В поисках счастья

Поиск всей необходимой информации занял примерно час. Выигрыш можно было забрать в пункте выдачи, который находился на Восьмой улице, в течение одной недели каждый день с 9:00 до 21:00. Там же неподалёку располагалось отделение банка «Гранд», где принимали вклады под 12 % годовых, что, согласно тому же интернету, было весьма неплохо.

– Шеф, до Восьмой улицы, дом двадцать один. Возьмёшь?

– Пять долларов.

– Годится. Поехали.

Станислав не знал местных расценок, поэтому согласился. Он намеренно старался не разговаривать с таксистом, и на его вопросы отвечал односложно и сухо, опасаясь коснуться случаем причины поездки.

– Всё. Прибыли.

– А, здесь, да? Пожалуйста. Пять, да? Вот. Всего хорошего.

– Ага, до свидания.

Над входом висели крупные синие буквы, составляющие слово «Гранд». Внутри – типичное офисное помещение со светлыми стенами и несколькими столами, за которыми сидели менеджеры. Посетителей было совсем немного.

– Добрый день, чем мы можем быть вам полезны? – встретила гостя приветливая симпатичная девушка в деловом костюме.

– Здравствуйте. Я бы хотел открыть у вас счёт. Вернее вклад.

– Замечательно. Вы хотите стать нашим клиентом как физическое лицо, или юридическое?

– Физическое.

– Одну секундочку. Так, вот, проходите вон к той девушке, справа.

– Ага. Спасибо.

За нужным столиком сидела брюнетка лет тридцати в очках.

– Здравствуйте, меня зовут Виктория.

– Очень приятно, Станислав.

– Мне тоже. Я так понимаю, вы хотите открыть вклад у нас, да?

– Всё верно.

– Так. А на какой срок и на какую сумму?

– На какой срок? Ну, наверное, для начала на год. Только мне бы с возможностью снятия.

– Можно со снятием. Вклад «Мобильный» у нас есть, он без ограничений по снятию. Скажите, а сумма какая?

– Девять миллионов восемьсот шестьдесят тысяч долларов.

– Вы серьёзно? Извините, просто я и не помню, чтобы к нам с такими суммами приходили.

– Абсолютно серьёзно.

– Хорошо. Сейчас мы всё оформим, но должна вас предупредить, что вклады на сумму свыше миллиона должны одобряться непосредственно директором. А то у нас тут случай один такой неприятный был…

– То есть надо будет ждать дополнительно? Сколько?

– Не волнуйтесь, много времени это не займёт. Директор у нас здесь же, на втором этаже.

– И что от меня требуется?

– Просто поднимитесь, он поговорит с вами, и всё.

– Прямо сейчас?

– Ну да, можно сейчас. Давайте я вас провожу.

Вдвоём они поднялись на второй этаж. Виктория отправилась вперёд, постучала в первую слева дверь.

– Открыто, – донеслось оттуда.

– Сергей Вадимович, здравствуйте. Тут клиент, у него сумма большая, вы ведь просили…

– А, да, конечно, пусть проходит.

Философ в некоторой растерянности зашёл внутрь просторного кабинета, где всё, начиная с ботинок несколько вальяжно сидящего директора и заканчивая картиной на стене, буквально кричало: «Это стоит неприлично дорого».

– Здравствуйте. Станислав Евгеньевич.

– Очень приятно, Сергей Вадимович Кувалдин, гендиректор. Пожалуйста, присаживайтесь. Может чаю, кофе?

– Нет спасибо.

– Тогда сразу к делу. Вы вклад хотите открыть, я правильно понимаю?

– Да.

– А на какую сумму?

– Девять миллионов восемьсот шестьдесят тысяч долларов.

– Не слабо. А если не секрет, кем вы работаете?

– Преподаю в университете. Философию.

– А позвольте поинтересоваться, откуда у преподавателя философии такая сумма? Вы знаете, я сразу должен извиниться за этот и все остальные вопросы. Но ситуация вынуждает меня это делать.

– А что случилось?

– Да, долгая история. Буду честен: ситуация у меня, у банка, сейчас не самая хорошая.

– Расскажите, я не тороплюсь, – ответил клиент, которому, конечно, не было безразлично, куда он отдаёт деньги.

– Вы действительно хотите всё знать?

– Да.

– Ну, хорошо. Если кратко, то на меня «наехали». И госструктуры, и силовики.

– Сразу два врага?

– Как мне видится, действуют они сообща. Сначала хотели, чтобы я взял в руководство нужных им людей и платил им баснословные зарплаты, потом стали требовать долю в бизнесе, чтобы я продал за бесценок блок-пакет.

– Вы куда-то обращались?

– Куда?

– Ну, в правоохранительные органы, службу порядка.

– Обращался, а толку. Тут такие люди большие замешаны, и такие интересы, что если даже какой следователь инициативу проявит, его быстро к ногтю прижмут. Так вот. А потом случилась история. Пришёл ко мне клиент, открыл счёт на пять «лимонов». Вроде всё в порядке. А через месяц выяснилось, что деньги эти то ли краденные, то ли незаконно ввезённые, в общем, «грязные».

– И что?

– Ну что. Подняли шумиху, мол, банк «Гранд» чуть ли ни аферу века прокрутил, хотя мы тут вообще ни при чём. Даже дело уголовное завели на нас. Про это тогда и по телевизору говорили, и в газетах писали, вы не слышали?

– Нет, я тут недавно.

– Ну вот. Потом, конечно, выяснили, что мы к этому отношения не имеем. Дело закрыли. Но про это почему-то в СМИ ни слова не было. А после этого к нам чуть ли не каждую неделю проверки присылают. Чаще всего ни с чем уходят, или найдут какую-то мелочь, которая выеденного яйца не стоит, и давай из-за неё нас мурыжить.

– Ужас.

– Да. Но вам-то боятся особенно нечего: если что, то у банка просто появится новый хозяин, гораздо более могущественный, чем я. Это скорее даже в плюс будет всем клиентам. Только мне в минус. Поэтому всех клиентов с солидными суммами я лично проверяю, а потом ещё служба безопасности. Увы, вынуждены это делать.

– Понимаю.

– Благодарю за это. Итак, позвольте всё же узнать: откуда у вас такие деньги?

– Секрета нет. В лотерею выиграл.

– В лотерею? Вы серьёзно?

– Абсолютно.

– Случайно не в «Золотой Дом»?

– В неё самую.

– Так вы, значит, и есть тот счастливчик?

– Да. У меня и билет с собой есть. Можете по интернету посмотреть, номер сравнить.

– Любопытно. Позвольте, – произнёс директор, одной рукой беря «вещдок», а другой открывая ноутбук. – Ну-ка. Посмотрим. Смотрите, действительно. Ну надо же. А скажите, почему именно наш банк?

– Да всё просто: у вас хороший процент, и вы совсем рядом с местом выдачи призов этого «Золотого Дома». Здесь же, на Восьмой улице. Можете тоже на их сайте посмотреть.

– А-а. И за этот вопрос отдельные извинения: вы к уголовной ответственности привлекались?

– Нет. Бог миловал. Думаете, если кто вас «кинуть» захочет, так и признается в криминальном прошлом?

– Ну, знаете, у меня уже два человека на этом вопросе отсеялись. Это время службе безопасности экономит, а значит и всем нам. Что же, мы готовы открыть для вас вклад на нужную сумму. Сейчас спускайтесь обратно к операционистке, заключайте договор, вас вносят в систему, и уже можете перечислять деньги. Я так понимаю, безналом?

– Безналом. А как же служба безопасности?

– Пропустим её. Я в людях хорошо разбираюсь. Вы человек правильный. Уверен, вам можно доверять. Тем более такой случай: выигрыш сумасшедший. Кстати, не поздравил вас. Поздравляю.

– Спасибо. Приятно было пообщаться.

– Мне тоже.

Договор заключили быстро, а спустя всего ещё полчаса на счету уже лежали все выигранные деньги. Банк в мыслях Станислава обозначался лишь как начальная ступень, промежуточный этап, правда, что должно следовать за ним, пока было совершенно неясно.

Неспешно бредущему Философу на взгляд попалось какое-то кафе, и он решил отметить, в первую очередь не выигрыш, а то, что справился с делом. К тому же сильно хотелось есть.

– Добрый вечер, готовы заказать? – подошла во второй раз официантка.

– Да. Пожалуйста, греческий салат и солянку по-домашнему.

– А из напитков?

– Пиво, «Господское», безалкогольное, ноль тридцать три.

– Так, ваш заказ: один греческий салат, одна солянка по домашнему, и пиво «Господское», безалкогольное, ноль тридцать три одно.

– Да.

– Хорошо, надо будет немного подождать.

– Конечно.

Пиво принесли быстро. Хмельной напиток отчего-то навеял тоску и размышления:

«Итак, я миллионер. Принесёт ли это счастье? В общем-то, жить мне должно стать намного легче и интереснее. Но почему именно я? Разве я достойнее других? Нет, сама эта постановка вопроса, пожалуй, неверна. Что значит: «один достойнее другого»? Один лучше другого? Нет, все люди равны, это факт, закреплённый даже законом.

Мне кажется, что получать что-либо должен тот, кто более в этом нуждается. Да и словом «достойный» можно назвать лишь того, кто готов с этим нуждающимся поделиться. Я жил и здесь живу неплохо, а главное – честно. Никто никогда не звал меня подлецом, а как изменюсь теперь – не знаю, и даже не уверен, что в лучшую сторону».

Станислав вернулся в гостиницу около восьми.

О, сосед. Ну что: где был, что видел? – стал расспрашивать Фёдор.

– Да так, по улицам погулял, по центру.

– Заходил куда?

– В кафе обедал.

– Судя по лицу, зря уходил. Поел то хоть вкусно?

– Да, поел неплохо, и недорого. А у вас что нового?

– У нас ничего. Вот, по телеку говорят, в нашем городе кто-то десять «лямов» выиграл. В лотерею.

По спине собеседника пробежали мурашки.

– М-м. Интересно. Слушай, Федя, это твой журнал на столе?

– Мой. Это про автомобили. Почитать хочешь?

– Ага.

– Бери, конечно.

– Спасибо.

05.10.

Подходил к концу вечерний факультатив Станислава со студентами.

– Таким образом, – подытоживал преподаватель, – война заложена в психологии, в нашем мозгу, особенно мужчин, и от этого никуда не деться. Так как внутри нас находится защита своих территорий, своего дома от внешних агрессоров. Этим мы мало отличаемся от животных. Человек ведь, по сути, тоже зверь. И действительно, как заметила Мария, на любой войне неизбежны потери. Однако любой живой субъект, когда у него пытаются отобрать территорию, пищу, другие ресурсы, свободу передвижения, всегда противится этому. Это заложено на генном уровне. Если это происходит с отдельным организмом, то он неизбежно понесёт потери в виде ранений. Если же речь идёт о некой популяции, или социуме, в этом случае могут быть жертвы отдельных его представителей, спасающих остальных. Так устроено природой, от этого никуда не деться. Другое поведение просто напросто выбраковывалось естественным отбором в ходе эволюции. Поэтому можно заключить, что небольшая жертва одних на войне ради спасения остальных, большинства – естественный процесс, нормальное, и даже обязательное явление для существования общества.

Один из студентов потянул вверх руку.

– Да, Евгений. Что?

– Но ведь современные войны могут быть разнообразными, могут сильно отличаться от традиционных, с автоматами и пушками.

– Ну, могут.

– Например, есть понятие «кибервойна». Или вот «война на невидимом фронте», то есть противостояние разведок, которое ни на минуту не прекращается.

– Не пойму, к чему ты?

– Можно представить, что вот спецслужбы одного общества подготовили план по развалу и порабощению другого. Проще всего это сделать, развалив его на отдельные части.

– И что?

– Ну, допустим, для этого были подготовлены группы мятежников-сепаратистов, которые должны захватить власть в регионах, а потом заявить об их независимости.

– А дальше?

– А дальше, допустим, руководству того общества, которое пытаются разрушить, стало об этом плане известно. И каковы же должны быть его действия?

– Каковы?

– Самым эффективным надо… было бы признание этих мятежников бандитами, террористами, объявившим войну всему остальному обществу, и последующие военные операции против них, ввод войск там.

– И как это сделать ты предлагаешь?

– Всё просто: нужно устроить ряд жутких преступлений, лучше терактов, и обвинить в них этих сепаратистов. Это будет железным аргументом, и для всего мира всё будет выглядеть, как лишь вполне оправданная контрмера.

– Понятно. Евгений, то, что ты говоришь, просто ужасно. Нет ничего хуже, чем убивать намеренно свой народ, своих братьев.

– Почему? А в чём принципиальная разница между вынужденными потерями на войне обычной и подобными потерями на войне скрытой, которая ведётся спецслужбами? Вы ведь не будете отрицать, что она ведётся?

– Не буду.

– Ну вот. И там мы жертвуем небольшой частью людей ради спасения и нормальной жизни остальных, и ровно то же самое произойдёт в случае, который я сейчас описал.

– Ах, Евгений. Разница хотя бы в том, что когда на тебя нападают с танками и автоматами, у тебя никаких других способов ответить нет, кроме как теми же танками и автоматами. И будут потери, но потери неизбежные. А когда пытаются отделить какую-то область, есть масса вариантов решить эту проблему, не лишая никого жизни.

– И как?

– Во-первых, есть закон. И если свои спецслужбы грамотно работают, они должны действовать на опережение и просто в самом зачатке применить соответствующие статьи. Нужно объяснять народу, кто есть кто, и что и зачем хочет сделать. Надо к людям хорошо относиться, поднимать их уровень жизни, тогда и никакой почвы для мятежей и сепаратизма не будет. Ладно. Всё равно спасибо тебе за твою точку зрения, как известно, каждое мнение имеет право на существование. Всё, факультатив закончен, всем спасибо, все свободны.

Преподаватель первым вышел из кабинета, и в дверях столкнулся с Геннадием.

– Наконец. Я уж думал, ты своих студентов до ночи держать будешь.

– А я их не держу. Это факультатив, свободное посещение.

– Ладно. Слушай, я тебя пригласить хочу, ко мне.

– По случаю?

– По случаю дня рождения.

– Да ты что! Поздравляю!

– Спасибо. Так что, пойдёшь?

– Конечно пойду! Когда?

– Сегодня. Сейчас прямо.

– Окей. Только у меня подарка нет. Я ведь не знал, ты не говорил.

– Забей, не надо. Ну так что, идём?

– Идём. Я потом что-нибудь подарю.

– Как хочешь. Сейчас, только ещё за Василием Петровичем зайдём.

– А это кто?

– Это друг мой, ещё один. Он тут на медфаке преподаёт. Во такой мужик! – показал Гена большой палец. – Психиатр.

– Психиатр-нарколог?

– Не знаю. Наверное, нарколог.

– Да, на застолье такой человек будет полезен. И ещё больше после.

Василий Петрович действительно оказался очень умным, весёлым, а главное – доброжелательным и общительным. Много рассказывал Станиславу о себе, о своей работе, особенно его «прорвало», когда они сели на заднее сидение автомобиля именинника, за рулём которого он сам и был.

– Так вот, на одном отделении у нас лежал Гитлер, а на другом – Сталин. А потом, когда эта «шняга» с капремонтом началась, их в одну палату поместили. Так там такие боевые действия начались! Медперсонал всю ночь на ушах стоял, пока их всё-таки по разным отделениям не развели.

– Да, забавно.

– Да. Хотя, смеяться над больными людьми нельзя. Станислав Евгеньевич, а вы про себя-то что-нибудь расскажите. А то всё я про свою работу. Надоел вам уже, наверное.

– Нисколько не надоели. Наоборот. А про себя что могу сказать? Здесь я недавно, с конца августа. Работаю, как вы понимаете, вместе с Геннадием, на филосфаке.

– И как, нравится работать?

– Ничего, не жалуюсь.

– А чем бы вообще хотелось заниматься? Есть ли какое-то хобби?

– Вы прямо как HR-менеджер перед трудоустройством меня расспрашиваете.

– Конечно. Выяснение того, что человеку нравится делать, что у него идёт изнутри, из подсознания, – ключевой вопрос для нормального и счастливого существования. Исходя из этого, и нужно строить свою жизнь.

– Ну, мне нравится книги писать. Пишу вот одну.

– Ого! И о чём она, позвольте полюбопытствовать?

– О счастье.

– Интересно. И что же такое, по-вашему, счастье?

– Не знаю. Так и не понял до конца. Пытаюсь рассмотреть вопрос этот под разными углами.

– А хотите, я вам скажу, что такое счастье?

– Буду весьма признателен.

– Счастье – это когда гормоны соответствующие выделяются: эндорфины, серотонин, дофамин.

– Любопытно, и когда же они выделяются?

– Ну, в основном, когда что-то хорошее в жизни происходит.

– М-м.

«Чисто математический ответ на вопрос, – подумал Философ. – Абсолютно точный и абсолютно бессмысленный».

На празднике было весело, пожалуй, всем, кроме Станислава, который, как мы уже знаем, не очень-то любил подобные посиделки. Но не прийти на день рождения друга он не мог. Особой пьянки не было, так, за большим столом сказали тройку тостов, многократно поздравили виновника торжества и вспомнили родителей. После завели музыку, и часть гостей, которых всего было около десятка, отправилась танцевать. Другие же просто отошли в сторону, о чём-то разговаривали.

– Чего ты тут один за столом сидишь? – спросил Философа Геннадий.

– Я тут салатики потихоньку поедаю. Танцевать не люблю.

– Никто не заставляет. Пойдём вон к тем ребятам, которые вместе с Васей стоят. Я тебя познакомлю, а то сидишь тут, как бирюк. Пошли, пошли. Там и девушка интересная очень есть, Катя, свободная, между прочим.

– Ну, пойдём.

– Здравствуйте, позвольте представить, это Станислав, мой товарищ, коллега. Он человек застенчивый, поэтому вы побольше с ним общайтесь, хорошо? Так, это Екатерина.

– Очень приятно.

– Взаимно.

– А это Дима. Между прочим, мастер спорта по боксу, так что аккуратнее, если что.

– Приятно.

– Мне тоже.

– Ну, а Василия Петровича ты уже знаешь.

Новый знакомый легко влился в эту небольшую компанию. В основном они шутили, разговаривали на самые разные темы, начиная любимым алкоголем и заканчивая политикой. Касаясь последней, сошлись на том, что хоть и правление не идеальное, но всё же власть двигает Третью территорию вперёд. Немного рассказывали о себе. Екатерина окончила филосфак четвертогорского университета, как и Геннадий. Только тот учился на курс старше. Дмитрий преподавал на секции бокса в этом же ВУЗе, и был однокашником именинника.

С праздника приглашённые стали расходиться глубокой ночью. До дома идти было далеко и сильно лень, поэтому Станислав вызвал такси. Оно довезло быстро.

На входе в гостиницу охранник потребовал предъявить паспорт. После проверки документа его владелец поднялся к своему номеру, тихонько зашёл, разделся, достал блокнот, прочитал написанное там, взял ручку и добавил следующее:

«Счастье действительно заложено внутри нас, в нашем сознании, подсознании, душе. Оно мало чем отличается от других психических процессов, будь то голод, половое поведение, агрессия… Сначала потребность удовлетворена, всё в порядке, человек счастлив. Затем постепенно происходит замещение несчастьем. Или можно сказать по-другому: начинает накапливаться потребность в радости. Когда она становится значительной – положительные эмоции выплёскиваются мозгом на некий внешний объект, условный триггер. Им может быть что угодно, в зависимости от ситуации, но найдётся он всегда, в любом случае, когда пришло время, какой сложной и негативной не была бы окружающая действительность.

Например, узники концлагерей тоже были счастливы, когда на казнь вели не их, а соседа, когда давали пайку, пусть и скудную и т.д.

Но если счастье действительно в нас самих, то уход, обращение к себе и абстракция от окружающего – разве не самый короткий путь к нему?»

После чего Философ с приятной мыслью, что никого не разбудил, лёг спать.

06.10.

Станислав обедал в университете, взял себе борщ и «селёдку под шубой». Учительский столик по обыкновению был полупустой, а вот некоторым студентам даже не хватало мест. Наш герой всегда во время еды смотрел в свою тарелку, но тут непонятно что заставило его оглядеться. У стены стояла молодая девушка и уплетала какие-то пирожки. Это была та самая прекрасная незнакомка из очереди. По спине пробежали мурашки. Трапеза прервалась. Спустя около минуты, придя в себя и примерно обдумав, как начать разговор, преподаватель встал и направился к блондиночке.

– Здравствуйте.

– Добрый день.

– Я вижу, вам негде сесть.

– Да, стою.

– Позвольте предложить вам место за преподавательским столиком.

– А вы кто, простите?

– Кучеров Станислав Евгеньевич, преподаватель философии.

– Очень приятно. Степаненко Ольга, аспирантка. С филфака.

– А мне-то как приятно. Так что же, пойдёмте?

– Благодарю. Пойдёмте.

– Присаживайтесь сюда, рядом. Вам что-нибудь заказать?

– Нет, спасибо, я всё взяла.

– А вы уже поступили в аспирантуру?

– Да.

– Там ведь, насколько я знаю, философию нужно сдавать. Вы сдали?

– Сдала.

– Жаль. Нет, я в том плане говорю «жаль», что я мог бы помочь, подготовить, ну или с экзаменатором поговорить…

– Благодарю за заботу, уже не требуется.

– Олечка, а вы сегодня вечером не заняты? Может, сходим куда-нибудь, например в кино? Вы любите кино?

– Люблю. Только сегодня никак не могу, извините.

– А завтра?

– Завтра…

– Может быть, вы оставите мне свой телефон, и я позвоню?

– Нет, извините, свой телефон я стараюсь никому не давать. У каждого свои тараканы в голове. Давайте лучше я ваш запишу, и если всё сложится, позвоню.

– Ну что ж, давайте так.

– Записываю.

– Семь, девятьсот шестнадцать, двести пятнадцать, ноль три, ноль четыре.

– Всё, записала. Всё, благодарю за предоставленное место, как раз всё съела уже. Всего наилучшего.

– И вам того же, Оленька. Жду звонка!

Девушка, провожаемая взглядом недавнего собеседника, ушла, а сам Станислав испытал невероятное эмоциональное возбуждение.

«Позвонит. Точно позвонит! – думал он. – Ах, какая красавица! Родит же природа такое чудо! Телефон взяла, позвонит».

– Ты чего такой взвинченный, искры из глаз летят? – спросил Говорун.

– Любовь свою встретил.

– Любовь? Любовь это хорошо. Особенно когда взаимно. Взаимно?

– Да вроде взаимно. Во всяком случае, очень похоже, что так.

– Ну, замечательно! Поздравляю!

– Поздравляю! – присоединился Хриплый.

– Спасибо.

Влюблённый лег на кровать, и стал прокручивать в голове недавнюю встречу и весь диалог, всё думая о правильности сказанных предложений и слов, и так вскоре и заснул, забыв даже завести будильник.

11.10.

Ольга до сих пор не звонила. У Станислава возникали разные мысли: «Может, занята очень? Всё-таки аспирантка, и учится, и работает. А вдруг случилось что? Или я попросту ей не интересен? Возможно, и поговорила она со мной только из вежливости, или того хуже, чтобы за столом посидеть?».

Любовь завладела его сознанием, вытеснив из него практически всё остальное. Она принимала разные формы: то вызывала эмоциональный подъём и энтузиазм, то, напротив, наводила хандру. Последнее случалось с каждым новым днём всё чаще.

«Неужели не позвонит? – думал Философ, лёжа у себя на кровати. – Вдруг, номер потеряла, стёрла по ошибке, или неправильно записала?».

Он регулярно проверял, включен ли его мобильник, ловит ли сигнал и есть ли на счету деньги.

– Оставь первый, – прохрипел Виктор.

– Тебе что, эта мутатень интересна? – изумился Фёдор.

– Там бегущая строка была. Сейчас новости будут, экстренный выпуск.

– Да, ну давай посмотрим. О. начинается.

На экране после заставки с волнительной музыкой появилась диктор:

«Здравствуйте, в эфире экстренный выпуск новостей, в студии Анна Братиславская. Сегодня около девяти часов утра в Первом городе возле станции метро «Концевая» во время проведения традиционного октябрьского марафона произошёл теракт. По предварительным данным, террорист-смертник привёл в действие закреплённый на теле так называемый «пояс шахида». По информации «Госслужбы новостей», в результате взрыва погибли семнадцать, ранены двадцать четыре человека. Некоторые пострадавшие находятся в критическом состоянии, не исключено, что число жертв может возрасти. На месте работает следственно-оперативная группа чрезвычайной службы. Нашему корреспонденту удалось получить у них краткий комментарий:

«По нашим, пока не окончательным и не официальным данным, – начал рассказывать коротко стриженый мужчина, стоявший спиной к камере, – подрыв осуществил террорист, а скорее террористка смертница с «поясом шахида». Мощность взрыва составила около двух килограмм в тротиловом эквиваленте. Проводятся все необходимые оперативные мероприятия. Уже сейчас с большой долей вероятности можно сказать, что здесь есть след Нижнего этажа, и конкретно за всем этим стоит Ахмед».

Потом продолжила диктор: «Господин выразил соболезнования родным, близким погибших и пострадавших, и заявил, что они не останутся без поддержки.

Помочь им может каждый из вас. Открыт счёт для пожертвований семьям, которых коснулась эта трагедия…».