Пари

Александра Плен

Пари

На облаке, свесив ноги, сидели двое. Девушка в лёгкой полупрозрачной тунике была истинным воплощением красоты. Её тело, лицо, движения, мимика были совершенны, вобрав в себя нежность и страсть, невинность и грех. Она была утренним рассветом, весенней каплей, жарким летом, щедрой осенью и утончённой аристократической зимой. Её красота слепила глаза: смотреть на неё было больно, но парень, сидящий рядом, не обращал на неё внимания. Ему она была неинтересна.

– Опять спор? – спросила девушка. – Сколько можно, Яр? Когда тебе надоест?

– А что ещё делать? – угрюмо ответил её собеседник. Сплюнул вниз и долго наблюдал за искристой каплей, падающей на землю, пока она не растеклась по поверхности небольшим глубоким озерцом. – Нашей Матери мы не интересны, у неё новая игрушка.

– Она оставила нас здесь присматривать за людьми, выполнять их сокровенные желания…

Парень брезгливо скривился, словно его плевок вернулся и ударил ему в лицо. Он тоже был бесконечно красив, но холод в его глазах портил всю привлекательность. Они были как день и ночь, свет и тьма, любовь и ненависть. Они были братом и сестрой, но более разных существ не создавала вселенная.

Девушка превратилась в птицу и облетела облако несколько раз. Затем стала кошкой, начала прыгать и загребать пушистые хлопья. После этого она превратилась в огромную бабочку. С её крыльев на землю посыпалась золотистая пыльца. Где-то там, внизу, люди с радостью обнаружат россыпь золотого песка и подумают, что нашли жилу.

Парень бросил на сестру мимолетный взгляд, закатил глаза и отвернулся. Девушка, вернувшись в человеческий облик, снова села и вздохнула.

– Что на кону? – поинтересовалась она.

– Желание, как обычно, – ответил он скучающим тоном.

Красавица нахмурилась. Она проиграла в предыдущем споре, и ей пришлось обмануть Мать: сказать, что эпидемия красной лихорадки, от которой на западном континенте погибло больше миллиона человек, возникла случайно, и брат к ней не имеет отношения. Обманывать она не любила, это претило её натуре. Зато для брата обман был основной чертой характера.

– В прошлый раз ты выбирал особей, значит, сейчас моя очередь, – надула губы она. Брат лишь пожал плечами:

– Да без проблем.

Тогда, много лет назад, она необдуманно дала человеку способность читать мысли, а вот брат – понимать зверей. Её особь быстро сошла с ума, они даже не успели встретиться.

– Подытожим, – голос девушки из нежного и легкомысленного превратился в деловой. – Я даю одну из своих способностей случайной особи женского пола, ты свою – мужского. Выигрываю я, если моя сила победит твою. Ты – если наоборот. Как мы это узнаем?

– Достаточно будет, если особи подтвердят это три раза, – ответил парень.

– Период?

– Стандартный. До возвращения Матери. Сто лет.

– Только, чур, не мухлевать!

– Ладно.

Впервые за разговор в глазах парня мелькнул азарт.

Глава 1

Николь была счастлива. Внутри неё шипел раскалённый чайник, выпуская искрящийся пар. Этот пар распирал её, подбрасывал на сиденье кареты, швырял от одного окна к другому, превращая девушку в сплошной сгусток нетерпения.

– Ну, когда же… Долго ещё? – шептала она, в сотый, в тысячный раз, проводя рукой по шее, проверяя, достаточно ли коротки её только утром обрезанные волосы.

Брат сказал, что в Академии волосы носят и длиннее, не нужно так категорично. Но пусть лучше её волосы будут такими же, как у Николаса, чтобы уж точно никто не отличил.

Цвет волос у неё с братом был одинаковым. Как и цвет глаз, кожи, черты лица и рост. Они же двойняшки. Правда, за каникулы брат неожиданно вырос и стал выше Николь почти на полголовы, но никто из преподавателей и студентов этого же не видел.

В детстве их даже путали, особенно зимой, когда детей одевали в длинные шубки, а под шапками не было видно волос.

Инициатором аферы был брат. Возможно, он устал от учёбы или же хотел положить конец бесконечным жалобам сестры на то, что она заточена в поместье, и за семнадцать лет она не видела, кроме него, ни одного парня своего возраста. Впрочем, что более вероятно, он просто стремился на время укрыться дома, переждать бурю. Николь выпытала, что перед каникулами у Николаса состоялась дуэль с его лучшим другом Брантом, маркизом Онери. Брат победил, но репутация его пострадала, и теперь все студенты Академии, по его словам, смотрят на него косо.

Николь было плевать на предубеждения студентов. Наоборот – будут её сторониться, ей же лучше. Никто не догадается, что она девушка.

Ей просто хотелось вырваться из тюрьмы. Другой бы сказал – огромное поместье, в котором работают полсотни слуг, четырёхэтажный замок с убранством, достойным королевского дворца, богатая конюшня, фруктовый сад, оранжерея, виноградники и прочее, не может быть тюрьмой. Но Николь здесь задыхалась.

В поместье трудились одни девушки и женщины. Даже садовники и те были женщинами. В конюшне, правда, работал хромой Эфим, но ему в прошлом году исполнилось шестьдесят пять. Гости к ним не ездили, балы не проводились, нанятые учителя покинули поместье после того, как Николас уехал в Академию.

Из всех собеседников – родители, горничные и младший брат. Ему, к слову, всего пять лет, и собеседник из него так себе. А на днях Николь подслушала разговор матери с отцом. Они решали, за кого её выдать замуж… Это стало последней каплей.

Вечером за ужином Николь объявила родителям, что если любимый брат уезжает, то и она отправиться в гости к бабушке Марте, баронессе Марро, на пару месяцев. Герцогиня немного покривилась, но сдалась перед умоляющим взглядом дочери. Она не любила, когда дети навещали её мать, считала, что та плохо влияет на неокрепший детский ум. В последний раз Николь была у неё больше года назад.

Как удачно заболел младшенький! Накануне, втайне от кухарки, Кир залез в ледник и объелся мороженого. К вечеру он уже кашлял. Родители хороводились вокруг младшего как куры-наседки над своим яйцом, до старших им дела не было. И слава Великой Матери!

Ночью Николас пробрался в комнату сестры для последних наставлений.

– Учёба трудностей не составит, – зашептал он. – Ты знаешь всё, что знаю я. Весь прошлый год я балду пинал. Общие науки, физкультура, верховая езда, фехтование и тому подобное. – Ник скривился. – Второй обещают точно таким же. Только на третьем курсе введут специализированные предметы…

«Фехтование…» – с досадой подумала Николь. Это было единственное занятие, которому брата обучали отдельно. В течение двух лет каждый день в поместье приезжал учитель и несколько часов занимался с Николасом, а Николь на это время запирали в её комнате. Впрочем, она не слишком огорчалась – желания наблюдать за худым, высоким, как жердь, и немолодым мужчиной с лысиной у неё не возникало. Иногда она всё же видела их из окна своей комнаты на втором этаже.

Конечно, Николас показывал сестре приёмы, и они тайком тренировались на конюшне, подальше от глаз родителей и слуг. Но как бы Николь ни старалась, её мастерство и близко не стояло с умениями брата.

До шестнадцати лет брат с сестрой были не разлей вода. Вместе учились, соревновались в верховой езде, делились секретами. Но потом Николас отправился в Первую Академию, и Николь осталась дома. Месяцы проходили за месяцами. Танцы, рукоделие, игра на клавесине, этикет уже сидели в печенках. Николь попросила родительницу пригласить учителя по фехтованию и ей, но та, почему-то, пришла в ужас, словно Николь предложила маме не нанять мужчину, а приготовить его на ужин.

Ники наябедничала бабушке. Зерна упали в благодатную почву. Баронесса Марро не жаловала дочь, постоянно критиковала – как в присутствии, так и за спиной, называла её клушей, растяпой, неудачницей…

Сначала мать пилила Мариэтту за то, что та выскочила замуж за первого попавшегося. Хорош первый попавшийся! Молодой герцог Кондор, племянник короля. Но леди Марро планировала отдать дочь за наследника престола и сделать её королевой. Она была уверена, что стоит лишь принцу увидеть девушку, как он тут же падёт к её ногам. Однако на первом балу к шестнадцатилетней дебютантке первым подошёл герцог, поцеловал руку и пригласил танцевать.

По легенде – оба тут же влюбились друг в друга без памяти.

А наследник явился на бал поздно, с двумя девицами, одетыми в брюки, а может, и не девицами вовсе. Плюс он был сильно пьян и вряд ли бы заметил скромную дебютантку, даже если бы её подвели к нему вплотную. Так что – не судьба.

Правда, после того как Беллир, государство, где они жили, завоевали северяне, а их предводитель Грег Лотар убил всю королевскую семью (трагедия произошла шесть лет назад), баронесса стала менее категоричной.

Герцог и герцогиня были неразлучны и любили друг друга безмерно. За двадцать лет брака их любовь ни на чуточку не ослабла, что было довольно странно в высшем обществе. Герцог даже первым присягнул верности новому правителю, стоило тому лишь пригрозить навредить его семье. За это его возненавидело дворянство Беллира, хотя они сделали то же самое, но чуть позже.

Кондору было плевать на пересуды. Его называли подкаблучником, домоседом, размазнёй, не говоря уже о предателе и изменнике. Приглашений на пикники, охоту или балы стало меньше, аристократы обходили поместье стороной. Но ни герцога, ни герцогиню их изоляция не волновала.

Что является причиной всего этого, и почему бабушка была так уверена, что принц женится на её дочери, Николь узнала лишь в шестнадцать лет, когда приехала в гости к бабушке. Баронесса недавно похоронила третьего мужа и пребывала в меланхолии. Её сын и наследник погиб в войне, защищая трон Беллира, в живых осталась лишь старшая дочь Мариэтта. Видимо, поэтому баронесса купила поместье, соседствующее с Кондорами. То ли испугалась за свою жизнь, то ли у неё, наконец, проснулись родственные чувства.

Николь было интересно с бабушкой. Та была яркой, шумной, весёлой, знала много сплетен, была в курсе всех новостей и модных фасонов. Она не была, как мама, затворницей. Наоборот, в её усадьбе часто гостили титулованные и не очень особы, проводились балы. Бабушка ездила в столицу, ходила в театры, на выставки. Поговаривали даже, что в молодости она была фавориткой то ли Его Величества, то ли Его Высочества. Правда, недолго. Король был болезненным, а его сын, по слухам, больше интересовался мальчиками, чем женским полом.

Николь только удивляло, почему на время её приезда бабушка разгоняла гостей и отпускала большинство слуг, оставляя лишь несколько горничных. Смешно сказать, до десяти лет Николь думала, что слуги бывают только женского пола, а мужчины вообще не прислуживают.

Однажды бабушка задала Николь странный вопрос, поставивший её в тупик:

– Мариэтта ничего тебе не говорила о нашей семейной способности?

Ника отрицательно покачала головой.

– Вот курица! – фыркнула баронесса. – О чём она думает! Хочет дождаться, пока ты выйдешь замуж?

Николь привыкла, что бабушка говорит о маме пренебрежительно. Словно то, что её дочь вышла замуж не за принца, а за его кузена, до сих пор мучает старушку. Но в этот раз слова бабушки её обеспокоили. Ни о какой семейной способности она не знала. Ни у себя, ни у брата не замечала ничего необъяснимого.

– После ужина жду тебя в кабинете.

Николь испуганно кивнула.

Вечером баронесса посадила внучку перед собой, предварительно отослав слуг и заперев на замок дверь.

– Ты никогда не задавалась вопросом, почему у вас в поместье не работают мужчины? – спросила она. – Почему все твои наставники были женщинами? – Бабушка тихонько рассмеялась. – Непросто в Беллире найти женщину-учителя. Но твоя мать нашла. Кондору пришлось заплатить огромные деньги за то, чтобы тебе преподавала сама баронесса Иволь. – Николь задохнулась от удивления – она и не знала, кто была та чопорная пожилая женщина, изводившая их с братом историей и правописанием. Баронесса продолжала: – Почему ваш дом обходят стороной аристократические семейства? А столичный особняк Кондоров пустует уже двадцать лет?

Ники нахмурилась. В детстве она как-то напугала маму своим любопытством. Тогда герцогиня смутилась и призналась, что не доверяет мужчинам: дескать, все они стремятся что-нибудь украсть или сделать какую-нибудь пакость. Именно поэтому она не берёт мужчин на службу.

После этого Ники ещё долго наблюдала за братом и отцом, надеясь поймать их на воровстве, но так и не увидела ничего подозрительного.

– Это потому, что отец первым присягнул Лотару? И вся аристократия Беллира нас ненавидит? – предположила она.

– В этом объяснении есть доля правды, но оно не охватывает всего, – с улыбкой ответила бабушка. – Герцог Кондор занимает слишком важное положение, чтобы можно было просто его игнорировать. Причина в другом. Пообещай, что никому не расскажешь то, что сейчас услышишь. Ни мужу, ни отцу, ни брату, ни сыну, – продолжила бабушка загадочным тоном. – Это большая тайна.

– Обещаю, – голос Ники дрогнул. Начало разговора ей не понравилось. До этого момента у неё не было тайн от брата, и она не хотела, чтобы они появились.

А потом она услышала то, что и в самых мрачных кошмарах не привидится.

Прабабушка Николь была обычной крестьянкой – бедной сиротой из затерянной деревушки на краю королевства. Судьба от рождения не баловала её: парни обходили стороной, ни красоты, ни приданого у нее не было. Еще и ногу в детстве сломала, она срослась неправильно, и теперь девушка сильно хромала. Её так и звали – хромоножкой, перестарком, ублюдком и другими оскорблениями, которыми осыпали бедняжку все кому не лень.

– Кормилась моя мать тем, что пасла сельских овец, – рассказывала баронесса Марро. – Однажды она зашла далеко в лес за отбившимся от стада ягнёнком и встретилась с прекрасной девушкой, которая сказала, что заблудилась. Красавица попросила вывести её на дорогу к селению. Мама вывела. Когда вдалеке показались дома, девушка спросила: «Что ты хочешь за моё спасение?». К тому времени мама уже догадалась, что девушка не так проста. Что делала она в глухом лесу? Босоногая, одетая в лёгкую тунику, беззаботная, весёлая, не испуганная, не встревоженная. Она ступала по траве, как по воздуху, трава даже не прогибалась под её шагами. Мама ответила с мукой в голосе: «Хочу, чтобы меня любили». Это было самое заветное её желание. Ей надоела жизнь впроголодь, в одиночестве и бедности, среди унижений и насмешек. Красавица улыбнулась, поцеловала маму в лоб и растаяла в воздухе.

Нетрудно было догадаться, что пастушка встретилась либо с самой Богиней, либо с её дочерью. К вечеру в её дом – точнее, в убогую лачугу на отшибе – пожаловали трое сватов. На следующий день явились ещё двое. Все парни, встречавшиеся на её пути, шли за ней словно заколдованные, стараясь хотя бы коснуться её руки. Они осыпали её цветами, признавались в любви, называли красавицей, феей, принцессой, самой прекрасной девушкой на свете. Сначала пастушка испугалась, а потом… поняла, что это – божественный дар.

В ее жизни единственным развлечением были вечерние походы в сельский храм. Там она слушала завораживающие рассказы старого служителя. Тот говорил о дарах Богини, ниспосылаемых простым людям, о чудесных исцелениях и иных необыкновенных событиях, разжигавших воображение девушки. Втайне она иногда позволяла себе мечтать: вдруг и её однажды коснётся эта долгожданная милость Матери?

Коснулась.

Все мужчины поселка обратили на неё внимание. Это внимание не понравилось их жёнам, матерям и подругам. Женщины единогласно объявили её ведьмой и призвали сжечь. Мужчины встали на её защиту, и село оказалось расколото на два непримиримых лагеря.

– Мама быстро поняла: её сила действует только на мужчин, – продолжала баронесса. – Она не была глупой: умела читать и писать, ведь родители её были зажиточными. Дед торговал тканями, сам шил одежду и продавал её в лавке. Но однажды ночью случился пожар. Сгорело всё: дом, склад, лавка – всё сразу. Мама была уверена – это был поджог, – грустно улыбнулась бабушка Николь. – Но маленькую девочку никто не стал слушать. Её отец успел выбросить дочь в окно, именно тогда она и сломала ногу. Родители выбраться уже не смогли.

Обстановка накалялась всё больше, молодые селянки особо ненавидели пастушку – многие лишились женихов. В итоге девушка выбрала самого перспективного парня – сына кузнеца, высокого широкоплечего красавца, объекта мечтаний всех девиц на выданье. И вышла за него замуж. А после свадьбы уговорила уехать ближе к столице.

– Мой отец согласился. Он во всём соглашался с мамой, – улыбнулась баронесса, – я помню его. Даже в пожилом возрасте он был похож на богатыря из сказок. В него были влюблены все женщины нашего городка, но любил он только мою хромоногую не слишком привлекательную маму.

– Это же насилие, это не любовь, – прошептала Николь, когда бабушка ненадолго замолчала.

– Это дар Богини! – отрезала жёстко она. – И ты должна быть благодарна за него! Моя мать тоже ни на кого не смотрела, хотя могла сделать рабом любого мужчину. Она почти не выходила из дома, занималась хозяйством и воспитанием детей. Как Мариэтта, – баронесса презрительно скривилась. – Что взять с крестьянки, но герцогиня… Эх! Такой дар – и впустую! Надеюсь, хоть ты не совершишь подобной ошибки.

Её мать раскрыла дочери тайну дара Богини ещё в детстве, и маленькая Марта днями и ночами грезила о богатстве, власти, аристократических балах – даже мечтала стать королевой. Правда, она не представляла, каким долгим и извилистым окажется путь от кузницы до королевского дворца.

Впервые Марта вышла замуж рано – всего в шестнадцать лет. Её избранником стал скромный, небогатый купчишка; других достойных претендентов в их краях просто не водилось. Она «случайно» попалась ему на глаза в лавке, где он искал цветы для своей невесты, сразу же забытой после короткой встречи взглядом с Мартой.

Марта и не думала останавливаться на достигнутом. Детей от купца она заводить не собиралась – он был только первой ступенью в её восхождении. Она легко уговорила мужа продать все имущество в провинции, переехать в столицу и открыть лавку там. Марту тянуло в высший свет, а приблизиться к нему можно было только находясь рядом с двором.

Следующим супругом стал богатый, пожилой вдовец: рыцарь и почётный генерал, награждённый ненаследуемым титулом лично королём за особые заслуги. От первого мужа Марта избавилась тривиально: околдовала офицера, который вызвал несчастного супруга на дуэль и убил. Увы, этот герой не был дворянином. Получив отказ, он покончил с собой.

Уже тогда бабушка Николь начала понимать: придётся быть осторожней, дозируя силу дара. Горы трупов вокруг – плохая репутация, которой она не желала. И без того местные матроны смотрели на неё косо, за глаза нарекали легкомысленной вертихвосткой и чёрной вдовой.

Второй брак укрепил её положение. Детей она по-прежнему не хотела: у генерала хватало сыновей от первой жены. Марту даже богатство не интересовало, ей был нужен пропуск ко двору. Умер ли муж своей смертью или Марта поспособствовала его кончине – теперь уже никто не скажет. Ядом она его точно не травила, но сердце у пожилого генерала было слабое: давняя контузия и раны давали о себе знать. Он любил её, безумно, отчаянно, с пылом последней страсти. А бесстыдное кокетство жены и бесконечные дуэли за её внимание уложили генерала в гроб вернее яда.

Третьего супруга Марта уже выбирала с умом. Жаль, но король был женат, а принц слишком мал. Она немного побыла королевской фавориткой, но задержалась при дворе недолго – пока не нашла следующего претендента на свою руку.

К тому времени Марте было уже двадцать семь – возраст весьма почтенный для брака в высшем свете. Это стало проблемой, наряду с отсутствием детей. Марта прекрасно понимала: дар Богини нельзя оставить при себе, его нужно обязательно передать дальше.

У её матери-крестьянки было семеро детей: четыре девочки и три мальчика. Дар достался только Марте, как старшей дочери. Остальные братья и сестры вели простую и скучную жизнь: сёстры вышли замуж за обычных трудяг, братья стали фермерами и ремесленниками.

Наследника барона Марро она встретила на балу. Он был для неё настоящей находкой, лучшей партией в тот момент: молодой, красивый офицер, только-только вернувшийся с границы – загорелый, дерзкий, богатый, пьяняще уверенный в себе.

К тому времени Марта уже распрощалась с наивными детскими грёзами о принцах и дворцах. Реальная жизнь оказалась куда жестче и скучнее: даже в столице по-настоящему выгодных женихов было раз-два и обчёлся. А уж правила игры здесь были совсем иные.

В провинции дуэли, драки, разорванные помолвки, самоубийства на почве ревности и страсти – это одно, а в столице – совсем другое. Любое подобное событие тут же становилось громким позором. Само собой, Марте было плевать на обиженных невест, которым отказали их женихи. Плевать на убитых кавалеров, но здесь каждая сплетня могла стоить ей места в высшем свете. Ей нужен был не просто выгодный брак – ей был нужен прочный, безупречный статус. И она собиралась сделать всё, чтобы его заполучить.

Марта немного подумала и приглушила свою притягательность. На балах прикрывала лицо веером, на улицах носила шляпки с густыми вуалями. Очаровывала только тогда, когда видела перед собой достойного кандидата.

Молодой Марро был достойным. В него Марта даже немного влюбилась. А как он ухаживал! Горы цветов, конфет, драгоценностей, приглашений в театры и музеи.

Конечно, всё это не могло не разозлить его родителей.

Ожидаемо, они были категорически против. Во-первых, он с детства был помолвлен со своей кузиной – величественной и знатной маркизой де Витто. Во-вторых… Марта. Дважды овдовевшая, с туманной родословной, бывшая любовница короля, вертихвостка, из-за которой на дуэлях погибли многие молодые мужчины. Для их сына – вопиюще негодная партия.

На его мать, строгую баронессу Марро, Марта повлиять не могла, да и незачем – ведь решение принимал не она. А вот его отец… При первой же встрече Марта ослепительно ему улыбнулась, тихо обронив, что знает, в кого унаследовал его сын и стать, и обаятельную улыбку. Старший Марро смутился, растерялся… и растаял.

От третьего мужа бабушка Николь родила двоих детей: мальчика и девочку. Девочка получила дар Богини. Об этом нетрудно было догадаться. Уже в десять лет Мариэтта умела очаровывать буквально одним взглядом. Её ровесник, помощник конюха, неотступно следовал за малышкой, часами поджидал у окон господского дома, становился живой лесенкой, чтобы ей удобнее было забираться на пони, срывал в саду лучшие цветы и с трепетом приносил ей охапки разнотравья.

Баронесса быстро приметила такую опасную привязанность и без лишних церемоний оборвала её на корню: мальчишку в тот же день выгнали из поместья, строго-настрого приказав ему больше никогда не появляться здесь.

Когда Мариэтте исполнилось шестнадцать, они поехали на первый бал во дворец. У Марты на дочь были грандиозные планы. Наследник престола женат пока не был. Помолвлен, да, но ещё свободен. Баронесса надеялась, что если она не стала королевой, то станет хотя бы её дочь. Она предвкушала свой триумф. Ещё бы – недавняя крестьянка сядет на трон.

Но бал во дворце сразу начался неудачно. Наследника не оказалось – он развлекался в другом месте и пришёл поздно, король вообще не явился, заболев в очередной раз, а на юную баронессу обратил внимание герцог Кондор.

Как ни старалась Марта расстроить их свадьбу – не получилось. Её муж благоволил к Кондору, о принце же все отзывались нелицеприятно. Гуляет, пьёт, не различает ни мальчиков, ни девочек… В общем, на брак пришлось согласиться.

Николь после рассказа бабушки была в шоке. Она считала, что её мама и папа взаимно влюблены друг в друга. Их брак казался безупречным, идеальным, совершенным образцом семейной идиллии.

И вот…

– Папа не знает?

– Нет, – её бабушка скривилась, сообразив, о чём её спрашивает Николь. – Но не переживай, твоя мать действительно любит мужа. Не знаю, влюбился бы герцог без её дара… Думаю, да. Они до отвращения правильные и похожи друг на друга. Не в меня она пошла, не в меня…

«И слава Богине», – подумала Николь. На душе скреблись кошки. Всё, что она знала о своей семье, оказалось ложью. Весёлая и жизнерадостная бабушка очаровывала не своим характером, а магическими способностями. На её руках была кровь десятков мужчин, погибших на дуэлях по её вине. А мама… насильно влюбила в себя папу и теперь притворяется, что в их семье всё хорошо.

Это не дар, это проклятье – сделала вывод Николь.

Глава 2