скачать книгу бесплатно
– Открывай…
Марта открыла соседнюю комнату, Арсений вошёл. Почти половину комнаты занимал шкаф. Шкаф достался Арсению вместе с квартирой, он был тяжёл и уродлив, Марта собиралась его выкинуть, но Арсений приспособил его под пропиточную.
Ненавижу, подумал Арсений. Как ненавижу это.
Марта приблизилась к шкафу, резко распахнула дверцу. Арсений поморщился, выдохнул и вступил внутрь.
Тела коснулся белый медвежий мех. Прикосновение было неприятным, кожа немедленно стала чесаться.
– Готов? – спросила Марта.
– Да.
Марта захлопнула дверцу.
Арсений сделал короткий шаг и оказался окружён шерстью со всех сторон.
– Можно, я выйду? – спросила Марта.
– Да.
Марта удалилась. Арсений всхлипнул и принялся тереться о шерсть. Спиной, животом, боками и головой. Он тёрся не спеша, обстоятельно, добиваясь, чтобы каждый сантиметр пропитался Флоэмой.
Тошнота от желудка поднялась к горлу, голова закружилась, Арсений толкнул дверцы и выскочил из пропиточной, сбрасывая статический разряд, потрогал в коридоре трубы.
Всё.
Марта ждала его в холле.
– Как? – спросил Арсений.
– Умеренно, – ответила Марта. – Флоэма.
Флоэма. Флоэма чувствовалась. Человек посторонний вряд ли уловил бы её флюиды, но Марта была профессионалом, хотя и прачка ныне.
– Чуть ниже среднего, – сказала она. – Не беспокойся, всё в порядке. Но время… Время-время, тебе надо спешить.
Арсений выдохнул.
– Рубашку.
Марта подала рубашку, строгую и белую. Арсений надел, не сразу попав в рукава.
– Вызываю такси, – сказала Марта. – Одевайся пока.
– Да…
Арсений застёгивал рубашку, надевал трусы, натягивал брюки, носки и туфли, завязывал галстук, с третьего раза завязал. Марта помогла надеть пиджак, прошлась по плечам щёткой.
– Как? – спросил Арсений.
– Хорошо. Но выглядишь усталым. Не забудь поспать в поезде.
– Не забуду.
Арсений надел пальто и шляпу, а в прихожей – галоши и дождевик, Марта вручила ему сейф-сьют и поцеловала в щёку. Арсений открыл дверь и ступил на лестницу.
– Что ты должен сделать? – спросила Марта.
– Что? – не понял Арсений.
– Не пугай меня. – Марта сощурилась. – И даже не думай забывать! Что ты должен сделать?
– Я должен поставить линзы, – вспомнил Арсений.
– Ты должен поставить линзы! Ты должен поставить линзы!
Марта указала пальцем. На месте её левого глаза поблескивал серебром биомеханический модуль.
– Я жду тебя, – сказала Марта и закрыла дверь.
Арсений сбежал по лестнице.
На улице холодно и безлюдно, до рассвета далеко. Арсений поёжился, подступил к замёрзшей берёзе. Он любил стоять у берёзы в ожидании такси, если три раза дотронуться до берёзы, смена пройдёт гладко.
Такси подъехало вовремя, Арсений устроился на заднем сиденье и уснул, таксист разбудил через полчаса.
Машина стояла на горке, вниз таксист съезжать не стал, напуганный количеством соискателей. Вокзальная площадь чернела от людей, но была практически неподвижна, только дышала, и казалось, что от этого дыхания над головами висит мутное облако. Арсений поморщился. Соискателей было почти в два раза больше, чем вчера, пробираться придётся долго, но до пяти время оставалось, Арсений не сомневался, что успеет.
Он расплатился и направился к лестнице.
Ступени круто уходили вниз и блестели льдом и железом. Арсений ненавидел лестницу, зимой спуск и подъём превращался в рискованное предприятие.
– Вам помочь?! – Сбоку возник лестничий.
Это был какой-то новый лестничий, два дня назад здесь старался Пучик, а теперь незнакомый – неприличный и краснорожий.
– Два токена, – сказал лестничий. – Всего два токена, мастер!
Арсений с трудом сдержал раздражение.
– Ладно-ладно, мастер, не гневайтесь, я проведу вас даром!
Лестничий подхватил Арсения под руку. Арсению был неприятен этот новый лестничий, но идти в обход времени не оставалось.
Впрочем, новый лестничий оказался не так уж плох, более того, проворен и надёжен: два раза Арсений поскальзывался на обледеневших ступенях – и лестничий вовремя его ловил.
– Я вам заплачу, – пообещал после этого Арсений. – Обязательно. Вы тут будете вечером?
– Постараюсь, – ответил лестничий. – Сами понимаете, сейчас холода, вечером будут не все.
Арсений понимал.
До площади оставалось ступеней двадцать, когда от вокзальной толпы отделились трое проводников, они взбежали по лестнице, чтобы встретить Арсения. Старшина показал Арсению пятерню. Пять токенов. На прошлой неделе от лестницы до вокзала можно было добраться за четыре, сегодня уже пять.
Проводников, как обычно, было трое: крепко сбитый кольщик-старшина, высокий олежка и длиннорукий кормач. Держались уверенно, зная себе цену, в полный рост, расправляли защищённые керамическими пластинами плечи.
Арсений пытался оценить ситуацию. До отправления оставалось полчаса, площадь почти не колыхалась, задние напирали, было слышно, как скрипят заграждения, поставленные вокруг вокзала. Проводники мялись рядом с довольными понимающими рожами, Арсений ненавидел их за это понимание, выбора не было, придётся платить.
– Мертвоход, – сочувственно подтвердил старшина, постукивая пальцами по нагрудной бронепластине. – Десять баллов.
– Что так?
– Конец месяца, – пояснил проводник. – Лакинские накопители вчера спустили – вот все здесь. Уже четверых задавили, такие вот вакации.
Проводник махнул рукой в сторону вокзала. Видимо, накопители действительно спустили, соискателей было немало.
Арсений не любил проводников, поскольку попадал под их приёмы, и один раз получил сотрясение, а в другой – трещину в ребре, и он бы, пожалуй, рискнул, если бы Митридат.
Но сегодня была Флоэма.
К тому же наверху лестницы уже показался человек с сейф-сьютом, и старшина выразительно посмотрел на пассажира. Ему тоже понадобятся проводники, понял Арсений. Если сейчас не взять проводников, то их займёт другой и возникнет неиллюзорная угроза опоздания.
А сегодня Флоэма.
– Согласен, – сказал Арсений.
Арсений заплатил. Проводники сплотились вокруг: олежка – слева, кормач – справа и чуть позади, кольщик – перед.
– Стартуем, – приказал кольщик.
И они двинулись сквозь толпу.
Старшина стучал во встречные спины кастетом, а если кто упирался, тыкал в непослушную шею шокером. Продвигались медленно, но уверенно, раздвигая толпу наплечниками, расталкивая и разбрасывая.
– Жмур по курсу, – сказал кольщик. – Приготовиться.
Арсений приготовился. Обычно вокруг мертвеца происходили неприятные ситуации, возникали давки, схватки и убийства, поэтому Арсений старался держаться подальше.
– Жмур, – предупредил кольщик.
Ноги идущих развернули тело по ходу, и теперь обходить его было труднее, чем перешагивать, Арсений замешкался.
– Подберитесь, мастер, – посоветовал старшина.
Олежка и кормач слаженно перестроились, подхватили Арсения под локти. Арсений как можно выше подтянул ноги, но всё равно задел галошами лежащее тело.
Плохая примета.
Проводники перенесли Арсения через труп.
Арсений опустил ноги на асфальт. До вокзала оставалось метров пятьдесят. Здесь толпа была гуще, скорость снизилась, проводникам пришлось работать интенсивнее, шокер стрекотал почти не переставая, пахло горелыми волосами и кровью.
Арсений сжимал сейф-сьют и старался смотреть в асфальт.
– Прибываем, – сказал кольщик.
Створ вокзального шлюза приблизился. Толпа продавливалась внутрь, плотность стала выше, но кольщик вклинился в очередь, олежка и кормач навалились и втиснули в неё Арсения.
Никто не возмутился. Через пять минут Арсений оказался возле входа, сунул в сканер карточку и протиснулся через терминал.
На вокзале было просторно и тепло, пахло кофе и бутербродами, соискатели и пассажиры сидели по лавкам, бродили по залу, некоторые умудрялись спать стоя. Арсений устроился ближе к посадочному залу и стал ждать. До поезда оставалось двадцать минут, Арсений тоже намеревался поспать, однако не получилось – он почувствовал запах кофе. Между фигурами вышагивал кофейный в оранжевом комбинезоне, предлагал жареные зерна и на разлив. Покупали редко, кофейный старался, взывал сорванным голосом к аппетиту, захотелось кофе. Маленький стаканчик. Всего-то. Можно ведь не пить, можно просто понюхать. Арсений подавил слабость, надо держаться, к тому же у этой твари поразительный нюх, Флоэма, будь проклята, будь благословенна.
За кофейным по залу брёл сострадатель. Он безумно бормотал неразборчивое, дёргал пассажиров за рукава, подставлял мятое лицо, беззубо улыбался, но с утра жертвовали мало, и сострадатель не особо старался, ожидая жирного вечера.
Объявили прибытие. Вокзал ожил, пассажиры спешили в зал посадки, соискатели выдавливались на перрон.
В зал посадки с толпой затащило сострадателя, он стонал и пытался выбраться, но пассажиры тянули его к посадочному шлюзу.
Сияющая игла экспресса возникла над перроном, подняв снежный вихрь. Объявили посадку, шлюз открылся, и пассажиры устремились к вагонам. Арсений прижал сейф-сьют плотнее и тоже стал проталкиваться к выходу. В узком створе шлюза его прижало к сострадателю, и они пребольно стукнулись лбами. Сострадатель завыл, Арсений, не успев извиниться, был внесён в вагон.
Пассажиры рассредоточились по салону, Арсений поместил сейф-сьют в холдер и устроился на своём обычном месте у окна, справа по ходу состава. Отсюда была видна платформа загрузки, плотно забитая соискателями, давившимися за места.
Арсений почувствовал, как ноют пальцы. Вчера у Митридата была тримминг-пятница, и пришлось постараться. Теперь суставы болели и слегка припухли. Арсений нащупал в кармане каучуковый эспандер и стал разминать кисти. Пальцы в последнее время болели всё чаще, шерсть у Митридата становилась грубее, а подшёрсток гуще, «Турбо» помогал слабо, требовалось что-нибудь помощнее.
Проводница провозгласила отправление, Арсений почувствовал, как заныли зубы, – под вагоном заработали компенсаторы инерции, поезд стартовал, вокзал исчез в снежном взрыве, мир за окном слился в однородную серую полосу.
Экспресс набирал скорость, Арсений нашёл наушники и стал аудировать Рильке. Рильке звучал яростно, и Арсений закрыл глаза, и Рильке явился к нему – растрёпанный, с диким взглядом, гениальный, Рильке грохотал свои звучные лиры, хохотал и сочно хрустел малосольным огурцом, экспресс вышел на вторую крейсерскую и серебристой пулей летел к западу, Арсений думал про Рильке. Очень сильно его жалел, ведь Рильке угораздило родиться в унылом девятнадцатом веке, времени прекрасных поэтов и совершенно негодного мира. Поэзия выгорела задолго до того, как пришло её подлинное время. Рильке бы понравилось сейчас. Он воспел бы первые лодки на марсианских каналах, хрустальные лунные купола и золотые пещеры Меркурия, интерджеты и спрайты, хлад Энцелада и красоту Европы, и Оберон, и Ио, и Млечный Путь, ставший ближе.
Экспресс начал замедляться, гул компенсаторов стал интенсивнее, и Арсений добавил громкости в наушниках.
Последняя остановка перед городом. Экспресс завис над рельсами. Арсений поглядел в окно. Он не увидел вокзала, только соискателей, те стремились к дальним вагонам, поезд словно втягивал их, но меньше соискателей не становилось.
Остановка три минуты, в первый вагон обычно садилось несколько человек, но в это утро вошло неожиданно много. Арсений поморщился. Он не любил, когда вагон был полон, пассажиры своим присутствием мешали аудированию, и, чтобы не отвлекаться на присутствующих, Арсений надевал солнцезащитные очки.
Но в это утро Арсений не успел надеть очки – на свободном месте напротив устроилась выразительная девица в универсальной форме. Арсений видел эту девицу впервые, но сразу понял, что она стюардесса. Обязательно стюардесса, вполне может быть, фактура подходящая и надменное лицо, точно, стюардесса. Из экономии живёт за периметром, но на работу мотается в центр, чтобы не привлекать внимания, прикидывается оператором рецикла…
Арсений представил, сколько зарабатывает стюардесса. Если бы Марта стала стюардессой… Это бы всё облегчило. И упростило. Можно было бы переехать ближе, дорога занимала бы не три часа, а всего лишь два. Господи, какое счастье – два часа в дороге…
Но Марту не возьмут в стюардессы никогда, с лицевыми имплантами не берут даже в официантки. Стюардесса. Рильке бы описал её во многих чудесных строках.
Три минуты прошло, экспресс стартовал.
Девушка поморщилась. Почти незаметно, кончиком носа. Поморщилась и посмотрела в сторону соискательского вагона. Точно стюардесса. Причём высокого класса, наверняка международные рейсы. Обладает отличным обонянием и при этом вежлива – почувствовала вонь и дала понять, что это вовсе не от Арсения, это со стороны соискателей. Зачем она живёт за периметром? Такая девушка…
Наверняка её зовут Элеонора. Нет, Эльза, абсолютно Эльза. Сейчас.
За годы поездок в экспрессе Арсений научился определять этот момент с точностью до вдоха. Арсений мог не смотреть в окно, это совершенно незачем, он знал – сейчас. Иногда он считал, но никогда не выходил из двух десятков секунд.
