скачать книгу бесплатно
Зэнд отошел за границу "ковра" и стоял, ободряюще глядя на путешественников.
– Смотри за цветком! – крикнул он Алене, и та, улыбнувшись, кивнула головой ему в ответ.
А между тем бутон раскрывался с невероятной скоростью, буквально на глазах он превращался в огромный, чем-то похожий на лилию, прекрасный цветок. И вот первая, еле ощутимая волна дрожи пробежала по поверхности "ковра". Потом прошла волна побольше, а через несколько секунд уже весь "ковер" колыхался, словно море от утреннего бриза.
Алене сразу вспомнилась сегодняшняя ночь, и вместе с этим воспоминанием нахлынул страх, безотчетный и неподвластный разуму. Алена судорожно вцепилась руками в траву, благо та была на редкость прочной. Рядом распластался Лимонад, раскинув в стороны все четыре лапы и намертво вцепившись в "ковер" когтями. Судя по его совершенно сумасшедшим глазам, он перетрусил еще больше Алены. Одна только Лю чувствовала себя прекрасно; похоже, все это даже доставляло ей удовольствие. Каждая новая волна, подбрасывающая ее все выше и выше, вызывала у обезьяны бурю восторга, сопровождавшуюся радостными визгами. Но вот наконец "ковер" оторвался от земли и начал неспешно подниматься вверх. Волнение перешло в плавное, убаюкивающее покачивание. Алена, до последнего момента все еще сомневавшаяся в душе, сможет ли какая-то трава поднять их всех, наконец убедилась в этом воочию. Более того, поверхность взлетевшего "ковра", хоть и эластичная, оказалась настолько прочной, что почти не прогнулась под тяжестью непрошеных пассажиров.
"Ковер" постепенно набирал высоту, горизонт с каждой секундой отодвигался все дальше и дальше. Глазам открывались живописные просторы, уже знакомые после посещения смотровой площадки на башне Зэнда. Фигура самого дядюшки Зэнда внизу становилась все меньше и меньше. Алена слегка привстала, чтобы лучше видеть его, и помахала рукой.
– Держитесь подальше от Большого Леса! – крикнул Зэнд, вскинув руку в ответном приветствии.
– Прощайте, дядюшка Зэнд! Спасибо вам за все! – крикнула Алена, и ей вторили Лю и Лимонад.
"Ковер" поднялся выше самых больших деревьев, несколько секунд повисел на месте, разворачиваясь вокруг вертикальной оси, потом плавно тронулся в южном направлении и, постепенно набирая скорость, полетел над лесом. Во всех движениях "ковра" чувствовалась такая уверенность и надежность, что страх отступил и постепенно сменился чувством безмятежного покоя.
Встречный поток воздуха обдувал лицо, трепал волосы, и Алене вспоминались автомобильные поездки с отцом, когда то же самое делал ветер, врывающийся в раскрытое окно. От этих воспоминаний было немного грустно, и в то же время – радостно от небывалого ощущения полета и от предвкушения чего-то необыкновенного и чудесного, что ждало впереди.
Алена оглянулась назад: вдалеке еще можно было разглядеть башню Зэнда и аквамариновую полоску Форсифиана за ней, с каждой минутой становившуюся все уже и уже. Вдруг девочке показалось, что над башней поднялся полупрозрачный радужный, как мыльный пузырь, шар и с большой скоростью полетел куда-то на юго-восток, быстро растаяв в розоватом мареве. А может, это была всего лишь игра солнечных лучей на границе различных воздушных потоков.
А между тем "ковер", плавно покачиваясь, несся вперед и вперед. Внизу пробегали зеленые рощи, цветущие поля, небольшие речушки с прозрачно-голубой водой, берущие начало, очевидно, где-то в горах. Сам горный хребет, тянущийся по правую руку, становился все выше и выше. Отдельные, самые большие вершины были покрыты белыми снеговыми шапками, и солнце играло на их искристой поверхности своими золотыми лучами.
Окружающая красота действовала завораживающе, все сидели благодушные и молчаливые. Тишину нарушал лишь легкий свист воздуха в траве "ковра". Наконец, вздохнув и сладко потянувшись, Алена негромко проговорила:
– Братцы, а знаете, что самое удивительное во всей этой истории? – и немного помолчав, добавила: – Это то, что у меня совершенно не болят уши.
9. Опозоренная колдунья
В первый момент Корги даже не поняла, что произошло. Яркая зеленая вспышка ослепила ее, и в то же мгновение колдунья почувствовала, что теряет опору под ногами. Она судорожно вцепилась в резко выросший до размеров бревна рубильник. Когда растаяли зеленые круги перед глазами, и зрение полностью восстановилось, Корги увидела вокруг себя необозримое пространство и теряющиеся в туманной перспективе какие-то гигантские конструкции. И только сообразив, что громадная металлическая труба, на которой она с трудом удерживалась, цепляясь за нее руками, есть не что иное, как рукоятка рубильника, включающего систему перехода, Корги наконец поняла, что произошло. Бессильная злоба охватила Корги: как, ее, колдунью с почти столетним стажем, Адепта Гальфара, сумела одурачить какая-то жалкая девчонка, человеческий детеныш. Гордость колдуньи была основательно уязвлена. Но надо было что-то предпринимать, болтаться и дальше в таком положении было унизительно, да и неудобно. Продолжая держаться одной рукой, она второй расстегнула плащ и что-то пробормотала себе под нос. Полы плаща поднялись вверх, образуя что-то похожее на крылья летучей мыши. Корги оторвалась от рубильника и, схватившись руками за края крыльев, начала плавно планировать вниз. Взмахнув несколько раз руками и описав в воздухе пару кругов, она наконец опустилась возле рельсового пути.
"Ну что ж", – с удовлетворением подумала колдунья, – я и без виамулятора кое-что могу."
Настроение у нее несколько улучшилось. "Девчонка думала меня перехитрить. Ничего не выйдет. Дальше Гальфара все равно не уедет, а уж там ее встретят. Ну а мне, похоже, придется отправиться туда же."
Корги знала, что это было нарушением инструкции, но другого выхода в ее положении не было. И она принялась терпеливо ждать. Система перехода осталась во включенном состоянии, и теперь кабина, едва появившись здесь, должна была тотчас отправиться обратно в Гальфар. Поэтому задачей Корги было успеть попасть в кабину за то короткое время, что она будет находиться в "Пещере ужасов". А для колдуньи это было теперь не таким уж простым делом.
Но тут ей неожиданно помогла крыса. Да-да, обыкновенная крыса, которая представилась Корги гигантским хищным чудовищем с омерзительным голым хвостом. Она бесшумно вынырнула из темноты и замерла, подергивая вытянутым заостренным носом; ее круглые блестящие глаза уставились на колдунью немигающим пристальным взглядом, из полуоткрытой пасти торчали длинные передние резцы. Корги, увидев незваную гостью, в первый момент обмерла. Мысли лихорадочно закрутились в ее голове, в памяти всплывали обрывки каких-то заклинаний. Но подходящего к данному моменту она, очевидно от испуга, найти никак не могла. Корги, может быть впервые в жизни, растерялась. Крысе достаточно было одного прыжка, чтобы достать свою жертву, но она почему-то медлила. Должно быть, ее смущал человеческий облик этого странного маленького существа, и страх перед человеком сдерживал ее хищническую натуру. Но долго так продолжаться не могло, и Корги это понимала. Ей оставалось надеяться только на удачу. И удача ее не обманула: крыса уже подалась вперед, но в этот момент со страшным грохотом прямо из стены появилась вагонетка и покатилась по рельсам, приближаясь к участникам немой сцены. Серая хищница в первый момент испуганно осела на все четыре лапы, но увидев, что никакой опасности нет, еще более решительно двинулась вперед. В это время кабинка резко замедлила ход, остановилась, поравнявшись с Корги, и тут же тронулась в обратный путь.
"Теперь или никогда", – подумала колдунья и, приложив отчаянное усилие, прыгнула вверх, помогая себе взмахами крыльев плаща.
В то же мгновение бросилась вперед и крыса. Корги услыхала позади клацанье зубов и почувствовала резкий рывок вниз. Это крыса, сомкнув челюсти, уцепилась за край плаща и повисла на нем всей своей тяжестью. Но было поздно, Корги успела мертвой хваткой уцепиться руками за раму вагонетки, продолжавшей со все возрастающей скоростью катиться к точке перехода. Крыса упорно не желала разжимать зубов, а ее вес, превышающий вес самой Корги, был для колдуньи обременительным и не позволял взобраться на кресло. Тогда Корги, сама рискуя сорваться, с большим трудом освободила по очереди руки из рукавов плаща, и незваная пассажирка с противным визгом исчезла внизу, под колесами вагонетки. Колдунья облегченно вздохнула и поудобнее устроилась в кабине, насколько это было возможно в ее теперешнем положении.
К этому моменту вагонетка уже прошла сквозь стену. Путь через ледяной грот не принес никаких неожиданностей, и очень скоро Корги была уже в Гальфаре. Кабинка вкатилась в небольшой темный зал, стены которого были покрыты каким-то сложным резным орнаментом, напоминающим одновременно арабскую вязь и японские иероглифы. Корги увидела, как ее обступили гигантские черные фигуры воинов охраны туннеля. Она вытянула вверх правую руку, на безымянном пальце которой матово поблескивал перстень-печатка с изображением Чаши на нем, и закричала во весь голос:
– Я Корги с Земли, Адепт первой степени!
Одна из фигур протянула вперед руку, в полумраке голубой молнией блеснуло острие клинка, направленного прямо на колдунью. Меч стремительно приблизился и замер у самых ее ног. Похолодевшая в первый момент, Корги облегченно вздохнула и ступила на клинок. В то же мгновение она была вознесена к самой голове воина, покрытой глухим капюшоном, из под которого на Корги светили два красных огня-глаза. Колдунья вдруг почувствовала резкую обжигающую боль в пальце. Она взглянула на руку и увидела, что ее перстень сияет ярко-желтым светом. Тут же свечение прекратилось, боль в руке прошла. Фигуры вокруг склонили головы.
– Говори, – раздался бесцветный голос.
– Где девчонка со своими друзьями?
– Не понимаю, о чем ты.
– Полчаса тому назад сюда прибыла девчонка с котом и обезьяной.
Корги начала волноваться, она с беспокойством шарила глазами по сторонам, надеясь увидеть Алену. И нигде ее не находила.
– Кабина была пуста, – произнес тот же голос.
– Как пуста? – упавшим голосом пробормотала Корги. Она на несколько секунд глубоко задумалась, потом решительно сказала:
– Мне надо видеть Стража Ханнага.
– Так уж сразу и Ханнага? А обо мне ты уже забыла? Нехорошо нарушать субординацию.
Кольцо воинов расступилось, и Корги увидела приближающуюся к ней знакомую фигуру. Масштабы всего окружающего были непривычны, но безобразную, похожую на лягушачью, голову колдунья узнала сразу.
– О, Учитель, – смутилась она, – как я могу забыть о тебе. Просто я подумала…
– Ты правильно подумала. Ханнаг ждет тебя. Дело, кажется серьезнее, чем казалось вначале.
– Я готова, учитель Зувар. Только вот в таком виде…
– Да, девчонка тебя здорово провела, – голос Зувара был абсолютно бесстрастным, но Корги почувствовала в нем насмешку и, покраснев, опустила голову. Злоба душила ее; попадись ей сейчас Алена, она бы готова была разорвать девочку на тысячу кусочков.
– Ну, да это для нас не проблема, – продолжал Зувар. Он вытянул вперед руку, и прямо в Корги ударил яркий сиреневый луч. Корги почувствовала мгновенный приступ головокружения, а в следующее мгновение все вокруг стало нормального, привычного размера. Колдунья от неожиданности покачнулась, и Зувар услужливо поддержал ее под руку.
– Тебе уже лучше? – спросил он, заглядывая Корги в лицо. Его, и без того широкий рот растянулся еще больше в отвратительной улыбке.
– Я в порядке.
– Тогда поспешим в Черный Замок.
И Зувар повлек Корги за собой к выходу из зала. Большая каменная плита с вырезанным на ней причудливым узором поднялась вверх, и они вышли наружу, очутившись в самом начале узкого глубокого ущелья. Отвесные скалы справа и слева вздымались на многие метры вверх; каменная плита за их спинами уже встала на место, и теперь сзади тоже была отвесная скалистая стена. Путь был только вперед, по дну ущелья.
Рядом со входом в Зал перемещений переминалась с ноги на ногу пара грумб для верховой езды. Грумбы стояли вертикально на мускулистых задних лапах, опираясь о землю мощными упругими хвостами. Передние лапы, гораздо менее развитые, были согнуты в локтях и свободно болтались на уровне груди. Головы их были чем-то похожи на рыбьи, огромные пасти были обильно усеяны острыми зубами. Корги сразу вспомнила грумбу, несшего ей виамулятор и попавшего в Аленину семью. Но тот, к сожалению, не успел мутировать, а эти были вполне зрелые особи, каждый не менее двух с половиной метров ростом. Зувар подошел к одному из чудищ и похлопал его по горбу на спине, служащему седлом для всадника.
– Ну что, – обратился он к Корги, – сможешь управиться с такой лошадкой?
В голосе Зувара Корги опять послышалась насмешка.
– Смогу, – зло бросила она и решительно подошла ко второму грумбе.
Зувар тем временем встал одной ногой на переднюю лапу грумбы, которую тот специально для этой цели опустил, и одним легким движением взлетел в седло, а точнее – на горб животного. Корги повторила все движения вслед за учителем и оседлала второго грумбу; к счастью, широкая юбка позволила ей это сделать. К большому удивлению женщины, горб грумбы оказался довольно комфортабельным сидением; руки сами собой нашли на холке скакуна костистые наросты, за которые удобно было держаться и с помощью которых можно было, очевидно, управлять грумбой, поворачивая его голову в желаемом направлении. В общем, теперь Корги действительно была уверена, что справится с новой для себя ролью наездницы. Зувар подождал, пока она не освоится в седле, и крикнув "вперед", ударил пятками по бокам чудовищного скакуна. Грумба сорвался с места и стремительно понесся вперед, отмеряя своими мощными лапами громадные шаги-прыжки. Корги в свою очередь тоже пришпорила своего "коня". Она почувствовала несильный рывок, потом плавное покачивание и увидела, как стены ущелья понеслись ей навстречу, разбегаясь перед всадниками направо и налево и смыкаясь где-то за их спинами. Впереди, метрах в десяти от Корги, маячила фигура Зувара с развевающимся за спиной черным балахоном.
Ущелье было почти идеально прямым, лишь изредка встречались плавные повороты. Поэтому грумбы бежали ровно, не снижая скорости; слышался только топот когтистых лап по каменистому дну ущелья, да размеренное шумное дыхание животных. Корги с любопытством смотрела по сторонам, но вокруг, куда ни кинь взгляд, были только каменные стены унылых серо-коричневых оттенков. И лишь вверху, там, где они кончались, виднелась неширокая полоса неба какого-то темно-синего, почти фиолетового цвета. Казалось, что вокруг царит глубокая ночь, но, несмотря на это, было почему-то достаточно светло.
Колдунье уже начала надоедать эта однообразная утомительная скачка, когда стены ущелья вокруг резко раздвинулись в стороны и пропали совсем. Грумбы остановились, переминаясь с ноги на ногу и потряхивая головами. Всадники стояли на краю обширной каменистой равнины, имеющей, очевидно, форму круга, так как границы ее уходили влево и вправо по огромной дуге, теряющейся где-то вдали. Равнина эта была, должно быть, гигантской впадиной в скалистом плато с лучами-ущельями, подобными тому, по дну которого их только что несли двуногие скакуны.
Эти мысли-предположения, оказавшиеся, впрочем, довольно точными, пронеслись в голове Корги как бы где-то на втором плане, не задев ее чувств. Все ее внимание сейчас было приковано к тому, что было в центре равнины.
– А вот и Черный Замок Гальфара, – с некоторой торжественностью в голосе произнес Зувар.
Пораженная Корги молчала, не в силах найти подходящие слова. Да, слова в данном случае не могли передать того, что видели глаза. Само название – "Черный Замок" – не передавало ровным счетом никаких ощущений, вызванных открывшимся зрелищем. Потому что там, в центре равнины, было не просто какое-то черное строение. В этом месте просто не было пространства. Это была даже не пустота, это было Ничто, ледянящее душу какой-то головокружительной притягательностью и вселяющее безотчетный ужас. И оно, это Ничто, как это ни странно, имело какую-то форму, постоянно меняющуюся и ускользающую от восприятия, но при достаточно богатом воображении в ней можно было увидеть и очертания замка. А над ним и над всей равниной раскинулся темно-синий купол неба, и два солнца было на нем: одно, слева, абсолютно черное, диск которого представлялся размером с яблоко; другое, справа, точно такое же, только мертвенно-белое. Но ни то, ни другое, казалось, не давали никакого освещения, светилось только само небо, создавая над Гальфаром вечные сумерки.
Зувар, довольный произведенным эффектом, громко крикнул:
– Нас там ждут, Корги! Не будем терять времени! – и, пришпорив грумбу, помчался вперед. Корги, не медля, последовала за ним.
Еще с полчаса они скакали по пустынной равнине. Корги старалась не смотреть вперед, потому что стоило ей только взглянуть на Замок, как она тут же теряла ориентацию, и ей казалось, что она падает в какую-то бездонную пропасть.
Наконец всадники подъехали к Черному Замку и спешились перед стеной пустоты, границу которой можно было определить по протуберанцам темно-красного огня, пробегающим по ней.
– Закрой глаза, – обратился Зувар к Корги. – Это для твоей же пользы.
И, взяв колдунью за руку, он повел ее за собой. Очень скоро они остановились.
– Можешь смотреть. – Корги услышала другой, знакомый голос и открыла глаза.
Перед ней был Ханнаг. Он с задумчивым видом стоял около пылающего камина и ворошил в нем угли острием меча. Стены комнаты, в которой они находились, тонули во мраке, озаряемом лишь дрожащими отсветами огня. Иногда огонь в камине разгорался поярче, и тогда из темноты выступали стены, увешанные средневековым оружием и картинами в тяжелых резных рамах. Посредине комнаты стоял длинный дубовый стол, окруженный десятком стульев с высокими спинками. Стол был сервирован золотой и хрустальной посудой, на гранях которой играли тысячи мерцающих огоньков, и уставлен разнообразными аппетитными яствами и напитками в высоких графинах. Около камина стояло знакомое уже резное кресло. Все это Корги разглядела, пока тянулась пауза. Наконец Ханнаг повернулся к ней. Отсветы пламени плясали на его красивом лице, и казалось, оно издевательски гримасничает.
– Значит, ты все-таки не оправдала нашего доверия, – печально произнес Страж, поднимая меч на уровень глаз и глядя на раскаленное острие.
Корги молча опустила голову.
– Ты понимаешь, что принесла Гальфару двойной вред? – продолжал Ханнаг. – Во-первых, ты утеряла виамулятор. А знаешь ли ты, что даже не каждый Страж Чаши обладает им? А у тебя он был. Как по-твоему, что такое виамулятор?
И Ханнаг направил острие меча на грудь Корги.
– Универсальный магический инструмент. Может использоваться в качестве оружия, – подняв голову и смело глядя прямо в глаза Ханнага, ответила Корги.
Ханнаг опустил клинок и, похлопывая им плашмя по ладони левой руки, начал прохаживаться перед камином.
– Вот именно. А значит, второй вред состоит в том, что это оружие при твоем, заметь, посредстве попадает в руки врага, который, судя по всему, к тому же умеет им пользоваться. Но даже и не это самое главное. Ты не назвала основное назначение виамулятора.
Тут в разговор вмешался Зувар, до этого момента стоявший в стороне молчаливой тенью:
– Страж Ханнаг, ей об этом, очевидно, ничего не известно. Ведь полная информация была заложена в грумбе, несшем виамулятор, и так и не дошла до Корги.
– Ну ладно, – смягчился Ханнаг. – Но ведь ты Адепт, и уж о галф-энергии тебе должно быть известно.
– О да, – поспешила ответить ободренная Корги. – Галф-энергией наполнена Чаша Гальфара.
– Она, к сожалению, еще не наполнена. В этом-то как раз и состоит весь смысл осуществления самого Гальфара. Галф-энергия – это то, что приведет нас к небывалому могуществу, к господству над всей Вселенной. Злость, ненависть, зависть, страх – все отрицательные эмоции, испытываемые разумными существами, вызывают выделение галф-энергии, или попросту – энергии Зла. Мы научились улавливать, сохранять и накапливать ее; и Чаша Гальфара – не что иное, как гигантский аккумулятор галф-энергии.
– А что же будет, когда Чаша наполнится? – спросила пораженная Корги.
Взгляд Ханнага, горевший фанатичным огнем, моментально потух, плечи расслаблено опустились, губы искривила надменная улыбка.
– Об этом тебе знать еще рано, а вот что надо знать, так это то, что виамулятор и служит для улавливания галф-энергии. Теперь ты понимаешь, что для нас означает его потеря?
– Я понимаю, и готова принять любой приговор, – покорно молвила колдунья.
– Верховный настаивал на самом суровом наказании, но я сумел убедить его дать тебе еще один шанс, – сказал Ханнаг и, увидев огонек благодарности в глазах женщины, поспешил добавить:
– Но не потому, что я такой добрый. Просто не вижу другого выхода.
В этот момент на поверхности зеркала, висевшего над камином, пробежала мелкая рябь, и на нем появилось изображение воина в черном капюшоне.
– Страж Ханнаг, – раздался глухой, лишенный интонации голос, – мы обследовали Ледяную пещеру, но никого не обнаружили.
Ханнаг кивнул с удовлетворенным видом.
– Я так и думал. А выход, вы нашли выход из пещеры?
– Да, Страж Ханнаг, выход есть. Правда, довольно узкий, но по нему недавно кто-то пробирался.
– Хорошо. Ты пока свободен.
Поверхность зеркала очистилась. Ханнаг повернулся к Корги и Зувару:
– Ну что, слышали?
Корги обреченно кивнула, а Зувар задумчиво произнес:
– Это означает, что девчонка сбежала в Амерон. Час от часу не легче.
– Я это предвидел, – самодовольно сказал Ханнаг. – И вот почему я отстаивал тебя перед Верховным Стражем, Корги.
Он замолчал и, подойдя к столу, налил два бокала вина. Подозвав к себе Зувара кивком головы, Ханнаг подал ему один бокал, второй же поднял сам.
– Извини, Корги. Тебя не угощаю. Чуть позже поймешь, почему.
– Так вот, – продолжал Ханнаг, пригубив вино, – я не верю в случайности, а их в этой истории произошло уже столько, что все они выстраиваются в определенную закономерность. Короче говоря, я предполагаю вмешательство в наши дела заземельных сфер.
– Вилди? – спросил Зувар с плохо скрываемым беспокойством.
– Возможно, – кивнул Ханнаг.
– Но ведь они никогда особо не интересовались нижележащими сферами.
– Как знать, может, они поумнели. Но это пока только предположение. А вот выяснить все окончательно и предстоит нашей гостье.
Ханнаг протянул руку с бокалом вина в сторону Корги и слегка наклонил голову.
– Я готова! Что мне нужно делать? – решительно произнесла колдунья.
– Ты отправишься в Амерон, найдешь там девчонку и, первым делом, вернешь свой виамулятор, а потом доставишь ее сюда, в Гальфар. В целости и сохранности.
