скачать книгу бесплатно
Йозеф отложил на траву скрипку и поднял девочку на руки.
– Доченька ты моя любимая, – проговорил он. – Никуда я без тебя не уеду. Обещаю.
4
Как же бежит время. Не догонишь его, не поймаешь, и не остановишь. Десять лет пролетели, как один день.
Обосновался Йозеф в таверне. Хозяева тоже к нему привыкли, а в таверне завсегдатаи появились. Даже гостевые комнаты пустовать перестали.
Помимо вечерней игры на скрипке Йозеф охотился, дрова рубил, за валежником в лес ходил. Не боялся он работы. В сытости, в тепле – это самое главное. А работящие руки дело всегда найдут.
Диса, смотря на отца, росла и расцветала, душой, делами и телом. Из маленькой пугливой замарашки, превратилась она в красавицу, что постояльцы, больше на неё заглядывались, чем на хозяйских дочек. Всё спорилось в её руках: и уберётся, так чисто, что сверкает и блестит, и еду приготовит, что пальчики оближешь, и огород прополет, посадит, польёт. Марту зависть взяла, что не распознала, в этой пугливой серой мышке, настоящую труженицу.
Недавно девушке семнадцать исполнилось. Вся краса и задор в самом разгаре.
Но никто не видел, как она играла на скрипке. Уходила Диса далеко в лес, в сопровождении отца, а вскоре и одна. Все тропинки выучила, все деревья и кустики друзьями считала. С деревьями и цветами разговаривала. Птицы и звери её не боялись. И она не боялась, даже медведей и волков.
* * *
Однажды зимой, когда Диса с Йозефом за валежником ходили, на их пути вдруг оказался медведь. Самый страшный зверь зимой – это медведь-шатун, сам не спит, а кушать-то хочется, а кругом холод и голод. В такое время зверь запросто напасть может, не успеешь оглянуться, как станешь обедом, или ужином.
Стоит это чудо лохматое, когтями кору с дерева дерёт. А людей увидел, в два прыжка оказался около них. Принюхался, на задние лапы поднялся. Диса и Йозеф остановились и затаились.
– Беги, – шепнул музыкант девушке. – У меня нож есть. Как-нибудь справлюсь.
– Нет, – ответила Диса и положила скрипку на плечо. – Стой и молчи.
Девушка начала играть колыбельную, ту, что хозяйка своим дочкам частенько в детстве напевала. Музыкант удивился столь необычному решению, стоит, а сам потихоньку старается нож из-за пояса достать. Если что, к сражению он готов.
– Уходи, – еле слышно шептала Диса, смотря медведю прямо в глаза, и не переставая играть. – Уходи в чащу. Там твой дом.
Медведь опустился на лапы и зевнул.
У Йозефа стали закрываться глаза, того гляди упадёт в сугроб и уснёт. Он встрепенулся и протёр глаза. Смотрит, а медведь ковыляет от них прочь, и даже не оборачивается. Вскоре лохматый скрылся за деревьями и поваленным валежником.
– Как ты это сделала? – не мог понять музыкант.
– Сама не знаю, – удивилась девушка. – Я разговаривала с ним, с помощью музыки. Как ты учил.
– Ты меня чуть не усыпила, – Йозеф не мог понять такого. – Всё, до весны в лес не ногой. Идём.
– Но папа, а как же занятия? – испугалась девушка.
– Я сказал, нет. Идём, – грозно заявил он.
Диса покорно и разочарованно вздохнула. Она не мыслила и дня без скрипки. В дождливые и сурово-зябкие зимние дни она места себе не находила. А в таверне отец запрещал ей играть. Говорил: «Ещё не время», и придумывал разные отговорки, вроде её неправильной постановке пальцев, и техники игры.
Но дело было вовсе не в этом и даже не в музыке. Как только девушка оказывалась в лесу, или в саду и огороде, то даже цветы оборачивали к ней свои головки, сорняки долго не росли, а плоды быстрей созревали. Животные и птицы словно понимали каждое её слово. Дворовой пёс перестал гоняться за хозяйским котом и поймал две лисы, которые чуть не залезли в курятник. Такие необычные способности могли быть только у фей и эльфов. Но Йозеф давно не верил во всякие легенды и всё же придерживался старых общепринятых правил, вроде тех, что стоит поклониться, когда в лес входишь, и попросить разрешения, а когда из лесу уходишь, не забыть поблагодарить за дар, взятый у духов леса, будь то ягоды, или дрова. Но таких чудес, что творила Диса, он никогда не видел. Он боялся даже представить, что случится, если она на людях будет играть. Но этого не избежать и рано или поздно, это произойдёт.
Йозеф неназойливо стал расспрашивать Кима и Марту откуда девочки появилась. А они лишь плечами пожали – пришла откуда-то и всё тут.
Свои наблюдения музыкант держал в тайне, а то на смех пустят, или он сам беду на девушку наведёт. Он тоже много тайн и секретов знал, рассказанных ещё отцом. Много чего в мире происходит из того, что мы объяснить не в силах. А из-за недобрых слухов и наговоров страдают хорошие люди. Его и самого считали чуть ли не колдуном, говорили, что играть его научили демоны. Вот он и молчал, лишнего никогда не болтал.
Диса почти треть зимы не брала в руки скрипку. Она с жалостью и сожалением наблюдала, как отец по вечерам гостям играл. Девушка занялась прядением и вышивкой. Так и коротала она зябкие зимние дни, которые никак не хотели отпускать землю.
В этом году весна оказалась поздняя. А радость начала весны была омрачена болезнью Йозефа. Он простудился и ослаб. Травы и припарки плохо помогали. За какие-то несколько дней постарел и поседел совсем. Ноги еле держали, руки тряслись, едва ложку мог удержать, не говоря уж про скрипку.
А весна была в самом разгаре. Играть по вечерам стало некому. В таверне стало тихо и неуютно. Посетителей поубавились, а хозяева втайне сетовали, но ничего поделать не могли. Привели они музыканту лекаря, но запоздалое лечение шло очень медленно.
5
Утром, едва открыв глаза, Йозеф услышал музыку. Нет, не почудилось и не приснилось. Он глянул на стол – инструмента нет.
Он встал с постели, вдохнул полной грудью, и улыбнулся. По всему телу прошла удивительная бодрость. В руках и ногах появилась сила, кашля нет, и дышится легко.
А звуки скрипки так и льются. Отдаёт радостью, мужеством и упорством. Словно это не музыка, а речи командира своим бойцам. Такой мелодии он давно не слышал, с того времени, когда его отец играл. И всё же в его душу вкрался страх. Что он увидит, когда окажется в зале?..
Он не спеша спустился с лестницы. А в зале – не протолкнёшься.
Вчера заехали богатые путники. Ким думал, что Йозеф поиграет на прошлом ужине, но не сложилось. Музыкант был совсем плох.
Ким уговорил Дису сыграть вместо Йозефа, уверяя, что заплатит вдвойне, и она сможет ещё лекарства для отца купить.
Ради отца Диса готова была на всё. И несмотря на то, что она давно скрипку в руки не брала, она безошибочно вспомнила все аккорды. А когда она заиграла – просветлело пасмурное небо, а надвигающиеся тучи, словно пыль метёлкой смело. Засияло яркое солнце, отражаясь в молоденькой, только что распустившейся листве.
Бодрость, силу и резвость ощущали все слушатели. Даже немощный готов был в бой ринуться.
Йозеф остановился на середине лестницы. Ничего необычного он не заметил, только радость и счастье по всему телу прошли. Самое главное для каждого человека – это увидеть своё продолжение. А он, как учитель, услыхав итог своего труда, почувствовал гордость и силу, что поверить не мог. Вот оно продолжение, поспело и поднялось, как тесто на дрожжах. Большего ему и не надо. Закончены уроки. Пора птичку в полёт отпускать. А там, будь что будет. Не вечность же её прятать.
Музыка резко оборвалась. Диса уставилась на отца.
– Прости, – жалобно проговорила она.
– Что ж… – гулко закашлял Йозеф и чуть не упал, он сел на ступеньках.
Девушка подбежала к нему и обняла.
– Прости, пожалуйста, я не хотела, – из её глаз готовы были политься слёзы. – Я больше не буду… я…
– Это было великолепно! – раздался позади неё молодой мужской голос. – Ничего подобного я не слышал.
На ступеньки за Дисой поднялся молодой мужчина. Его глаза сияли искренней гордостью. Но было в них и то, что приравнивало к высшей знати. И музыкант это уловил.
Йозеф пытался сам встать на ноги, но даже силе музыки, не поднять больного в одночасье. Диса поддерживала его, но он, вновь едва не упал, если бы парень не подоспел, поддерживая музыканта.
– Не должны вы, господин, выполнять дело слуг, – тихо проговорил Йозеф.
По ступенькам быстро бежал ещё один мужчина, постарше. Они помогли музыканту спуститься в зал и усадили на лавку.
Диса опустилась на пол перед отцом и положила скрипку на его колени.
– Чем она перед тобой провинилась? – спросил молодой помощник.
Старый музыкант осмотрел его с ног до головы. Его взгляд упал на резное клеймо на рукояти меча, в виде двух сплетённых змей. Он вздохнул и чуть улыбнулся.
– Значит помимо помощи, ты и на вопросы отвечать не хочешь? – гордо заметил молодой человек. – Твоя дочь замечательно играла. Это все подтвердят, – он обвёл рукой постояльцев.
– Да, – послышались отзывы.
– Здорово было!
– Просто слов нет.
– Великолепно!
– Сколько ещё ты собирался прятать от нас это сокровище? – подошёл Ким и чуть склонился перед величавым молодым гостем. – Простите его, он не в себе. Стар, пора на покой. А она, – он указал на девушку, – Кладезь таланта.
– Всё так, – вздохнул Йозеф и посмотрел на дочь. – Встань милая. Они правы. А я глупец старый, ничего не вижу. Только дай мне слово, что твоя музыка будет в добро направлена.
– Как же музыкой зло совершить? – удивлённо хмыкнул парень.
– Ты из семьи князя Зигмунда Бравого, ведь так? – обратился Йозеф к парню.
Парень нахмурился, улыбка тут же пропала с его лица.
– Как ты узнал? – удивился тот, не сводя глаз с музыканта.
– Такое оружие кому попало не раздают, – музыкант кивнул на меч, с тяжестью вспоминая прошлое. – Однажды я видел такой. Князь преподнёс его в дар конунгу Ральфу Гордому. Он им перед всеми хвастался.
– А потом им же и заколол, – с грустью высказал парень.
– Этого я не знал, – удивился Йозеф и вздохнул. – И замужество его дочери войну не остановило.
– Ты знал мою мать? – молодой князь обескуражено сверлил музыканта глазами.
– Твою мать? – Йозеф встрепенулся. – Кто она? Как её имя?
– Светлоликая Инга, – едва шевеля губами проговорил парень.
Йозеф отвёл взгляд в пол. Далёкие дни жгучими воспоминаниями ранили душу. Сколько раз он хотел вернуться, строил планы следующих побегов. Но всё окончательно рухнуло, когда он узнал о её смерти. Лишь издали он видел её погребальный костёр. Плакал и молился о мире и покое её души.
– Лучезарная Инга… – тихо поправил музыкант. – Лучезарная…
Из его закрытых глаз заструились слёзы, стекая по седым усам и бороде.
– Все вон! – провопил парень, злобно оглядев публику. – Пошли прочь!
Люди стали выбегать из таверны, стоило только троим княжьим слугам, внушительного телосложения, вытащить для устрашения мечи.
Зал тут же опустел. В углу боязливо жались хозяин и хозяйка.
– И вы уходите, – князь бросил под ноги Кима небольшой мешочек с деньгами.
– Да, да, да… – Ким схватил деньги и вместе с женой тут же скрылся за поворотом, ведущим в кухню.
Диса боязливо прижалась к отцу.
– Кто он? – тихо спросила она?
– Скрипач… Йозеф… – лицо парня наливалось злобой и яростью. – Музыкант, который обесчестил мою мать, – прошипел князь. – Встань, когда с тобой разговаривают!
– Что ты, я… – успел только выговорить Йозеф.
Князь махнул рукой и двое слуг, оттолкнув девушку в сторону, в два счёта поставили старика на колени перед господином.
Князь схватил упавшую на пол скрипку и замахнулся ею, желая разбить о стол, но перед ним оказалось злобное лицо молодой музыкантши.
– Не смей! – Диса ухватила за сильную руку.
Парень опешил. Девушка тут же отступила назад. Третий охранник вмиг поставил девушку на колени, но она тут же вскочила, тот попытался вновь, заломив ей руки назад. Диса упорно сопротивлялась и вырывалась.
– Нет, отпустите её, – взмолился Йозеф. – Она всего лишь невинное дитя. Я причина твоего гнева.
– Оставь её, – проговорил князь, осматривая Дису с ног до головы. – Она сегодня повеселила меня. После твоей музыки я чувствую невероятную силу.
– Которую ты решил применить к девчонке и старику? – безбоязненно спросила девушка.
– Гордячка, значит, – ухмыльнулся князь.
– Отпусти её, прошу тебя, – молил Йозеф. – Она тут ни при чём, – он силился подняться на ноги.
Диса подбежала к отцу, помогая встать.
– Я не знаю, в чём ты меня обвиняешь, – продолжил старый музыкант. – Я клянусь, что и пальцем не тронул Ингу. Я любил её больше жизни. Наша любовь не переступила грань дозволенного. Она была чиста и невинна, когда её выдали замуж. Зигмунд Бравый всегда зарился на богатые земли конунга, которые тот, так же приобрёл лишив жизни не одну сотню мирных жителей, в том числе и моих родителей. Инга стала лишь товаром. Она оказалась его третьей женой.
– Много ты знаешь старик, – молодой князь вертел в руках скрипку.
– Хотел бы забыть, но… – признался Йозеф и вздохнул. – Я не знал, что у неё были дети.
Ярость князя постепенно стихала. Он мало что знал о тех далёких временах. Лишь гневные пустые слухи, но никаких доказательств. Он никогда не был даже любимым сыном для отца. Воспитывался как бастард[15 - Бастард – внебрачный сын. Такие дети почти не имели прав наследования имущества своего отца.], не получив родительской ласки и заботы.
– Она умерла после моего рождения, – князь подвинул ногой лавку. – Садись, – он мрачно вздохнул, положил скрипку на стол, и отошёл к окну.
Диса усадила отца. А потом схватила скрипку, подняла с пола смычок, и прижала к себе, как самую дорогую вещь на свете.
– А я думал, весь день будет лить дождь, – невзначай вздохнул титулованный воин.
– Как тебя зовут? – спросил музыкант.
