скачать книгу бесплатно
– Вот же и паяльник с собой! Готовились, на выставку готовились, со… би… рались… – Толик завыл.
– А ну тихо! – велел участковый, выключая свет. – Будешь охранять тут все, ясно? А я пошел звонить в район. Ничего не трогать! И чтобы я тут никого не видел посторонних! Ясно?
Толик закивал.
По дороге в поселок, Симко по мобильнику позвонил в район. Там его выслушали, и сказали, чтобы ждал опергруппу.
Следственно-оперативная группа в составе четырех человек прибыла через два часа. Старшему, капитану Сушко, Семен Витальевич кратко обрисовал ситуацию.
– А этот сторож, как его, Михеев, он что, вообще ни с кем не общался? Кроме… Зайцева?
– Да в общем-то ни с кем. Два-три раза в месяц появлялся в поселке – то пенсию получить, то позвонить – так, по мелочам. А Зайцев у него на подхвате – то за продуктами, то за спичками… В смысле, Михеев там занимался, из спичек домики клеил, такие, декоративные. Хобби у него такое… было. А Зайцева он подкармливал, тот помогал по хозяйству, ну и вообще. – Симко покрутил рукой.
– Он что, бомж? Ну, Зайцев этот? – вступил в разговор сидящий рядом с Сушко младший лейтенант Колесниченко, молоденький парнишка. На следующей неделе исполнялось три месяца, как он работал в милиции.
– Почему бомж? У него жена есть. Была вернее, а как он пить начал, его выгнала, продала дом и уехала в Макаровку. Деревня, километров тридцать отсюда. К матери, что ли…
– Молодец, жена, оперативно сработала – подал голос эксперт Машук с соседнего сиденья.
– Посторонние часто бывают? – не обращая внимания на слова Машука, спросил Сушко.
– Да часто. В поселке. У нас же тут теперь дачный массив. Всякие есть. А за дом отдыха не знаю. Года три как там не был. Вот когда Михалыч пришел сторожем, я приходил, знакомился. А так – нет. Да и территория не моя.
– А чья? – спросил Колесниченко, записывая в блокнот.
Симко с неудовольствием покосился на него.
– Не знаю. Может, ведомственной охраны. Тут километра три-четыре напрямик, уже за территорией поселка.
– А вы что, тут совсем один? – спросил Сушко, доставая маленькую бутылочку с минералкой.
– Чего один? Жена, дочка, – не понял участковый.
– Да нет, я про работу. Ну, в смысле, вы один на весь поселок?
– А-а-а. Нет, еще помощник есть, хлопец молодой. Но он сейчас уехал, ему там надо… По семейным обстоятельствам.
– А чей это дом? – Колесниченко записывал. Машину трясло на ухабах, и ручка то и дело соскакивала. – Куда едем, имею ввиду!
– Да обувного объединения, районного. Так оно ж вроде лет как двадцать не работает, дом вообще бросили. – Участковый поудобнее устроился на сиденье.
– Как же бросили, если сторож есть? Был, вернее, – Сушко расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
– Ну не знаю. – Семен Витальевич ухватился рукой за поручень над дверцей. – Вон, возле того дерева – налево. Тут объезжать надо. А мы обычно коротким путем ходим.
Водитель кивнул.
– А я думал, это дом отдыха от вашего этого комбината – сказал Машук.
– Нет-нет, комбинат тару выпускает. Вообще не знаю, есть у них какие базы отдыха, или нет, он же теперь частный.
Микроавтобус въехал в распахнутые ворота, которые менее суток назад пропустили автомобили ночных гостей.
Через три минуты езды по лесу, «Mitsubishi» въехал на территорию, и не доезжая до дома отдыха, свернул к сторожке, возле которой стоял Толик, подпрыгивая от нетерпения.
Милиционеры вышли наружу.
– А воздух какой! – вдохнул полной грудью Сушко. – Эх, пожить бы вот так с пару лет, все болячки вылечишь.
– На пенсии вылечишь, – отозвался Машук, делая шаг к сторожке.
– До пенсии еще доработать надо – вздохнул Симко, – и желательно спокойно.
– Вот именно, – Сушко подошел к Толику. – Вы Зайцев? – спросил он строго.
– Так точно! – отрапортовал Толик, вытянув руки по швам.
– Вы первый обнаружили тело? – Сушко вошел в дом.
– Я, я! Но я ничего не трогал, я сразу к Семен Витальичу, сообщить! – торопливо заговорил Толик, поспешая за следователем. Остальные шли следом.
Зайдя в комнату, где было совершено преступление, Сушко поднял палец. Толик замолчал.
– Выключатель справа, – тихонько сказал Семен Витальевич.
Сушко кивнул.
Машук протянул руку и включил свет. Колесниченко побледнел.
Сушко подошел поближе.
– Ничего себе, – присвистнул он, и присел на корточки. – Неплохо.
– Ладно, я начинаю – Машук поставил на пол потрепанный дипломат.
– Пойдем – махнул головой Сушко.
Все, кроме Машука вышли.
– Ну, пан Зайцев, рассказывайте, как все было, – повернулся Сушко к Толику. Симко уселся на неубранный диван.
Толик переступил с ноги на ногу, и принялся повторять свой рассказ. Колесниченко записывал. Сушко неторопливо прохаживался по комнате.
– А потом я выглянул из-за деревьев – смотрю, дверь открыта… Ну, я и…
– Во сколько это было? – прервал Толика следователь.
– Не знаю – почесал затылок Толик.
– Если ты сразу прибежал ко мне, и нигде не задерживался, значит в начале девятого – подал голос участковый.
– Во сколько обычно Михеев спать ложился? – задал вопрос Сушко. Вопрос, по всей видимости, предназначался Толику, однако тот тупо смотрел на участкового.
– Во сколько Михалыч спать ложился? – повысил голос Симко.
– А? Да когда как… Ну, «Последние известия» пройдут, мы еще посидим, чаю попьем, то, се… Ну, я пью, а он домики… делал… – Толик вздохнул.
– А в эту ночь? – не меняя тона, задал вопрос Сушко – Во сколько?
– Так я ж говорю, не было меня. Я сначала за паяльником до Семен Витальича ходил…
Сушко посмотрел на участкового.
– Было дело. Вчера. – Кивнул тот.
– Потом у Бурячихи выпи… брал… ну, в общем… это… – замялся Толик.
Сушко вопросительно глянул на Симко.
– Одна торговка местная. Самогонного масштаба, – нехотя произнес Семен Витальевич.
– И сколько же вы взяли? – Подал голос Колесниченко, отрываясь от записей.
– Ну, сколько, сколько… – Толик задумался. – Семь рублей осталось… Две конфетки за три рубля, значит сорок, а сорок на пять – восемь, или девять?
– Восемь или девять чего? – спросил водитель, который стоял в дверях и внимательно слушал.
– Как чего? – удивился Толик – Рюмок. Ну, в смысле, стаканчиков. Таких, знаете… – он показал, каких.
– Где-то граммов сто пятьдесят. Допустим, она не доливает, – подняв глаза к потолку, задумался Сушко. – Допустим, значит, около ста… Это что, ж, значит, ты выпил восемьсот грамм самогона, и заел его двумя конфетками? Не слишком ли круто, а, Зайцев?
– Да гонит он, Сергей Васильевич, сто процентов! – громким шепотом обратился к следователю Колесниченко.
– Погоди, Паша – Сушко успокаивающе поднял руку.
– Так как же, Зайцев? Учитывая ваше телосложение и гм, положение, вы от половины выпитого должны были упасть и не просыпаться еще часа, как минимум два, – начал сгущать краски следователь. – А тут – в два раза больше! Странно как-то, вам не кажется?
Толик затравленно молчал.
– А откуда, кстати, у тебя деньги? – подал голос с дивана Симко. – Пенсию получил?
– Так Константин же Михалыч дал, – вытаращив глаза, сказал Толик.
– Дал или ты сам взял? – перехватил инициативу Сушко.
– Да дал, же дал – убедительно ответил Толик. – За пенек. И, увидев вопросительный взгляд следователя, уточнил:
– Вот тот пенек, на котором его… в общем, я его сам вырубил, притащил, и шлифовал… и лаком тоже я… – и осекшись, замолчал.
– Кого вырубил? – не понял водитель.
Толик пальцем показал на подсобку.
– Вырубил? – зловеще спросил Симко с дивана. – Без разрешения, без согласования с лесничеством?
– Так он уже, засохло, то есть, дерево совсем, я его только обрубил! – завопил Толик, перед которым тут же развернулась перспектива возможных последствий.
– Тихо! – повысил голос Сушко. – Что еще за пенек?
– Пенек для выставки вот тех домиков маленьких, со спичек сделанных! – нервно ответил Толик. – Нужно было на чем-то их расставлять, вот Константин Михалыч и сказал мне… Я тут причем?
Честно говоря, Сушко не обратил внимания на спичечные домики, поэтому он повернулся к двери, намереваясь заглянуть в каморку.
Навстречу ему вышел Машук.
– Сейчас одно скажу: девяносто девять процентов, что это не несчастный случай. – Машук посмотрел следователю в глаза. – Горло перерезано. Конечно, заключение покажет, но… да вон, сам посмотри. Он отодвинулся, пропуская Сушко.
– Да, не повезло дедуле… – Сушко уставился на домики.
– Эй! – крикнул он в комнату. – А что-нибудь пропало?
Участковый и Колесниченко посмотрели на Толика. Тот развел руками.
– А сколько он тебе дал денег? За вырубку пенька? – спросил Симко Толика.
– Так пятьдесят же и дал. Еще обещал столько же, если я надпись паяльником сделаю.
– Ты что, совсем?.. Паяльник и не предназначен для такого!.. Кстати, где он? – Симко пощелкал пальцами.
– Вот. – Толик бросился к подоконнику, на котором лежал сверток. – Спасибо.
– Пожалуйста – буркнул Симко, проверяя, все ли с паяльником в порядке.
– Да я даже и не включал совсем… Не успел. – горько сказал Толик.
Тем временем Сушко осматривал каморку.
– Тебя ничего не удивляет? – спросил он Машука, собирающего дипломат.
– Что именно?
– Да что-нибудь.
– Конкретнее скажи. Меня так много всего удивляет, что я уже перестал удивляться. – Машук подошел к Сушко.
– Конкретнее. Это может быть наш алкоголик? Он говорит, что…
– Я слышал, что он говорит. – Машук посмотрел в приоткрытую дверь. – Черт его знает… Вроде дохлый, но рассказывает же, что пень тащил. А он весит, посмотри… ну за полсотню точно…
