеры»110. Или за «дозой»111 пожаловали с другого района города. Нет, ты все правильно толкуешь. Отрабатывать первым делом необходимо именно эту категорию. Завтра я привлеку к вам в помощь участковых инспекторов, большую часть оперо́в и роту ППС. Что еще?

– Телефон, Петрович.

– Что телефон?

– У пропавшего водителя при себе был телефон «Нокиа». Получить санкцию суда без уголовного и разыскного дела будет невозможно. Но необходимо провести «биллинг»112 с целью установления «имейл-кода»113, провести анализ звонков и сообщений, а также вычислить его примерное местонахождение. Еще лучше поставить телефон сразу на ПТП114.

– Ну и запросы у тебя «Старый», – заворчал Головин поднимая трубку телефона и набирая номер – Товарищ генерал, здравия желаю. Головин побеспокоил. Необходима ваша помощь… Хорошо, через полчаса буду у вас в кабинете.

Бросив трубку на рычаг, Головин поднялся.

– Я в управление. Подготовьте список адресов, которые считаешь необходимых проверить в первую очередь. Зайди к «Назару», он в этом плане тебе как никто другой сможет подсобить.

Майор Юрий Геннадьевич Назаров, седой оперативник, давно дослуживший до пенсионного возраста, как небезосновательно считал Кирилл, являлся самым талантливым и матерым сотрудником. В отделе уголовного розыска Заводского РОВД он проработал дольше всех и «пережил» не одного начальника. Несмотря на свой возраст, больную печень и отвратительный, склочный характер, день за днем, угрожая, что плюнет на все и уйдет на заслуженный отдых, продолжал каждое утро исправно приходить на службу раньше всех, и покидать стены райотдела чуть ли не самым последним. Еще до недавнего основным направлением его деятельности было раскрытие преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств. Но после перенесенного инфаркта руководство родного ему отдела поручило ему заниматься оперативно-аналитической работой, выделив в единоличное пользование маленький угловой кабинет с металлической дверью. Юрий Геннадьевич жалобно повздыхал, утверждая, что ему противопоказана докторами кабинетная работа, но спустя время пообвыкся и втянулся.

Кирилл вернулся к себе в кабинет. Ковалев и Небесный, о чем-то бурно спорили.

– Анатолий, у тебя в заначке нет ничего? Пойду к «Назару» в гости.

– Ну, ты красава! Первый день вышел и решил злоупотребить без меня?

– Ладно, не жмись. Я знаю, что у тебя всегда припрятано. Для дела надо.

Ковалев, для приличия вздохнул, поднял сиденье дивана, пошарил рукой и достал бутылку с черной наклейкой.

– Виски. «Джек Дениелс». Приберег на всякий случай. Думал, сядем сегодня вечерком, опробуем.

– Обязательно опробуем. Но потом. Ты же знаешь «Назара», к нему придешь с пустыми руками, даже через порог не пропустит. Вы не разбегайтесь. «Дед» к генералу помчался, – заспешил Кирилл, пряча пузатую бутылку под полу пиджака. – Приедет, новая вводная поступить может.

Только пробарабанив условным стуком в железную дверь, она моментально резко распахнулась. Юрий Геннадьевич был в меховой жилетке и домашних тапочках.

– Что-то ты совсем не спешишь меня проведать. Здравствуй, Кирилл. Рад тебя видеть.

Они дружески обнялись.

– Проходи. Стаканы в тумбочке. Бутерброды я уже сделал.

Кирилл улыбнулся, мотая головой, доставая виски, ставя на край стола.

– Юрий Геннадьевич, я все время тебе поражаюсь. Откуда узнал, что я зайду?

– Во-первых, ты никогда не появляешься с пустыми руками, а во-вторых, Головин мне десять минут назад позвонил, предупредил, что нагрянешь.

Назаров покрутил бутылку в руках, поцокал языком, скрутил крышку, понюхал и налил два полных граненных стакана.

– Давай за встречу.

Кирилл осушил стакан в один прием, Назаров потягивал медленно, смакуя каждый глоток. Зажевали бутербродами с копченой колбасой и слегка черствым хлебом.

– Так себе пойло, – констатировал Назаров. – Моя настойка знатнее будет. Сам делаю. Как-нибудь угощу. Дыми, если хочешь.

Кирилл достал сигареты, майор раскурил неизменный «Беломор». Немного пообщались, расспрашивая друг друга о здоровье, семье и внуках. Со второго захода допили заграничный напиток.

– Давай, выкладывай. Что там у тебя за проблемы?

Кирилл досконально, не упуская ни чего, изложил суть дела и свои соображения. Назаров, соглашаясь, раскачивал головой, пуская к потолку клубы сизого дыма.

– Да, нелегкая задачка. Отработать всех лиц, вряд ли удастся. Цыганская почта – это тебе не «Почта России». Слухи разносятся моментально. Мне хорошо знаком этот контингент. Залягут на дно, или разбегутся по областям, не сыщешь. Да и такой надобности я не вижу. Но подергать все же кое-кого, нужно непременно. Мы покумекаем и набросаем тебе список адресов, но, запомни, тащить их в отдел желательно необходимо всех сразу и рассаживать по кабинетам и с каждым разговаривать основательно и подолгу. Сразу предупреждаю, чтоб не обнадеживался, установить причастных лиц маловероятно, но шанс имеется. И еще. Когда начнете доставлять, «цынкани»115 мне. Я подключусь и лично пообщаюсь с некоторыми из них. Если не возражаешь, конечно. Их отмечу отдельным списком.

Назаров, разложил на столе две потрепанные толстенные амбарные книги, исписанные неровным почерком, с именами, фамилиями, адресами, кривыми стрелками, вклеенными копиями паспортов и фотографий. Про этот архив Кирилл слышал не раз, но видел впервые. Ходили легенды, что Назаров знает о цыганах, проживающих не только в районе, но и в городе и даже в области, абсолютно всё. Некоторые утверждали, что старый майор свободно разговаривает на цыганском языке, а по молодости он даже встречался с одной из дочерей местного барона, которая родила от него мальчишку. В этом была доля правды. Кирилл помнил как еще вначале своей «ментовской» карьеры, расследуя разбой и убийство семейной пары в квартире, совершенной группой цыган, уже тогда плотно осевших в Заводском районе, Назаров встретился с их бароном. Его несколько резких фраз брошенных, на цыганском языке, а в последующем труднообъяснимое сожжение незаконно построенных времянок и исчезновением двух цыган диаспоры возымели должный эффект. Уже через два дня преступники были доставлены, прям к крыльцу здания райотдела, в сопровождении многочисленных родственников, где произошел обмен на «пропавших» подростков, которых он лично удерживал несколько дней, на одном из заброшенных дачных участков и, рассказывая, что чуть не спился за это время. Цыгане его боялись и с уважением называли «Назар».

Определились со списком они ближе к полночи, когда дождались с управления Головина. Вдвоем ввалились к нему в кабинет. Еще час обменивались мнениями, обсуждая план, назначенных на утро мероприятий направленных на решение задач.

– Генерал принял решение, – Головин посмотрел на часы. – Сегодня направить в наше распоряжение дополнительные силы из числа трех экипажей патрульно-постовой службы с других районов, а в случае необходимости подключать вневедомственную охрану, дорожно-постовую службу и сотрудников Управления уголовного розыска. В шесть часов, будет объявлена всеобщая городская тревога по всем отделам. Штаб на ушах стоит, готовит распоряжение. Что касается твоей просьбы, Кирилл. Санкцию на проведение технических мероприятий подготовят утром. Вопрос решен с Председателем суда. Задание, в БСТМ116, подготовлено и направлено. Докладывать о результатах, так определились, будут докладывать мне лично. Сейчас – отдыхать. Времени немного осталось, так что поспите. И еще. Генерал, взял дело под свой контроль, приказал направить все силы на поиск пропавшего водителя и раскрытию преступления.

Анатолий и Василий, разложив диван, расположившись «валетом» и укрывшись куртками, уже давали храпака. Не включая свет и стараясь издавать меньше шума, Кирилл сдвинул стулья, расположился на них, подсунув под голову руку, через минуту погрузился в сон.

К восьми часам, к отделу, стал подтягиваться личный состав. В классе службы, командир роты ППС, сверяясь по списку, определял пешие и мобильные маршруты патрулирования. Начальник по общественной безопасности, ставил задачи участковым инспекторам по отработке точек незаконных скупок металла, объектов торговли, стихийных рынков. Определили более опытных сотрудников уголовного розыска, которым предстояло работать с доставленными и задержанными лицами. Эксперты-криминалисты подготавливали места для дактилоскопирования117, снятия следов обуви и фотографирования. Примчавшийся, ни свет, ни заря, начальник криминальной милиции областного Управления, уединился в кабинете вместе с Головиным.

Еще через два часа кабинеты и коридоры Заводского РОВД были заполнены мужчинами цыганской национальности всех возрастов. Дежурная часть не успевала составлять протоколы и заполнять журнал доставленных лиц, несмотря на то, что им в помощь выделены двое сотрудников с кадрового подразделения и штаба. Возле крыльца, голося и цепляясь за форменную одежду сотрудников милиции доставлявших задержанных, собралась внушительная толпа женщин в длинных юбках и пестрых платках, требуя пройти к начальнику или, в крайнем случае, встретиться с «Назаром», чтоб узнать, за какие провинности забрали их мужей и детей. Пошли слухи, что некоторые из цыганских семей спешно покинули город.

Кирилл опрашивал уже третьего человека, детально выпытывая и записывая показания, особенно акцентируя вопросы о родственниках, круге общения и непосредственно его нахождения в период времени, когда пропал водитель спаленного, впоследствии, «Москвича». В дальнейшем предстояло систематизировать и сверить все полученные сведения.

Первые ощутимые плоды проведения столь масштабного предварительного расследования предоставил, как ни странно, Головин. Короткая, не терпящего возражения, брошенная фраза «Зайди ко мне. Срочно», и Кирилл сломя голову несся по коридору к кабинету руководства. Завел разговор без пафосного вступления начальник криминальной милиции областного УВД.

– Вот что, Кирилл Сергеевич. Появились первые весточки от специалистов по оперативно-техническим мероприятиям. Всплыл сигнал работающего телефона, который принадлежал пропавшему водителю. Идентификация модуля показала, что абонент использует незарегистрированную SIM-карту, оформленную и подключенную в Московской области два дня назад, то есть на следующий день после того как обнаружен сожженный автомобиль. За это время аппарат дважды использовался для передачи SМS-сообщений и один раз, сегодня, осуществлена попытка исходящего звонка. В настоящее время телефон отключен. Зафиксированный сигнал вышками сотовой связи, указывает, что телефон находился в вашем округе, примерно пересечение улиц Щорса и Ударников.

Кирилл, медленно подошел карте города висевшей на стене. Он и без нее знал этот район. Задержав дыхание, досчитал до десяти. Ему необходимо скрыть беспокойство, унять дрожь в руках, вызванную мощным приливом адреналина к голове.

– Там в переулке, на окраине, проживает несколько цыганских семей. Если наши версии верны, то необходимо незамедлительно проверить именно их. Я направляюсь туда.

– Все правильно Кирилл Сергеевич. Считаем, что поиск нужно начинать именно здесь, с места предполагаемого исходящего звонка. Возьмите с собой людей и переверните весь этот табор вверх дном. Если понадобится санкция на обыск, ее подготовят следственный отдел без судебного решения. Отыщем телефон пропавшего водителя, у нас появится хоть какая-то зацепка.

– Что с номером, куда осуществлялся звонок? Установили владельца и местонахождение?

Головин тяжело вздохнул, постукивая карандашом по столу.

– Здесь немного сложнее. Номер, как и предполагали, зарегистрирован на «левое» лицо в Краснодарском крае. Сигнал идет с участка местности расположенного в тридцати километрах от города. В зону покрытия базовой станции входит одно большое село и две деревни. Но пусть, хоть что-то.

Выдвинулись на двух машинах. Определились, что наилучшим вариантом будет отработка домовладений поочередно. Работали жестко, не церемонясь, переворачивали вещи и передвигая домашний инвентарь в жилищах и надворных постройках, не обращая внимания на вопящих на всю округу особей женского пола и орущих детей. Проверяли по кодам отобранные телефоны. Особенно удивляло и вызывало беспокойство полное отсутствие ее мужской части прописанных и проживающих в этих домах.

Кирилл вышел на улицу. Поднявшийся сырой, колючий ветер бил в лицо. Нажал на кнопку ответа своего мобильника.

– Слушаю, Петрович.

Голос Головина был взволнован.

– «Старый», что там у тебя? Результаты есть?

– Пока тишина. «Шерстим»118 потихоньку. В одном «гадюшнике»119 завершаем. В соседнем доме никого нет. Как установили, жильцы уехали еще месяц назад в соседнюю область, на свадьбу. Остались две времянки на отшибе, ближе лесопосадке.

– Слушай меня внимательно. Несколько минут назад осуществлена еще одна безуспешная попытка исходящего звонка с телефона нашего пропавшего водителя. Номер, на который звонили, тот же что и утром. И самое главное, абонент до сих пор находится в сети. Возможно, ожидают ответа на вызов. Ты понимаешь меня, Кирилл? У нас появился конкретный шанс отыскать этот чертов телефон.

– Я тебя услышал, Петрович. Сейчас разделяемся и заходим одновременно на все адреса. И здесь, на всякий случай оставлю пару ребят. Могли «мобилу» тётки и в верхней одежде припрятать. Не раздевать же их до трусов, в самом деле. Минут через пять сброшу тебе «маячок», и после этого набирай номер, с которого пытались звонить.

– Давай, «Старый». Давай поторапливайся, пока появился такой удобный случай.

Кирилл, четко обозначил задачу сотрудникам, и первым бросился по натоптанной тропинке к самой дальней постройке. Подъехать к нему на его низком «Опеле», не представлялось возможным. Следом за ним, напирая на спину, бежал Ковалев.

Калитка высокого деревянного забора была закрыта на крепкий засов. Минуту тарабанил кулаком, после чего, используя спину и плечи товарища, перепрыгнул во двор, загнал в будку валявшейся совковой лопатой разрывающуюся лаем лохматую собаку сидящей на цепи, отодвинул засов, запуская Анатолия. На всякий случай переложил пистолет в боковой карман куртки. На крыльце их встретила испуганная и настороженная молодая цыганка, в зеленом бархатном платье, неестественно тонкими руками и младенцем, завернутым в засаленное покрывало.

– Добрый день, хозяйка. Что гостей не встречаешь? – отодвигая ее плечом и протискиваясь через узкий дверной проем. – Где твое гостеприимство?

– Эй, ты кто?– взвизгнула цыганка, толкая его рукой в грудь. – Что тебе надо? Выходите отсюда!

– Мэ сом рай120. В сторону отойди, зашибу, – сквозь зубы прошипел Кирилл.

В маленькой, грязной, сбитой из досок комнате, на столе, подгоревшие, покрытые черным налетом кастрюли. Сваленные тарелки, покрытые толстым слоем жира и желтыми окурками. На полу самодельный обогреватель из кирпичей и спирали, проводами на неизолированных скрутках. Зловонный, тяжелый запах нечистот.

– В доме есть еще, кто ни будь? С кем живешь, красавица?

– Нету. Муж в тюрьме. Вы его и посадили. Подбросили наркотики и посадили. Вы только можете героин в карманы подсовывать. И закупщик у вас подставной, я знаю.

– А кто у нас муж? Напомни мне.

– Солдатов Ибрагим.

– Угу. А ты, если не ошибаюсь, Лебедева Люба. Вы же на «Кирпичах» обитали? – припомнил с улыбкой Кирилл. – Я тебя и не узнал. Богатая будешь.

Пять лет назад Солдатов Ибрагим, в то время проживавший в районе кирпичного завода, задерживался по подозрению в изнасиловании студентки, за что впоследствии и получил три с половиной года лишения свободы. После отсидки пересечься с ним не удавалось, на глаза он старался не показываться.

– Так спалили нашу времянку. Вы же и спалили. Это от родственников мужа досталась.

– А где сами родственники?

– Дом купили в деревне. Переехали. А тебя я тоже не сразу признала, Кирилл Сергеевич. Что хотел то?

Кирилл обеспокоенно ходил по комнате, заглянул под стол и сколоченный широкий «лежак». Толик не церемонясь, прощупывал одежду, висевшую на прибитых гвоздях стены. На сердце было неспокойно. Несколько минут как он украдкой набрал Головину и сделал сброс. Ни каких признаков сигнала. Оставалась надежда, что у направленных по другим адресам сотрудников, дела обстоят получше и им все же улыбнулась удача. «А если мы ошиблись в своих выводах. И это совсем не цыгане. Рыбак мог и напутать. Черт. Почему не отзваниваются с других адресов о результатах. Или мы не успели, и абонент отключил телефон».

Он вздрогнул от неожиданности. В нескольких метрах от него раздалось приглушенное пиликанье. Наполненные страхом глаза цыганки уставились на него. Рука ее инстинктивно, бессознательно потянулась к вырезу платья на груди, на секунду задержалась, и извлекла из лифчика мобильный телефон. Это был черный «Нокиа»! С изумлением посмотрела на дисплей, нажала кнопку сброса и, стараясь не подавать виду, убрала его обратно. Озноб и холодный пот проступил на висках Кирилла. Появилась слабость в теле и головокружение.

– Так вот, Лебедева Люба, – Кирилл пытался придать своему голосу безразличные нотки. – Ты сейчас одеваешься и едешь с нами в отдел. Без комментариев.

– Зачем, Кирилл Сергеевич? Я не могу, мне ребенка кормить надо, – ударилась в слезы цыганка. – Никуда я не поеду.

– Послушай меня внимательно. Быстро собираешься и следуешь с нами. Или я тебя закую в наручники и доставлю насильно. Не зли, ты меня знаешь. Толян, смотри за ней, – нагнулся к его уху, прошептал. – Внимательно, чтоб не сбросила «мобилу». Я воздухом подышу, а то меня мутит от этой вони.

Головин ответил на звонок сразу после первого сигнала.

– Что у тебя Кирилл?

– Есть контакт, Петрович. Нашли. Есть такая Лебедева Люба, жена Солдатова Ибрагима, судимого за «износ»121. Да ты помнишь, наверное, это дело. Раньше гнездились, где заброшенный кирпичный завод. Сейчас муженек содержится в СИЗО по два-два-восемь.122 Предполагаю наркоконтроль «сбыт»123 на нем оформил.

– Молодцы. Что говорит? Телефон изъяли?

– Нет, Петрович, телефон пока при ней. Пока шумиху поднимать не стали. Сейчас собираемся и тащим ее в отдел, там, в присутствии понятых, проведем личный досмотр. Так что, подготовьте опытного сотрудника, желательно из ПДН124. Там девки ушлые, думаю, управятся. Кстати, при ней грудной ребенок, возможно, придется передавать в приют. И организуйте «железных» понятых. Пусть ждут нас. Беседы беседовать будем после изъятия.

– Согласен. Все правильно. Заводите ее сразу в мой кабинет, через двор. Я распоряжусь, чтоб все подготовили к вашему приезду. Оставь на адресе пару-тройку ребят, на твое усмотрение, пусть проведут обыск. Следователя мы направим с «дежуркой».

Кирилл осуществил еще пару коротких звонков, снимая сотрудников с других адресов, вернулся во времянку. Лебедева, молча, собиралась под пристальным присмотром Ковалева, небрежно укутывала младенца в ватное одеяло. Оставив Толика с примчавшимся Василием Небесным, усилив их еще двумя оперативниками дожидаться следователя, под руку вывел с подворья, с белым как мел лицом, цыганку. Ветер усилился. С неба полетели мелкие, колючие снежинки. До здания райотела ехали в машине, не проронив ни слова.

Стоящая пепельница была переполнена от окурков. Кирилл, возбужденно вышагивая вдоль стола, с силой вкручивая пальцами, нервно затушил в ней очередную сигарету. Под потолком кабинета плотным, вязким ковром стояла пелена густого дыма. В горле першило от никотина. Он прямо из чайника жадно сделал пару глотков теплой воды, перебивая во рту противную горечь. На его столе, в опечатанном прозрачном пакете, лежал черный телефон.

Перед ним, рухнувши на колени, извивалась Лебедева, несчетное множество раз, широко осеняла себя крестом, почему-то левой рукой, давая голову и руку на отсечение и божась провалиться на месте. Что поразительно, за все время разговора с цыганкой, лежавший у нее на руках ребенок не издал ни звука.

– Я, Кирилл Сергеевич, тебе еще раз говорю. Этот телефон я нашла на остановке, у школы. Ходила в воскресенье утром в гости, там, в снегу, и наткнулась на него. Не оставлять же просто так. Ой, все же не стоило мне его поднимать. Бог меня покарал. Так и знала, ничего хорошего от него не будет. Если хотите, забирайте телефон себе. Без него как-нибудь обойдусь. А он что, краденный? Вот тебе крест, могу на библии поклясться, я его не воровала.

– Врешь ты все. Не могла ты его найти. В одно могу поверить, ты его не смогла своровать. Что правда, то правда. Только в это, и больше ничего. А вот как он к тебе попал, другой вопрос. Отвечать тебе все равно придется. И отвечать по полной. Навряд ли суд посмотрит на грудного ребенка и пойдет тебе на уступки. Не тот случай, поверь мне. Лебедева, не ищи мозги в заднице, там кроме дерьма у тебя ничего нет. Если разговор не получиться, поедешь сегодня в изолятор. В соседнюю с твоим мужем камеру. И срок получишь реальный. Это тебе я гарантирую.

Дверь слегка приоткрылась, в кабинет заглянул Толик Ковалев, кивая в сторону головой и крутя глазами, прося выйти из кабинета.

Кирилл прикрыл окно, выглянул из кабинета, шепотом спросил.

– Что у вас?

– У нас все пучком, – Толик протянул руку до этого державшую за спиной. – Вот, в будке для собаки нашли, во время обыска.

В руке он держал черный пластиковый чемоданчик с инструментами. Кирилл аж подпрыгнул на месте.

– Ай да Толик, ай да сукин сын! Я всегда знал, что ты лучший!

– А это не я. Наш Василий отличился. Правда перед этим, мелкая злобная шавка все-таки умудрилась его тяпнуть за палец. Я его в травмпункт направил, на перевязку. Не повезло молодому. Слава богу, что я туда не полез.

– Это еще почему?

– Как почему, «Старый»? Ведь спиртное употреблять нельзя, когда прививки от бешенства делают. А это практически месяц. Я столько не вытерплю.

– Ладно, пьянь хроническая, не юродствуй. Лучше прямо сейчас звони жене нашего пропавшего водителя, и везите ее срочняком в отдел. Необходимо провести опознание изъятого при обыске инструмента и телефона. Но я уверен, на сто процентов, что этот чемоданчик из нашей сгоревшей машины.

– Обижаешь, Кирилл. Уже позвонил, и даже Головин выделил свою служебную «Волгу», чтоб ее привезли сюда.

– За то и дорог ты мне, что очевидные истины разжевывать не приходится и подталкивать в спину не надо. Хлопочите. А я с нашей молодой мамашей продолжу беседовать.