скачать книгу бесплатно
Сейчас на дворе не девяносто пятый год, славные времена рэкета и гопников, на нож никто никого не сажает, и я не боялся. Хотя, не будь организм перегружен двумя литрами пива, я в жизни не совершил бы подобной глупости!
Я хмыкнул, и слегка повернувшись боком, легко поднял ногу на уровень лба противника. Как частенько это любил проделывать Ван Дамм. Тот самый, который Жан-Клод.
Так как мы были примерно одного роста, со стороны это выглядело довольно-таки эффектно. Тот, очевидно, не ожидал подобного, поэтому замолчал.
Я описал ногой красивый полукруг и легким движением попробовал выбить сигарету изо рта заводилы. Этот номер мной отрабатывался неоднократно, и на показательных выступлениях приемчик смотрелся замечательно.
Но, понадеявшись на свое умение, я совершенно не взял в расчет темноту, усталость и алкоголь и выпустил из виду, что сейчас подобные штучки не производят такого впечатления на публику, как в том же девяносто пятом, когда каждый пацан писал кипятком от боевиков, наводнивших страну постперестроечного периода, и плакаты с Ван Даммом продавались на каждом углу.
В общем, то ли я не рассчитал, то ли помешала ветровка, застегнутая на «молнию» ниже пояса, но вместо красивого выбивания сигареты мой ботинок расплющил ее прямо о губы противника и вдобавок выпачкал тому лицо. Отпрянув, босс малолеток замычал.
Ровно секунду я осмысливал происходящее, после чего один из стоявших рядом резко залепил мне прямо в глаз. Верно говорят, коллективом и родителя лупцуют! Боль обожгла лицо, и я быстренько протрезвел. Другой, справа тоже попытался нанести удар, но тут я не сплоховал: успел поставить блок. Я не мог похвастаться тем, что бывал в настоящих драках, и честно говоря, такого поворота не ожидал. Окружающие зашевелились, принимая разные угрожающие позы.
На ум тотчас пришли слова Палыча: «Если противников трое или больше, убегайте! Врачам будет глубоко насрать на ваш патриотизм, он только добавит им работы».
Так как пацанов, готовых к самым решительным действиям, было значительно больше, пора было отступать. Конечно, как вариант, можно было упасть на колени, извиниться и получить порцию оплеух, но мне такой финал решительно не нравился.
Будь противников один-два, ну максимум три, будь я в форме, тогда можно было бы склонить чашу весов в свою сторону, а так… Только в фильмах главный герой круто мочит врагов, а остальные послушно ждут своей очереди. В настоящей драке Ван Дамму мигом снесут голову, и не помогут ему ни богатый опыт тренировок, ни растяжка, ни авторитет.
С другой стороны, зачем тогда тренировки, если появляется ряд ограничивающих условий? Хотя эти условия возникают все время, и постоянно мешают жить…
Резко ударив нападавшего ногой в живот, (а не в голову, как хотелось), толкнув его вперед, то есть, почти повторив прием с Ромой Жаворонковым, и сбив его с ног, я перепрыгнул через поверженного и круто рванул с места. Следом с шумом бросились остальные, желающие попробовать на вкус чемпиона области по контактному таеквондо.
Сразу оторвавшись от преследователей, и наглядно продемонстрировав, чем отличается любитель от профессионала (сказались тренировки), я подбежал к невысокому, по грудь высотой заборчику и ловко перемахнул через него. Остальные, матерясь, лезли следом. Один особо одаренный вырвался вперед и сократив разрыв, метнул вслед недопитую бутылку. Бутылка больно ударила меня в правую лопатку и облила какой-то жидкостью, судя по запаху – опять пиво.
Взвыв от боли, я развернулся назад и бросился навстречу бросавшему. Тот попытался затормозить, но было поздно: он сам налетел на кулак носом. Послышался всхлип и пацан завалился назад. Я повернулся и бросился бежать.
…Подойдя к подъезду, я огляделся – вокруг никого не было, погоня тоже давно отстала, и вошел внутрь.
Зайдя в лифт, я нажал на седьмой, и устало привалился к стене. Надпись, сделанная вандалами на стене напротив гласила, что некий Серик – король ринга. Несколько секунд я вдумчиво созерцал ее. Потом выругался.
Чемпион, твою мать! В Китай ехать уже не хотелось, и в монастыре жить тоже. Весь кайф от победы на соревнованиях прошел, спина и лицо болели, на душе было противно.
Зайдя в квартиру, я не разуваясь, подошел к зеркалу. Под глазом наливался огромный фингал. Мрачно обозрев синяк, я принялся стаскивать куртку. Она была вся подтеках и воняла пивом. Мыть ее не хотелось – не было настроения.
– Ага, разобрался, – сообщил я неизвестно кому и повесил куртку на вешалку. Потом прошел на кухню и выпил холодной воды из-под крана. Есть уже тоже не хотелось.
– Решил проблемы, – бормотал я под нос, раздеваясь – поучил детишек уму-разуму, чемпион хренов!
Коротко звякнул мобильник – пришла SMS-ка. Я взял телефон в руки. От Димки: «Спокойной ночи, черный пояс».
Чемпион области по контактному таеквондо громко выматерился.
ІІІ
«Опель» летел по трассе. Не выспавшийся Димка вел машину, мрачно глядя на дорогу. Ему идея с поездкой в Кольцово не очень нравилась, и теперь он ругал себя за то, что вчера не смог отказаться от этого чертового расследования.
Павел, напротив был свеж и полон сил. Рано встав, он первее всех собрался и нетерпеливо ждал отъезда.
Развалившийся на заднем сиденье Голубых был полностью погружен в размышления. Вчера, или вернее, сегодня ночью, не в силах заснуть, он прошел на кухню выпить на сон грядущий чаю и заодно полистать материалы дела, так сказать, для общего развития. Когда все документы были перечитаны еще раз, и выпиты две чашки, Миша вспомнил о ноутбуке. Но компьютер Павел уже отнес обратно к себе в комнату. Вздохнув, Миша огляделся по сторонам. Спать ему не хотелось, а занять себя было решительно нечем. Взгляд его упал на лежавшую на подоконнике пачку газет. Миша потянулся за ними, и рука его наткнулась на огромную лупу в оправе, точь-в-точь, как у Шерлока Холмса. Очевидно, Клавдия Александровна пользовалась ею в качестве очков.
Повертев увеличительное стекло в руках, Миша достал из папки пакетик с пулей, той самой, которую патологоанатом извлек из груди самоубийцы.
Аккуратно сжав сильными пальцами комочек металла, Голубых внимательно посмотрел на него в лупу. Девять человек из десяти, попадись им в руки нечто подобное, вряд ли смогли бы определить, с чем имеют дело. На первый взгляд, пуля, или вернее, то, что от нее осталось, напоминала бутон розы с сильно обвисшими лепестками. Или гребной винт с загнутыми назад лопастями.
Пару раз в жизни Михаилу приходилось сталкиваться с подобным. Первый раз в восемьдесят пятом, в Афгане, когда сержант Голубых и четверо зеленых пацанов нарвались на сюрприз в каком-то Богом забытом кишлаке. Когда Валька Перельман подошел к трем сидящим в тени каменного забора старухам, надеясь купить или выпросить у них стакан козьего молока. Когда одна из старух откинула платок и оказалась бородатым духом, который с быстротой молнии провел Вальке по горлу чем-то металлическим, и так ловко отдернул руку, что на одежду ни попало ни капли крови. Когда из-за угла внезапно появились перекошенные рожи, с горящими от ненависти глазами и начали стрелять. И когда Миша и еще один дед, Сережка Завадский, успели схватить АКМы и поведя огонь короткими очередями, заставили боевиков на время спрятаться.
Мишу отстраненно наблюдал со стороны, как кто-то внутри него, непрерывно крича, поливает огнем еще стоявшего Вальку, корчившихся от попадавших в них пуль старух, и духа. Лицо душмана закрывало Валькино тело, и тот неизвестный, который был в Мишином теле, стрелял, с любопытством ожидая, когда же Валька упадет, чтобы рассмотреть лицо боевика без помех.
Откуда-то справа раздался выстрел. Вопреки всем лекциям старших, непрестанно твердивших о том, что в подобных ситуациях паника – это верная смерть, Мишу спасла именно паника. Новенький, неделю назад прибывший пацан – Миша даже не мог вспомнить, как его зовут, помнил только, что он откуда-то из-под Краснодара, бросился в сторону, очевидно желая упасть под откос дороги, а может, ему просто сорвало крышу – неизвестно, и этим спас своего сержанта.
Именно в эту долю секунды парнишка очутился на линии огня, и пуля, которой в отличие от посылавшего ее, было все равно, куда лететь, лизнув защитного цвета штаны, мягко вошла в бедро.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы вдалеке не послышался шум вертушки. То ли плановый облет, то ли случайность – нападавшие исчезли, если не считать расстрелянного духа в женском платье.
Из пяти уцелело трое – Миша, Завадский и раненый в ногу пацан. Когда его тащили обратно, он так страшно кричал, что старшие не могли понять, то ли у него такой низкий болевой порог, то ли это последствия шока.
Новенький умер на полдороге к расположению. Хирург, майор Власенко на вопрос Сереги, мол, разве от ран в ногу умирают, вздохнул:
– От обычных почти нет. А это, хлопцы, страшная штука – он протянул закрученный комочек. – Она, падла, в мочевом сидела.
Миша покрутил головой, отгоняя воспоминания. Второй случай был в Чечне. Когда Мишу, и еще пару ребят из Конторы отправили для участия в переговорах. Озлобленные против местных русские откуда-то раздобыли запрещенные Гаагской Конвенцией, не позволявшей использовать подписавшим ее странами, разрывные пули. Однако, как Миша помнил, действие Конвенции не распространялось на использование таких патронов гражданскими лицами.
Используя их, главное было – не промахнуться, а куда попадешь – дело десятое. Пули действовали безотказно и беспощадно. Попадание в любую точку тела давало стопроцентный эффект. Они часто убивали, как правило, калечили, и всегда – останавливали. Люди выходили из строя, словно в старой компьютерной игре, когда достаточно просто попасть в противника, неважно, куда именно.
Действуя этими зверскими методами, солдаты словно рассчитывались за ту жестокость, с которой им ранее пришлось столкнуться. Что интересно, выходные отверстия на телах погибших практически не встречались.
Да, – подумал Миша, – сначала мы совершенствуем оружие, потом запрещаем его ввиду чрезмерной жестокости, а потом нарушаем запреты, чтобы не допустить этой самой жестокости… Это ж вдуматься только! Жестокое оружие! Надо же. Хотя, во все времена, самым страшным оружием была, есть и будет ручка, или карандаш. От расчетов и подписей погибает куда больше народу, чем от всех пуль, снарядов и гранат, вместе взятых!.
Он прищурился. Из-за закрученного лепестка что-то виднелось. Порывшись в ящике стола, Миша выбрал столовый нож и попытался поддеть краешек. Со второй попытки ему это удалось. Отогнув лепесток, затем второй, Миша рассмотрел нечто, больше всего напоминающее маленький, размером меньше спичечной головки, кусочек угля. Острием ножа Миша попробовал его пошевелить. Уголек сидел намертво, словно был вплавлен в пулю.
Голубых встал под люстрой, чтобы свет падал лучше. Увы, толку стало ненамного больше.
– Лупу бы посильнее, – пробормотал Миша. Он ненадолго задумался. – Ладно, мы пойдем другим путем.
Он достал из кармана мобильный телефон. Настоящий «HTC», дорогая штатовская сборка, не чета китайским игрушкам. Выпадал хороший шанс проверить, насколько соответствует камера заявленным производителем двенадцати мегапикселям.
Голубых аккуратно отогнул еще пару зубцов. Установив пулю на крышку сахарницы, он покопался в настройках телефона, добиваясь максимального качества, и несколько раз сфотографировал ее с разных ракурсов.
Выбрав наиболее подходящий снимок, Миша стал увеличивать его масштаб. Единственное, что он смог рассмотреть дополнительно, это три правильные грани и отполированные стороны уголька, словно в пуле находился драгоценный камень.
Ничего подобного Миша не встречал. Ему показалось, что помимо всего прочего – по останкам это сложно установить, по крайней мере, навскидку, пуля сама по себе была нестандартной, не массового производства.
Интересно! Нужно было проконсультироваться со знающими людьми, по приезде домой надо не забыть.
Сейчас, сидя в машине, Миша не спеша листал фотографии. С ребятами делиться открытием он не торопился. Пулю нужно изучить получше.
– Слышь, Паша, – тронул он за плечо Колесниченко-младшего.
– А? – с готовностью откликнулся тот.
– Ты не мог бы на некоторое время одолжить мне пулю? Разрывную? Хочу показать ее кое-кому, чтобы определить, откуда стреляли. Может, получится выйти на убитого с другой стороны, – немного покривил душой Голубых.
– Дело-то закрыто, конечно, – неуверенно отозвался Павел, – но вещдок… А что я на работе скажу, если вдруг проверять будут?
– Скажешь, в металлолом сдал – буркнул Димка, – а на выручку купил новый сканер.
– Как бы меня самого в металлолом не сдали!
– Но ведь в деле нет никаких фотографий пули, кроме тех, что ты сам делал – возразил Голубых. – Подложить надо другую пулю и нет проблем.
– А где ее взять, пулю? – пробормотал Павел, разглядывая ногти. – Это легко сказать…
– А если будет пуля? – спросил Голубых, не надеясь на такую легкую победу.
– Если будет… Если будет – пожалуйста, но с возвратом.
Миша огляделся. Трасса была пуста. Он наклонился вперед, вглядываясь в дорогу. Когда вдалеке показался километровый столб, он тронул Димку за плечо:
– Тормозни возле того столба.
Димка не удивившись, выполнил просьбу.
– Я сейчас, – сообщил Михаил и вылез из машины.
Став от столба метрах в двух, Миша еще раз осмотрелся, вынул из кармана пистолет и выстрелил в столб.
Колесниченко-младший подскочил в машине до потолка.
Миша подошел к столбу и ключом выковырял застрявшую пулю. Сплющенный комочек мало походил на перекрученную розу.
Миша вернулся к машине, сел и хлопнул водителя по плечу.
Димка резко рванул с места.
– Я думал, ты отлить хочешь, а… – он глянул на младшего – а похоже, что это он отлил…
Павел открывал рот, точно рыба, которую только что сняли с крючка.
– Держи! – протянул ему пулю Миша.
* * *
Проснувшись, я долго лежал в постели. Утро как утро. В такое утро кто-то идет на работу, кто-то собирается ехать на дачу, а кто-то – в исполком, просить денег. Интересно, почему у нас в команде подобрались все, как на подбор, как сейчас говорят, ниже среднего класса? Ни одного богача? Который дал бы нам… Тьфу, какое слово – дал! С какой радости нам кто-то должен что-то давать?
Сейчас есть новое слово – спонсировать. Просить тоже конечно, унизительно, но ведь обращаемся к какой-никакой, но власти! Вот пусть и помогут! Подумаешь, лишний раз не съездят в Париж, или туфли фирменные не купят! Хотя, может я и несправедлив по отношению к мэру, он ведь пришел совсем недавно! Но, как говорится в старом анекдоте: осадочек-то остался!
Какое счастье в будний день не идти на работу, тем более, в таком виде! Когда палитра не соответствует!
Общество с ограниченной ответственностью «Рембрандт», где я четвертый год изволил состоять дизайнером, милостиво отпустило меня в двухнедельный отпуск, с высочайшего позволения дражайшей Светланы Михайловны – госпожи директора, необъятной нашей повелительницы.
Нет, в принципе, Светлана баба неплохая, но этот отпуск имел место быть вовсе не потому, что она в восторге от моей рукопашной техники. Просто к июлю всегда падают заказы. Таким образом, госпожа поступила весьма мудро, несмотря на то, что блондинка: благословив, отпустила меня на соревнования и сэкономила рабочее время. Это потом, к Новому Году, попробуй хоть на день отпросись: даже с переломом позвоночника будешь работать.
Привезут на каталке, установят рядом компьютер – и вперед! Чтобы работать мышкой достаточно одного глаза и одной руки. Ну и головы, конечно. Но она по определению, не должна пострадать – иначе повезут прямиком в… другое место.
Кстати, года полтора назад примерно так и было. Светка-младшая – девчонка из отдела, сломала на катке ногу – вот вам явное доказательство непригодности современного поколения к трудностям. Искусственные катки, искусственный лед и искусственные катальщики. Раньше кататься умели все – и никто ничего не ломал! Ну, по крайней мере, так часто и в таких масштабах!
Так вот, сломала Света ногу в субботу, вечером гипс наложили. Сломала где-то в районе щиколотки, и сама перемещаться могла вполне. Короче говоря, в понедельник ей позвонила Света-большая (не только в смысле должности) и ласково, но твердо предупредила, чтобы завтра та была на работе. И та завтра была на работе. Что это – разновидность начальственного садизма?
Не знаю, так как Светлана, даже с температурой под сорок, пару раз приползала на работу и сверкая воспаленными глазами и красным растертым носом, гундосила команды. А в другой раз я сам был свидетелем, как Кристина из приемной подливала из электрочайника горячую воду в тазик для цветов, поелику туда были погружены божественные ноги директрисы.
Так что и требует, и сама подает пример.
Ну, в общем-то, справедливо. С другой стороны, директор, он же соучредитель – лицо куда более заинтересованное, нежели рядовой дизайнер, получающий в конверте премию…
Но соревнования – это полдела. И чемпионат китайский – аж в следующем году. Еще дожить надо. Дадут или не дадут денег – под вопросом. Скорее всего, как это у нас водится – пообещают, до событий-то почти год! А там – туда-сюда, инфляция, бюджет, форс-мажор – и в Китай придется идти пешком.
Но я на это особо не ориентировался. И насчет того, что думать ни о чем другом, кроме поездки не мог, немножко преувеличил…
У меня была другая цель. Машина! Личный автомобиль. Собственный автотранспорт. Престиж, так сказать, и статус. Самый главный вопрос, конечно, в деньгах. Поэтому я польстился на китайский автопром. А как же! И соревнования в Китае, и машина оттуда. Многие злобные скептики при деньгах и без оных сейчас же начнут кричать, мол, Китай, подделки, хлам и все такое, китаец продал душу дьяволу и она через неделю сломалась… Это да. Но отчасти. В принципе. Но вот если хорошо изучить вопрос…
Автомобили китайские компании делают продукцию тремя, так сказать, потоками. Это я имею ввиду известные марки – «Чери», «Джили» и так далее. Первый, основной – на экспорт. В страны третьего мира. Нам, короче. Второй – на экспорт в Европу. Туда, где требования покруче и население себя больше уважает. И третий – для себя. Для китайцев, то есть. Автомобиль «Чери Истар», на который я положил глаз, показывали в передаче о Китае. Как там на нем прыгает по китайским дорогам, через ямы и канавы китайская полиция в погоне за китайскими бандитами, укравшими в Китае китайские же товары. И, между прочим, прыгает, как надо. Как танк Т-90. Совсем не сравнить с краш-тестами в Интернете, когда на скорости сорок километров в час такая машина бьется о стену и превращается в гармошку. Или в аналогичный меховой музыкальный инструмент китайского производства.
Короче, то, что у нас в магазинах для нас, это совсем не то, что у них в магазинах для них. А большая-пребольшая разница.
Ну вот. Товарищ обещал посодействовать и пригнать такую машинку из Китая. Самую ту. Не новую, правда, а годовалую, но тем лучше: все возможные проблемы уже ликвидированы, и не будет неприятных сюрпризов в виде неожиданного отказа датчиков или блокировки компьютера. Смущает, конечно, то, что машина не с нуля, а чья-то. С другой стороны, она числилась в ихней госструкуре, а потом по ряду причин – списана. Не потому, что брак, а… так надо. Значит, все-таки ничья? И я буду первым, так сказать, полноценным хозяином. Существовал еще ряд проблем: оформление, перепрошивка компьютера под русскоязычное население. Хоть мы и живем на Украине, но восток – это Восток. Больше восьмидесяти процентов населения разговаривает на русском. Я – в их числе.
В общем, завтра-послезавтра машина прибывает в город, еще день-два на оформление документов, и – перепрошивка.
День-два – потому что Светлана обещала помочь. А связи у нее неплохие. Умеет тетка держать нос по ветру. Где надо скидку даст, где-то бесплатно сделает, а где-то и завысит – для отката. Короче, все местные службы и органы нас любили. В хорошем смысле слова. Решали вопросы, получали денежки. Так и жили. Зато проверки к нам практически не ходили. Я, по крайней мере, не помню. Ни налоговая, ни УБЕП, ни прочие упыри.
Так что подвожу итог: уважаемый дизайнер престижной фирмы должен ездить на хорошей машине. А что, Е-класс, это салон как у «Волги» размером, кожаный между прочим! Люк, парктроник, датчики света, дождя и так далее. Конечно, с «Мерседесом» или «Лексусом» не сравнить, так ведь все в жизни относительно!
Все дело в приоритетах, – любила повторять знакомая предподша из универа. Остается решить ручная коробка, или автомат? С ручной меньше геморроя, расход горючего меньше и вообще…
С автоматом – всего две педали, расход больше, правда автомобиль мягче идет, но зато его нельзя толкать, если заглохнет. Что же выбрать?
Впрочем, к чему это я? Так, умничаю, для удовольствия! Машина-то уже приедет с коробкой-автоматом. Так что все, выбор сделан.
А то что Китай… В той же передаче, кстати, показывали одну девочку. Лет десяти-двенадцати. Она хорошо занималась гимнастикой или акробатикой, чем-то подобным, короче, и ее перевели в интернат. Спецшколу. Чтобы она не тратила времени на дорогу домой и так далее, и могла готовиться к какому-то там чемпионату.
Как я, в общем.
Вот показывают ее комнату. Или палату, не знаю, как назвать. Тесная каморка, три на пять, там восемь кроватей. По две двухэтажные вдоль стен. Не вздохнуть, ни… выдохнуть. И эта девочка рассказывает, как она живет, как проходят ее занятия и все такое. И как она рада, что страна остановила выбор на ней, и как она (девочка) сделает все возможное, чтобы оправдать доверие своего (!) Китая и так далее и в том же духе.
Потом показывают ее родителей. Дома. Вполне ничего себе приличненькая квартирка, большая. И папа с гордостью говорит прямо в камеру, о том, как они горды и счастливы, что их дочери выпала честь представлять страну на соревнованиях. И показывает алтарь имени этой девочки. Портрет, надписи-иероглифы, палочки курительные – все в буддийском духе, как в кино.
И все это на полном серьезе.
