скачать книгу бесплатно
– Истинно так, Николай Константинович, – подмигнул в ответ Алексей.
Судя по тому, как гневно Мелисса закусила нижнюю губу – кажется, сквозь ярко-розовую помаду даже кровь проступила, – премьер-министру эта серия дружеских сигналов совсем не понравилась.
– Что ж, тогда, может, это вундеркинд знает, как нам разрубить гордиев узел одним махом?
– Не проблема, госпожа премьер-министр! Нужно вообще отказаться от текста.
– В каком смысле?
– Насколько я понял из вашей с его величеством беседы…
– Это когда вы прятались под машиной? – язвительно уточнила Мелисса.
– Это когда я работал под машиной. В общем, насколько я понял, компромисс тут невозможен. Каждое слово под микроскопом рассматривается. Мнения у людей полярные. У нас так же было в отделе, когда мы выбирали между компотоваром и морсоваром…
– Господи, какой еще морсовар?
– Да такой, «Клюква развесистая», новая модель от ВАЗЗа. Вы же видели эту рекламу по телику! Такой мини-самоварчик в виде красной клюквины. Засыпаешь туда ягоды, сахар; воду он сам из водопровода берет. Потом открываешь краник, и оттуда льется морс. А компотовар – он в виде абрикоса, из сухофруктов делает напиток. Называется «Жердель-3000».
Мелисса выглядела совершенно обескураженной.
– Алексей, друг вы мой любезный, о чем вы говорите? При чем здесь все эти жердели и морсы? Ваше величество!
– Подождите, Мелисса Карловна, дайте парню высказаться. Я понимаю, к чему он ведет.
– Спасибо, Николай Константинович. Так вот, мы с ребятами никак не могли договориться. Половина за «Клюкву», половина за «Жердель». Деньги собраны, а потратить их не можем. Перессорились все смертельно! В конце концов решили вообще ничего не покупать, а прогулять собранные деньги в трактире. Напились все, и отнюдь не морса с компотом, зато помирились. С гимном предлагаю поступить так же.
– Перестать его обсуждать и пойти в трактир напиться? – Мелисса была преисполнена сарказма.
– Нет, оставить от гимна одну музыку, вообще без слов. – Алексей рубанул воздух ладонью. – Тогда и спорить будет не о чем.
– Да где это видано-то? Гимн без слов!
– В Испании видано. У них только мелодия играет, но никто ничего не поет. Мне принц Мануэль рассказал, еще до отчисления, – с готовностью сообщил Алексей.
– А правда, Мелисса Карловна, – вступил в разговор император. – Мой помощник сегодня в ударе. Мне нравятся его идеи. И по поводу подвески, и по поводу гимна. Любопытно. По-моему, парень подает надежды. Может, и конкурс он выиграет?
– Может, и выиграет, – спокойно сказала Мелисса. – Если не срежется в следующем раунде. А в следующем раунде ему придется иметь дело со мной.
Глава 22. Свинское испытание
Мелисса не обманула. Ее действительно пригласили на телевидение. В качестве соведущей великого Ангела Головастикова. Ну, почти соведущей.
Радость тщеславной чиновницы несколько омрачал тот факт, что заветное приглашение пришлось буквально выцарапать у продюсеров «Всемогущего».
Вообще-то продюсеры были сами виноваты. Началось с того, что они вспомнили о звонке Мелиссы в офис Ангела, когда она напрашивалась на интервью. Ее навязчивость решили пустить в нужное русло.
Премьер-министра, раз уж она так хочет приобщиться к беспрецедентному шоу, попросили помочь с подготовкой очередного раунда. Женихам предстояло пройти испытание на роль достойного принца-консорта. То есть доказать свою способность выполнять публичные обязанности супруга императрицы.
– Понимаете, нам нужна информация из первых рук, – сказали продюсеры, связавшись с ней по перстню. – Кажется, в нашей стране еще никогда не было принцев-консортов. Фавориты императрицы Елизаветы Петровны и Екатерины Второй не в счет. Трудно понять, чем именно будет заниматься муж государыни в качестве публичной фигуры. У вас, как у высокопоставленной госслужащей и особы, приближенной к императору, есть какие-то соображения на этот счет?
«Попались», – возликовала Мелисса, а вслух произнесла:
– У меня есть целый Ниагарский водопад соображений, и все они могут стать вашими – всего лишь за маленькую, крошечную, незаметненькую услугу с вашей стороны.
– Деньги? Это не проблема.
– О нет, деньги меня не волнуют. – Семья Мелиссы владела большой пивоварней в Германии, марку «Nichts Stoppt» («Ничто не остановит») уважали во всем мире, так что премьер-министру не нужно было брать «откаты» с лоббистов, чтобы купить себе пару новых туфель. – Я должна появиться на экране. В шоу «Великая княжна точка лайв».
– А может, вы согласитесь появиться на страницах журнала «Желтенькая утка»? – после паузы предложил собеседник. Голос его звучал обреченно. – Гарантирую большое, на четыре колонки, интервью и две фотографии.
«Желтенькая утка» выходила раз в неделю под брендом «Всемогущего» и в основном была посвящена скабрезным новостям из жизни звезд.
– Только телик! – отрезала Мелисса.
Собеседник крякнул.
И вот сейчас госпожа премьер-министр стояла в центре Большого зала Екатерининского дворца. На нее были направлены камеры и софиты. Мечты сбывались.
Где-то там, позади, сидела на троне Катарина – в ветхом платье, доставшемся ей от прапра- и так далее бабушки Екатерины Второй. Все в этом наряде было чрезмерным: слишком много драгоценных камней, слишком блестящий атлас, слишком пышные складки, слишком широкие ленты. Несмотря на то что платье подкололи, стройная Катарина в нем все равно утонула – великая родственница отличалась весьма пышными формами.
Мелисса с удовлетворением подумала, что на фоне фарфорово-кукольной принцессы она смотрится динамично и стильно: черный облегающий брючный костюм с высоким воротником-стойкой; черные шпильки. Красная помада. Вот за кем женихи должны выстроиться в ряд! Вот кто достоин быть императрицей двадцать первого века!
– Друзья-друзья-друзья, я Ангел Головастиков, и снова мы с вами встретились в прямом эфире, в этом прекрасном Екатерининском замке, пардон, дворце, – развязно начал ведущий, стоя в некотором отдалении от Мелиссы. Подходить к нему воспрещалось. Разговаривать с высшим лицом телеканала тоже было нельзя. Хоть Мелиссе и нравилось считать себя соведущей Ангела, но, по сути, она исполняла роль помощницы фокусника. Вся ее задача на экране сводилась к протягиванию конкурсантам знакомой шкатулки с бумажками и оглашению выбранного задания. В любом случае это был значительный прогресс по сравнению с кукованием в машине, припаркованной под окнами дворца.
– Прежде всего, хочу вас как следует отругать, друзья мои сердечные. Маловато вы присылаете эсэмэсок, очень мало! Настолько до смешного мало, что плакать хочется. Неужели вы совсем не любите меня, вашего лучшего друга, и совсем не беспокоитесь о ваших фаворитах? Поверьте, народный рейтинг имеет значение! После сегодняшнего испытания в конкурсе останутся только двое. Развязка уже очень близка, друзьяшки вы мои милые.
Да, и Мелисса должна была сделать все, чтобы развязка удивила не только милых друзьяшек, но даже и саму великую княжну. После изгнания Вяземского премьер-министр ненадолго упала духом, но на следующий день у нее уже был готов новый план. А именно: никакой свадьбы! Нельзя допустить, чтобы принцесса вообще вышла замуж в ближайшие месяцы.
Николас не доверит трон одинокой девчонке, которая станет думать только о том, как устроить свою личную жизнь. Он сам останется у власти, что позволит главе правительства продолжить осаду императорского сердца.
Катарина еще молода, Гименей ее подождет, а вот тридцатисемилетней Мелиссе стоило поторопиться.
– Итак, друзья мои, сегодня мы проверим размер харизмы наших женихов. Сумеют ли они очаровать аудиторию? Смогут ли провести общественное мероприятие на высшем уровне? На что они годятся как государственные деятели? – Ангел попытался сделать умное лицо, потом не выдержал и хихикнул: – Друзьяшки-милашки, испытание протоколом объявляю открытым! – Он сделал широкий жест в сторону Мелиссы. – Шкатулка судьбы находится в руках нашего специального гостя. Премьер-министр Российской империи Мелисса Майер, дамы и господа!
Мелисса очаровательно улыбнулась в камеру. Ангел крикнул:
– Как всегда, у каждого участника есть десять минут на то, чтобы произнести торжественную речь. Напоминаю вам, друзья, мы работаем в прямом эфире. И первым в зал приглашается Семен!
Столыпин, путаясь в собственных нетвердых ногах, вошел в кованые двери и под перекрестным огнем камер доплелся до Мелиссы. Премьер-министр, которая в последние месяцы видела его только по телевизору, поразилась произошедшей с обер-камергером перемене. Однотонный серый галстук грустно сбился на сторону, вокруг рта появились горькие складки, глаза из голубых стали какими-то бесцветными. Кудряшки уже не топорщились так задорно, слежались, как шерсть бездомной собаки. Заметно было, что придворный переживает тяжелые времена.
Столыпин нехотя сунул руку в шкатулку и вытащил первый попавшийся конверт.
– Задание: церемония открытия прогрессивного хлева на хуторе в Псковской губернии! – звонко прочитала Мелисса по бумажке. – Реквизит: двухнедельный поросенок!
Придумывая задания для потенциальных принцев-консортов, Мелисса рассудила так: на самых важных публичных мероприятиях должна присутствовать государыня императрица, а ее супругу достанутся лишь второсортные, малозначимые события. Телевизионщики с этим согласились, но потребовали добавить зрелищности: просто речи, да еще на какие-то мутные темы – это тоскливо. После долгих размышлений договорились все задания привязать к живой хрюшке, которая не даст зрителям захрапеть, даже если участник забуксует. Мелисса горячо поддержала идею: что может быть лучше, чем подложить свинку всем конкурсантам без исключения?
Лицо Столыпина покрылось нездоровыми пятнами. В круг света, где стояли они с Мелиссой, въехала радиоуправляемая грузовая машина с крошечной ромашкой Русско-Балта на переднем бампере. В открытом кузове сидел розовый поросенок и доброжелательно посматривал на Столыпина.
– Берите нашего Джима на руки, уважаемый Семен, и скажите несколько слов на заданную тему! – подсказала Мелисса. – Представьте, что вы только что разрезали красную ленточку и зашли в новый, высокотехнологичный частный хлев.
На самом деле про сельское хозяйство обер-камергер мог разглагольствовать часами. Премьер-министр не раз была свидетелем весьма содержательных совещаний Николаса со Столыпиным – помощник императора был в курсе всех текущих реформ, и государственная поддержка хуторов была одной из них. Придворный знал цифры, знал настроение крестьян, не раз ездил в Калужскую губернию, на Металлургический завод Мальцова, где производились неубиваемые, высокотехнологичные тракторы – их дарили перспективным хуторянам. Крестьяне ласково называли мальцовские тракторы «малышами».
Можно было напомнить зрителям, что раньше по территории Царского Села прогуливались точно такие же свинки, как та, что сейчас уютно пригрелась на руках у Столыпина: пару веков назад на окраине парка выращивались лучшие в стране породы скота.
Можно было порассуждать на тему аграрной реформы, проведенной прапрадедом Семена, который в начале двадцатого века, после швейцарской революции, совершенно безвозмездно начал раздавать землю крестьянам. Так, собственно, и появились в империи первые самостоятельные хутора.
Многое, многое можно было сказать. Но Столыпин молчал, глядя в пол. А поросенок Джим тем временем задумчиво жевал его магнитный пропуск.
Спустя тридцать томительных секунд Семен поднял глаза на Мелиссу и срывающимся голосом проговорил:
– Я не могу. Не могу!
После чего выронил неуклюжего Джима (поросенок завизжал, одновременно лишившись вкусняшки и ударившись толстеньким бочком о паркет) и бросился обратно к кованым дверям, откуда донеслось пронзительное: «Сынок! Я здесь!»
Джим же с перепугу кинулся в другую сторону – прямо к телевизионщикам, сгруппировавшимся у других дверей. Громче поросенка завизжали гримерши. Ангел залепетал что-то невнятное в камеру. Великая княжна выглядела встревоженной. Свиненыш метался в толпе, врезаясь в ноги операторов, режиссеров и осветителей, словно маленький упитанный снаряд. Многострадальные прожекторы, которые на этом шоу подвергались неслыханным зверствам, не могли противостоять розовому хрюкающему напору – тонкие штативы ломались, как спички.
Обезумевшего поросенка ловко подхватил симпатичный рыжеволосый парень – кажется, именно он интервьюировал великую княжну по воскресеньям. Юноша мгновенно запеленал свинку в свитер, болтавшийся у него на талии (июльские вечера в Царском Селе выдались в этом году прохладными) и стал оглядываться по сторонам, вероятно размышляя, кому бы теперь этого розового шалуна отдать.
– Друзья-друзья-друзья. – Голос у Ангела немного окреп. – Пока наши технические службы восстанавливают оборудование – это займет пару минут, – мы немного поболтаем с нашим доблестным сотрудником, который сумел обуздать сумасшедшую свинку.
Головастиков, таща за собой оператора с камерой, подлетел к Генри.
– Дружочек мой, вы большой молодец. – Ангел сунул длинный нос в шевелящийся сверток. – Ну что, как чувствует себя Джим?
– Думаю, неплохо, – улыбнулся Генри, укачивая хрюшку. – Поросенок тут у меня пригрелся, как в одеяле. Кстати, вы знаете, что «поросята в одеяле» – это такие национальные английские пирожки?
– Вы там у себя в Англии любите свиней? – тянул время ведущий, посматривая на суетящихся осветителей. В одном из них – самом потном и бестолковом – Мелисса узнала давешнего Пупочкина. При слове «пирожки» Пупочкин встрепенулся, как боевой конь при звуке трубы.
– О, как же их не любить? – Генри был невозмутим, словно ничего экстраординарного вокруг не происходило. Вот что значит британская выдержка. – Вы когда-нибудь думали над тем, почему копилки обычно делают в форме поросенка? – Джим, видимо отвечая на поставленный вопрос, звучно хрюкнул из свертка. Генри одобрительно почесал ему за ушком. – Pygg – это сорт английской глины, из которой делали разную домашнюю утварь, в том числе и банки для хранения сбережений. Pygg звучит так же, как и pig, то есть свинья. Вот с тех пор и повелось.
– Классно-классно, – рассеянно кивал Ангел. Осветителям оставалось только подключить новые прожектора к электричеству. – Какие еще есть английские выражения, связанные с хрю-хрюшками?
– Есть такая идиома «when pigs fly» – «когда свиньи полетят»…
– Куда свиньи полетят? – уточнил Ангел.
– Не куда, а когда. Это сродни русской поговорке «когда рак на горе свистнет».
– Ну а мы, друзьяшки, не будем ждать, ни когда рак на горе свистнет, ни когда хрюндели воспарят к небесам, и продолжим наш конкурс! – внезапно сменил интонацию Головастиков, убедившись, что все готово к возобновлению соревнования. – Приглашаем в Большой зал участника номер два. Иван Воронихин! Встречайте! А вы, Генри, подержите пока Джима, он сейчас пригодится.
Иван, немного смущаясь, но в целом сохраняя спокойствие, подошел к шкатулке. Он был высоким – очень высоким по сравнению с маленькой Мелиссой – и весьма привлекательным. Честные синие глаза, темные волосы, мужественный подбородок. По такому лицу сразу видно – человек в жизни не сказал матерного слова. Откровенно говоря, он ужасно напоминал Николаса в молодости. И это напугало Мелиссу. Плохой знак! Девушки часто выбирают себе мужей, похожих на отцов!
– Задание: поздравительная речь в честь наступления Нового года! Символ года по китайскому календарю – Желтая Земляная Свинья! Реквизит: наш хороший знакомый поросенок Джим.
Задание было не из легких. За последние семьдесят лет о свинье как о символе года сказано было все. И о желтой земляной свинье тоже.
С тех пор как император Алексей Николаевич привез из своей исторической поездки по Поднебесной не только идеи всеобщего равенства и братства, но и китайскую традицию присваивать каждому году свое животное, русские средства массовой информации как с цепи сорвались. В хорошем смысле. Экзотическая идея быстро прижилась в народе.
Каждый декабрь очередному живому символу посвящались подробные аналитические и развлекательные передачи. Селекционеры выводили особые породы чисто-белых быков, красных (бурых на самом деле) свиней и синих (ну хорошо, серо-голубоватых) кроликов. Обезьяны и тигры в Санкт-Петербургском зоопарке чувствовали себя хозяевами жизни – для них построили особые просторные вольеры в китайском стиле. Возле входа в вольеры предприимчивые сотрудники зверинца установили специальные корзинки, куда посетители опускали денежку «на счастье», чтобы наступающий год Тигра – или Обезьяны – принес им финансовое благополучие. Во всяком случае, самому зоопарку эти корзинки определенно приносили финансовое благополучие.
Отвратительный индонезийский варан весом в сто пятьдесят килограммов, на которого и смотреть-то раньше никто не хотел, теперь стал звездой зверинца. Его патриотично назвали Горыныч в честь единственного русского дракона. Раз в двенадцать лет служители облачали Горыныча в красное блестящее платьице, отдаленно напоминающее драконье оперение, и с удовлетворением наблюдали за скоплением огромных очередей возле вараньей клетки.
А Мелиссу как-то раз попросили нарядиться Черной Водяной Змейкой для участия в одном новогоднем ток-шоу. Она потрясающе смотрелась в облегающем трико.
В общем, сочинить оригинальную, незаезженную новогоднюю речь при таких обстоятельствах было сложновато.
– Дамы и господа, – размеренно начал Иван, принимая из рук Генри освобожденного от свитера поросенка. – Сегодня мы с вами вообще не будем говорить о Китае.
«Как это так, – удивилась Мелисса, – держать в руках похрюкивающий китайский символ и не говорить о китайском календаре!»
– В этот праздничный день мы обсудим… литературу, – сказал Иван и бросил быстрый взгляд в сторону великой княжны.
«Вот зануда! – с облегчением подумала Мелисса. – В Новый год такую унылость затеять! Да у него просто нет шансов, ни единого, на победу в этом конкурсе».
– Помните «Скотный двор» Оруэлла? Вот такие свинки, – он поднял вверх копытце Джима, – там сделались руководителями. Придумали стройную философскую систему, организовали переворот, возглавили новое государство. Вот только никакого счастья обитателям двора это не принесло. Довольны были только сами свиньи-руководители.
«Зачем он пересказывает и без того известный роман? – недоумевала Мелисса. – Боже, какая бездарность, еще похлеще, чем Столыпин!»
– Все знают, что роман – это аллегория на печальные события в коммунистической Швейцарии. Тоталитаризм, несправедливость, гибель индивидуальности – все как у швейцарцев. Не случайно скрещенные копыто и рог на вымышленном флаге скотного двора так перекликаются со швейцарскими национальными символами – ножом и колбасой…
«Да-а, паренек залез в литературные дебри, из которых живым не выбраться», – решила довольная Мелисса.
– Дамы и господа, в эту новогоднюю ночь я хочу поднять бокал за то, что в нашей стране свиньи остаются просто свиньями! – неожиданно воскликнул Иван, воздев поросенка над головой, как папа-лев – маленького Симбу. – В нашей чудесной стране свиньи не руководят страной, а занимаются своими поросячьими делами, верно, Джим?
Джим согласно хрюкнул. Иван вдохновенно вещал, словно с трибуны:
– Я хочу посвятить этот тост самой лучшей на свете императорской семье, которая сумела не допустить революции в России! Благодаря мудрым решениям наших любимых монархов мы не повторили трагическую судьбу Швейцарии. Жители нашей страны не превратились в стадо. И каждый раз, глядя на такую вот хрюшку, я возношу благодарность судьбе, что родился в России.
Окончив речь, Иван с Джимом поклонились камерам, причем Джим снова хрюкнул. Жених усадил поросенка в игрушечный грузовик, который чудом уцелел в суматохе, и удалился, держа спину прямо, как офицер на параде.
Обуреваемая двойственными чувствами – она не ожидала такого виража в выступлении Ивана, который вдруг при помощи свиньи сумел показать себя преданным монархистом, – Мелисса приготовилась к встрече с самым сильным конкурсантом. Был у нее один козырной туз в рукаве.
И это не было образным выражением. В рукаве своего дизайнерского жакета Мелисса спрятала альтернативное задание для Алексея. И сейчас, пока Ангел объявлял имя третьего жениха, глава правительства незаметно подменила конвертики в шкатулке. Вместо простенькой речи в честь открытия контактного зоопарка Алешенька получит нечто невообразимое. Пускай потом продюсеры «Всемогущего» хоть из штанов выпрыгивают – свое дело она сделала!
Алексей вошел в кованые двери, насвистывая. Сунув руки в карманы, здоровяк прошелся до Мелиссы прогулочным шагом. «Сейчас ты у меня засвистишь по-другому, – злорадно подумала глава правительства. – В принцы-консорты захотел! С Николасом, видите ли, сдружился!»
– Задание: представление свинки в качестве почетного пилота «Гаккелевских авиалиний»! – внутренне ликуя, прочитала Мелисса абсурдное поручение собственного сочинения. – Прошу вас, Алексей, приступайте.
– Свинка – как почетный… пилот? – уточнил жених.
– Почетный. Пилот, – подтвердила Мелисса.
– «Гаккелевских авиалиний»?
– Именно «Гаккелевских».
Богатырь перекинул хрюшку через могучее клетчатое плечо и задумался.
