Очарование тьмы

В самой пещере мы обнаружили на песчаной почве темные пятна – быть может, это была кровь животных, но, возможно, они могли остаться и от их собственных ран. А потом я вдруг обратил внимание на клочок ткани – размером не больше ногтя моего большого пальца – и поднял его. Красная парча. Фрагмент ее платья, еще раз подтверждающий, что она смогла преодолеть весь этот путь. А если она могла ехать верхом, значит, была еще жива. Об этой возможности еще не говорили вслух ни Гриз, ни я. Тел, плывущих по течению, так и не обнаружили, однако это вовсе не означало, что скалистые отроги не спрятали их от посторонних глаз.

– Они не могли уйти далеко, – произнес я.

– Тогда чего же мы ждем?

Найти ее.

Нельзя было терять время.

Я бросил взгляд на Гриза. Какую реальную пользу он мог мне принести? Он едва поднимал меч даже здоровой рукой, а без него я двигался бы намного быстрее.

– В одиночку ты их не сдержишь, – сказал он, словно прочитав мои мысли.

Но похоже, именно это мне и предстояло сделать. Гриз, по крайней мере, все еще внушал страх. Он мог послужить демонстрацией силы. И возможно, это и будет тем преимуществом, в котором я нуждался.

Глава десятая

Я выбралась из грота и окинула взглядом пейзаж. Встретили меня красота леса, одетого в сверкающие белые одежды, и мир, тихий и святой, словно Сакриста, – если не считать нежного бессловесного шепота, пробивающегося сквозь верхушки деревьев: ш-ш-ш, ш-ш-ш.

Последние несколько дней наконец-то подарили мне время с Рейфом, которого я так жаждала, когда мы находились в ловушке на противоположном берегу реки. Конечно, с эскортом из четырех человек мы никогда не оставались наедине, поэтому наши симпатии приходилось сдерживать, но, по крайней мере, у нас была возможность ехать друг рядом с другом.

Мы успели поговорить с ним о детстве и участии в королевских делах. Оказалось, его роль там была более осмысленная, чем моя. Я рассказала, как досаждала своей тетушке Клорис, совершенно не соответствуя ее стандартам прилежной девушки.

– А что говорила твоя мать?

Моя мать? Что ему ответить, я и не знала. Для меня она была загадкой.

– Она отмахивалась от жалоб тетушки. Говорила, что бегать и играть с братьями полезно для меня. Можно сказать, она поощряла мое поведение.

Но потом что-то изменилось. Там, где прежде она принимала мою сторону против Королевского книжника, теперь соглашалась с его советом; там, где она никогда не была со мной резка, вдруг начала терять самообладание. «Просто делай, что я говорю, Арабелла! – И затем, почти извиняясь, она притягивала меня к себе и со слезами на глазах шептала: – Ну пожалуйста. Просто сделай, как я говорю».

В день, когда я уронила первую кровь, я забежала в ее покои, чтобы расспросить о даре, который еще так и не проявился. Она сидела у огня с шитьем. Ее глаза вспыхнули от гнева, и она пропустила стежок. Игла вычертила крупную бусинку крови на ее большом пальце, и та запачкала вещицу, над которой она трудилась несколько недель. Моя мать поднялась и швырнула ее в огонь. «Он проявится, когда придет время, Арабелла. Не нужно торопить его». После этого я заговаривала о даре очень осторожно. Мне было стыдно, ведь я думала, что ей открылась моя неспособность к нему. Но мне и в голову не приходило, что причиной этому была она сама.

– Думаю, моя мать каким-то образом замешана во всем этом, правда не знаю, как именно.

– Замешана в чем?

Помимо кавы на моем плече мне было нечего предоставить.

– Она хотела, чтобы я уехала в Дальбрек.

– После того как это предложил мой отец. Это была его инициатива, помнишь?

– А она охотно согласилась, – не унималась я. – Моя печать на контрактах еще не успела высохнуть, а она уже созывала портных.

Внезапно лицо Рейфа озарилось вспышкой удивления, и он рассмеялся.

– Я и забыл. Я ведь нашел твое свадебное платье.

Я резко остановила лошадь.

– Что?

– Выудил его из зарослей, когда выслеживал тебя. Оно было порвано и испачкано, но не заняло много места, так что я положил его себе в сумку.

– Мое платье? – с недоверием переспросила я. – Оно все еще у тебя?

– Не здесь. Носить его с собой в Терравине было слишком рискованно. Я опасался, как бы его кто-нибудь не увидел, поэтому, когда представилась возможность, я спрятал его за яслями на чердаке. Наверняка Энцо уже нашел его и выбросил.

Может быть, Берди, но точно не Энцо. Он никогда не прибирался как следует.

– Но зачем, во имя богов, тебе понадобилось хранить его?

В глазах Рейфа заиграла улыбка.

– Даже не знаю. Может, я хотел что-нибудь предать огню на случай, если так тебя и не догоню. – Его бровь озорно вскинулась вверх. – Или чтобы задушить тебя им.

Я подавила усмешку.

– А может, платье заставляло меня думать о девушке, которая его носила, – продолжал он. – О той, которая оказалась достаточно храброй, чтобы утереть нос сразу двум королевствам.

Я рассмеялась.

– Храброй? Боюсь, никто в моем королевстве так не считает, да и в твоем, скорее всего, тоже.

– Тогда они ошибаются. Потому что тогда ты проявила храбрость, Лия. Уж поверь мне.

И он уже начал наклоняться ко мне, чтобы поцеловать, но нас прервало ржание лошади Джеба, ехавшего позади.

– Боюсь, мы всех задерживаем, – заметила я.

Рейф нахмурился, дернул поводья, и мы двинулись дальше.

«Достаточно храброй, чтобы утереть нос сразу двум королевствам».

Думаю, так посчитали и мои братья, но уж точно не родители и не Совет министров.

– Рейф, ты никогда не думал, почему именно мне нужно было ехать в Дальбрек, чтобы заключить этот союз? Разве нельзя было отправить тебя в Морриган? Почему всегда именно девушкам нужно отказываться от всего? Моей матери пришлось покинуть родину. Грета покинула свою. Чтобы заключить династический союз, принцессу Эйландии Хазель отправили в Кандору. Почему муж не может принять родину своей жены?

– Я не могу потому, что однажды стану правителем Дальбрека. Не могу же я управлять страной из твоего королевства.

– Но ты еще не король. Разве твои обязанности принца важнее моих обязанностей принцессы?

– Помимо этого я солдат армии Дальбрека.

Я вспомнила, как моя мать заявила, что я тоже солдат – только в армии моего отца. Такую интерпретацию обязанностей она никогда прежде не использовала.

– Как и я – армии Морригана, – возразила я.

– Ну да, – с сомнением в голосе отозвался Рейф. – Может, тебе и пришлось покинуть свою родину, но разве ты не думала, что приобретешь, став моей королевой?

– А ты подумал о том, что получишь в качестве моего короля?

– Ты планировала свергнуть своих братьев?

Я вздохнула.

– Нет конечно. Вальтер был бы прекрасным королем.

Потом Рейф расспросил меня о брате, и мне впервые удалось рассказать о нем без слез на глазах, вспомнить его доброту, терпение и все те способы, которыми он меня подбадривал.

– Метать нож меня научил именно он. Это была одна из его последних просьб ко мне – чтобы я продолжила практиковаться.

– Этим же ножом ты и убила Комизара, да?

– Ага. Вполне достойно, не находишь? А после того как я заколола его, я воспользовалась ножом, чтобы убить Джорика. Там он и остался, воткнутым в его горло. Наверное, сейчас его продают где-нибудь на джехендре. Или его носит на боку Малик – в память о своей безграничной любви ко мне.

– Ты так уверена, что следующим Комизаром станет он?

Я пожала плечами. Нет, я совсем не была уверена в этом, но из всех рахтанов он был самым безжалостным и жадным до власти. По крайней мере, из тех, кто остался в живых. Во мне снова зашевелилось беспокойство. Как сложилась судьба людей, присутствовавших на той площади, и что они подумали, когда я исчезла? Какая-то часть меня все еще находилась там, с ними.

– Расскажи мне больше о своем королевстве, – предложила я, пытаясь прогнать из головы самые страшные мысли. – Давай больше не будем тратить ни слова на таких паразитов, как Малик.

Рейф в очередной раз придержал свою лошадь, бросив через плечо предупреждающий взгляд, чтобы остальные держались на расстоянии. Грудь его вздымалась в глубоком медленном вдохе, а молчание заставило меня выпрямиться в седле.

– В чем дело? – спросила я.

– Когда вы пересекали Кам-Ланто… кто-нибудь из них… он причинил тебе вред?

А, вот оно что. Наконец-то этот момент настал.

Я все гадала, придет ли он когда-нибудь. Рейф не задал мне ни одного вопроса о тех месяцах, когда я была в пустыне одна, наедине со своими похитителями: что происходило или как я жила там, что делали они, – ничего. Он вообще избегал любого упоминания о Кадене. Словно внутри него горел огонь – так ярко, что Рейф опасался подойти к нему слишком близко.

– Кого из них ты имеешь в виду?

Его взгляд затуманился.

– Малика. Мы говорили о нем.

Но нет, речь шла не только о Малике. Где-то под поверхностью всегда таился Каден. И этот вопрос касался его куда больше, чем всех остальных.

– Переход через Кам-Ланто дался мне нелегко, Рейф. Большую часть времени я голодала. Все время боялась. Но никто из них не тронул меня. Не в том смысле, который ты подразумеваешь. И ты мог спросить меня об этом гораздо раньше.

Его челюсть дрогнула.

– Я ждал, когда ты сама заговоришь об этом. Не был уверен, что для тебя это не стало слишком болезненным опытом. Все, чего я хочу в первую очередь, – это чтобы ты выжила и мы снова были вместе.

Я усмехнулась и пнула его сапог своим.

– И вот мы вместе.

* * *

По вечерам, когда мы находили хоть какое-то укрытие, в котором можно было отдохнуть, я читала вслух «Последний завет Годрель». Меня слушали с большим вниманием.

– Похоже, Годрель была из кочевников, – заметил Рейф.

– Правда, без разноцветных повозок, – добавил Джеб.

– И без этих вкусных пирожков с шалфеем, – вставил Оррин.

– Описанные события происходят вскоре после опустошения, – сказала я. – Она и остальные были выжившими и пытались найти свой путь к спасению. Думаю, Годрель видела все воочию и стала первой из Древних.

– На историю Дальбрека это не очень похоже, – отозвался Свен.

Внезапно я поняла, что плохо знакома с историей Дальбрека. Это королевство возникло из Морригана спустя много веков после его основания, и я наивно полагала, что их взгляд на историю полностью совпадает с нашим. Но это было не так. Хоть они и признавали, что Брек являлся изгнанным принцем Морригана, их рассказ о катастрофе и ее последствиях сильно отличался, скорее всего, перемешавшись с версиями кочевых племен, которые предоставили беглому принцу безопасный проход в земли меза на юге.

Казалось, я наткнулась на еще одну хронику, противоречащую Священному писанию Морригана. В летописях Дальбрека, по крайней мере в изложении Свена, присутствовало точное число Выживших – ровно одна тысяча избранных. Они разошлись по четырем разным сторонам света, однако самые сильные и отважные из них направились на юг, как раз к тому месту, которое потом станет королевством Дальбрек. Брек сплотил их вокруг себя и заложил первый камень на месте царства, которое в будущем превзойдет все остальные. Потом же шли только истории о героях, сражениях и растущей мощи края, которому благоволили сами боги.

По сути, единственным, что объединяло наши хроники, были Выжившие и чудовищная Буря, которая опустошила все земли.

– «Я предостерегала Венду, чтобы она не отходила слишком далеко от племени, – прочитала я вслух из книги. – Сотни раз я предупреждала ее. Я была ей скорее матерью, чем сестрой. Она появилась спустя многие годы после бури и никогда не ощущала, как дрожит земля. Никогда она не видела, как солнце становится красным. Не наблюдала, как чернеет небо. Не ведала, как на горизонте вспыхивает огонь и заволакивает воздух».

Я прочитала им еще несколько отрывков, а затем закрыла книгу. Описания бури все никак не утихали в моих мыслях, и я молча перебирала в уме слова Годрель. Где же была правда? «Земля содрогнулась, и на горизонте вспыхнул огонь». Это действительно было истиной, Годрель видела это.

И я тоже видела.

Когда Комизар показывал мне свою армию: брезалоты взрывались, и огонь полыхал, земля тряслась, а испытательные полигоны окрашивали небо сизым дымом, застилающим горизонт.

Семь звезд. Быть может, разрушения пришли не с небес. Что, если у людей древности тоже был свой многоликий дракон?

Глава одиннадцатая

Рейф

Вопрос Лии не отпускал меня. «Зачем, во имя богов, тебе понадобилось хранить его?»

Я искал ответ, потому что не знал его сам. Когда я нашел платье, то многократно проклял ее, пока отцеплял ткань с колючих побегов. «Ради всего святого, я же наследный принц Дальбрека. Почему я убираю за избалованной сбежавшей девицей?» – думал я. А когда все же вызволил платье и поднял его, то разозлился еще больше. Я не слишком склонен увлекаться модой, как Джеб, но даже мне была заметна его бесподобная красота. Ее пренебрежительное отношение к столь кропотливой работе только подогрело мою ярость. Но это все равно никак не объясняло, зачем я потрудился запихнуть платье в сумку.

А теперь я знал. Не для того, чтобы сжечь его или помахать им перед ее лицом. Причина крылась в другом – в том, в чем я тогда не признавался даже себе. Это был ордер на ее арест. Ее собственный отец выслеживал ее, словно зверя. И я сунул платье в сумку потому, что знал: рано или поздно его найдет кто-то еще. А я не хотел, чтобы в его руки попали это платье или она сама.

Я наконец добрался до вершины холма, откуда открывался прекрасный обзор на тропу позади нас. Изучая пейзаж, я ждал. Сколько еще отговорок смогу придумать для Лии? На этот раз я сказал, что разведываю хребет, ведущий в долину, в которую мы планируем въехать сегодня. Я не хотел, чтобы она волновалась без нужды, но теперь причина для беспокойства была. Я заметил доказательство тому, что подозревал все это время, и поскакал обратно, чтобы рассказать остальным.

– Пора, – шепнул я Тавишу. – Меньше четверти мили от нас. Обойдите с юга. Там есть хорошее укрытие, и будет подветренная сторона, если вдруг лошади поднимут шум. Сквозь деревья я не смог разглядеть, сколько их было. А я останусь здесь с ней.

Тавиш только кивнул, и они ускакали прочь.

Я проверил ремень ножен и как раз взялся за рукоять меча, когда Лия, прихрамывая, вернулась из непродолжительной отлучки в заросли. Она проследила взглядом наш удаляющийся отряд, и ее лоб пересекла раздраженная складка.

– И куда же они направились?

Я пожал плечами.

– Я заметил стаю гусей, и все очень захотели сочного гуся на ужин.

– Ничего не понимаю. Я думала, мы торопимся добраться до долины.

– Да, мы спешим, но еще нам нужно есть.

Ее глаза сузились.

– И им непременно нужно было поехать всем?

Я отвернулся, притворяясь, будто ищу что-то в своей седельной сумке.

– А почему нет? Не только Оррин любит охотиться.

Я услышал молчание у себя за спиной и мысленно представил ее с руками, упертыми в бедра.

Вряд ли она снова купилась.

Я повернулся; голова Лии обвиняюще склонилась набок.

– Я заметил что-то среди деревьев, когда уезжал, – признался я. – Далеко. И я уверен, что это было лишь стадо оленей, но они решили съездить проверить.

Глава двенадцатая

Я знала, это были не олени.

Прошло пятнадцать минут. Потом час.

– Может, нам поехать поискать их? – спросила я.

– Нет, – твердо возразил Рейф, хотя я и видела, как он беспокойно кружит поблизости, поправляя поклажу на лошадях. Но его рука раз за разом возвращалась к эфесу.

Наконец мы услышали за деревьями хриплое лошадиное фырканье, и оба повернулись на звук.

Ведя за собой двух лошадей, из леса появился Тавиш.

– Так, так, так, – провозгласил он. – Ты оказался прав. Смотрите, что мы нашли.

Остальные шли за ним, и, когда Свен со своей лошадью посторонился, я так и ахнула.

О боги! Этого просто не могло быть!

Я было двинулась вперед, но меня сразу же остановила вытянутая рука Рейфа.

Оррин и Джеб держали наготове луки, и стрелы с предельной сосредоточенностью были направлены в сердца Кадена и Гриза, которых теперь вели к нашему лагерю. Казалось, они не доверяли мечу справиться с Гризом, и потому лучшей стратегией было выбрано держаться на безопасном расстоянии. От оружия пленников Свен уже избавил.

Пристально глядя на Кадена, Рейф приблизился к нему. Тот ответил ледяным взглядом. Мое дыхание перехватило. В их отношениях ничего не изменилось. В их глазах по-прежнему читалась угроза, пусть Каден и не был в том положении, чтобы кому-либо угрожать.

– Вот мы и встретились снова, принц Джаксон.

– Ага, встретились, – отозвался Рейф, и голос его был так же звенящ, как воздух. – Но похоже, ты проделал этот долгий путь без всякого проку. Деревенский пентюх.

Ноздри Кадена раздулись. Он не мог не заметить иронии, с какой ему были брошены его собственные давнишние слова.

– Что нам с ними делать? – поинтересовался Тавиш.

Казалось, Рейф смотрел на Кадена целую вечность, а потом он пожал плечами, словно это не имело для него никакого значения.

– Убить, – бросил он.

И тут уже я кинулась вперед, хватая его за руку.

– Нет, Рейф! Ты не можешь просто так убить их!

– А что нам остается, Лия? Взять их в плен? Посмотри, какого размера этот! – крикнул он, указывая на Гриза. – У нас даже веревки подходящей не найдется, чтобы его связать.

– Веревка есть в их сумках, – парировала я, махнув рукой на моток, болтавшийся на боку лошади Гриза.

– А дальше? Свяжем их, чтобы они дожидались возможности перерезать нам глотки и снова забрать тебя в Венду? Зачем иначе, ты думаешь, они здесь? Просто поздороваться?

Каден сделал шаг вперед, и Оррин с Джебом сразу же приказали ему замереть, угрожающе натянув луки. Он остановился.

– Мы не собираемся забирать ее обратно, – сказал Каден. – Мы здесь только для того, чтобы сопроводить ее и защитить. Рахтанам и страже Санктума было поручено выследить ее. И они могут появиться здесь в любой момент.

Рейф рассмеялся.

– Ты – чтобы сопроводить ее и защитить? Ты что, держишь меня за дурака?

В глазах Кадена зажглась улыбка.

– Это не так существенно, правда ведь? Что важнее: твоя гордость или жизнь Лии?

– И вы преследовали нас именно поэтому? Чтобы защитить ее?

– Да, мы выслеживали венданских всадников, надеясь перехватить их до того, как они доберутся до Лии.

– И все же единственные венданские всадники, которых я вижу, – это вы.

Винить Рейфа за недоверие я не могла. Я тоже сомневалась в замыслах Кадена. Сопроводить меня? Но ведь он говорил, что мое место в Венде, рядом с ним. Он на каждом шагу уверял меня, что сбежать из Санктума невозможно. И, судя по всему, лгал. Он же нашел как пересечь реку. Во мне стремительно закипало разочарование.

Не обращая внимания на попытки Рейфа остановить меня, я прохромала вперед и, остановившись на безопасном расстоянии, сурово взглянула Гризу в глаза.

– Руки за спину. Давай.

Он неуверенно посмотрел на меня, но затем медленно сделал то, что я велела.

– Отлично, – проговорила я. – Теперь, когда тебя свяжут, ты должен дать мне слово, что не будешь пытаться сбежать, а если это попытается сделать Каден, то ты ему помешаешь.

– И как же я сделаю это со связанными руками? – поинтересовался он.

– Мне все равно, как ты это сделаешь. Упади на него. Этого будет достаточно. Ну как, даешь слово?

Он кивнул.

Рейф схватил меня под руку и попытался оттащить прочь.

– Лия, мы не будем…

Я выдернула руку.

– Нет, Рейф! Мы не станем их убивать! – Я метнула обвиняющий взгляд на Кадена и добавила: – Пока что.

Ему я тоже приказала убрать руки за спину, однако он не двинулся с места, а просто уставился на меня, сверля глазами и пытаясь переложить на меня вину за обман.

– Я не стану просить тебя во второй раз, Каден. Выполняй!

Он медленно подчинился.

– Ты совершаешь ошибку, – произнес он. – Я нужен вам.

– Связать их, – обратилась я к Тавишу и Свену.

Но ни один из них не сдвинулся с места, ожидая распоряжения своего командира.

Челюсть Рейфа напряглась от гнева.

– Рейф, – прошептала я сквозь стиснутые зубы.

И он уступил, подав Свену и Тавишу знак, а затем увлек меня к лошадям. Его ярость все нарастала.

– Да что с тобой такое? Слово Гриза ничего не стоит, а слово Кадена – и того меньше. Как мы собираемся передвигаться вместе с ними? Гриз нарушит свое обещание в первый же раз, когда мы…

– Он не нарушит своего слова.

На лице Рейфа промелькнуло отчаяние.

– Откуда тебе знать?

– Потому что я приказала ему, а он искренне верит, что я его королева.

Глава тринадцатая

Долина Гигантов оказалась совсем не такой, как я представляла. В котловине под нами, укрытой пышной порослью, на многие мили аккуратными рядами простирались громадные коробчатые храмы, облицованные зеленью и золотом и наводившие на мысли о тайниках гигантов в мшистых стволах деревьев. По словам Свена, легенды гласили, что раньше здесь располагался базар древних. Но что за сокровища были столь величественны и огромны, что для них нужно было возводить сооружения одинакового размера? К руинам подводила петлявшая по всей долине и в конечном итоге скрывающаяся за невысокими холмами тропа. Между увитыми изумрудным мхом и лианами стен высились деревья с золотыми листьями; некоторые из них уже превратились в развалины, однако многие сохранились до жути нетронутыми, как это было и в Городе Темной Магии, словно Древние до сих пор бродили меж них. Даже издалека я различала обломки указателей, которые когда-то подсказывали правильный путь. Интересно, почему это место не подверглось разрушительному воздействию времени?

Мне захотелось спросить, не являлось ли оно еще одной обителью, которую Гриз и его соратники обходили стороной, опасаясь, что здешние стены подпирают темные духи Древних. Сейчас он с Каденом шагал впереди нас по извилистой тропе, спускавшейся по склону горы. Ехать им верхом Рейф не позволил. Сказал, что будет безопаснее, если они пойдут перед Джебом и Оррином, которые все еще держали свои луки наготове, хоть руки Кадена и Гриза теперь были надежно связаны за спиной.

– Ты действительно хладнокровно убил бы их? – спросила я.

– Они бы поступили так же со мной.

– То есть глаз за глаз, да? Так и поступают солдаты?

Рейф раздраженно зашипел сквозь зубы.

– Нет, я не стал бы убивать их прямо там. Скорее всего, я подождал бы, пока Каден не наделает глупостей в самый ответственный момент – а он, несомненно, их наделает, – и только потом прикончил бы его. Ой, нет! Прости, я забыл. Нам же нечего опасаться. Гриз обещал задавить его своей тушей, если Каден выйдет за рамки дозволенного. Я же правильно все понял?

На его сарказм я ответила жестким взглядом.

– В следующий раз прикажу ему задавить тебя. Так что прибереги свой цинизм. Все, что мне требовалось, – это удостовериться, что ты не станешь убивать их на месте.

Рейф вздохнул.

– Однако им совсем не помешает думать, что я могу это сделать. Я не доверяю ни одному из них, а до безопасного форпоста нам еще далеко.

– Как давно ты в курсе, что они шли за нами?

– Я подозревал это уже несколько дней. Однажды утром я увидел дым. И догадался, что это затушенный костер. Но как они так быстро нагнали нас, я не знаю.

– Я знаю.

Как только последний узел был завязан на руках Кадена, его давнишнее заверение, что покинуть Санктум «никак иначе нельзя», больно защемило мне грудь. Это было еще одной его ложью. Он намеренно рисовал картину, которая заставила бы меня пересмотреть свое положение.

– Каден как-то сказал мне, что мост в Венду пришел на смену старой пешеходной перемычке, которая раньше перекидывалась через реку. Полагаю, старая или нет, но где-то недалеко от Санктума она все еще сохранилась. А значит, если по ней смогли перебраться Гриз и Каден, то другие отряды тоже, скорее всего, смогут. Возможно, он не лгал нам насчет погони.

Рейф запустил пальцы в волосы. Это была новость, которую он не хотел слышать. Ведь это значило, что если у нас и было какое-то преимущество, то только потому, что наши следы скрыл снегопад.

Внезапно перед нами поднялась суматоха: заскрежетал гравий, захрапели лошади, раздались испуганные крики:

– Ого!

– Назад!

– Осторожнее!

Начался настоящий хаос; лошади принялись толкаться меж собой. Меч Рейфа стремительно покинул ножны. И я тоже инстинктивно потянулась к своему, хотя и не знала, от чего именно нужно защищаться.

Лошадь Оррина рвалась назад, и оставшиеся члены нашего отряда отчаянно старались удержать своих на узкой тропе. Несколько секунд царило замешательство, а потом мы наконец увидели, что произошло: преградив нам путь, Гриз рухнул на землю. Каден стоял на коленях здесь же, рядом с ним, и требовал, чтобы кто-нибудь развязал ему руки, и он смог помочь товарищу.