Пари

К утру Ника знала об Академии всё: где столовая, библиотека, канцелярия, кабинет ректора, коменданта общежития… с кем брат дружит, а с кем – «на ножах».

– Не лезь на рожон, – предупредил Николас, – но и не прячься по углам. Дуэли, драки в Академии запрещены, будешь вести себя тихо и мирно – проблем не будет.

Николь подумала, что братец, напротив, искал приключений и, в конце концов, нашёл.

– Девиц посылай сразу… – продолжал он.

– А что, они могут искать тебя в Академии? – деланно удивилась Николь, спрятав улыбку. – Там же нет девушек, и не пускают их на территорию…

Брат заметно смутился и неопределенно взмахнул рукой, не став продолжать тему о девушках.

Ох, темнит…

– Фехтую я лучше тебя, но ты лучше меня стреляешь из арбалета. Если спросят, скажи, что руку на каникулах повредил. Бабушке я расскажу правду. Она авантюристка, прикроет нас на время. Может, ещё что придумает. Комната в общаге у меня отдельная – герцог всё-таки.

Дома Николь всё казалось простым и понятным. Она спокойно, недрогнувшей рукой, обрезала волосы, выпила настойку, сделав голос сиплым, переоделась в старую одежду брата, которую еще не успели выбросить. И только теперь, едучи в карете, к нетерпению и любопытству примешивалась изрядная доля страха. Что она делает? Она же ни разу не выезжала из поместья – только к бабушке, и всё. Она ни разу не видела, кроме брата, парней своего возраста, не разговаривала с мужчинами, кроме старика-конюха.

Ей казалось, что все, как только её увидят, сразу поймут, что она – девушка, и с позором отправят назад к родителям.

Последним её вопросом брату был: есть ли у брата романтические отношения с кем-либо. Николас смутился, но ответил, что недолго встречался с продавщицей из «Золотой фиалки», но расстался перед каникулами. Так что с этой стороны ей ничего не грозит.

Голова шла кругом. Николь в который раз раскрыла саквояж с личными вещами и начала перебирать сокровища, спрятанные там.

Студенческий жетон на имя Николаса Кондора – на нём была всего одна полоса, означающая первый курс. При въезде в Академию добавят вторую, потом – третью, четвёртую и, наконец, пятую.

Тяжёлый мешочек с золотом: плату за обучение взимали заранее, а питание и проживание входили в стоимость. Николас объяснял, что иногда студенты выходят в город – угощают друзей в ресторациях, покупают подарки девушкам. Последнее вряд ли понадобится Николь, но лучше пусть золото будет при ней – на всякий случай.

Бутылочка с настойкой трав, раздражающих горло – её где-то раздобыл брат: то ли сам смешал, то ли купил у травника. Тёмная пудра, чтобы сделать скулы острее, а губы – менее пухлыми. Перчатки, мужской парфюм, запонки, бритва и ещё множество мелочей, каждая из которых могла пригодиться.

Больше всего Николь боялась двух вещей.

Первое – что таинственная семейная сила проявит себя и принесёт неприятности. Она смутно догадывалась, чего ожидать: рассказ бабушки, услышанный год назад, уже почти стёрся из памяти. Что, если из-за этого на неё обратят внимание студенты?

Нет, не может быть! Николь твёрдо верила: мужчины не влюбляются в мужчин, это противоестественно.

Второй страх был связан с Брантом. А вдруг он затаил обиду на брата и решит отыграться на ней? Николас уверял, что сильно повредил ему плечо, и рана будет заживать не меньше полугода. Значит, встретиться им в ближайшее время вряд ли придётся – вполне возможно, Брант вообще пропустит этот учебный год.

Заселение прошло буднично. Комендант общежития даже не поднял глаза, когда она положила перед ним свой жетон. Выдал ей ключ от герцогских покоев и пожелал удачи.

Николь ожидала просто отдельной комнаты в общежитии, но, войдя внутрь, была приятно удивлена: апартаменты состояли из гостиной, спальни и ванной комнаты. Убранство также было на уровне – деревянная мебель, покрытая блестящим лаком, бархатная обивка стен, широкая кровать, ковры на полу… Девушка пробежалась по комнатам, осматриваясь. В шкафах стояла посуда и книги, в секретере Николь обнаружила целый десяток запечатанных бутылок вина. Видимо, братик не терял времени даром – эта находка её не порадовала, а лишь вызвала лёгкую тревогу: неужели Николас успел пристраститься к выпивке?

Покачав головой, она направилась к гардеробу – и с облегчением убедилась, что проблема с одеждой решится легко. До недавних пор у них с братом были почти одинаковые фигуры: оба худощавые, невысокие, тонкокостные. Значит, его костюмы лягут на неё без труда, а ботинки можно подогнать, если в носок положить немного ветоши.

Николь приняла душ, плотно перевязала грудь, замотала талию шарфом, чтобы убрать изгиб, вытащила из шкафа рубашку с высоким воротом-стойкой – таким образом она скроет отсутствие кадыка, посмотрела в зеркало и ахнула. В нём отразилась какая-то несуразная жуть: узкие плечи переходили в плоскую грудь, дальше сливались с бёдрами. Фигура выглядела угловатой, нескладной и безобразной. Но когда девушка облачилась в форму, все огрехи оказались скрыты. Она стала мальчиком – юным, хилым, но мальчиком. Николь взлохматила волосы, глотнула настойку и отправилась в столовую.

Смысл сидеть в комнатах, если приехала сюда общаться и развлекаться?

– Привет, – по спине Николь хлопнула чья-то ладонь. Причём силу парень не сдерживал. Николь пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и обернулась.

Сердце испуганно дёрнулось и сразу же успокоилось. Сзади стоял рыжий толстяк… Брок, кажется. Брат рассказывал, что они учатся вместе. Второй сын маркиза Лантона, ленивый, туповатый, но, в общем, простодушный и беззлобный. Брок набивался в друзья Нику целый год, но тот не обращал на него внимания, пока дружил с Брантом – с тем самым, с кем у него состоялась дуэль.

– Привет, Брок, – ответила Ника. – Как сам?

– Тебя не кормили дома? – Брок обнял Николь за плечи и потащил к раздаче. – Отощал за каникулы, как заяц после зимней линьки. В герцогстве Кондор так плохи дела?

– Зато ты, я смотрю, ещё больше отъелся. Надеешься, жирок послужит вместо брони на уроках фехтования? – парировала Ника и поняла, что сказала правильно. Так бы ответил и брат.

Как же хорошо, что они были неразлучны в своё время. Она знала брата, как облупленного. Брок ещё раз хлопнул Нику по спине и принялся набирать поднос. Николь перевела взгляд на разложенные блюда. Брат любил мясо. Повезло, что и Ника любила его тоже. Но взяла ещё тушёные овощи, салат и несколько крупных орешков лещины. Рука сначала потянулась за пирожным, но Ника её одёрнула – Николас, в отличие от сестры, сладкому предпочитал сушёные фрукты и орехи.

– И всё-таки ты какой-то странный, – после обеда они пошли в сторону жилых комнат. Брок искоса её рассматривал, и Николь совсем не нравилось его внимание. – Похудел, понятно. Но всё же что-то изменилось…

Николь собрала всю силу в кулак и стукнула парня по плечу.

– Ай! – заорал Брок, потирая руку.

– Ты на каникулах ориентацию потерял? – сказала с презрительным смешком. – На парней западаешь?

– Да не, – помотал головой её, точнее, Николаса, друг. – Наоборот. Предки наняли новую горничную! Для меня лично. Думали, наверное, что я ещё девственник. Она столько всего умеет!

Дальше Нике пришлось, к счастью недолго, слушать рассказ Брока о том, как он проводил каникулы. По его словам становилось ясно: маркиз и маркиза Лантон были правы – в свои семнадцать Брок действительно оставался девственником, несмотря на все попытки убедить Николь в обратном и выдать себя за опытного ловеласа. Николь нарочно смотрела в сторону, чтобы не морщиться при особенно пикантных подробностях, хотя, признавалась она себе, некоторые моменты были весьма поучительными.

Где бы она ещё узнала, что при поцелуе надо засовывать язык в рот? Или что определённые позы способны доставить больше удовольствия? Или что некоторые девушки будто бы обожают, когда им шлёпают по попе?

Нет, этого не может быть! Николь саму никогда не шлёпали – ни няни, ни родители, даже когда в детстве шкодничала. Она не понимала, что в этом может показаться приятным.

И этот язык… Брр…

Правильно она сделала, что согласилась на авантюру брата. По традиции, в шестнадцатилетнем возрасте происходит первый выход в свет: заключались помолвки, устраивались смотрины. Но герцог и герцогиня Кондор отказались отправлять дочь на бал, тем более везти во дворец. Там сейчас на троне сидит ненавистный Лотар.

Николь не слишком расстроилась. Пару раз до неё доходили слухи о том, что в герцогство приезжали поверенные от высокородных семей Беллира с предложениями породниться. Родители не ставили её в известность, значит, не договорились. С другой стороны, после откровений бабушки она вообще не понимала, как и за кого выйдет замуж.

– Вечером завалимся в кабак? – Брок остановился у своих дверей в начале коридора. – Отметим второй курс.

– Можно подумать, это достижение – перейти на второй курс, – буркнула Николь, очнувшись от задумчивости. – Родители денежки заплатили – и всё. Даже экзамены не надо сдавать, одни зачёты.

– Зануда, – Брок опять хотел стукнуть её по плечу, но Николь увернулась. Хватит ей синяков. Рука у Брока была тяжёлой.

– Не пойду. Устал, да и вещи нужно разложить, – отказалась Ника.

– А я думал, что захочешь Изо увидеть…

В первое мгновение Николь не поняла, о чём Брок говорит. Потом до неё дошло: Изольда! Как же она забыла имя пассии брата – той девушки, что работает в ювелирном магазине.

– Не хочу. Она осталась в прошлом, – ответила Ника, – у меня тоже было немало горничных…

Сказала и замерла от неожиданной догадки. Неужели брат так же, как и Брок, спит с горничными в поместье? Стало почему-то неприятно. Нет, не может быть… Она бы заметила.

– Зря ты, – фыркнул Брок, – заключил пари, отбил девчонку у Бранта, подрался с ним… Ещё неизвестно, что решит ректор. Ты же знаешь, как он не любит дуэли и наказывает за них.

Николь напряглась. Она и не предполагала, что у брата такая бурная личная жизнь. Споры, дуэли… А про ректора Николас вообще ничего не говорил. Значит, он ещё не понёс наказания? Оставил для неё? Вот проныра!

– Я выиграл. На этом все… – Николь не знала, что отвечать: брат мало говорил о самой девушке. Но ответ зашёл. Потому что Брок ещё раз хохотнул, снова хлопнул её по плечу и скрылся в своих апартаментах.

Да что ж они все время бьют друг друга! У неё уже плечо синее!

Ужин Николь съела в комнате. Опустевший поднос вынесла в коридор, оставив на этажерке у двери. Она специально попросила коменданта входить в её комнаты только для уборки. Постельное бельё и принадлежности оставлять снаружи.

Позже Николь спокойно приняла душ. В зеркале задержалась взглядом на груди, которую всё ещё пересекали красные полосы от бинтов. Хорошо, что грудь у неё небольшая – бинты прекрасно справляются с задачей скрыть ненужные выпуклости.

Надев пижаму, Николь легла в постель и задумалась.

Может, она слишком легкомысленно относится к своим способностям? Даже туповатый Брок – и тот что-то заподозрил. Похоже, с парнями надо быть осторожнее, по возможности сокращать контакты до минимума. А если попросить какую-нибудь девушку сыграть роль подруги? Заплатить ей – и пусть все думают, что у них роман. Или вернуть отношения с Изольдой?

А вдруг у Николаса с торговкой были не только платонические чувства?

Николь представила, как целуется с девушкой, и поёжилась от брезгливости…

Нет, этот вариант не подходит. Да и наёмная подруга наверняка разболтает всем про их сговор.

За учёбу Николь не переживала. Герцог Кондор нанимал для своих детей лучших преподавателей. Ника даже сносно фехтовала, правда, из-за слабых рук чаще уклонялась, чем нападала.

Ночь прошла спокойно. На рассвете Николь нерешительно постучала в дверь Брока – одиночество за завтраком пугало её куда больше неловкости перед почти незнакомым соседом. Всё, что она знала об обитателях Академии, – лишь сухие сведения от брата: он бегло перечислил имена своих однокурсников, обрисовав каждого парой штрихов, но полученная информация уже успела перемешаться в памяти.